Текст книги "Изумрудные ночи. Книга первая"

Автор книги: Вирджиния Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

Если бы Трейс Тейлор поставил перед собой задачу создать местность специально для устрашения Бетани, он навряд ли справился бы лучше, чем это удалось природе. Началось путешествие довольно спокойно: путешественники плелись по грязным узким улочкам Лимы, глиняные и соломенные строения были тут и там усеяны яркими цветками герани и штокроз. Дорога пролегала вдоль берега Римака, реки, давшей название городу. Каким-то образом кечуанское название Римак, означавшее «тот, который говорит», трансформировалось в Лиму. Бентворт, бывший, как обнаружила Бетани, настоящим кладезем информации, рассказал, что город был заложен Писарро в 1535 году, после завоевания этих земель и взятия в плен Манко Инки, короля.

– Город, который вы теперь ищете, – утерянный город Манко Инки, последняя цитадель последнего короля, – говорил Бентворт, когда они двигались по узкой извилистой дороге, выходящей из города и забирающейся все выше и выше в горы. – По слухам, он отправился туда, чтобы спастись от испанцев и защитить свою власть.

– Если быть точным, он не был последним вождем, – уточнил Брэсфилд. Из-за густого тумана голос его звучал глухо. – После него было еще несколько вождей, но я убежден, что он был последним истинным Инкой.

– Да, да, разумеется. Именно это я и хотел сказать, Брэсфилд. – Бенгворт явно вспылил. Несколько минут все молчали, двигаясь по тесным улочкам трущоб Плаза-де-Армас, приютившихся на берегу реки. Раздавались лишь удары копыт мулов о булыжную мостовую.

Постепенно рассветало; до Бетани доносились глухие удары молотков по камню, хлюпание грязи под лопатами. Она слушала и напряженно вглядывалась, стараясь различить сквозь туман очертания спутников.

– Железная дорога, – пояснил Бентворт, махнув рукой.

– Как удобно, Бентворт! – воскликнул профессор. – А когда строительство будет закончено?

Рассмеявшись, Бентворт объяснил, что начато оно было в 1879 году, а того, кто полагает, будто строительство завершится до конца века, иначе как мечтателем и назвать нельзя.

– Со временем, профессор, вы сами поймете почему, – пообещал он.

Бетани поглядела на китайских кули, трудившихся над сооружением насыпи, и пожалела, что дорога еще не построена. Девушка отнюдь не была уверена, что сможет привыкнуть к поступи своего мула.

Наступивший день принес серые тени, с трудом пробивающийся сквозь туман свет. Бетани обнаружила, что никак не может сосредоточиться; она не могла оторваться от устрашающе высоких скал. Небо с того самого момента, как они вступили на территорию Перу, продолжало оставаться грифельно-серым. Оно давило, тучи словно касались голов. Создавалось впечатление, что вот-вот разразится дождь, но не падало ни капли. Бентворт сообщил, что в этой части страны дожди крайне редки.

– Проклятое место, – бодро объявил он. – Шесть зимних месяцев – серое небо, шесть летних месяцев – беспощадное солнце. Никакой передышки, каково?

Бетани едва кивнула, говорить было трудно. Даже дышать было непросто. Голова у нее закружилась.

– Дышите глубоко и медленно, – посоветовал увидевший ее белое лицо Трейс. – И если вам нехорошо, не пытайтесь игнорировать это, скажите кому-нибудь!

– Почему бы нам не проплыть вниз по реке на лодках вместо того, чтобы ехать на мулах? – пролепетала она, стараясь не смотреть на круто идущую вверх дорогу и пропасть, зияющую сбоку всего в нескольких шагах.

Трейс ехидно фыркнул:

– Когда вы увидите, как ведет себя река в нескольких милях выше по течению, держу пари, вы перестанете задавать подобные вопросы!

Когда они добрались до этого места, Бетани поняла, что имел в виду проводник. Река неистовствовала, поглощая в безудержной ярости ветви деревьев, сметая все на своем пути. Никому не удалось бы преодолеть эту реку на лодке. Бетани сникла. Увидев побелевшие суставы своих пальцев, почувствовав под легкой одеждой предательскую влагу выступившего холодного пота, она с трудом сглотнула. Бетани не подозревала, что боится высоты. Раньше она просто не задумывалась над этим, потому что никогда не оказывалась перед такими пугающими склонами.

К ее немалому удивлению, Трейс ехал рядом, его мул двигался между ней и пропастью.

– Все не так уж плохо. Рано или поздно вы привыкнете, – сказал он, лукаво взглянув на нее. – Каждый в первый раз чувствует то же самое.

– Только не вы, голову даю на отсечение, – проворчала она, злясь на его манеру общения и на то, насколько уверенно и непринужденно он держался на своем муле.

– И даже я. – В ответ на ее недоверчивый взгляд он только пожал плечами. – Я родился среди равнинных бесплодных земель. Когда я впервые взобрался на эти горы, я вовсе не был уверен, что у меня достанет смелости спуститься вниз.

– Однако я вижу, вам это удалось.

После небольшой паузы, не потому даже, что ее это интересовало, а просто из вежливости, она спросила:

– Откуда вы, мистер Тейлор?

– Из Техаса. Из Юго-Западного Техаса, где земля по-настоящему плоская, и самые высокие горы – это кучи, оставленные степными волками. – Взгляд его остановился на ее лице, легкая улыбка тронула его твердые, суровые губы. Бетани подумала о том, каков поцелуй этих губ, и немедленно покраснела от собственных мыслей. Должно быть, разреженный воздух делал ее такой легкомысленной!

– Каким-то образом я догадалась, что вы с Запада, – заговорила она, пытаясь переключиться. – Хотя я думала об Аризоне или о Нью-Мексико.

– Да? С чего вы взяли?

– Во-первых, ваша привычка растягивать слова. Потом, ваше ружье, вернее, то, как вы его носите. Похоже на охотника из Томбстоуна.

– Неплохо, – с хрипотцой проговорил он. – Должен признаться, мне приходилось бывать в Аризоне.

Не успев закончить следующую фразу, по его моментально заледеневшему взгляду она поняла, что совершила ошибку.

– Вы укрываетесь от закона, мистер Тейлор? Может, вас разыскивают?

– Скорее, я жертва вашего чрезмерно разыгравшегося воображения, – с издевкой ответил он и, ударив по спине мула, рванулся вперед, оставив ее наедине с собственными мыслями.

Минуту она смотрела ему вслед. На вопрос он не ответил и повел себя довольно дерзко. Если он вне закона – откуда только возникла эта мысль? – ему наверняка не понравилось ее любопытство, а если же нет – он будет не в восторге от ее предположения. Тейлор продолжал оставаться загадкой.

Бетани чувствовала настороженность Бентворта по отношению к Тейлору, но не могла понять, чем она вызвана. Или он считал Тейлора более опасным, чем готов был признаться? Мысль о том, что их проводник мог оказаться убийцей, не делала путешествие приятным.

Бетани смотрела в спину отца, благо он ехал прямо перед ней, и старалась не отводить глаз. Если только она не будет смотреть вниз, на невероятную крутизну скал, спускающихся, как казалось, к самому центру земли, ей не будет так страшно. Она не может не выдержать, верно? В горах не росло ничего, кроме кактусов. В деревнях выращивали гвоздики и фиалки. В одной из них они купили фрукты у прелестных женщин, которых, как сказал Трейс, называли чоло. Чоло – одна из народностей в огромном разнообразии рас от испанцев перуанского происхождения, креолов, до чистых индейцев.

На протяжении всего дня Бетани ничего не могла есть, кроме фруктов, купленных у чоло. Вскоре после того как они миновали деревню, дорога резко сузилась, отвесно спускаясь вниз. Путешественники двигались вдоль иссушенных участков, чередующихся с плодородными зелеными равнинами; проехали по каменному мосту, выгнувшемуся над бездонной пропастью. Начало темнеть, от горных шпилей потянулись длинные тени. Они покинули Лиму до первых лучей солнца и к моменту остановки на ночлег в небольшой деревеньке не миновали еще и половины пути до Хуанкайо. Вознося про себя хвалу наступившим сумеркам, Бетани медленно сползла со спины мула. У нее было такое ощущение, будто она приросла к спине животного, и, только поддавшись уговорам отца, сумела разжать пальцы, вцепившиеся в седло.

– Доченька, – озабоченно причитал профессор. – Я думаю, может, мистер Тейлор был прав, говоря, что ты не приспособлена для таких…

– Не говори так! – возмутилась Бетани. – Не смей так говорить после всего, через что мне пришлось сегодня пройти!

– Что мне для нее сделать? – озабоченно спросил Брэсфилд у Тейлора.

Тот пожал плечами.

– Дайте ей отдохнуть. Меня больше беспокоит ее мул, чем она. С ней все будет в порядке, а мул выглядит изрядно потрепанным.

Бетани сквозь ресницы смотрела на его недружелюбное лицо. Волосы ее выбились из аккуратной косы, которую она утром обвила вокруг головы, и теперь тонкие пряди свисали на глаза. Ей пришлось откинуть их, чтобы получше рассмотреть Трейса.

– Не стоит так волноваться, мистер Тейлор. Я чувствую себя отлично.

– Я не сомневался, мисс Брэсфилд. – Он явно забавлялся. – На вид вы очень крепкая.

Почему-то Бетани почувствовала себя уязвленной. Слово «крепкий» можно употреблять, говоря о столах или стульях, о молодых юношах, в конце концов, но никогда о девушке! Однако спорить с ним она не сочла нужным, боясь услышать, что такое путешествие не подходит для столь рафинированной особы.

Бетани вынужденно улыбнулась:

– Благодарю вас. – Но в голосе не было и намека на благодарность.

Когда солнце скрылось за высокими остроконечными пиками гор, стало намного холоднее. Бетани начала дрожать, она полезла в мешок за толстым свитером и одеялами.

– Вам вряд ли это понадобится, – раздался голос Трейса. Он протянул руку в направлении грязных соломенных хижин. – Местные жители очень дружелюбны и умеют сохранять в домах тепло. Они предложили разделить с нами чуньо, это дружественный жест, особенно если учесть, что к этому времени года запасы еды подходят к концу.

– Чуньо? – неуверенно повторила Бетани. – Что это?

– Основная пища тех, кто живет в Андах – картофель с отжатой из него жидкостью. Картофель они называют «папа», так же, как называли инки. Кушанье на вкус неплохо, – заверил он. – Прошу вас, не обижайте их, отказываясь от гостеприимства.

– Мне это и в голову не приходило, – возразила она, но не смогла сдержать гримасу, когда он протянул ей маленькую плоскую картофелину и велел съесть. На вкус это было недурно, но гораздо больше хотелось отведать чего-нибудь из привезенной с собой еды, о чем она и сказала.

– Следовательно, вы собираетесь оставаться на холоде? – дразнил он ее. – А ведь в хижинах гораздо теплее, чем тут, на холодной земле.

– Вы хотите сказать, что мы действительно будем ночевать в одной из этих хижин? – Она бросила неуверенный взгляд в сторону стоящих поодаль людей. Вид у них был не самый дружелюбный.

– Не мы. Вы.

– Одна? – последовал тревожный шепот.

– Обычно семья предлагает за плату чистую постель и еду, но здесь число мест ограничено. Вы можете находиться внутри, а мы останемся снаружи.

– Но…

– Начинаете создавать трудности, мисс Брэсфилд? – холодно спросил Трейс. – Мне казалось, вы не собирались этого делать.

Бетани в мрачном отчаянии поджала губы и решила не спорить с судьбой. Если написано ей на роду быть убитой в затерянной на территории Перу индейской хижине, так тому и быть.

Несмотря на отчаянную решимость, заснуть было непросто. Всякий раз, когда в хижине кто-нибудь поворачивался во сне или производил какой-то шум, на голове Бетани волосы вставали дыбом и по коже пробегали мурашки. Когда серый свет возвестил о наступлении утра, ее одолели сонливость и дурное настроение. И все же она была рада наконец выбраться на воздух.

Когда один из местных ребятишек застенчиво вложил ей в руку букетик свежих фиалок, ей стало немного стыдно. Бетани улыбнулась парнишке.

– Он не слишком похож на охотников за скальпами? – пробормотал Трейс, поравнявшись с ней.

Бетани бросила на него раздраженный взгляд и ответила со вздохом:

– Нет. А вот что касается вас – не уверена!

– Вы гораздо лучше выглядите без ваших кошмарных очков, – просто и непосредственно сказал Трейс. Она не ожидала этого.

– Простите?

– Да ваши очки. Это огромное сооружение делает вас похожей на сову, закрывает большую часть липа и полностью скрывает глаза. Без них вы значительно лучше.

Покраснев, Бетани взглянула в его сторону и вцепилась в поводья.

– Предполагается, что мне следует вас поблагодарить?

– Как хотите. Это вовсе не комплимент. Это наблюдение.

– Ах, вот как! Мистер Тейлор, за всю свою жизнь я не встречала мужчины грубее вас!

– Не встречали? Вас, мисс Брэсфилд, чересчур оберегали, коли так. – В голосе проводника, смотревшего на нее из-под сдвинутой набок коричневой шляпы, звучал лукавый смех.

– Не настолько, чтобы мне не приходилось сталкиваться с заносчивыми высокомерными людьми, подобными вам. Вы, мистер Тейлор, намерены наказывать меня грубым обращением за то, что я вопреки вашему желанию решила отправиться в экспедицию. В таком случае, с вашего позволения, я добавлю к сложившемуся у меня портрету Трейса Тейлора ребячество и отсутствие здравого смысла.

К ее удивлению, он рассмеялся.

– Если бы слова могли ранить, то рана, нанесенная вами, была бы безусловно смертельной. Кто научил вас так отчаянно сражаться, мисс Брэсфилд?

– Я… Я не понимаю, что вы имеете в виду! – воскликнула Бетани. – Мне просто не нравится, когда со мной разговаривают грубо и презрительно.

– Перемирие?

– Что?

– Перемирие – это, знаете ли, прекращение огня во время боевых действий.

Бетани подумала, что когда Тейлор улыбается, он делается очень красивым. В его чертах скрывалась суровая красота, против которой немногие женщины могли бы устоять.

– Ладно, – смягчилась она. – Но я оставляю за собой право возобновить боевые действия при первом же намеке на атаку, мистер Тейлор!

– Извольте, милостивая государыня, – отозвался Трейс.

Она повернулась и встретила прямой взгляд его черных прищуренных глаз.

– Могу я спросить, к чему эти потуги быть вежливым? Они выглядят несколько вымученными.

– Так оно и есть. Но путешествие с грубым спутником вызывает у меня не меньшее отвращение, чем у вас. А кроме того, не доверяя мне сейчас, вы не будете доверять моим решениям, когда мы поднимемся в горы. Это может оказаться смертельным.

– Горы? – отозвалась Бетани. – Как вы в таком случае называете вершины, на которые мы уже вскарабкались? Будет еще хуже?

Трейс пожал плечами.

– Сами увидите, если будете и дальше следовать с экспедицией.

– Очень любезно с вашей стороны не сомневаться, что я останусь, мистер Тейлор.

Трейс поправил шляпу и указал рукой в сторону носильщиков-индейцев, тащивших поклажу.

– Даже для кечуа задача временами становится непосильной, мисс Брэсфилд.

– Что вы хотите сказать? Что вы, так же, как и мой отец, сможете справиться, а я – нет?

– Послушайте, – проговорил он. – Ваш отец готов погибнуть, лишь бы увидеть древний город, а кечуа просто исчезнут, когда станет невмоготу. Вы же будете держаться просто из самоутверждения. Мне знаком этот тип женщин.

– Знаком? Тогда вам должно быть известно, что ничто не заставит меня повернуть назад. – Бетани твердо встретила его взгляд, ничуть не удивившись, когда он пришпорил мула и рванул вперед, не сказав ни слова. Она и не ожидала ответа. Глядя ему вслед, Бетани размышляла о том, что он не из тех мужчин, которым можно ответить «нет». Пусть это будет стоить ей жизни, но она не доставит ему удовольствия видеть свое поражение!

Чем выше забирались путники, тем разреженнее становился воздух. Бетани с трудом дышала, хватая ртом воздух, голова кружилась, в висках стучало. Она даже не почувствовала, что ее мул остановился, пока Трейс не оказался рядом. Он снял ее с седла и усадил на землю.

– Ну-ка, – потребовал он, прижимая что-то к ее дрожащим губам. Бетани попыталась отвернуться, но он умело заставил ее проглотить теплую, горьковатую на вкус жидкость с острым запахом.

– А-ах, что это? – пробормотала она.

– Чай, настоянный на листьях коки, – ответил он и ухмыльнулся.

– На листьях коки? Но почему?..

– Не стоит задавать лишних вопросов. Чай поможет вам приспособиться к перепаду давления, – он взглянул на профессора, взволнованно склонившегося над дочерью. – На этой высоте подобное случается нередко. Вам тоже следует проследить за симптомами, профессор. Мы дадим девушке полчаса на восстановление сил, а затем снова тронемся в путь.

– Полчаса? – простонала Бетани. – Как мило!

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке, дорогая? – с тревогой спросил Брэсфилд.

– Со мной все будет в порядке, папа, не волнуйся! Через пару минут я приду в себя и мы сможем двинуться дальше.

Через некоторое время Бетани почувствовала себя лучше, но она все еще не слишком ровно держалась в седле и была рада, когда экспедиция въехала в небольшой городок, расположенный у слияния двух рек. Путешественники подкрепились: горячий чай, пиво, хлеб. Трапеза показалась ей изысканной.

– Вижу, вы пришли в себя, – заметил Трейс, когда она закончила с обедом. Она кивнула.

– Надеюсь, что да. – Она пожала плечами и, подняв голову, встретила его взгляд. – Но я все равно поеду с вами, мистер Тейлор, вне зависимости от того, хорошо я себя чувствую или нет.

– Я так и думал, мисс Брэсфилд, – произнес он, вежливо улыбаясь. Он пристально смотрел на нее, наблюдая, как лицо ее заливается краской, а фиалковые глаза темнеют от растерянности. Он отметил про себя, что предугадывать ее реакцию на его замечания становится все проще. Надо лишь набраться терпения, и в Куско ее можно будет оставить.

Прикоснувшись к полям шляпы, Трейс проследовал мимо нее к мулам. Там к нему подошел один из людей Бентворта.

– Мы прибудем в Хуанкайо еще до наступления ночи, – произнес Броди; Трейс взглянул на него.

– Есть планы?

Броди кивнул.

– Бентворт пообещал нам с Риганом, что эта ночь в нашем распоряжении. У тебя есть возражения?

Трейс покачал головой.

– Броди, я уже говорил тебе много раз. Мне наплевать на то, чем ты занимаешься, если это не затрагивает меня лично и интересы дела.

– Ты все еще держишь на меня зло, Тейлор?

Трейс отвернулся, ничего не ответив. Броди нервно переступал с ноги на ногу. Это был мужчина среднего роста с жидкими волосами и вызывающей раздражение привычкой дергать мочку уха всякий раз, когда он чувствовал себя не в своей тарелке. Он и сейчас дергал ее до тех пор, пока она не стала малиновой, а на хрящике не проступили пятнышки.

– Бентворт говорил, что страсти улеглись, – после небольшой паузы продолжил Броди. Трейс пожал плечами.

– Забудь об этом, Броди. Просто старайся не вставать на моем пути, и все будет в порядке.

– Я не хочу никаких проблем…

– Тогда не надо их создавать! – раздраженно рявкнул Трейс. – У нас впереди долгий путь, и проблем будет предостаточно, даже если вы с Риганом не будете добавлять новых. Я не буду вспоминать то, что случилось несколько лет назад, а вы будете делать только то, что вам велят делать. Идет?

– Да, – пробормотал Броди, отступая назад. – Идет.

Трейс смотрел ему вслед, прищурясь, и пытался понять, почему для этой экспедиции Бентворт выбрал именно их с Риганом. Среди всякого сброда, наводнившего Лиму, он отобрал двоих, на совести которых отчасти была смерть его хорошего друга около десяти лет назад.

– Что за компания, – бормотал Трейс себе под нос, заканчивая чистить мула и проверяя, как он навьючен. Два законченных мерзавца, английский пират, погруженный в себя профессор, его упрямая дочь и куча угрюмых носильщиков-кечуа, которых ведет человек, обвиняемый в гибели целой экспедиции. Если бы не твердая решимость вернуть свое доброе имя, он бы посмеялся над этой ситуацией. Но в сложившихся обстоятельствах было не до юмора.

Глава 6

Бетани не покидала мысль, что они никогда не доберутся до Хуанкайо, что это лишь миф, выдуманный специально для нее. Ее смущало и обещание не создавать никаких осложнений, если она отправится со всеми. На деле все оказалось значительно сложнее, чем она воображала. Спина и бедра ужасно болели, постоянно ощущался недостаток кислорода, временами перед глазами все плыло и кружилось. Но Бетани и не думала заикаться об этом из страха, что Трейс настоит на том, чтобы ее оставили в ближайшей деревне. Отчаянно хотелось отдохнуть, но не в сырой тростниковой хижине.

Но хуже всего была все более тряская поступь ее мула. Бетани, никогда не прибегающая к ругательствам, поймала себя на том, что в ее голове сами собой складываются фразы, обидные для животного. Мул спотыкался, поскальзывался на крутых склонах, он внушал ей ужас. Неужели существует более отвратительный способ путешествия в горах? Когда кавалькада обогнула острый пик и открылся головокружительный вид на ощетинившиеся валуны у подножия отвесного склона, Бетани поняла, что один, по крайней мере, ей известен…

– Подумываете, не спрыгнуть ли, мисс Брэсфилд?

Не надо было оборачиваться, чтобы догадаться, что рядом с ней стоял Трейс Тейлор. Бетани покачала головой.

– Подумываю, как бы добраться до низа в целости, – пробормотала она, а он рассмеялся.

– Скоро мы будем в Хуанкайо.

– Мне кажется, это волшебная сказка, придуманная для успокоения глупых путешественников. – Она откинулась назад. – Я начинаю думать, что Перу состоит из бесплодных скал и испанских хвойных.

– Испанских?.. А, вы говорите об агавах? Они напоминают растения, какие встречаются в Аризоне. Это представители того же семейства, мне кажется.

– Замечательно, – пробормотала Бетани. Прямо перед ними тропа круто уходила в сторону, и она крепче ухватилась за поводья. – Мистер Тейлор, я не думаю, что здесь достаточно места для проведения светских бесед, – заметила она, когда стало похоже, что он намеревается ехать рядом с ней.

– Не спорю, – любезно отозвался тот, не предприняв попытки ни отстать, ни продвинуться вперед.

Она испуганно взглянула на него. По одну сторону была почти отвесная скала, по другую, всего в нескольких футах, дорога переходила в крутой спуск.

– Тогда я бы предложила вам уступить мне немного места! – выкрикнула она.

– Чуть позже. Мисс Брэсфилд, послушайте, этот спуск – самый безопасный во всем нашем маршруте. Если у вас сейчас возникают проблемы, подумайте о том, что будет дальше.

Крепко сжав зубы, Бетани замотала головой.

– Сейчас не время говорить об этом, мистер Тейлор. Сейчас вы должны сдвинуться…

Он медлил. По ее лицу Трейс понял, что девушка испугалась. Он не хотел пугать ее. Он лишь хотел дать ей понять, что продолжать путешествие ей не следует. Неужели она настолько глупа или настолько отважна, чтобы через силу двигаться дальше? Ему хотелось бы знать, известен ли ей самой ответ на этот вопрос.

Бетани, отчаянно вцепившись в мула, испытывала чувство некоторого облегчения от того, что караван двигался мимо аккуратно высаженных садов и деревень с черепичными крышами вместо соломенных. «Подобие цивилизации», – промелькнуло в голове. Им встретились женщины в розовых юбках и шарфах с бахромой. Эвкалиптовые деревья закрывали небо, на растениях пробивались нежные ростки. В Андах была весна.

К тому времени, когда путешественники прибыли в Хуанкайо, почти стемнело, хотя сквозь серые тучи еще пробивались тонкие лучи солнца.

– Завтра будет солнечно, – сказал Бентворт. – Начинается лето.

Соскользнув со своего мула, Бетани в изнеможении прислонилась к животному, шкура которого была влажной. Мысль о том, что на следующий день будет светить солнце, воодушевляла, но на слова не было сил. В настоящий момент ее желания ограничивались удобной постелью, возможностью отдохнуть, пищей.

Трейс вместе с нанятыми Бентвортом людьми наблюдал за тем, как распрягаются мулы, а Брэсфилд с Бентвортом пытались снять комнаты в маленьком, но довольно милом отеле. Бетани это показалось настоящей роскошью.

Поверх набитого соломой матраса были постелены хлопчатобумажные простыни, с края кровати свешивались одеяла из шерсти викуньи. Комнатки были крохотные, но чистые, в каждой стоял умывальник с кувшином для воды, с балконов открывался вид на город и на покрытые снегом горные массивы. Комната Бетани располагалась в другом крыле, но вид был также превосходный.

– Интересно, бывал ли кто-нибудь когда-нибудь более доволен судьбой, – удовлетворенно пробормотала она, уютно устраиваясь в кровати. В аккуратном, украшенном изразцами камине весело потрескивал огонь. Было достаточно тепло, чтобы можно было стянуть свитер.

Хотя мысль о ванне была упоительна, Бетани вполне удовлетворилась умыванием прохладной водой из кувшина, радуясь, что не пришлось ночевать в шалаше. Бетани думала, что она не так уж вынослива. Она надела шелковую блузку с высоким воротником и пышными рукавами, длинную юбку и пояс. Одежда слегка помялась, но девушка почувствовала, что соскучилась по юбкам. Необходимость часами сидеть на муле пробудила в ней неожиданное желание отдохнуть от брюк.

Ей снова захотелось почувствовать себя женщиной. В конце концов, в этом путешествии, где ее окружали одни мужики, она не собиралась об этом забывать.

Напевая во славу предоставившейся в Хуанкайо короткой передышке, Бетани остановилась перед зеркалом и принялась критически изучать свое отражение. Светлые пряди безжизненно свисали, свешиваясь на плечи. Она нахмурилась. Она выглядела так… плоско. Может быть, удастся сделать хоть что-нибудь с волосами, придать им форму. Разумеется, это не имеет сейчас никакого значения, но сознание того, что она в хорошей форме, улучшило бы ей настроение. Повинуясь внутреннему порыву, она сняла очки и отложила их в сторону. Она никому не признается, даже себе, что замечания Трейса Тейлора важны для нее, но и не будет спорить, что без очков она смотрится куда лучше. Бетани расчесывала волосы, пока те не заструились, затем легко собрала их в хвост, кончики смешались с укутывающими шею кружевами.

– Бетани, – раздался из-за двери голос отца. – Спускайся и присоединяйся к нам. Мы собираемся ужинать.

Она улыбнулась, пересекла комнату и распахнула дверь. Расширившиеся глаза профессора заставили ее рассмеяться.

– Бог мой! – воскликнул он. – Ты прелестно выглядишь!

– Не будем преувеличивать, но я и вправду смотрюсь лучше, чем пару часов назад, – ответила она, выходя. В глазах искрился смех, а щеки порозовели, когда отец начал уверять ее, что более прекрасной женщины он не встречал никогда.

– Если ты мне не веришь, спроси у любого из тех, кто собрался у обеденного стола. – С этими словами он ввел ее в столовую.

В то мгновение, когда отец отодвигал для дочери стул, она встретилась взглядом с Трейсом Тейлором. Когда она вошла, он из вежливости встал, теперь же сел напротив. Его губы тронула легкая улыбка, он не отводил глаз от ее зардевшегося лица.

Чтобы скрыть смущение, она обратилась к сидящему по правую руку Бентворту.

– Этот отель оказался такой приятной неожиданностью! Я бы никогда не подумала, что в этой глуши, высоко в горах, могут быть такие удобства.

– Цивилизация есть везде, где есть кто-то ее создающий, и, как мне кажется, это абсолютно справедливо.

– Именно так, Бентворт, – вставил профессор Брэсфилд, – именно так! Вы не задумывались над тем, к примеру, как индейцам кечуа удавалось втаскивать на вершины гор тяжелые предметы? Вероятно, они применяли способ, которым пользовались их предки столетия назад.

– Да, поразительно, – ответил Бентворт. – Не устаю этому удивляться.

Покачав головой, Бетани сказала:

– Мне это кажется невероятным после того, как я проехала по дорогам, которыми они пользуются.

– Но большинство индейцев выросло в Андах и способно нестись сломя голову по краю тех самых обрывов, что вселяют в вас, мисс Брэсфилд, такой ужас, – вступил в разговор Трейс. Его черные глаза не отрывались от ее лица.

Она с досадой взглянула на него.

– Разумеется, я признаю, что привыкнуть к этому непросто, но не сомневаюсь, что скоро перестану обращать на это внимание. Знаете, мой мул мог бы быть и более послушным.

– Но он совсем ручной. Удивительно, что он не ест у вас с рук.

– Ест мои руки, вы хотели сказать? Я едва справлялась с ним сегодня.

– Имейте в виду, мисс Брэсфилд, – серьезным тоном заговорил Трейс, – мулы редко спотыкаются. Если уж мул остановился или заколебался, будьте осторожны.

– Даже посередине тропы?

– Где угодно. – Трейс пожал плечами и глотнул вина. – Однажды мул может спасти вам жизнь.

– Да уж, это точно мне следует обдумать, – засмеялась Бетани.

Бентворт принялся рассказывать истории о мулах-ясновидцах, которые спасли жизни своим седокам или вытаскивали людей, повисших на краю пропасти. Внимание же Бетани переключилось на Трейса. Он сидел, потягивая вино, и не обращал внимание на блюдо с рисом, цыпленком и овощами, поданное хозяевами. Ей показалось, что он не похож на отдыхающего человека.

Трейс возбуждал в ней безудержное любопытство. Он откинулся на спинку стула. Держа в руке стакан, он слушал рассказы Бентворта с отсутствующим видом. Она решила подробнее узнать о нем у Бентворта. Разве не следовало все знать о человеке, который является их проводником и держит в руках их жизни?

Бетани вместе с тем понимала, что хочет узнать о нем как можно больше просто потому, что он ее заинтриговал. В его язвительных замечаниях и внезапных проявлениях заботливости, в его больших карих глазах таилось что-то, манившее ее, но что именно, она не могла определить. Он был бесспорно привлекателен, она почти призналась себе в этом. Но и Стефен был привлекателен; привлекательный плебей.

Бентворт тем временем перешел от басен о мулах-чудотворцах к обсуждению величайших художников Перу. Девушка сразу же оживилась.

– О, – включилась она в разговор, – меня очень интересуют перуанские художники. Я немного изучала их в университете Сан-Диего; не успел профессор начать курс лекций, как мне пришлось бросить учебу.

– Вы изучали искусство, дорогуша? – осведомился Бентворт, приподняв бровь и вежливо улыбнувшись. – Я и не знал.

– Ну, очень непродолжительное время. – Бетани немного смутилась. – У меня нет особенного таланта, просто мне всегда это нравилось, хотя я и решила, что будет лучше, если я останусь дома с папой и стану помогать ему в работе.

– Да, – подтвердил профессор Брэсфилд. – В то время я как раз занимался гончарными изделиями племени майя, так ведь? И мне требовался кто-то достаточно умелый, чтобы не разбить эти хрупкие вещи. – Он печально покачал головой. – За всю свою жизнь я обучил этому лишь Бетани.

На мгновение сузившиеся глаза Трейса остановились на девушке.

– Какая удача, что этим ограничиваются ее таланты, – мягко проговорил он. Потом добавил: – В противном случае она могла бы сделать карьеру в живописи, а вы бы остались без помощника.

Профессор, нахмурившись, смотрел на него.

– Да, полагаю, это правда, – неторопливо произнес он. – Но вы все представляете в таком свете, что это выглядит немного нехорошо.

– Сожалею.

Бетани показалось, что уж сожаления он точно не испытывает, и она беспокойно заерзала на стуле.