Текст книги "Жизнь Софи"

Автор книги: Винс Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Жена генерального менеджера встретила их на взлетно-посадочной полосе у ранчо. Мик Джаггер представился: «Меня зовут Мик». Это ей ничего не говорило. Она повезла их в заповедник и по дороге из вежливости завела разговор.

– Скажите, Мик, а чем вы занимаетесь? – спросила она.

– Да так, пою, – ответил он.

Никто из африканских служащих отеля тоже никогда не слышал о «Роллинг стоунз». Я уверен, что Мик смог на этот раз отдохнуть от назойливого внимания любопытных. Я сожалею, что мне не удалось с ним встретиться. Иначе я пригласил бы его семью к нам домой поиграть с молодыми шимпанзе. Думаю, что его детям это понравилось бы.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Общественная жизнь

Каждый питомник приматов имеет оптимальную вместимость. Требуется найти правильное соотношение между числом животных и размерами питомника. Одна из проблем любого питомника для животных заключается в том, что при благоприятных условиях животные быстро размножаются.

Питомник для всех видов обезьян требует больших финансовых затрат. А значит, он должен быть прибыльным. Мы надеялись на косвенную поддержку от расширения потока туристов, посещавших заповедник и останавливавшихся в палаточном городке.

Для долгосрочного управления был создан координационный комитет. Один из главных вопросов касался рождаемости шимпанзе. Джейн Гудолл и Ричард Лики, входившие в этот комитет, выступали за ограниченное и контролируемое получение потомства. Я поддерживал такую политику. Но Ричарда Лики сменил на его посту Дэвид Вестерн, а вскоре после этого подала в отставку и Джейн Гудолл.

Новый координационный комитет был решительно против разведения шимпанзе. Его члены считали, что разведение приведет к тому, что новорожденные шимпанзе займут в питомниках места, которые больше нужны осиротевшим животным. Но мы не выступали за бесконтрольное размножение. Речь шла лишь о том, чтобы одной или двум самкам в обеих группах разрешили иметь по одному детенышу, а остальным должны были вводиться противозачаточные средства.

А тем временем три шимпанзе все больше привыкали к жизни в питомнике. Софи проявила себя как большая чистюля, помогая своим друзьям привести себя в порядок и избавиться от насекомых. Больше всего она помогала в этом Кизе.

Однажды, после того как шимпанзе провели несколько часов у реки, настало время вести их назад, чтобы покормить и разместить в здании на ночь. Служащие собрали шимпанзе, но вдруг обнаружили, что Софи исчезла. Они решили, что она пошла одна. Но в здании ее не оказалось. Было пять часов дня, и до наступления темноты оставалось часа два. Вернулись к реке. Софи нигде не было видно. Служащие начали громко звать ее по имени, но она не откликалась.

Шел седьмой час. Неожиданно Урухара, взрослый самец, поднялся и направился к берегу. Служащие решили последовать за ним. Он дошел до реки, а затем углубился в густые заросли, где и обнаружил Софи, которая устроилась там на ночлег. Урухара, видимо, знал, где она прячется, и понял, что служащие ищут ее.

Обезьянам нравилось проводить время у реки. Софи, Тесс и Найка по-прежнему были очень дружны, и если на одну из них кто-то нападал, другие приходили ей на помощь. В отличие от Найки, которая никогда не делилась своей едой, Тесс часто срывала ветку с ягодами и пыталась угостить ею своих друзей – Софи, Найку, Бахати и Кизу. У Тесс был хороший аппетит, и у нее развился необычный вкус. Она поедала горстями муравьев и крылатых термитов.

Софи стала всеобщей любимицей. Она быстро подружилась еще с одной самкой, Майшей. Однажды шимпанзе дали сахарный тростник, но тот стебель, что предназначался Софи, захватил один из самцов. Поскольку больше тростника не было, Софи очень расстроилась. Но вдруг Майша отломила кусок от своего тростника и подала его Софи. Та так обрадовалась, что долго целовала и похлопывала Майшу. Этот поступок Майши укрепил их дружбу.

Акации на территории питомника начали бурно разрастаться, они привлекали слонов и жирафов, которые распугивали шимпанзе и заставляли их забираться на самые верхушки деревьев. Иногда на нашу территорию прорывались слоны. Они раскачивали столбы изгороди так, что сетка провисала до земли, мы опасались, что из-за этого может совершить побег группа старших шимпанзе, Но растительность на нашей территории была для них более привлекательной, и у обезьян не возникало большого желания преодолевать заграждения с риском получить удар током.

Однако было три случая, когда они все же попробовали сравнить условия по обе стороны ограды. К счастью, служащие хорошо знали, что нужно делать. Прежде всего надо было сохранять спокойствие и попробовать заманить шимпанзе обратно на территорию. У меня были дротики со снотворными наконечниками, но, к счастью, мне ни разу не пришлось воспользоваться ими.

Несмотря на приток туристов, питомник шимпанзе постоя нуждался в дотациях, а заповедник диких зверей едва сводил концы с концами. Билет для туристов, посещавших питомник шимпанзе, стоил двадцать долларов. В услугу входило и плавание по реке на лодке. И питомник, и заповедник выживали только за счет доходов от стада скота на ранчо. Я предложил план, согласно которому по селение шимпанзе для туристов будет бесплатным, но при этом плата на въезде на общую территорию заповедника повышалась бы примерно на пять долларов. Таким образом, поступления от каждого билета частично шли бы и на содержание шимпанзе. Заповедник начал привлекать больше туристов, а питомник шимпанзе перестал быть убыточным предприятием.

Пока бушевали страсти относительно допустимости размножения в питомнике, шимпанзе придерживались собственной позиции по этому вопросу. Обнаружилось, что Джуди и Султана беременны Однажды утром в начале июля года мы заметили, что Джуди тошнит. На всякий случай мы изолировали ее от остальной группы На следующее утро она родила детеныша, который оказался самцом. На следующий день схватки начались у Султаны, и через час она произвела на свет детеныша-самку.

После рождения детеныша у Джуди возникла проблема, когда она снова вернулась в группу. Все было хорошо до той поры, пока

дело не дошло до встречи с лидером самцов – Сафари. Ленивой по ходкой он приблизился к ней и заинтересовался младенцем Но Джуди запаниковала и вдруг высоко подбросила детеныша. Он упал на землю перед Сафари, тот нагнулся и укусил его. Детеныш зашелся криком. Джуди даже не попыталась вмешаться. Первой на крик детеныша среагировала Султана. Она набросилась на Сафари и отбила у него детеныша Джуди. Несколько дней она кормила обо их детенышей и не отдавала его матери. Как ни прискорбно, но Спустя несколько дней детеныш Джуди умер. Мы считали, что причиной этому были ушибы.

Я попросил сотрудников подобрать имя для детеныша Султаны Ее назвали Мванзо, что означает «начало». Я был приятно удивлен тем, какой заботливой мамой оказалась Султана. На протяжении

Новый координационный комитет был решительно против разведения шимпанзе. Его члены считали, что разведение приведет к тому, что новорожденные шимпанзе займут в питомниках места, которые больше нужны осиротевшим животным. Но мы не выступали за бесконтрольное размножение. Речь шла лишь о том, чтобы одной или двум самкам в обеих группах разрешили иметь по одному детенышу, а остальным должны были вводиться противозачаточные средства.

А тем временем три шимпанзе все больше привыкали к жизни в питомнике. Софи проявила себя как большая чистюля, помогая своим друзьям привести себя в порядок и избавиться от насекомых. Больше всего она помогала в этом Кизе.

Однажды, после того как шимпанзе провели несколько часов у реки, настало время вести их назад, чтобы покормить и разместить в здании на ночь. Служащие собрали шимпанзе, но вдруг обнаружили, что Софи исчезла. Они решили, что она пошла одна. Но в здании ее не оказалось. Было пять часов дня, и до наступления темноты оставалось часа два. Вернулись к реке. Софи нигде не было видно. Служащие начали громко звать ее по имени, но она не откликалась.

Шел седьмой час. Неожиданно Урухара, взрослый самец, поднялся и направился к берегу. Служащие решили последовать за ним. Он дошел до реки, а затем углубился в густые заросли, где и обнаружил Софи, которая устроилась там на ночлег. Урухара, видимо, знал, где она прячется, и понял, что служащие ищут ее.

Обезьянам нравилось проводить время у реки. Софи, Тесс и Найка по-прежнему были очень дружны, и если на одну из них кто-то нападал, другие приходили ей на помощь. В отличие от Найки, которая никогда не делилась своей едой, Тесс часто срывала ветку с ягодами и пыталась угостить ею своих друзей – Софи, Найку, Бахати и Кизу. У Тесс был хороший аппетит, и у нее развился необычный вкус. Она поедала горстями муравьев и крылатых термитов.

Софи стала всеобщей любимицей. Она быстро подружилась еще с одной самкой, Майшей. Однажды шимпанзе дали сахарный тростник, но тот стебель, что предназначался Софи, захватил один из самцов. Поскольку больше тростника не было, Софи очень расстроилась. Но вдруг Майша отломила кусок от своего тростника и подала его Софи. Та так обрадовалась, что долго целовала и похлопывала Майшу. Этот поступок Майши укрепил их дружбу.

Акации на территории питомника начали бурно разрастаться, они привлекали слонов и жирафов, которые распугивали шимпанзе и заставляли их забираться на самые верхушки деревьев. Иногда на нашу территорию прорывались слоны Они раскачивали столбы изгороди так, что сетка провисала до земли, мы опасались, что из за это го может совершить побег группа старших шимпанзе. Но растительность на нашей территории была для них более привлекательной, и у обезьян не возникало большого желания преодолевать заграждения с риском получить удар током.

Однако было три случая, когда они все же попробовали сравнить условия по обе стороны ограды. К счастью, служащие хорошо знали, что нужно делать. Прежде всего надо было сохранять спокойствие и попробовать заманить шимпанзе обратно на территорию. У меня были дротики со снотворными наконечниками, но, к счастью, мне ни разу не пришлось воспользоваться ими.

Несмотря на приток туристов, питомник шимпанзе постоянно нуждался в дотациях, а заповедник диких зверей едва сводил концы с концами. Билет для туристов, посещавших питомник шимпанзе, стоил двадцать долларов. В услугу входило и плавание по реке на лодке. И питомник, и заповедник выживали только за счет доходов от стада скота на ранчо. Я предложил план, согласно которому посещение шимпанзе для туристов будет бесплатным, но при этом плата на въезде на общую территорию заповедника повышалась бы примерно на пять долларов. Таким образом, поступления от каждого билета частично шли бы и на содержание шимпанзе. Заповедник начал привлекать больше туристов, а питомник шимпанзе перестал быть убыточным предприятием.

Пока бушевали страсти относительно допустимости размножения в питомнике, шимпанзе придерживались собственной позиции по этому вопросу. Обнаружилось, что Джуди и Султана беременны. Однажды утром в начале июля 1996 года мы заметили, что Джуди тошнит. На всякий случай мы изолировали ее от остальной группы. На следующее утро она родила детеныша, который оказался самцом. На следующий день схватки начались у Султаны, и через час она произвела на свет детеныша-самку.

После рождения детеныша у Джуди возникла проблема, когда она снова вернулась в группу. Все было хорошо до той поры, пока дело не дошло до встречи с лидером самцов – Сафари. Ленивой походкой он приблизился к ней и заинтересовался младенцем. Но Джуди запаниковала и вдруг высоко подбросила детеныша. Он упал на землю перед Сафари, тот нагнулся и укусил его. Детеныш зашелся криком. Джуди даже не попыталась вмешаться. Первой на крик детеныша среагировала Султана. Она набросилась на Сафари и Отбила у него детеныша Джуди. Несколько дней она кормила обоих детенышей и не отдавала его матери. Как ни прискорбно, но спустя несколько дней детеныш Джуди умер. Мы считали, что причиной этому были ушибы.

Я попросил сотрудников подобрать имя для детеныша Султаны.

Ее назвали Мвапто, что означает «начало». Я был приятно удивлен тем. Какой заботливой мамой оказалась Султана На протяжении

следующих нескольких месяцев она учила малышку ползать. Она клала Мванзо на землю, затем делала несколько шагов назад, чтобы детеныш полз к ней. Другие самки время от времени выступали в роли нянек. Напряженность в отношениях между самцами тоже несколько спала, поскольку им нравилось играть с детенышем.

Оливер быстро взрослел. Ему исполнилось пять с половиной лет. Хотя жизнь в Африке была прекрасной и поучительной во всех отношениях, ему не хватало школьного образования. Нас беспокоило и то, что у него не было возможности общаться с ровесниками. Поэтому в августе 996 года мы решили, что Одри и Оливер должны на полгода вернуться в Англию. Оливер пошел в школу, он должен привыкать к дисциплине.

В Суитуотерсе Софи очень скучала по Оливеру. Ведь большую часть жизни она провела с детенышем человека, играя с ним и наблюдая за его поведением. Теперь же ей приходилось довольствоваться обществом мохнатых друзей с грубоватыми манерами. Иногда по реке мимо питомника проплывала лодка с туристами. Софи обычно приветствовала появление туристов радостными криками. Но если она слышала голоса детей, она вытягивалась во весь рост, всматриваясь, нет ли среди них Оливера.

Меньше чем через три месяца после отъезда Оливера мне в Кению позвонила продюсер телевизионного «Шоу о настоящей дикой природе» компании Би-би-си. Это была очень популярная программа для детей. Она слышала об Оливере и Софи и хотела снять их вдвоем и с другими шимпанзе и рассказать об этой необычной дружбе. Я объяснил, что совсем недавно Оливер вернулся в Англию. Но продюсер предложила привезти Оливера и Одри для съемок в Кению.

Оливер и шимпанзе встретились вновь. Съемки продолжались три дня, но Одри и Оливер пробыли в Кении неделю. Сначала Оливера и всех шимпанзе снимали в питомнике, а затем у нас дома, на этот раз только с Софи, Тесс и Найкой. Короткометражный фильм вышел под названием «Мальчик, который разговаривает с обезьянами».

А тем временем дебаты по поводу размножения шимпанзе в питомнике продолжались. Координационный комитет постановил, что шимпанзе необходимо ввести противозачаточное средство. Но к этому времени Джуди забеременела еще раз.

Джуди из-за ее беременности это средство вводить не стали, а всем другим взрослым самкам были введены противозачаточные медикаменты.

На Рождество в Кению прилетели Одри и Оливер. Мальчик проучился в школе первое полугодие, и мы решили, что теперь он может продолжить обучение здесь. Вместе с другими детьми иностранцев, которые жили поблизости, он начал посещать школу в соседней деревне Тимау.

В середине января серьезно простудились и заболели несколько молодых шимпанзе. Пострадало большинство членов группы, но особенно тяжелым было состояние Майши. За то короткое время, что она находилась в Суитуотерсе, она простужалась несколько раз, и мы надеялись, что она скоро поправится. Но ей стало хуже. Как обычно, она отказалась принимать лекарство. Я хотел вызвать по телефону ветеринара. Но все врачи были заняты. Мне предложили позвонить еще раз на следующее утро. Ночью я решил проверить состояние Майши. Она дышала с трудом. Вскоре она умерла.

Я сообщил эту печальную весть Харашу Девани, состоятельному бизнесмену из Найроби, в доме которого жила Майша до поступления в питомник. Он был очень расстроен. Так же как и Карл Амманн, когда умер Чарли. «Не постигнет ли и меня такая участь с Софи?» – размышлял я.

Дела у компании, владевшей заповедником и ранчо, шли все хуже. Мой начальник Рассел Кларк уволился. Вскоре и меня известили, что не планируется продлевать мой контракт, который истекал через шесть месяцев. В оставшееся время я должен был передать дела, и моя сменщица Энн Оливекрона взяла на себя заботу о шимпанзе. Я считал, что я более или менее выполнил поставленные задачи, особенно в том, что касалось Софи. Я хотел написать диссертацию о приматах и понял, что пора переезжать на другое место. Мы решили вернуться в Англию, устроить Оливера в школу, а потом уже предпринимать следующие шаги. К дому доставили контейнер, и мы постепенно упаковывали вещи. Мы устроили прощальную вечеринку для всех сотрудников, выпивали и танцевали до утра. За пару дней до отъезда я узнал, что Джуди родила здорового детеныша, которого назвали Оскаром. Это была приятная новость. Теперь у Мванзо появился друг примерно ее возраста. Я был рад и за Джуди. Это было как раз воплощением в жизнь идеи ограниченного размножения, на которой я настаивал.

Мы были довольны и тем, что выполнили обязанности приемных родителей, а Софи будет счастлива в Африке с ее многочисленными друзьями-шимпанзе. Оливер отнесся к отъезду из Кении спокойно. Он уже думал о том, как вернется в школу около Кембриджа.

В последний раз мы поехали в питомник и провели все утро с Софи, Тесс и Найкой. Мы были несколько подавленны. Софи всегда чутко реагировала на изменение поведения и жестов, но мы постарались скрыть чувство грусти, и шимпанзе ничего не заметили. Наконец наступил момент, когда мы сказали «ква хери» (до свидания) Софи, сотрудникам питомника, всем друзьям, людям и животным, которых мы здесь приобрели. До седьмого дня рождения Софи оставалось около трех месяцев. Мы поцеловали ее, сели в машину и поехали.

Мы прилетели в Англию и остановились в доме родителей Одри, недалеко от Кембриджа. Мы решили не возвращаться в Медоутаун. Хотелось начать все сначала. Кроме того, после четырех лет в солнечной Африке нам трудно было бы снова пережить суровые зимы в Шропшире. Мы купили дом поменьше, недалеко от школы Оливера. В первый же день директор школы ввел его в класс и обратился к детям: «Посмотрите, кто к нам вернулся!» Дети дружно закричали слова приветствия, а Оливер был очень рад снова оказаться среди друзей.

Одри устроилась на работу в бухгалтерскую фирму, я нашел административную работу в Бирмингеме. Наши три кошки остались в Кении. Сэбби было уже четырнадцать лет, котам по тринадцать. Поэтому мы решили не беспокоить их переездом. Кроме того, мы не оставляли мысли, что когда-нибудь вернемся в Кению.

Однако вскоре пришло печальное сообщение. Сэбби и Тафти умерли. Сэбби простудилась в сезон дождей, а Тафти попал в лапы леопарда. Связи с прошлым постепенно обрывались, и это не могло не печалить.

Несколько месяцев спустя я посетил зоопарк Честер. Теперь группа шимпанзе уже насчитывала двадцать восемь особей. Они быстро размножались. Мэнди родила еще одного детеныша, Зи-Зи, и успешно вскармливала его.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Жизнь начинается в сорок

Прошло два года, а я все работал в Бирмингеме. Планы вернуться в университет по той или иной причине срывались. Мы регулярно созванивались с друзьями в Суитуотерсе, чтобы узнать о Софи. Мне очень хотелось поехать туда и навестить ее. Наконец я заказал билет на самолет и позвонил в Суитуотерс, чтобы предупредить о своем приезде. Я был просто шокирован тем, что услышал. За три дня до этого мой бывший помощник Стивен внезапно заболел и умер. Стивен любил свою работу и шимпанзе, и я знал, что Софи будет его не хватать.

Я вылетел в Кению 1 июля 1999 года. Почти два года прошло с тех пор, когда я в последний раз видел Софи. В аэропорту я пошел искать такси, чтобы доехать до центра города. Вскоре мы уже мчались по шоссе в центр Найроби. Справа от дороги у рощицы пара аистов совершала элегантный обряд ухаживания. Только я оторвался от созерцания танца самца вокруг самки, как слева появились молодые воины племени масаи, пасущие коров на опушке мелколесья. Прошло всего пять минут, как мы отъехали от аэропорта, а я уже наблюдал картинки дикой природы и культуры масаи – двух символов Кении.

Я устроился в гостинице на одну ночь и решил побродить по Найроби. Я зашел в хорошо знакомую мне по прежним временам гостиницу «Амбассадор» пообедать. Официант принес чайник и кувшинчик с горячим молоком. Туриста в Африке легко узнать по тому, как он наливает молоко в чашку. Кувшинчики для молока в Кении делают таким образом, чтобы досадить вам, и если у вас нет достаточной сноровки, то молоко будет выливаться куда угодно, но только не в чашку. Я проделал эту процедуру и заметил каплю молока у себя на запястье. Стало ясно, что я давно здесь не был.

На следующее утро в гостиницу за мной заехал водитель из заповедника. Я зашел в свой бывший дом, чтобы посмотреть, как поживает наш единственный оставшийся в живых кот Тиндж. Каранья, наш бывший повар, разыскал Тинджа. Оказалось, что тот спал на крыше кухни. Он здорово потолстел за эти два года, шерсть была свалявшейся и пыльной, выглядел он старше-своих четырнадцати лет.

Утром меня отвезли в питомник. Когда мы выехали из-за последнего поворота проселочной дороги, примерно в пятидесяти метрах перед нами показалось здание, где держали шимпанзе. Сердце у меня учащенно забилось в ожидании встречи. Я попросил остановить машину, чтобы приготовить видеокамеру. Дальше к шимпанзе, которые ожидали кормления, я пошел пешком. Как только я появился, все они встретили меня громкими приветственными криками. В этом хоре я вроде различил визг Софи, но не видел ее. Я поздоровался со всеми сотрудниками и спросил их, где Софи. Мне рассказали, что она содержится в маленьком отделении, расположенном на другом конце здания, потому что у нее сейчас течка. Софи видела меня издали через ограду. Я обошел здание вокруг и нашел ее с Тесс.

С первого взгляда было видно, как она выросла за эти два года. Она быстро приобретала сексуальную зрелость, но еще не до такой степени, чтобы зачать. Теперь уже я не слышал от нее безумных криков. Она казалась гораздо спокойнее. Когда я стал беседовать с сотрудниками питомника, они рассказали мне, как поживают шимпанзе, которых я хорошо знал. Софи и Найка пользуются большой популярностью, а вот Тесс по-прежнему любит одиночество. Диксон сказал мне, что они планируют перевести и других шимпанзе на противозачаточное средство «норплант».

Меня пропустили к Софи и Тесс. Софи тут же прыгнула мне на руки, крепко обняла и поцеловала в шею. Покончив с приветствиями, она перекрутилась вокруг меня и уселась мне на спину. Она стала гораздо тяжелее с тех пор, когда я в последний раз носил ее. Мы немного так походили, а потом сели и долго приводили друг друга в порядок.

Софи, как всегда, очень интересовали мои шнурки, и она все расшнуровывала и зашнуровывала мне ботинки. Я думаю, что для нее они были все равно что для ребенка головоломка. Она действительно выросла, у меня было такое чувство, как будто я приехал навестить дочь-подростка. Она казалась довольной, независимой и уверенной в себе. Мы провели вместе несколько часов, а потом пришла пора расставаться. Но я уезжал ненадолго.

Я вернулся на следующий день и провел с ней все утро. Мы играли в одну из самых любимых ее игр – в салочки. Софи просовывала свои руки меж прутьев решетки и ждала, когда я поймаю их, – так она играла с Оливером много лет назад. Я уже стал беспокоиться, что провожу с Софи так много времени: а вдруг она очень расстроится, когда я уеду? Она стала самостоятельной и вроде бы должна жить своей жизнью и забыть меня, поэтому я не хотел, чтобы мой приезд стал шагом назад в ее воспитании.

Я навестил и взрослых шимпанзе. Сотрудники питомника подозвали их ко мне и угостили тростником. Султана с Джуди пришли вместе, неся своих детенышей на спине. Султана устроилась в тени кустарника, откусила большую часть тростника, а остальную положила к себе на колени, для Мванзо. Мванзо с Оскаром подросли. Играя, они боролись друг с другом. А я все думал о том, как же им повезло.

Я попрощался со всеми и пообещал, что приеду через год. Я сказал «до свидания» своей любимой Софи, а потом меня повезли в Наньюки, где я взял такси до Найроби. Пока мы ехали, я думал о Софи. Я понимал, что жизнь, проходившая у Софи и Оливера параллельно, постепенно разводит их в разные стороны, теперь каждый из них живет в собственном мире. Когда они были младше, они развивались физически более-менее с одной скоростью, но теперь Софи обогнала моего сына в развитии. Она очень быстро становилась молодой самкой, а Оливер все еще оставался ребенком.

Я вернулся в Англию с множеством фотографий и видеофильмом о Софи и о других шимпанзе. Одри и Оливер с интересом слушали рассказы о моем путешествии.

Неделю спустя я договорился о встрече с новым директором зоопарка Честер Гордоном Макгрегором-Рейдом. Я рассказал ему о Софи и объяснил, что беспокоюсь, что ей не разрешат размножаться и будут давать противозачаточные таблетки еще до того, как она повзрослеет. Я спросил его, не позволит ли мне зоопарк совместно с ним стать владельцем Софи. Если бы это стало возможным, я бы внимательно следил за ее здоровьем и развитием и постарался сделать так, что без моего ведома с ней ничего не случится.

Для меня было очень важно, чтобы Софи позволили завести потомство. Я знал, что и она, и все остальные из ее группы только выиграют, глядя на то, как она относится к своим малышам. В конце концов, я переправил ее в Кению по «соглашению о размножении в дальнейшем».

Гордон с сочувствием выслушал меня и сказал, что руководство зоопарка рассмотрит мое предложение. Однако через месяц я получил от него письмо, в котором он сообщал, что после тщательного изучения вопроса руководство зоопарка решило отказать в моей просьбе. Я был очень разочарован и до сих пор считаю, что они поступили неправильно. Однако я вынужден был согласиться с их решением.

Софи никак не выходила у меня из головы. Я хотел спокойно спать по ночам, зная, что я сделал все, что в моих силах, и исчерпал все возможные варианты. И я позвонил Джейн Гудолл домой в Англию. Я рассказал ей, что с шимпанзе все в порядке, но я беспокоюсь о благополучии Софи и очень переживаю, что Кенийская служба охраны дикой природы начнет давать ей противозачаточные средства или, что еще хуже, стерилизует ее. Джейн уверяла меня, что решение о переводе молодняка на противозачаточные средства принято не было. Джейн рассказала мне также, что старого самца Грегуара успешно перевезли из Браззавильского зоопарка и он сейчас прекрасно живет в питомнике Мпили.

Одиннадцатого ноября 1999 года я проснулся с тяжелой головой. Тот день должен был стать особенным: мне исполнялось сорок лет. Одри вечером ждала гостей – родственников и друзей. Утром она проводила Оливера в школу, а потом поехала на работу. Я понежился в постели и встал поздно, примерно в десять. Со все еще тяжелой головой я едва встал с кровати и пошел вниз заварить себе чаю. Особой грусти из-за того, что мне пошел пятый десяток, я не чувствовал – я уже привык к этой мысли за предыдущие месяцы. Я решил побаловать себя и съесть яичницу с жареной колбасой, беконом и шампиньонами.

Когда я уже плеснул в сковороду масла, зазвонил телефон. Это был Ричард Вайн, новый генеральный управляющий Суитуотерса. Я с удивлением услышал его голос, особенно меня удивило то, что он вспомнил про мой день рождения. Но по его огорченному голосу я тут же понял, что он звонит совершенно не по этому поводу.

– Винс, я должен сообщить тебе неприятную новость.

– О боже! Только бы с Софи ничего не случилось! Она жива?

Я не знаю, почему я сразу подумал о худшем. Но я не мог себе представить, чтобы кто-нибудь звонил мне из Кении по пустякам. Я

цеплялся за надежду, что Софи просто заболела. Но он ответил, что ему очень жаль, но произошел несчастный случай, и Софи погибла. У меня подкосились ноги, и я воскликнул: «Нет, только не это!»

Он еще раз выразил мне свои соболезнования и спросил, не может ли он чем-то помочь. Я умолял его, чтобы ей не делали вскрытия и похоронили ее рядом с помещением для шимпанзе, пометив ее могилу. Он согласился и, еще раз сказав, что ему очень жаль, повесил трубку.

Я тут же перезвонил доктору Батту, нашему приятелю из Наньюки, и спросил его, правда ли, что Софи умерла. Он подтвердил эту ужасную весть и сказал, что как раз был там, когда все это случилось. Я спросил, не может ли здесь быть ошибки. Он ответил, что это исключено, и рассказал мне свою версию происшедшего.

Координационный комитет, по его словам, решил давать Софи «норплант». Четыре ветеринара, которые участвовали в этой процедуре, попытались попасть в Софи дротиком с наконечником, пропитанным снотворным, но она не собиралась просто так сдаваться. В нее стреляли дважды кетамином, но это не возымело ожидаемого эффекта. Либо ее организм сопротивлялся препаратам, либо кетамин не попал в нее или же попала только его часть. Через какое-то время они попытались утихомирить ее, дав ей успокаивающее лекарство – две таблетки, опять не возымевшие никакого действия. Ей дали еще две таблетки. И хотя Софи была еще подростком, она получила дозу, достаточную для взрослого. Доктор Батт рассказал мне, что всего ей дали семь таблеток, и каждый раз с банановым соком (а это может оказаться весьма рискованным при любой анестезии).

Софи упала без чувств на землю. И тогда ее, находившуюся в полубессознательном состоянии, напичкали еще кетамином. После этого она потеряла сознание, и у нее остановилось дыхание. Попытки реанимации не дали никаких результатов. Как сказал доктор Батт, все это было безобразной самодеятельностью. Он был настолько возмущен этим случаем, что дал слово не делать больше никаких операций в Суитуотерсе и не иметь с ними никаких дел.

Я положил трубку, поплелся наверх, упал на кровать и разрыдался. Это, должно быть, какой-то страшный сон, скоро я проснусь, и все будет нормально. Но я не проснулся счастливым человеком, и это был вовсе не сон.

Смерть Софи была особенно страшной, потому что произошла она не по естественным причинам. Софи не умерла от какой-нибудь болезни, не упала с дерева, не утонула в реке, ее не убил дикий зверь. Она умерла бессмысленной смертью от рук человека. Почему, ну почему они вздумали давать противозачаточные средства шимпанзе, которая и в Кении-то оказалась только для того, чтобы размножаться? Если бы только Гордон Макгрегор согласился с моим предложением о совместных с зоопарком правах на Софи, я бы их остановил. Если бы я находился в это время в Кении, я никогда не позволил бы им обращаться так с шимпанзе, а уж тем более с Софи. Я бы настоял, чтобы ветеринары после первой неудачной попытки перенесли эту процедуру на следующий день или постарались применить другую методику. К тому же Софи можно было спокойно сделать укол через решетку, без всякого дротика.

Я знал, что должен рассказать об этой ужасной новости Одри. Я позвонил ей на работу. Мы обсудили с ней, сообщать ли об этом Оливеру, и решили, что у нас нет выбора. Когда он услышал от нас о том, что произошло, он сначала долго молчал, а потом побежал в свою комнату и разрыдался.