Текст книги "Зона Действия (СИ)"

Автор книги: Виталий Саух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

В такой ситуации я не мог рассчитывать даже на удачу – лишь на милость Зоны.

Я вел за собой отряд пока это было в моих силах, но вскоре у меня их не останется.

Запасы нейро ускорителя кончились ещё пол часа назад и теперь я плелся, едва переставляя ноги, спотыкаясь на каждом шагу. И, тем не менее, я не сдавался.

Завидев в сером полотне проблески аномалий тут же корректировал маршрут, что-то подозрительное впереди – опять сдвигаемся в сторону. Очередная опасность – вновь смещение. Математически, мы сделали полный замкнутый круг, но на деле, пока мы двигались, передвигающаяся аномалия отползла куда-то в сторону. Так что круг разомкнулся. Вывод который можно было из этого сделать, следующий – только движение гарантировало малейший шанс на жизнь. И мы шли. Падали, но вновь вставали на ноги, сводимые судорогой, и вновь брели.

Бронь костюмов была изрядно потрачена – и это не удивительно, когда вокруг сталкиваются друг с другом десятки аномалий. То Солнышко въедет в Морозко, обдав окрестности горячим паром. То шрапнелью вылетает из под разогнавшейся Электрички различный мусор, песок, галька и артефакты. Сотни и тысячи артефактов, которые на хрен никому не нужны! Очередная взрывная волна оглушит и уронит с ног. Где-то совсем рядом с реактивным ревом в небо взлетел валун попавший в аномалию Стратосфера. Сомневаюсь, что булыжник, согласно названию аномалии, достигнет стратосферы, но взлетит он действительно высоко.

Когда из серой хмари приступил темный силуэт я даже не заметил. Его не было ещё мгновение назад, а затем он проявился, нависая над нами давя своей мощью.

То что это долгожданное убежище, я не верил, силясь обойти громадину стороной, которая, наверняка, представляла собой очередную изощренную ловушку. Однако, аномалии упорно прижимали нас к темному силуэту, вдавливая нас в него и мне не оставалось больше ничего, как отыскав вход войти вместе с отрядом под своды огромного храма, или, говоря языком сталкерского фольклора, Капища.

***

Радоваться, или вообще хоть как-то реагировать на неожиданное спасение сил уже не было – я просто повалился на каменный пол и дышал. Просто дышал.

Рядом опустился капитан и остальные члены команды. Без слов. Без эмоций.

Без сил.

Значит не так уж сильно мы друг от друга отличаемся. А ведь когда-то я думал о каракуртах как о неких сверх людях выращенных в пробирках и не имеющих обычных людских слабостей.

И теперь все они рядом со мной, на полу. Лежат и просто тяжело натужно дышат.

Лабиринт был пройден, но то что ждало нас впереди было ещё более сложным заданием, чем то через которое мы только что прошли.

Куда же я опять вляпался?!

И винить-то некого – все по своей воле.

Ну, да ладно. Даст Зона, разберёмся.

***

Минут через тридцать я начал шевелится. Силы потихоньку восстанавливались. Ещё немного и уже можно будет исследовать Капище. Команда каракуртов к этому времени уже восстановилась. Что сказать – тренированные ребята. Наверное можно и не говорить о том, что никто из них без команды не разбредался. Все ждали лишь меня.

Ну, что ж постараюсь оправдать их ожидания.

Хватит беспомощно валяться! Пора вставать! Нас ждут великие дела и море крови, которую мы должны пролить ради того, чтобы не пострадало еще больше невинных людей. И пусть умоются кровавыми слезами те, кто сомневается в нашем миролюбии, ибо за мир и справедливость мы будем воевать до последнего патрона.

Сдерживая стон (негоже терять лицо), с видимым усилием, но без посторонней помощи поднялся на ноги.

– Капитан, труби общий сбор. Будем мочить врага в его логове со всей пролетарской ненавистью.

***

Для меня было, и до сих пор остается загадкой: Эпицентр находится там же где и Капище? Может ли так случится, что это вовсе не синонимы, как считает большинство сталкеров.

Нетвердой походкой, я шел по коридору Капища, размышляя об этом и многом другом.

Поиски нужной двери продолжались около десяти минут – не долго потому что Капище само по себе здание не слишком большое, как могло показаться вначале и, соответственно, дверей тоже было не так много – всего шесть.

– По количеству Зон! – воскликнет прозорливый читатель, и отчасти будет прав. Отчасти – потому что Зон, действительно шесть, вот только мы сейчас уже находимся в Зоне. Так что ситуация слегка напоминает старый анекдот в котором муж внезапно возвращается поздней ночью из командировки и не разбудив супруги ложится в кровать, однако спросонья видит в полутьме, что из под одеяла выглядывают три пары ног. Мужчина начинает считать то с одного, то с другого края: – Это мои ноги. Это моей жены. А это чьи?.

Несколько раз сбившись мужчина встаёт с постели и вновь начинает считать ноги выглядывающие из под одеяла: – Это мои ноги, а это моей жены.

И на этом удовлетворившись подсчётом вновь преспокойно ложится спать.

Так к чему я всё это?

Давайте будем более внимательным. Не считая Сибирской Зоны отчуждения в которой мы и так находимся, есть ещё пять Зон, следовательно – пять дверей. Куда же в таком случае ведёт шестая?

Хотелось бы мне и самому это знать...

***

– Похоже пришли, – сообщил я всем присутствующим, когда мы становилось у нужной двери, открыть которую способен быть только я, ну, и ещё несколько счастливчиков на всем земном шаре, – настоятельно советую всем приготовить оружие, заправить мед блоки. Вполне возможно, что нам сразу же придется вступить в бой.

Капитан кивнул и отряд начал последние приготовления.

Мы вот-вот должны были вторгнуться на чужую территорию, где покровительства моей Зоны, наверняка, уже не будет. Совершенно неизвестно, как отреагирует на чужого любимчика другая Зона. Что будет с моим относительным бессмертием там? Одни сплошные вопросы, на которые я смогу ответить лишь оказавшись по ту сторону двери. Так что единственное, что мне остается открыть эту самую дверь и узнать что же там.

***

Некоторые истории можно рассказать к случаю, некоторые для хорошего настроения, а некоторые истории рассказывают ко времени.

Время этой истории наступило именно сейчас.

Случилось это через несколько месяцев после того как я получил в подарок от Зоны бессмертие. Заимев в своё распоряжение столь ценную способность, я днями и ночами напролёт исследовал аномальную территорию.

Однажды неисповедимые пути Зоны привели меня к заброшенным строениям.

Были ли это технические строения, или жилые сейчас, по прошествии стольких лет запустения и заброшенности сказать было непросто, и я, чисто из кошачьего любопытства, которое, как известно, сгубило кошку, решил осмотреть эти развалины.

После детального исследования руин, которые кое-где, к моему искреннему удивлению, таковыми не являлись, я пришёл к выводу, что это некогда был жилой комплекс.

Вполне возможно, что это был какой-то профилакторий, поскольку все эти здания находились весьма далеко от населённых пунктов.

Тишина, свежий чистый воздух и природа – всё это говорило в пользу моей версии о профилактории.

Кое-какие из тех факторов, которые повлияли на выбор места для строительства лечебного-профилактического учреждения здесь, конечно, остались и поныне: был здесь и чистый, незагрязнённый воздух, и тишина, и удалённость от предприятий и населённых пунктов, вот только с природой вышел казус – ольше не было здесь того умиротворения и спокойствия. Теперь здесь за каждой привычной, обыденной вещью, или явлением, могла притаиться смерть.

В придорожных кустах я наткнулся на основательно проржавевшую металлическую табличку, которая лишь подтвердила моё предположение, относительно предназначения этих строений.

На табличке значилось: Профилакторий " ... " ( неразборчиво из-за коррозии ) , принадлежащий ... ЮМ. ( и вновь ничего не разобрать – то ли завод, то ли комбинат, а может быть и вовсе фабрика ).

Во мне начало разгораться неугасаемое пламя жажды исследования – я, во что бы то ни стало, должен был здесь осмотреться. Новые интересные места, новые артефакты и новые знания – всегда были моей слабостью.

Несколько часов подряд я детально исследовал новую для себя территорию, обходя ловушки и собирая интересные В моём случае, это вовсе не означает дорогие, или особо востребованные. Зачастую это вообще могли оказаться бросовые, никому не нужные артефакты.

В одном из корпусов, в котором явно угадывался живой комплекс с комнатами для отдыхающих, едва я поднялся на второй этаж, как тут же замер на месте – в одной из комнат, сквозь распахнутую дверь, в коридор лился фиолетовый свет. Не яркий такой. Красивый.

Это, либо аномалия, либо артефакт.

В любом случае это для меня было весьма интересно, поскольку ни того, ни другого я ещё не встречал.

Я, осторожно, бросая перед собой главный сталкерский индикатор – гайки, медленно шёл к дверному поёму.

Осторожный взгляд за дверной косяк позволил увидеть в дальнем углу небольшой комнаты неизвестный мне артефакт.

Более того, я вообще не слышал о его существовании даже на уровне слухов, или пьяной болтовни в сталкерских барах.

Что ни говори, а я был весьма заинтригован.

Выход здесь виделся лишь один – я должен был заполучить этот артефакт. Незамедлительно!

Страсть коллекционера – это, естественно, серьёзно.

Но и о безопасности забывать не стоит, даже не смотря на то, какой лакомый кусочек вкусняшки преподнесла мне Зона.

Я был осторожен. Очень. И все же...

До артефакта оставалось всего пара шагов, когда я увидел его – старое зеркало с потрескавшимся и потускневшим напылением.

Помнится когда-то погибший Юрген говорил мне: – Зеркал в Зоне нужно бояться, как чёрт ладана. Здесь в Зоне это не просто кусок стекла с напылением, или объект суеверий и мистицизма. В Зоне зеркала – это самые настоящие проводники духов и призраков. Так что, мой юный друг, если тебе "повезёт" и на твоём пути встретиться зеркало – будь предельно осторожен, и в самые кратчайшие сроки постарайся покинуть данную территорию.

Вспомнил я слова своего учителя да и пошёл дальше, как ни в чём не бывало – ну, сказал, и что? Если бы я слушал каждое его слово, и делал то, что он мне велел, то вряд ли я смог зайти в глубь Зоны так далеко – уж очень, с его слов, всё здесь было подозрительно и опасно.

Я сделал эти два последних шага и аккуратно подобрал артефакт – ну, всё, теперь можно и ретироваться, а разглядеть редкую находку я смогу и позже. Главное сейчас – это выбраться на относительно безопасное расстояние.

Может быть и не ко всем словам своего учителя я относился слишком серьёзно, но то, что выбираться отсюда необходимо побыстрее – это он в самую точку.

Вот только не вышло у меня ничего...

Возвращаясь к двери я бросил мимолётный взгляд в зеркало и остолбенел – из мутного отражения на меня смотрел сам покойный Юрген. В холодных фиолетовых отблесках артефакта он и выглядел покойником.

Неужели после смерти Юрген превратился в шатуна – воскресшего покойника, бесцельно бродящего по Зоне и её окрестностям?

Не веря своим глазам, я резко обернулся, пытаясь увидеть того, чьё отражение я только что увидел в зеркале.

Никого.

Ну, конечно же! А кого ещё можно было ожидать увидеть?!

Это напомнило мне придание о том, что вампиры не отражаются в зеркале. Вот только здесь всё наоборот – отражение есть, а вот вампира нет.

Эта мысль развеселила меня, и я даже улыбнулся.

И именно в этот момент чьи-то сильные, ледяные руки схватили меня за плечи и рванули туда, где была стена, на которой висело злополучное зеркало. Вот только ни стены, ни зеркала там уже не было – там было пространство в которое я падал вниз спиною.

Последняя моя мысль была о том, что я так нелепо подставился, повернувшись к настоящей опасности лицом.

А затем была тьма...

***

Это было подобно наркотическому забытью – череда образов, видения, странный вкрадчивый шёпот, повторявший мне раз за разом, по кругу, одно и то же: – Теперь ты ключ. Ключ...

И вновь видения...

Да, эти образы открыли мне ответы на некоторые вопросы, но на смену им пришло в сотни и тысячи раз больше загадок.

Буду с вами откровенен – я запутался и увяз в собственном незнании ещё больше.

И всё же я знал, пуст немногое, но такое, что вновь переворачивало мою и без того перевёрнутую, отражённую и раскопированную неизвестным количеством тиражей жизнь.

Когда я очнулся было уже довольно поздно.

То, что именно очнулся, а не воскрес, я уже научился распознавать безошибочно.

Никакого фиолетового, светящегося артефакта у меня не было, как не было его и на полу рядом со мной – похоже, что этот арт был лишь приманкой. А быть может, он и был катализатором всего этого инцидента?

Как бы там ни было, но теперь я знал, что навсегда изменился – теперь, ко всем моим способностям прибавилась ещё одна – я стал живым ключом.

Вспомнив о холоде мерзких ледяных рук призрака на своих плечах, я зябко поежился и чуть-чуть себя поправил: – Не стал ключом, а был "рукоположен" .

Часть 2

В гостях у Зоны.

Чернобыль

Едва я вырвался из портала, как едва ли ни лицом к лицу столкнулся с ходячим танком – фермером в экзо скелете.

Я мгновенно ускорился, а затем, вложив всю забурлившую во мне силу и ненависть, нанес удар ногою прямо в грудь этому богомерзкому существу.

В тишине явственно прозвучал треск металла – это сломалась стальная пластина, и противный срой хруст – а это уже была проломленная нечеловеческим ударом грудная клетка. Сердце изверга смятое ударом лопнуло и наземь упало уже бездыханное тело.

Именно таким должен быть итог жизни каждой профашистской твари, ни во что не ставящей другую человеческую жизнь!

Для чего я поступил именно так, рискуя сломать ногу о бронь высокой степени защиты, а не воспользовался, к примеру, пистолетом с глушителем?

Хороший вопрос.

Могу сказать лишь одно – так было нужно мне. Злость моя требовала прямого действия. Пуля – это весьма действенный способ устранения врага, но он же одновременно может быть слишком отстраненным, холодным и расчетливым, а зачастую и вовсе без эмоциональным, как выстрел снайпера. А вот прямой удар – это то, во что ты сможешь вложить всю свою душу.

Да, я рисковал своей выходкой подставить весь свой отряд. Но я не мог поступить иначе. Ярость моя требовала выхода, пусть и такого, по мальчишески наивного. И я не жалею о содеянном ни капельки.

Да, я не профессионал с холодным сердцем и расчетливой головой. Я (конечно, с некоторой натяжкой) простой человек, которого до глубины души может потрясти несправедливость и жестокость злодеяний нелюдей, потерявших все моральные ориентиры и извративших свои духовные ценности, сведя их к капитализации чей-то уникальной жизни в денежный эквивалент.

Мне повезло – я не поднял тревогу раньше времени. Но я просто не верил в то, что может быть как-то по другому. Говорят, что люди сами программируют свое будущее. Если это так, то программа моя нацеленная на безжалостную миссию возмездия и полного искоренения рисовала для нашего врага весьма незавидную судьбу.

Меж тем из портала один за другим выходили каракурты.

Капитан, цепким взглядом оглядел окрестность на предмет присутствия вражеских сил, отдал каракуртам несколько приказов, акцентировав внимание снайперов на вышках, откуда патруль нужно было убрать в первую очередь, остальных бойцов отправил зачищать местность между бараками с узниками, и лишь после этого внимательно осмотрел мертвого фермера и одобрительно мне кивнул.

Ощетинившись смертоносными стволами отряд начал стремительно занимать территорию. Каракурты расходились в стороны. Кое-где раздавался негромкий чих – это глушители скрывали смертельные выстрелы. После такого вот "чихания" уже бесполезно говорить "Будь здоров" по причине полного отсутствия такового.

Наша карательная миссия начиналась.

***

Я чувствую ваш вопрос: – Зачем нужны были такие сложности? А ведь недавний поход через Лабиринт, в итоге стоил несколько жизней... Разве не проще было сев в самолет, уже через несколько часов оказаться на территории украинской Зоны отчуждения? Ответ, друзья мои, очевиден – конечно проще. Вот только не все так просто, как и то, что не все явное – верно.

Проще то оно может быть и проще, вот только смысла в этом перелете нет абсолютно ни какого. Не сможет наш отряд провести успешную операцию извне. А знаете почему?

Я, помниться уже говорил вам о том, что за всем этим стоят чиновники из высших эшелонов власти, вплоть до самой верхушки. А если, помимо всего прочего, брать в расчет то, что за фермерами стоят правительственные войска, то миссия и вовсе становится невыполнимой.

Вы думаете до этого не пробовали внедрить на особую территории под видом сталкеров-одиночек наших ребят?

Конечно пробовали! И знаете где эти ребята теперь? Ещё не догадались?

Ну тогда я вам расскажу: Их уничтожили. И тем кому посчастливилось умереть сразу, ещё крупно повезло – остальных, раненых, пленных скормили аномалиям.

Вот так-то, мои любители перелётов. За то, что бы понять, что это ошибочная стратегия, наши ребята заплатили десятками жизней.

Есть ещё одна большая проблема. Логово фермеров находится в Цитадели, а она неприступна для атаки из вне.

Туда есть лишь один верный путь – через Лабиринт, и мы его прошли.

И теперь праведное возмездие свершится!

Слышу ещё один вопрос полный неприкрытого удивления:

– А где же в этой истории главные поборники демократии и справедливости на Земле (да что там на Земле – во всей вселенной!!!).

Отвечаю:

– Американцам очень не повезло со своей Зоной. Да, она оказалась самой большой по территории, и при этом самой смертоносной и самой скудной на артефакты. Возможно, уже в одном только этом крылся намек неведомых создателей Зоны на патологическую жадность, лживость и лицемерие звездно-полосатых обитателей Америки, как закономерный итог – ибо воздастся вам по делам вашим.

Не знаю, так ли это на самом деле. Может быть, это, как всегда, всего лишь простая слепая случайность.

В нашу российскую Зону дорога им была заказана, но ведь были на Земле и другие...

Как бы то ни было, но все что творилось в Чернобыльской Зоне , делалось с молчаливого согласия американцев, являющихся главным покупателем артефактного сырья.

Скорее всего американцы в обмен на артефакты продаваемые им по демпинговым ценам, пообещали Украине скорый вход в страны ЕС. Уж очень хочется хохлам почувствовать себя гражданами свободной Европы.

Как бы там не было, но скорее всего нам ещё придется с ними столкнуться. Вот только стоять они будут по другую сторону баррикады.

***

Особо гуманные, образованные и демократичные могут возмутиться:

– Но как же свобода слова. Почему пресса не вскроет это ужасное злодеяние, творящееся в нашем цивилизованном мире? Это же не времена фашисткой Германии? Где свидетели этого вопиющего преступления перед человечностью?

Ответить на это можно лишь тем, что свобода слова всегда было весьма разменной монетой и пресса – умелым орудием в руках политиков. Как говориться, кто платит, тот и заказывает музыку. А если за всем этим ещё и стой такая сверх держава как США, то вывод и вовсе напрашивается неутешительный – американцы собаку съели в деле ведения информационных войн. Скорее Россию обвинят в том, что на ее территории имеются "Фермы", чем признают их существование в украинской Зоне.

Что же я могу сказать о тех немногочисленных "счастливчиках" которым удалось вырваться из кошмара именуемого фермами, а затем пройти сквозь всю Зону, и преодолеть многочисленные блокпосты. Их одинокие голоса, взывающие человечество к справедливости, немедленно отслеживаются и самым оперативным способом, совершенно не стесняясь в выборе методов, уничтожаются физически.

Так что ситуация вполне знакомая по чиновникам не чистым на руку – все знают, что воруют. Воруют в наглую, вагонами. Только вот поймать за руку так никого пока, почему-то, не могут.

Так что наша отчаянная миссия была единственным шансом на то, чтобы уничтожить это змеиное кубло – обнаглевшее, зажравшееся, чувствующее свою безнаказанность и вседозволенность.

История учит нас, что всласть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.

А это значит, что нет никого, кроме нас, кто может, желает, и должен все это прекратить!

***

Эта история это полна вымыслов и легенд, но более менее полу проверенные данные таковы.

Он появился в Чернобыльской Зоне несколько лет назад и несколько месяцев был завсегдатаем сталкерских баров. Садился где-нибудь в тихом уголке, доставал блокнот и записывал. Записывал пьяные истории сталкеров.

Сталкеры люди любопытные и, неудивительно, что некоторые проявляли к незнакомцу излишний интерес и выказывали явное недовольство по поводу того, что с остальными тот не пьет, следовательно – не уважает, а ещё все время что-то пишет.

Однако, их пыл быстро остужали пара ребят постоянно сопровождавших "писателя". Эти ребята были явно профессионалами своего дела и работали быстро и эффективно. Так сказать, без шума и пыли.

Сложно представить то, что записывал странный незнакомец, вычленяя информацию из алкогольного трёпа, но то, что что-то только одного его интересовавшее, разжигало в нём особый интерес, понять было несложно. Однако, он никогда не приглашал к себе кого-то для того чтобы тот просто рассказал какое-то конкретное событие, понимая, что спрос тут же породит предложение и не обделенные фантазией выпивохи тут же насочиняют с тори короба, лишь бы им почаще наполняли вином чарку. Похоже, что он выуживал из пьяного гомона те крупицы информации, которые были ему так необходимы, и когда в его распоряжении оказалось достаточно информации, пусть местами непроверенной, порой просто сочиненной для красного словца, но это уже была информация, которую можно либо опровергнуть, либо подтвердить опытным путем, он исчез. Просто исчез, растворился, как и тысячи странных людей рвавшихся в Зону, каждый за своим.

Незнакомец ушёл, а в Зоне начали пропадать сталкеры. Десятки, сотни.

Все они растворялись в аномальном мирке без остатка, без малейшего следа их существования. Навсегда.

Так тихо, без шума и пыли в Чернобыльскую Зону пришло Фермерство.

***

Одной из причин, по которой информация о фермах до сих пор не просочилась, да и не просочится в основной мир, это то, что службе у Доктора не уличная шантрапа, не уголовники и бандиты, у которых, ни смотря ни на что тоже есть свои понятия о чести и достоинства. В его подчинении были люди идейные, верящие в исключительность своей расы, и священность своей миссии. Целое поколение с промытыми мозгами, достучаться до которого обычными общечеловеческими ценностями было уже невозможно.

Сказка про высшую избранную расу и прочих низших стара как мир, но до сих пор есть те кто слепо верит в свою особую исключительность.

Они звали его почтительно – Доктор Геббельс. И ему это весьма льстило. Он был их фюрером, их вождем. Еще подросткам будучи в, так называемых, национально патриотических лагерях, им прививали безумные идеи, тренировали тела и волю – каких-нибудь пять-восемь лет и в его распоряжении оказалось целое поколение молодых людей которое уже было верно нужным ему идеалам. Поколение крепких парней, без сантиментов и само копаний, готовых отдать жизнь ради великой цели. Его цели.

Сначала он организовал в Зоне небольшой, но хорошо охраняемый лагерь. Закрепился. Затем начал свою безумную деятельность. Низших существ скармливали аномалиям, тщательно записывая и анализируя результаты. Учитывалось все: Масса человека (если для получения артефакта из аномалии, исходя из её диаметра и пиковой активности, низшему не хватало массы, то ее могли позаимствовать у другого недочеловека, отрубив руку или ногу), эмоционального состояния (для достижения лучшего эффекта, подопытного могли сутками пытать достигая наилучшей душевной фрустрации, или, например, часами насиловали девушек, чтобы они сами бросались в смертельные объятия аномалий), комбинирование живого и неживого (в аномалию бросали живого человека с трупом, или зомби), связки разумного и неразумного (аномалиям скармливали человека привязанного к какой-нибудь твари Зоны, к примеру к кабану, или все того же зомби, уже как безмозглого существа).

Сначала взялись за сталкеров-одиночек, караулы и отлавливая их, а затем переправляя в лагерь. Однако, со временем сталкеры перевелись и тогда в действие вступил план по транспортировке в Зону живого материала. Низших никто не жалел. Ну кто, скажите мне, будет жалеть надоедливых комаров или мух? Именно столько же жалости они испытывали истребляя низших.

***

Знакомства с высшим эшелоном власти быстро поставило прибыльное дело на поток. А там где не было друзей-приятелей в ход шли деньги. Огромные деньги, которые тут же заставляли забыть чиновников об остатках совести, чести и достоинства. Деньги и знакомства решают в этом насквозь порочном мире все, и поэтому Доктор, как огромный ледокол таранил своими деньгами мораль, заставляя людей напрочь забыть о её существовании.

Конечно, на его пути встречались честные и принципиальные люди, вот только они очень быстро исчезали бесследно, тем самым уступая свое место более сговорчивым оппонентам.

Доктор вовсе не считал деньги единственной целью, они были лишь средством, инструментом с помощью которого он мог добиваться своих целей. А цели у него, как и у всякого безумного гения были грандиозны.

Ферма крепла, захватывая все большие территории. Соответственно и материала требовалось все больше и больше.

Теперь его финансовое состояние позволяло экспериментировать ради самого эксперимента, и при этом результат был совершенно не важен.

Человека брошенного в одну из аномалий теперь начиняли различными артефактами для того чтобы отследить полученный эффект. Порой эксперименты давали самые удивительные результаты, но чаще человеческая жизнь, ни стоившая для Доктора вообще ничего, просто беспощадно уничтожалась чужеродной стихией.

И таких безумных опытов были десятки, сотни, тысячи, и за каждым из них стояла человеческая жизнь, а иногда больше, гораздо больше.

Но безумный Гений Доктора требовал большего. Один лишь дьявол знает, как в его голову могли прейти такие безумные идеи с использованием младенцев, беременных, влюбленных, которые сами бросались в пекло аномалий вслед за любимым человеком. В его арсенале было тысячи способов уничтожения человеческих существ, но в его грандиозных планах имелось в десятки, сотни и тысячи раз больше, просто сейчас не было подходящих условий, ингредиентов и особенного эксклюзивного материала. Ведь недаром Доктор выяснил, что на цвет некоторых артефактов влияет расовая принадлежность и цвет кожи материала, и теперь в его личной коллекции были десятки артефактов всевозможных оттенков от иссиня-чёрных до молочно-белых. В этом Доктор видел свою, особенную красоту.

Именно этого "человека" мы должны были не убить, а пленить и доставить туда, где над ним будет проведен показательный суд, обличающий лицемерие одних и преступную продажность других.

Это было второй нашей целью, очень сложной, надо заметить, учитывая заинтересованность некоторых лиц в том, чтобы правда никогда не всплыла наружу.

Первой же нашей целью было спасти людей, вывести из этого ада.

Моя миссия проводника и ключа на какое-то время была приостановлена – сейчас за дело взялись профессионалы в области ликвидации.

Конечно, мне приходилось убивать, но так виртуозно, как делали это каракурты, мне вряд ли когда-нибудь удастся повторить.

Все что мне сейчас оставалось делать – это не путаться под ногами и идти за ребятами и поражаться тому с какой меткостью они укладывали фермеров. Обычно, видимых повреждений не было заметно, кроме, разве что, разбитых пулями окуляров на шлеме-маске.

Лагерь очищался от сил противника с пугающей быстротой и подозрительной легкостью. С одной стороны нам повезло в том, что сейчас здесь еще была глубокая ночь и основные силы ночевали в казармах.

Незаметно подкравшись к одной из них каракурты установили баллоны с нервно-паралитическим газом и активировали пускатели снабженные часовыми механизмами.

Через тридцать секунд, когда каракурты бесшумно ретировались, помещение начал заполнять прозрачный, не имеющий особенного запаха газ, вызывающий у вдохнувшего полный паралич. Что примечательно, от этого газа не спасал практически не один противогаз. Именно поэтому наши бойцы держались от эпицентра рассеивания газа как можно дальше, иначе сами могли бы попасть под поражающий эффект и последствия такого, пусть даже и кратковременного, контакта с нервной системой через легкие человека, могли быть весьма плачевными.

Время рассеивания газа было небольшим, где-то в районе пятнадцати минут. Именно поэтому все каракурты обойдя стороной опасный участок, продолжили зачистку дальше, и, не издавая ни малейшего шума, перемещаясь к очередной казарме.

Я же, тем временем, держа наготове пистолет с глушителем, прекрасно понимая, что отнюдь не застрахован от случайной встречи с противником на условно безопасной местности, имел возможность осмотреть уже зачищенные территории.

То что размеры фермы были грандиозны, я смог убедиться уже через несколько минут. Мне оставалось только ужасаться тому в каких масштабах творилось здесь великое зло, скольких ни в чем не повинных людей уничтожили из-за слепой ненависти к людям, якобы, второго сорта, ради финансовой выгоды, и наконец из-за собственной извращённой прихоти.

Если на территории "Фермы" одних лишь казарм насчитывалось около десятка, то бараков, в которых содержались обреченные на жуткую смерть люди, было в разы больше.

Как бы мы не были быстры и удачливы, но Доктора мы так и не поймали. Эта тварь успела испариться до того, как мы захватили штаб и лабораторию. Слишком малы были наши силы. И слишком многое еще предстояло сделать. Порой мне казалось, что выполнить это нагими силами будет просто нереально. Но не смотря на это мы должны были это совершить, довести дело до конца.

***

Вы представить себе не можете, что творилось в освобожденном лагере на следующее утро, когда мы начали выпускать пленных из бараков.

Для этого есть лишь одно слово, описывающее состояние человека, ещё минуту назад считавшего, что он обречен. И это слово: – Ликование!

Ликование с большой буквы.

Я думаю, что это чем-то напоминало те давние освобождения, когда в Великую Отечественную наши, русские солдаты освобождали концентрационные лагеря, в которые фашисты эшелонами свозили ни в чем не повинных людей на безжалостное уничтожение. И те люди, вырванные у самой смерти из ее когтистых, крепких, жадных до крови лап, доведенные до отчаяния, голодные, изможденные, в миг забыв обо всем плакали от счастья, и, не смотря на свое жуткое состояние, качали наших бойцов на руках.

Я не понаслышке знаю о том, что творилось в концентрационных лагерях, ибо мою прабабку увезли в один их таких. Но, что более удивительно, именно мой прадед освобождал тот самый лагерь. Он и еще тысячи бойцов красной армии не спал несколько суток дожимая врага, рвался вперед рискуя и презрев смерть. И все это для того, чтобы успеть хотя бы на несколько дней сократить то время, за которое фашистские нелюди сотнями и тысячами уничтожали безвинных людей.