Текст книги "Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера"
Автор книги: Вильям Саймон
Соавторы: Кевин Митник
Жанр:
ОС и Сети
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Потом Дэйв врезал пару в терминал, подсоединив эту линию к неиспользуемому телефонному кабелю, шедшему прямо к нему в офис. Снова спустившись вниз, мы подсоединили телефон к захваченной таким образом линии и подключились к дисплею, на котором выводился номер вызывающего абонента.
С моего старого терминала VT100 я дозвонился до коммутатора центральной телефонной станции Уэбстер-стрит и добавил функцию автоматического определения номера к той телефонной линии, на которую мы собирались поймать Эрика.
Позже в тот же вечер я вернулся в квартиру отца в Калабасасе, завел будильник на 3:30 и лег спать. Когда будильник сработал, я позвонил Эрику на пейджер с сотового телефона, который, как обычно, выдавался за телефон другого абонента (к тому времени Эрик уже расслабился настолько, что все же дал мне номер пейджера). Я оставил ему номер-наживку и попросил перезвонить. Когда Эрик позвонил, автоматически определенный номер оказался в моей ловушке между первым и вторым звонками. Попался!
Дэйв вел отшельническую жизнь, пропадая на работе, он даже тайно спал в офисе. Когда мне показалось, что Эрик уже точно должен был откликнуться на звонок, я позвонил Дэвиду. Было 3:40. Мне пришлось выслушать приличное количество гудков, пока Дэйв наконец не ответил в самом дурном расположении духа. «Чего надо?!»– проорал он в трубку.
«У тебя номер определился?»
«Да!»
«Дэйв, это очень важно. Какой номер?»
«Перезвони утром!»– взвыл он прежде, чем бросить трубку.
Я отправился досматривать сны, а до Дэйва дозвонился только на следующий день, когда он любезно прочитал мне номер с автоматического определителя: 310 837-5412.
Итак, я знал, что это был телефонный номер Эрика. Оставалось разыскать его адрес.
Выдавая себя за монтера, который работает вне офиса, я позвонил в механизированный центр назначения линий (MLAC) компании Pacific Bell. Ответила какая-то дама. Я ей и говорю: «Привет, это Терри. Сейчас работаю на местности. Мне нужны F1 и F2 для номера 310 837-5412». F1 – это подземный кабель, идущий с центральной телефонной станции, a F2 – вторичный фидерный (питающий) кабель, что соединяет жилое или офисное здание с интерфейсом обслуживаемой зоны, а данный интерфейс соединяет F2 с F1, и сигнал возвращается на центральную телефонную станцию.
«Терри, назовите ваш технический код», – попросила дама.
Я знал, что проверять этот код она все равно не будет: телефонистки никогда его не проверяют. Подошел бы любой трехзначный номер, главное, что я говорил уверенно и не волновался.
«Шесть-три-семь», – сказал я наугад.
«У F1 кабель 23 на 46, зажим 416, – сказала она мне. – У F2 кабель 10204 на 36, зажим 36».
«Где терминал?»
«Терминал 0,1 по адресу 3636 Сепульведа Южная». Это было месторасположение распределительного щита, на котором полевые монтеры по мостовой схеме подключали к сети домашние или рабочие телефоны абонентов.
Все, о чем я до сих пор спрашивал, меня не интересовало. Это говорилось лишь для того, чтобы мой звонок вызвал как можно меньше подозрений. На самом деле мне нужен был ответ именно на следующий вопрос.
«Адрес аба?» – спросил я (на жаргоне телекоммуникационной компании «аб» означает «абонент», то есть «клиент»).
«Тоже 3636 Сепульведа, – ответила она, – квартира 107В».
Я спросил: «А другие работнички по этому адресу имеются?» (Работничком на том же жаргоне назывался действующий абонентский номер).
Она сказала: «Да, есть еще один». Затем дала мне второй номер вместе с F1 и F2. Настолько все просто. Всего за несколько минут я узнал и адрес Эрика, и оба его телефонных номера.
Когда вы пользуетесь социальной инженерией или претекстингом [72]72
Подробнее о тактике претекстинга – выдаче себя за другого человека с целью получения конфиденциальной информации – см. на http://old.osp.ru/text/print/302/3885581.html.
[Закрыть], вы словно играете роль. Мне доводилось наблюдать, как этой техникой пытаются пользоваться другие люди, и порой хочется сказать, что это было бы смешно, если бы не было так грустно. Не всякому дано взойти на сцену и убедить аудиторию, не всем удается освоить претекстинг и преуспеть в нем [73]73
Игра слов: «get away with» в литературном английском означает «преуспеть», а в сленге – «безнаказанно совершать что-либо».
[Закрыть].
Все же для тех, кто освоил претекстинг тем же путем, каким освоил его я, эта практика становится элементарной. С опытом претекстинг будет не сложнее, чем выбивание всех кеглей за раз для чемпиона по боулингу. Как и игрок в боулинг, я не рассчитывал зарабатывать очки каждым ударом. В отличие от игрока в боулинг, если я промазал, то у меня всегда был шанс на повторную попытку без всякой потери очков.
Если вы знаете терминологию и жаргон, доверие к вам возрастает, вы становитесь своим, соратником, который работает на передовой (прямо как и те, кого вы избрали своей целью). Ваша компетентность практически никогда не ставится под сомнение. Как минимум в мои времена не ставилась.
Почему дамочка в отделе назначения линий с такой готовностью отвечала на мои вопросы? Просто потому, что я дал ей один верный ответ, а далее грамотно спрашивал, приправляя их нужным жаргоном. Поэтому не думайте, что сотрудница из Pacific Bell, которая дала мне адрес Эрика, была глупой или несообразительной. Обычно офисные работники признают за собеседником презумпцию невиновности, если его запрос кажется правдоподобным.
Люди просто слишком доверчивы. Эту истину я знал почти с пеленок.
Возможно, мое возвращение в ряды хакеров было простительным, или как минимум его можно было понять, так как я вновь воспользовался хакерскими навыками, чтобы разгадать тайну смерти моего сводного брата. Все же я внезапно осознал, что проявил сказочную глупость. Всевозможные социально-инженерные манипуляции в Pacific Bell, различные этапы расследования смерти Адама и разговоры с Льюисом – все это я делал с одной из трех телефонных линий, установленных в доме моего отца.
Это было явным нарушением условий моего освобождения под надзор. Что если федералы наблюдают за линией отца и прослушивают все эти разговоры?
Необходимо было выяснить, насколько много они знали.
Глава 13 Перехватчик
Если вы параноик, это еще не значит, что у вас нет врагов. Как-то раз у меня появилось острое ощущение того, что за мной следят или как минимум прослушивают мои телефонные разговоры.
Это чувство серьезно меня подтачивало. Я тихо паниковал, ожидая звонка от инспектора по условному освобождению, который пригласил бы меня на встречу. Это означало бы, что я снова попаду под стражу и отправлюсь в федеральную тюрьму, а может быть, даже в одиночную камеру. Хуже не придумаешь.
Наш домашний телефон обслуживался центральной телефонной станцией Pacific Bell, расположенной в Калабасасе. Эта станция отвечала за сравнительно небольшую территорию, поэтому, если перехват происходил, то я был самой вероятной его целью. Я позвонил на центральную телефонную станцию, мне ответил оператор. «Привет, – сказал я. – Это Терри Эчли, отдел безопасности. Кажется, у вас завалялось немного нашего оборудования. Нам-то самим контрольного оборудования не хватает, поэтому пару ящиков хотелось бы на всякий случай вернуть. Ты не мог бы пройти по залу и посмотреть, нет ли там нужного мне оборудования?» Оператор распределительного щита поинтересовался, что именно он должен искать. Хммм, а я и не знал. Я немного запнулся и сказал: «Зависит от используемой модели. Наверное, такой ящичек, к которому прикреплен маленький принтер, он печатает цифры набираемых номеров».
Техник отошел, чтобы поискать то, что я попросил. Мои нервы были натянуты до предела. Ждал его, а сам аж переминался с ноги на ногу от волнения. Молился, чтобы он нашел хоть что-нибудь.
Наконец оператор снова взял трубку. «Ох», – вымолвил он. Мое сердце застучало быстрее, адреналин побежал по венам.
«Нашел три ваши штуковины. Такие небольшие серые коробки, но, насколько я понимаю, никаких принтеров на них нет».
Три коробки, возможно, по одной на каждую из телефонных линий, которые были проведены в квартиру отца. Черт возьми, что ж так не везет?
«Хорошо, – говорю. – Если мы не сможем без них обойтись, завтра кто-то из наших придет и заберет их. Надо, чтобы вы трассировали идущие от них соединения».
«Какую машинку будем проверять?»
«Давай с первой начнем».
Техник спросил, какой именно канал требуется трассировать. Еще один прокол. Я не знал, что ответить. Он сказал мне, что у каждой коробки по два соединения. «Давай трассируем оба, – сказал я, – посмотрим, куда они идут».
Еще несколько томительных минут ожидания, и он снова берет трубку. «Мне пришлось проследить сигнал через весь распределительный щит», – сказал техник. Я понял: это была раздраженная жалоба на то, что ему пришлось по всей длине проследить достаточно длинные провода, которые образовывали замысловатый узор по всему главному распределительному щиту (кроссу). Он добавил: «С одной стороны я услышал только сигнал в тысячу циклов [75]75
Американское обозначение частоты в 1 кГц.
[Закрыть]». Это было очень странно. «С другой стороны был гудок ответа станции».
Я не смог бы понять, как работают эти коробки, пока не узнал, к чему именно они подключены. Я попросил техника отсоединить кабели от распределительного щита и произвести проверку линии. Таким образом я определил, с каких телефонных номеров идет сигнал к каждому из контактов коробки. «Хорошо, нужно несколько минут», – сказал техник.
Проверка линии – рутинная задача. Техник просто одновременно отключает оба кабеля определенной пары, подключает к ним трубку-тестер и набирает специальный код, определяющий номер каждого телефона.
Сигнал в тысячу циклов казался мне нонсенсом. Интересно. Я не понимал, что бы это могло значить, но времени вникать в вопрос не было. Сердце выскакивало из груди, я обливался холодным потом, зная, что техник сейчас назовет мне один из номеров отца.
Наконец он снова взял трубку и назвал мне номера двух телефонных линий, подключенных к первой коробке. Папиного номера среди них не было.
Я испустил беззвучный выдох, и дыхание успокоилось. Как будто с моей груди сняли вагон кирпичей.
Что же с другими двумя коробками? Техник говорил уже с явным раздражением, когда я сказал ему, что нужно проверить оставшиеся две. Все же он не хотел проблем на свою голову, поэтому решил не жаловаться вслух. Хотя теперь на проверку у него ушло значительно больше времени, он наконец взял трубку и назвал все номера, подключенные к двум другим коробкам. Опять же ни одного номера моего отца.
Получается, никто за мной не следил.
Я просто не мог дождаться очередного этапа: предстояло позвонить по каждому из этих номеров.
Сначала я попробовал один из номеров, по которому шел килогерцовый сигнал. Прошло три звонка, а потом начался сигнал «пик-пик-пик». Я попробовал еще раз. И еще. Независимо от того, когда я звонил, результат был один и тот же. Что бы это значило? Может быть, на той стороне ждали какого-то кодового сигнала. Какая бы версия ни была верной, для меня было очевидно: в данных случаях ни о каком прослушивании линии речь не идет.
Я собирался вволю позаниматься исследованиями и выяснить секрет этого номера.
На другой линии, подключенной к первой коробке, просто отвечали «алло», то есть отвечал человек, номер которого прослушивали. Из чистого любопытства я позвонил в механизированный центр назначения линий, чтобы узнать, кто был несчастной жертвой этого прослушивания.
Оказалось, что это не мистер или миссис Некто, а компания под названием Teltec Investigation. Я проверил номера второй коробки, потом третьей. Точно, все линии вели в ту же компанию Teltec Investigation.
Тем вечером за ужином я сказал отцу, что проверил, не прослушиваются ли наши телефоны. Он выпучил глаза. Представляю, о чем он думал: «Мой сын, наверное, вообразил себя Джеймсом Бондом и считает, что кому-то может быть интересно его прослушивать! Да такая чушь бывает только в шпионских фильмах».
Я попытался объяснить ему, что вероятность такого прослушивания была довольно значительной, но теперь я точно знаю, что волноваться не стоит. На самом деле прослушивали не нас, не кого-либо из соседей, а некую компанию Teltec Investigation.
Я улыбнулся, заверяя отца, что беспокоиться совершенно не о чем. Однако он был явно удивлен. «Teltec?!»
Я кивнул.
Это было еще одно из тех маленьких совпадений, без которых немыслим наш тесный мир. Оказалось, что отец слышал о Teltec. Он рассказал, что эта фирма занималась частными расследованиями. Кроме частных детективов в ней работали агенты по поиску пропавших должников. Они отслеживали активы партнеров по бизнесу, которые отложили в загашник чуть больше, чем им причиталось по совести. Искали разведенных мужей, которые предусмотрительно укрыли на конфиденциальных счетах кругленькие суммы, и т. д. Отец сказал: «Я знаю менеджера этой компании, Марка Касдена». Потом добавил: «Как ты думаешь, может, позвонить ему? Готов поспорить, его заинтересует то, что ты выяснил».
Я ответил: «А почему бы и нет?» Думаю, этот товарищ должен был по достоинству оценить данную информацию.
Минут через 20 после звонка в дверь постучали. Это был Касден, он пришел настолько быстро, насколько смог. Отец впустил его и познакомил нас. Касден был невысок и коренаст, но при этом мускулист. Его шевелюру украшал маленький хвостик, который, казалось, должен был отвлекать внимание собеседника от лысеющей макушки. Кадсен совсем не напоминал мне Сэма Спейда [76]76
Сыщик из американского детективного романа «Мальтийский сокол» (http://ru.wikipedia.org/wiki/Мальтийский_сокол).
[Закрыть]или Энтони Пелликано [77]77
Энтони Пелликано (род. 1942) – знаменитый голливудский частный детектив. Интервью с ним на http://www.newsru.com/world/1laug2011/detective.html.
[Закрыть]. Со временем оказалось, что он один из тех заядлых фанатов мотоцикла Harley, которые готовы с искренней любовью подолгу рассказывать о своих железных конях. Он также не прекращал охоту на девушек и постоянно выискивал себе новую пассию.
Я смотрел на этого парня и думал, почему же за его организацией следят, но при этом был совершенно уверен, что он ни за что не поделится со мной тем, что ему впоследствии можно будет инкриминировать. Я объяснил, что просто проверял, не прослушиваются ли телефонные линии моего отца.
«Оказалось, что нет, – объяснил я, – но ведется наблюдение за тремя линиями Teltec».
Касден отреагировал почти так же, как и мой отец. У него на лице было написано: «Мальчишка гонит. Да ни за что в жизни он не смог бы обнаружить, что телефонная линия прослушивается». Мне было приятно блеснуть своими умениями, ведь обычно такую информацию приходится скрывать, если не хочешь оказаться в общей камере тюремного лагеря.
«Думаете, я не смог бы обнаружить прослушивание? Имея компьютер и телефон, я могу наблюдать за кем хочу».
Касден, похоже, думал: «Зачем я только время трачу на это трепло?»
Я предложил ему продемонстрировать то, что умею. Он ответил скептически и высокомерно: «Конечно. Давай проверим, сможешь ли ты прослушать телефон моей девушки». Он сказал, что она живет в Агура-Хиллз.
У меня в блокноте были записаны номера дозвона для точек удаленного тестирования доступа на блоки SAS нескольких центральных телефонных станций долины Сан-Фернандо. Я поискал номер точки удаленного доступа на центральную телефонную станцию Agoura, которая должна была обслуживать телефон девушки. Нашел четыре номера.
Поскольку я знал, что ни на одной из линий моего отца не идет перехват разговоров, я мог дозвониться на SAS с любой из них. Так как это был локальный вызов, на него не создавалась отдельная запись в счете за телефон. Следовательно, не оставалось и никаких доказательств того, что кто-то звонил на SAS с этого номера.
Я сел за персональный компьютер. На самом деле это был компьютер моего друга, но отец согласился подтвердить, что это его компьютер, на случай, если заявится инспектор по надзору за условно освобожденными. Дело в том, что мне вообще не полагалось пользоваться компьютерами без предварительного разрешения. С компьютерного модема я дозвонился до блока SAS центральной телефонной станции Agoura.
Со второго отцовского телефона я позвонил еще на один номер и переключил телефон в режим громкой связи. Послышались гудки.
Тогда я набрал на компьютере пару команд. Вдруг ни с того ни с сего гудки закончились громкимщелчком, как если бы кто-то снял трубку. Отец с Касденом завороженно наблюдали, как я стал мычать в громкоговоритель: ммммммммммммм.Мы тут же услышали серию тоновых сигналов, словно тот, кто снял трубку, начал набирать номер на кнопочном телефоне.
Я ввел в компьютер следующие команды и спросил у Марка номер его девушки. Теперь мы прослушивали ее линию.
Облом. Она не говорила по телефону. На линии было тихо.
«Марк, твоя девушка не отвечает, – сказал я. – Попробуй позвонить ей на сотовый». Когда он взял мобильник и набрал номер кнопкой быстрого вызова, отец одарил меня безнадежным взглядом, словно он смотрел, как какой-то поклонник Гарри Гудини пытался повторить трюк кумира, но совершенно не знал, как.
Из громкоговорителя отцовского телефона мы услышали какое-то брр-брр.Это означало, что на набираемый номер идет звонок. Через четыре гудка включился автоответчик девушки, готовый записать исходящее сообщение. «Оставьте сообщение», – сказал я Марку, широко улыбаясь. Он произнес несколько слов в сотовый телефон – эти же слова мы слышали из громкоговорителя в телефоне моего отца.
У Марка отвисла челюсть. Он уставился на меня широко распахнутыми глазами, полными священного трепета и восхищения. «Черт побери, это невероятно, – вымолвил он. – Как ты это сделал?»
Я ответил фразой, которая к тому времени уже стала клише: «Я мог бы сказать, но тогда мне придется вас убить».
Уходя, Касден промолвил: «Думаю, еще свяжусь с тобой». Для меня же идея работать в сфере частного сыска была на грани фантастики. Я проводил Марка взглядом до двери и стал надеяться, что это действительно не последняя наша встреча.
Глава 14 Вы следите за мной, я слежу за вами
Через пару дней после встречи с другом отца Марком Касденом, который работал в бюро частных расследований, я отправился в долгий путь обратно в Лас-Вегас, чтобы забрать одежду и личные вещи. Отдел по условному освобождению удовлетворил мою просьбу на долговременный переезд к отцу.
Я выбрался от отца с раннего утра. Это не слишком сочеталось с моим совиным образом жизни, но позволило выехать из Лос-Анджелеса до наступления утреннего часа пик. По пути я планировал немного позаниматься социальной инженерией, чтобы опробовать обнаруженные те самые устройства слежения, которые, как я поначалу опасался, прослушивали отцовские телефонные линии.
Я повернул на автостраду 101, что шла по направлению к I -10 и тянулась на восток через пустыню. Как обычно, я присвоил своему сотовому телефону чей-то чужой номер.
На автостраде произошел интересный случай. Несколькими неделями раньше меня подрезал какой-то парень на BMW. Он разговаривал за рулем по сотовому телефону и так увлекся своей беседой, что совершенно неожиданно выскочил на встречку, пройдя в паре сантиметров от моей машины, – у меня душа в пятки ушла, даже и не знаю, как мы оба не расшиблись в лепешку.
Я достал телефон и, применив претекстинг, позвонил в службу регистрации транспортных средств, назвал номер BMW и узнал имя и адрес владельца. Потом позвонил в один из отделов сотового оператора PacTel Cellular (в те времена в Южной Калифорнии работало только два сотовых оператора, поэтому у меня была 50-процентная вероятность попадания), назвал имя и адрес этого водилы и обнаружил, что он действительно абонент PacTel Cellular. Девушка дала мне его номер, и меньше чем через пять минут, как мы с этим ухарем чуть не столкнулись, я позвонил ему на сотовый. Меня все еще трясло от гнева, и я проорал ему в трубку: «Привет, ублюдок! Ты, мать твою, чуть не подрезал меня пять минут назад и не угробил нас обоих! Я из регистрации транспортных средству и если ты выкинешь еще хоть один такой номер, аннулируем на хрен твои права, понял?!»
Наверное, в тот день его весьма занимал вопрос, как другой водитель на шоссе умудрился узнать его телефонный номер. Надеюсь, он после этого звонка не обмочился.
Честно говоря, практический пример того, как опасно болтать по телефону, не особенно на меня повлиял. Как только позади остались гул сильного городского движения и бибиканье оживленного утреннего шоссе, я направился в Вегас и сразу взялся за телефон. Сначала я позвонил по номеру, который помнил наизусть: это был телефон одного из распределительных центров Pacific Bell, который обслуживал коммутаторы по всей западной части долины Сан-Фернандо.
«Центр управления коммутацией Канога Парк, Брюс слушает», – ответил техник.
«Привет, Брюс, – сказал я. – Это Том Бодетт из отдела технической поддержки, Пасадена».
Названное мной имя в те годы было крайне известным: Бодетт – автор и исполнитель, выпустивший серию рекламных роликов для радио «Мотель-6». Он всегда выходил в эфир со словами: «Всем привет, это Том Бодетт. Для вас, дорогие слушатели, горит свет в моем окне». Я просто выпалил первое имя, которое пришло мне на ум. Однако Брюс, по-видимому, не заметил подвоха, поэтому я продолжил: «Как там дела?»
«Нормально, Том. Чего ты звонишь?»
«У нас тут странные проблемы возникли в Калабасасе. На линии идет высокий писк – похоже, тон в один килогерц. Пытаемся понять, откуда исходит вызов. Ты не мог бы глянуть?»
«Без проблем. Какой там номер обратного вызова?»
Хотя Брюс и не узнал меня по голосу, я-то знал, кто он такой. Много лет он оставался постоянной мишенью социально-инженерных атак. Его использовал и я, и другие телефонные фрикеры. Он уже столько раз обжигался, что неизбежно стал более подозрительным и осторожным. Поэтому, если ему звонил кто-то незнакомый и представлялся сотрудником телефонной компании, он спрашивал номер обратного вызова – в ваших интересах было, чтобы тот номер, который вы назовете, был внутренним номером Pacific Bell. Тогда Брюс на него перезванивал.
Большинство телефонных фрикеров либо вообще не утруждали себя обустройством номера обратного вызова, либо не знали, как это сделать. Они пытались отделаться таким дурацким объяснением, как, например, «я тут иду на совещание…» Однако Брюс на такие уловки не поддавался, провести его таким образом я бы не смог. Поэтому перед тем, как позвонить Брюсу, я убедил другого сотрудника Pacific Bell в том, что я инженер этой компании, посланный в Лос-Анджелес, чтобы разобраться с одной технической проблемой, и мне временно нужен местный телефонный номер. Уладив это дело, я поставил переадресацию звонков сданного номера на мой клон сотового телефона, которым пользовался сегодня. Когда Брюс перезвонил на обыкновенный внутренний служебный номер компании, который я ему дал, его вызов пришел мне на сотовый.
«Отдел технической поддержки, Том», – сказал я.
«Том, это Брюс, я тебе перезваниваю».
«Ага, Брюс, спасибо. Не мог бы ты посмотреть номер 880-0653 на коммутаторе Калабасаса? Еще нужна инфа об исходящих». На языке монтеров это означало, что я прошу его отследить вызов.
«Момент», – сказал он.
Я чертовски нервничал. Стоит Брюсу услышать автомобильный сигнал или какой-нибудь другой посторонний шум, которого не может быть в офисе, меня раскроют. Однако проблема была слишком интересна и слишком важна, чтобы с ней разобраться. Я слышал, как Брюс нажимает клавиши, и точно знал, что именно он делает: посылает запрос на коммутатор, требуя отследить вызов.
«Том, нашел. Вызов идет с транзитного узла LA70», – то есть это был междугородний вызов, который шел из-за пределов Лос-Анджелеса.
Потом Брюс сообщил мне подробную информацию о соединении – она мне требовалась для дальнейшего слежения за вызовом. Еще я попросил у него номер коммутатора, который управлял транзитным узлом LA70. Моя замечательная способность запоминать телефонные номера вновь пригодилась: мне не потребовалось быстро записывать номер одной рукой и в то же время рулить другой. На самом деле большинство телефонных номеров, имен и фамилий, упомянутых в этой книге, реальные, я и сегодня помню их не менее ясно, чем 20 лет назад.
Заканчивая разговор, я сказал: «Брюс, запомни меня. Может, я к тебе еще обращусь». Я надеялся, что в следующий раз он меня вспомнит, тогда мне не придется заново проворачивать всю эту операцию с номером обратного вызова.
Когда я позвонил в коммутационный центр, по телефону ответили: «LA70, Мэри».
Я сказал: «Привет, Мэри, это Карл Рэндольф из отдела технической поддержки Сан-Рамон. Я здесь отслеживаю одну линию, видимо, она исходит из вашего офиса». Вроде бы все было на мази, поскольку Мэри без всякого беспокойства спрашивала у меня данные о соединении. Я все ей сказал, она перевела наш разговор в режим ожидания и стала что-то проверять. Поскольку телефонные фрикеры редко атаковали такие центры агрегации, она даже не побеспокоилась о том, чтобы проверить, кто я такой.
Мэри снова взяла трубку: «Карл, я проверила информацию об исходящем вызове, который вы мне дали. Звонок сделан из Сан-Франциско 4Е». Она дала мне сетевую информацию и данные о соединениях, которые добыла входе анализа вызова. Еще я попросил у нее номер этого офиса в 4Е, Мэри любезно узнала для меня и его.
В это время я приближался к федеральной автостраде 15. Мой маршрут пролегал по перевалу Кахон между горами Сан-Бернардино и Сан-Габриель, поэтому с большой вероятностью любой вызов бы оборвался. Нужно было добраться до Викторвилля, что находился по ту сторону перевала.
Тем временем я включил автомобильное радио и попал на волну, где крутили старые хиты 50-х. «В эфире станция К-Earth-101, – провозгласил диджей. – Каждый час мы разыгрываем тысячу долларов. Этот приз достается счастливчику, который позвонит седьмым после того, как прозвучат позывные радиостанции К-Earth-101 – лучшего радио для любителей старых добрых шлягеров».
Ого! Было бы очень здорово выиграть такой приз! Однако зачем вообще маяться с попытками? Я никогда не выигрывал ни в одном конкурсе, в каком только ни пытался участвовать. Несмотря на это план уже сложился у меня в голове, и моя фантазия в конце концов превратилась в соблазн.
Подъезжая к Викторвиллю, я набрал номер, который дала мне Мэри, и дозвонился до парня по имени Омар. «Привет, Омар, это Тони Говард. Я из центра обслуживания электронных систем, Южная Калифорния, – сказал я. – У нас здесь что-то неладное. Мы отслеживаем вызов, а на нем килогерцовый тон!» Я дал ему информацию о соединении из транзитного узла Лос-Анджелеса, и он отошел, чтобы все проверить.
Викторвилль оставался позади, передо мной расстилался еще один пустынный отрезок – я беспокоился, что сотовый вызов снова может оборваться. Я сбавил скорость, с которой ехал по трассе (было 80 миль в час [79]79
Около 128 км/ч.
[Закрыть]), чтобы немного задержаться в окрестностях Викторвилля.
Прошло какое-то время, Омар снова взял трубку. «Я слышал этот высокий звук», – сказал он и изобразил иииииииии , из-за которого меня передернуло: я уже слышал такой писк, совсем не требовалось мне его воспроизводить.
Омар сказал мне, что вызов идет из Окленда. «Отлично, – ответил я, – спасибо, ты мне очень помог. Еще дай, пожалуйста, информацию о соединении этого вызова с твоего коммутатора, чтобы мы могли его отследить».
Он сделал запрос и сообщил мне и эту информацию.
Затем я позвонил в оклендский центр управления коммутацией. «Мы пытаемся отследить вызов из Сан-Франциско 4Е», – сказал я и сообщил информацию о соединении и сетевую информацию. Техник поставил мой звонок в режим ожидания, а потом дал мне номер 510 208-3XXX.
Я проследил вызов до самого его начала. Это был телефонный номер, откуда шел высокий килогерцовый тон на одно из устройств в коммутационном центре Калабасаса, которое, в свою очередь, прослушивало линии компании Teltec.
Мне по-прежнему хотелось узнать, изменится ли когда-нибудь этот килогерцовый тон. Если изменится, то что произойдет? Я услышу сигнал передачи данных или телефонный разговор?
Я перезвонил Омару: «Привет, тот тон не изменился?»
Он ответил, что слушал звук примерно в течение 15 минут и не заметил никаких изменений.
Я попросил: «Поднеси, пожалуйста, трубку к громкоговорителю, чтобы я послушал тон. Хочу сделать несколько тестов». Омар сказал, что сейчас приложит трубку, а когда я закончу, могу просто завершить вызов.
Это было потрясающе. Когда этот тон шел через мой сотовый телефон, ситуация была буквально следующей: я слышал специалистов по прослушиванию из Агентства национальной безопасности! Прослушивал профессиональных слухачей – как вам комизм ситуации?
В тот момент я одновременно и нервничал, и был возбужден. Я продержал телефон у уха, занимаясь социальной инженерией, уже не один час, и ухо заболело, да и рука сильно затекла.
Когда я въезжал в пустынную местность – далее лежал Бастроу, город на полпути от Лос-Анджелеса до Лас-Вегаса, и здесь сотовая связь была ненадежной, – вызов сорвался. Что за черт!
Я перезвонил Омару и снова решил послушать этот килогерцовый тон через громкоговоритель. Только и надеялся, что когда-нибудь данный тон прервется и я услышу нечто, что подскажет мне его назначение и смысл происходящего.
Впереди показался комплекс для обслуживания дальнобойщиков-радиолюбителей, которые сутками гнали по дорогам огромные тягачи. Я завернул туда, чтобы подзаправиться, а также решил позвонить отцу, который все еще сильно переживал из-за смерти Адама.
Поскольку мой сотовый был занят перехватом, я нашел таксофон и решил позвонить с него. Я набрал номер отца, прижимал трубку к уху, пока шел гудок. Тут писк в сотовом телефоне внезапно прекратился.
Что, черт возьми, происходит?!
Я схватил сотовый и приставил его к другому уху, продолжая слушать таксофон.
Отец ответил, его голос раздался в трубке таксофона:
«Привет».
Это слово я услышал из таксофона и в то же времяиз сотового!
Черт побери!
Просто не мог в это поверить.
Перехват сигнала был направлен уже не на Teltec, а на телефон отца. Прослушивание переместилось!
Теперь они перехватывают нас!
Вот дрянь.
Я попытался говорить спокойно, но настоятельно. «Папа, иди к таксофону на рынке Village, он через дорогу от твоего дома. У меня есть важные новости об Адаме», – сказал я.
Мои слова были невинными, вряд ли бы они заинтересовали того, кто занимался прослушиванием.
«Кевин, что происходит? – сердито сказал отец. – Мне надоели эти игры в Джеймса Бонда».
Я продолжал настаивать и в конце концов убедил его.
