Текст книги "Огонь Памяти"

Автор книги: Виталий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Солнце. – Зеленый?

– Трава. – Красный?

– Закат. – Синий?

– Море. – Белый?

– Снег. – Уютный?

– Дом. – Холодный?

– Зима. – Мокрый?

– Дождь. – Едкий?

– Кислота. – .....

Прошел час, а никаких проблесков не было. Доктор уже начал выдыхаться: – Тихий? – Голос, – ответил Пат. – Чей? – Не знаю, где-то внутри, внутри меня. – Что он говорит? – Не слышно. Нет! Он... он просит о помощи. Зовет, кажется зовет к себе. Нет, не могу, больно. Иглы... – Ну хорошо, забыли. Спокойно. Вернемся к этому потом. Давайте дальше: – Ядовитый?

– Кобра. – Сильный?

– Хищник. – Опасный? – Враг. – Ужасный? Пат молчал. – Ужасный, – требовательно повторил доктор. Еще синоним, – отрывисто бросил пациент, стараясь ухватить за хвостик промелькнувшее что-то. – Ужасный. свирепый, дикий, беспощадный... – Стоп! Тек-таар! Ключ! Тек-таар! Свирепый и беспощадный хищник, грозный властитель Внешних Колец!

Ветер выл и бесновался, стараясь сбросить его с уступа, но он даже не обращал внимания на опасность. Страшные изогнутые когти зверя были глубоко вонзены в скалу под ним, мощный хвост упирался в поверхность, создавая дополнительную точку опоры, а бронешерсть сейчас прижималась к телу, делая его обтекаемым. Поток воздуха огибал его и с ревом срывался вниз,словно досадуя, что ему не удается расправиться с упрямым хищником, дерзнувшим бросить вызов самой стихии. Тек-таар вышел на охоту, и все звери в испуге разбежались. Сейчас он стоял на самой вершине скалы, наклоняя мощную клыкастую морду то в одну сторону, то в другую, вслушиваясь сквозь рев ветра в звуки. – А – а – е – о – х ! – Донесся откуда-то снизу клич. Ветер сильно ослабил этот зов, но все же зверь уловил в нем мольбу о помощи. Где-то внизу охотилась Юона. Он резко выдернул когти из скалы и, напружинив мощные лапы, перелетел через пропасть на соседнюю, более низкую, используя силу ветра в своих целях. Там Аеох на мгновение выпустил когти, припал к уступу, выбирая место для следующего прыжка. Через несколько перелетов он завис на скале, с которой был виден выход в долину. – А – а – е – о – х ! – Снова жалобно позвала Юона. Так и есть, пока он искал еду, на его подругу напал тумботоп. Это бронированное неповоротливое чудовище с панцирем крепче любого камня ни за что не рискнуло бы напасть на тек-таара в открытом бою. Но сейчас монстр ухитрился загнать Юону в каменный мешок, где с трех сторон были поросшие мхом отвесные скалы. С четвертой, последней стороны наступал тумботоп. Прыгать Юоне было некуда – только в пасть к чудищу. Но даже такому огромному и всеядному зверю была не по вкусу бронешерсть тек-тааров и поэтому он медленно наступал на Юону, готовясь просто раздавить ее своим мощным бронированным туловищем. – А – о – р – р ! – Яростно заревел со скалы Аеох и прыгнул вниз. Его боевой клич заставил страшилише вздрогнуть. Да только прыжок стальной молнии был столь стремительным, что сразу же вслед за кличем на тумботопа всем своим немаленьким весом обрушился сам тек-таар, нанося ему кинжальные удары всеми четырьмя лапами в низ шеи, слева от позвоночника. И тут же, хлестнув его по глазам своим шипастым хвостом, Аеох перепрыгнул направо от чудовища, цепляясь за стену. Он почувствовал, что его крепкие когти не смогли достать до жизненно важных органов сквозь толстую броню. Тумботоп взревел и резко ударил левым плечом в скалу. Тек-таар тут же вонзил свои когти и клыки в правый бок страшного врага и опять не достал. Прыжок вверх и он снова повис на скале. Огромная туша завалилась на правый бок, вновь стремясь подмять тек-таара под себя и раздавить всем своим весом. Тек-таар сверху тут же прыгнул на шею страшилища. Узкое ущелье уравнивало их шансы – Аеоху негде было маневрировать, а тумботоп мог одним точным движением превратить его в лепешку. Но отступать было некуда и тек-таар вонзил свои когти в шею противника. На этот раз отскочить он не успел. Мощным хвостом враг хлестнул себя по спине, сметая все. Если бы не бронешерсть, у Аеоха были бы сломаны кости. И все же от сильного удара он пролетел вперед и не успел зацепиться за скалу. Когти скользнули по поверхности, высекая искры. Он упал прямо перед мордой чудовища. Оба тек-таара оказались в ловушке. Тумботоп торжествующе заревел и двинулся на них. Аеох собрал все силы и мощно прыгнул вперед и вверх, надеясь по длинной дуге облететь морду противника, упасть ему на спину. Тумботоп вытянулся за ним, провожая огромными зубами этот отчаяный прыжок. Ужасная смерть уже приготовилась принять тек-таара в свои объятия, но тут от своего оцепенения очнулась Юона. Как выпущенная из катапульты рванулась она вперед. Бронешерсть на ее голове встала дыбом, и стальным ядром подруга Аеоха вонзилась в незащищенное теперь горло тумботопа. Хрустнули кости, а Юона впилась в глотку зверя своими клыками, повиснув на нем и полосуя его горло и брюхо всеми четырьмя лапами. Страшилище захрипело и, упав на землю, забилось в агонии. Оба тек-таара стояли рядом, напряженные, готовые к дальнейшей схватке, но через несколько минут агонии их враг испустил дух. И тогда Аеох нежно потерся о бок Юоны, благодаря ее. Бронешерсть, до сих пор стоявшая на его подруге дыбом, опала. Осторожно и ласково подтолкнул он ее вперед, предлагая первой полакомиться мясом врага. А сам запрыгнул на скалу и, оглядывая окрестности, задрал морду вверх: – А – о – р – р !!!

Трепещите все, я Тек-таар!

Спец.

"Бред, полный бред! Как я мог поверить в это? Не будет никакого результата... Он обманул меня, этот доктор. Надо немедленно докладывать командованию. Но после этого нам останется не более одного дня, на зачистку. И куча неприятных вопросов, на которые нет ответа... Что делать?!" – Ну это уж слишком, – резко сказал офицер. – Вы и теперь будете утверждать, что он не сошел с ума? Или вы верите, что он был этим... как его... – Тек-тааром. Да! И прыгал по острым уступам со своей бронированой подругой в поисках пищи. А потом случайно припрыгал на Землю. Кузнечик! Нет, достаточно! Чем дальше мы его изучаем, тем более бредовыми становятся его "воспоминания". Абсолютно точно понятно, что его мозг поврежден, быть может в результате прохода через Купол. И более глубокие слои не будут содержать никакой полезной информации. Он окончательно сошел с ума и теперь мы уже никогда не узнаем – кем он был и как попал сюда. – Но нам осталось совсем немного, мягко напомнил профессор, указывая на экран терминала. – Если не сегодня, то завтра мы закончим его исследование. – И узнаем, как весело он проводил время с какой-нибудь инопланетной кошкой, болтаясь на пальме вниз головой? Нет, на фикусе! Все! Я иду докладывать командованию, что эксперимент закончен. – А что будет с этим человеком потом! – Потом не будет ничего! Он будет немедленно уничтожен! – И вы даже не оставите его нам для обследования? – ОН БУДЕТ УНИЧТОЖЕН НЕМЕДЛЕННО! – Господин Старшый Офицер, официально начал врач, застегивая все пуговицы на халате, и военный сразу же насторожился, – вы забыли только об одной вещи. После ликвидации этого человека вам придется вынести труп из этой лаборатории. Как насчет кода для открытия Купола? Вам придется воспользоваться резервной схемой, а по Уставу вы обязаны поставить об этом в известность одного человека, помните кого? Раз в четыре года его выбирает народ. Так вот этот человек должен дать вам разрешение на применение резервной схемы. Ну и как вы ему объясните происхождение этого трупа? Кстати, он в курсе в а ш и х исследований?

Офицер молчал. – Я прошу у вас еще один день, – внушительно произнес врач. – Только один! – Чего вы добиваетесь?? – стальной взгляд буравил человека в белом халате. – Спасти его? Нет, на вас это не похоже, я слишком хорошо знаю вашу биографию. Да и все равно вам бы не удалось вывести его из Купола. Вы хотите досмотреть до конца эти дурацкие картинки?! Только говорите сейчас правду, доктор! Это ваш единственный шанс. – Мы с вами уже обращали внимание на то, что у пациента не столь сильно заблокированы центры, которые обычно заблокированы у людей всю жизнь. Я бы даже сказал они были очень сильно развиты. Необычно сильно. Я хочу разбудить в нем всю стандартную человеческую память, а потом попытаться стимулировать их. На это мне нужны еще сутки, если форсировать работы. Поймите, мы всю жизнь бились с этими точками, а теперь у нас есть первый и единственный шанс узнать – что же такое есть в мозге человека, что спит всю жизнь?

Память.

– Пат, малыш, попытайся собраться, – ласково сказал доктор. – Сегодня от тебя потребуются некоторые усилия. – Что-то случилось? – Спросил Пат, тревожно вглядываясь в лицо профессора, который впервые разговаривал с ним так. – Пока это не очень важно, я расскажу тебе попозже, когда мы закончим.

И опять легкий туман окутал мозг. – Боль?

– Рана. – Страх? – Позор. – Почему позор? – В десанте очень часто бывает так, что страх сковывает тебя, тогда не успеваешь нажать на курок или просто сделать что-то важное, что должен был сделать. И за этим часто стоит твоя смерть или, что хуже, смерть того, кто был рядом с тобой. Лучше умереть самому, чем пережить такое. – Значит страх, это как предательство? – Не сам страх, а неумение переступить через него. – Ты научился делать это? – Да. Я научился. Сколько лет ты был в косморазведке? – Я... не знаю. – Ладно, поехали дальше. Тоска?

– Дом. – Ненависть?

– Глом. – Глом???

Ключ! "Глом. Холодное, абсолютно уравновешенное существо, совершенно рациональное и равнодушное ко всему. Живой труп – без чувств, без эмоций. Где же я встречался с ними? Б-р-р. Не могу вспомнить, а все равно противно. И тоска – откуда пришла тоска? Голос зовет... Чей-то корабль и выстрел в меня, прямо в голову... В меня?! Но я жив! Ничего не могу вспомнить... И крик. Кто-то кричит. Отчаяно. Зовет меня. Все в тумане... Почему в этот раз не сработал ключ? Я ничего не помню... Где же ключ? Ненависть – глом, ненависть – глом... "

Дверь открылась и в нее вошел офицер спецслужбы. – Х в а т и т ! угрюмо прознес он. – Косморазведчики... тек-таары... тумботопы... гломы теперь! Надоел этот бред. Я прекращаю эксперимент, потому что больше не собираюсь нести ответственность перед страной за этого идиота. Все! Я вызываю охрану и команду ликвидаторов. – А президента вы тоже будете вызывать? – отчаянно цепляясь за последнюю соломинку, спросил доктор. Обойдемся без него. Мы убьем этого человека и разрежем труп на куски. И если нам не удасться пронести его по частям за территорию купола, сожжем их кислотой и закопаем прямо здесь. Снимайте с него аппаратуру! Это приказ.

Разговор доходил до Пата с трудом, замутненный мозг отказывался воспринимать окружающую действительность – профессор вкатил ему сегодня удвоенную дозу препарата-стимулятора. – Пат! – Первый раз за все это время потеряв самообладание, закричал врач. Он видел, что офицер набирает прямой код на аппарате спутниковой связи. Сейчас всему наступит конец... – Пат, у нас остался последний шанс, слышишь, Пат! Очнись, Пат! Слушай меня!!! Слушай! Любовь, Пат, любовь!

Любовь...

Любовь...

Любовь...

Илюая!

Ненависть – глом, любовь – Илюая!

Ненависть и любовь – две стороны одной монеты, единое целое, неразделимое и вечное. Осколки мозаики, бешено вращавшиеся в голове вдруг сложились в узор, четкий контрастный узор, невыносимый своей правдой. Лю! Словно пульсирующей волной смыло из мозга весь туман.

Илюая, фея моя!

И тогда он упал на колени и закричал, страшно и дико. Так, что изучавшие его люди отшатнулись – доктор, повидавший на своем веку множество разных пациентов, и офицер, сам не раз заставлявший людей кричать. Отшатнулись, пораженные невыносимой болью и безнадежностью этого крика.

Он вспомнил все.

Все, что может помнить человек.

Часть 2. Огонь.

Дети Терры.

Так иногда случается даже в космодесанте. Самое совершенное, тысячи раз проверенное оборудование, многократно спасавшее жизнь, вдруг дает сбой. Вырабатывает свой ресурс и, если не почувствовать этого вовремя...

Десантная капсула разведывательного корабля вместо того, чтобы плавно заходить на расчитанную и выверенную траекторию посадки, неожиданно сорвалась с орбиты и с возрастающей скоростью устремилась вниз. Пит Кор и Тери Андерсен безуспешно пытались погасить вращение с помощью посадочного двигателя. Бешено завывая и кувыркаясь в атмосфере, их капсула неудержимо падала на планету, только что казавшуюся такой гостеприимной.

Быть может, они сами были виноваты в этом. Оба уже не помнили точно, сколько лет и сколько сил отдали косморазведке. Нигде никогда не доводилось им встречать планету, столь похожую на родную Землю. А когда бортовые анализаторы корабля сделали расчет и сообщили, что атмосфера планеты практически идентична земной, радостный рев целого экипажа был слышен, наверное, по всему Млечному Пути. Быть может, они поторопились с расчетом траектории или недостаточно внимательно проверили маршевый двигатель капсулы. Но факт оставался фактом – все члены экипажа теперь с окаменевшими лицами наблюдали последний путь десантной капсулы и двух своих товарищей. Огненный росчерк в атмосфере был хорошо виден с борта корабля даже невооруженным глазом. Никто уже не мог им помочь.

Оба десантника, и Пит, и Тери, знали на что шли, когда давали клятву косморазведчика. Быть может, это лучшая смерть – найти для людей планету, так похожую на Землю и сгореть в ее атмосфере. Многим их друзьям выпала гораздо худшая доля.

И все же, непросто вот так умереть в расцвете лет, беспомощно кувыркаясь над зелеными лесами в отказавшей капсуле. Поэтому оба десантника не сразу пришли в себя, когда прекратив беспорядочную чехарду в атмосфере планеты, капсула мягко опустилась на поверхность. Оглохшие и полуослепшие, все еще не верившие в то, что они живы, смотрели люди на экран внешнего обзора. А там, по волнующемуся от ветра зеленому полю, как по морю, шел к кораблю старик. Удивительно красивыми были черты его лица и плавной, несмотря на возраст, походка...

Фэнси, светлая сестра Земли.

Легкий ветер задумчиво перебирал кроны деревьев над головой, почти целиком скрывающих голубое, совсем как на Земле, небо. Пит, давно отвыкший от чистого воздуха планеты, где не нужно таскать за собой баллоны с кислородом и постоянно проверять остаток, даже растерялся. Он пытался вспомнить: каким был воздух Земли, когда они оставили ее? Чище ли он, чем воздух Фэнси? Или наоборот? Он совсем отвык от родной планеты. А Фэнси так похожа на Землю! Просто сказка.

"Я сплю", – сказал он сам себе. – "Сейчас я открою глаза и окажусь в десантной капсуле рядом с Теем".

Но ничего вокруг не изменилось, когда он открыл глаза. "Наверное, мы просто разбились и это уже совсем другая жизнь, совсем..." – Хорошо, что Илюая вовремя заметила ваш падающий корабль, – сказал Хайол, – сегодня она следила за небом. Если бы не она, вы бы точно разбились... – Илюая? – Моя дочь, – гордо сказал фэнсянин. Он улыбнулся и повернул голову в сторону деревьев, откуда выступила девушка.

Пит взглянул на нее и понял, что его сердце больше никогда не сможет скитаться между звезд, как это было до сих пор. Даже если ему и суждено еще отправиться куда-нибудь с Фэнси, то сердце его навсегда останется здесь, с Илюаей.

Пепельные волосы пушистой волной спадали на тонкие, горделиво развернутые плечи. На прекрасном загорелом лице выделялись огромные глаза, удивительно менявшие цвет от изумрудного до темно-зеленого, по мере того, как их хозяйка приближалась к говорившим. Ее можно было бы принять за землянку, как и ее отца, но удивительный климат Фэнси и, по всей видимости, совсем другой образ жизни нежели у землян, наложили свой отпечаток на девушку, делая ее какой-то особенно воздушной, изящной и словно бы светящейся. А стройности фигуры, длине ног и свежести кожи, нетронутой косметикой, могла бы позавидовать любая красавица Терры.

"Фея", – подумал Пит, – "Настоящая божественная фея". Он скосил глаза в сторону Тея, чтобы проверить, какое впечатление произвело на него появление девушки. Но лицо его напарника было непроницаемым. Если он и был взволнован красотой фэнсянки, то не подал вида. Впрочем, обычно Тея больше интересовали различные технические детали. – Что за технику вы использовали для посадки нашего кораблю? – спросил он девушку, когда та приблизилась. – И почему ее нигде не видно? Как и чем можно выровнять полет такой массы? – Безо всякой техники. Просто взяла и посадила, – коротко ответила инопланетянка. Питу показалось, что она сильно смущена чем-то и ей не по себе. – Она шутит? Обернулся Тей к Хайолу. Он совсем не понял ответа. – Нет, не шутит. Корабль на планету действительно посадила Илюая. Но никакой техники у нас нет. Моя дочь просто взяла и опустила его на планету. – Как просто?!

Вместо ответа Хайол поднял камень и бросил его вверх. Люди внимательно следили за этим, понимая что сейчас произойдет что-то необычное. Сначала камень падал так же, как если бы это происходило на Земле, а потом с ним что-то произошло, он замедлил свое движение и плавно опустился на поверхность. Десантники не произнесли ни слова. Видя их замешательство, Хайол добавил: – Я просто попросил его опускаться медленно. И он послушался. – И корабль послушался?! – Да. – Не понимаю, – пробормотал Тей и задумался. Илюая все это время молчала, ограничившись одной фразой в самом начале разговора. Она словно пребывала в каком-то сне. Молчал и Пит, которого все меньше интересовали какие-либо вопросы. Он продолжал украдкой любоваться девушкой, его сердце пело.

Ну а Тей не унимался. – Послушайте! – Сказал он, пораженный мыслью, которая до сих пор почему-то не приходила ему в голову. – А как вы все это время говорите на нашем языке? – Тей, – вышел на мгновение из задумчивости Пит. – Это ведь очень просто: у того, кто может "просто так" посадить корабль на планету, не может быть проблем с изучением чужого языка. – Ну, этот язык нам не совсем чужой..., – начал Хайол, но Тей перебил его: – Вы колдуны? – Можно сказать и так, а можно найти другое привычное вам слово, которое в равной степени близко и далеко от того, кто мы на самом деле. Какое же? – В прошлой жизни, в другом мире нас называли: "Боги".

"Влюбиться в колдунью или богиню! Ничего не скажешь, хорошее я себе придумал развлечение!" – Грустно подумал Пит. – Но это не так, – вмешалась вдруг в разговор дочь Хайола. – На самом деле мы люди, простые люди, которые умеют немного "творить чудеса".

"Все равно, лучше бы мы сгорели в атмосфере и я никогда бы не встречал ее. Кто мы для них?" – Мне кажется, вы устали, – неожиданно сказал Хайол. У вас сегодня выдался очень трудный день. Может быть сейчас вам стоит отдохнуть, прийти в себя? Нам еще очень о многом стоит поговорить, но ...

Земляне поняли, что по каким-то причинам разговор на сегодня закончен. – Я бы хотел связаться с кораблем, – произнес Тей и быстро посмотрел на Пита. – Если вы не будете возражать. – Нет конечно, пожалуйста. Вы можете поступать так, как сочтете нужным. Если у вас возникнут какие-либо проблемы, просто обращайтесь к тому, кто будет рядом с вами. Через несколько ваших суток, как только вы пожелаете, вы сможете вернуться на свой корабль. Да, и еще, попросите командира и экипаж не сажать корабль на поверхность Фэнси с помощью двигателей. Это бы уничтожило часть нашего мира, распугало зверей. Они и сейчас разбежались отсюда. – А если мы захотим улететь? Просто скажите об этом. Мы поднимем вашу капуслу обратно на борт корабля, или наоборот, поможем опустить еще один модуль сюда, на Фэнси. – Хорошо, ответил Тей. – Сегодня я остаюсь дежурным на борту корабля. Спокойной ночи, до завтра. Пит, если я понадоблюсь – ты знаешь, где меня найти. Не выключай передатчик. – Да, – ответил Пит и, помолчав, добавил: – Спокойной ночи.

Идти на корабль ему совсем не хотелось. Мир фэнсян был также для него закрыт. Впервые за долгие годы они встретили планету, похожую на Землю. И таких существ, рядом с которыми любой самый совершенный земной корабль становился детской игрушкой! Слишком многое перевернулось в его представлении о мире за эти несколько часов. Спать ему не хотелось и он медленно побрел по едва заметной тропинке, вившейся в чаще. В глубине, среди деревьев, угадывался водоем. – Всего хорошего, – сказал им обоим вслед Хайол. – На нашей планете вы можете быть абсолютно спокойны – здесь нет опасностей, к каким вы привыкли, скитаясь по другим мирам. Здесь все живут в гармонии и согласии друг с другом.

Илюая жалобно посмотрела на отца. Он взглянул на удаляющегося по тропинке в чащу землянина, улыбнулся и покачал головой. Большие глаза девушки округлились так, что заняли почти все лицо, наполнились слезами, готовыми хлынуть через край. Но тут Хайол перестал улыбаться, твердо кивнул дочери, совсем как человек, а не как бог, и легонько подтолкнул ее вперед. Илюая вздохнула, тяжело и в то же время радостно, и устремилась вслед за Питом.

Боги в изгнании.

"Мир, где все живут в гармонии и согласии. Мир, где все боги или колдуны. Мир, где нельзя страдать. Можно ли бы счастливым, если нельзя страдать?" – Думал Пит, глядя на отражение зеленой Луны в зеркале лесного озера. – "Знают ли они, что такое любовь? Понимают ли, как прекрасен их мир?"

Он опустился на нагретый за день берег и вытянул ноги к воде. Мысли его приняли теперь другое направление:

"Пройдет несколько дней – сказал ее отец – и мы вернемся на корабль. Нас здесь уже не будет. Конечно, зачем мы нужны им – жалкие, нелепые, несмышленые? Илюая, зачем я встретил тебя? Лучше бы это было в другой жизни, где я бы тоже был богом... Сколько времени понадобится, чтобы забыть этот волшебный сон?" – Бывают сны, которые не забываются никогда! – тихо прошелестел рядом голос, заставивший выпрыгнуть из груди сердце Пита. Он вскочил на ноги. Дочь Хайола, неслышно приблизившись к нему, стояла и смотрела на зеленую тень, туда, куда только что смотрел Пит. – Ты... Вы умеете читать мысли?! – Внезапно он все понял. – Ну конечно, мы же должны были об этом догадаться! Весь наш разговор... Переходы, изменение темы беседы – вы говорили о том, что было важно нам, что мы хотели услышать! Обычно мы так не поступаем. Но этого хотел мой отец, – виновато ответила девушка. – Ты не будешь на нас за это сердиться, когда я расскажу тебе о нас все. Хайол, – она на мгновение остановилась и отвела глаза в сторону, – Он послал меня... Чтобы я все тебе рассказала. Прости за то, что я вторглась в твои мысли. Это... это вышло случайно. – Наверное мои мысли выглядят очень грязными по сравнению со всем вашим миром. И ты меня прости.

В его словах был скрытый вопрос, очень важный для Пита. Но молодая фэнсянка сделала вид, что не заметила этого. – Я пришла рассказать тебе то, что мой отец решил доверить тебе, – тихо повторила Илюая. – Только мне? А Тею?

Легкая тень пробежала по лицу девушки. – Я отвлеклась. Да тебе. Твой друг ... отец ничего не имеет против него, но Тей... он другой, – девушка прищелкнула пальцами, стараясь найти подходящее слово в языке Терры, – ... он не умеет верить в себя так, как надо. Не понял? Сейчас. Он считает, что сможет все, когда у него в руках бластер, на поясе рация и пакет НЗ, за спиной – баллон с кислородом и поддержка ударной мощи корабля. Есть еще куча других вещей, без которых Тей сразу же чувствует себя беспомощным, как ребенок. И еще! Он любит больше всего скитаться между звезд... – Я тоже больше всего люблю скитаться между звезд, – улыбнулся Пит. – Ну какой ты непослушный, – рассердилась Илюая, и даже легонько ударила своим маленьким кулачком по руке Пита. Это прикосновение девушки было музыкой для землянина. – Опять не дал мне договорить! Разница между тобой и Теем в том, что тебе этого мало, тебе всегда чего-то не хватает. У нас это называется "стремление к таинству". А ему больше ничего не надо, ни планет, ни людей. Космос – это его мир, его дом, пустой и холодный.

"Наверное, она права, – подумал Пит. – Мне всегда будет мало этого мира. Хотя сегодня я нашел самое большое сокро..." – А кроме того, продолжала девушка, – в тебе есть ощущение прекрасного. Ты умеешь остановиться вдруг и у в и д е т ь это. Ну вот, как сейчас, когда ты смотрел на отражение Луны в воде. Правда, красиво? А Тею нет до этого дела, он спит сейчас в рубке около пульта связи.

"Или когда я увидел тебя – и влюбился, как мальчишка. А Тей поинтересовался только, как ты посадила корабль", – сказал Пит сам себе. Или тогда, – согласилась Илюая.

Пит покраснел: – С тобой очень трудно, ты играешь со мной, как кошка с мышкой, потому что все время знаешь о чем я думаю. Мне это непривычно и неудобно. – Я не буду больше этого делать. Обещаю. До тех пор, пока ты сам не научишься тому, что умею я. Если, конечно, захочешь. Ведь в тебе, как и в нас, живет Огонь Памяти.

Множество вопросов вихрем пронеслось в голове Пита: он? Тоже может все это? Огонь Памяти? Что за нелепое сочетание? Все это было очень странно. Он удивленно посмотрел на девушку, но на этот раз Илюая не ответила на его мысленные вопросы. Пит вспомнил, что фэнсянка только что дала обещание не читать его мысли. Он собрался задать все эти вопросы вслух, но слово "огонь" неожиданно напомнило ему о том, что вокруг ночь, а девушка была в легком платье. И тогда он спросил совсем другое: – Тебе не холодно?

Илюая, умевшая разговаривать с камнями и сажать космические корабли "просто так", ответила, как ответила бы обыкновенная земная женщина: Холодно.

Пит укутал ее тонкие плечи в свою десантную куртку и притянул девушку к себе: – Если тебе вдруг покажется, что я вел себя слишком... ну..., ты понимаешь, то ты всегда сможешь распылить меня на атомы или отправить на любую звезду. Ради тебя я готов. – Не могу, – ответила фэнсянка, прижимаясь к нему. – Мы не способны причинить боль кому бы то ни было. В этом был наш принцип жизни, наше счастье, а теперь и наша беда. Готов ли ты слушать?

И девушка устроилась поудобнее в его руках, словно свила себе гнездышко.

... Когда-то давно на Терре существовала могущественная цивилизация, которая была непохожа на вашу, нынешнюю. Еще до того как люди научились строить многие механизмы или машины, они умели использовать свою внутреннюю энергию для управления силами планеты. Это знание передавалось из поколения в поколение, требовало долгих тренировок, и не всегда давало нужный результат. В том обществе тоже не было единства. Развивалась наука, новые машины все больше и больше облегчали труд человека, создавали комфорт и ощущение ненужности великого знания. Ведь гораздо проще настроить робота на определенную программу, чем тратить свое время на развитие в себе внутренних сил. Легче было наслаждаться жизнью, зная что есть послушные механизмы, а для любой сложной работы всегда найдутся Хранители Огня. Но с годами Хранителей Огня становилось все меньше, а пропасть между ними и остальным миром все больше и больше. Вот тогда и произошел раскол, повлекший за собой страшную катастрофу для всей цивилизации. Мы, носители древнего таинства, покинули свою планету и отправились искать себе новый мир. Здесь, на Фэнси, мы воссоздали и приумножили то, что было потеряно на Терре. А на Земле начала зарождаться новая цивилизация, где забыли о нас. Только старые предания, как легенды передаются среди людей. Но никто не понимает, о чем эти легенды. Не все Хранители Огня покинули тогда Терру, некоторые остались и закончили свой век на Земле. Поэтому некоторые потомки Хранителей, как ты, несут в себе спящий Огонь.

Вот уже несколько тысяч земных лет мы живем здесь, на Фэнси, она наш родной дом, но наши предки были людьми Терры. Именно поэтому Хайол сказал, что ваш язык не совсем чужой для фэнсян. Здесь, в этом мире, мы развили то, что умели наши далекие предшественники на Земле и благодаря этому можем "творить чудеса", которые так удивили Тея. – Ты говоришь: "удивили Тея", а меня, по-твоему, это все не удивляет? – Тебя? – девушка ласково провела рукой по его щеке. – Ты всегда где-то в глубине верил в чудеса. Поэтому принял наш мир, таким, какой он есть, а Тей так и будет мучиться, не находить себе места – как это у нас получается?! – Вот, – продолжила она. Представь, что ты живешь год, другой, десять лет, всю жизнь в мире, где каждый мог бы прочитать твои мысли, если бы захотел. Представил? Сначала это кажется неудобно, но привыкаешь контролировать себя, с годами уже не замечаешь всего этого. Только одно не так, как у людей. Из-за того, что твои мысли на виду у всех, ты не способен не только причинить кому-то вред, ты даже не можешь думать об этом. Шли века и мы разучились думать плохое и делать плохое. Мы уже давно разучились делать зло и даже не знаем – как это. Смешно? Но вы тоже не можете сажать корабли и не понимаете как это. А у нас это сможет любой подросток.

Ты спросишь: а зачем нам делать кому-то зло? Почему мы просто не можем жить так, как жили наши предки, что изменилось? Сначала нам тоже показалось, что все будет как раньше. Где-то неподалеку от нас появилась еще одна форма жизни. Мы назвали их – гломы. Как далеко они расположились от нас я не знаю, потому что пока не умею сканировать пространство. Отец сказал, что они обитают очень близко. Откуда они взялись, никто не знает. Кажется, раньше их не было здесь. Или просто мы никогда не встречались с ними. Но теперь нам пришлось встретиться. Их корабли несколько раз приближались к Фэнси. Я дважды пыталась просканировать мозг глома, подключаясь к нему, и оба раза потеряла сознание. Это страшные существа. Они ужасно холодные внутри, как ... как льдины. Они ... м-м-м ... даже нет слов в вашем языке... они как квадратный корень из всех эмоций, они полностью рациональны и не умеют ничего чувствовать.

Мой отец сумел один раз подключиться к глому и прочитать его мысли. Похоже, их раса сейчас почему-то вымирает. Они не знают ответа. Рядом они нашли нас и решили, что наши знания смогут их спасти. Гломы стали искать пути завладеть нашими знаниями. Как я уже сказала, их корабли несколько раз приближались к нашей планете. Первый раз мы ничего не успели понять – они просто схватили того, кто оказался рядом с местом посадки их корабля и взлетели. Мы еще некоторое время слышали его мысли... а потом, потом... , девушка замолчала. Она не могла говорить.

Пит еще крепче прижал ее к себе: – Может не надо тогда об этом? Надо, – фэнсянка собрала все свои силы, хотя землянин видел, что она близка к тому, чтобы потерять сознание. – Потом крик... – Крик? – Мысленный крик. И ужас. Он звал нас на помощь. Мы не смогли дотянуться, очень далеко... И все. – Все? Вы больше не слышали его мыслей? – Нет. Больше он не отвечает. Ясно, – после тяжелого молчания сказал Пит. – По-людски мне все ясно. Хотя для вас это конечно... Но на этом все не закончилось? – С тех пор они еще три раза приближались к нашей планете. Они не понимают, что все бесполезно наше Знание основано на любви, добре, нежности. Гломы этого никогда не смогут использовать – ведь они не знают что такое чувства. – Ну да, и хотели бы, да не могут найти в вас ничего. Им удалось еще раз утащить фэнсянина? Моего ручного зверя, – всхлипнула девушка. – Ну зачем он им? Мы выросли с ним вместе. – А ваши звери тоже читают мысли? – Да, но не все мысли, только простые. – Кстати, почему мы до сих пор не видели ни одного зверя у вас? Они просто испугались, вы совсем не такие, как... как фэнсяне. – Ясно. Вернемся назад. Я понимаю, зачем они похитили зверя. Он тоже часть вашего мира и возможно они идут своим путем, исследуют...