Текст книги "Запретная любовь"

Автор книги: Вирджиния Хенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

– От сэра Перегрина Фуллера получено письмо для достопочтенной Виктории Карсуэлл. Если это приглашение посетить замок днем, на что я и рассчитываю, то тебя будет сопровождать Эдмунд.

Эдвина протянула дочери послание, явно намереваясь прочесть его в ту же минуту, как печать на нем будет сломана.

– Если это приглашение в Бодиам – я его отвергну!

Тори сидела в библиотеке, где ей позволялось проводить один час во второй половине дня. Отложив книгу, она вскрыла письмо.

– Эгоистичная девчонка! Не смей поступать так неучтиво! Ведь это первый состоятельный джентльмен, проявивший к тебе хоть какой-то интерес. Никому не нужны нищенки и старые девы. А ты очень скоро превратишься и в то и в другое, если вовремя не найдешь себе приличного жениха.

Эдвина выхватила письмо из рук дочери и прочла его.

– Ради своей семьи ты примешь приглашение с радостью и признательностью.

– Да, мама, – кивнула Виктория.

– Что ты читаешь?

– Историю Суссекса.

Эдвина забрала удочери книгу. Пролистала несколько страниц и в ужасе воскликнула:

– Здесь ведь пишут только о контрабандистах и преступниках! Неужели ты нашла ее в библиотеке отца?!

– Да, это одна из его книг по истории. В прошлом веке на всем побережье Суссекса контрабанда цвела пышным цветом.

– Леди не пристало интересоваться подобными вещами! – Эдвина бросила книгу в камин. – Займись чем-нибудь полезным. Подготовь ответ на приглашение сэра Перегрина.

Как только дверь библиотеки закрылась за матерью, Тори схватила кочергу и, с трудом сдерживая слезы, вытащила книгу из огня. Она отчистила обгоревшие края страниц.

Эта книга – настоящая ценность. Сто лет назад люди, жившие здесь, в Хокхерсте, почти все занимались контрабандой. Когда запретили вывоз сукна, жители Суссекса стали тайно переправлять его в Кале. А оттуда везли французский коньяк, индийский чай и китайский шелк. Должно быть, это занятие было необычайно увлекательным и полным романтики!

Запрятав книгу подальше, на самую высокую полку, за религиозные трактаты, Тори облегченно вздохнула. Потом ее взгляд упал на приглашение сэра Перегрина. Присев за стол, она взяла лист бумаги, окунула перо в чернильницу – и тут же почувствовала, что в душе ее словно поднялась буря. Да, ей очень хотелось осмотреть замок Бодиам, но еще больше хотелось дать Фуллеру отпор – чтобы он не вздумал заглядываться на нее. Отбросив перо, она пробормотала:

– Я должна ответить ему лично. В этом случае я смогу появиться в Бодиаме, отказаться от его приглашения – и дать понять этому наглецу, что ему следует забыть обо мне.

Виктория сложила приглашение и сунула его в шелковую сумочку. Затем завернулась в накидку, крепко завязала под подбородком черные ленты шляпки и выскользнула из аббатства через черный ход. Шагая по тропинке в сторону замка, она наслаждалась звоном колоколов в Кентербери, а также запахами полевых цветов и шиповника, росшего по обочинам тропы. Переходя узкий мост, Тори заглянула в ров, где распустились белые, розовые и фиолетовые водяные лилии. От их вида у нее вдруг стало радостно на душе.

Она позвонила в корабельный колокол, висевший у ворот, и перед ней тотчас появился слуга. Приподняв решетку, он вопросительно посмотрел на Тори, поэтому она заявила:

– Я по приглашению сэра Перегрина.

Следом за слугой Тори прошла в Большой зал. Взяв у нее накидку со шляпкой, слуга попросил немного подождать. Предоставленная самой себе, Тори обошла весь зал, с интересом все разглядывая. Все здесь пребывало в запустении, даже окна покрылись грязью, а некоторые из них и вовсе были заколочены досками. Мебель же отсутствовала, глубокие провалы каминов чернели от копоти, а в одном из углов валялись старые разбитые столешницы.

Внезапно послышались шаги, и тут же раздался низкий мужской голос:

– Мисс Карсуэлл, какой приятный сюрприз!

Тори вздрогнула и резко обернулась. Перед ней стоял хозяин замка. Окинув взглядом зал, он проговорил:

– Увы, Бодиам в плачевном состоянии. Все здесь нужно восстанавливать и возрождать.

– Для этого потребуется изрядно потрудиться, – заметила Тори. – Не говоря уж об огромных тратах, сэр Перегрин.

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением:

– К счастью, меня это нисколько не смущает.

– Однако вас должно смущать кое-что другое. Как вы сме…

Сэр Перегрин вскинул руку, призывая ее помолчать.

– Поверьте, я окажу вам надлежащее гостеприимство. Большой зал Бодиама пока еще в запустении, но зато несколько помещений я уже привел в порядок. Давайте пройдем в одну из гостиных.

Они вышли из зала и вскоре оказались в зале поменьше – он находился рядом со столовой, где они ужинали два дня назад. Здесь стены были украшены гобеленами, Плиты пола докрывали пушистые ковры, а перед небольшим камином стояли удобные кресла и диванчики, обтянутые парчой.

– Так о чем вы говорили, мисс Карсуэлл? – спросил хозяин.

Тори вскинула подбородок и заявила:

– Я хотела сказать о вашей наглости, сэр.

Его темные глаза полыхнули.

– Потрудитесь объясниться.

– Вы пригласили нас на ужин, а также изъявили желание ухаживать за мной только по одной простой причине – чтобы обрести подобие респектабельности. Вы полагаете, что союз с чопорной дочерью его преподобия Томаса Карсуэлла поможет вам скрыть ваше распутство.

Для большего эффекта Виктория сделала паузу, а потом нанесла завершающий удар:

– Мне жаль вас разочаровывать, сэр Перегрин, но я вовсе не чопорна и не добродетельна.

Хозяин замка криво усмехнулся:

– В таком случае, может, налить вам хереса?

– Лучше портвейна, – дерзко ответила Тори.

Перегрин наполнил два бокала и один из них протянул девушке.

– А теперь садитесь, мисс Карсуэлл, расскажите о моем разврате. Что же вы здесь обнаружили?

Тори уселась в кресло и сделала большой глоток портвейна – чтобы поддержать в себе запал. И почти тотчас же почувствовала, что внутри ее тела расцвела пышная красная роза. Эти ощущения очень ей понравились, и она решительно заявила:

– Ужин с нашей семьей – это уловка. Вы не могли дождаться, когда мы наконец уйдем. Вам не терпелось присоединиться к своим распутным гостям, которые устроили бал-маскарад. Помните, я вышла из-за стола? Так вот, я обошла замок и обнаружила компанию развратников.

Сэр Перегрин нахмурился и взял девушку за руку.

– Покажите, где это было, – сказал он.

Тори высвободила руку и воскликнула:

– Вы мне не верите?! Что ж, пойдемте, я покажу вам это место.

Тори уверенно поднималась по лестнице, а Перегрин Фуллер молча шагал с ней рядом. Затем они пошли по длинному коридору, который сейчас, при свете дня, казался еще более запущенным. Поначалу Тори не смогла найти то место, но потом, вернувшись и сделав несколько поворотов, она вывела Фуллера на «галерею менестрелей».

– Вечеринка была вон там, внизу. Я прекрасно отсюда все видела.

Хозяин замка, казалось, был заинтригован.

– Вы действительно видели их? Знаете, мне иногда слышалась музыка, но я никогда никого не видел.

– Разумеется, я их видела! Не хотите же вы сказать, что это были привидения? – пробурчала Тори насупившись.

Она взглянула вниз и с изумлением обнаружила, что теперь здесь все выглядело совсем иначе. Без роскошно одетых гостей, без сияния сотен свечей на всем лежала печать уныния и запустения.

– А вы можете описать костюмы, которые на них были?

– Конечно, могу. Они были одеты так, как одевались во времена Георгов. На мужчинах – напудренные парики и атласные бриджи до коленей. А все дамы, если можно в данном случае употребить это слово, были украшены драгоценностями, а платья их… Платья были предельно смелыми. Что же касается поведения этих мужчин и женщин, то оно было не просто смелым, а прямо-таки непотребным.

– Удивительно! – воскликнул сэр Перегрин.

Тори внимательно посмотрела на него, потом кивнула:

– Да, я тоже так считаю, можно сказать, что они вели себя удивительно.

Тори осушила бокал, который по-прежнему держала в руке, потом вдруг заявила:

– Готова также признаться, что предпочла бы приглашение на маскарад, а не на благопристойный ужин.

– Меня ни в коей мере не удивляют такие слова, – заметил Фуллер. – Тем более что они исходят от молоденькой девушки, которая прикидывается водяной феей.

Тори уставилась на Перегрина, раскрыв рот:

– Но как вы… узнали, что это была я?

– Как-то раз, увидев вас впервые, я дошел за вами до самого аббатства.

– Но зачем?

– Видите ли, я был в полном восторге.

– И сколько раз вы наблюдали за мной?

– Раз пять. – Он рассмеялся, глядя ей в глаза. – Вероятно, мое восхищение пробило огромную брешь в вашей теории насчет того, что я заинтересован в нашем союзе лишь из-за вашей респектабельности. Да, я согласен, в вас ни на йоту нет ни чопорности, ни добродетельности, Тори Карсуэлл.

– Тогда почему же вы мною заинтересовались?

– Потому что вы красивая, дерзкая, свободолюбивая. И потому что вы пока сами себя не знаете. Не знаете также и о том, что вы необычайно привлекательны.

– Ох, гореть мне на костре!

Перегрин усмехнулся:

– Но не за то, что плаваете голышом.

Глаза Виктории вспыхнули огнем.

– Могли бы этого не говорить.

– В таком случае с кажу о другом… Знаете, Виктория, мне кажется, что мы с вами очень давно знакомы – как будто когда-то уже встречались. Возможно, в другие времена и в другой жизни.

– А вы, возможно, унаследовали странности Безумного Джека!

– Тори, вы прелесть!

Перегрин громко расхохотался, потом сказал:

– Думаю, мы с вами поладим. Мы оба увлекаемся историей и восхищаемся замком. К тому же вы, как и я, не прочь показать нос добропорядочному обществу, не так ли? Только позвольте для начала соблазнить вас, дорогая.

– Соблазнить, чтобы потом жениться?

– Разумеется.

– Чтобы жениться и одарить всеми земными благами?

Фуллер с улыбкой кивнул:

– Конечно, Тори. Вам ведь так хочется стать хозяйкой Бодиама…

Она тоже улыбнулась:

– Да. Верно. В особенности теперь, когда вы выставили передо мной свой замок как морковку перед лошадкой.

Он потянулся к ней и осторожно прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке.

– Значит, ваш ответ «да»?

Тори вздрогнула от этого прикосновения. И едва не задохнулась, почувствовав вдруг странное возбуждение. «Он считает меня дерзкой!» – воскликнула она мысленно. И ей стоило огромного труда отступить на шаг, чтобы не позволить себе что-нибудь безрассудное…

Судорожно сглотнув, она проговорила:

– Я дам вам окончательный ответ после того, как обойду весь замок.

Фуллер расплылся в улыбке:

– Да, конечно. Будьте моей гостьей.

Виктория не могла поверить своей удаче. Судя по всему, этот привлекательный дьявол, владеющий замком Бодиам, почти влюбился в нее, когда увидел с одной из башен, как она купается голышом.

Расхаживая по старинным залам, Тори внутренне ликовала. Она с любопытством обследовала каждый закоулок, каждую арку, любые свидетельства жизни прошлых поколений – пусть даже все здесь пребывало в ужасающем состоянии. Она с величайшим интересом рассматривала каждую щель, каждую трещинку в стене, ибо все в этом замке казалось ей следами минувшего – даже пыль, витавшая в воздухе.

В какой-то момент Тори вдруг запрокинула голову и, закружившись, словно в танце, в восторге воскликнула:

– Ах, обожаю этот замок!

Но больше всего ей хотелось осмотреть башни Бодиама; их было четыре круглых по углам, а между ними – по одной квадратной. Шагая по длинному коридору, ведущему в одну из круглых башен, она вдруг услышала за спиной чьи-то осторожные мягкие шаги. Тори обернулась, почему-то решив, что за ней бежит собака, и в тот же миг – словно в кошмарном сне – увидела перед собой… леопарда.

Пронзительно вскрикнув, девушка побежала по коридору, и сердце ее гулко колотилось в груди. Минуту спустя она обернулась, понадеявшись, что хищник ей просто привиделся. Но ничуть не бывало! Она в ужасе увидела, что огромная пятнистая кошка бежит следом за ней. В конце коридора она повернула и бросилась вверх по лестнице, ведущей к одной из круглых башен. Услышав, что леопард настигает ее, она побежала еще быстрее. Подбирая юбки, чтобы не споткнуться на ступеньках, она выронила свою шелковую сумочку, но не стала ее поднимать. Задыхаясь, Тори по-прежнему взбегала по ступенькам, и в тот момент, когда она уже теряла силы, перед ней вдруг появилась дверь. И появилась надежда на спасение.

– О Боже, пусть будет открыто! – взмолилась Тори.

Откинув щеколду, она всем телом навалилась на тяжелую дубовую дверь, и та распахнулась. Вбежав в комнату, девушка захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной.

– Черт побери, кто ты такая? И что ты здесь делаешь? – раздался вдруг низкий мужской голос.

Осмотревшись, Виктория обнаружила, что находится в пышно обставленном салоне, вероятно, в самом верху круглой башни. А прямо напротив нее, словно затаившись в тени, стоял какой-то мужчина.

– Сэр Перегрин, это вы? – Она никак не могла отдышаться. – Сэр Перегрин, там, за дверью – леопард!

Мужчина направился к ней:

.– Леопард здесь живет. А ты еще не назвала себя.

Тори уставилась на джентльмена, который казался вылитым сэром Перегрином, но все-таки каким-то другим. «Возможно, это его брат», – подумала девушка. И вдруг выпалила:

– У вас на голове парик!

Сдернув с головы напудренный парик, мужчина небрежно бросил его на золоченый стул, И по плечам незнакомца тотчас рассыпались густые черные волосы. Окинув девушку взглядом, он проговорил:

– А на тебе какой-то ужасный балахон. Такого чудовищного наряда я еще не видел.

Тори осмотрела свое серое батистовое платье с широкими рукавами и, оскорбившись, воскликнула:

– Вы жуткий грубиян, сэр!

– Да, грубый и честный, – согласился незнакомец. – Так кто же ты такая?

Тори вскинула подбородок:

– Меня зовут Виктория Карсуэлл.

– Карсуэлл? – Собеседник поморщился. – Если ты отродье таможенника Томаса Карсуэлла, то, наверное, пришла шпионить за мной.

– Мой отец – преподобный Томас Карсуэлл, недавно скончавшийся, – заявила Тори.

– Преподобие?.. Ты, верно, считаешь меня простаком. Но я-то знаю: Томас Карсуэлл – тот самый проклятый таможенный офицер, который вздернул Джорджа Чапмена на лугу.

«О Боже, этот человек – сумасшедший! – промелькнуло у Тори. – Наверное, родственники держат его здесь, в этой башне».

Мужчина же вдруг нахмурился и, вытащив из ножен шпагу, заявил:

– Ты знаешь, девка, что шпионов бросают в тюрьму? А иногда даже…

– О, сэр, поверьте, я просто осматривала замок… Я вовсе не шпионка.

Незнакомец вдруг отвесил ей галантный поклон:

– В таком случае можешь без помех удалиться.

Тори повернулась к двери, но тут же вспомнила про леопарда.

– Сэр, но ведь там…

– Вот именно, – с усмешкой кивнул незнакомец.

– Вы не имеете права удерживать меня здесь, – заявила она.

– Ошибаешься. – Незнакомец взмахнул шпагой. – Но ты можешь чувствовать себя здесь как дома. – Он окинул ее критическим взглядом. – И уж если мне придется находиться тут с тобой, то я должен избавить тебя от этого гнусного тряпья.

Он снова взмахнул шпагой, клинок просвистел в воздухе и рассек ее платье от горла до подола.

Тори в ужасе вскрикнула, увидев, как платье на ней расползлось на части, так что незнакомец теперь прекрасно видел ее корсет и панталоны.

– Развратник! Негодяй! – закричала она.

На губах незнакомца снова появилась усмешка.

– Лорд Хокхерст к вашим услугам, – сказал он.

Виктория замерла в изумлении. Имя было знакомо ей по историческим книгам. И она прекрасно знала, что городок Хокхерст назвали по имени лорда, владевшего замком Бодиам сто лет назад. Но разве такое возможно? Нет, ей все это снится!

– Почему ты носишь такую ужасную прическу?

Тори поднесла руку к волосам:

– Самая обычная…

– Просто отвратительная. – Он отложил шпагу. – Позволь, я тебе помогу.

Он стащил с нее остатки платья, затем вытащил шпильки из ее прически, и волосы волнами рассыпались по ее плечам и спине.

Тори выругалась и попыталась вцепиться ногтями в лицо негодяя.

Но лорд Хокхерст тут же перехватил руки Тори и окинул ее оценивающим взглядом.

– А ты, девка, лакомый кусочек, – пробормотал он с ухмылкой.

– Девка?! – возмутилась Тори. – Меня зовут Виктория! Меня назвали в честь королевы!

Хокхерст отпустил ее запястья.

– Ошибаешься, дорогая. Имя королевы – Каролина.

– Каролина была… второй женой короля Георга.

– Совершенно верно. Она и естьжена короля Георга.

– Королева Каролина умерла сто лет назад. И сейчас – тысяча восемьсот тридцать седьмой год.

– Ты с ума сошла, девка? Сейчас идет год тысяча семьсот тридцать седьмой.

Тори поморщилась и пробурчала:

– Прекрати называть меня девкой. Мое имя – Виктория.

– Ужасное имя.

– Да, согласна. Тори – гораздо лучше.

– Ты, кажется, назвала меня Перегрином, когда вошла сюда. Откуда ты узнала?.. Я терпеть не могу это имя, поэтому несколько лет назад поменял его на Фэлкон.

Фэлкон?.. Какое чудесное романтическое имя…

– Новое имя очень подходит вам, лорд Хокхерст.

Тори окинула собеседника внимательным взглядом – от самого жабо на батистовой сорочке до черных бриджей в обтяжку. «Похоже, этот человек абсолютно уверен, что является настоящим джентльменом эпохи Георга, – подумала Тори. – Впрочем, он действительно того времени. Интересно, это у меня сон такой странный?»

– А теперь, когда мы покончили с формальностями, объясни, что ты на самом деле здесь делаешь? – проговорил Хокхерст.

– Мне очень нравится замок Бодиам. И я пришла осмотреть его, – ответила Тори.

– Знаешь, а ты прелестно выглядишь в этих своих…

Он снова обвел ее взглядом.

– В панталонах, – подсказала Тори.

Хокхерст вдруг рассмеялся и проговорил:

– Ты начинаешь мне нравиться. Я правильно поступил, когда захватил тебя.

«Нет, это не сон, скорее – фантазия. Вероятно, я вызвала его своим воображением. Лорд Хокхерст… Фэлкон… Он считает меня прелестной и хочет соблазнить». Но тут на помощь ей пришел здравый смысл, и она мысленно воскликнула: «Одумайся, Виктория! Ты просто выдаешь желаемое за действительное!»

Лорд Хокхерст подошел к двери и, открыв ее, прокричал:

– Мистер Берк!

Тори в испуге отступила от двери; она была уверена, что сейчас в комнату ворвется леопард. Но к счастью, вошел слуга в напудренном парике и в ливрее. Причем Тори заметила, что он украдкой взглянул на ее панталоны.

– Не ожидал, что у вас гостья, милорд, – сказал слуга.

– Не гостья, а добыча кошки, – с усмешкой ответил Фэлкон. – Но она пока останется здесь. А вечером мы поужинаем вместе, мистер Берк.

Тори шагнула к слуге и представилась:

– Меня зовут Виктория Карсуэлл. Лорд Хокхерст почему-то считает, что может держать меня здесь. Но это невозможно, мистер Берк. Я живу в аббатстве и должна вернуться домой. Вы можете увидеть аббатство из окна. Хотите покажу?

Тори подбежала к окну, выходящему на север, и посмотрела в сторону городка Хокхерст. Однако увидела вместо него густой лес. Нахмурившись, она пробормотала:

– Аббатства почему-то не видно отсюда, но оно должно быть вам известно. Оно на окраине города, сразу за приходской церковью.

– Она шутит, мистер Берк, – заявил Хокхерст. – Выйдем к парапету, Тори. – Он взглянул на нее. – Оттуда видно все на несколько миль вокруг.

Тут Хокхерст откинул занавес, открыл дверь и стал подниматься по ступенькам на крышу башни. Тори и слуга последовали за ним.

Через несколько минут, оказавшись на крыше башни, Тори осмотрелась… и не увидела ничего, кроме деревьев. Нигде не было и намека на городок Хокхерст с его улицами и домами. И даже шпиля церкви не было видно.

– А где же… город? – пролепетала девушка.

– Нет никакого города, – заявил Хокхерст. – Зато есть деревня. Она находится неподалеку от постоялого двора «Дуб и плющ».

– «Дуб и плющ»? – переспросила Тори. – Я читала о нем в книге по истории. – «То место, где обычно собирались контрабандисты», – мысленно отметила девушка и, шагнув к зубчатой стене, посмотрела по сторонам. – Боже праведный, на реке стоит корабль!

– Да, конечно. Это мой.

Хокхерст говорил об этом как о чем-то само собой разумевшемся.

Виктория уже знала из книг о корабле лорда. То была двухмачтовая бригантина, способная развивать очень хорошую скорость, и она даже помнила ее название.

«Но ведь этого не может быть! – подумала Тори, опершись о стену, и в тот же миг почувствовала, как в ладонь ей впиваются острые кромки камней. – Но если так, если я даже чувствую боль, то, значит, это вовсе не сон…»

Повернувшись к лорду Хокхерсту, она спросила:

– Как называется ваш корабль?

– «Морской волк».

Тори со вздохом поднесла руку ко лбу, и память оставила ее.

Глава 3

– Где я?

Тори никак не могла понять, где находится.

– В моей постели.

Она заглянула в черные глаза Фэлкона Хокхерста – и тотчас же все вспомнила. «Мне надо как-то исхитриться, чтобы вернуться домой вовремя», – подумала Тори. И вдруг рассмеялась, сообразив, что ей вовсе не хочется домой.

Фэлкон посмотрел на нее с некоторым удивлением:

– Над чем ты смеешься?

– Над тем, что я твоя пленница, – ответила Тори и в тот же миг вдруг поняла, что еще никогда не чувствовала себя такой свободной! Она коснулась кончиками пальцев щеки Хокхерста. – А где твое родимое пятно?

Он нахмурился и отстранил ее руку:

– Если будешь дотрагиваться до меня так чувственно, я за себя не ручаюсь.

Она тут же сменила тему:

– Мне так кажется – или на самом деле здесь пахнет чем-то очень вкусным?

– Мистер Берк принес нам ужин. Полагаю, что должен накормить тебя.

Тори облизнула губы кончиком языка и промурлыкала:

– Ах, я ужасно проголодалась.

– Будем ужинать в постели?

– Фу, наглец! Тебе нравится заниматься самообольщением?

Фэлкон ухмыльнулся и спросил:

– А тебе, дорогая, нравится, когда тебя бодают рогом?

Виктория густо покраснела. Ей никогда не приходилось слышать такое выражение, но было понятно: имеется в виду что-то греховное и нечистое. И она даже догадывалась, о чем именно шла речь.

– Что-то ты раскраснелась… – удивился Фэлкон. – Но известные мне дамы никогда не краснеют…

– А ты знаешь многих дам?

Он ненадолго задумался.

– Полагаю, что да.

Тори сбросила с себя покрывало и заявила:

– У дам не принято ужинать в нижнем белье, но ты сам виноват.

– Мне все равно… – Фэлкон пожал плечами. – Тем более что твои панталончики просто очаровательны.

Он подвел девушку к небольшому столику и придержал золоченый стульчик, когда она садилась. Потом уселся напротив нее. Сняв с блюда массивную серебряную крышку, Фэлкон разрезал мясо и наполнил тарелку гостьи. После чего налил в бокалы вина и проговорил:

– Что ж, расскажи, кто ты такая на самом деле и что тебе понадобилось в замке?

– Меня действительно зовут Виктория Карсуэлл, и мой отец действительно служил в приходской церкви Хокхерста. Он умер полтора года назад. А замок Бодиам пустовал долгие десятилетия и совсем обветшал.

Фэлкон молча кивнул. Он слушал девушку с явным интересом.

– Но не так давно замок унаследовал джентльмен по имени сэр Перегрин Палмер Фуллер, – продолжала Тори. – И этот джентльмен пригласил меня на ужин. Более того, он даже признался, что намерен на мне жениться. Узнав, что мне очень нравится Бодиам, он разрешил осмотреть его. И я… каким-то странным образом я почувствовала свое родство с этим замком. Мне даже почудилось, что я ощущаю присутствие тех, кто когда-то жил здесь. И вот… я шла по длинному коридору, когда вдруг услышала, что кто-то бежит за мной. Обернулась – и увидела леопарда! Я в ужасе побежала по коридорам, а затем – вверх, по винтовой лестнице. Увидев дверь, я открыла ее, и мы с вами встретились.

– А теперь мы с тобой вместе ужинаем, – с ухмылкой заметил Хокхерст и поднял свой бокал, как бы приветствуя гостью.

Тори сделала глубокий вздох и вновь заговорила:

– Я думаю, что леопард загнал меня в прошлое. Из Викторианской эпохи я примчалась в эпоху короля Георга. То есть пробежала расстояние в сто лет.

– Ты говоришь так, как будто веришь в это. Говоришь со страстью.

Тори снова вспыхнула.

– Я все воспринимаю со страстью, только научилась скрывать ее.

– Зачем скрывать?

– Для благовоспитанной дамы демонстрировать свои чувства – неприлично. Неприлично даже иметькакие-либо чувства, в особенности – страстные.

– Страсть – величайшее из чувств, – заметил Фэлкон, пристально взглянув на девушку. – Но ты, рассуждая о чувствах, почему-то краснеешь. Это вызывает удивление. Наверное, мы действительно принадлежим к разным мирам.

Тори со вздохом кивнула.

– Да, наверное…

Она помолчала, потом вдруг заявила:

– Ты считаешь меня своей пленницей, но на самом деле я вовсе не уверена, что хочу отсюда сбежать. Потому что мир, в котором я живу… он подавляет, он просто невыносим.

Фэлкон взглянул на нее с искренним удивлением:

– Ты о чем? Как такое может быть?

– Видишь ли, мой мир ужасно строг во всем, что касается морали. Все, что доставляет удовольствие, считается у нас греховным. Моя мать – абсолютно нетерпима. А добропорядочность стала для нее второй религией. Мне запрещается все, только дышать разрешают.

Тори вдруг пристально посмотрела на лорда:

– Скажи, а ты не устраивал вечеринку несколько дней назад?

Фэлкон утвердительно кивнул:

– Да, было дело.

– Знаешь, я присутствовала на ней. Вернее – наблюдала с галереи менестрелей. Сначала я подумала, что это – маскарад, потому что все были одеты в костюмы Георгианской эпохи. Значит, в тот вечер я тоже перенеслась на сто лет назад, правда – всего лишь на минутку. И у меня тогда возникло странное ощущение… Казалось, я также должна была присутствовать на той вечеринке.

Рассказ девушки явно заинтриговал лорда Хокхерста.

– Расскажи поподробнее, – попросил он. – Расскажи о своих ощущениях.

– Ну… я вдруг почувствовала, что мне хочется одеться точно так же, как те дамы. И точно так же обвешаться драгоценностями. Но смущало то, что они слишком уж вольно себя вели. Вернее – те дамы.

– Да, для невинной девицы такое зрелище могло показаться довольно оскорбительным, – согласился Фэлкон. – Но раз уж ты оказалась в моем времени, то можешь поучаствовать в каком-нибудь из моих развлечений.

– Ты считаешь, что я не в своем уме?.. Ты смеешься надо мной?

Хокхерст с улыбкой пожал плечами:

– А ты можешь посмеяться надо мной также, согласна?

– Но мне даже нечего надеть… – пробормотала Тори и тут же почувствовала, что краснеет.

Хокхерст рассмеялся и проговорил:

– О, не беспокойся… В замке есть гардероб, полный женского тряпья, прямо под этой комнатой. Все принадлежало моей метрессе. Но она сбежала, предпочла Суссексу Лондон. Что ж, ее можно понять. В Лондоне у нее любовников хватает… Так что же, ты осмотришь гардероб этой дамы?

Тори тотчас кивнула:

– Да, спасибо. Это очень великодушно с твоей стороны. А можно мне прямо сейчас накинуть на себя что-нибудь?

– Вот уж ни к чему. Я хочу, чтобы ты оставалась в таком виде до вечера. Твои панталоны приводят меня в восторг. Ты вся приводишь меня в восторг.

«Этот наглый дьявол понимает, что мне ужасно неловко в одном нижнем белье, – подумала Тори. – И он полагает, что так со мной легче справиться. Похоже, он все еще считает меня шпионкой. А сам наверняка что-то утаивает».

В этот момент послышался какой-то странный звук – словно в дверь с обратной стороны чем-то ударили.

– Должно быть, это Пандора, – сказал Хокхерст.

Он направился к двери.

– Пандора? – насторожилась Тори. – Это… леопард?

– Совершенно верно, – ответил лорд. – Только это не он, а она. Не волнуйся, Пандора ласковая, как кошка. Пока я рядом, конечно.

Тори в ужасе заметалась по комнате, потом забралась на кровать. Затаив дыхание, она смотрела, как Фэлкон открывает дверь. Через несколько мгновений в комнату неспешно вошла огромная хищная кошка, причем в зубах хищница что-то держала.

Фэлкон почесал свою любимицу за ухом, и та потерлась о его ногу.

– Что это у тебя? – спросил он, вынимая из пасти Пандоры маленькую шелковую сумочку.

– Это моя, – пискнула Тори.

– Пандора – самая надежная охрана, – заявил Фэлкон.

Он протянул девушке сумочку, предложил ей руку:

– Спускайся вниз. Я тебя с ней познакомлю.

Прижимая к груди сумочку, Тори вцепилась в руку лорда. Не упуская леопарда из виду, она спустилась на пол и замерла, когда хищница принялась ее обнюхивать. Пандора лизнула ее руку своим шершавым языком, и страх прошел. Но разумная осторожность все-таки осталась.

– Почему ты решил завести себе леопарда? – спросила Тори.

– Просто так получилось. Я открывал ящики с чаем – с грузом, который отнял у одного индуса. Когда же поднял крышку одного из ящиков, то обнаружил ее. Она тогда была еще совсем маленьким котенком. И я решил сделать из нее сторожевую кошку, если можно так выразиться. А имя Пандора пришло само собой – из-за ящика.

– Удивительная история… – пробормотала Тори.

– Твоя история не менее удивительная, – усмехнулся Фэлкон.

Тори заметила, как Пандора вытянулась на ковре во всю длину. Когда же хищница замурлыкала, ее последние опасения исчезли. Распустив шнурок на сумочке, она вытащила письмо с приглашением и протянула хозяину:

– Вот, посмотрите. Это приглашение от сэра Перегрина.

Взяв у нее листок, он прочитал послание. Оно было датировано 17-м числом месяца августа, 1837 года; адресовано же достопочтенной Виктории Карсуэлл в аббатство Хокхерст, Суссекс. В письме было приглашение для леди осмотреть замок в дневное время. И стояла подпись: «Сэр Перегрин Палмер Фуллер».

– Довольно странное приглашение, – пробормотал Фэлкон. – День и месяц – правильные, а вот в году – ошибка ровно на сто лет. Есть и любопытные совпадения. Мы сейчас действительно в замке Бодиам, а я Перегрин Палмер. То есть теперь уже не Перегрин, а Фэлкон. Я уже говорил об этом.

– Тогда ты, наверное, предок сэра Перегрина! – воскликнула Тори.

– Выходит, так.

Собеседник, судя по всему, был не очень-то рад такому родству, но Тори не стала придавать этому значения.

– Да-да, вы и похожи как две капли воды, – продолжила она. – Он тоже темноволосый, широкоплечий и красивый. То есть с мужественным лицом. И манеры у него точно такие же. Хотя ты, наверное, более циничен.

Последние слова девушки явно озадачили Фэлкона. Снова пожав плечами, он пробормотал:

– Да, я, вероятно, и в самом деле циник. А тот, другой, Палмер, он твой любовник?

– Ни в коем случае! – Тори в который уже раз почувствовала, что заливается краской. – Я ведь уже говорила, что у него самые благопристойные намерения.

– Тогда мы с ним совсем не похожи. Как мел и сыр, например.

Тори еще гуще покраснела.

– Да, верно. Ты ужасный грубиян.

– Да ты мне льстишь…

– Ты настоящий дьявол!

Хокхерст расплылся в улыбке:

– И это тебя возбуждает, не так ли, мисс Чопорность и Добродетель?

Тори с вызовом вскинула подбородок:

– Во мне нет ни чопорности, ни добродетели! Все лето я на рассвете плавала голышом в Ротере!

Хокхерст взглянул на нее, прищурившись:

– Плавала? Но ведь женщины не умеют плавать.

– Может, сто лет назад и не умели. Так было задолго до того, как принц-регент начал постоянно приезжать в Брайтон [1]1
  Брайтон – курорт на юге Англии, в графстве Восточный Суссекс, на берегу пролива Ла-Манш. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]и распорядился устроить там специальные домики для переодевания. Но ты, конечно, ничего об этом не знаешь, – добавила Тори с язвительной усмешкой.