Текст книги "Лорды Тэк"

Автор книги: Вильям Шатнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

Джейку потребовалось добрых полминуты, чтобы узнать человека, который окликнул его.

За дверным проемом в темном металлическом инвалидном кресле сидел хрупкий, невероятно худой человек. Тонкие пальцы, вцепившиеся в подлокотники, казались пальцами скелета. Лицо человека было таким же серым, как и стены коридора.

– Здравствуй, Джейк, – произнес слабый, усталый голос.

Джейк сделал два шага вперед.

– Пит Гудхилл?

– Ты меня давно не видел.

И человек, и его голос, казалось, почти утратили материальность.

– Во всяком случае – с того времени, как меня засадили в Холодильник. Больше четырех лет. А ты что, по-прежнему тюремный психиатр?

На губах врача появилось что-то отдаленно напоминавшее улыбку.

– Только до тех пор, пока не сумеют найти замену.

– А в чем, собственно...

– Я умираю от редкой формы рака. От нее, к сожалению, все еще нет никаких лекарств.

– Извините, пожалуйста, сэр, – вмешался робот, – но нас, очевидно, ждут...

Доктор Гудхилл тронул одну из кнопок на правом подлокотнике своего кресла. Из маленького отверстия в боковой стенке кресла сверкнул тонкий ярко-оранжевый луч. Луч ударил робота прямо в грудь.

Послышалось какое-то дребезжание, глаза робота захлопнулись, руки бессильно упали, и он застыл.

– Зайди сюда на минутку, Джейк. Мне надо с тобой поговорить.

Взглянув на неподвижного робота, Джейк вошел в комнату.

– Все никак не можешь поладить с коллегами, Пит, – заметил он. – Совсем как тогда, когда работал в южнокалифорнийской полиции.

– В те времена мне не приходилось зависеть от этого долбаного кресла, если появлялась нужда разобраться с такими вот надоедливыми засранцами.

Кресло Гудхилла проехало насквозь маленькую комнату и через еще одну дверь выкатилось в другой коридор.

– Вот сюда. Ты уж извини, что я начал тебе плакаться. Психиатру не к лицу так поступать – это плохой пример для пациентов. Но умирать и вправду тоскливо, если задумаешься об этом немножко. Как бы там ни было, Джейк, но я очень рад, что ты все-таки выбрался из этого места. Никогда не сомневался, что тебя просто подставили.

– Знаю, Пит. Было еще несколько людей, думавших так же, но никто не мог ничего доказать.

По правую руку от них открылась белая дверь.

– Моя контора.

Инвалидное кресло перенесло хрупкого, умирающего человека через порог большой комнаты с яркими оранжево-желтыми стенами.

– Вот такие мелочи немного скрашивают мне жизнь в этих стенах. Как выяснилось, теплые цвета не дают мне совсем пасть духом.

– Это заведение никогда не славилось особо теплой атмосферой. – Джейк сел в алое кресло. – Иногда мне кажется...

– Что тебе кажется, Джейк?

– Даже не знаю, Пит. Что меня здесь и вправду заморозили, а потом я так и не оттаял окончательно.

Гудхилл тронул кнопку на подлокотнике. Серебристый стержень выскочил из кресла, по-змеиному изогнулся и вытер ему нос платком.

– Никто никогда толком не изучал постэффекты пребывания в Холодильнике. Я собирался написать книгу, которая... Мать твою, чего я плету? Да меня до этого десять раз кондрашка хватит.

– А нельзя все-таки подобрать что-нибудь такое...

– Нет, ни хрена не выйдет. Это тебе, Джейк, не честертоновский вирус.

– Ты знаешь про Честертона?

– Я знаю, над чем ты работаешь.

– Есть какие-то догадки, кто мог спереть его хладный труп?

Гудхилл тронул кнопку на правом подлокотнике. Появился еще один серебристый стержень, на этот раз – с маленькой кислородной маской, которую он прижал к лицу врача. Секунд двадцать прошло в молчании.

– У меня нет никаких конкретных фактов, Джейк, – ответил Гудхилл, когда стержень снова куда-то спрятался, – однако я уверен, что не ошибаюсь. – Высокий голос врача звучал хрипло. – Чтобы найти Честертона, тебе нужно поговорить с начальником тюрьмы.

– С начальником тюрьмы? С Нивенхаузом?

– С ним самым. У нас, в Холодильнике, ты его не найдешь. Скорее всего сидит у себя дома в БЛА, в секторе Малибу. Тюрьма, уйма несчастных ублюдков, замороженных в стеклянных гробах, что твои спящие красавицы, – все это действует ему на нервы. «Они же совсем как мертвецы, Питер» – так он мне говорил. Я ведь и сам почти мертвец, так что, пожалуй, тоже его пугаю. Прости, снова эта жалость к себе.

– Меня тоже недавно обвинили в жалости к себе, – сказал Джейк. – Распространенная, видать, штука. Может, эпидемия?

– Что, несладко приходится?

– Слыхал про мою бывшую супругу?

– У нее чума.

– Дэн, мой сын, почему-то решил...

– Я знаю Дэна. Ты что, не помнишь – я же был на его дне рождения, когда ему исполнилось десять.

– Верно, ты еще показывал «волшебные фокусы». Дэн тогда и вправду...

Джейк смолк на полуслове.

– Не бойся, Джейк, не бойся. Меня уже совсем не огорчают напоминания, что теперь я не то что вытаскивать золотые монеты из уха ребенка – собственный нос-то вытереть не могу.

И тут голова Джейка неожиданно поникла. Он закрыл лицо ладонью и заплакал. Продолжалось это какие-то пять – десять секунд. Потом он глубоко вдохнул, выдохнул и недоуменно покачал головой.

– Что это вдруг со мной такое?

– Возможно, тебе просто грустно и больно видеть меня в подобном состоянии, – ответил психиатр. – Кроме того, это может значить, что ты еще немного оттаял.

Гудхилл тронул подлокотник, и дверь его кабинета отъехала в сторону.

– А теперь, пожалуй, пора отвести тебя к твоему конвоиру. А то скоро нас начнут с собаками искать.

Джейк встал.

– Спасибо за эту подсказку, насчет начальника тюрьмы.

– Я уже давно подозревал, Джейк, что он время от времени устраивает никем не разрешенные отпуска – для некоторых заключенных. Скорее всего, Честертон попал в число этих избранных.

Кресло Гудхилла направилось к двери. Когда оно проезжало мимо Джейка, тот похлопал умирающего врача по плечу.

– Удачи тебе, Пит.

– Что-то ты очень расчувствовался. – Гудхилл выехал в коридор. – Это же надо, пожелать удачи мертвецу!

* * *

Онита Миксон решительными шагами направилась к Джейку.

– Какого хрена, что происходит, Кардиган? Ты ведь должен был вызвать меня сразу, как только Честертон проснется.

– Видишь ли, Нита, в Настоящий момент нет полной уверенности – спит он или проснулся.

– И если ты начал его допрашивать сам, без... Что это ты такое мелешь?

Джейк осторожно подался назад.

– Доктора Честертона в гробу не оказалось.

– Так где же он?

– Именно это и пытаются установить многочисленные здешние сотрудники, а также механизмы.

Повернувшись к Джейку спиной, оперативница Национальной эпидемиологической службы столь же решительным, как и прежде, шагом подошла к серому полукруглому столу.

– Почему вы не сообщили всего этого, когда я спрашивала, куда девался Кардиган?

– Потому, мэм, что это явилось бы нарушением наших правил, связанных с внутренней безопасностью, – невозмутимо ответил аппарат.

Онита с силой ударила кулаком по краю стола.

– Безопасность, черт побери! Я провожу ответственное расследование государственной важности, – почти выкрикнула она и добавила чуть более спокойным голосом: – Мне надо поговорить с начальником тюрьмы. Сию же секунду!

– В настоящее время это невозможно.

Бет подошла к Джейку.

– Он что, и вправду пропал?

– Пропал.

– Есть какие-нибудь мысли?

– Да.

Более громким голосом Кардиган сказал:

– Это все равно тупик, так что мы хотели бы отправиться домой ближайшим шаттлом.

– Шаттл отправляется через семнадцать с половиной минут, – сообщил стол. – Мне хотелось бы знать, все ли здесь присутствующие...

– Я останусь здесь, пока не выясню, что случилось с доктором. – Резко повернувшись, Онита с ненавистью и подозрением впилась глазами в Джейка. – Тебе известно что-нибудь о случившемся?

– Как раз это и спрашивал у меня заместитель начальника тюрьмы. Я ему ответил – нет, не знаю ровным счетом ничего.

– А вот я подозреваю, что знаешь.

Разъяренная негритянка подняла гневно руку, явно намереваясь ткнуть Джейка в грудь.

– Разве я не говорила, – спросила Бет, схватив ее за кисть, – что ты мне уже сильно надоела?

Использовав руку Ониты как рычаг, Бет отшвырнула ее в сторону.

Споткнувшись о какую-то неровность, та рухнула на пол.

Один из серебристо-белоснежных помощников Ониты бросился к ней на помощь, другой направился к Бет.

Подняв вверх руку, Джейк встал между ними.

– Пошумели и хватит, – предостерегающе сказал он роботу. – Вы же не хотите, наверное, подвергать риску свою собственную персону?

– Оставь их, Эрни, – сказала, вставая, Онита.

– Но ведь они...

– Попозже, – пообещала она, отряхивая юбку. – Я разберусь с ними попозже.

– Буду с нетерпением ждать счастливой минуты.

Ухмыляясь, Джейк под локоть вывел Бет из комнаты.

Глава 24

Если не считать агента Мак-Квори, в шаттле кроме, них было еще пять пассажиров.

Сидевшая через проход от Бет и Джейка плотная блондинка тихо, почти беззвучно плакала.

– Пятнадцать лет, – снова и снова повторяла она, – пятнадцать лет, это же так долго.

– Да нет, не так уж это и долго, – утешала сидящая рядом с ней худенькая белокурая девочка-подросток. – И два года папа уже отсидел.

– Когда его выпустят, мне будет шестьдесят один год.

– Это еще не старость, во всяком случае – не полная старость.

– Но ведь ему так и будет сорок семь. – Блондинка покачала головой. – Не понимаю, зачем мы летаем сюда каждый месяц? Чтобы посмотреть на экране, как он лежит в этом жутком, тесном ящике?

– Это помогает тебе, мама.

– Помогает? Пятнадцать лет.

– Не самое веселое местечко, – прошептал Джейк.

– Ты отлично перенес поездку.

Бет ободряюще сжала его руку.

– Да не совсем.

Джейк, рассказал ей о встрече с доктором Гудхиллом, о том, как сорвался и заплакал.

– Ты плакал из-за него?

– Отчасти – из-за Кейт, отчасти из-за Дэна... да и из-за себя самого.

– Возможно, доктор Гудхилл прав, и ты, Джейк, оттаиваешь. – Бет задумалась. – И похоже, тебя это беспокоит. Иметь чувства – значит, быть уязвимым.

– Когда я работал в полиции, меня называли – считалось, что я этого не знаю, – Анди. Андроидом, значит.

Джейк крепко сжал руку Бет и откинулся на спинку сиденья.

– Моего папашу трудно было назвать теплым и общительным человеком.

– Да уж я так и поняла. Как ты думаешь, Нивенхауз и вправду замешан в исчезновении Честертона?

– Пит Гудхилл считает, что да.

– Вы с ним дружили, когда работали в полиции штата?

– Не совсем так. Все время казалось, что мы вот-вот станем близкими друзьями, но почему-то так и не стали. Но я ему полностью доверяю.

Сидевшая через проход женщина о чем-то его спросила.

– Извините, пожалуйста, я не расслышал.

– Я просто спросила, – сказала она, вытирая глаза. – Вы тоже навещали там кого-нибудь?

– Да, в некотором роде.

– А кого? Родственника?

– Себя самого, – ответил Джейк.

* * *

Они выследили Джейка в самом центре главного корпуса Оклендского космопорта.

Первым обнаружил его высоченный хромированный робот; развернув вперед установленную на сверкающем черепе видеокамеру, он буквально рванулся к Джейку.

– Джейк, ты тоже занимаешься чумой? – спросил металлический репортер агентства «Таймлайф».

Вместе с Бет и не отстававшим от нее ни на шаг агентом Мак-Квори Джейк направлялся к кабинам видеофонов. Он хотел поскорее узнать, что нового в больнице.

– Какая еще чума, Скуп?

В его голосе звучало искреннее удивление.

К роботу мгновенно присоединились трое живых репортеров – Пахтер из «Ньюз Инкорпорейтед», Гэри Инсацу из японского агентства видеоновостей «Синбун» и совсем еще юная девица с серебристыми волосами, которую Джейк прежде не встречал.

– Кончай крутить, Джейк, – сказал Пахтер, высокий худощавый брюнет лет сорока. – Ты прекрасно знаешь о безжалостном бедствии, обрушившемся на Сан-Франциско. О болезни, которая, не щадя ни старых, ни малых, опустошает его улицы, кипевшие прежде весельем, превращает великий город в подобие чумного барака, где правит смерть, сбирающая свою страшную жатву...

– Господи, Пах, – прервала его серебристоволосая девушка. – У тебя что, нет другого места и времени сочинять свои статейки? Зачем вы летали в Холодильник, Кардиган? Вы сотрудничаете с агентом Миксон?

– Как вы относитесь к предложению объявить Фриско зоной карантина? – спросил японец. – Не думаете ли вы, исходя из имеющейся у вас информации, что такой шаг оправдан?

– Ребята! – Джейк поднял руку ладонью вперед, пытаясь остановить поток вопросов. – Я просто навещал там своего больного друга.

– А то, что Миксон, расследующая причины возникновения эпидемии чумы, летела тем же самым рейсом, – это просто совпадение? – снова спросила девушка.

– Вот именно.

– Кстати, она ведь не вернулась, – сказал Пахтер. – Означает ли это, что она продолжает расследовать некую связь, существующую между огромной бедой, обрушившейся на Сан-Франциско, и преступниками, надежно изолированными от общества за неприступными стальными стенами...

– Если ты хочешь узнать, Пах, чем занята Нита, спроси лучше у нее. – Джейк взял Бет за руку. – А сейчас я должен....

– Мы уже битый час ждем здесь агента Миксон, – сказал Инсацу. – Считалось, что она вернется тем же шаттлом, что и вы.

– А она вот не вернулась.

Джейк направился к видеофонам.

– Ваша собственная жена – жертва ужасного и безжалостного недуга – лежит на смертном одре, – Пахтер двигался рядом, стараясь идти в ногу, – а вы не выказываете, во всяком случае – внешне, ни малейших признаков горя и страдания. Вот сейчас, прямо у нас на глазах, вы ухаживаете за молодой привлекательной женщиной, которая не...

– Уйди, Пах, – негромко посоветовал Джейк. – Конечно, то, что ты очередной раз получишь по физиономии, не станет большой сенсацией, но все равно, дело очень к тому близко.

Журналистка с серебристыми волосами тоже не отставала от них.

– Когда вы развелись с женой? До или после чумы?

Бет, ласково и дружелюбно улыбаясь через плечо, сообщила ей:

– А битьем газетных ищеек женского пола занимаюсь я. Брысь.

– Все-таки, Джейк, – сказал догнавший их Инсацу, – вам бы лучше сотрудничать с нами. Все это – дело слишком серьезное, чтобы можно было долго играть в молчанку. Если вы поможете нам, мы тоже вам поможем.

Джейк снова остановился.

– Сейчас я – простой оперативный работник детективного агентства «Космос», – сказал он. – Я работаю над порученным мне делом. Когда я узнал, что опасно болен один из прежних моих коллег, я попросил у шефа день отгула и навестил его. Больше сказать мне нечего.

– Берегись, Джейк, – предостерег Пахтер. – В твоих же собственных интересах говорить с нами честно и откровенно.

– Что я и делаю. – Джейк направился к выходу из зала. – Интервью окончено.

– Временно.

Дальше Пахтер не пошел.

Остальные репортеры тоже сдались. Джейк и Бет вышли под начинающее уже темнеть небо.

– Жаль, что они уже прознали, – сказал он.

– Это было неизбежно.

– Слишком уж много в этой проклятой жизни неизбежного.

Разрезая вечернюю мглу, аэрокар мчался на юг. Вела машину Бет, а Джейк тем временем говорил по вмонтированному в приборную доску видеофону.

– Маринскую больницу, – сказал он появившемуся на экране тускло-серому роботу.

– Мне очень жаль, сэр, но мы не можем связать вас с этой больницей.

– Почему?

– Распоряжение властей штата, отданное три часа семнадцать минут тому назад, запрещает любую связь со всеми больницами зоны Сан-Франциско – кроме случаев крайней необходимости.

– Это и есть крайняя необходимость. Там лежит моя бывшая жена.

– Сейчас мы организовываем специальную информационную службу со специальным видеофонным номером, сэр. Как только она заработает, вы сможете...

– Кроме того, там мой сын, он под наблюдением. Можете вы связать меня с ним?

– Извините, пожалуйста, сэр, но в соответствии с наложенными ограничениями это тоже невозможно.

– Хорошо. Спасибо. – Он отключил аппарат и откинулся на спинку. – Пожалуй, пора дергать за ниточки, чтобы обойти это идиотское...

Видеофон загудел.

– Дэн, – сказал Джейк, когда на экране появилось лицо сына. – Я как раз пытался к тебе дозвониться.

– У меня мало времени. Мы не имеем права звонить отсюда, но сестра, с которой мы подружились...

– Как ты там?

– Думаю, все в порядке. Утром меня снова проверяли, и все анализы хорошие. Но мне все равно придется здесь остаться. Теперь из больницы никого не выпускают. И тебя тоже сюда не пустят.

– А как твоя мать?

– Мне сказали, что она в том же состоянии, – ответил Дэн. – Слушай, папа. Совсем недавно я видел тебя в видеоновостях, потому-то я и знаю, что ты вернулся. Там говорили, что ты летал в Холодильник и это имеет, мол, какое-то отношение к чуме. И я подумал – вдруг ты что-нибудь выяснил. То есть вдруг ты узнал какой-нибудь способ лечить от чумы.

– В общих чертах я уже знаю, чем она вызвана и кто с этим связан.

– А ты можешь сказать им, как спасти маму?

– Нет, пока не могу, – покачал головой Джейк. – Но я подбираюсь все ближе и ближе.

– Боюсь, осталось совсем мало времени, чтобы...

Экран потух.

– Черт, – сказал Джейк. – Нас прервали.

– Мне кажется, он тоже начинает оттаивать.

– Да, пожалуй; – согласился Джейк. – Однако, что касается меня, я по-прежнему не оправдываю его доверия.

Глава 25

– Не надо, – ласковым голосом посоветовал Джейк.

Правая рука Нивенхауза замедлила движение, а потом и совсем замерла в воздухе над люцитовым столиком. На столике, уткнувшись тупым носом в слоновой кости шарообразные часы, лежал черный лазган. А находился столик рядом с глубоким, уютным, почти что кожаным креслом, в котором покоился зад начальника Холодильника.

– Вы должны понимать, насколько это серьезно – вломиться в мой дом и угрожать оружием.

Джейк ухмыльнулся, не забывая при этом держать под прицелом высокого, плотно сложенного тюремщика.

– Давайте поболтаем малость про доктора Честертона.

Нивенхауз уронил руку на колено, туда, где она пребывала первоначально.

– Вы – Кардиган, тот, кто устроил сегодня весь этот скандал в Холодильнике.

Нахмурившись, он окинул взглядом свой обширный кабинет.

За огромным листом пластигласа, заменявшим дальнюю стену, внизу плавно катил освещенные луной волны Тихий океан. Дом стоял прямо в воде, на сваях, и за окном тянулась узкая полоска палубы.

– Так где же все-таки Честертон? – немного конкретизировал предмет своего интереса Джейк.

– Не знаю уж, как вы проскользнули мимо роботов моей охраны, Кардиган, но они появятся здесь с секунды на секунду. И выволокут вас отсюда. А затем, как это ни печально, вам придется еще немного полежать в Холодильнике.

– Ваши робоохранники, все трое, отключены. – Джейк присел на подлокотник низкого белого дивана. – Этому я научился еще тогда, когда работал в полиции. Так насчет...

– В таком случае мне нужно предупредить вас, что у меня здесь очень эффективная электронная система безопасности. Как только вы вошли сюда...

– Тоже отключена.

– Значит, теперь это место совершенно не защищено. – Нивенхауз сделал движение, собираясь встать. – Очень опасно находиться в...

– Сидите.

– Вы полный идиот. Теперь они тоже могут сюда проникнуть.

– Те, кого пошлют тэк-лорды?

– Я не имею никакого отношения...

– Предполагалось, что никто не хватится Честертона. Пятидесятилетний срок, помилование исключено – кто будет им интересоваться? – Джейк пересел с подлокотника на диван. – Теперь для тэк-лордов самое лучшее – отправить вас на тот свет. Чтобы случайно не рассказали кому-нибудь, куда подевался драгоценный профессор.

– Кардиган, я не собираюсь обсуждать здесь с вами...

– Так или иначе, но вы скажете мне, где он.

Начальник Холодильника как-то весь обмяк. Он провел кончиком языка по верхней губе.

– Они заставили меня, вы должны это понять. Угрожали не только мне самому, но и моей семье.

– Ну а вдобавок заплатили вам пару миллионов.

– Откуда вам стало...

– Надо было как-нибудь поосторожнее пристраивать полученную капусту. Кто вам заплатил?

Вцепившись руками в колени, Нивенхауз подался вперед.

– Вы можете помочь мне убраться отсюда? В какое-нибудь безопасное место? – В его голосе звучала тревога. – Я боюсь, боюсь весь день, с того времени, как обнаружилась пропажа Честертона.

Джейк утвердительно кивнул.

– Детективное агентство «Космос» умеет очень хорошо прятать людей.

– Я никогда не делал прежде ничего подобного. Это первый раз, когда я не оправдал доверия и запятнал свою...

– Расскажите кому-нибудь другому, Нивенхауз. Я изучил ваш секретный банковский счет за последние пять лет.

– Ну хорошо, хорошо.

Теперь в голосе тюремщика не осталось ничего, кроме усталости и безнадежности.

– Кто?

– Я никогда не вступал с ними в прямой контакт. Со мной связывался их представитель, человек, который организует для них дела.

– Это был тот же организатор, что и прежде?

– Да, пару раз они его использовали и до этого.

– «Они» – это тэк-лорды?

Нивенхауз медленно кивнул.

– Во всяком случае, я так считал.

– И кто же этот посредник?

– Его имя Фрэнк Хольц.

– Хольц? – Джейк с недоумением посмотрел на все больше нервничавшего собеседника. – Фрэнк Хольц – второразрядный продюсер порнофильмов из сектора Палм-Спрингс.

– Вот видите, Кардиган, и вы не все знаете, – сказал начальник тюрьмы. – Хольц работает на них.

– И куда отвезли профессора?

– Не знаю.

– Но ведь у вас есть какие-то догадки.

– У меня действительно нет никаких...

– А вы попробуйте просто угадать.

– Возможно... в Японию.

– Почему именно в Японию?

– Я слышал, что... что некоторые люди, связанные с картелем Хокори, интересуются Честертоном.

– Как зовут этих людей?

– Не знаю.

Нивенхауз несколько раз отрицательно покачал головой. Проделал он это очень быстро и как-то судорожно.

– А вы поняли уже, для чего им понадобился Честертон?

– Меня совершенно не касается, что происходит после того, как заключенный покидает...

– Чума. Та, которая убивает сейчас людей в Сан-Франциско. Это его изобретение.

– Я абсолютно в это не верю. И, конечно же, не стал бы участвовать в этом деле, знай я заранее...

– Бросьте, за пару лимонов вы согласитесь участвовать в чем угодно. Как давно Честертона вывезли из Холодильника?

– Примерно три месяца назад.

– Значит, Сонни Хокори был тогда еще жив?

– Да, а вы были еще одним из моих постояльцев в Холодильнике. Лучше бы вы там и остались.

– Да, уж я вас понимаю. А теперь, может быть, вы скажете мне...

Он не успел договорить. Как раз в этот момент вся передняя прозрачная стена словно взорвалась, осыпав комнату сотнями острых как бритва сверкающих осколков пластигласа.

* * *

Всю дорогу домой Гомес что-то насвистывал.

Аэрокар агентства разрезал ночное небо, направляясь в сектор Малибу Большого Лос-Анджелеса. После прогулки в «Казино» Гомес с радостью избавился от позаимствованного шаттла, рыжей Натали и женской сборной «Казино» по мордобою. Теперь было самое время повидаться с партнером.

Когда Бэском сообщил ему, куда отправился Джейк, Гомес сразу решил, что тому вполне может понадобиться помощь.

С маленького экрана, вмонтированного в приборную доску, курчавая дикторша-анд нагоняющим сон голосом бубнила:

– Только что получено сообщение из Сан-Франциско. Пока здесь с вызывающей тревогу скоростью растет количество заболевших чумой, власти, как штата, так и федеральные, продолжают отрицать, что вирус, свирепствующий в городе, обязан своим происхождением некоему научному исследованию военного профиля. Сегодня утром в Аламеде в капитолии штата была спешно созвана пресс-конференция, на которой губернатор Северной Калифорнии Веттерлейн высказал Предположение, что чума – дело рук террористов. Однако когда репортеры захотели получить более подробную информацию, он не смог возложить ответственность на какую-либо конкретную террористическую организацию. Тем временем поступило распоряжение о закрытии в Сан-Франциско всех государственных и частных школ до того времени, как...

– Muy malo[18]18
  Очень плохо (исп.).


[Закрыть], – прокомментировал Гомес и выключил видеомонитор.

Внизу выплывала береговая линия сектора Малибу, прочерченная пунктиром огоньков.

– Сколько осталось до casa[19]19
  Дом (исп.).


[Закрыть] начальника тюрьмы? – спросил Гомес у приборной панели.

– Две мили. Будем там через пару секунд.

Снизившись на тысячу футов, Гомес медленно повел машину по кругу.

Он пролетел в довольно опасной близости от спешившего куда-то аэрофургона пиццерии. Ошарашенный водитель, глядя на него, покрутил пальцем у виска.

Гомес лишь улыбнулся.

– Дом Нивенхауза прямо под нами, – объявил речевой аппарат аэрокара.

На экране появилось изображение снятого в инфракрасных лучах свайного дома.

– Вон тот, на палубу которого из моря выбираются три человека в масках.

– Caramba![20]20
  Черт побери! (исп.)


[Закрыть]

На глазах у Гомеса третий и последний из явно непрошеных гостей влез на палубу дома тюремщика.

Через какие-то секунды стеклянная стена дома буквально взорвалась. Вслед за потоком осколков пластигласа в дом ринулись три темные фигуры.

– Не дай Бог, если Джейк как раз там с визитом вежливости, – заметил Гомес, приближаясь к атакованному дому. – Его же тогда должно было в капусту изрубить.

Из пролома, бывшего недавно прозрачной стеной, вылетела темная фигура – один из налетчиков, судя по одежде, и без сознания, судя по тому, как он безвольно кувыркался в воздухе, прежде чем, подняв фонтан брызг, упасть в море.

Следующим выскочил Джейк – изящный прыжок, как с вышки на пляже: в воду вошел аккуратно, только чуть ее вспенив.

Спустившись до высоты бреющего полета, Гомес отдал аэрокару указание:

– Бей из парализаторов каждого, кто высунется из этой халупы.

– Будь спокоен.

Едва не цепляясь за гребни волн, аэрокар завис над местом, где ушел под воду Джейк.

– Бинго, – известил речевой аппарат. – Один готов.

– Bueno[21]21
  Хорошо (исп.).


[Закрыть].

Гомес тронул клавишу приборной панели, и в брюхе аэрокара распахнулся люк.

– Джейк, мне не хотелось мешать твоим водным процедурам, но если тебе вдруг надоело бултыхаться, можешь лезть сюда! – крикнул он вниз, в темную воду.

Голова Джейка появилась среди волн. Он немного поморгал, сплюнул воду и ухмыльнулся.

– Вернулся, что ли?

– Как видишь, amigo.

Гомес тронул другую клавишу, и вниз упала лестница.

От днища аэрокара до воды было футов пять.

По раскачивающейся веревочной лестнице Джейк вскарабкался внутрь машины. Насквозь промокший, он пересек салон и обессиленно рухнул в кресло.

– Спасибо, Сид.

– Por nada[22]22
  Не за что (исп.).


[Закрыть]. Заходите еще, всегда будем рады.

Гомес велел аэрокару подняться и лететь обратно.

– Как главный тюремщик? Был дома?

– Был, но теперь нет. Его зашибло одним из осколков. – Вытащив насквозь мокрый носовой платок, Джейк осторожно промокнул глубокую кровоточащую царапину на щеке. – Я вовремя упал на пол, а то и меня бы изрезало в полоску. С этими грубыми ребятами, которые ломанулись в окно, все было тип-топ, но потом...

– Я заметил одного, который с твоей помощью выполнил фигурный прыжок в воду.

– Вот-вот, и второго я тоже уложил. Но тут появились еще пятеро, прошли, видимо, через парадный вход.

– Самое время мотать удочки.

– Точно так и я подумал.

– А успел Нивенхауз что-нибудь рассказать тебе до появления гостей?

– Да, и теперь нам лучше всего двинуть в направлении сектора Палм-Спрингс.

– В какую его часть – в Похабный Голливуд?

– Да, – ответил Джейк. – Именно туда нам и надо.

– Один из колоритнейших районов Большого Лос-Анджелеса, – заметил его напарник.