Текст книги "Зона Действия (СИ)"

Автор книги: Виталий Саух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

***

Однако, расчеты мои не оправдались – на правом фланге противник сумел взять себя в руки и дать достойный огонь монстрам.

Здесь миротворцы, пересмотрев свою проигрышную тактику в спешном порядке взялись за крупнокалиберное оружие и кумулятивные заряды.

Теперь воздух ежесекундно исчерчивали инверсионные следы от реактивных снарядов.

Главной причиной что миротворцам далось взяться за ум было вовсе не их личное самообладание. Человек, заставивший их опомнится и взяться за оружие, был здесь же на передовой, раздавая приказы и, если это было необходимо, пинки и оплеухи.

Я знал этого человека. Нет, не лично, а через телевидение и прессу, и совершенно не имел никакого желания сталкиваться с ним лицом к лицу, при этом прекрасно понимая, что это, увы, неизбежно.

Так вот значит ты какой, легендарный майор Дегтяренко...

***

Да, Лосям пришлось не сладко: тот однорогий потерял и вторую часть рога, и теперь, тряся огромной, контуженой после практически прямого попадания снаряда, головой, нетвердой походкой уходил в Зону – должно быть для этого животного потеря рогов означала гораздо больше чем просто костяного нароста. Монстр, весом более тонны просто стеснялся своей безрогой головы, словно человек внезапно лишившийся одежды, и при этом оказавшийся в толпе сородичей.

Из строя выбыл ещё один монстр, тот, что с выпущенными кишками – ещё один снаряд серьезно повредил его позвоночник и теперь его задние ноги беспомощно волочились по земле вместе с внутренностями, а он беспомощно перебирал передними лапами и натужно хрипел.

Так что моя звериная армия стремительно таяла прямо на глазах.

Теперь в строю монстров осталось всего трое Плотоядных Лосей: Седой, Зеленый и ещё один довольно крупный самец из молодняка.

Меж тем и монстры поменяли тактику – теперь они не слепо бежали на врага, а ловко петляли, уходя от прямого попадания реактивных снарядов, а спустя несколько мгновений давили, расплющивали, растаптывали миротворцев, ещё не успевших перезарядить РПГ.

И тут я почувствовал, что начинаю терять силу. Как же все это не вовремя...

Ещё бы метров триста, и я сделал для своих людей безопасный проход. А так, я сейчас оказался прямо напротив колонны, ожидающей от меня чуда.

Подобрав остатки сил и сжав волю в кулак, я практически на одних морально волевых продолжал бежать вперед отвоёвывая у неминуемой смерти метр за метром, и мечтая только об одном – увести за собой монстров и дать спасенным шанс вырваться из Зоны.

Споткнувшись о брошенную кем-то винтовку я кубарем покатился по земле. Когда мои кувырки и пируэты закончились, я бросил взгляд назад и все внутри меня похолодело от ужаса – молодой Лось уже почти нагнал меня.

Лучше бы я не оборачивался...

***

Да, простой бег, это вам не ускоренный режим. Меня, не смотря на солидный отрыв, нагнали в два счета.

Молодой Лось взревел и склонил свою могучую голову, увенчанную огромными рогами, готовясь насадить мою жалкую тушку на свои рога-копья.

Зеленый видя, что шанс заполучить самку стремительно улетучивается, прибавил ходу и нагнав Зеленого, подло ударил того в поджарое брюхо, тем самым сбив его с ног, то есть копыт.

Молодой взревел, только теперь в его голосе не было прежнего триумфа победителя, а одна лишь дикая ярость.

Едва Молодой поднялся, то тут же кинулся в схватку с Зелёным. Свара намечалась знатная.

Теперь какое-то время им будет не до меня, подумал я и ошибся.

Как выяснилось – не только представители из отряда хищных парнокопытных крайне заинтересованы в моей скорейшей гибели.

Сейчас, вовсе не надеясь на кровожадных зверей, ко мне бежал ещё один монстр в человеческом обличии.

Майор Дегтяренко, собственной персоной лично явился меня добить, не понадеявшись на бестолковых зверей.

Майор СБУ, облачённый в экзоскелет, словно ходячий танк, невозмутимо приближался ко мне. Лицо его не искажала гримаса ярости, да и вообще какое-либо выражение, кроме холодного безразличия, на его лице не читалось, но в его смертельных намерениях я ни капельки не сомневался.

Отчасти я его даже понимал – если хочешь, чтобы работа была выполнена как следует, то ты должен выполнить её лично. Кроме того – я для него враг, враг его государства, его идей, и, следовательно, меня просто жизненно важно устранить любыми методами.

В несколько прыжков майор преодолел которое между нами оставалось, а затем в последний раз взмыл в воздух, намереваясь раздавить меня, как мерзкое, надоедливое насекомое.

Я лежал на спине и просто ожидал конца. Конца всего и всему.

Чёрная тень мелькнувшая на периферии зрения таинственным, непостижимым, невероятным, да что уж там, мистическим образом За одно короткое мгновение смахнула двухсот килограммовое тело ходячего танка, зависшее над моим лицом.

А ещё через миг я услышал яростный звон металла где-то в стороне от себя.

Повернув голову в сторону я наблюдал, как яростно метелят друг друга майор Дегтяренко и капитан Немов.

Вот так и развенчиваются мифы и мистика. Волшебства не существует, зато реально существуют люди, готовые в последний, роковой миг прийти к тебе на помощь.

Мудрецы говорят, что есть три вещи на которые любой человек может глядеть бесконечно долго – это пылающий огонь, текущая вода, а ещё на то, как работают другие люди.

Эти двое работали друг над другом так, что, без какого-либо художественного преувеличения, во все стороны летели искры.

Из тех немногих разговоров с капитаном о Чернобыльской Зоне, я помнил то, что Немов был стопроцентно уверен в том, что именно Дегтяренко был тем, кто лично принимал участие в ликвидации нескольких групп, имеющих своей целью освобождение узников концентрационного лагеря, и следовательно посчитал, что уничтожение майора СБУ является для него делом офицерской чести.

Я бы мог смотреть на эту захватывающую битву сколь угодно долго, но краем глаза я увидел то, что заставило меня собраться и вновь начать отползать прочь.

За всей этой невообразимое кутерьмой я совершенно выпустил из виду ещё одного участника этой трагедии в жизни некоего сталкера, разыгрывающейся под огромным пепельно-серым небом Чернобыльской Зоны Отчуждения.

Неспешно минуя увлеченных битвой соперников, для которых теперь не существовало никого, кроме ненавистного кровного врага, Старый шёл к своей цели.

Он флегматично обогнув дерущихся по небольшой дуге, как своих сородичей, так и двух представителей человеческой расы, и неторопливо вышел на финишную прямую – то есть прямиком на меня.

Но даже сейчас я с маниакальным упорством обречённого висельника продолжал отползать все дальше и дальше, пытаясь хотя бы на несколько метров увести хищников в сторону, выиграть время для нашей колонны.

Хотелось встретить свою смерть стоя с гордо поднятой головой, но сил встать уже не было.

Я как мог, принял более удобное положение и приготовился.

И как оказалось совершенно не к тому...

Грохот очереди опрокинул Старого, разметал сцепившихся в один огромный клубок Молодого и Зеленого.

Капитану и майору, похоже, тоже досталась.

Я развернулся для того, чтобы узреть военный вертолет принадлежащий вооруженным силам Украины.

Уж не знаю почему, но неожиданное спасение вызвало в моей душе непередаваемую ярость.

– Эта наша корова, и мы ее доим! – воскликнул я первое, что попало в голову. А в голову попала крылатая фраза из старого российского фильма. Учитывая, что лоси по своей природе очень близки к коровам, цитата получилась в тему. И обида эта на пилота вполне понятна – сроднился я со своей армией мутантов, повернувших вспять целое войско.

А ещё, я прекрасно понимал для чего этот вертолет тут появился – как только он расправится с мутантами и со мной, то после этого направит свои орудия на мирную колонну, для того чтобы, следуя приказу сверху, безжалостно уничтожать женщин детей и стариков. Уж не знаю, что там наплело на счет нас начальство, может то, что мы являемся носителями какой-нибудь неизлечимой и ужасно заразной болезни, которая вырвавшись за пределы Зоны уничтожит их родную Украину, или о том, что мы вообще не люди, а группа кровожадных мутантов, вариантов десятки, если не сотни, и все они в глазах рядового исполнителя приказов будут выглядеть весьма достоверно.

И такая меня переполнила ярость, что у меня даже хватило сил подняться и направить в сторону вертолета трофейный карабин.

– Что, укроп, смотрел фильм "Рембо"? – задал я вопрос, который пилоту не суждено было услышать, и стал одиночными, с бедра, лупить в бронированную машину, для которой подобная стрельба была доже не всем известной дробиной для слона, а скорее всего горохом о стену.

Однако, пилот был не из тех, кто может пройти мимо хорошего шоу – с довольной улыбкой до ушей он даже опустил винтокрылую машину и неторопливо пошел на сближение.

Вертолет приблизился настолько, что я без труда мог видеть как пилот положил палец на гашетку и с видимым удовольствием нажал на кнопку.

То, что произошло потом я могу объяснить только тем, что одна из выпущенных мною путь совершенно случайно самым диким, фантастическим образом угодила в ствол крупнокалиберного пулемёта, где и встретилась с разрывной пулей, которая только начала свой полет. Именно в результате этого в стволе произошла детонация, заставившая рвануть весь боекомплект на левом подкрылке. Воздушное судно, резко накренившееся на новый бок, еще можно было спасти, ибо даже столь серьезное поражение не являлось для него критическим, но здесь крылось одно небольшое но...

Глумясь надо мной пилот опустился слишком низко – ему просто не хватило высоты.

Последнее, что я успел заметить перед тем, как вертолет, загребая винтами землю стал вытворять на ней невероятные кульбиты, это растерянное и изумленное лицо пилота.

Боевая машина осыпав меня дождем из взрыхлённой земли пролетела прямо надо мной, упала на ещё шевелящихся Молодого и Зеленого, разрубая их на несколько частей, а затем запрыгала по земле, вздымая в воздух сотни килограмм чернозема, тем самым скрываясь от взглядов земляной завесой.

А затем, в том самом леске, откуда я вышел, казалось, целую вечность назад, грянул взрыв.

***

Едва переставляя ноги от усталости я двинулся в сторону колонны, спешащей через образовавшуюся в охранении периметра Зоны брешь. Параллельно со мною, метрах в пятидесяти, шагая столь же неуверенно и тяжело, шёл Немов.

Капитан сумел выйти из битвы победителем и пережить вертолётный обстрел, чему я был безмерно рад. Удачливый сукин сын, что тут скажешь.

Я устало взглянул в небо, словно надеясь там что-нибудь разглядеть – едва наш отряд выдвинулся в путь по Сибирской Зоне, несколько спутников шпионов, несколько дней подряд, круглосуточно следили за тем что происходит в Чернобыльской Зоне, только и ожидая нашего появления.

Теперь в дело вступят уже подготовленные журналисты, телевидение, радио и пресса, различные наблюдатели.

Эсэсовцам нового поколения уже не дадут скрыть правду, уничтожив бывших узников концлагеря. Ещё несколько минут и наша группа будет находиться под постоянным видеонаблюдением всего мира, что обеспечит нам неприкосновенность.

Об этом думал я, волоча ноги по распаханной земле Предзонья.

Однако, как выяснилось за всем происходящим следили не только мы, но и силы подконтрольные Украинскому правительству.

Небо над нами загудело от рокота реактивных турбин.

Украинские нацисты решили поступить проще – просто сбросить на наши головы бомбы, для того что бы стереть всякое свидетельство нашего существования.

В отчаянии и полном бессилии, я упал на колени.

Это конец...

Вот и всё.

Что-то нестерпимо зажгло мою спину. И хоть тело у меня и без того всё болело, и каждую мою мышцу крутило, но мериться в последнюю секунду ещё и с этой болью я не собирался – будет ещё какой-то уголёк мешать мне наслаждаться великолепным апокалиптическим видом ядерного взрыва.

Я сдернул рюкзак со своей спины, как раз во время, чтобы увидеть, как внутри "Пентакля" до красна накалились, так называемые "руны", и артефакт, расплавив материю выпал на землю.

Свечение внутри артефакта стало просто невыносимым и я отвел глаза в сторону для того чтобы увидеть как с неба на землю падают чушки бомб, которые так и не детонировали от удара оземь, а глубоко вгрызаясь в почву, так в ней и застряли.

Зато где-то высоко в воздухе рвануло с невероятной силой и вниз кувыркаясь и рассыпаясь на части, посыпались обломки целой летной эскадрильи.

На этот раз мне уже стало смешно, и я собрав все свои последние силы весело и жизнеутверждающе крикнул капитану:

– Каракурт, а где твоя черная вдова?

Невозмутимый капитан, всегда такой безупречный, а теперь выглядевший довольно потрёпанно, широко улыбнулся и уже открыл было рот чтобы что-то мне ответить, как лицо его окаменело.

За мой спиной выросла тень, и могла она принадлежать лишь одному существу, способному заслонить собою столько солнца.

А в следующий миг мое тело в нескольких местах пронзили копья, и с необычайной легкостью подняли меня вверх.

Я бросил прощальный взгляд на капитана и всех тех, кого так яростно пытался спасти все эти несколько бессонных ночей и дней.

– Прощайте... Прощайте, и да хранит вас Зона!

Мое невесомое тело, казалось, парило под самым небом Зоны – как всегда низким, серым и таким тяжелым.

Самец шел в сторону ослепшей самки, неся мою распятую фигуру на своих рогах, как влюбленный, на голове которого красуется венок из полевых цветов.

Именно о подобной ерунде думал я все ближе и ближе оказываясь рядом с Лосихой.

Однако, могучий самец прошёл дальше.

Плотоядная Лосиха издала разгневанный вопль.

Вместо ответа, гигант лишь взбрыкнул могучими задними ногами. Раздался хруст свернутых шейных позвонков, больше похожий на треск сломавшегося бревна и Лосиха, как подкошенная свалилась наземь.

А я, как знамя уничтоженной армии, все дальше и дальше плыл по небу, с каждой секундой становящимся все темнее и темнее, пока оно не превратилось в абсолютный мрак, без каких либо других красок, кроме непроглядного черного, без других звуков, кроме моего судорожного сиплого дыхания с каждым разом становящегося все реже и слабее.

Без чувств, без боли, без осознания своего собственного я, моё невесомое, бесплотное тело парило в этой абсолютной тьме...

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Часть 3

Зона Изначальная.

Очнулся я легко и безболезненно, что сразу навело меня на мысль о том, что я не просто пришел в себя, а в очередной раз воскрес. И здесь я был не один – рядом со мной были ещё несколько человек.

Все они, как и я сам, озирались по сторонам, глазели друг на друга, что говорило мне о том, что эти люди, как и я сам, очнулись здесь только что.

Ещё одной открытием для меня было то место в котором мы все сейчас находились. Весьма примечательное место, доложу я вам. Глядя на то, что нас окружало, в душе сразу же закрадывалось подозрение, а на Земле ли мы сейчас вообще?

– Христос воскрес? – ляпнул я первое что попало в голову.

– Це, щё, москаль? – раздалось через пару человек от меня.

– Бендэра? – тем же тоном ответил я украинскому националисту.

– Fuckhen schit... – раздался безнадежный возглас из дальнего угла.

– Американец? – отметил я, – Кто ещё попал в нашу дружную интернациональную команду?

– Muerte!

А вот тут я удивился ещё больше, и не тому, что услышал испанский говор, а тому, что голос принадлежал девушке.

Мексиканка?

Что-то начинало вырисовываться в моей голове. Осталось лишь проверить кое-какие мелочи.

– Чернеет? – задал я вопрос, сейчас интересовавший меня более всего на свете, и вовсе не о том смысле, как например: – А что это там черненькое белеется?

В мифологии майя Чернеет – бог, предшествующий концу света, апокалипсису.

– Кацелькоатль, – ехидно улыбнулась мексиканка – ерничает, хотя и знает о чем я.

– Ага, Кукулькан, – блеснул я познаниями в мифологии, назвав другое имя бога имеющего змеиное тело, покрытое зелеными перьями и голову человека. Иными словами пернатый змей.

А вот и монголоидная физиономия, круглая как полная луна с раскосыми глазами.

– Эрлик? – поинтересовался я у азиата.

– Шайтан... – тихо пробормотал монгол.

Кто у нас остался? Египтянин?

А вот и его смуглое лицо, обрамленное черными, как смоль, волосами.

– Атум?

Тот удивленно посмотрел на меня, слишком широко распахнув глаза, давая понять, что прекрасно понимая о чем идет речь.

В общем, переспрашивать оставшихся американца и хохла уже не было никакого смысла – и так все было предельно ясно.

Однако, хохол решил, что должен внести в общий котел свои пять коп..., извиняюсь, гривен, и, совершенно не в тему, выдал:

– Цибуля!!!

Возглас его вызвал лишь недоумение.

Ну, теперь осталось американцу выдать что-нибудь типа: – "the American Dream".

Надо же, у всего цивилизованного мира Зона – это беда, и лишь у них "Американская мечта".

– Вот мы и в сборе – самые засекреченные люди планеты Земля! Ну, здравствуйте Ключи!

***

Ну, кое-что начало проясняться – кто-то, или что-то собрал вместе все Ключи?

Однако, оставшихся вопросов был целый воз и маленькая тележка. Но самые главные – это: Кто, и зачем?

Понятно, что собрали нас не на званый ужин, и не просто для того чтобы посмотреть на всех на нас вместе. Наверняка причина была весьма серьезная.

А ещё мне очень хотелось узнать о дальнейшей судьбе нашей колонны со спасенными. Скорее всего от тех кто здесь собрался, я ничего не узнаю, даже от хохла, который был гораздо ближе к происходившим событиям, чем все остальные – если и знает что, либо соврет, либо вообще ничего не скажет.

***

– Господа сталкеры, у меня к вам лишь два вопроса, – обратился к тем кто сейчас здесь находился, – первый – кто из вас говорит по-русски, а второй – Do you speak English?

Как выяснилось, в нашей пестрой команде четверо свободно знали русский (про себя и хохла, я промолчу, а вот египтянин и монгол оказались выпускниками института дружбы народов, разных годов выпуска и не пересекавшихся во время учебы). Английский знали тоже четверо – здесь проще сказать кто не знал. А не знали английского хохол и монгол. Мой инглишь оставлял желать лучшего, но по крайней мере я понимал простенькие фразы, а говорить высоким слогом тут особо и некому было.

Египтянин прекрасно разговаривал и на одном и на другом, поэтому было негласно решено, что он будет нашим штатным переводчиком.

Выяснилась одна немаловажная деталь: Да, мы воскресли одновременно, но умерли в разное время (от нескольких часов, дней, и даже недель) и разных местах (здесь география тоже весьма обширна).

Вот только было одно но. Ибо сам я соврал о причине своей смерти, сказав, что банально угодил в аномалию и вовсе не на территории Украинской Зоны, и дату смерти выбрал до памятных событий с освобождением пленников концлагеря.

Отсюда возникал вопрос:

– А сказал ли кто-нибудь из нас правду вообще?

Можно, конечно сказать, что у меня была веская причина не говорить правды. А теперь задумайтесь:– А может такая причина была у всех?

А теперь ещё вопрос: – А действительно ли двое оставшихся сталкеров не знают английский?

Может они только делают вид, что его не знают, а на самом деле – это лишь очередной краплёный туз в рукаве у нечистого на руку игрока, и карта эта непременно окажется на столе в самый неподходящий момент.

На эту мысль меня навело то, что сам я английский, как таковой совершенно не изучал (в школе и институте я занимался немецким) да я даже писать на нем толком не умею и все мои познания подчерпнуты из моих далеких студенческих лет, пришедшихся на те далекие времена когда пал "железный занавес" и кинематографическая продукция Голливуда оказалась на наших экранах, а я в захлеб смотрел американские фильмы, на слух улавливая американскую речь.

А вот теперь стоит задуматься:

– Монгол учившийся в России, и не знающий английского языка – как минимум подозрительно. Хохол, старательно косящий под дурачка, не знающий английского, тоже вызывает подозрение, поскольку эти ребята спят и видят себя в Евросоюзе, где без знания английского делать нечего.

Прошу вас учесть, что в избранные попадают не дураки – это вы уж мне поверьте, как одному из, так называемых, "счастливчиков".

Хотел поинтересоваться о том, знает ли кто-нибудь немецкий, но решил, что эту информацию пока засвечивать не стоит.

Короче, как ни крути, а сплоченной команды из нас пока не выходило.

Конечно время и обстоятельства, наверняка, покажут на что способен каждый из нас, ну а пока, будем внимательно присматриваться к остальным членам нашего вынужденного секстета, кто знает – быть может здесь отыщется и союзник, а может, чем Зона не шутит, и друг. Естественно, что хохол априори не претендует на столь вакантные места – слишком скользкий, и шовинистски настроенный по отношению к братскому российскому народу, что, естественно вызывало не менее бурную ответную реакцию.

Во время нашей "продолжительной" и "интереснейшей" беседы, где из каждого участника диалога приходилось по капле выжимать каждое слово, я смог повнимательнее рассмотреть собравшихся.

Сразу замечу, что все присутствующие были молоды, или же, как и я, моложавы, что, согласитесь, в корне меняет дело.

Я думаю, что, негласно повинуясь устоявшемуся этикету, начать следует с единственной в нашей компании девушки. Однако, не рисуйте в своём воображении очаровательную красавицу с прекрасными манерами.

Девица была жесткой, ехидной, и весьма мускулистой.

Если о женщине говорят как о мужественном человеке, то за частую такая женщина бывает, увы, мужеподобной.

Американец – лет ...цать назад наверняка позавидовал его физической форме, а сейчас прекрасно понимаю, что всё это лишь следствие приема гормональных препаратов, различных стероидов и хорошего спортивного питания. Что касаемо характера: заносчив, груб, агрессивен, короче наверняка нарвется, помяните мое слово. Что ни предложение, то через небольшой интервал, то асс, то фак, то шыт, и бесконечное – бич, бич, бич...

Особенно матерился американец, когда я называл всех нас сталкерами. Оно и понятно – он то, ходок, епта.

Хохол очень натурально удивился, мол, чего это он?

Я же, решив подловить плутоватого любителя свиного сала, выдал весьма неточный перевод: – На пляж хочет. Очень.

– А-а-а, тягне на батькiвщину, – не моргнув глазом протянул хохол.

Я же едва сдержал улыбку – тоже меня проверяет.

Следующим в моем списке идет Египтянин. В меру мускулист и сухощав. Подвижен. Импульсивен. Хитер, как еврейский ростовщик.

Монгол. Спокоен как удав. Порой даже кажется что слегка заторможен, но это лишь видимость, поскольку если сравнить его с медведем, когда нужно этот зверь способен развивать скорость до шестидесяти километров в час. Так что всё это ошибочное ощущение лишь иллюзия, которая слетит в тот момент, когда это будет ему нужно.

Хохол – здоровенный детина с толстым налетом шовинизма. Типичный бендэоровец.

Ах да, совсем забыл – ещё здесь был я: самый справедливый, самый добрый, самый смелый. Короче я, со всеми своими достоинствами и недостатками.

Ну, и теперь сами подумайте с кем и против кого мне придется дружить.

Ничего на ум не приходит?

Вот и мне, кроме себя самого никто на ум, пока не идёт, тоже...

***

Не прошло и двух часов, как я наконец-то узнал имена (естественно, при условии, что хоть кто-то из нас назвался своим настоящим именем или кличкой) всех своих товарищей по несчастью (или удаче, кто знает?), и теперь передо мной стояли: Мексиканка Мари, американец Страйк (скорее всего сталкерская кличка означающая удар), Египтянин Хонсу (египетский бог, покровитель путешественников, а значит и сталкеров), монгол Батар (если мне не изменяет память, а она мне не изменяет, то это имя означает богатырь), и хохол по имени, или кличке Ярош, что в свою очередь означает русское имя Ерофей.

Теперь, когда все мы познакомились (кстати, никто не рвался вперед с рукопожатиями громко называя свое имя) настало время внимательно осмотреть место в котором мы оказались.

Помещение напоминало цилиндр, где пол, густо присыпанный толи пеплом, толи пылью, был диаметром примерно шесть метров, а стены покрытые не то узором, не то сложными письменами наподобие египетских тянулись вверх метров на двадцать, а потом исчезали во тьме, и неизвестно на сколько ещё в высоту это сооружение поднималось вверх.

Что же касается освещения, то как токового его не было – казалась, что стены вокруг нас сами, каким-то непонятным образом, подсвечиваются.

Никакого намека на люки, двери и окна нами замечено не было.

Глядя вверх в сгущающуюся там темноту, я задумчиво процитировал:

– На дивное небо смотрю и гадаю.

Чего ж я не сокол, чего не летаю...

Хохол так же задумчиво подхватил:

Чому мен╕, Боже, ти крила не дав?

Я б землю покинув ╕ в небо зл╕тав...

Если честно, то хохол просто на мгновение раньше продолжил стих украинской песни, которую я хотел продолжить вовсе не каноническими строчками, а о том, как страдалец получил от всевышнего подсрачник и осуществил свою заветную мечту взлетел высоко-высоко!!! Непечатная версия меня вполне устраивала, но и расстраивать попусту хохла я тоже не хотел. Так что пусть в этой песне все остается как было.

***

– Будемо копати, – устало предложил Ярош, после пары часов абсолютно бесполезных поисков выхода.

Мне это предложение откровенно не нравилось, учитывая, что никакого оружия у нас не было. Единственное, что могло сойти за некий скребок – это довольно крупная пряжка ремня, поддерживающая джинсы американца. Однако, в ответ на нашу просьбу, Страйк осыпал нас скудной американской бранью в которой нет почти ничего кроме: фак, бичь, шыт.

– Шо таке?

– Говорит этот ремень ему подарил Шурценфеггель.

– Арнольдо!? Бреше американець, – махнул рукой Ярош.

– Я тоже так считаю, но нам от этого не легче – придется копать руками, – вздохнул я.

***

Копали только я и хохол. Всем остальным было совершено плевать на нашу возню.

Кроме братьев славян никто работать не хотел. Ну, с американцем и с девицей все понятно: первый считает, что раз он гражданин соединенных штатов америки, то ему все должны; а девушка – это все-таки девушка. Зато никакого оправдания для монгола и египтянина я найти не мог. Хотя последний и взял на себя обязанности переводчика, на добровольной основе, но это занятие не настолько обременительно, как копка слежавшегося грунта почти голыми руками.

– Эй, Батар, ты чем там занимаешься?

– Слушаю песню ветра...

– Ну, слушай, слушая, – сказал я почти беззлобно.

Ярош, хоть на вид и был гораздо мощнее и крепче меня, но сдался довольно быстро.

Я же, с упорством идиота, продолжал, едва ли не зубами, вгрызаться в землю устилающую пол.

За сорок минут работы мне удалось заглубиться почти на метр.

Дна я пока не достиг.

С другой стороны наши таинственные покровители, так и не подали никакого сигнала. Это могло означать, что им пока не до нас.

Но ещё существовал вариант, что наше появление в этих странных чертогах – это какой-то сбой.

И все мы спустя некоторое время погибнем от голода и обезвоживания.

В пользу последнего предположения говорили чьи-то останки, попадающиеся мне время от времени в толще земли.

Кое-что меня во всем этом смущало, а именно то, что кости эти носили на себе следы огня, словно какие-то неопределимые пока существа сгорали здесь почти дотла. Причем совершенно непонятно, а принадлежали ли эти кости животным, людям, или вообще каким-то инопланетным созданиям.

А ещё мне не давала покоя одна невеселая мысль: – А не остатки ли это от предыдущих групп, которые сидели тут точно также как и мы, до тех пор пока чудовищное пламя ее испилило их, а долгие годы не спрессовали пепел в пласт о который я сломал все свои ногти.

Поделиться своим открытием я поспешил столь же незамедлительно, как все остальные рвались мне помочь.

Эта бесконечная копка уже начала меня доставать, когда я наткнулся на необычный предмет, который чем-то напоминал титановый штифт, из тех, что всё еще служат для замены суставов в современной медицине (поверьте, мне на слово, не так много людей могут пользоваться услугами частных клиник, в которых используются лечебные артефакты – обычно клиентами этих весьма дорогих учреждений являются, как минимум, долларовые миллионеры, а прочий люд, как и прежде, излечивает свои хвори в обычных поликлиниках, или народными средствами).

Задумываться о том, каким образом сюда попал этот штифт я пока не стал, а вот работа по рытью земли явно пошла быстрее, и дело двигалось бы ещё более споро, если бы, кто-то сменил меня дав мне передохнуть.

Однако, беглый взгляд из вырытого мною котлована, показал мне, что желающих помочь, здесь, по прежнему, не имеется:

Американец, которого за глаза мне очень хотелось бы называть бич, снова раздраженно о чем-то матерился, через один-два слова используя вышеупомянутое; египтянин усердно изучал орнамент на стенах, что навело меня на мысль о том, что этот хитрован, вполне возможно способен читать эти письмена, но вовсе не собирается делиться информацией с остальными; хохол все еще баюкал сбитые руки; монгол просто сидел, закрыв глаза, губы его при этом беззвучно шевелились – должно быть он молился.

Девица сидела, привалившись спиной к стене, просто глядела на всех остальных, словно изучая, и поймав мой взгляд исподтишка вовсе не смутилась, а уставилась на меня.

Пусть мексиканка думает что хочет, а мне в гляделки играть было некогда, поэтому первым взгляд отвел я, вновь вернувшись к своей работе.

***

Ещё через час утомительной работы, где-то на глубине полтора метров, я достиг дна.

Теперь осталось немного расширить место раскопок, для того чтобы понять, имеется ли в так называемом днище некая переборка, или дверь.

Расширяя и разгребая зону раскопок, я наконец наткнулся на едва заметный шов, идущий по поверхности пола полукругом. Скорее всего геометрия отрытой мною двери была круглой, как у герметичного люка на какой-нибудь глубоководной станции. Диаметр этого сооружения, по моим предварительным расчетам исходя из отрытого мною фрагмента сектора, был где-то в районе полтора метра. Может быть чуть больше.

Как раз на момент моего открытия в окружающем нас пространстве возник какой-то едва уловимый звук.

Озвучивать свою настороженность не стал, но из своих раскопок выглянул.

Почти все занимались своими прежними делами, кроме монгола. Дитя степей перестал молиться, а может слушать песню ветра, или чем он там занимался, и теперь сидел, открыв глаза, внимательно вслушиваясь в плавно нарастающий рокот. Не удивлюсь если Батар услышал этот звук гораздо раньше меня. В свою оправдание могу сказать лишь то, что после столь продолжительной физической нагрузки я дышал как паровоз, а сердце грохотало как молот.

Все остальные сталкеры и ухом не повели. Ходоки, блин!