Текст книги "Вопреки всем запретам"

Автор книги: Виолетта Роман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Кого я пренебрег, не понял?

– Помнишь, когда Ксюша от тебя убегала, трубки не брала, ты приехал к нашему институту, ждал ее, – тараторит подруга, будто пулемет.

– Ну…да, было такое.. – задумчиво говорит Рома.

– Так вот, она к тебе подруливала, а ты даже внимания не уделил ей, у всех на глазах Ксюху в машину утащил, – теперь в голосе подруги столько гордости…

– И что с того?! Теперь эта безумная малую трогает?! – возмущается Андрей.

– Ладно, разберемся, ты мне скинь ее данные на телефон, – спокойным голосом говорит Рома. Где Оксана?

– В спальне, прямо по коридору вторая дверь. Ты иди, а я пока лекарство разведу ей. Кстати, спасибо, за все, – говорит подруга.

А я, услышав приближающиеся шаги по коридору, спешу отвернуться к стене. Не знаю почему, не хочу чтобы он видел меня такой.  Дверь с тихим скрипом приоткрывается, а мое сердце стучит как отбойный молоток. Я ощущаю, как сзади продавливается матрас, а затем его прохладные ладони касаются меня. Он проводит руками вдоль оголённой руки, двигаясь от запястья к плечу и убрав с лица волосы, щупает мой лоб. Я чувствую на своей голове его губы, и тихий, хриплый шепот у самого уха.

– Чертенок, не вздумай мне разболеться, – в полной уверенности, что я сплю говорит он. А я зажмуриваю глаза и бесшумно глотаю слезы. Борясь с желанием повернуться к нему, спрятать лицо на его груди и слушать ровные, спокойные удары его сердца, представив, что ничего плохого не произошло и тот злополучный день мне просто приснился.  Притянув меня к себе, он лежит тихо, зарывшись носом в мой затылок, как делал это всегда. Его близость, его запах , ощущение его сильного тела, его ласковые руки убаюкивают меня. Меня качает словно на волнах и воспользовавшись ситуацией, я наслаждаюсь этой близостью. Этими украденными у разлуки минутами.

Когда я просыпаюсь, за окном темно. Несколько минут прислушиваюсь к ощущениям и с огорчением понимаю, что Ромы рядом нет. Но его запах все еще витает в комнате, давая понять мне, что все было на самом деле, а не явилось плодом разгулявшегося воображения.   Услышав мою возню, Саша заходит в комнату, с тарелкой теплого бульона и лекарством. Усевшись рядышком со мной, начинает откармливать и отпаивать мой измученный организм.

– Ты только не убивай меня, ладно? – говорит она, убирая пустую тарелку на близстоящую тумбу и повернувшись смотрит на меня жалобным взглядом. В ответ на мой вопросительный взгляд, продолжает:

– Я сказала твоей маме про болезнь… Ну не поведу же я тебя домой в таком виде? – спешит объясниться она.

– И? – устало смотрю на подругу, понимая, что не избежать мне разноса от мамы.

– Мама, твоя уже мчится сюда… Розы еще нет, – подруга крутит телефон в руках, пряча от меня глаза. Несколько минут мы молчим, а потом я не выдерживаю.

– Они приходили?

– Ты слышала?  Да, прости мне пришлось позвонить им… я не знала, что делать…испугалась. Дома лекарств нет, а Роза только вечером будет, а тебе было так хреново, что я боялась до вечера без таблеток ты окочуришься тут у меня.

– Все в порядке, спасибо, – кладу свою руку на ее, останавливая словесный понос подруги. Подняв на меня испуганный взгляд, но увидев улыбку, Саша тут же расслабляется.

– Кстати, мы долго говорили с Ромой… он очень переживает за тебя, – говорит подруга, – Порывался тебя в больницу отвезти, но я пообещала, что если тебе не будет к вечеру лучше, то свяжусь с ним…

– Заботливый какой,– улыбаюсь я, в то время как Сашка встав с кровати, подходит к письменному столу и что-то взяв с него, поворачивается ко мне.

-На, мерей, – она протягивает мне градусник, который я безропотно принимаю.

– Ирка попала, Ромка устроет ей, – хихикает Сашка, снова устраиваясь рядышком.

– Не надо было рассказывать, я сама могу разобраться, – хмурюсь, рассматривая свои ногти. Не привыкла я свои проблемы кому-то доверять, поэтому как-то не по себе.

– А вообще,  -задумчиво говорит подруга, – по-моему он любит тебя. Ромка тот еще дурак, но любит.

Через три дня беспросветного лежания на кровати, и употребления огромного количества лекарств и горячих чаев, я наконец-таки встаю на ноги и начинаю чувствовать себя человеком. Воскресным вечером, привожу себя в порядок перед учебной неделей и в нетерпении жду завтрашнего дня, означающего конец домашнего заключения. Как для человека коммуникабельного, для меня даже три дня одиночества – серьезный срок. Без телефона (спасибо Ирке), без друзей. Один телек и я.

В понедельник, в институте все на удивление спокойно. Ирка, ходит с убитым и притихшим видом. На что у меня возникают подозрения о том, что Рома таки успел подпортить ей жизнь. В столовой на обеде она и вовсе не появляется. А я совершаю поистине революционный поступок. У всех на виду усаживаюсь за столик к Джеку и тащу друзей за собой. Джек, делает вид, что не видит нас, поедая свой кусок пиццы. Сашке же кусок в горло не лезет, но она героически терпит присутствие Джека, ибо дала мне слово. Кирюха, ведет себя так, как будто ничего странного в данный момент не происходит. Уже в коридоре, перед аудиторией следующей лекции Сашка обиженно спрашивает.

– И для чего тебе понадобилось тащить нас за столик этого извращенца? – упрямица смотрит на меня раздраженным взглядом, давая понять, что от объяснений мне не уйти.

– Он не извращенец, он нормальный пацан, просто в вечной депрессухе, – объясняю ей, словно ребенку.

– Да пофиг. Он всегда такой, значит его все устраивает, чего лезть к человеку? – возмущается подруга, заходя в аудиторию.

– Он классный парень, вот увидите, просто с ним нужно немножко терпения.

– Кирилл, ну скажи ты ей! – н сдается Саша, поворачиваясь к идущему позади нас другу.

– Да чего ты взъерепенилась? Нормальный он тип, да и вообще не все ли равно за каким столом сидеть? – Кирилл, как всегда, миротворец номер один.

Не успеваю я дойти до нашего ряда, как слышу голос преподавателя:

– Бареева! Тебя в деканат вызывают, – обращается ко мне мужчина с таким недовольным видом, будто бы не меня, а его вызывают.

– Сейчас?

– Да, Бареева, сейчас,– не без сарказма, поясняет преподаватель.

 Ну вот, кажется моя расплата пришла. Что ж такое Рома с Иркой сделал, если декан к себе вызывает? Иду, а у самой ноги трясутся. Знала же, что разборки с Иркой боком мне выйдут, – костерю себя, на чем свет стоит. Конечно, папочка не оставит доченьку в беде. Сейчас меня точно выпрут из института и все, гудбай Америка. Подхожу к кабинету, несколько раз стучусь и приоткрываю дверь.

– Здравствуйте, – в приемной, за столом сидит секретарша декана

– Я Бареева, меня вроде как вызывали, – неловко топчусь на месте, ожидая ответа. Девушка поднимает трубку телефонного аппарата и нажав комбинацию цифр оповещает декана о моем визите.

– Да, заходи пожалуйста, – машет она, пропуская меня вперед.

Я несмело открываю дверь и прохожу в огромный светлый кабинет. Перед глазами предстает картина известного русского художника «Приплыли». Вся делегация в сборе. По центру комнаты сидит нахмуренный декан, а рядом с его столом, на приставном стуле, опустив глаза в пол, хмурая Ирка. Но самый шок вызывает то, что справа, у окна, во всю свою стать и мощь предстает Рома. И видно даже на первый взгляд, что хозяин всей ситуации именно он.

– Оксана, проходите пожалуйста, – подняв на меня усталый, но добрый взгляд, говорит декан и указывает на близстоящий стул. На ватных от волнения ногах подхожу к столу и усаживаюсь на предложенное мне место.

– Оксана, до меня дошла информация, что несколько дней назад на одном из занятий с вами произошел вопиющий инцидент, – поправив на переносице очки, и сложив перед собой руки говорит декан.

– Мда, было дело, – неуверенно отвечаю я.

– Мне также стало известно, что зачинщиком данной ситуации стала моя дочь, – при упоминании о Ирке, он так зло смотрит на нее, что под его тяжелым взглядом та начинает нервно ерзать на стуле. А я смотрю на все это и отмечаю про себя что абсолютно не испытываю ни грамма злорадства. Мне жаль их всех. Жаль декана, столь уважаемого человека, но имеющего такую непутевую дочь. Жаль Ирку, обладающую такими финансовыми возможностями, но отчего-то завидующей мне, обычной девчонке.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы как говорится, выносился сор из избы, поэтому принимая во внимания все последствия содеянного ей проступка, я прошу у вас прощения, и даю слово, что ей это так просто с рук не сойдет. Я отбираю у нее все развлечения. Ни машины, ни денег, ни свободы. Это полностью мое упущение, – прожигая несчастную уже яростным взглядом говорит мужчина.

При этих словах отчетливо слышаться всхлипывания Ирки, и недовольный смешок Ромы.

– Нет, Василий Аркадьевич, так дела не делаются, – засунув руки в карманы брюк, Рома ленивой походкой направляется к столу и становится рядом со мной.

– Ваша дочь своими действиями нанесла ущерб Оксане. Девушка чуть ли не подхватила воспаление легких и практически неделю пролежала с высокой температурой. Я не говорю уже о порче имущества: вещей, мобильного телефона. Так что простыми «извините» тут не отделаться.

– Да-да, конечно, – быстренько смекнув, к чему клонит Рома, Василий Аркадьевич встает с кресла и подойдя к шкафу, открывает дверцу. Набрав на спрятанном сейфе комбинацию, достаёт оттуда небольшой белый конвертик.

– Вот, я надеюсь этого достаточно для возмещения морального и физического ущерба, – буквально впихивает он конверт в мои сложенные перед собой руки. Я в оцепенении от шока сижу и молча таращусь на этой предмет. Рома же, не теряя времени, выхватывает его из моих рук и заглянув тут же пересчитывает купюры. Затем закрывает и вставляет конверт в прежнее место.

– Достаточно, при условии, что вы все таки займетесь воспитанием девушки, – говорит Рома.

– Можете не сомневаться, – кивает декан и присаживается на место.

– Тогда инцидент исчерпан, приятно было пообщаться, – Рома подходит к его столу и пожав тому руку идет на выход. поднявшись и попрощавшись я иду вслед за ним. Так мы и идем по коридору: вместе и молча. Всю дорогу я нахожусь в прострации и не сразу понимаю, что дойдя до выхода из здания, Рома поворачивается, чтобы попрощаться со мной.

– Ну все, пока, – он посылает мне неуверенную улыбку и отворачивается, идя к выходу.  И тут я наконец-то прихожу в себя.

– Ром, – окликаю я его, и подхожу к успевшему развернуться ко мне Роме.

– Спасибо тебе, – смущенно смотрю на него, прижимая к груди злополучный конверт.

– Не за что, – он снова засовывает руки в карманы, а лицо озаряет довольная улыбка.

– Таких как это Ира нужно ставить на место, – добавляет он. И начинает разворачиваться, но передумав, резко поворачивается снова.

– Оксан, – он подходит близко-близко ко мне, так что верхний уголок конверта в моих руках упирается в ткань его рубашки. Я  поднимаю на него вопросительный взгляд.

– Мне нужно с тобой поговорить, – произносит он, а взгляд полный неуверенности.

– Хорошо, – киваю головой. Я думаю после его поступков недавних, он заслужил поблажки.

– Только не сегодня… я позвоню тебе, когда завал разберу на работе. А то в последнее время что-то закидали меня, – хитро прищурившись, он качает головой. по всей видимости, намекая на отсутствие на работе его помощника.

– Ты только сегодня после занятий телефон купи, – добавляет он.

– Договорились, – говорю я, а он разворачивается и уходит, подмигнув на прощание.

У меня до самой аудитории не сходит с лица довольная улыбка. Извинившись перед преподавателем, захожу в кабинет и присаживаюсь на место. Радость, предвкушение и упоение просто озаряют меня изнутри. А уже в конце лекции, отойдя от охвативших меня грез, вспоминаю про деньги. Заглянув,  наконец-таки, внутрь конверта я прихожу в состояние потрясения от суммы, лежащей в нем.

 

 

Глава 12

И вот наконец-таки наступил знаменательный день. День свидания Саши с Чанингом-Мишей. Ну и меня с его другом в придачу. Саша за два дня до свидания начала изводить меня и себя. Что одеть? Какую прическу сделать? И все в таком духе. Так что, в конце концов, я готова была придушить ее. Хорошо хоть место встречи он выбрал сам. Назначил свидание у близлежащего к нам кафе. Сашка чуть ли не светилась от счастья, я же с сомнением смотрела на эту ситуацию.

– Ксюш, ты чего так оделась ужасно, не могла что поприличней найти? – с возмущением на лице встречает меня подруга на остановке.

– А чего ужасного то? Джинсы, куртка, – удивленно рассматриваю себя.

– Ты же все таки на свидание идешь, могла бы юбку надеть, – дуется она.

-Вообще то это ты на свидание идешь, подруга, а я так, прицепом, теперь возмущаюсь я.

– Я хочу чтобы ты его другу понравилась!

– А я не хочу его другу понравиться, все, идем уже, – тяну подругу за собой. Мы прячемся за углом кафе, в ожидании Сашкиного принца. Действуем, так сказать, по давно отработанному плану. Мы всегда назначаем встречи на таких вот просматриваемых местах. Сначала издалека наблюдаем, и если исследуемый объект нам приходится по душе, то выходим на встречу. Ну точнее это Сашкина схема. И вот сидим мы, притаившись, как два воришки и выглядываем из-за угла здания. Сердце вскачь пускается, Сашка вся чуть ли не трясется от волнения, а то..интрига двух месяцев будет раскрыта с минуту на минуту. А меня на смех пробирает. Вот чует моя пятая точка, что без приключения здесь никак.

– Вот они, – дергая меня, шипит подруга, показывая пальцем на двух парней.

– Твой в чем? – теперь и я смотрю вперед пытаясь увидеть их.

– В красном…о Боже! Он урод! –стонет Сашка и роняет голову мне на плечо.

А я начинаю заливаться неконтролируемым смехом. Тот что «мой» более или менее ничего. обычный такой, среднестатистический паренек, худощавый, с небрежной прической, одетый в спортивный костюм. Сашкин же – это песня! Вы видели леприконов? Вот – вылитой он. Маленького роста, с шевелюрой А-ля Элвис, да еще с небольшим пивным животиком. В ярко красной облегающей футболке и черных штанах.

– Черт, это потеря потерь,  – воет подруга.

– Так что, делаем ноги?  – выжидательно смотрю на нее, надеясь поскорее смыться с этого мероприятия.

– Нет… пойдем… я настроилась веселиться, будем веселиться, – тянет меня подруга из укрытия.

А я иду следом и хихикая, напеваю под нос себе песню:

– Ну что ж ты чучело все меня мучило,

И все оттягивало встречу со мной…

Мы подходим к ребятам, и Сашин Миша, заметив ее, дергает друга за руку, разворачивая в нашу сторону.

– Привет, красотки, – улыбается он и протягивает Саше розочку, в то время как его друг улыбается во все тридцать два.

– Привет, – улыбается подруга, принимая цветок.

– Все для красивой девушки, – довольно щуриться Миша. А я смотрю на цветок и перед глазами тут же встает тот шикарный букет подаренный Ромой на наше первое еще дружеское свидание. И такая тоска берет. С последнего нашего разговора прошло уже два дня, а от него ни звонка.

У ребят начинается оживленная беседа и решив идти в парк на аттракционы мы всей компанией направляемся туда. День сегодня на удивление солнечный и теплый, поэтому можно и погулять на свежем воздухе. Саша, немного отошедшая от первоначального шока, приходит в себя и во всю общается с Мишей. Павлик, его друг, такой же молчун, как и я сегодня. Поэтому, перебрасываясь редкими фразами мы послушно двигаемся за впереди идущими ребятами. Но в парке, веселье набирает обороты. Вспомнив детство, мы катаемся практически на всех каруселях. И отдать должное парням, они послушно следуют за нами на все авантюры. Наше с Сашей настроение подлетает вверх и, дождавшись когда мы остаемся на несколько минут одни, она шепчет мне, что готова общаться с Мишей как с другом. После мы дружно решаем отправиться на перекус в какое-нибудь кафе. Миша оказывается очень хорошим собеседником, способным поддерживать любые темы. Не удивительно что он смог так заинтересовать Сашку. Просидев за столиком кафе еще полтора часа, я смотрю на часы и понимаю, что время то уже девять вечера. Пора сворачивать удочки и ехать домой. Ведь на завтра мне предстоит сделать несколько предметов. Озвучив свои намерения Саше, и поняв, что подруга еще не спешит домой, я прощаюсь с ребятами и выхожу из кафе.

Включив музыку в плеере прогулочным шагом иду в сторону дома. На улице уже смеркается и я кутаюсь посильнее в куртку, из-за появившегося промозглого ветра.  За пару кварталов до поворота на мою улицу, замечаю расшнурованный кроссовок. Наклонившись, завязываю шнурки,  и боковым зрением , замечаю подозрительных мужчин сзади себя. Чувствую нарастающую тревогу, когда понимаю, что видела их уже несколько кварталов назад, идущих на некотором расстоянии от меня. И теперь, когда я остановилась, эти двое, также замедлив ход, крутятся на месте, делая вид, будто бы рассматривают витрину магазина. Все бы ничего…но это витрина неработающего магазина… абсолютно пустая. Выпрямившись, продолжаю движение, судорожно соображая, как быть. Буквально через квартал мне нужно сворачивать на свою улицу, а там ни одного работающего фонаря и ни души вокруг. Точно по башке дадут и утащат. Продолжая движение, немного замедляю ход, пропуская вперед сзади идущих прохожих, но эти двое, вслед за мной, замедляются и мнутся на месте. Теперь уж точно  никаких сомнений, что они по мою душу.   На уровне  интуиции, беру в руки телефон и набираю Ромин номер. А в голове одна молитва: «Только возьми».

– Оксан – в трубке слышится его тихий голос, а у меня сердце вскачь.

 –  Я на совещании, – шепчет он.

– Ром, мне помощь срочно нужна – дрожащим от волнения голосом говорю я.

– Погоди, – шепчет он, и я слышу скрип отодвигающегося стула и быстрое «Извините», брошенное им по всей видимости начальнику.

– Что случилось? – уже в полной тишине громко и встревоженно звучит его голос.

– За мной какие-то мужики идут уже пять кварталов точно. Я боюсь. Мне сейчас уже сворачивать на мою улицу, а там ни одной души. Что делать?

– Так… Есть рядом кафе какое? или другое скопление людей?

Я верчу по сторонам, цепляя взглядом сзади, следящих за мной.

– Минимаркет есть, прям на самом перекресте, – вздыхаю с облегчением.

– Иди туда и стой внутри. Я сейчас буду! Ни в коем случае не оставайся одна и не подпускай близко.

Я кладу трубку и чуть ли не галопом мчусь в магазин. Преследователи, неотступно следуют за мной, и к моему великому облегчению остаются ждать меня снаружи, не заходя в магазин. После звонка Роме проходит минуты три, а я нервно переминаюсь с ноги на ногу между рядами пустого магазина. По моим подсчетам ехать ему из отдела минут двадцать, не меньше. Выглядываю из окна витрины и вижу, что преследователи стоят чуть в сторонке от входа. Заметив мой пристальный взгляд, один из них поднимает на меня глаза и что-то шепчет напарнику. После чего они направляются ко входу. Я понимаю, что меня раскрыли, и поддавшись панике, совершаю глупый поступок. Выбегаю из магазина, когда те заходят внутрь, в поисках меня. Я успеваю добежать до своего поворота и через метров пять после него, меня сбивает с ног сильный удар чего-то тяжелого по ногам. Я падаю со всего маху на землю, больно ударившись щекой об асфальт.  Искры сыпятся из глаз, я не успеваю прийти в себя, как чья-то крепкая рука рывком поднимает меня на ноги. Я вижу перед собой сердитое лицо мужчины. Брови насуплены, губы сжаты в тонкую полоску. Он больно хватает меня за подбородок и яростным взглядом прожигает меня.

– Добегалась, сучка! – измывается он надо мной, в то время как второй мужчина стоя сзади от меня до боли скручивает мне руки.

– Ниче, такая, бойкая попалась, – говорит второй и его мерзкий смех вызывает во мне резкий приступ тошноты. Я изо всех сил пытаюсь вырваться, но впереди стоящий подавляет мои попытки, резким ударом в район солнечного сплетения. После которого меня сворачивает пополам, а рот раскрывается в немом крике, пытаясь ухватить хотя бы капельку воздуха. От страха, глаза лезут на лоб, а вместо дыхания жуткие хрипы. Ну все, похоже действительно, добегалась, – эта мысль в голове словно поднятый белый флаг убивает во мне все силы на сопротивление. 

– Сматываемся отсюда,  -шипит первый негодяй и подхватив за руки они тащат меня в сторону.

– Руки от нее убрали!  – Ромин яростный рев, словно гонг в моих ушах. Я пытаюсь немного приподняться. К этому времени спазм в груди немного проходит и легкие с жадностью вбирают воздух в себя.Все происходит так быстро и стремительно. Только что меня держали двое, а в следующее мгновение, от Роминого удара в челюсть, один валиться наземь, в то время как второй, бросив меня, наступает на Рому. Заносит удар в его сторону, но Рома, поднырнув под руку вырубает противника четким апперкотом. Голова мужчины запрокидывается вверх, а тело начинает падать назад. Рома добивает противника, нанося тому удары по спине в области почек.

– На, сука, – оставив в покое одного, он возвращается ко второму, лежащему на земле.

– Что, мразь, решил поразвлекаться, я бл*ть тебе такое развлечение сейчас устрою! – от удара Роминым носком ботинка в челюсть , у мужчины фонтаном изо рта вырывается поток крови с обломками зубов. После того как противники остаются лежать без сознания, Рома лихорадочно ищет меня глазами. Найдя искомое, буквально в два шага преодолевает расстояние.

– Ты как? – его глаза судорожно осматривают  мое тело, видимо в поисках причиненных травм. Он крепко держит меня за предплечья, а я смотрю на его напряжённые скулы, нахмуренный лоб, и понимаю, что он еле сдерживает себя от ярости.

– Все нормально, цела, – лишенным эмоций голосом произношу я  и  судорожно обнимаю себя руками. Видя мое невменяемое состояние, Рома притягивает к себе и обнимая одной рукой, другой вытаскивает телефон из кармана.

– Алло, Паш привет, это Хаустов, пришли на адрес: Садовая, дом12, наряд. Тут два мужика, на девушку напали. Нет, они без сознания.  Давай быстрей.

Затем Рома останавливает проходящих мимо нас мужчин, объяснив ситуацию, просит помочь постеречь преступников. А меня уводит в припаркованную рядом машину. Пребывая в глубоком оцепенении, немигающим взглядом я смотрю перед собой. Только спустя двадцать минут, когда Рома, дождавшись наряда, возвращается в машину, я прихожу в себя.  

– Ты как? – обеспокоенно смотрит он на меня, недовольно нахмурившись.

– Н-нормально, – зуб на зуб не попадает. Я не могу спокойно усидеть, от пробравшей меня дрожи.

– Оксан, – он осторожно дотрагивается до моего лица и поворачивает меня к себе.

– Все в порядке, теперь все хорошо, слышишь?–  успокаивает он меня, а я с запозданием, сконцентрировав на нем взгляд, чувствую как горло начинают душить подступающие слезы.

– Кивни хотя бы, – нервный смешок и глаза по доброму, успокаивающе смотрят на меня. Дождавшись ответа, он притягивает к себе мою голову и больно, сильно сжимает.

– Ты о чем вообще думала, глупая? На кой черт шляешься одна по темным улицам? – рвано, срываясь на шепот говорит он, а я молча глотаю слезы. Некоторое время мы сидим крепко прижавшись друг к дружке. Потихоньку осознавая весь ужас не случившегося. Дождавшись, когда мне немножко полегчает, он отодвигается и заводит мотор.

– Заедем в отдел, мне нужно дела закончить. А потом поговорим, – он выруливает авто на дорогу, продолжая крепко сжимать мою ладонь.

По приезду в отдел, я немного отхожу от первоначального шока. В кабинете, Рома заставляет меня выпить бокал виски, пока сам оправдывается за столь резкий уход перед начальником. Вернувшись через пятнадцать минут обратно, он застает меня в уже спокойном состоянии. Собрав документы, сообщает, что сегодня я ночую у него. Из-за выпитого, моя реакция явно замедляется. Ибо как объяснить тот факт, что я беспрекословно соглашаюсь на поездку в логово зверя…

– Не боись, – целует он меня в щеку, когда мы подъезжаем к его дому.

– Родители на все выходные укатили в горы с друзьями.

– Это не может не радовать, – бурчу я, выбираясь из машины.

– Но ты должен учесть в будущем мой героический поступок! – подняв палец вверх, говорю я, на что получаю от Ромки насмешливый взгляд.

– Вообще то я тебе сегодня жизнь спас, так что ты мне должна… – подмигивает он, подталкивая меня в спину у входной двери.

Уже находясь в его комнате меня начинают раздирать сомнения. А правильно ли я поступила, придя к нему. Ведь проблема наша решения как такового не имеет. Просто лишний раз подразнить свою душу. Рома, заметив мое ухудшившееся настроение и внезапную зажатость, усаживается на край кровати, в то время как я падаю в рядом стоящее кресло. Несколько минут мы сидим в полном молчании. Его уставший взгляд и мой затравленный.

– Я в душ, – поднявшись на ноги, подарив мне грустную улыбку, говорит он и уходит.

Я сижу в мягком кресле, поджав под себя ноги. Вокруг тихо и темно…совсем как на душе. Только шум воды в душевой не дает мне спокойствия. Он – там. Тот, к кому так дико тянет. Держусь из последних сил, а сердце упрямое, рвется к нему.  Сама не своя, я поднимаюсь на ноги и открываю заветную дверь. Первые несколько секунд мои глаза застилает густой  туман. Сквозь прозрачные створки душевой я вижу его гибкое тело: мощную спину с перекатывающимися мускулами, крепкие высокие ноги.  Быстрыми, небрежными движениями, чтобы не передумать, срываю с себя одежду и приоткрыв дверцу встречаю на себе его удивленный взгляд.

– Я соскучилась, – не своим голосом от охватившего предвкушения шепчу я. А в ответ – искушающая улыбка, оголяющая последний нерв и сильные руки, затягивающие к себе под горячие струи воды. Меня пробивает электрический разряд, когда его губы накрывают мои. Он целует осторожно, не спеша, нежно, будто бы боясь спугнуть. В этот момент я понимаю, что больше не смогу убегать. Что готова сгорать от черной ревности к другой, быть ему кем угодно: любовницей, слугой, лишь бы иметь возможность чувствовать то что чувствую сейчас. Он притягивает меня к себе одной рукой, в то время как другая его рука ласкает мою грудь. Я зарываюсь пятерней в его волосы и тяну изо всех сил. И плачу. Плачу и благодарю Бога за то, что вода так хорошо скрывает мою слабость.  Он отрывается от моего лица и проводит кончиками пальцев по контурам губ. Так, как умеет делать только он.

– Посмотри на меня – хриплый, полный чувственности шепот у самого лица. Я послушно открываю глаза и тону в черноте его.

– Я люблю тебя, – шепчет он, беспокойно ища что-то в моем взгляде. И видимо найдя искомое,  слегка улыбается, краешком полных губ. Но и этого достаточно для того чтобы перезапустить мое сердце. Для того, чтобы остановившись, оно забилось в ином ритме, созвучном с его. А потом снова срывающие все покровы поцелуи, взрывоопасные, оголяющие прикосновения рук и тел. И этот огонь не потушить. Рома разворачивает меня спиной к себе и проведя руками по всей длине, разжигает нестерпимое желание. Не помня себя, от охвативших эмоций, я подаюсь ему навстречу, желая его, прося. Но у него другие планы. Продолжая не спеша ласкать мою спину, он проникает в меня сначала одним, а потом двумя пальцами. И медленно, планомеренно разжигает внутри меня пожар. Так, что меня спирает дыхание и летят искры из глаз. Мне мало, мало этого! Хочу его всего. Продолжаю подаваться навстречу, и в нетерпении скребу ногтями гладкую поверхность душевой кабинки.

– Ром, – всхлипываю я, понимая, что спешить он и не думает.

– Что чертенок? – дразнящим голосом спрашивает он.

– Хочу тебя, – хнычу я, а он смеется и продолжая свои ласки, медленно, неспеша наполняет меня собой. А меня разрывает, раздирает на мелкие кусочки. Мне бесконечно хорошо и невыносимо больно. Больно от понимания того, что только так, рядом с ним я могу жить. И никак иначе. Достигая своей нирваны, он до синяков, до боли сжимает мою талию и со всей мощи двигается внутри меня. Резко, рвано, грубо  – у него свой способ показать мне свою боль.

Еще долго после мы стоим под обжигающими струями воды. Он держит меня и зацеловывает спину. Каждый миллиметр кожи, каждый позвонок. Когда дыхание приходит в норму и туман хоть немного рассеивается, он укутывает меня в огромное полотенце и подняв на руки несет в спальню. Усаживает меня на край кровати, а сам на пол у моих ног, положив на сомкнутые колени подбородок. Молчит и смотрит в глаза. Сердце щемит от нежности, любви, тоски. Я запускаю руку в его волосы и медленными движениями массирую его.

– Что же нам делать, Ром? – обнимая ладонями его лицо, заглядываю в глаза, пытаясь увидеть в них ответы. Но его таинственный взгляд, устремлённый на мои губы, ничего мне не говорит.

– Тебе ничего. Я все сам сделаю, – подскочив, опрокидывает меня на спину на матрас и начинает целовать. Медленно, обстоятельно, заглушая в моей голове сумбурные мысли.

– Я ведь серьезно, – хмыкаю я, когда он отстраняется.

– Серьезно, – он приподымается на локтях и теперь нависает надо мной.

– Не убегай больше, – ловя мой взгляд умоляет он, – Я устал без тебя… Пробовал, хреново вышло. Как чокнутый все две недели за тобой таскался. Все из рук без тебя сыпется. На работе взысканий кучу нахватал, – обводя большим пальцем изгибы бровей и уголки губ, с грустью во взгляде, он раскрывает передо мной душу.

– Но…проблема то не решена, Ром… Твои родители все также против, – после моих слов, Рома убирает руки от моего лица и отвернувшись в сторону несколько секунд задумчиво смотрит в даль.

Потом, словно стряхивая с себя оцепенение, вертит головой и напряженно прищурившись, говорит:

– Чертенок, одно прошу. Твоя задача – просто быть рядом и любить меня. Я все решу… я принял решение. В ответ я молча вглядываюсь в его глаза, пытаясь понять насколько он честен со мной. И к своей радости понимаю, что ни капли не сомневаюсь.