Текст книги "Морские битвы России. XVIII-XX вв."

Автор книги: Виталий Доренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Адмирал, не знавший поражений

торая Турецкая война 1787–1791 годов стала триумфом Федора Федоровича Ушакова, который, так же как Александр Васильевич Суворов на суше, не проиграл ни одного сражения на море. В 1788 году Ушаков был главным «виновником» победы над турецким флотом у острова Фидониси, в 1790 году выиграл сражения в Керченском проливе и у Тендровской косы, а в 1791 году одержал убедительную победу у мыса Калиакрия.

В самом начале войны Потемкин приказал графу Войновичу: «Подтверждаю вам собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дело, ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчиненных ваших. Хотяб всем погибнуть, но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Сие объявите всем офицерам вашим. Где завидете флот Турецкий, атакуйте его, во что бы ни стало, хотяб всем пропасть». Но в 1787 году никаких серьезных столкновений противоборствующих сторон так и не произошло.

После многократных напоминаний, а затем и требований Потемкина нерешительный Войнович наконец 18 июня вывел Севастопольскую эскадру в море. В составе эскадры были линейные корабли «Преображение Господне» и «Святой Павел», фрегаты «Андрей Первозванный», «Георгий Победоносец», «Берислав», «Стрела», «Кинбурн», «Легкий», «Таганрог», «Перун», «Победа» и «Скорый», а также 24 мелких судна. «Правой рукой» Войновича был бригадир Федор Федорович Ушаков, командовавший авангардом.

В это время на флотах всех стран господствовала линейная тактика. Труд Джона Клерка «Движение флотов» в России еще никто не читал. Суть морского сражения заключалась в борьбе за ветер, то есть в стремлении занять более выгодное наветренное положение по отношению к противнику. Это давало неоспоримые преимущества, так как наветренный флот мог диктовать дистанцию боя и даже выйти из него в случае неблагоприятного развития событий. Корабли картинно выстраивались друг против друга и в артиллерийской дуэли решали исход всего сражения. Выиграть и тем более наголову разбить противника при такой тактике было крайне трудно.

Артиллерия у всех была примерно одинаковой. Все зависело от выучки комендоров. В этих условиях нужны были новые, нетрадиционные способы ведения сражения. В Российском флоте таким новатором стал Федор Федорович Ушаков, одним из первых отказавшийся от шаблонов линейной тактики, отдавший предпочтение маневру, прорезанию строя неприятельской эскадры, сосредоточению сил против главных сил противника и, что особенно важно, стремившийся в первую очередь уничтожить флагманский корабль неприятельского флота.

Одновременно в море вышел и Гассан-паша, имея под командованием семнадцать линейных кораблей, восемь фрегатов и 24 мелких судна. Он решил найти Севастопольскую эскадру и уничтожить ее в генеральном сражении. Волею судеб обе эскадры (и русская, и турецкая) следовали в одном направлении – в район острова Фидониси. На рассвете 3 июля противники обнаружили друг друга.

Турецкая эскадра более чем в два раза превосходила Севастопольскую, поэтому граф Войнович не имел особого желания вступать в сражение. Находившийся же на ветре Гассан-паша был уверен, что разгром русской эскадры – дело времени. Придерживаясь классической схемы линейной тактики, он стал сближаться на дистанцию артиллерийского залпа. Но шедший впереди эскадры Ушаков сорвал замысел турецкого флагмана. Он приказал концевым фрегатам авангарда прибавить парусов, чтобы взять противника в два огня. Этим маневром он поставил Гассан-пашу в исключительно трудное положение. Тот не знал, как ответить на неожиданный маневр Ушакова. Таким образом, несмотря на подветренное, казалось бы, невыгодное положение, инициативу сразу захватил Ушаков. Гассан-паша тоже приказал прибавить парусов, но этот маневр явился помехой: его эскадра вытянулась так, что корабли не могли оказать при необходимости поддержку друг другу. Русский же авангард шел компактным строем, быстро сближаясь с противником.

В самом начале боя корабль Ушакова «Святой Павел» (вместе с фрегатами «Берислав» и «Стрела») «отрезал» два турецких судна и буквально засыпал их ядрами. В два часа дня бой разгорелся по всей линии. Русские комендоры били прицельно, разряжая борта с необычайным искусством. Не выдержав интенсивного и точного огня, турецкие передние корабли без приказа Гассан-паши повернули на другой галс и один за другим стали выходить из боя. Им наперерез бросился флагманский корабль Гассан-паши и, осыпав их ядрами, попытался вернуть на свои места, но напрасно. Тем временем корабль Ушакова сблизился с флагманским кораблем противника и всю мощь огня обрушил на него.

К пяти часам стало ясно, что чаша весов склонилась на сторону русских, с кораблей которых стреляли точнее. Удачным залпом Ушакову удалось повредить бизань-мачту и руль корабля Гассан-паши. Это, пожалуй, и решило исход боя: корабль турецкого флагмана покинул строй, за ним последовали другие, а через несколько минут отступление стало общим. Только большая скорость кораблей спасла турецкую эскадру от полного разгрома. С тяжелыми повреждениями турецкий флот отошел к Румелийским берегам. Эскадра Войновича направилась в Севастополь.

Примечательно, что в бою у острова Фидониси только два русских линейных корабля и два 50-пушечных фрегата имели артиллерию 36– и 24-фунтового калибра, соответствовавшую вооружению семнадцати линейных кораблей противника.

В реляции об этом бое Войнович приписал победу исключительно себе и получил за него орден Святого Георгия 3-й степени. Об Ушакове он даже не упомянул. Обиженный прежде всего за своих подчиненных, Ушаков изложил суть боя, минуя флагмана, прямо Потемкину. О действиях экипажей Ушаков писал следующее: «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей. Они стреляли в неприятельские корабли не часто и с такой сноровкой, что, казалось, каждый учится стрелять по цели, сноравливая, чтобы не потерять свой выстрел. Прошу наградить команду, ибо всякая их ко мне доверенность совершает мои успехи; равно и в прошедшую кампанию, одна только их ко мне доверенность спасла мой корабль от потопа, когда штормом носило его по морю». Ушаков просил наградить орденом Святого Георгия 4-й степени командиров «Берислава» и «Стрелы» капитан-лейтенантов Федора Шишмарева и Ивана Лаврова, а также унтер-лейтената Ивана Копытова со «Святого Павла».

В целом бой у острова Фидониси не оказал особого влияния на ход кампании 1788 года, однако сыграл положительную роль в истории флота: это была первая победа русского флота на Черном море, здесь раскрылся флотоводческий талант Федора Федоровича Ушакова.

Вскоре Потемкин решил убрать Войновича из-за его нерешительности. К моменту кампании 1789 года Потемкин отправил Мордвинова в отпуск, Войновича назначил на его место, а Севастопольскую эскадру отдал в подчинение получившему чин контр-адмирала Ушакову, ставшему кавалером ордена Святого Владимира 3-й степени.

В турецком флоте тоже произошли изменения в командном составе. Гассан-пашу отстранили от управления флотом и отправили командовать сухопутными войсками, а вместо него назначили молодого, решительного, но неопытного Гуссейна-пашу. Он воспитывался вместе с новым турецким султаном Селимом III, который, прийдя к власти, назначил Гуссейна капудан-пашой и выдал за него замуж свою сестру.

Однако главные события в этом году происходили на суше. Вместе с австрийцами Суворов разбил турок при Фокшанах, затем одержал знаменитую победу при Рымнике и взял Хаджибей. Потемкин взял Кишинев, Аккерман и Бендеры.

Кампания 1790 года, как и предыдущая, началась с перестановок высшего командного состава. В конце концов Потемкин отправил Войновича командовать Каспийской флотилией. Теперь Ушаков возглавлял флот и командовал Севастопольской эскадрой. Считая, что Россия, ослабленная войной со Швецией, не сможет защитить Крым, Селим III приказал Гуссейну возвратить этот полуостров Турции. На подготовку к экспедиции турки средств не жалели.

Когда в Севастополе узнали, что у Кавказского побережья появился турецкий флот, эскадра Ушакова сразу вышла в море. В ее составе было пять линейных кораблей, десять фрегатов и семнадцать мелких судов. В турецком флоте насчитывалось десять линейных кораблей, восемь фрегатов и 36 мелких судов. Вскоре Ушакову стало известно, что неприятель направляется к Керченскому проливу. Он поставил свою эскадру на якорь вблизи Бугазской протоки. Дымка слегка закрывала горизонт и, естественно, маскировала корабли. 8 июля около десяти часов утра показался неприятельский флот. Быстро снявшись с якоря, Ушаков построил эскадру в линию баталии и пошел на сближение. Гуссейн-паша выполнил примерно такой же маневр, причем против русского авангарда выделил самые мощные корабли, в промежутках между крупными кораблями поставил более мелкие.

Около полудня оба флота, сблизившись на дистанцию артиллерийского огня, некоторое время шли параллельными курсами, как бы примериваясь друг к другу. Напряжение возрастало. Наконец, турки не выдержали и пошли в атаку. Массу огня они обрушили на русский авангард, однако атака не удалась. Командующий авангардом бригадир Г.К. Голенкин искусно отразил нападение: подпустив противника на пистолетный выстрел, он открыл мощнейший огонь, чем вызвал у врага замешательство. Ушаков же, сомкнув как можно плотнее крупные линейные корабли и выделив фрегаты в отдельный отряд, пошел на помощь своему авангарду. Этим маневром он разделил неприятельскую эскадру. Около трех часов дня изменившийся ветер позволил Ушакову сблизиться на дистанцию пистолетного выстрела.

В сражение была введена не только крупная, но и вся мелкая артиллерия. Превосходство русской артиллерии было очевидным. Русские фрегаты на равных дрались с 80-пушечными линейными кораблями. Сосредоточенный и прицельный огонь наносил большие разрушения неприятельскому флоту, засыпая палубу обломками мачт и рей. Не давая ему опомниться, Ушаков вышел из линии баталии и почти вплотную сблизился с кораблем Гуссейна-паши, угрожая ему абордажем. Не выдержав натиска, турецкие корабли начали отходить, и вскоре отступление стало общим. И снова превосходство в скорости спасло турецкие корабли от полного разгрома. К шести часам вечера преследование уходивших турецких кораблей прекратилось, а вскоре противник потерялся из вида.

Первая попытка противника развернуть наступление на Крым со стороны Кавказа была успешно отражена. Центр тяжести вновь сместился к северо-западной части Черного моря.

За Керченское сражение Ушаков был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени, а капитаны 1 ранга Кумани, Шатилов, Вильсон, Заостровский, Языков, Обольянинов, Ельчанинов, Поскочин и капитан 2 ранга Данилов получили ордена Святого Владимира 4-й степени за храбрость.

О Керченском сражении Ушаков писал Дерибасу следующее:

«Милостивый Государь, Иосиф Михайлович!

Имею честь уведомить Вас, Милостивый Государь, что 8 числа сего месяца имел я против устья Еникольскаго пролива и реки Кубани жестокое сражение с Турецким неприятельским флотом, состоявшим в 10 отборных из лучших кораблей, 8 фрегатов и 36 разных судов: бомбардирских, шебек, бригантин, шаитий, лансонов и кирлангичей. По продолжении пяти часов жестокаго боя неприятель весьма разбит; три корабля и многие другие защитою всего их флота едва спасены от наших рук и никак бы увести их не могли, да и прочие подверглись бы неминуемому разбитию от нашего флота, если бы не укрыла их из нашего виду темнота ночная, при которой все они спаслись бегством, но не знаю, куды путь свой взяли: в Синоп или к Румелийским берегам. Наш урон не велик: убитых разных чинов 29 и раненых 68 человек, а на неприятельском флоте урону должно быть чрезвычайному.

Корабль „Рождество Христово“.

1790 года Июля 10 дня. Близ Феодосии».

Усиленный турецкий флот снова вышел в море. На этот раз к молодому капудан-паше Гуссейну приставили престарелого советника капитан-бея, или полного адмирала, Саит-Бея. Имея в своем составе четырнадцать линейных кораблей, восемь фрегатов и четырнадцать мелких судов, он расположился между Гаджибеем и Тендровской косой, перекрывая пути подхода Севастопольской эскадры для соединения с Лиманской эскадрой.

25 августа в море вышла эскадра Ушакова. В ее составе было пять линейных кораблей, одиннадцать фрегатов и двадцать мелких судов. Рано утром эта эскадра совершенно неожиданно появилась перед беспечно стоявшим на якоре турецким флотом. Не теряя времени на перестроение в боевой порядок, прибавив парусов, русские суда начали сближаться с неприятелем. Турки в суматохе стали рубить якорные канаты и, подняв паруса, в беспорядке отходить в сторону Дуная. Часть турецких кораблей все же удалось отрезать. Капудан-паша пошел им на выручку. Ушаков всю мощь орудий своих кораблей обрушил на флагманский корабль неприятеля. Более часа шла интенсивная перестрелка. Неожиданно Ушаков ввел в сражение еще три фрегата, которые и решили исход боя.

Как и в сражении при Керченском проливе, противник обратился в бегство. Не давая ему опомниться, поставив все паруса, русские корабли врезались в самую гущу неприятельского флота и стали его громить с обоих бортов. Преследование продолжалось до позднего вечера. «Флот наш, – записано в шканечном журнале Ушакова, – гнал неприятеля под всеми парусами и бил его беспрестанно. Во время сего сражения более всех разбиты неприятельский авангард, передовые корабли кордебаталии, из которых весьма потерпели адмиральский и капудан-паши корабли и бывшие близ оных…».

На рассвете преследование продолжилось. Вице-адмиральский 74-пушечный линейный корабль «Капудание» был настигнут фрегатом «Святой Андрей» и после трехчасовой перестрелки сдался. Турецкий вице-адмирал Саид-Бей, надеясь на помощь своего флота, сражался до последней возможности. Со сбитыми мачтами и разбитым бортом «Капудание» продолжал отстреливаться обоими бортами. После удачного выстрела попавшего в корму брандскугеля начался сильный пожар, который вскоре перекинулся на всю кормовую часть. С горящего турецкого корабля русским удалось снять только Саид-Бея, командира корабля, 18 офицеров и 81 матроса. Объятый пламенем «Капудание» взлетел на воздух. Почти без сопротивления сдался 66-пушечный «Мелеки Бахри». Этот корабль после ремонта плавал в составе Черноморского флота под названием «Иоанн Предтеча». В плену оказались 560 человек. Один 77-пушечный корабль затонул на подходах к Варне, три мелких судна были настигнуты и тоже захвачены. Победа была полной.

Общие потери турок превысили 2 тысячи человек. Потери русской эскадры составили 46 человек, из которых 21 погибли. За эту победу Ушаков получил орден Святого Георгия Победоносца 2-й степени, командир 46-пушечного фрегата «Иоанн Богослов» капитан 1 ранга Николай Кума-ни – золотую шпагу с надписью: «За храбрость». По приказанию Ушакова в ходе сражения Кумани вплотную сблизился с адмиральским кораблем противника и более одного часа вел бой не только с ним, но и с подошедшим на помощь еще одним кораблем. Кумани только тогда прекратил преследование, когда о том был дан общий сигнал по эскадре.

В одном из писем к статскому советнику Михаилу Леонтьевичу Фалееву – основателю города Николаева, по случаю победы у Тендры князь Потемкин писал: «Наши, благодаря Бога, такого перцу туркам задали, что любо. Спасибо Федору Федоровичу! Коли бы трус Войнович был, то бы он стоял у Тарханова кута либо в гавани».

До конца кампании турки больше не рисковали выходить в море, где господствовал русский флот. Кампания завершилась взятием Измаила. В середине октября 1790 года в письме Ушакову Потемкин изложил тактические соображения, которые, кстати, были выработаны практикой самого Федора Федоровича. «Известно вам мое замечание, что как во флоте Турецком бывает сбит флагманский корабль, то все разсыпаются; для сего приказал я вам иметь при себе всегда „Навархию Вознесение“, „Макроплию Святаго Марка“ и фрегат „Григорий Великия Армении“ (это были новейшие суда Черноморского флота. – В.Д.) и наименовать их эскадрою Кейзер-флага. Всеми прочими кораблями, составляющими линию, занимайте другие корабли неприятельски, а с помянутою эскадрою тискайтесь на флагманский, обняв его огнем сильным и живым, разделите: которое судно должно бить в такелаж, которое в корпус, и чтоб при пальбе ядрами некоторые орудия пускали бомбы и брандскугели. Что Бог даст в руки, то Его милость; но не занимайтесь брать, а старайтесь истреблять, ибо одно скорее бывает другаго. Требуйте от всякаго, чтобы дрались мужественно, лучше скажу, по-Черноморски; чтобы были внимательны к исполнению повелений и не упускали полезных случаев. Подходить непременно меньше кабельтова».

11 мая 1791 года Потемкин направил приказ Ушакову: «Считаю флот готовым к выходу в море, я сим предписываю Вам тотчас выступить по прошествии весенних штормов. Испрося помощь Божию, направьте плавание к Румелийским берегам, и если где найдете неприятеля, атакуйте с Богом! Я Вам поручаю искать неприятеля, где он в Черном море случится, и господствовать так, чтоб наши берега были ему неприкосновенны».

В начале июля турецкий флот в составе восемнадцати кораблей, семнадцати фрегатов и множества мелких судов вышел в море. Командовал им все тот же капудан-паша Гуссейн, в помощь которому дали восемь адмиралов, в том числе алжирского пашу Саита-Али, отличавшегося большой храбростью и необыкновенной предприимчивостью.

На этот раз турки готовились к кампании основательно и были настроены решительно. Они считали, что при таком численном превосходстве им наконец удастся разбить Ушак-пашу (Ушакова). Были также наняты английские и французские капитаны и судостроители.

Из-за противных ветров Ушаков вышел в море только 29 июля. В его эскадру входили всего шесть линейных кораблей, двенадцать фрегатов, два бомбардирских корабля и семнадцать мелких судов. Свой флаг Ушаков держал на 84-пушечном «Рождестве Христовом», командовал кораблем капитан 1 ранга Матвей Максимович Елчанинов. Этот офицер в бою у острова Фидониси командовал фрегатом «Фанагория» и за храбрость был произведен в капитаны 2 ранга. Затем на «Рождестве Христовом» он участвовал во всех «ушаковских» сражениях и был награжден орденами Святого Владимира 4-й степени с бантом, Святого Георгия 4-й степени, золотым оружием и получил чин капитана 1 ранга. Кстати, в эскадре с таким же названием был и бомбардирский корабль под командованием капитан-лейтенанта Кандиоти. 46-пушечным фрегатом «Навархия Вознесение Господне» командовал будущий адмирал капитан 2 ранга Д.Н. Сенявин.

Авангардом командовал генерал-майор флота Голенкин, арьергардом – бригадир Пустошкин, а сам Ушаков возглавил кордебаталию.

Днем 31 июля Ушаков обнаружил противника в районе мыса Калиакрия. Турецкий флот в полном составе стоял на якоре. Турки праздновали Рамазан-байрам и беспечно веселились на берегу. При хорошем попутном ветре эскадра Ушакова буквально неслась на противника. Причем и на этот раз Федор Федорович принял неординарное решение – атаковать неприятеля со стороны берега.

Появление русской эскадры застало турок врасплох. Обрубая якорные канаты, они, как и в предыдущем сражении, в беспорядке начали отходить мористее. С большим трудом турецкому адмиралу удалось выстроить корабли в линию баталии. Впереди оказался вице-адмиральский корабль алжирца Саита-Али, имевшего огромный боевой опыт. Решив драться до последнего, алжирец приказал гвоздями прибить флаг к флагштоку, чтобы лишить команду возможности спустить его в критический момент сражения. Сайт-Али с двумя кораблями предпринял попытку взять русский авангард в два огня, как это уже не раз делал Ушаков. Но Ушаков этот маневр не прозевал. На корабле «Рождество Христово» он стремительно сошелся с турецким флагманом, как бы принимая его вызов.

Накануне выхода в море Сайт-Али поклялся турецкому султану взять в плен Ушак-пашу и привезти его в Константинополь, о чем стало известно и самому Ушакову. Его корабль буквально засыпал картечью неприятеля. Не давая противнику опомниться, умелым маневром Ушаков зашел с кормы и дал по турецкому кораблю продольный залп: это был излюбленный прием Ушакова. Была сбита бизань-мачта со всеми парусами. Проходя под кормой, Ушаков прокричал: «Сайт, бездельник! Я отучу тебя давать такие обещания!» С русских судов стреляли без промаха по густому лесу мачт. За час сопротивление неприятеля было сломлено. Турки снова обратились в бегство. Этим сражением была поставлена точка в длившейся пятый год войне. На Черном море теперь безраздельно господствовал русский флот.

В донесении Потемкину Ушаков писал: «Наш же флот всею линиею передовыми и задними кораблями совсем его окружил и производил с такой отличной живостию жестокий огонь, что, повредя многих в мачтах, стеньгах, реях и парусах, не считая великого множества пробоин в корпусах, принудил укрываться многие корабли один за другова, и флот неприятельский при начале ночной темноты был совершенно уже разбит до крайности, бежал, от стесняющих его безпрестанно, стесненной кучею под ветер, оборотясь к нам кормами, а наш флот, сомкнув дистанцию, гнал беспрерывным огнем, бил его носовыми пушками, а которым способно, и всеми лагами. Особо ж разбиты и повреждены более всех пашинские корабли».

Потемкин был обрадован этой победой. «С удовольствием получил я рапорт Вашего Превосходительства, – писал он Ушакову, – об одержанной Вами над флотом неприятельском победе, которая, возвышая честь флага Российскаго, служит и к особливой славе Вашей. Я, свидетельствуя чрез сие мою благодарность Вашему Превосходительству, поручаю Вам объявить оную и всем соучаствовавшим в знаменитом сем произшествии. Подвиги их не останутся без достойнаго возмездия. Желаю я только, чтобы Ваше Превосходительство доставили ко мне засвидетельствование эскадренных командиров с вашим справедливым замечанием, по которому не только отличившиеся храбростию и искусством могли бы праведно быть награждены, но и те, которые в чем либо неисполнили долга своего, восприняли бы достойное наказание».

Ушаков за победу был награжден орденом Святого Александра Невского, а Голенкин и Пустошкин получили по ордену Святого Георгия 3-й степени.

29 декабря 1791 года в Яссах между Россией и Турцией был подписан мир. Турция уступала России земли между Южным Бугом и Днестром, согласилась на присоединение к России Крыма и подтвердила условия ранее заключенного Кучук-Кайнарджийского мирного договора.

В сражениях с турецким флотом Ушаков взял в плен и потопил три линейных корабля и тридцать мелких военных и купеческих судов. Из десятой доли призовых денег, причитавшихся флагманам, Ушаков получил 3332 рубля. Ушаков побеждал самых лучших турецких флагманов – Эски-Гассана и Кучук-Гуссейна. Известно, что русские корабли уступали турецким, которые строили в основном французы. Большое преимущество в скорости давали медная обшивка подводной части и более легкие паруса. Однако Ушаков побеждал главным образом умением. Постоянная учеба как в пушечной, так и ружейной стрельбе позволяла довести до совершенства применение оружия. Силу русского огня не выдерживал ни один турецкий корабль, несмотря на то что их моряки дрались с фанатизмом. Нередко им рубили головы за то, что они не погибли в сражении.

В память о победах адмирала Ушакова в составе Черноморского флота в годы Первой мировой войны числились эскадренные миноносцы так называемой «ушаковской» серии: «Гаджибей», «Занте», «Калиакрия», «Керчь», «Корфу», «Левкас», «Фидониси» и «Цериго». Один из кораблей отечественного Военно-Морского Флота всегда носил имя «Адмирал Ушаков».