Текст книги "Удобная (СИ)"
Автор книги: Виолетта Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 12
Когда Кирилл не появился в воскресенье, Мария снова расплакалась, долго лежала на своем диване, глотая слезы. Ей не хотелось верить в то, что она очередная дурочка, попавшая под обаяние «кобеля обыкновенного». Она передумала все, что угодно, даже хотела позвонить в приемный покой больницы, морг и отдел полиции. Но остановила себя. Кто она ему? Что она скажет? Что он обещал к ней прийти и не явился? Смешно. Она снова долго не могла заснуть. Отключилась незадолго до будильника.
Утром она поняла, что пойти на работу не сможет, поэтому позвонила Звягинцеву, попросила день отгула.
– Машуня, что случилось? Голос у тебя больной? Может возьмешь нормальный больничный? Пока ничего срочного по твоей работе нет, если что Лидочка все сделает, – сказал Михаил Ильич, услышав в трубке ее гундосый голос.
– Вы правы, возьму больничный, спасибо. Видимо прихватило на сквозняке, – поддакнула ему Маша, не желая называть истинную причину, что просто плакала два дня подряд и сейчас похожа на опухшего колобка.
Она сходила в свое отделение семейных врачей. Их участковый терапевт хорошо знала ее семью и саму Машу. Сразу, без лишних разговоров дала ей больничный на неделю.
– Отдохни хоть один раз, а то похожа на приведение, – сказала врачиха. – Когда мама приедет, пусть сразу ко мне придет. Посмотрю, как она и выпишу ей бесплатные лекарства.
Маша вернулась домой, нашла валерьянку, сразу накапала себе и выпила. Потом просто забылась каким-то больным сном, в котором Кирилл приходил к ней, начинал ее целовать, а потом отталкивал ее и хохотал прямо ей в лицо, обзывая дурой и толстухой, которую никто и никогда не полюбит и что она должна быть ему признательна, что сделал ее женщиной. Она металась по постели и под вечер проснулась вся в поту. Ее всю трясло.
Маша нашла в себе силы, дошла до кухни, достала аптечку, померила температуру. Когда столбик поднялся выше 39 градусов, она просто села на табурет и молча смотрела в окно.
Потом нашла свой телефон, который оказался отключенным, села батарея. Она поставила его на зарядку, включила. Посыпались сообщения о не принятых звонках мамы, Татьяны. Несколько раз звонил Звягинцев. Она перезвонила ему и сообщила, что была у врача, тот дал ей больничный на неделю. Тот поинтересовался, не нужна ли ей помощь.
Она не успела дать отбой, как позвонила Татьяна:
– Ты где пропала? – встревоженно спросила подруга. – Тут у нас такое было! А ты опять мимо прошла.
– Я дома, приболела, температура. Где-то простыла, – не стала рассказывать правду Мария. Ей самой хотелось все забыть и вычеркнуть из своей жизни Кирилла.
– К тебе приехать?
– Спасибо, не надо. Я уже выпила лекарства.
– Хорошо, тогда я завтра днем к тебе забегу, скажу, что на репортаж пошла.
Потом Маша позвонила и успокоила маму, которая надумала себе уже кучу неприятностей, которые могли случиться с дочерью. Ей оставалось еще две недели санатория, Машу это вполне устраивало. За это время она успеет зализать свои душевные раны и сможет не волновать маму своими душевными метаниями и заплаканным лицом.
***
На следующий день пришла Татьяна, принесла кучу фруктов и бутылку красного сухого вина:
– Это лучшее лекарство. Мы его сейчас вскипятим с медом и перцем и все пройдет! Готовь посуду.
Вскипятив вино, подруги сели за стол на кухне.
– Машка! Вчера такое было! Вся редакция на ушах. Короче, слушай! Эта дура Оксана приревновала Кирилла к Инессе, написала в соцсети его жене, что он ей изменяет, скинула какие-то фотки. Его тесть приказал ему забрать вещи и Кирилл вечером умотал домой. Это было что-то!
Маша слушала подругу и тихо ругала себя. Вот как она могла подумать, что она здесь у Кирилла единственная? Как? Ведь он не пропустил мимо себя ни одной женщины! Да и все видели, как он зажигал с Оксаной. Так, оказывается, еще и с Инессой был накоротке. Молодец, Маша, вляпалась. Она так ушла в свои мысли, что даже прослушала, когда подруга стала о чем-то спрашивать.
– Прости, задумалась. Не важно себя чувствую. Что ты говорила? – переспросила Маша.
– Да я говорю, что права была. Козел этот Кирилл. Козел обыкновенный. И правильно его Воропаева прокинула, так ему и надо. Мне вот только жену его жалко. Я тоже нашла ее страничку. Девочка такая молоденькая, красивая, маленькая. А он, кобель, что-то еще искал на стороне. Членом туда, членом сюда. И сынишка у него такой хорошенький! – Татьяна даже заулыбалась, вспоминая фотку ребенка. Потом увидела кислое лицо подруги. – Маш, ты наверное устала, а я тут тебя нагружаю. Может тебе что-то надо, в аптеку там сходить или в магазин. Ты скажи, я мигом.
– Да нет, все нормально. Да ты, права, я устала. Ты иди, а я спать лягу. Клонит в сон. Извини, потом выйду на работу, поговорим.
Татьяна унеслась на работу, а Маша снова вернулась на свой диванчик, накрылась с головой одеялом, стараясь отгородиться от всех навалившихся на нее новостей. Снова мысли устроили хоровод, не давая ей успокоиться. Вот за что он так с ней? Почему называл ее «моей малышкой», а сам трахал эту швабру Оксану и ее подругу? И где-то между ними явился к ней.
Машу передернуло от брезгливости. Она представила себе, как он после секса с Оксаной идет к ней и трогает этими руками ее, целует этими губами. Ее затошнило от этого, она быстро добежала до санузла. Такой грязной и униженной она себя никогда не чувствовала. Она с трудом добралась до своего диванчика и упала почти без сил. Как же больно и противно.
***
Через неделю Маша вышла на работу. За время болезни она потеряла немного в весе, что сразу же заметил Звягинцев:
– Машка, ну ты довела себя. У тебя хоть силы есть работать? А то тут по тебе приказ подготовлен.
– Какой приказ? – удивленно спросила она.
– Разве твоя подруга не раззвонила тебе? Нет? А и правда. Мы же ее в командировку отправили на три дня. Забыл, старею. Значит тебе сюрприз будет. Нашу Оксану уволили. Инесса вчера ушла в Москву. Освободилось два места, решено взять тебя.
Маша в изумлении и неверии даже рот открыла.
– О-о-о-о-о, – только и смогла она произнести.
– Вот и я о чем. С сегодняшнего дня переходишь в штат корреспондентов. Где будешь сидеть, с Татьяной или с Валерией?
– Давайте с Татьяной? – она заулыбалась, не веря в свое счастье. – А что с архивом будет?
– Возьмем девочку-студентку, ты ей покажешь все, научишь. Или может себе оставишь? Кто как ни ты сможет все найти?
– Давайте я подумаю. Не хочется отдавать все это в чужие руки.
– А справишься с нагрузкой?
– Давайте подумаю и вечером скажу.
Сорокин помог перенести Маше вещи их архива в кабинет. Почти весь день она наводила порядок, делали перестановку, которая обновила кабинет и сделала его более просторным, даже сделала уголок для чаепития. Татьяны не было, она возвращалась только завтра.
На следующий день радости подруги не было предела. После совещания с подругой и Михаилом Маша решила отдать архив в «хорошие» руки.
И началась ее новая жизнь, полная событий, встреч, интервью, знакомств с разными людьми. Орехов и Звягинцев не могли нарадоваться на материалы, которые готовила Мария. Она продолжила свою «историческую» колонку, издания с ее назначением стали яркими, интересными, получали много откликов. И остальные ребята стали подтягиваться под ее уровень.
Москва была довольна «новым» сотрудником. Больших перестановок в редакции не намечалось.
***
Примерно через два месяца после событий Маша поняла, что она теперь не одна. Она боялась сообщить об этом маме и на работе. Но когда ее замучил токсикоз, Звягинцев вызвал ее к себе «на ковер» и прямо спросил о беременности. Краснея, она призналась, что ждет ребенка.
– Но Вы не волнуйтесь, Михаил Ильич, я не подведу. Все сдам в срок.
– Да я не волнуюсь. Просто переживаю, может помощь нужна какая?
– Спасибо, я справлюсь.
Татьяна, узнав эту выдающуюся новость, долго пытала Машу о том, кто отец этого чуда. Но девушка так и не созналась, отговорилась тем, что решила родить для себя, так как уже возраст поджимает, а мужа все нет и не предвидится, поэтому решилась «сходить налево».
– Ну и молодец, если решилась, то я тоже помогу тебе, чем смогу, – обрадовалась подруга.
Мама, на удивление, ничего плохого не сказала дочери, даже обрадовалась:
– Ну и ладно, что без мужа. Значит нет достойного мужчины. А с ребеночком я тебе помогу. Не переживай, воспитаем.
Скорее всего из-за возраста мамочки, сынишка запросился на свет раньше на месяц. Это было на руку Марии, никто не свяжет ее сына с Кириллом, если не знать, что он родился раньше времени. Они с мамой долго выбирали имя для мальчишки, остановились на «Руслане», так как он уже маленьким был похож на русского богатыря – светлые кучеряшки украшали его голову, сине-серые глаза смотрели на мир с большим интересом. И он отличался какой-то внутренней сосредоточенностью, не доставлял никаких хлопот маме и бабушке.
Даже находясь в декрете, Маша продолжала работать удаленно. Ей домой привезли компьютер, на котором она печатала свои тексты. Помощь мамы была бесценной, хотя она все больше и больше начинала сдавать. Маша еще раз, когда сыну исполнилось два года, отправила маму в санаторий на месяц, но лечение принесло временное облегчение.
Маша так и не рассказала маме, кто отец ребенка и при каких обстоятельствах он был зачат.
Глава 13
Время летело с такой скоростью, что Мария не успевала перелистывать листочки настольного календаря. Сыну исполнилось пять лет. Руслан рос очень серьезным мальчишкой, порой своими рассуждениями вводил в ступор Марию и бабушку. Татьяна тоже, приходя к ним в гости, любила «по серьезному» поговорить со своим крестником.
Сын становился очень похожим на Марию, только взял цвет глаз отца. Но все, кто видел Кирилла, уже не помнили цвет его глаз. Поэтому связать Руслана и Кирилла не могли. Даже Татьяна любовалась мальчишкой и млела:
– Машка, ну надо же, как на тебя похож! Прям ксерокс! Красавцем вырастет, девкам головы кружить будет. Говорят, что если сыновья похожи на маму, будут счастливыми.
Руслана все любили в редакции. Марии часто приходилось брать его на работу, так как мама все чаще болела и сидеть с внуком становилось все труднее. В саду часто бывали какие-то карантины, поэтому Маша приводила его к себе в кабинет, давала альбом, карандаши и он сидел тихо что-то рисовал. Иногда она позволяла ему пройтись по кабинетам, поздороваться и поговорить с сотрудниками. Все женщины редакции были в восторге от маленького мужчины. А мужчины здоровались с ним за руку, как с равным. Он уже знал весь процесс работы, любил наблюдать в типографии, как выходят из машины такие вкусно пахнущие краской листы.
Корректор Маргарита Витальевна научила Руслана читать и ему ребята из типографии часто давали свежие выпуски прессы, которые он нес в кабинет к маме, садился за свой маленький стол и читал. Татьяна умилялась и восхищалась им. Михаил разговаривал с Русланом, как со взрослым и зачастую тоже поражался его рассуждениям.
По-прежнему Мария не встречалась с мужчинами. После рождения сына ей вообще было не до них. Получив жизненный урок от Кирилла, она перестала доверять кому-бы то ни было, кто называл себя мужчиной и предлагал ей познакомиться поближе.
***
Приближался Новый год, который сотрудники редакции собирались праздновать с большим размахом, так как совпадали два юбилея – самой редакции и Директора, которому исполнялось 65 лет. Но общий праздничный настрой был подпорчен новостью, что Орехов собирается уходить на пенсию, он и сам это не скрывал, чем вызывал тоску и печаль в душах своих подчиненных. Руководители отделов ходили к нему в кабинет, уговаривали остаться на посту, но он был непреклонен. Больше всех переживала его секретарь Марьяна Валерьевна, которой уже исполнилось 50 лет, и в случае ее увольнения найти работу для нее будет довольно сложно.
По редакции ходило множество слухов, кого пришлют на его место. Кто говорил, что это будет Звягинцев, а на место последнего уже пришлют «варяга» со стороны. Также настойчиво ходили слухи, что все-таки директора назначат из Москвы. Маша и Татьяна решили не гадать, а подождать. Они до последнего не верили, что Орехов уйдет на пенсию.
Празднование Нового года прошло в ресторане «Дипломат». Было весело и шумно. После увольнения Оксаны и перевода Инессы, коллектив редакции сплотился и отношения были довольно приятельскими. Их третья «подруга» Валерия Колесникова тоже уволилась из редакции и ведение финансового блока поручили Северцевой, которая в открытую ругалась с руководством «где я, а где финансы». Открытых ссор и конфликтов в редакции больше не возникало. Как во всех маленьких городах, все всё знали и даже чем-то старались помочь друг другу. На добродушную атмосферу коллектива оказывало влияние и отношение руководства.
***
Решение Орехова уйти на пенсию расстроило Марию, но на фоне последующего события поблекло. Чего она так боялась, случилось. Однажды мама утром не смогла встать. Ее состояние резко ухудшилось, она перестала узнавать дочь и внука. Маму госпитализировали и через два дня ее не стало. Это был сильный удар по Маше, у которой с мамой были очень близкие отношения. Получив известие из больницы, она два дня не могла подняться. Коллеги мамы по работе, профком, а также сотрудники Марии, соседи по дому помогли ей с похоронами, тетя Поля практически все хлопоты взяла на себя, Татьяна помогала заниматься Русланом. Мария с трудом смогла прийти в себя только в день похорон, когда надо было ехать на кладбище. Если бы не поддержка сына, тети Поли, Татьяны, которые не отпускали ее ни на минуту, она не смогла бы дожить до конца этого страшного дня.
Звягинцев распорядился дать Марии неделю отпуска, отправил к ней на помощь и поддержку Татьяну. Руслан постоянно был рядом с мамой и во всем помогал крестной по дому. Тетя Поля тоже взяла над ней шефство и по вечерам занималась с Русланом, кормила его, укладывала спать.
Пока Мария была на больничном, Орехов в пятницу простился со всеми и ушел на пенсию. Утром понедельника сотрудникам редакции был представлен новый директор, человек из Москвы. Когда Татьяна увидела, кто заходит в актовый зал, уронила челюсть на пол. Наверное, почти у всех сотрудников было такое же состояние.
– Добрый день, – начал Боровицкий, представитель главного офиса, – разрешите представить вам нового директора редакции Карасева Кирилла Олеговича.
Он что-то еще говорил в адрес Карасева, но его уже никто не слушал. В зале стоял гул голосов. Хоть и прошло почти шесть лет, но всем были хорошо известны события, когда Кирилл покинул досрочно их город. Сейчас он стал более матерым, изменился взгляд, стал более пристальный. В глазах читалось превосходство перед сидящими. Дорогой костюм, пошитая на заказ обувь подчеркивали его холеность, притягивали женские взгляды. Женщины снова начали лихорадочно поправлять прически, кто-то даже тайком рассматривал себя в зеркало пудреницы, поправляя макияж.
– Опять начнется повальный кобелизм, – тихо прошептала Татьяна сидевшему рядом с ней Михаилу. Тот усмехнулся и согласно кивнул. – Думаю, что вместо работы начнем считать его любовниц и наблюдать он-лайн за большими и светлыми чувствами, – с какой-то злостью снова проговорила соседу Татьяна.
Представление нового начальника прошло быстро. Через минут десять народ начал расходиться по кабинетам. Карасев вместе с Сергеем Андреевичем и Звягинцевым прошли в директорский кабинет.
Татьяна прибежала к себе, набрала Марию, которая должна была выйти на работу только завтра.
– Привет, подруга. У меня новости. Две, как обычно. Одна хреновая, другая еще хреновее. С какой начать?
– Мне все равно, – безразлично ответила Мария. – Давай по-порядку.
– Первая. Орехов все-таки ушел на пенсию.
– Жаль, с ним было хорошо работать, – сказала Маша.
– Вторая. Директором назначен Кирилл Олегович Карасев. Его только что представили коллективу. Я пошла пить успокоительное. Три звездочки. Нет, думаю, лучше пять. Быстрее подействует.
– …… – Мария не нашлась, что ответить.
– Чего молчишь, подруга? Ты там же, где я? В смысле в ахере?
– Именно там.
Когда Мария нажала отбой, она бессмысленно продолжала смотреть на темный экран телефона. Кирилл вернулся и теперь будет у них руководителем. Она как сквозь глухой туман воспринимала эту новость. Он вернулся и они будут видеться с ним каждый день. Какая боль… И как ей работать под его началом? Как она сможет смотреть на него? Как она сейчас сможет привести сына на работу?
Мысли сумасшедшим хороводом крутились в голове, от чего заболела голова и она зажмурила глаза. Она надеялась, что больше никогда не встретится с этим мужчиной, от которого она родила сына и который растоптал ее грязными ботинками. Она снова вспомнила те дни, когда узнала о его любовных связях с Оксаной и Инессой. И как он после них пришел к ней и сделал то, что сделал. Ее пробрал озноб, забила крупная дрожь. Хорошо, что соседка отвела Руслана сегодня в садик. Наконец-то сняли очередной карантин. Остается только молить Бога, чтобы через неделю снова не закрыли садик или чтобы Руслан не заболел. Она с трудом добралась до кухни, нашла в своих запасах убойное успокаивающее, накапала себе двойную дозу и выпила эту противную жидкость, не замечая даже ее вкуса.
Она только-только начала дышать после смерти мамы, а тут новая доза неприятностей. И завтра она встретиться с Кириллом лицом к лицу. Придется здороваться с ним, улыбаться, делать вид, что у нее все нормально, нет, отлично, и что она совершенно не обижена на него за ту ночь. И вообще, она давно забыла его и для нее та ночь ничего не значит. Такое больше не повторится. Она не допустит. Но как же болит ее сердце… Ее тело до сих пор помнит его руки, губы, нежность и страсть…
Но надо отдать должное, это событие хорошенько встряхнуло ее, заставило взяться за свой внешний вид. Она тогда смогла сбросить десяток килограммов, снова при помощи Лены подобрала себе парочку костюмов, в которых, как говорится, «и в пир, и в мир, и в добры люди». Лена также затащила ее в магазинчик нижнего белья, где работала ее подруга, и они вместе заставили Марию купить пару очень даже симпатичных комплектов. И со временем, глядя на свое отражение в зеркале, она удивлялась переменам, которые с ней произошли. Теперь на нее из зеркала смотрела молодая симпатичная (некоторые даже называли ее красивой) женщина с аппетитными формами, в стильной одежде, неброским макияжем, делающим ее лицо моложе и привлекательнее. Выезжая на интервью, она часто получала множество комплиментов и предложений поужинать, но всегда вежливо отказывалась, возвращаясь в свою раковину одиночества. Теперь в ее жизни был только один единственный мужчина, которому она отдала всю себя – ее сын Руслан.
Глава 14
С Геликой Кирилл прожил два года. Благодаря ей он получил выход в столичный бомонд, где чувствовал себя как рыба в воде. Их обоих полностью устраивало такое совместное существование. Она получила молодого горячего любовника, он возможность выхода в свет и доступ к деньгам. Большим деньгам. За это время он смог купить себе хорошую студию в центре столицы в новом комплексе, поменять машину. Теперь у него был ярко-красный Гелендваген, который он называл «мой Гелик от Гелики».
Через два года Ангелина нашла себе более молодого и попросила Кирилла оставить ее. Он горевал всего один день, пока ему не позвонила очередная искательница приключений Софи Завгородняя, «заклятая подруга Гелики», дочь депутата, старше его на восемь лет, которая давно положила на него глаз. Узнав, что Ангелина выставила Кирилла из-за нового любовника, тут же позвонила тайне своего сердца и предложила встретиться. От полученного предложения Кирилл даже не думал отказываться, понимая какие перспективы открываются перед ним в связи с новым «тестем».
С Софи он прожил чуть больше года, пока она также, как Гелика не встретила более молодого любовника и попросила оставить ее в покое. И здесь Карасев не слишком расстроился, оставив себе «на память» от любовницы загородный дом и приличный счет в банке с такими процентами, что жить на них можно было вечно, не работая и особо не экономя деньги.
Казалось, что жизнь Кирилла, наконец-то, успокоилась, пока он на очередном пати не встретил юную красотку Мари Карамзину, дочь ну о-о-о-очень известного человека, которая ни в чем не знала отказал. Пару комплиментов ее красоте, страстный танец в его объятиях, нежные поцелуи ее ручек и шеи покорили девушку, которой только-только исполнилось 18 лет. Отец хотел было запретить дочери встречаться с Кириллом, но постоянные капризы дочери вынудили его, скрепя сердце, примириться с его присутствием рядом с дочерью. Отец вызвал его на разговор и, буравя расстрельным взглядом, предупредил:
– Я слежу за тобой. Я о тебе знаю все, о всех твоих похождениях по бабам. И если я узнаю, что ты хоть раз посмотрел на кого-то, кроме моей дочери, пеняй на себя. – Отец кивнул ему в область паха. – И любить женщин тебе будет нечем.
Струйка холодного пота прокатилась по спине Кирилла. Никогда еще в жизни его так круто не брали за «жабры». Мари была хороша, многие считали ее красоткой, но ее вздорный стервозный характер убивал все хорошие к ней чувства наповал. С первых же дней «совместной» жизни он почувствовал это на себе. Мари контролировала каждый его шаг, за ним постоянно присматривало пару ее человек. О командировках в регионы он мог забыть, так как после первого и единственного скандала, который закатила ему Мари, он зарекся хоть как-то упоминать о необходимости таких поездок.
Свои отношения они браком не оформляли, Мари считала это не нужным, а Кирилл тихо радовался, что в случае расставания обойдется малой кровью.
Теперь жизнь Кирилла была расписана чуть ли не по часам. Мари каждое утро требовала от него обязательного секса, после чего его кормили «полезным» завтраком, от которого тянуло блевать. Затем ее охранники отвозили Кирилла на работу в издательство. Его любимая красная машинка так и простаивала на стоянке под жилым комплексом, где они проживали с Мари. Вечером его также встречала пара крепких ребят, и «под конвоем» отвозила домой, где его ожидал «незабываемый» очередной вечер с Мари.
Через год такого «счастья» Кирилл был готов взвыть бешеным буйволом. Мари и ее отец совершенно не считались с его желаниями. Он был для нее наподобие куклы Кена, которую она таскала за собой на все приемы, вечеринки, курорты. Она заставила пройти через салоны красоты, где его «вылизали» до салонного красавчика. Теперь вся его одежда и обувь шились на заказ. Кроме этого, по договоренности с «тестем» регулярно его банковский счет пополнялся на очень приличную сумму.
Вытерпев чуть больше двух лет «семейного плена», Кирилл решил действовать. Он вспомнил все свои старые связи, вспомнил о давнем приятеле Григории (Грэге, как он просил себя называть) и пригласил как-то к ним в гости. Грэг был настоящим красавчиком – высокий, темноволосый, с таким убийственным для женщин взглядом темно-синих глаз, что перед ним не устояла еще ни одна дама. Кирилл спросил разрешения у Мари отметить свой день рождения дома и пригласить туда узкий круг друзей, обещая ей после этого очередную поездку на острова, где они будут в окружении так ее любимого бомонда. Мари согласилась, пригласила парочку таких же своих подруг-барби. Кирилл кроме Грэга пригласил Боровицкого и еще пару-тройку нужных людей из издательства.
Карасев не прогадал. Увидев Грэга, Мари открыла рот и в ее глазах бегущей строкой читалось: «хочу-хочу-хочу». Кирилл сделал вид, что не заметил реакции своей «девушки», обнял его, как родного и провел в гостиную, где тот попал под восторженные взгляды подруг Мари. Девушки тут же облепили парня со все сторон, на перебой предлагая свое внимание. От такого напора Грэг немного ошалел, но его спасла Мари, которая взяла его под руку и повела по их апартаментам, устроив небольшую экскурсию, которая закончилась на крыше, куда был прямой выход из спальни девушки, и страстным поцелуем, от которого Грэг не отказался.
После этого цепкость ручек Мари в Кирилла стала спадать. Она уже не так следила за тем, куда он едет и что делает. Пропали его соглядатаи, которые каждый вечер возвращали его тушку домой. Мари все чаще стала уезжать куда-то, сначала на пару дней, потом и на более долгие сроки.
Однажды ему позвонил Грэг и пригласил посидеть в ресторане.
– Кирюха, я не хочу быть подлецом, поэтому позвонил тебе сразу. Если можешь, не бей меня сразу, – начал Грэг.
– Давай уже, рассказывай, – разрешил Кирилл, уже понимая, о чем пойдет речь.
– Мне твоя Мари предложила жить вместе. Но я не могу, ведь ты же мне друг. Мне, конечно нужны деньги, которые предлагает ее отец, чтобы я согласился, но я так не могу с тобой.
Кирилл усиленно делал вид, что слова Грэга его огорчили, при этом старательно скрывал ликование в душе – у него получилось!
– Грэг, послушай. Я не против, если вы с Мари будете счастливы. И поверь, на нашу дружбу это никак не повлияет.
Еще через пару месяцев Кирилл возвращался в свою уютную студию, где был свободен и счастлив. Он решил, что хватит с него приключений на семейно-половой почве, пора сделать перерыв. От одноразовых услуг он отказываться, конечно-же, не будет. Денег сейчас у него хватит на десять безбедных жизней и еще его внукам останется, если они у него появятся.
Тут он вспомнил о своей жене и сыне, с которыми не общался почти шесть лет. Он набрал ее номер, но тот оказался отключен. Нелли удалила все свои странички в соцсетях после того случая и по слухам, которые сообщала ему мама, она сейчас счастливо замужем и уехала со своим новым мужем в Италию на ПМЖ, где у них родилась дочка.
Кирилл наслаждался свободой, с огромным энтузиазмом ходил на работу. Его шеф посмеивался, глядя на его довольное лицо:
– Ну что, сбросил с себя бремя счастливой почти семейной жизни? Не хотел бы вернуться в более яркую жизнь?
Получив в издательстве должность «старшего» Кирилл не стал рваться дальше на верх, прекрасно понимая, что «у адмиралов есть свои внуки». Его вполне устраивала его должность, которая ему давала личную свободу и почти независимость от капризов руководства. С Боровицким они сдружились, стали чаще проводить время после работы, посещая кабаки и прочие увеселительные заведения, где получали одноразовый секс и тем были довольны. Сожительница Сергея Андреевича Инесса Подгорная, которую перевели в главный офис по просьбе Кирилла, год назад нашла свою единственную любовь на все времена и уехала с ним куда-то далеко заграницу. Вот Боровицкий и заливал свое горе, отмечая каждый день одиночества.
Прошло уже почти шесть лет после той стремительной командировки в районный центр. Кирилл даже и не вспоминал о ней. Но перед Новым годом его вызвал к себе шеф:
– Кирилл Олегович, спешу сообщить Вам пренеприятное известие. Вы едете в районный город возглавить редакцию. Директор Орехов Виктор Владиславович уходит на пенсию. Предлагали продлить контракт еще на пару лет, но он категорически отказался. Сказал, что жизнь проходит, а он даже еще жить не начал, внуки без него, видите ли, растут.
– А мое мнение? – спросил удивленный Кирилл.
– А твое мнение будет положительным. Так решило верхнее руководство, с мнением которого я не хочу спорить. В течение месяца сдавай дела и в январе выдвигаемся с тобой на новое место работы. Я постараюсь выбить тебе повышенный оклад. Только об этом никому, это будет наш с тобой секрет, – и Боровицкий заговорщицки подмигнул. – С тебя мой любимый коньяк. Поеду сам тебя представлять, заодно посмотрю на коллектив, а то ты уж больно хорошо их в прошлый раз их расписал.
