Текст книги "Колдовская любовь"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 22
Большая деревянная барка неслась вниз по реке Эск к заливу Солуэй. Роб Кеннеди, наотрез отказавшийся от матраца, полулежал на подушках, провожая невидящим взглядом проплывавшие мимо речные берега. Гребцы Дункана усердно работали веслами. Рядом с Галлоуэем сидел мистер Берк, держа наготове сердечные снадобья.
Тина потеплее закутала близнецов и положила их в одну колыбель. Нужды укачивать их не было: барка так и подскакивала на волнах, и кроватку приходилось придерживать, чтобы она не двигалась.
Эйда, как всегда, заботилась обо всех: прикрывала колени Роба меховой полостью, предлагала сухарики Бет, когда ту укачало. Она предусмотрительно запаслась всем, что могло понадобиться в пути. Остальной багаж погрузили на телеги и отправили посуху, вместе со слугами.
Рано утром Хит вывел Сима из подземелья, усадил на лошадь, сам сел на Черного Змея, и они направились к Солуэю, где был пришвартован корабль Кеннеди. Дункан заверил Хита, что в трюмах достаточно места для лошадей. Кевин Дуглас выделил для сопровождения Хита до корабля двух стражей.
Когда помощник доложил Дункану, что все в порядке, тот облегченно вздохнул. Какое счастье, что отец велел бросить якорь на шотландской стороне Солуэя, а не в английском порту!
Хит устроил Армстронга в маленьком закутке возле кладовой и отвел коней в грузовой отсек. Дункан велел приготовить все три пассажирские каюты и поднялся на палубу, с нетерпением ожидая прибытия из Эскдейла барки.
Когда суденышко наконец появилось, Бет окончательно позеленела, и мистер Берк галантно внес ее на корабль, где она выразила желание немедленно лечь в постель. Тина и Эйда подхватили близнецов и поспешно направились в каюту, где разместили всех женщин. Хит помог отцу подняться по сходням, но Роб отказывался уйти с палубы, пока судно не отчалит. Дункан торопливо отдавал команды, боясь пропустить прилив. Он и сам не понял, отчего вдруг запутался в лине фока и едва не упал за борт. Сноровка и ловкость спасли его: он успел вовремя ухватиться, но Роб побледнел от ужаса.
– Вот оно – чертово проклятие! Теперь ты мне веришь? – накинулся он на Хита.
Его едва уговорили пойти в каюту, где он тяжело опустился на койку и стиснул руками голову.
– Донал мертв, да и Дункану недолго осталось. Судьба издевается надо мной. Я умираю, но еще на моих глазах все мужчины рода Кеннеди сойдут в могилу. Останешься один ты. Тебя проклятие не коснется.
– Почему? Разве я не твой сын?
– В том-то и дело, что мой! – провозгласил Роб.
– Отец, старая Мег не может тебе простить, что ты скрыл свою женитьбу на Лили Роуз по шотландскому обычаю?
– Где ты наслушался такой чуши?
Роб мрачно уставился на Хита, явно борясь с собой. Лицо его выражало тревогу и печаль.
– Мы с Лили Роуз никогда не обручались по шотландскому обычаю.
Хит ему поверил. У него было немало разногласий с отцом, но лорд Галлоуэй никогда не врал.
Конечно, жаль, что слухи оказались беспочвенны. Но факты есть факты, и его желания ничего не изменят.
За перегородкой слышался плач младенца. Хит вдруг осознал, что ребенок кричит с того самого момента, как они вошли в помещение. Он решил заглянуть в соседнюю каюту и увидел, что ее обитатели совсем плохи. Бет рвало в ведро, которое держал мистер Берк. Повар же выглядел так, словно был готов разделить ее участь. Бледная Тина металась по крохотной комнатке, пытаясь успокоить вопящего сына. Качка была такой, что и ее, казалось, вот-вот вывернет наизнанку. Только на Эйду и темноволосую девочку, мирно спящую в колыбельке, ничего не действовало.
Мимо стоявшего в дверях Хита протиснулся Роб:
– Так и знал, что это мой малыш… Что с ним?
– Не знаю, отец. Я пыталась покормить его, но он не берет грудь, а кормилица едет в замок Дуглас в телеге вместе с другими слугами.
– Идем в мою каюту, здесь смердит, – распорядился Роб.
Хит помог сестре перебраться и, приложив пальцы ко лбу ребенка, ощутил жар.
– Дай его мне.
Роб подхватил внука и прижал драгоценную ношу к сердцу – свирепо, яростно и вместе с тем бережно. Рыжие волосенки младенца стояли дыбом, личико покраснело от плача, так что сходство между дедом и внуком сразу бросалось в глаза. Лицо Роба исказилось мрачной гримасой: очевидно, он наконец пришел к судьбоносному решению.
– Я не позволю малышу умереть! Садитесь оба, мне нужно кое-что сказать вам.
Тина опустилась на койку, Хит сел на стоящий рядом стул.
– Старая Мег напустила на меня порчу из-за того, что случилось давным-давно. Она клялась, что я сам виноват и только мне самому дано снять проклятие. Ведьма оказалась права в одном: совесть – хуже самого сильного яда. Она сжимает сердце железными тисками, пока оно не разорвется!
– Ты и в самом деле был несправедлив к Хиту. Он твой сын и должен был жить с тобой, а не с цыганами, – резко заметила Тина.
Роберт смиренно качнул головой:
– Когда Лили Роуз умерла, мое сердце разбилось. Я винил в ее смерти ребенка… не мог его видеть, поэтому и отдал старой Мег. Ты права, я поступил подло. Хотя бы потому, что мы с Лили венчались не по шотландским обычаям, а в церкви.
– Как?! – ахнула Тина. – Боже, так Хит твой законный первенец?! Как ты мог? Он столько лет считал себя бастардом, а окружающие обзывали его ублюдком!
– Лили Роуз всегда настаивала, чтобы мы держали это в секрете. Бедняжка желала защитить меня от гнева отца. Когда она умерла, я продолжал молчать. Потом отец заболел и настоял, чтобы я женился, прежде чем унаследую титул лорда Галлоуэя. Думаешь, твоя мать вышла бы за меня, зная, что ее сын не будет наследником?
Хит молчал, пытаясь осознать сказанное. Значит, его мать была не цыганской потаскушкой, а уважаемой замужней женщиной! Сердце его переполнилось тихой радостью.
– Подумай, сколько зла ты причинил Хиту, – упрекнула отца Тина.
– Какое зло? Взгляни на него: настоящий мужчина, сильный телом и духом. Он не нуждается во мне, как остальные сыновья. Я люблю всех детей, но больше всего горжусь именно им. И рад, что все наконец открылось. Он станет могущественным лордом!
Хит потрясенно воззрился на отца. Неужели тот объявил его законным наследником? Он, разумеется, откажется. Он не привык пользоваться подачками. Однако Хит был невероятно благодарен отцу за то, что материнское имя очищено от позора.
Роб прислонил внука к плечу, и того мгновенно вырвало. Тина взяла малыша и вдруг заметила, что он замолчал.
– Похоже, жар прошел.
Она коснулась маленького лобика, и мальчик счастливо агукнул.
– Господи милостивый, проклятие снято! – убежденно заявил Галлоуэй, нежно гладя маленькую головку. – Покорми его, а мы выйдем на палубу.
Брат с сестрой переглянулись, и Валентина едва заметно кивнула. Сильный ветер ударил им в лицо, едва они показались на палубе. Хит схватился за поручень, но Роб, едва ли не лучший моряк во всей Шотландии, много лет водивший свои суда, даже не пошатнулся.
– Отец, для того, что ты сейчас сделал, требовалось немало мужества.
– Не мужества, а трусости. Я всего боялся: проклятия… что малыш умрет… и что Лили Роуз ненавидит меня там… на небесах.
– Это храбрость, – возразил Хит, глядя на Дункана, стоявшего за штурвалом, – но от тебя потребуется гораздо больше отваги, чтобы выстоять в дальнейшем. Ты уверен, что пойдешь до конца?
– Девиз Кеннеди: «Думай о конце». – Губы растянулись то ли в улыбке, то ли в гримасе. – Я все решил. И больше ничего не боюсь.
– Ты уверена? – спросил Ланс Карлтон у дочери.
– Совершенно, – кивнула Рейвен и рука об руку с отцом спустилась на первый этаж, в библиотеку, где лорд Дейкр обычно занимался делами.
Сэр Томас, поздоровавшись с ними, позвал сына. Тот немедленно явился, всем своим видом показывая, что хочет как можно скорее уладить недоразумение. Дейкр прочел документ вслух, объявил размер приданого Рейвен и добавил, что Берг будет переписан на ее имя в день свадьбы, а потом перейдет к детям. Затем он взглянул на Рейвен и вопросительно поднял брови:
– Дата свадьбы?
– Август, – нерешительно пролепетала девушка.
– Первое августа, – уточнил Крис.
Рейвен порывисто повернулась к нему, словно желая возразить, но промолчала, и лорд Дейкр сделал запись и протянул ей перо. Когда на бумаге появились все четыре подписи, Кристофер повел невесту к дверям.
– Я хочу показать тебе наши будущие покои, – прошептал он.
– Чудесно! – обрадовалась Рейвен. – Только сначала успокою маму. Встретимся на галерее.
Она взбежала по ступенькам, но не успела добраться до спальни матери, как на пути вырос Герон, казалось, ожидавший ее.
– Ты в самом деле решилась? – осторожно спросил он.
– Да, я официально помолвлена. Что тебя тревожит?
– Крис упомянул о каком-то набеге, – поколебавшись, вымолвил брат. – Он не уточнял, кого они грабили, но речь наверняка идет о шотландцах. Как верховный смотритель границы, лорд Дейкр должен хранить мир, а не разорять Шотландию.
Рейвен нахмурилась:
– Суд смотрителей границы начинается сегодня и будет решать споры между Англией и Шотландией. Дейкры вряд ли решились бы на такое в канун суда, – уверенно возразила она, хотя внутри все похолодело. Она решила подробнее расспросить Кристофера. Может, он просто хвастался?!
Она стремглав понеслась к галерее, где уже ждал Крис. Он с поклоном поцеловал ей руку и повел в покои, находившиеся в другом крыле замка – противоположном тому, где жили его родители.
Помещения оказались просторными, там была даже маленькая столовая. Рейвен обрадовалась: значит, они смогут обедать отдельно. Комнаты были расположены высоко, чуть пониже зубцов каменных стен, и выходили на большой луг. Сейчас там раскинулись шатры приехавших на суд смотрителей. Крис показал на шатры.
– Через неделю они разъедутся, и луг будет в полном нашем распоряжении. А затем мы уедем в Бьюкасл, где проведем медовый месяц.
На суде будет Рэм Дуглас.
Рейвен прикусила губу и запретила себе думать о… Ни за что! Она выбросит Хита из головы!
Взгляд Кристофера задержался на скромном вырезе, прежде чем скользнуть к грудям.
– Когда мы поженимся, я хотел бы видеть тебя в более модных и открытых платьях. В скором будущем мы отправимся в Лондон, к королевскому двору.
В голове эхом отдались слова Валентины: «Королевский двор – все равно что дохлая макрель: блестит и воняет. Английский двор еще того хуже».
Ее жених, вероятно, близко знаком с распутными придворными дамами, но, как ни странно, это ее не трогало. У нее были дела поважнее.
Когда Крис обнял ее за талию и попытался привлечь к себе, Рейвен уперлась руками ему в грудь и подняла глаза:
– Что это был за набег?
Светлые глаза широко раскрылись.
– Откуда ты знаешь? Какой набег? Два дня назад мы, патрулируя границу, столкнулись с негодяями, вытворявшими такое, что даже у закаленных воинов волосы дыбом вставали. Когда шотландцы разбойничают, они словно рассудка лишаются. Совершенные безумцы! Для них нет ничего святого: не щадят ни церквей, ни женщин с детьми. Предпочитаю не говорить об этих мерзостях, чтобы пощадить твой слух и нежные чувства.
– Скажи, подобные набеги часто случаются? – настаивала она.
– К сожалению. Слава Богу, Роклифф находится в стороне от проезжих дорог и защищен полосой болот. А вот Лонгтаун горит едва ли не каждый месяц, а самые наглые мерзавцы добираются даже до Карлайла. – Он сердито ткнул пальцем в окно: – Не говорю уже о том, что этот ублюдок Кеннеди угнал кобыл прямо у меня из-под носа и не задумываясь убил стражников, охранявших ворота.
Рейвен закрыла глаза. Неудивительно, что они так ненавидят друг друга!
– А когда ты живешь в Бьюкасле, тоже в отместку грабишь шотландцев?
– Мы слишком заняты поддержанием порядка на границе и стараемся защитить живущих там людей.
Не было нужды напоминать, что среди этих людей находилась ее бабушка.
– Рейвен, я не хочу, чтобы ты сегодня грустила, – прошептал Крис, нежно гладя ее по щеке. – Давай пройдемся по комнатам и выберем мебель, какая тебе понравится.
Девушка ослепительно улыбнулась:
– Пойдем искать клад.
– Я уже нашел свое сокровище.
Он привлек ее к себе и поцеловал. Рейвен не отстранилась, но и не ответила с таким пылом, какого он ожидал. Он хотел, чтобы она бросилась ему на шею, прижалась всем телом, отвечая на ласки. Почему она разыгрывает из себя такую недотрогу, когда даже ее младшая сестрица пожирает его глазами?
Крис стиснул зубы, снедаемый жестокой ревностью. А Кеннеди? Или она легла под него, чертова шлюха? Грязный пес хотел ее, это точно, но прелестная мистрис Карлтон слишком горда и чванлива, чтобы пасть так низко. Что ж, он станет поклоняться ее красоте, пока не наденет на изящный пальчик обручальное кольцо у алтаря, а потом… потом найдет особое наслаждение в том, чтобы стащить ее с пьедестала, поставить на колени и занести над головой кнут. И вот тогда уже настанет ее очередь пресмыкаться перед ним и окружить вниманием, которого он заслуживает.
Дункан направил судно в устье реки Ди и бросил якорь у замка Донала. В воздухе все еще стоял запах гари. Корабль Дугласов прибыл чуть раньше, и Рэмзи взбежал по сходням, чтобы помочь Валентине нести детей.
– Твоя мать бьется в истерике, и Мегги все плачет и плачет, – сообщил он, – так что хлопот у тебя будет немало, любимая.
«Сила Господня, представляю, что будет вытворять мать, узнав, кто станет наследником!» – подумала Тина. Она не стала говорить о болезни сына, у бедного Рэма и без того полно неприятностей.
– Я позабочусь об Элизабет, – твердо пообещала Эйда, – поскольку привыкла к нраву ее светлости.
Роб Кеннеди последовал за Эйдой по сходням, готовый перенести неизбежное.
– У тебя есть надежное место, куда можно спрятать Армстронга? – спросил Хит зятя.
– Отведи его на «Месть» и поручи надзор Джоку. Утром отплываем в Карлайл. Завтра начинается заседание суда, так что первый день мы пропустим.
Рэм взвалил пустую колыбель на широкое плечо и последовал за своим семейством.
Хит привел Армстронга к Джоку, и тот приковал пленника к стене трюма.
– Мы не поймали никого из английских мерзавцев и понятия не имеем, сколько скота они угнали. Успели только немного расчистить завалы. Рэм привел людей из замка Дуглас, чтобы отстроить то, что сгорело.
Гнев на англичан едва не задушил Хита, когда он ступил в замок. Бет и ее мать рыдали в объятиях друг друга, а Тина утешала Мегги, молодую жену Донала. Эйда оторвала Бет от матери.
– Пойдемте, миледи, я уложу вас в постель и попрошу мистера Берка сварить посеет [8]8
Горячий напиток из молока, сахара и пряностей.
[Закрыть]. Он согреет вас и успокоит.
Она увела Элизабет. Исполненный решимости Роб пошел за ними, но на ходу обернулся к Хиту:
– Согласишься представлять Кеннеди в суде смотрителей границы и предъявить обвинение затеявшим подлый набег?
– Почту за честь, – отозвался сын.
Роб извлек откуда-то большого серебряного дельфина, на котором был выгравирован девиз Кеннеди и, вручив его Хиту, слегка обнял сына, а затем шагнул к двери. Рэм знаком велел Хиту и Дункану сопровождать его.
– Леди Кеннеди и Мегги так и не смогли заставить себя взглянуть на обугленные тела. Возможно, вы узнаете Донала.
Мужчины спустились в подвал, где на простынях лежали обгорелые трупы. У стены стояли четыре только что сколоченных гроба, готовых принять скорбные останки. Хит встал на колени и присмотрелся. Волос не осталось ни у кого, да и черты лиц неразличимы. Один из мертвецов был выше остальных. Вполне возможно, это Донал, хотя внутренний голос подсказывал Хиту, что это не так. Но Дункан сразу заявил, что узнал брата.
– На этих сапогах железные подковки, совсем как у него.
Что-либо еще уточнить было трудно, поэтому решили немедленно похоронить мертвецов. Хит пообещал позаботиться о погребении. Не успел Дункан уйти, как Хит выложил Рэму все, что узнал от пленника.
– Он уверяет, что, если Дейкр заплатит, около сотни Армстронгов сядут на коней. Я спросил насчет других кланов. Он назвал Грэмов, под предводительством Длинного Уилла. Те тоже грабят людей по обе стороны границы.
Рэм тихо присвистнул:
– Иисусе, да это около трех-четырех сотен! Дейкр заплатит им овцами Донала. Это все объясняет.
– Только отчасти. Мы оба знаем, что Дейкры мстят за похищение Кристофера. Они не пойдут против Дугласов из опасения, что станет известно об их связи с Арчи.
– Ничего, эти ублюдки скоро поймут, что задеть Кеннеди – все равно что задеть Дугласа! Ты не против, если мы отплывем с вечерним приливом? Сможешь оставить Роба?
– С отцом все в порядке: он неожиданно обрел новые силы и готов железной рукой править выводком Кеннеди.
– Тогда я прощусь с Тиной и велю заводить лошадей в трюм.
Верный своему слову, Рэмзи потащил Тину в пустую комнату рядом с покоями Мегги.
– Не замок, а сумасшедший дом! Скажи, ты не возражаешь, если мы отплывем сегодня? – шепнул он, крепко обнимая жену. Она уткнулась лицом в его плечо и счастливо поежилась под сильной рукой, гладившей ее волосы.
– Отец пришел в себя, а мать наконец заснула. Мегги так увлеклась близнецами, что даже забыла о слезах. Ответь… – Она подняла на него глаза. – Это был Донал?
– Дункан так считает… а вот Хит – нет.
– Может, мне посмотреть?
– Нет, ведьмочка. Их, должно быть, уже схоронили. Лучше бери детей и немедленно перебирайся в замок Дуглас. Завтра прибудут телеги из Эскдейла. Не позволяй своей семье выпить из тебя всю кровь, дорогая.
Валентина понимала, что, когда отец расскажет правду о Хите своей жене и Дункану, поднимется невероятный скандал. Да что там скандал – буря! Что будет твориться! Мать начнет биться в истерике, орать и брызгать слюной, а Дункан лопнет от злости. Она кивнула:
– Да, милый. Обещаю немедленно отправиться домой. Хит вывел Черного Змея из трюма «Дуна», вскочил на него и совершил небольшую прогулку вдоль берега реки, прежде чем отправить беднягу на борт «Мести». Он жадно оглядывал окрестности. Где-то неподалеку находятся и его сто акров! У него не хватило времени осмотреть владения, но он пообещал себе, как только все уляжется, перевести сюда своих кобыл. Эти его первые угодья значили для него столько, что словами не выразить.
Ночью ветер был попутный, и «Месть» поднялась вверх по заливу Солуэй. Предрассветное небо лишь слегка порозовело, когда судно вошло в устье реки Иден и бросило якорь вблизи Карлайла. Вскоре мужчины уже скакали по дороге в город, где собрались английские и шотландские смотрители границы со своими людьми.
Улица, идущая от рыночной площади к массивной крепости из красного камня, была забита народом.
– Дорогу Дугласу! – кричал Джок все время, пока Рэм и его воины пробирались сквозь толпу по мощенной брусчаткой мостовой. Сегодня все они были в пледах цветов своего клана, с приколотыми на рукавах бляхами с гербом Дугласов. Рэмзи был одет, как и подобает богатейшему лорду королевства. Рядом ехал Хит в глубоком трауре. На черном одеянии сверкала серебряная брошь – дельфин.
Давка была такая, что прошел почти час, прежде чем они спешились во дворе замка и отдали коней подбежавшим конюхам. Рэм отправил с дюжину воинов ставить шатры на лугу за крепостью. У Хита зашлось сердце при виде Герона Карлтона, стоявшего у конюшни. Должно быть, он прибыл с отцом.
Хит не колеблясь направился к нему.
– Рейвен здесь? – с надеждой спросил он.
– Да, но…
Герон отвел глаза.
– Что с ней?
– Рейвен только что обручилась с Кристофером Дейкром. Они должны пожениться в начале августа.
Лицо Хита окаменело. Но внутри закипела нечеловеческая ярость. Гордая красавица сделала выбор! Продала себя тому, кто заплатил больше!
Будьте прокляты, Дейкры, отныне и вовеки!
Глава 23
Суд смотрителей границы собирался четыре раза в год, попеременно в двух самых больших городах приграничья: Бервике и Карлайле. Именно там англичане встречались с шотландцами, решали все споры и обсуждали взаимные жалобы. Со стороны англичан в суде заседали сэр Роберт Кейри, сэр Ричард Грэм и сэр Ланселот Карлтон. С шотландской – Джеймс Эллиот, Дэвид Джилкрайст и Денд Керр.
Заседание открыл лорд Томас Дейкр, верховный смотритель английской границы. Не теряя времени, он сразу же предъявил претензии:
– С весны шотландцы угнали у моих арендаторов семьсот голов скота. И это только в Миддл-Марше [9]9
Центральная часть приграничья.
[Закрыть]!
Александр Хьюм, верховный смотритель шотландской границы, вскочил:
– Их наказали согласно закону границы! И готов поклясться, на каждую корову приходится сотня украденных англичанами!
– Эти двое ненавидят друг друга хуже горькой редьки, – шепнул Рэм Хиту. – В битве при Флоддене Хьюм удержал своих людей от сражения, зато потом ободрал англичан как липку, отбирая вещи и лошадей.
– Твои смотрители потворствуют воровству и насилию, Хьюм. Не забывай, что долг верховного смотрителя следить за порядком и вовремя остановить распоясавшихся! – негодующе бросил Дейкр.
– Остановить таких, как Джонни Максвелл и Черный Рэм Дуглас? Закон для них – это три фута стали, и они правы, потому что англичане разбойничают уже в открытую, вовсе забыв о чести!
– Не тебе говорить о чести, Хьюм! Ты последний человек на земле, которому следовало бы рассуждать о подобных вещах! – негодующе завопил Дейкр. Но тут встал Рэм Дуглас и устремил взор на сэра Томаса.
– По-моему, насчет англичан Хьюм говорит правду, – без обиняков заявил он. Дейкр уставился на него, ожидая объяснений, но Рэмзи молча уселся. Игра в кошки-мышки продолжалась весь день, но Дуглас тянул время. Разбирательства шли своим чередом. Рассматривались дела о шантаже, похищениях, насилии и набегах, предлагались решения и выносились приговоры. Наказания были самыми различными: от тюремного заключения до штрафов, если, разумеется, преступления не совершались на спорных землях, не подвластных закону. Тогда злоумышленников отпускали с миром: ни одна из сторон не брала на себя ответственность за сотворенные там деяния.
На следующий день Рэм Дуглас обличал англичан в поджоге Аннана и примыкающих к нему деревень. Назвав невероятно огромную сумму компенсации, он обратился к Дейкру:
– Эти набеги совершались с английской стороны, а именно с западной границы, которую вы, милорд, обязались охранять. Аннан и деревни сожжены до основания, есть раненые и убитые. Только трус может расправиться таким образом с ни в чем не повинными детьми и женщинами.
Дуглас не произнес прямого обвинения, но всем было очевидно, что тиски сжимаются.
На третий день он не сказал ни слова, да в этом и не было необходимости. Просто велел привести в зал заседаний Сима Армстронга и усадил между собой и Джоком, окружив солдатами для большей безопасности. Дейкр нервно ерзал и никак не мог сосредоточиться на делах, а когда вовремя не опротестовал иск против своих арендаторов, пасших скот на шотландской территории, его присудили платить пеню.
Вечером Рэм навестил карлайлского банкира, у которого Энгус оставил на хранение золото. Получив заверения, что новый владелец не собирается забирать монеты и предпочел бы оставить их в Англии, банкир разговорился и сообщил о слухах, которые, как он считал, могут заинтересовать шотландского лорда. Рэм поблагодарил его и пообещал вознаградить, если тот будет держать рот на замке и больше никому ничего не поведает.
На четвертый день заседания свидетель Дугласов неожиданно исчез. После перерыва лорд Рэмзи Дуглас встал. Внимание собравшихся привлек не столько богатый наряд и «кровоточащее сердце» Дугласов, украшенное рубинами и бриллиантами, сколько смуглое властное лицо и глубокий сильный голос:
– Джентльмены, среди нас есть предатель. Один из смотрителей границы платит объявленному вне закона шотландскому клану за убийства и грабежи своих соотечественников. Страшно подумать, сколько народу готово продаться за кровавое золото! Около сотни Армстронгов готовы уничтожать шотландцев огнем и мечом. Это подлый и коварный замысел с целью разжечь ненависть шотландцев и англичан. Но это еще не все. Он платит и англичанам, с тем чтобы они, в свою очередь, поднялись против шотландцев. Мне назвали ужасающее число: от двух до трех сотен разбойников.
– Совершенно беспочвенное обвинение! – заявил сэр Ричард Грэм, один из английских судей. – Англичане не унизятся до столь гнусных злодеяний!
– Странно, что вы так категоричны, сэр Ричард, ведь я имел в виду именно Грэмов.
Гул голосов заглушил его слова. Хотя Дуглас еще не назвал имени, многие заподозрили, что он говорит о Томасе Дейкре. Сэр Ланселот Карлтон ударил молотком по столу, чтобы восстановить порядок.
– Лорд Дуглас, ваше обвинение кажется нам нелепым. Английские смотрители границ подчиняются графу Суррею, который получает приказы от самого короля Англии.
– Совершенно верно, сэр Ланселот, – кивнул Дуглас, – вы только подтвердили мои слова.
Тут разразилась настоящая буря. Минут десять почтенные джентльмены никак не могли успокоиться. Наконец Дуглас поднял руку.
– Завтра я назову преступников и приведу своего свидетеля, Сима Армстронга, который подтвердит все вышесказанное.
Рэм знал, что Сим и рта не откроет, но, кроме него и Хита, об этом не подозревал никто. Дуглас сел, зато поднялся Хит Кеннеди. Он был с головы до ног в черном, и собравшиеся в переполненном зале вытягивали шеи, чтобы посмотреть на незнакомца. На вид он был привлекательнее Дугласа, но осанка и выражение лица выдавали в нем решительного и дерзкого жителя приграничья, слепленного из того же теста.
Хит гордо поднял голову и, оглядев судей, начал:
– Я Хит Кеннеди. По приказу Дейкра Армстронги ворвались в Эскдейл и украли у меня дюжину племенных кобыл. Я захватил в плен сына Дейкра и потребовал выкуп. Кобылы были мне возвращены, и, казалось, на этом недоразумение разрешилось. Но Дейкры в отместку сожгли торговое судно Кеннеди вместе с грузом шерсти прямо здесь, в Карлайле. Несколько дней назад на земли моего брата Донала Кеннеди в Керкубри был совершен зверский налет. Украдены овцы, подожжены конюшни, амбары и склады с шерстью, и мой брат погиб в огне. Стоит ли напоминать вам, что по закону границ подобные вещи строго караются и Дейкр призван охранять этот закон?
Не успел он договорить, как сэр Томас громко закричал:
– Грязная ложь! Моего сына никогда не держал в плену ублюдок Кеннеди! Сказки об украденных кобылах, сожженных кораблях и набеге на Керкубри – чистые выдумки! Он утверждает, что Армстронги ворвались в Эскдейл? Но они шотландцы, а шотландскую территорию обязан охранять Дуглас!
Ланселот Карлтон немедленно бросился на защиту будущего зятя:
– Неужели причиной похищения Кристофера Дейкра могло послужить всего несколько кобыл?
– Уверяю вас, кобылы стоят гораздо дороже Дейкра, но если вы сомневаетесь в моих словах, спросите своего сына Герона. Почтенные судьи, от имени Роберта Кеннеди, лорда Галлоуэя, требую возмещения убытков за уничтоженные товары и угнанный скот и обвиняю лорда Томаса Дейкра в убийстве.
В зале на несколько минут воцарилась мертвая тишина, затем раздались вопли и проклятия. Но Хит и Рэмзи в сопровождении своих людей уже покидали зал. Оказавшись во дворе, Рэм удовлетворенно хмыкнул:
– Здорово мы приложили подонка! Когда я не назвал его имени, Дейкр, должно быть, понял, что это шантаж. Бьюсь об заклад, еще прежде чем солнце закатится, мы о нем услышим.
– Хочешь выиграть наверняка? Так нечестно! – пробурчал Хит, состроив гримасу.
И действительно, в сумерках к шатру подошел человек и спросил Рэмзи Дугласа. Посланец бросил на Хита подозрительный взгляд: видимо, ему велели встретиться с Рэмом один на один. Стоило Хиту выйти наружу, как незнакомец проговорил:
– Лорд Дейкр ожидает вас, милорд.
Рэм вошел в библиотеку с надменно поднятой головой, прикидывая, какую сумму потребовать за нанесенные убытки. Но оказалось, что Дейкр припас для него сюрприз.
– Передай Кеннеди, чтобы снял с меня обвинение в убийстве, – заявил он. – Его брат Донал жив.
Сэр Томас ощерился в злобной улыбке: мало кого ненавидел влиятельный лорд так, как Рэмзи Дугласа.
В сердце Рэма зародилась надежда. Как обрадуется Валентина!
Но его глаза остались холодны: он ничем не выдал своих чувств.
– Если ты взял Донала в плен, значит, и в самом деле разграбил Керкубри.
– Не совсем так. Это он совершал набег, и мы поймали его на спорной земле. Дюжина Грэмов готова в этом поклясться.
Но Рэм умел торговаться:
– Я, пожалуй, заявил бы судьям, что мой свидетель ненадежен и что у меня нет доказательств предъявленным обвинениям… в обмен на Донала Кеннеди.
– Все козыри в моих руках! – бросил Дейкр. Темное лицо Рэма было словно высечено из камня. – Если ты не заявишь суду, что твое обвинение лживо и сегодня же не отдашь мне Армстронга, твой шурин Донал умрет.
Глаза Рэма впились во врага. Он словно раздумывал: не вонзить ли ему прямо сейчас в сердце кинжал? Да нет, наверняка за дверью ждет стража, готовая прикончить и Рэма, и пленника. Ничего не поделаешь. Тупик.
Дуглас коротко кивнул и повернулся к двери. Вернувшись к себе, он сообщил Хиту новости:
– Донал жив. Дейкр держит его в плену.
– Слава Богу!
– Не стоит пока радоваться. Я пытался торговаться. Предложил снять все обвинения и претензии в обмен на Донала. Дейкр рассмеялся мне в лицо. Либо я скажу судьям, что мое обвинение лживо и отдам ему Армстронга, либо он убьет Донала. Не сомневаюсь, он на это пойдет.
– Жаль… значит, мы проиграли.
– Почему же? Я готов заявить, что зря выступил против Дейкра и ничем не могу подтвердить, что именно он платит Армстронгам и Грэмам. И без того его репутация пострадала: теперь и ему нелегко будет себя обелить.
Мысли Хита лихорадочно метались в поисках выхода.
– Сим Армстронг – мой пленник. Я сам передам его Дейкру.
Рэм задумчиво покачал головой:
– Только не натвори глупостей. Меня так и подмывало перерезать ему глотку, я еле-еле справился с соблазном.
Хит, тяжело вздохнув, направился в шатер Джока, где под усиленной охраной сидел Армстронг.
– Идем со мной, – велел ему Хит.
Сим с ужасом огляделся, тщетно надеясь куда-нибудь провалиться.
– Мне вас сопровождать? – осведомился Джок. Хит, многозначительно усмехнувшись, положил руку на рукоять кинжала.
– Ничего, мы с Армстронгом понимаем друг друга.
В полной темноте два силуэта двинулись к замку. Кеннеди шел позади пленника и покалывал его ножом, когда тот замедлял шаг. Остановившись в тени, Хит перерезал веревку, связывающую руки его спутника.
– Проваливай отсюда ко всем чертям, – тихо велел он. Сим даже не сразу сообразил, что свободен. Недоуменно поведя глазами, он растворился во мраке.
Хит на всякий случай спрятал кинжал в сапог и спокойно вошел в замок.
– Ведите меня к лорду Дейкру. Он меня ждет, – повелительно проговорил он.
У дверей библиотеки была поставлена дополнительная охрана, вооруженная шпагами и кинжалами. Дверь открыл сам Дейкр.
– Зря время тратишь, – бросил он, – я не стану торговаться!
– Думаю, что станешь.
От такой дерзости брови сэра Томаса взлетели к самому лбу.
