Текст книги "Запретная любовь"

Автор книги: Вирджиния Хенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9

Тори взяла у Фэлкона пистолеты, а мистер Берк положил его руку себе на плечо, чтобы поддерживать. Когда они наконец добрались до лестницы, ведущей в башню, Берк потащил Фэлкона на себе вверх по ступеням. Уже в комнате он усадил хозяина на стул и, опустившись на колени, снял с него сапоги.

Тори положила пистолеты на стол, скинула плащ и подошла к Фэлкону. Дрожащими руками она сняла с него черную рубаху и вздохнула с облегчением – на груди не было ни раны, ни крови.

Фэлкон улыбнулся ей и пробормотал:

– Прости, любимая. Я все-таки получил пулю.

Он указал большим пальцем себе за спину.

Берк откашлялся и проговорил:

– Пойду за горячей водой.

Он направился к двери. Виктория боялась смотреть на рану, но выбора не было.

Она медленно обошла Фэлкона и, взглянув на его спину, в ужасе замерла. На спине, ближе к лопатке, пузырилась кровью огромная дыра. Но как же он мог с такой раной так быстро скакать, как мог держаться в седле?

– Ведь это… так мучительно, – пробормотала она.

Он криво усмехнулся и кивнул.

– Больно говорить, да?

Он снова кивнул, потом пробормотал:

– Больно дышать…

– Мы вытащим пулю, непременно вытащим, – сказала Тори.

Но кого она хотела убедить в этом – себя или Фэлкона?

Налив в стакан немного бренди, Тори поднесла его к губам Фэлкона, и он, сделав глоток, взглянул на нее с благодарностью. Она пощупала его пульс. Пульс бился часто, но ровно.

– Значит, не так все плохо, – прошептала Тори.

Тут вернулся мистер Берк с лоханью кипятка и стопкой чистых льняных полотенец. Кроме того, он принес еще какой-то длинный металлический предмет. Тори сообразила, что это зонд – чтобы вытащить пулю из раны.

Расстелив полотенца поверх одеяла, они с Берком помогли Фэлкону подняться, довели его до кровати и уложили лицом вниз. Берк взял инструмент, а потом с предельной осторожностью ввел щуп в пузырившееся кровью пулевое отверстие. Зонд вошел очень глубоко, но Фэлкон даже не застонал, только закашлялся.

Действуя на ощупь, Берк прислушивался – не раздастся ли характерный скрежет металла о металл? Увы, все его усилия были тщетны.

– Пульс ровный, – сообщила Тори.

Берк еще минуту-другую ковырялся в ране – эти минуты показались Тори вечностью, – потом отрицательно покачал головой. И тут Тори с ужасом поняла, что Фэлкон без сознания. Она принялась вытирать кровь, струившуюся из раны еще обильнее.

– Может, я попробую?

– Только поторопитесь, пока он без сознания… Я никак не мог нащупать пулю.

Тори с трудом сдерживала дрожь, когда взялась за хирургический инструмент.

– Любимый, прости, – шепнула она и стала медленно вводить щуп в пулевое отверстие.

Затаив дыхание, она осторожно исследовала рану, действуя, как Берк, наугад. Однако у нее тоже ничего не получилось. Она вздохнула и, безнадежно покачав головой, отдала зонд мистеру Берку. Тихонько всхлипнув, утерла ладонью слезы.

Фэлкон снова закашлялся, и это, очевидно, привело его в чувство. Увидев кровь у него на губах, Тори с Берком сообразили: раненому станет легче, если усадить его.

С величайшей осторожностью они перекатили его на правый бок, затем приподняли повыше и обложили со всех сторон подушками. Свернув несколько полотенец, Тори подложила их ему под рану.

– Ты не достала пулю… – пробормотал Фэлкон.

Он прикрыл ладонью ее руку и заговорил очень медленно, чтобы не раскашляться:

– Она… у меня… в легких.

– Фэлкон, нет!

Он кашлянул и тихо сказал:

– Если Драдж схватил Дика, то все кончено. Может, он уже поднимается по лестнице.

– Тогда я пойду вниз и задержу его.

Берк направился к двери, прихватив с собой окровавленные полотенца, зонд и черную рубаху Фэлкона.

После его ухода Тори скинула свой мальчишеский костюм и надела платье. Потом вдела в уши нефритовые серьги – без них она чувствовала себя… как будто голая. После этого она снова склонилась над Фэлконом. Заглянув ему в глаза, спросила:

– Что сделать, чтобы тебе стало легче?

Он медленно покачал головой:

– Ничего нельзя сделать. Просто люби меня, вот и все.

– О, Фэлкон, я и так люблю тебя. Всей душой и всем сердцем.

Тут дверь открылась, и в комнату вошла Пандора. В зубах она несла кожаный мешочек, который уронила на кровать в ногах хозяина. Сама же устроилась с ним рядом.

Тори развязала мешочек.

– Тут золотые монеты.

– Пандора охраняет клад. – Фэлкон дышал все тяжелее и говорил с величайшим трудом. – Я хочу, чтобы ты… забрала его.

– Нет, это твои сокровища.

Тори стала утирать кровавую пену с его губ.

– Дай платок, я сам вытрусь.

Она принесла льняную салфетку и вложила ему в руку.

– Там золотые реалы, которые я награбил на испанском галеоне. Их… целый сундук.

Он снова закашлялся.

– Ты потопил галеон? – в ужасе прошептала Тори.

Фэлкон покачал головой:

– Нет, он сам затонул.

Пандора вдруг бросилась к двери и утробно зарычала, нахлестывая себя хвостом по бокам.

– Сюда кто-то идет! Кто-то чужой! – закричала Тори.

Фэлкон кивнул и молча указал на дверь, ведущую на крепостную стену. Поманив к себе Пандору, Тори вывела ее наружу, где ей ничего не грозило. Когда она вернулась, Фэлкон подозвал ее к себе и указал, чтобы она прилегла рядом с ним на постель. Тори взглянула на него с недоумением, однако подчинилась.

И почти в тот же миг со стороны лестницы послышались голоса. Мистер Берк громко протестовал и кричал, что у капитана Драджа нет никакого права врываться к ним. Капитан же заявлял, что у него имеются все права и что он должен расследовать преступление.

Мистер Берк распахнул дверь и проговорил:

– Простите, милорд…

Драдж, выпучив глаза, уставился на пару, расположившуюся на постели.

Фэлкон, сделав над собой усилие, прорычал:

– Берк, почему вы пустили его?! Теперь он знает нашу тайну! Знает, что Виктория мне не сестра!

Снова закашлявшись, Фэлкон поспешно прикрыл губы салфеткой, чтобы Драдж не увидел кровь.

Тори покраснела до корней волос и проворчала:

– Капитан Драдж, какого черта?.. Что вам тут надо?

– Мы подстрелили контрабандиста. Возможно, не одного. Поэтому я подумал…

– Но при чем тут я? – перебил Фэлкон.

– Я подозреваю, что к вам в Бодиам доставили контрабанду.

– Ваши подозрения совершенно беспочвенны. Доброй ночи, Драдж.

Вытолкав капитана из комнаты, мистер Берк тоже вышел и захлопнул за собой дверь.

– О Господи, он подозревает тебя, Фэлкон, – прошептала Тори.

– Теперь… все равно.

Он в очередной раз закашлялся. Спрыгнув с постели, Тори покачала головой.

– Нет-нет, не говори так. И не сдавайся… – добавила она с мольбой в голосе.

– Просто я… рассуждаю здраво, – пробормотал Фэлкон. – А ты не переживай из-за меня.

– Не болтай глупости. И вообще помолчи. Тебе от разговоров только хуже.

Услышав, как Пандора скребется в дверь, Тори открыла ей. Хищница со вздыбившейся на загривке шерстью обследовала комнату. Убедившись, что чужак ушел, успокоилась. Вскоре вернулся Берк, который тотчас сообщил:

– Драдж уехал. Разумеется, я напомнил ему, что у вас много друзей в высших сферах, милорд. Мне кажется, капитан немного смущен. Сомневаюсь, что сегодня он вернется.

Повернувшись к Тори, Берк сказал:

– Позовите меня, если что-нибудь потребуется.

Когда он был уже у двери, Тори окликнула его и, схватив свой мальчишеский наряд, вышла вместе с ним.

– Мне кажется, эту одежду лучше сжечь, – сказала она.

Прикрыв за собой дверь, прошептала:

– Мистер Берк, мне страшно… Фэлкон говорит так… словно собрался умирать.

Берк взглянул на нее с сочувствием:

– Увы, моя дорогая, он действительно умирает. У него в легких пуля. Именно поэтому в ране так пузырится кровь. А затем начнется самое худшее. Через несколько часов легкие зальет кровью. К сожалению, ему уже не помочь. Вы это понимаете?

Не в силах вымолвить ни слова, Тори лишь кивнула в ответ. Вернувшись в комнату, она подошла к кровати и придвинула к себе стул. Ее захлестывали ужас и отчаяние. «Как мне это перенести? Как я останусь без него?» – спрашивала она себя.

Но она все же нашла в себе силы отбросить мысли о будущем. Им было отпущено еще несколько часов, и это время уже само по себе являлось драгоценностью. И сейчас, в эти оставшиеся часы, Фэлкону требовалась ее забота, ее любовь.

Он лежал с закрытыми глазами и, казалось, спал. Дыхание его было тяжелым, и время от времени он словно задыхался. Тори смотрела на него, ни на секунду не отводя глаз, она старалась запомнить каждую черточку его лица. Вот темные брови вразлет… Прямой нос с трепещущими ноздрями… И смешливые морщинки вокруг глаз. Она внимательно рассматривала свежий шрам у него на щеке, который уже начал затягиваться. Ей вспомнилось, как он стоически переносил боль, когда она зашивала рану, и от этих воспоминаний ее стали душить слезы.

Где-то между полуночью и рассветом Фэлкон пошевелился и открыл глаза. И тут же начался приступ кашля. Справившись с ним, он потребовал свой перстень с печаткой. Потом похлопал ладонью по постели, и Тори поняла, что он просит ее лечь с ним рядом. Скользнув под одеяло, она легла лицом к нему.

– Ты проделала трудное путешествие, Тори, – проговорил он, задыхаясь. – Спасибо за то, что ты появилась у меня.

Она сжала его руку:

– Благодаря тебе, Фэлкон, я узнала, что жизнь может быть радостью. Я наслаждалась каждым мгновением, проведенным с тобой.

Он дышал с огромным трудом, со свистом втягивая воздух.

– Ты доказала, что времени не существует. Возьми кольцо себе. Мы еще увидимся, Тори.

Кольцо подошло к большому пальцу.

– Я не отпущу тебя, Фэлкон.

Он задыхался, и ей пришлось придвинуться к нему еще ближе, чтобы расслышать его слова.

– Любовь… сильнее смерти. Я найду тебя, где бы ты ни находилась.

– Я буду здесь, Фэлкон. Всегда. Ты – мой единственный.

Несколько последовавших часов любовники пролежали молча, сжимая друг друга в объятиях. Уже перед рассветом, когда первые лучи солнца озарили небо, он крепко стиснул ее руку.

– А теперь, Тори… дай мне уйти.

Тори бросило в дрожь, и она тихонько всхлипнула. Поцеловав Фэлкона в лоб, прошептала:

– Прощай, мой бесценный.

Из-за набежавших слез она не видела его лица. А он в последний раз втянул в себя воздух – и задохнулся. Тори разрыдалась. Слезы ручьями хлынули из ее глаз. Ей вспоминались чудесные мгновения, проведенные с Фэлконом, – в эти мгновения она была по-настоящему счастлива.

Тори не знала, сколько времени так пролежала. Но в какой-то момент Пандора вдруг грозно зарычала, и она, вскочив на ноги, бросилась к двери. Услышав голоса наместнице, Тори поняла, что капитан Драдж вернулся. «Я должна убедить его, что Фэлкон не имел никакого отношения ни к контрабандистам, ни к пиратам. Репутация лорда Хокхерста не должна пострадать!»

Внезапно дверь распахнулась сама, Тори попятилась, увидев у порога мистера Берка и капитана Драджа; причем капитана сопровождал вооруженный солдат.

Взглянув на Берка, Тори тихо сказала:

– Фэлкона больше нет.

– Лорд Хокхерст скончался. Проявите уважение, Драдж, – потребовал мистер Берк.

– Боже милостивый, я все время подозревал его. Это ведь от моей пули он погиб! – воскликнул Драдж.

– Нет, ошибаетесь! – крикнула Виктории. – Лорд Хокхерст учил меня стрелять, и я… случилось так, что я случайно в него попала.

Драдж повернулся к солдату.

– Арестовать шлюху!

Оттолкнув Берка, они ворвались в комнату.

И в тот же миг Пандора зарычала и, прыгнув на Драджа, вонзила клыки ему в горло. Тори в ужасе вскрикнула и бросилась к двери, ведущей на крышу. Выбежав наружу, она захлопнула за собой дверь и тут же поняла, что оказалась в ловушке. Посмотрев вниз, она вздрогнула и похолодела.

Но обратного пути для нее не было. Ее непременно арестовали бы, обвинив в смерти Фэлкона и, возможно, в смерти капитана Драджа. Да, выхода не было, ее загнали в угол.

И тут вдруг послышался голос Фэлкона:

– Тори, прыгай вниз!

Приблизившись к краю стены, Тори снова посмотрела вниз и в ужасе замерла.

И вновь до нее донесся голос Фэлкона:

– Не бойся, дорогая.

Ее не страшила вода внизу, только высота.

– Если не умеешь нырять, просто прыгни! – крикнул Фэлкон.

Тори молча кивнула, она, как и прежде, решила довериться Фэлкону. Сделав глубокий вздох, она закрыла глаза – и прыгнула вниз.

Вода замкового рва сомкнулась над ее головой, у нее вдруг появилось какое-то странное ощущение, ей почудилось, что она стала бестелесной. «Может, я уже умерла? – подумала Тори. – Что ж, если так, то это даже к лучшему. Не хочу жить без Фэлкона!»

Глава 10

Перегрин Фуллер вышел на площадку круглой башни. По привычке он выходил сюда каждое утро в один и тот же час. Больше месяца прошло с тех пор, как девушка, на которой он собирался жениться, внезапно исчезла. Можно было предположить, что она пропала во время посещения замка Бодиам. Жители городка Хокхерст долго искали ее в Ашдаунском лесу и у берегов реки Ротер, но тщетно. Она исчезла бесследно, и поэтому в городе уже начали поговаривать, что Виктория Карсуэлл просто-напросто сбежала из дома. Вот только ее мать придерживалась другого мнения. В исчезновении дочери она обвиняла сэра Перегрина.

Разумеется, Перегрин Фуллер не имел к этому никакого отношения, но он все же чувствовал себя виноватым – девушка, судя по всему, пропала во время визита в Бодиам. И он старался не думать о том, что она могла сбежать только лишь из-за того, что не хотела выходить за него замуж. Каждое утро Перегрин выходил на башню и смотрел вниз на реку, где впервые увидел плавающую обнаженную русалку.

– Боже милостивый, ведь это Виктория, – прошептал Фуллер.

И стремительно бросился вниз по лестнице. Распахнув дверь, он выбежал на балкон и прыгнул в замковый ров.

Виктория, раскинув руки, неподвижно лежала на воде, и ее распущенные волосы едва заметно шевелились. Фуллер обхватил ее и тотчас же понял, что она жива.

Виктория вдруг взглянула на него с изумлением и, вцепившись в него, воскликнула:

– Фэлкон, ты жив!

Перегрин увлек ее к краю рва и передал на руки ожидавшему слуге, уже выбежавшему из замка. Выбравшись из рва, он подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Виктория, лишившись чувств, лежала с закрытыми глазами, но он знал, что она скоро придет в себя. Осторожно уложив ее на кровать, Перегрин повернулся к слуге:

– Отправляйся в церковь и приведи Эдмунда – брата мисс Карсуэлл.

Перегрин понимал, что нужно послать за матерью Виктории, но их взаимная неприязнь была слишком велика, и он предпочел иметь дело с ее братом. Когда слуга ушел, Перегрин распустил на ней корсет, закутал ее в бархатный халат и, откинув одеяло, поудобнее устроил в постели.

Тори открыла глаза и, улыбнувшись ему, вздохнула с явным облегчением.

– Как вы себя чувствуете?

Перегрин внимательно посмотрел на нее.

– Вы почему-то назвали меня Фэлконом.

Снова улыбнувшись, она подняла вверх большой палец с перстнем-печаткой:

– Вот, видишь? Это ведь твое кольцо.

Перегрин нахмурился и пробормотал:

– Мое кольцо, точно такое же. И на нем такой же сокол. – Он показал ей перстень. – Откуда у вас эта вещица?

– Лорд Хокхерст, но вы же сами мне дали это кольцо. После того как вас ранили. Неужели не помните?

Явно озадаченный словами Виктории, Перегрин пробормотал:

– Что-то я не понимаю вас, Виктория. Как вы оказались во рву? Скажите, вы что-нибудь помните? Вас все ищут уже целый месяц и не могут отыскать. Я послал за Эдмундом.

Тори уставилась на него в изумлении. Потом вдруг воскликнула:

– Боже мой, так вы не Фэлкон! Вы Перегрин. Выходит, я вернулась в настоящее!

Уткнувшись лицом в подушку, она разрыдалась.

Сэр Перегрин не на шутку встревожился. В словах Виктории была какая-то… неувязка. Когда он выловил ее изо рва, она, казалось, очень удивилась, увидев его. А сейчас была безутешна в своем горе. Ее слезы тронули Фуллера до глубины души. Он никак не мог понять, что происходит, но ему больше всего хотелось, чтобы Виктория чувствовала себя счастливой. Покопавшись в гардеробе, он выбрал себе сухую одежду и отправился вниз, чтобы переодеться. А когда вернулся в комнату, Тори еще плакала.

Наконец, успокоившись, она утерла слезы и, приподнявшись, внимательно посмотрела на него. Посмотрела и нахмурилась.

– Дорогая, так в чем же дело? Можете мне хоть что-нибудь объяснить?

– Я не хочу, чтобы ты был Перегрином! – закричала Виктория. – Я хочу, чтобы ты был Фэлконом!

Он пожал плечами и пробормотал:

– Если нужно, стану Фэлконом. Имя легко поменять.

– Я не нуждаюсь в снисходительности, сэр.

Перегрин не успел ответить, так как на лестнице раздались шаги. Открыв дверь, он увидел Эдмунда Карсуэлла, брата Виктории.

– Вы отыскали ее?! Слава Богу! – Эдмунд бросился к кровати, взял сестру за руку и откинул с ее лба мокрые волосы. – Тори, с тобой все в порядке? Где ты пропадала?

Стоило ей увидеть своего брата, и на глаза ее снова навернулись слезы. Он смотрел на нее с такой любовью и с таким облегчением…

– Видишь ли, Эдмунд, я вернулась в прошлое на сто лет назад. Можешь представить, я вернулась в 1737 год, когда замком еще владел Фэлкон, лорд Хокхерст.

Эдмунд с тревогой посмотрел на сэра Перегрина:

– По-моему, у нее что-то вроде шока. Нам лучше послать за доктором.

– Полностью согласен, ваше преподобие. Но я решил сначала дождаться вас.

Перегрин повернулся к слуге:

– Мистер де Бург, не могли бы вы отнести записку доктору Куперу?

– Де Бург? – Тори уставилась на слугу. – Это французский вариант фамилии Берк, да?

– Совершенно верно. Де Бург – француз из Нормандии. По-английски его фамилия звучит как Берк.

– Вы помните меня, мистер Берк?

– Конечно, мисс Карсуэлл, – кивнул слуга. – Мы с вами дважды встречались, когда вы в сентябре посещали Бодиам.

Тори сокрушенно покачала головой. Ну как заставить их понять?

Немного помолчав, она сказала:

– Видите эти китайские серьги из нефрита? Их мне подарил Фэлкон. У него есть корабль «Морской волк».

Тори заметила, как брат с сэром Перегрином снова обменялись выразительными взглядами.

– Я понимаю, что прошу вас поверить в невозможное, – продолжала она. – Но я действительно оказалась в прошлом. И оставалась там весь этот месяц. Сто лет назад замок Бодиам был настоящим чудом. Залы и покои были отделаны и обставлены именно так, как задумывали при строительстве. А построили его в четырнадцатом веке. Поэтому сейчас только я знаю, как нужно восстанавливать замок.

– Что ж, Тори, где бы ты ни была, я очень рад, что ты все-таки вернулась, – сказал Эдмунд. – Мне нужно пойти к матушке и сообщить ей, что ты нашлась и что с тобой все в порядке.

Виктория со вздохом кивнула:

– Да, конечно, иди. И принеси мне что-нибудь из одежды. Мне не во что переодеться.

– Даже не представлял себе такое, – пробормотал Эдмунд. – Сейчас я приведу матушку… Боюсь, она очень рассердится.

– Должна тебе сказать, мой любимый братец, что я совершенно не боюсь матушку, – заявила Тори. – Она мне не страшна. Уже не страшна. У нас с ней абсолютно разные представления о жизни. Вообще-то так было всегда. И сейчас я прямо отвечу на все ее вопросы. Наверное, с моей стороны это будет дерзко, но лучше поступить именно так.

Эдмунд отправился к матери, а мистер де Бург – с запиской к доктору. Оставшись наедине с сэром Перегрином, Виктория принялась рассматривать его, сравнивая с Фэлконом. Они были примерно одного возраста и одного сложения. И глаза у них были совершенно одинаковые. Они настолько походили друг на друга, что Тори даже возмутилась.

Потупившись, чтобы не выдать своих чувств, она пробормотала:

– Благодарю, что помогли мне. Из-за того, что я исчезла в тот день, когда отправилась с визитом в Бодиам, вам, наверное, это доставило немало беспокойства. Я очень сожалею, сэр Перегрин.

Он пристально взглянул на нее:

– Скажите, как вы оказались во рву этим утром?

– Я прыгнула туда с круглой башни.

– С моей башни?

Тори посмотрела на него с вызовом:

– Это башня Фэлкоиа.

– Но ведь ее высота более шестидесяти футов, – заметил сэр Перегрин.

– Да, знаю. И я очень боялась прыгать, но Фэлкон пообещал, что поймает меня.

– Понятно… – со вздохом ответил Перегрин.

«Да, Фэлкон пообещал, что поймает меня. А там оказался ты. А может быть, ты и Фэлкон – один и тот же человек?»

– Отдохните до прихода доктора, Виктория.

– Спасибо.

Она посмотрела ему вслед, когда он выходил из комнаты. Потом обвела взглядом покои. Мебель была другая, хотя гардероб и письменный стол стояли на тех же местах, что и у Фэлкона.

Тори поднесла к носу рукав бархатного халата. Запах напомнил ей про Фэлкона, и сердце заныло от пронзительных воспоминаний.

И она мысленно перенеслась на сто лет назад. Все происходившее тогда казалось ей сейчас чем-то мистическим – и одновременно абсолютно реальным. Но она знала, что обратно в то время ей не вернуться – дороги обратно не было.

Через некоторое время Тори выбралась из постели и подошла к зеркалу. На голове у нее творилось что-то ужасное… Она сняла с умывальника полотенце и принялась сушить волосы, висевшие отдельными прядями. Услышав голоса на лестнице, бросила полотенце и улеглась обратно в постель. В дверь осторожно постучали.

– Войдите! – крикнула Тори.

Вошел сэр Перегрин, а за ним доктор и молоденькая служанка, та самая, которую Тори видела во время первого визита в Бодиам.

Виктория тут же приняла решение. Единственный, кого ей следовало убедить в том, что она путешествовала во времени, – это сэр Перегрин. Других убедить не удастся, поэтому не стоит тратить на это время.

Доктор Купер подошел к кровати и склонился над девушкой:

– На что жалуетесь, моя дорогая мисс Карсуэлл?

– Чувствую себя немного усталой, доктор, А в остальном все в порядке.

Купер оттянул ей веки, потом попросил открыть рот, чтобы осмотреть горло.

– Глотать не больно?

Тори покачала головой, и доктор, вытащив из саквояжа стетоскоп, приставил его к ее труди.

– Сделайте вдох, мисс Карсуэлл.

Доктор немного послушал ее, затем, простучав костяшками пальцев по груди, спрятал стетоскоп обратно в свой саквояж.

– Какие-либо физические симптомы болезни отсутствуют, – сообщил он. – Ваше здоровье в полном порядке, моя дорогая.

Доктор откашлялся и спросил:

– Можете что-нибудь сказать о том, где вы находились этот месяц, мисс Карсуэлл?

Тори улыбнулась в ответ:

– Нет, ничего не могу сказать. Я просто не помню.

– Ах, так?.. Я слыхал о подобных случаях, хотя сам никогда раньше не сталкивался с пациентами, потерявшими память. Сэр Перегрин вытащил вас сегодня утром из замкового рва. Вы уверены, что не помните, что происходило до того момента?

Тори отрицательно покачала головой:

– Нет, ничего не помню. Помню только одно: я находилась в Бодиаме.

Тут из-за двери послышался шум, а потом раздался визгливый голос Эдвины Карсуэлл. Мистер де Бург приоткрыл дверь и виновато взглянул на сэра Перегрина. Тот утвердительно кивнул и громко сказал:

– Леди Карсуэлл, входите, пожалуйста!

Эдвина тут же ворвалась в комнату, а следом за ней вошел молодой священник с плетеной корзиной, в которой принес кое-какую одежду для сестры.

– Виктория, во имя всего святого!.. Я требую, чтобы ты сказала, где была все это время! – закричала леди Карсуэлл.

– Зачем, матушка?

Эдвина отодвинула локтем доктора Купера и спросила:

– Что ты делаешь в постели сэра Перегрина?

Тори окинула взглядом комнату:

– Мне кажется, что я принимаю здесь придворных.

– Что ты сказала?! Я не потерплю дерзостей от девчонки! Ты навлекла позор на всю нашу семью!

– Просто мисс Карсуэлл нездоровится, – вмешался доктор. – Она находится в постели, потому что я прописал ей постельный режим.

– Доктор Купер, я требую, чтобы вы освидетельствовали мою дочь, – заявила Эдвина. – Нужно убедиться, что она не потеряла девственность. Я подозреваю, что при попустительстве Фуллера она провела этот месяц у него в замке. Если он нанес ущерб ее невинности, я потребую компенсации.

Виктория залилась краской:

– Матушка, как вы можете так унижать меня перед посторонними?

– Унижать? Это я унижена! Ты оскорбила меня своим поведением, потаскуха! Немедленно осмотрите ее, доктор.

Сэр Перегрин встал между Эдвиной и доктором:

– Это ни к чему, миледи. Я намерен просить руки Виктории. Так что никакого скандала не будет, если только вы сами не устроите его.

– Что ж, замужество – это единственный выход из положения, – согласилась Эдвина. – Держать ее в замке целый месяц без одежды, голой! Я даже представить не могу, что тут у вас происходило.

– Неужели не можешь, матушка? – с усмешкой спросила Тори.

Эдвина повернулась к сыну:

– Эдмунд, обвенчай их прямо сейчас.

– Нет, этого не будет. Я не давала согласия выйти замуж, – отрезала Тори.

– Но ты все равно выйдешь… Ты должна, – заявила Эдвина.

– Должна? В самом деле? Мне кажется, это мое личное дело. Я думаю, пора воспользоваться советом доктора и немного отдохнуть. Всего доброго, матушка. Эдмунд, спасибо, что принес одежду.

После того как все ушли, Тори еще с час пролежала в постели. И думала она о прошлом, а не о настоящем – прошлое не отпускало и влекло, как моряков влечет голос морской сирены. В конце концов ей пришлось напомнить себе, что прошлое, настоящее и будущее – все это вместе составляет реальность. И если она сумеет принять эту мысль, то тогда сможет овладеть и прошлым, и настоящим, и будущим.

Выбравшись из постели, Тори позвала служанку и попросила приготовить ей ванну. Она искупалась, вымыла голову и, обмотав волосы полотенцем, открыла корзину с одеждой, которую принес Эдмунд. Когда одно за другим оттуда стали появляться платья, ей сделалось не по себе. «Неужели придется носить такое убожество? – спрашивала себя Тори. – Черт побери, кто приказывает нынешним женщинам носить такие платья? Наверняка не молодая королева. Эти высокие кружевные воротники и многочисленные пышные юбки прикрывают все, что делает женщину привлекательной. А цвета?! Серые и тусклые! Просто ужасные цвета. Нет, это нельзя на себя надевать!»

Из того, что принес ей брат, Тори выбрала самое светлое платье – то самое, из розовато-лилового батиста, именно оно было на ней во время первого визита в замок. Ей нравилось, что это платье подходит под цвет ее глаз. Потом она вытащила из корзинки щетку и занялась прической.

Тори расчесывала волосы до тех пор, пока они не стали потрескивать. Потом посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбнулась, вспомнив слова Фэлкона о том, что ей не следует стягивать волосы на затылке. Распустив волосы, так что они рассыпались по плечам длинными прядями, Тори прошептала:

– Фэлкон, любимый, ведь именно так тебе нравится, верно?

Тори вышла из комнаты и, поднявшись по лестнице, забралась на верхнюю площадку башни. Ашдаунский лес заметно уменьшился за прошедшие сто лет. А вот Хокхерст, наоборот, разросся. Это уже был город, а не деревушка. Тори посмотрела в другую сторону, туда, где протекала река. И ей показалось, что русло Ротера немного изменилось.

Окинув взглядом окрестности, она посмотрела вниз. До замкового рва было ужасно далеко, и оставалось только удивляться, что у нее хватило смелости прыгнуть с такой высоты. Ей вдруг пришло на ум, что сэр Перегрин, должно быть, стоял как раз на этом самом месте, когда утром увидел ее во рву.

«Я тоже стояла здесь. И мне пришлось броситься вниз. Как странно!.. Мы с ним находились в одном и том же месте, в одно и то же время. Наверняка между нами существует какая-то невидимая связь. Но как заставить его в это поверить?»

Виктория невольно улыбнулась. Она вдруг поняла: ей надо приучить Перегрина к мысли о том, что он – Фэлкон.

Она почувствовала присутствие Перегрина раньше, чем увидела его. Он пересек площадку и подошел к ней:

– Очень рад, что вы пришли в себя, мисс Карсуэлл.

– Меня зовут Тори, и вы это прекрасно знаете. – Она окинула взглядом окрестности. – Ашдаунский лес уже в роскошном осеннем наряде. Ничего удивительного, что вы любите подолгу стоять здесь. От такой красоты дух захватывает. – Она указала в сторону реки: – А вон там была стоянка «Морского волка».

– Я так себе это и представлял. Вы знаете, что колокол у подъемной решетки ворот с «Морского волка»? Колокол хотели сдать в переплавку, но я его спас.

– Да, удивительно… Но еще удивительнее другое. Вы знаете, что лорда Хокхерста звали Перегрин Палмер, но он сменил имя и стал Фэлконом?

– Ну, уж если меня зовут Перегрин Палмер Фуллер, то он явно мой предок.

– Фэлкон не просто ваш предок… Он – это вы, а вы – это он. В вас возродилась его душа. Вы верите, что такое возможно?

Он долго разглядывал ее, потом пробормотал:

– Вполне допускаю, что вы правы. Ведь если можно родиться один раз, то почему нельзя дважды?

– А ваше золотое кольцо… Оно давно у вас?

Перегрин посмотрел на свою руку:

– Я заказал его лет десять назад. Сокол – очень подходящий символ для печатки.

Тори подняла руку с кольцом на большом пальце:

– Сравните их. Они абсолютно одинаковые. Вы не находите, что это весьма странно?

– Полагаю, просто совпадение.

Она решительно покачала головой:

– Я не верю в совпадения! Скорее я поверю в то, что когда-то вы владели кольцом, которое я сейчас ношу, а потом что-то заставило вас заказать точно такое же. Наше прошлое создает настоящее.

– Да, согласен. В этом вы правы. Наше прошлое действительно формирует наше настоящее.

– Хотя на самом деле нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Все это – одно целое.

– Весьма интересная мысль. Но такое трудно себе представить.

– Для вас это не составит труда, сэр Перегрин.

Он улыбнулся и перевел разговор на другую тему:

– Не откажетесь перекусить, Виктория?

– Не откажусь, – ответила она с улыбкой.

Они спустились в столовую, и Перегрин, усадив ее, налил ей вина и нарезал тонкими ломтями холодную ногу барашка. Овощи Тори выбрала сама.

– Ты помнишь, как мы ели свежих устриц, а потом моллюсков?.. Ох, простите, то было с Фэлконом… Мне трудно вас отделить друг от друга.

– Неужели мы с ним так похожи? – заинтересовался Перегрин.

– Прямо-таки одно и то же лицо. Но он частенько бывал распутным и грубым. Иногда – дерзким сверх всякой меры.

– Вы считаете, я на такое не способен?

– Возможно, все мужчины грешат подобным поведением, но надеюсь, вы не станете вести себя так постоянно.

– Вы должны узнать меня поближе, чтобы иметь представление, каков я на самом деле.

– И вот еще что интересно… Скажите, у вас есть офицерские пистолеты? Я имею в виду пистолеты для морских офицеров.

Он взглянул на нее с удивлением:

– Откуда вы про них узнали?

Тори пожала плечами:

– Знаю, вот и все. Когда мы позавтракаем, я кое-что покажу вам во дворе.

– Похоже, все секреты замка вам известны лучше, чем мне.

– Так и есть, будьте уверены. Возможно, я знаю и вашисекреты.

Его глаза заблестели, и Тори поняла, что ему нравится ее общество.

После завтрака они вышли на лужайку во дворе замка.

– Как-то раз я попросила Фэлкона, чтобы он научил меня стрелять, – сказала Тори. – И он привел меня сюда, на эту самую лужайку. Фэлкон был прекрасным стрелком. Он потушил пламя свечей с двадцати шагов, а потом вручил мне пистолет с правым курком и предупредил, что это опасно, когда курок взведен наполовину. Я, конечно, была безнадежна, но все равно очень старалась. Стреляла до тех пор, пока не угодила пулей в стену замка. Теперь посмотрите вот сюда. Это как раз здесь. Видите?