Текст книги "Лаборатория Тэк"

Автор книги: Вильям Шатнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

Их было двое, и у обоих – до зеркального блеска отполированные электроножи. Сильная пощечина подавила в корне попытку Дэна объяснить, что он здесь делает.

– Никаких твоих долбаных разговорчиков, фраер, – все тем же хриплым шепотом предупредил ударивший. – Заткни пасть и иди с нами.

– Но я...

– Я те сказал – никаких разговоров?

Длинный белобрысый парень снова ударил Дэна.

На этот раз удар пришелся по губам. Сплюнув кровь, Дэн двинулся на белобрысого.

Второй подросток встал между ними. Очень тощий, младше Дэна по крайней мере на год, он схватил его за руку и отпихнул назад.

– Парень не хотел ничего плохого, Лудц.

– Пусти его, Ангел, пусть он попробует. Так хочется вырезать ему сердце.

– Нет, мы должны привести его в лагерь. Такие правила.

– А в рот и в ухо все эти правила.

Лудд нажал на кнопку, и зазубренное лезвие ножа загудело.

– Что мешает нам прямо сейчас взрезать его, размотать кишки, вытянуть все, что надо...

– Это против правил, – настаивал Ангел. – Чужаков надо приводить в лагерь. А потом, если решит Ямайка, может и пришить его.

– Вот так вот вся эта долбаная страна и летит к матери из-за всех этих долбаных правил.

Яростно полоснув воздух гудящим ножом, он выключил его и сунул в ножны, на бедро.

– Ну ладно, ладно, будем вести себя как последние придурки и доставим его.

Ангел чуть стукнул Дэна по руке.

– Тут совсем близко, – сказал он негромко. – Только не пытайся смыться и держи варежку закрытой – иначе Лудд сделает тебя.

После нескольких секунд раздумья Дэн коротко кивнул.

* * *

Расставшись с Бэрнхаузом, Джейк шел по Беркли-стрит. С приближением вечера становилось все темнее и холоднее, резкий ветер чуть не сбивал с ног куда-то спешащих по узким тротуарам прохожих. Над головой медленно проплывали ярко разукрашенные к празднику аэротрамваи, из динамиков, установленных на красно-зеленом брюхе каждого из них, доносились веселые рождественские песни.

На углу хромированный робот во весь голос рекламировал свой товар – газету «Дейли скан». Джейк приостановился, по всей видимости, чтобы послушать, как механический человек выкрикивает заголовки скандальных новостей, помещенных в вечернем издании.

– Курит ли вице-президент травку? – звучал гулкий, жестяной голос. – Кто подловил сенатора Иейтс-Дрейка без порток? Живут ли марсиане в Манчестере? Чьи трусы валялись в аэробусе военного министерства?

Толстый негр протиснулся мимо Джейка.

– Извините, сэр, – сказал он, засунув кредитную карточку куда-то в бок робота.

– Вот это – понимаю, мужик, знающий, что такое новости.

Пожужжав и потарахтев, робот извлек из широкой щели в своей груди восьмистраничную «Скан».

– Бери, начальник, прямо с добаного печатного станка.

Пока покупатель разворачивал свое приобретение, Джейк двинулся дальше. Теперь он твердо убедился в том, что подозревал с самого момента выхода из детективного агентства, – за ним тянулся хвост. Перейдя улицу, он направился прямо к одному из входов мультимагазина Беркли-сквер.

На первом этаже огромного универмага было очень тепло, запах сосновых иголок и грога пропитывал воздух. Встав на движущуюся дорожку, Джейк начал неспешный осмотр магазина. Сперва он проехал мимо целой серии модных лавок – «Стильз», «Фитц», «Рэгз», затем пошел обширный продовольственный магазин с названием, которое может присниться разве что в страшном сне: "Гидропоническая фермерская торговля фермера Делла, филиал № 225 компании «Рыба и чипсы нашего Чамли» и филиал № 316 компании «Пабз инкорпорейтид». Перед гостиницей «Святой Георгий и дракон» Джейк сошел с дорожки. Неодеревянная вывеска, болтавшаяся над широкой дверью, представляла собой грубое изображение закованного в латы святого, поражающего копьем жуткую огнедышащую тварь. Краска на вывеске вполне убедительно выгорела и облупилась, можно было подумать, что этой деревяшке и вправду не одна сотня лет. Судя по всему, заведение изображало из себя старинный сельский постоялый двор.

Проигнорировав главный вход, Джейк нырнул во двор гостиницы. Булыжники, которыми замостили его, выглядели весьма аутентично, рядом с чисто декоративной конюшней стоял фургон со вполне натуральной соломой.

Перебежав двор, Джейк укрылся за фургоном. Здесь его не было видно, однако сам он мог наблюдать за входными воротами.

В темных стойлах роболошади фыркали и время от времени переступали копытами. Оттуда даже тянуло настоящим запахом конюшни, правда заметно ослабленным.

Через пару секунд в ворота осторожно проскользнула еще одна фигура.

Да, Джейк не ошибся, эта молодая – никак не старше тридцати – худенькая женщина с каштановыми волосами следила за ним. Возможно, она из Скотленд-Ярда, хотя в этом Джейк очень сомневался.

Когда женщина подошла к конюшне, он вышел из-за фургона и ткнул ее стволом парализатора в спину.

* * *

Сквозь завесу тумана Дэн увидел то, что когда-то было огромным Вестминстерским аббатством. Развалины готическою строения лежали прямо впереди, за широким, поросшим травой полем. Все поле было изрыто воронками, кое-где на нем виднелись какие-то чахлые кустики и лишенные верхушек деревья, почти пеньки.

Над развалинами беспокойно кружили десятки грязных, словно закопченных голубей.

Лудд остановился и предостерегающе поднял руку.

– Вот же мать твою, – пробормотал он и встал за одним из искалеченных деревьев.

Дернув Дэна за руку, Ангел тоже остановился.

– Что-то не так.

Прищурившись, он смотрел на кружащих в мглистом небе птиц.

Лудд вытащил свой нож.

– Что-то там случилось, просто так эти долбаные голуби трепыхаться не будут.

Голос его звучал обеспокоенно.

– Я подойду поближе, – предложил Ангел, выпустив руку Дэна, – и посмотрю, в чем дело.

Лудд покачал головой.

– Оставайся здесь с этим мудаком, – приказал он. – Долбучей разведкой займусь я сам.

– Какого хрена, я меньше и быстрее.

– Сиди здесь.

Низко пригнувшись, Лудд начал зигзагами, от укрытия к укрытию, пересекать поле.

– А что там могло случиться? – спросил Дэн у Ангела.

Тот напряженно наблюдал, как его товарищ приближается к развалинам собора.

– Да что угодно, – ответил он, когда туман окончательно поглотил Лудда. – Но если голуби взбудоражены, это точно значит, что в нашем лагере какой-то бардак.

– Ваш лагерь – Вестминстер?

– Я же так и сказал, ты что, слов не понимаешь?

– Но я же как раз и ищу вестминстерскую шайку.

– И очень глупо, – сказал Ангел. – Мы не слишком любим посетителей. А также туристов.

– У вас есть такая девушка, Серебряная Сэлли?

– Где ты слыхал это имя?

– Один человек сказал. Так она здесь?

– Может, Сэл здесь, а может, и нет.

Ангел с новым интересом оглядел Дэна.

– А зачем тебе наша Сэл?

– Я надеюсь, что она поможет мне найти одну знакомую, девушку по имени Нэнси Сэндз.

– А, понятно.

– Ты ее знаешь? Нэнси тоже в соборе?

Прежде чем Ангел успел ответить, из тумана донесся голос Лудда.

– Опять был долбаный налет, – кричал он, рупором приложив ко рту ладони. – Чеши скорей сюда, Ангел. Здесь до хрена убитых.

Глава 21

– А теперь вы поступите следующим образом, – предложил Джейк. – Вы повернетесь, очень медленно, без резких движений, а затем объясните – какого, собственно, дьявола вам понадобилось следить за мной.

Улыбаясь, на него смотрела хорошенькая молодая женщина с роскошными каштановыми волосами.

– Я вас недооценила.

Немного смущенно она начала водить носком туфли по имитированным булыжникам.

– Но вы должны простить меня. Наверное, то, что я умею позаботиться о себе в опасных районах, придало мне некоторый избыток самоуверенности.

– Вы не из полиции?

– Нет, из подразделения социальной помощи, – объяснила женщина. – Я – Мардж Лофтон.

– Даже так?

– Бет Киттридж сказала, чтобы я вас нашла.

– Действительно?

– А она что, не говорила вам про меня? Из беседы с Бет я поняла, что говорила. Мы с ней старые подруги, еще со времени Южно-Калифорнийского технологического.

Одна из роболошадей тоненько заржала.

Не опуская парализатор, Джейк осторожно сделал шаг назад.

– Покажите документы.

– Ради Бога.

Она опустила руку в карман куртки.

– Да я и сама собиралась представиться вам буквально через минуту. Честно.

Взяв протянутую женщиной пачку документов, Джейк быстро их проглядел.

– А откуда вообще появилась такая мысль – выслеживать меня?

– Хвастовство. Хотела произвести на вас впечатление.

Вернув документы владелице, Джейк спрятал оружие.

– Зачем?

– Пару часов назад Бет сказала мне по видеофону, – смущенно объяснила Мардж, – что, по ее мнению, я могла бы вам помочь. Но одновременно она предупредила, что вы – крайне независимый человек, этакий одинокий волк.

Джейк улыбнулся.

– Надо же. Нет, в действительности я привык к командной игре – прежняя профессия приучила. Другое дело – я всегда должен быть капитаном и самостоятельно подбирать себе команду.

– Законное желание, – согласилась Мардж. – Вы точно знаете, что ваш сын находится на территории, контролируемой бандитами?

– С очень большой вероятностью. Он пытается найти свою пропавшую подружку, а та, насколько известно, собиралась присоединиться к вестминстерским.

Нахмурившись, Мардж покачала головой.

– Очень крутые ребята. А чего это девочка выбрала именно их?

– Как я понял, в этой шайке находится ее давняя подруга. Там ее называют Серебряная Сэлли.

– Да, я знаю Сэл. Какое-то время мне даже казалось, что ее можно оттуда вытащить.

– А теперь считаете, что это невозможно?

– Да нет, в общем-то, возможно, но чем дальше, тем труднее.

– Я бы хотел отправиться туда как можно скорее, – сказал Джейк.

– А проводник вам не нужен?

– Хороший – нужен. Но мне не нужна личность, из кожи вон лезущая, чтобы произвести впечатление. Занимающаяся не столько работой, сколько театральными представлениями.

– Простите, пожалуйста, что я начала вас выслеживать, – смущенно сказала Мардж. – Обычно я совсем не такая.

– Когда мы сможем отправиться?

– Мне надо собрать кое-что для похода. Как насчет того, чтобы встретиться у вас в отеле через два часа?

– О'кей, отлично.

Они обменялись рукопожатиями.

– Вот увидите, я и вправду хороший проводник.

– Очень хотелось бы надеяться.

* * *

На Париж опускалась ясная морозная ночь. Засунув руки в карманы купленного несколько часов тому назад термопальто, Гомес неспешно прогуливался вдоль казавшейся сейчас совершенно черной Сены. За долгие годы работы он заметил, что такие вот одинокие прогулки помогают ему собраться с мыслями.

"Muy frio[36]36
  Очень холодно (исп.).


[Закрыть], – совершенно справедливо заметил он про себя. – Все-таки положение сыщика с блестящей международной репутацией имеет свои недостатки. В частности – иногда попадаешь в страну с холодным климатом".

По черной воде медленно проплывала музыкальная баржа.

Оркестр из пестро одетых роботов играл торжественный рождественский гимн. Золотые вышивки, обильно покрывавшие одежду музыкантов, ярко поблескивали при свете разноцветных софитов.

Несколько минут Гомес шел параллельно курсу баржи, а затем повернул и направился к своему отелю.

«Так и чувствую, – размышлял он, – что самые различные события, включая сюда и те, что происходят сейчас в Англии с наследничком Джейка, должны быть как-то связаны. Только – madre – знать бы, как именно».

Гомес возвращался в отель другим путем, не тем, которым выходил к Сене, и в результате оказался неподалеку от площади Шателе. Неожиданно на другой стороне улицы мелькнула фигура, показавшаяся ему чем-то знакомой. Человек шел очень торопливо.

«Что же это за hombre?» – спросил Гомес себя, внешне ничем не выказывая своего интереса. И тут же торжествующе щелкнул пальцами – не вынимая руку из кармана. Он понял, кто идет ему навстречу.

Человек, теперь все с той же торопливостью поднимавшийся по каменным ступенькам дома на противоположной стороне улицы, был не кто другой, как Брэм Векслер, глава парижского отделения Международного агентства по контролю за наркотиками, тот самый, чье изображение совсем недавно демонстрировала Натали Дент. Тот самый, кого подозревал покойный Жозеф Бушон.

По возможности не привлекая к себе внимания, Гомес быстро огляделся. Совсем неподалеку оказался довольно темный подъезд; изо всех сил стараясь выглядеть как можно более невинно, он вошел в этот подъезд и начал ждать.

Холодно.

Гомес прибавил обогрев своего пальто, однако теперь ко всем прочим неудобствам добавился запах горелого пластика. Пришлось повернуть ручку назад и смириться с холодом.

Через пятнадцать мучительно долгих минут чиновник МАКН снова вышел на улицу, но уже не один. Его сопровождала довольно пухлая женщина лет сорока с чем-то. Пройдя до конца квартала, парочка загрузилась в автомобиль.

«Вот черт! – удивленно прокомментировал разворачивающиеся события Гомес. – А ведь я знаю эту особу. Более того, однажды я имел счастье поломать из-за нее ногу. Какого, собственно, хрена понадобилось ей в Париже? И чего это она крутит шуры-муры с этим мужичком?»

* * *

Бережно сжимая левой рукой стакан эля, Гомес беседовал по видеофону с роботом. Сыщик пребывал в своем номере отеля «Лувр», а робот – на другом конце света, в Большом Лос-Анджелесе, в информационном центре детективного агентства «Космос».

– Относительно доктора Хильды Даненберг ровно ничего интересного, – сообщил блестящий серебром клерк. – Судя по досье, она, как и всегда, безупречна.

– А как она попала в Париж?

– Рождественские каникулы.

– Она тут крутит шашни с парнем по имени Брэм Векслер, главой...

– Парижского отделения МАКН, – закончил фразу робот. – Согласно нашим данным, они просто друзья.

– И у нее нет никакой такой служебной необходимости встречаться с ним? Ее не вызывали в Париж по линии МАКН?

– Нет.

Гомес отпил из своего стакана.

– А не находится ли эта леди в контакте с профессором Киттриджем?

– Они не поддерживают более дружественных... секундочку, подождите, Гомес, здесь кое-что есть. За последнее время доктор Даненберг трижды посещала Северную Калифорнию. А...

– Вот-вот, именно там Киттридж и работает над своей давно и с нетерпением всеми ожидаемой антитэковой системой. Есть какие-нибудь данные, что милая дама навещала профессора?

– Нет, но возможность такую нельзя исключать, верно ведь? Надо принять во внимание, что за ней особенно-то и не следили.

Гомес кивнул в знак полного согласия.

– Ну что ж, спасибо.

– De nada[37]37
  Не за что (исп.).


[Закрыть], – ответил робот. – Этот маленький кусочек мексиканского наречия я...

– Я понимаю. Gracias.

Закончив разговор, Гомес встал и подошел к окну.

Там он и стоял, глядя на ночной город и не видя его, через несколько минут, когда входная дверь объявила:

– К вам мисс Дент.

– Ох, – произнес сыщик, с мрачным лицом повернувшись на голос. – Ну ладно, впустите ее.

В правой руке Натали сжимала видеокассету.

– Я тут решила, раз уж мы, считается, разгребаем эту помойку плечом к плечу, то стоит продемонстрировать тебе то, что сумел снять Сайдбар.

– А он, случаем, не собирался зайти ко мне?

– Нет, он сейчас поехал...

– Bueno. Уважаемая леди, чувствуйте себя как дома.

Если в голосе Гомеса и слышался энтузиазм, то весьма умеренный.

– Мой casa[38]38
  Дом (ucn.).


[Закрыть] – ваш, и все такое прочее.

Проигнорировав предложенный гостеприимным хозяином стул, Натали направилась прямо к стене – экрану – и вставила кассету в приемный паз.

– Несомненно, ты найдешь этот материал в высшей степени интересным и поучительным.

– Ты, случаем, не съела на ужин что-нибудь кислое?

– Если хочешь знать, я даже не обедала – нет времени, иду по следу.

– Сейчас на твоей, chiquita, обычно симпатичной мордашке такое мрачное выражение, что я подумал, а не проглотила ли ты...

– В твоем обществе, Гомес, у меня вообще мрачнеет лицо. А теперь заткни, пожалуйста, поддувало, и смотри.

На экране возник до боли знакомый Гомесу кусок парижской улицы. По тротуару торопливо шел Брэм Векслер. Дойдя до дома Хильды Даненберг, он начал подниматься по ступенькам. Динамики четко воспроизводили каждый шаг чиновника МАКН.

– Очень милый фильм, – довольно безразлично прокомментировал Гомес.

И тут появилось огромное, во всю стену, изображение его самого. Скрючившись от холода в темном парадном, героический сыщик внимательно наблюдал за дверью дома доктора Хильды.

– Оперативничек, нечего сказать, – ехидно заметила рыжая зараза. – Работаешь с ловкостью быка в посудной лавке. Да ты был заметен там, как ворона на столе.

– Снегу.

– Что?

– Вороны очень заметны на снегу. А безобразие в посудной лавке устраивают обычно слоны.

– Ну, бык в посудной лавке ничем не лучше слона, и вообще это не имеет отношения к делу.

– Так ты говоришь, фильм снял Сайдбар?

– Совершенно верно.

– Он великолепно прятался. Мне и в голову не приходило...

– Видишь, что такое хорошее наружное наблюдение? Главный фокус здесь в том – и я считала, что, посвятив бессчетные годы своей жизни подсматриванию за ближними, ты и сам знаешь об этом, – так главный фокус в том, чтобы никто тебя не заметил.

На экране автомобиль уносил Векслера и Хильду Даненберг в неизвестные дали.

– Будучи, Гомес, по природе своей девушкой доверчивой и доброй, я придерживаюсь идеи презумпции невиновности. Поэтому будем считать, что ты и сам намеревался поделиться со мной в конце концов выводами, сделанными в результате этой до крайности неуклюжей слежки.

– Никакая она не неуклюжая, – с некоторой обидой возразил Гомес. – Конечно, я не проявил особой изобретательности и ловкости, но ведь приходилось все делать экспромтом. Наткнувшись по чистейшей случайности на Векслера, я...

– Слушай, у меня уже уши вянут. Ты что, хочешь сказать, что даже не подозревал...

– Es verdad, – в отчаянье настаивал сыщик с блестящей международной репутацией. – Честное слово, я встретил этого hombre совершенно случайно и решил последить за ним.

Натали с сомнением смерила его взглядом.

– Ты что, и вправду не знал, что он собирается зайти к доктору Даненберг?

– Я не знал даже того, что эта милая дамочка находится в Париже. В последний раз, как я слышал о ней, она пребывала в далеком от нас Большом Лос-Анджелесе.

– Но ведь ты работал над делом, по которому она проходила. Кстати, Джейк Кардиган тогда только что поступил в «Космос». Вы с ним начали сотрудничать сразу после того, как ваш босс, Уолт Бэском, какими-то махинациями вытащил его из Холодильника и...

– Нэт, я не имею привычки поддерживать дружеские отношения со всеми теми людьми, которые встречались мне при расследовании дел. Мы с ними не проводим ежегодных вечеров встреч, да что там, даже рождественских открыток друг другу не посылаем.

Он наконец допил свой эль.

– Правду говоря, я даже никогда не видел ее живьем – только андроидного двойника. Когда эту куклу взорвали, я выполнил изящное сальто, слетел с залитой солнцем лос-анджелесской набережной и заработал себе в результате перелом ноги.

Натали посмотрела на него со вполне искренним состраданием.

– Да, я слышала эту историю, – сказала она. – Вот еще один пример того, каким неуклюжим ты бываешь. Однако оставим лучше прошлые твои промахи и займемся...

– Так, может, ты знаешь, зачем доктор Даненберг приехала в Париж?

– Пока нет, но думаю, что мы...

– Ты знаешь, что она была как помощницей, так, заодно, и любовницей профессора Киттриджа?

Натали кивнула.

– Да, а в настоящее время пытаюсь узнать, продолжает ли она поддерживать с ним отношения.

– Si, было бы крайне любопытно это выяснить, – согласился Гомес, неожиданно заинтересовавшись лепным потолком своего номера.

– И совершенно необходимо узнать, для чего она встречается с Векслером, человеком, по всей видимости находящимся в сговоре с тэк-картелями.

На лице Гомеса появилась широкая улыбка.

– Пожалуй, мне стоит навестить эту дамочку.

– Это вспугнет Хильду. Покажет, что мы в чем-то ее подозреваем.

– Ни в коем случае, если этим займусь я, – заверил журналистку Гомес. – Видимо, ты никогда не наблюдала, как работает тонкая, изобретательная сторона моей личности.

– Имела я такое счастье, – сказала Натали. – Потому-то и беспокоюсь.

Глава 22

Вожак вестминстерских сшиб Дэна с ног.

– У меня нет времени на этого засранца, – сказал он Лудду и Ангелу.

– А где Нэнси Сэндз? – спросил лежащий на куче всякого мусора Дэн.

Ангел присел рядом с ним на корточки.

– Помолчи-ка ты лучше, – посоветовал он.

– Ее убили?

– Подожди, не дергайся. Мы пока и сами не знаем точно, кого убили, а кого нет.

Дэн находился внутри огромного собора. С трех сторон возвышались резные каменные стены; там, где когда-то была четвертая, зиял пролом, сквозь который виднелось то самое заросшее травой, изрытое воронками поле, по которому его привели сюда.

– Ублюдки поганые, – говорил вожак, высокий, гибкий чернокожий юноша. – Долбаные гопники. Если бы не эти их чертовы фокусы. Вдруг налетели и пошли всех гасить, мочить.

На мозаичном полу лежало не меньше дюжины трупов.

Согнувшись, Дэн начал обходить их, тело за телом.

Нэнси тут не было.

– Эти пидоры и шмотье забрали, – сообщил Лудду негр, по-видимому, тот самый Ямайка. – Ограбили нас.

– Так они всегда это делают.

– На этот раз – хуже, чем обычно. Утащили долбаное Коронационное кресло, а заодно и Скоунский камень[39]39
  Находящееся в Вестминстерском аббатстве Коронационное кресло и лежащий под ним в открытом ящике Скоунский камень – непременные атрибуты коронации английских монархов.


[Закрыть].

– На хрена им это все понадобилось?

– Может, хотят короновать какого-нибудь пидора, – с ненавистью сказал Ямайка. – Или просто будут по очереди сидеть на этой хреновине.

Дэн вернулся туда, где стоял Ангел.

– А как мне узнать про Нэнси?

Ангел взял его за руку.

– Раненых скорее всего отнесли в крытую галерею, – негромко сказал он. – Посмотри сперва там.

Не успели мальчики сделать и нескольких шагов, как их окликнул Ямайка.

– Эй, куда ты повел этого пидора?

– Я просто хочу...

– Да и вообще – что он за хрен?

– Чужак, – вступил в разговор Лудд. – Турист вроде. Мы поймали его и привели сюда, чтобы выяснить, что у него есть ценного...

– Да пришейте вы его, – сказал Ямайка. – Сейчас нет на все это времени. А посмотреть, что у него в карманах, можно и потом.

– Подождите.

Вырвав руку из пальцев Ангела, Дэн подошел к вожаку.

– Никакой я не турист, я ищу Нэнси Сэндз. Я пришел сюда, не собираясь делать вам ничего плохого и...

– Заткнись.

– А есть тут где-нибудь Серебряная Сэлли? – настаивал Дэн.

Ямайка, уже снимавший с бедра тупоносый лазган, остановился.

– Ты что, знаешь Сэл?

– Ее знает Нэнси, и поэтому...

– Слышь, Ямайка, а пусть он малость побазарит с нашей Сэл, – прервал Дэна Ангел. – А потом, если она его не признает, пришьем его, и дело с концом. О'кей?

Ямайка сунул свое оружие на место и потер ладонью затянутую в ярко-красную рубашку грудь.

– Ладно, давай. Она сейчас в нефе. Отведи его туда, а устроит какой шухер по дороге – кончай на месте.

– Я хочу только...

– Он не будет устраивать шухера, – пообещал Ангел, дернув Дэна за рукав. – Рисковый ты парень, что препирался с Ямайкой. Он не слишком-то любит дебаты.

В проходе, которым они шли, царил полумрак, над головой нависал сводчатый каменный потолок.

– Да, я это понял, только...

– А вот ты, видно, обожаешь спорить.

Дэн против воли улыбнулся.

– Пожалуй, да.

В большом помещении, куда привел его Ангел, находилось семь человек: трое раненых – их как раз перевязывали – и четверо здоровых. Нэнси тут не было.

Закончив перевязку, Серебряная Сэлли повернулась к Ангелу. Стройная белокурая девушка лет семнадцати, она была одета в коричневые брюки и серую рубашку; с широкого ремня свисали два лазгана. Теперь стало ясно, откуда у Сэлли такая кличка – правая ее рука до самого локтя блестела серебристым металлом.

– Кто это с тобой?

– Я – Дэн Кардиган.

Дэн подошел к девушке.

– Ты ведь подруга Нэнси и...

– Дэн Кардиган. – Она встала. – Да, Нэнси мне про тебя говорила.

– Я подумал, может, она здесь, с тобой, и пошел сюда, – объяснил Дэн. – А где она?

Сэлли печально покачала головой.

– Плохо все, Дэн. Тэк-гопники захватили в плен кое-кого из наших. В том числе и Нэнси.

* * *

Держа Дэна за руку своими холодными металлическими пальцами, Сэлли вела его вдоль темного коридора. По мере того, как они удалялись от костров, темнота сгущалась все больше и больше. Сложная резьба на каменных стенах стала совсем неразличимой.

– Тебе надо бы поесть.

– Да я не голодный.

– Собачье мясо вполне съедобно, – сказала белокурая девушка. – Надо только немного привыкнуть. Да и то только потому, что в том мире, из которого пришли сюда ты и я, собак считают исключительно домашними животными и уж никак не пищей.

– А ты собираешься когда-нибудь вернуться?

– Осторожно, здесь каменный завал, – предостерегла Дэна девушка. – Прижимайся к этой стене. Нет, я тут навсегда.

– Почему?

– Потому что здесь мне лучше, чем было дома.

– Родители?

– В основном отец.

Они миновали высокую арочную дверь.

– После несчастного случая, когда мне сделали искусственную руку, все стало еще хуже. Он и до этого не был особенно хорошим папочкой.

– А вот эта рука, которая у тебя сейчас, – спросил Дэн, – это ведь не та, которая была сперва?

– Нет, конечно, нет. Они сделали все как полагается, купили мне вполне приличную руку. Очень натуральную, прямо не отличишь от настоящей. Наклони голову и не поднимай, пока не скажу. И берегись летучих мышей.

Они свернули в другой проход, длинный и частично разрушенный.

– А под ногами могут быть крысы.

– Так почему у тебя серебряная рука?

– Да устала я от всего этого дерьма, – ответила Сэлли. – Мне казалось, что каждый раз, когда я трогаю кого-нибудь этой новой рукой, он или дергается, или начинает нервно зыркать по сторонам. А тогда я решила – да какого черта притворяться? Добыла себе отличную железную руку, и теперь не возникает никаких вопросов – настоящая она или нет. Если я дотронусь до тебя, ты будешь знать, чем именно я до тебя дотронулась, а если тебе это не нравится, так и давись ты конем.

Они вошли в почти не поврежденное помещение со стенами, густо покрытыми резьбой. По краям комнаты стояли многочисленные статуи. Сэлли выпустила руку Дэна.

– Сегодня можешь переночевать здесь, – сказала она. – На одном из тех соломенных тюфяков.

Сэлли вытащила из-под рубашки огарок толстой свечи.

– Скорее всего больше сюда никто не придет, они думают, что тут бывают привидения. Раньше это место называлось Уголок поэтов[40]40
  Уголок поэтов – часть Вестминстерского аббатства, где похоронены многие знаменитые поэты и писатели, в том числе – упомянутые в тексте.


[Закрыть].

Поставив свечу на каменную скамейку, она зажгла ее.

На правой стене высветился барельеф с изображением профиля какого-то мужчины; подпись гласила: «Изысканный Бен Джонсон».

– А что могло случиться с Нэнси? – спросил мальчик.

– Лучше уж и не думать, Дэн.

– Но я же не могу позволить им просто так...

– Я понимаю, как тебе трудно. Только эти тэк-гопники, поверь уж мне, уложат тебя на месте за одну попытку подобраться к ихнему логову, Букингемскому дворцу.

– Но ведь она была твоей подругой. Как же ты можешь...

– Когда живешь здесь, состоишь в шайке, сентиментальность становится непозволительной роскошью.

– Мы же говорим не про суп из собаки.

Дэн не сдерживал больше охватившую его ярость.

– Мы говорим про девушку, которую могут изнасиловать, подвергнуть пыткам, даже убить.

Сэлли успокаивающе тронула Дэна живой рукой.

– Я бы и хотела помочь, но ведь просто ничего не поделаешь. Ты же сам видел, что тут было, скольких наших перекалечили и убили.

– Мне всегда казалось, что банды вроде вашей не прощают обид, мстят.

– Да, но добровольно голову в петлю не суют.

Она задумчиво пнула ногой матрас.

– В конце концов что-нибудь мы сделаем, это уж будь уверен, но только – после хорошей подготовки.

– А Нэнси будет тем временем у них в руках, и с ней может случиться что угодно.

– Да, но тут никуда не денешься, – сказала Сэлли. – Ложись-ка ты лучше. Мне пора возвращаться.

– А как она здесь оказалась?

– Ты же сам знаешь. Нэнси искала что-то вроде убежища.

– Нет, я хотел сказать, почему она смылась от Мак-Кеев?

– Не нравились они ей.

– Может, и так, но там хотя бы ничто не угрожало ее жизни, а здесь – сама видишь.

Сэлли немного помолчала.

– Ну, она подслушала какие-то там разговоры.

– Что – про отца?

Девушка кивнула.

– Знаешь, это просто удивительно, как много времени требуется некоторым девицам, чтобы разглядеть своего папашу. Несмотря ни на что, Нэнси так и считала Беннета Сэндза этаким невинным ягненочком, которого полиция ни за что ни про что искалечила и обвинила в вымышленных преступлениях.

Сэлли горько засмеялась.

– Его-то, одного из крупнейших тэк-боссов. Но ее ничто не могло убедить.

Дэн подошел поближе к девушке.

– Ну и почему же все изменилось? Что она узнала?

– Нэнси мало мне рассказала, Дэн. Я знаю только, что она подслушала разговор Мак-Кеев про какое-то дело, в котором должен участвовать ее отец.

– Дело, связанное с тэком?

– Вот именно, к тому же – очень серьезное дело, – ответила Сэлли.

– А каким образом может он руководить тэк-операцией из тюрьмы?

– Возможно, он не намерен долго там задерживаться. Не знаю. Я знаю только, что услышанное очень расстроило Нэнси. Ей захотелось уйти оттуда на время, чтобы все обдумать.

– Она могла обратиться за помощью ко мне.

– Думаю, так бы она в конце концов и сделала, – согласилась Сэлли. – Рассказала бы все, что узнала, тебе и твоему отцу. Но ее не оставляло ощущение, что это будет предательством. Потому ей и потребовалось время, она хотела разобраться – что делать дальше. Конечно же, милый папочка предавал Нэнси ежедневно год за годом и не видел в том ничего дурного, но она-то этого не понимала.

Похлопав Дэна по руке, Сэлли наклонилась и чмокнула его в щеку.

– А теперь – в кроватку. Я приду за тобой утром, пораньше, и тогда попробуем переправить тебя назад.

Несколько секунд Дэн не отвечал.

– Да, думаю, так будет лучше всего. Спасибо, Сэлли.

Девушка ушла.

Дэн окинул взглядом Уголок поэтов, его статуи и барельефы.

– Лонгфелло, Чосер, – рассеянно прочитал он, – Мильтон, Грей.

Сев на соломенный матрас, мальчик некоторое время глядел на колеблющийся огонек толстой свечи.

А когда – по его расчетам – время перевалило за полночь, он взял свечу и направился назад, тем же путем, что и пришел.

Вскоре показался пролом в стене, сквозь который не было видно ничего, кроме тумана. Загасив свечу, осторожно ступая по камням, он погрузился в полную тьму.

Дэн направлялся к Букингемскому дворцу.

Следом за ним бесшумно двигалась одинокая, почти не различимая в тумане фигура.