Текст книги "Измученные смутой времени"

Автор книги: Виталий Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

3

Седов быстро приноровился к работе с карманниками, лично поймав нескольких воров прямо во время совершения преступления. Вскоре, как и говорил его руководитель Савчук, оперативника и его коллег – молодую плеяду сыщиков – стали узнавать в лицо, и им пришлось перевоплощаться в бродяг и в прочих асоциальных типов, но, когда и это перестало помогать, стали практиковать химловушки. В специальный кошелек внедрялся небольшой пиропатрон с родамином. Это вещество имеет уникальные свойства: при соприкосновении с кожей или одеждой, оно оставляет трудновыводимые пятна, которые, если и удастся смыть с себя, что очень проблематично ввиду стойкости окрашивания, невидимые его следы высвечиваются под ультрафиолетовым светом. Заряженный родамином кошелек выдается женщине, часто сотруднице милиции в гражданской одежде, и та, небрежно бросив его в открытую сумочку, затолкав в наружный карман пальто или кофты, ходит по пораженным карманными кражами местам, такими, как автовокзал, маршрутные автобусы, рынки, магазины и любые точки, где толпятся люди, всем своим видом зазывая преступников к себе. Любому карманнику, которому подфартило, не терпится посмотреть, что находится внутри вещи, которую он только что украл у зазевавшейся гражданки, поэтому он, отойдя от места преступления в укромный уголок и, убедившись, что за ним нет слежки, с замиранием сердца открывает кошелек, при этом замыкается электроцепь от батарейки «Крона», и пиропатрон выстреливает в лицо злоумышленника родамином. Это все равно, что выстрелить из новогодней хлопушки с конфетти внутри. Преступник начинает метаться и с ужасом обнаруживает, что руки покрылись бордово-красной краской и, надо полагать, лицо выглядит не лучшим образом. Тут поспевают сыщики, которые ведут несчастного карманного вора под белы… в конкретном случае, под красны рученьки, в отдел милиции. Был такой карманный вор-ширмач* (вор, который при совершении кражи использует в виде ширмы сторонние вещи, такие, как газета, журнал, сумка, пиджак на руке) Вася Говоров, очень подвижный, юркий мужичок сорока лет. Никто его не мог изловить с поличным, он так долго безнаказанно воровал в маршрутных автобусах, что в конце концов Савчук вызвал Щипачева и, хорошенько отчитав последнего, велел поймать карманника на живца, то есть на химловушку. Сыщики проследили, как Говоров сел в автобус, где находилась переодетая в гражданскую одежду сотрудница милиции с заряженным кошельком и… потеряли его. Участвовавшая в операции сотрудница только разводила руками:

– Хоть убейте, не почувствовала, как у меня вытащили кошелек. Это же надо так ловко обчистить карман при честном народе!

Решили найти Говорова по краске, в которой он наверняка измазался с ног до головы, изобличить его в совершении кражи, но, как назло, он пропал. Искали три дня, а на четвертый он сам явился в милицию и с невинным лицом поинтересовался:

– Вы меня искали? Был у друга в районе, а когда приехал обратно, мне сообщают, что приходила милиция.

Щипачев молча хватает его за шкирку и тащит к экспертам. Там при свете ультрафиолетовой лампы родамин проявился в виде люминесцентного свечения на руках, на голове и на туловище подозреваемого. Припертый к стене, он признался во многих преступлениях, а также рассказал историю с последней кражей:

– По ширме* (способ карманной кражи) у женщины достал кошелек и вышел из автобуса. Завернул за угол, открыл кошелек и тут – бабах! – прямо в лицо ударило каким-то порошком. Смотрю – руки начали краснеть, потрогал лицо и чувствую, что там тоже все в краске. Я слышал про эту штуковину, что таким образом ловят нашего брата, но не думал, что испробую ее на своей шкуре. Прибежал к корешу и залез в ванну, но краска не отмывается. Три дня постоянно мылся, никогда еще не был таким чистым в жизни. Когда краска наконец сошла, я и явился к вам, где меня тут же повязали.

От души посмеявшись над злоключениями карманного вора, Щипачев отправил его в изолятор.

Вскоре преступники поняли хитрость милиционеров и перестали попадаться на химловушки. Любой кошелек, который оказывался у них в руках, они открывали с великой осторожностью, направляя створки подальше от лица, при этом надев перчатки.

В такой ситуации начальство пошло на беспрецедентный шаг. Через Министерство внутренних дел СССР была достигнута договоренность об обмене оперативниками сопредельных регионов, специализирующимися в борьбе с карманными кражами. Как это работало? Например, в Иркутскую область на месяц направляются сотрудники уголовного розыска из Якутии, а оттуда, в свою очередь, прибывают иркутские оперативники, которых местные карманники не знали в лицо. Такие поездки в целях конспирации назывались «командировками по обмену опытом». Преступники долго не могли раскусить данную комбинацию оперативников, и многие попались в сети милиционеров.

Однажды, когда Седов вернулся из очередной такой командировки, до него дозвонился его осведомитель Поликарпов и попросил о встрече, чтобы поделиться опасениями насчет своей судьбы.

– Валерий Васильевич, надо мной сгущаются тучи, – судорожно вздохнул карманник, только поздоровавшись с Седовым. – На сходняке Татарин предъявил мне претензии, что его люди спалились из-за меня.

Валеев Зиннур по прозвищу Татарин имел определенный вес среди преступных элементов, в его группе состояло несколько молодых квартирных воров, троих из которых одного за другим опера отправили за решетку. Информация об их преступной деятельности действительно исходила от Поликарпова, но каким образом Валеев об этом догадался, предстояло выяснить. Если Зиннур будет полностью уверен, что Поликарпов двурушничает, то его жизнь, несомненно, висела на волоске.

– А откуда они взяли, что ты их сдал? – поинтересовался опер. – Мало ли где они могли наследить.

– Помните, полмесяца назад я вам говорил, что подсказал людям Татарина, куда можно сдать золотые изделия с кражи? Это местным цыганам, скупщикам краденого. Ваши туда нагрянули и все изъяли, вот подозрение на меня и пало.

Седов помнил этот случай. Его доверенное лицо принесло информацию о квартирной краже у работника горисполкома. Сыщик написал об этом секретный рапорт и передал в имущественный отдел, а те, очевидно, сработали поверхностно, не утруждая себя вопросами безопасности негласного сотрудника милиции.

Дело приобретало серьезный оборот, ведь если убьют добровольного помощника правоохранителей, то крупного скандала с оргвыводами не миновать, поэтому Седов решил об этом инциденте доложить Щипачеву.

Выслушав доклад, руководитель поинтересовался:

– Кому лично из «имущественников» передал информацию об этих домушниках?

– Захарову.

– А ну, вызови его сюда.

Вскоре оперуполномоченный имущественного отдела уголовного розыска Захаров сидел перед Щипачевым, и последний предложил:

– Расскажи, как реализовывали информацию в отношении квартирных воров, полученную от доверенного лица Седова?

– Очень просто, – легкомысленно качнул головой оперативник. – Седов нам передал информацию о том, что вещи, украденные в квартире, преступники сдали скупщице краденого из лиц цыганской национальности. Мы хлопнули эту скупщицу, а она, в свою очередь, сдала нам воров, хотя мы заранее знали про них от Седова.

– Эх, эх, очень просто они сработали! – укоризненно протянул Щипачев. – Почему так упрощенно действуете? Напропалую, без всякой оперативной комбинации!

– А что мы такого плохого сделали? – непонимающе развел руками опер. – Кражу раскрыли, отметили в отчетах, что тут заслуга вашего отделения.

– Да не нужны нам эти заслуги, – досадливо махнул руководитель, – вы своими опрометчивыми действиями подвергли жизнь нашего осведомителя опасности!

– Как мы должны были поступить в данной ситуации? – удивленно спросил имущественник. – Информация в цвет, требовала немедленной реакции, поскольку золото могли переплавить, поэтому решили реализовать, не откладывая в долгий ящик.

– Ну хоть бы сделали вид, что работаете по другому преступлению и будто бы случайно наткнулись на краденое золото. А то вы забежали к этим цыганам и сразу кричать: «Где золото, которое украли по такому-то адресу?» Они сразу и поняли, что вам кто-то цинканул про эту кражу. Теперь нашего информатора, который принес эти сведения, хотят мочкануть.

– Серьезно?! – озадаченно протянул оперативник. – Не подумали, что все это обернется таким вот образом. Виноваты! Как нам уладить эту проблему?

– Да не надо ничего, теперь уж сами разберемся, – с горечью проговорил Щипачев. – А для вас на будущее урок – всегда бережно относитесь к источнику оперативной информации, не подвергайте его опасности.

Когда имущественник с повинной головой покинул кабинет, Щипачев обратился к Седову:

– Валера, дело серьезное, пойдем советоваться с Савчуком, как нам поступить в данной ситуации.

– Кого из значимых фигур закрыли с помощью вашего человека? – спросил Савчук, послушав рассказ своих подчиненных.

Щипачев вопросительно посмотрел на Седова, тот, немного подумав, стал перечислять:

– Беню с обрезом, Хохла за разбой… нет, за грабеж, а вот Меркуша за разбой, и последних троих из группы Татарина – за квартирные кражи. Ах да, чуть не забыл – Семака с грузинами.

– Семака?! – удивленно воскликнул руководитель. – Когда это было, и кто реализовывал информацию?

– Так это было давно, два с лишним года назад, – махнул рукой Щипачев. – Валера принес информацию, я поручил передать ее имущественникам, они и реализовали. Как я помню, Семак получил три года.

– Семак мой «крестник»* (преступник, с которым постоянно соприкасался милиционер), – задумчиво произнес Савчук. – Когда я работал «на земле»* (обслуживаемая оперативником территория), дважды сажал его за кражи. Скажу вам – отвратительный тип: подлый, хитрый, дерзкий, с лидерскими качествами. Слышал, что в колонии стал «положенцем»* (уголовный авторитет). Как вы умудрились его посадить?

– Имущественники вели наружку* (скрытое наблюдение) за грузинами, те и вывели их на этого Семака, – ответил Седов. – Говорят, что нашли много ворованного и обрез. Подробности не знаю, не участвовал в операции.

– А Семак с Татарином в нормальных отношениях? – поинтересовался руководитель.

– Они были вась-вась* (в хороших отношениях), пока Семака не посадили, – ответил Щипачев. – Есть информация, что Татарин занял его место.

– Так-так, значит, на его место, – призадумался Савчук. – А не попробовать ли нам, используя этот случай, провести дискредитацию Татарина?

– Какой случай? – удивленно вскинул голову Щипачев. – Когда посадили Семака и его банду?

– Именно! – воскликнул руководитель. – С нашей стороны допустим утечку информации о том, что Семака посадили по наводке Татарина, и у последнего появится проблем выше крыши, за год не сможет расхлебаться. Ему уже будет не до вашего осведомителя.

– Гениально! – восторженно покачал головой Щипачев. – Только как это организовать?

– Не мне тебя учить, – нахмурил брови Савчук, заканчивая разговор. – Завтра с утра жду с подробным планом по дискредитации уголовного авторитета.

На следующее утро Щипачев докладывал руководителю:

– После долгих раздумий и обсуждений мы выбрали следующий вариант для нейтрализации Татарина: на днях направим в пивной бар «Аквариум» сотрудника милиции в гражданской одежде и с портфелем в руке, где среди прочих документов будет находиться фиктивное донесение с грифом «секретно» о том, что Татарин якобы состоит на связи у милиции, и с его помощью посадили уголовного авторитета Семакова. Наш опер будет пить пиво за столом со стоячим местом, а портфель поставит между ног. Мы выберем такое время, чтобы за сидячими местами в пивбаре находились уголовные авторитеты, а они присутствуют там каждый день, и надеемся, что среди них будет Гоша-Резаный, у которого в последнее время терки* (выяснение отношений) с Татарином относительно общака. Через некоторое время к нашему сотруднику присоединится еще один переодетый милиционер, который вытащит бутылку водки и демонстративно поставит на стол. Сразу оговорюсь, что в бутылке будет налита чистая вода. Пара будет бодяжить пиво якобы водкой и в ходе распития этого коктейля под названием «ерш»* (смесь водки с пивом) к ним подойдет буфетчик-бармен, он же наш негласный сотрудник, и понарошку сделает замечание, что в пивбаре водку пить воспрещается. Наши громкими окриками, чтобы слышали посетители бара, пошлют его куда подальше. В ответ бармен начнет кричать, что вызовет милицию. Вскоре появится патрульно-постовая служба, которая попросит наших оперов к выходу, но те не согласятся и в ответ начнут дерзить и оскорблять представителей правопорядка. Далее происходит потасовка, и патрульные, скрутив руки буянам, выведут их из пивбара, при этом портфель одного из оперов остается под столом. Авторитеты будут внимательно следить за данным инцидентом и, когда наших оперов выведут из пивбара, обязательно изучат содержимое портфеля. Позже патрульные вернутся обратно, и, объясняя, что задержанные оказались милиционерами, будут искать портфель, забытый под столом. Бармен вернет им потерю, которую он якобы случайно обнаружил под столом и отнес в подсобное помещение. На этом инцидент вроде бы будет исчерпан. Далее в криминальной среде города произойдут большие разборки с непредсказуемыми последствиями.

– Слишком грубо, – поморщился Савчук. – Я бы на месте Гоши-Резаного не поверил такой подставе его конкурента, тем более вы подвергаете своего человека из барменов опасности. Если что, ему перо* (нож) под бок, и привет родителям.

– Да не будет Гоша-Резаный сильно разбираться, – махнул рукой Щипачев. – Ему лишь бы повод, чтобы расквитаться с соперником. Разборки будут длиться долго, Семак на зоне будетмасло гонять* (думать, размышлять), мол, неужели самый верный ему человек мог воткнуть нож в спину, а за это время про Француза все забудут.

– А не попадут ли ваши «секретные документы» с портфелем комитетчикам* (Комитет государственной безопасности)? – поосторожничал руководитель. – Тогда беды не оберешься…

– Буфетчик надежный, после ознакомления с документами он предложит уголовным авторитетам вернуть портфель милиции, иначе всех будут таскать, а то и посадят. Да к тому же все документы фальшивые, исходящие номера от фонаря, так что при непредвиденной ситуации сразу откажемся, мол, это не наше, а голимая подстава криминальных элементов с целью дискредитации работников милиции, – объяснил Щипачев.

– Ладно, действуйте, – наконец согласился Савчук. – Операция серьезная, будьте поосторожней, держите меня постоянно в курсе дела.

Через несколько дней, дождавшись, когда Гоша-Резаный посетит пивбар, оперативники начали свою операцию, но действительность внесла коррективы в замысел сыщиков, от чего не пострадала конечная цель мероприятия, а, наоборот, стала еще более правдоподобной. А дело происходило так: когда переодетые оперативники стали смешивать пиво водой из бутылки из-под водки, к ним с кружкой пива подошел один из подвыпивших посетителей бара, потребовав и ему плеснуть немного крепкого. Опера, естественно, ему отказали, в итоге завязалась драка, куда подключились еще несколько человек, и опешивший бармен, быстро смекнув, что это не меняет дела, вызвал наряд милиции, который дожидался сигнала недалеко от питейного заведения. Когда всех дерущихся вывели из пивбара, бармен «случайно» обнаружил на полу под столом портфель и громко крикнул: «Кто-то забыл свою вещь!» Тут к нему подскочил один из людей Гоши-Резаного и, схватив портфель, понес его своему патрону. Изучив содержимое портфеля, озадаченный авторитет соображал, как ему поступить в данной ситуации, в это время в заведение вошли несколько милиционеров, которые что-то высматривали на полу. Быстро всучив своему человеку портфель, Гоша-Резаный кивком головы указал, мол, отдай вещь бармену. Последний, взяв в руку портфель, подошел к милиционерам и спросил:

– Вы не это ищете? Я подобрал с пола и отнес в подсобку.

Поблагодарив бармена, милиционеры с находкой удалились восвояси, и на этом операция удачно завершилась.

Через несколько дней Седов встретился со своим осведомителем Поликарповым, и тот, недоуменно пожимая плечами, поинтересовался:

– Вы что такого учудили-то? Все стоят вверх ногами, на сходняке предъявили претензии к Татарину, на зону направили ксиву* (в данном случае письмо о недоверии к Татарину) Семаку, за ним последнее слово.

– Пусть грызутся, – рассмеялся оперативник. – Тебя же надо было как-то спасать.

– Даа, теперь им не до меня, – довольно протянул Поликарпов и крепко пожал руку Седова: – Спасибо за все! Не сомневайтесь, не останусь в долгу.

Глава 3

Часть третья
Исчезнувшие. Испытательный срок. Угон самолета.

1

Дмитрий Вахрушев со своей женой Варей обосновался в отчем доме, который достался ему по наследству. Глава семейства устроился в крупном советском предприятии – сел за штурвал землеройной техники. Окончив первый курс Челябинского кулинарного техникума, Варя на новом месте жительства не стала продолжать учебу, а устроилась поваром в столовой. В начале восемьдесят восьмого года у молодых родилась дочь, которую счастливые родители назвали Маришей.

Весной того же года был принят закон о кооперации в Советском Союзе, то есть теперь можно было без опаски быть пойманным за спекуляцию, заняться коммерцией, и молодая чета стала подумывать о том, как организовать свое дело, тем более у Дмитрия на работе ожидалось сокращение кадров почти наполовину, а у Вари мизерная зарплата стала еще скудней, и она после отпуска по уходу за ребенком твердо решила уйти с работы. Супруги вначале планировали заняться торговлей – открыть коммерческий магазин, но для этого необходимо было иметь первоначальный капитал, поэтому они отказались от этой затеи и искали любую возможность, где можно было применить себя в новых и весьма непростых реалиях времени. А реалии были действительно суровы: впереди забрезжила бедность, советских людей, никогда доселе не думавших о завтрашнем дне, ждали пустые прилавки магазинов, расцвела буйным цветом организованная преступность, наличие которой пропагандисты партии упорно отрицали, вместе с кооперативами появились и рэкетиры.

Однажды на работе, коротая время из-за очередного простоя, Дмитрий читал рекламно-информационное приложение к газете «Якутская неделя» и наткнулся на объявление следующего содержания:

«Меняю б/у видеомагнитофон «Электроника ВМ-12» на легковую автомашину, можно не на ходу. Обращаться по телефону 4-43-45, спросить Василия».

Ничего особенного в этом объявлении не было, видеомагнитофоны для простого советского человека были в диковинку, и их нередко меняли на машину, но Вахрушева вдруг осенило:

«А не заняться ли нам с Варей показом зарубежных фильмов, открыть собственный видеосалон?!»

Недавно он разговаривал по телефону со своим однополчанином с Иркутска, который похвастался, что открыл в своей квартире видеосалон и оттуда снимает неплохие барыши.

В гараже у Вахрушевых давно уже пылился отцовский старенький «Москвич» с неисправным мотором. Никто не брался за ремонт этой рухляди, мастера только разводили руками и советовали купить новый двигатель, который просто так достать было проблематично, да и стоил он немалых денег, поэтому Дмитрий все время откладывал в долгий ящик восстановление родительского раритета. Теперь представилась прекрасная возможность с пользой избавиться от ржавеющего транспорта и начать новую жизнь, которая освободит семью от вечной нужды и бедности.

«Машина в наличии для бартера, имеется просторное помещение, которое можно приспособить под кинозал, удачное расположение дома для открытия салона. Что еще нужно для осуществления своей мечты!»

С такими думами он набрал номер телефона. Трубку, судя по голосу, подняла пожилая женщина и, когда Дмитрий спросил Василия, та скрипучим голосом поинтересовалась:

– Вы насчет магнитофона, молодой человек? Оставьте ваш телефон, Василий вам перезвонит.

Часа через два позвонил мужчина и представился:

– Ерохин Василий Петрович, старший научный сотрудник НИИ. Вы интересуетесь видеомагнитофоном?

– Да, интересуюсь, – ответил Вахрушев с придыханием. – В каком состоянии аппаратура и какого она года выпуска?

– Видеомагнитофон в отличном состоянии, – обрадовал его Ерохин. – Год выпуска восемьдесят четвертый, но я не избавляюсь от него, как от ненужной вещи, просто с японской командировки привез себе «Панасоник». Зачем мне два видеомагнитофона? Вот и хочу обменять его на машину.

– У меня «Москвич», вас это устроит? – осторожно осведомился Вахрушев.

– Какой модели, какого года выпуска?

– Четыреста двенадцатый, семьдесят второго года.

– На ходу?

– Нет, требуется ремонт двигателя. А можно купить новый мотор, он вам обойдется в пределах восьмисот рублей.

– Ого, почти цена одного видеомагнитофона, – огорчился Ерохин.

– Но вы можете отремонтировать старый, – поспешил заверить его Вахрушев. – Если попадется хороший мастер, то на капиталку потратите не более трехсот рублей.

– Знакомый мастер имеется… – задумчиво проговорил владелец видеомагнитофона и поинтересовался: – Внешний вид? Следы аварии, вмятины…

– Кузов в хорошем состоянии, цвет красный, без особых потертостей, – обнадежил хозяин «Москвича». – Хорошая тачка, не пожалеете.

– Мне бы посмотреть на него, прежде чем я дам согласие на обмен. Вы согласны?

– Конечно, – облегченно выдохнул Дмитрий. – Машина стоит в металлическом гараже возле моего дома.

– Договорились, я вам позвоню.

Вечером за ужином Дмитрий поделился новостью с Варей, и та радостно воскликнула:

– Хорошая идея! После отпуска не выйду на работу, а будем заниматься своим делом. И тебе, Дима, тоже надо уйти с работы, все равно толком не платят деньги.

– Уйду, Варя, уйду, все это порядком надоело, – ответил муж, крепче прижимая к себе доченьку, сидящую на коленях. – Потихоньку начнем заниматься видеосалоном, а там появятся деньги, и можно будет открыть небольшой магазинчик или торговую точку, где в том числе будем продавать видеокассеты.

На следующий день, предварительно созвонившись, Дмитрий встретился с Ерохиным. Последний приехал на такси, водитель которого выступил экспертом при оценке состояния «Москвича», и тот осмотрев машину, удовлетворенно кивнул головой:

– Двигатель отремонтируем у нас в автомастерской, а в остальном все в нормальном состоянии.

Услышав это, Ерохин сходил к такси, вытащил оттуда коробку с видеомагнитофоном и торжественно вручил Дмитрию со словами:

– Желаю приятного просмотра самых удивительных и захватывающих фильмов, о которых мечтают многие. Документы на машину оформим на днях, а пока пускай она стоит у вас в гараже.

Таким образом, в начале восемьдесят девятого года молодая семья Вахрушевых приобрела дорогую вещь, на которую они возлагали свои надежды на будущее.

Сначала Седов постоянно общался с семьей Вахрушева. Не проходила и неделя, как друзья встречались, чтобы поговорить по душам, вспомнить службу в армии, с улыбкой перебирая в памяти приключения, связанные с угоном танка и прилипшее по этому поводу к Седову прозвище Жаворонок, войну в Афганистане, куда так стремился Вахрушев вместо друга, чтобы загладить перед ним свою вину.

А какая душевная встреча закадычных друзей без горячительного? Достать спиртное было сложно, возле винных магазинов стояли километровые очереди, чтобы пробиться до прилавка за вожделенным напитком, устраивались целые баталии, случались даже поножовщина и прочие побоища. По этой причине милиционеров по очереди направляли на охрану порядка в эти торговые заведения, причем уголовный розыск не освобождался от подобной повинности, кроме, конечно, «карманников», которых их «клиентура», как говорилось выше, не должна была знать в лицо. Но некоторые милиционеры с удовольствием шли дежурить к винным магазинам, чтобы между делом запастись впрок спиртными напитками. Был такой опер Аркадий Сафронеев, который пропускал свояка без очереди по нескольку раз, так как разом отовариться большой партией было нельзя, на руки давали по две бутылки водки и красного, и таким образом ушлый милиционер однажды накопил спиртное на целую свадьбу. Но был еще и участковый инспектор Харитонов – при нем, когда он заступал к охране вино-водочного магазина, этот номер не проходил. Возле винных точек он своей железной рукой воцарил строгую дисциплину; подуставшие от постоянной толкотни люди, поощряя участкового за установленный порядок, послушно выстраивались в длинную колонну друг за другом, и никто не мог, включая и милиционеров, пройти без очереди в магазин. Но стоило на небосклоне появиться измученному ночным бдением оперативнику, скажем, Иванову, Харитонов громогласно обращался к жаждущим испить горячительного: «Товарищи очередники, вот пришел инспектор уголовного розыска Иванов. Он всю ночь дежурил, охраняя наше с вами спокойствие, а теперь ему надо немного расслабиться и отдохнуть. Пропустим его без очереди?» Народ одобрительно гудел: «Конечно! Раз работал ночью, то пусть пройдет!», и сконфуженный оперативник тенью проскальзывал в магазин. Наверное, в эти минуты тезисы партии об единстве народа и милиции проявлялись наиболее красочно и наглядно.

Зная непреклонные принципы Харитонова, Седов справедливо решил, что друга надо познакомить с Сафронеевым, и последний, минуя очередь, беспрепятственно допускал Вахрушева до прилавка, так что у семейной пары алкогольные напитки всегда были в наличии.

Постепенно друзья стали встречаться все реже и реже, виной тому была постоянная занятость Седова, да и Вахрушев не полеживал на диване, посвящая все свободное время поискам материального блага для семьи. В последний раз они встретились в феврале восемьдесят девятого. Вахрушев позвонил Седову на работу и предложил:

– Валера, неделю назад я купил видеомагнитофон, достал несколько кассет с классными фильмами, так что приглашаю тебя на просмотры. Накупим пивка, посидим, отдохнем.

– Ух ты! – восхитился друг. – Японский?

– Нет, нашу «Электронику», но тоже неплохо показывает. За милую душу посмотрел «Красную жару», «Рембо», фильмы про Брюса Ли.

– Приду, обязательно приду! – с нетерпением воскликнул Седов. – Вот расквитаюсь с делами и появлюсь!

Через день он пришел к Вахрушевым и застал супругов за перепланировкой дома: зал был освобожден от мебели, возле одной из стен из свежих досок сооружена тумба для телевизора, в ряд выстроились скамейки из тех же свежих досок, окна, доселе прикрытые тюлевой занавеской, закрыты тяжелыми шторами из темной ткани.

– Собираемся открыть видеосалон! – счастливо рассмеялась Варя. – Надоело горбатиться на государство, хотим открыть свое дело.

– А где сами собираетесь ютиться? – спросил оперативник, приветственно обнявшись с другом.

– Почему ютиться-то, – пожала плечами хозяйка. – У нас еще две вполне просторные комнаты, там и разместимся. Это же временно – заработаем немного денег и найдем другое помещение в центре города.

– Ничего нет более постоянного, чем временное, – рассмеялся Седов и похвалил хозяев: – Молодцы, что решились на отчаянный шаг. Наступают другие времена и, если сидеть сложа руки, то можно упустить свою птицу удачи.

– Да и тебе надо уйти из милиции, – улыбнулась Варя, погладив мужа по спине. – Вот Дима написал заявление об увольнении – нет фронта работы, постоянные простои, зарплата – копейки. Я в отпуске по уходу за ребенком до полутора лет, а потом тоже уйду с работы.

– Нет, никуда я не собираюсь, уже оброс корнями в милиции, – в ответ улыбнулся оперативник. – Скоро стану полноценным сотрудником уголовного розыска.

– А сейчас ты кто? – непонимающе глянула на него Варя. – Не сотрудник?

– Сейчас я младший опер из сержантского состава, – объяснил ей Седов. – А скоро буду сыщиком с офицерским званием.

– Ну, тогда ясно, – понимающе кивнула хозяйка и, обращаясь к мужчинам, распорядилась: – Вы тут доделайте работу, а я тем временем накрою стол, и будем смотреть кино.

Когда хозяйка удалилась на кухню, Дмитрий, наглухо прикручивая скамейку к полу, объяснил:

– Видики пока смотрим на кухне за маленьким телевизором. Продал железный гараж, на эти деньги купим «Рубин»* (советский телевизор), вот тогда будет полный ажур.

Вскоре все сидели за столом и, попивая холодное пиво, погрузились в мир удивительного волшебства.

Фильмы представляли из себя «экранки»* (экранная копия кино) невообразимо плохого качества, но для непритязательных зрителей, к коим относились и друзья, слабо отличающих контрафакт от подлинного, все происходящее на экране казалось верхом кинематографического изыска. Истинно насладившись мировыми бестселлерами, друзья под утро распрощались с тем, чтобы в скором времени встретиться вновь и восторгаться фильмами уже с экрана большого и цветного телевизора. Прежде чем выйти, Седов пожелал хозяевам:

– Быстрее открывайте свой видеосалон и чтобы у вас не было отбоя от зрителей. Когда крепко встанете на ноги, подумайте о том, как заняться более серьезной коммерцией.

– Мы на это и рассчитываем, – рассмеялась Варя. – Когда-нибудь ты со своими детьми будешь посещать наш собственный кинотеатр или магазин!

Больше Седов не увидит своего друга и Варю живыми. Грядущая катастрофа вселенского масштаба поглотит их, не дав ни малейшего шанса стать свободными и богатыми, как того демонстрировали с экрана герои далекого и непонятного им мира со шварценеггерами, чакноррисами, аленделонами и брюсли…

2

Прошло больше года. Работы было много, об отпуске сыщики даже не мечтали, вместо этого изощрялись и вылезали из кожи вон, используя все имеющиеся методы и средства по поимке карманных воров, чем снискали заслуженное уважение не только у коллег по цеху, но и среди своей «клиентуры» по принципу – бояться, значит, уважать.

На дворе наступили девяностые годы, Советский Союз расползался по швам, страна медленно и верно двигалась к своему краху. В это неспокойное время карманных воров, этих джентльменов преступного мира, постепенно стали смещать с пьедестала, на смену им пришли бандиты, рэкетиры и прочий лихой народ из бывших военных, спортсменов, неформальных лидеров молодежи.

Седов трижды побывал в командировке «по обмену опытом» в Иркутске, Магадане и Благовещенске. В перерывах между поездками он несколько раз созванивался с Вахрушевым, тот рассказывал, как работает видеосалон, что зрителей хватает, и они с Варей постепенно вылезают из финансовой кабалы. Дмитрий звал Седова к себе в гости, обещая показать самые последние новинки видеопроката, но последнему все время было недосуг, и он, ссылаясь на работу, откладывал встречу.

Как-то в конце марта на утреннем совещании у начальника уголовного розыска Жукова дежурный оперативник Щукин докладывал о преступлениях и происшествиях, произошедших за сутки и в конце добавил: