Текст книги "Все сказки Гауфа"

Автор книги: Вильгельм Гауф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Лучше быть довольным немногим, чем иметь золото и холодное сердце!

* * *

Прошло уже около пяти дней, а Феликс, слуга графини и студент всё ещё были в плену у разбойников. Хотя предводитель и его подчинённые обращались с ними хорошо, однако они страстно желали освобождения, потому что чем больше проходило времени, тем больше усиливались их опасения относительно открытия обмана.

На пятый день вечером слуга объявил своим товарищам по несчастью, что он решил в эту ночь вырваться отсюда, хотя бы это стоило ему жизни. Он стал склонять их к тому же решению и объяснил им, каким путём можно осуществить этот побег.

– С тем, который стоит около нас, я берусь покончить. Это нужно сделать, а «нужда закона не знает», и ему придётся умереть.

– Умереть! – воскликнул поражённый Феликс. – Вы хотите убить его?

– Да, я твёрдо решился на это, если дело пойдёт о том, чтобы спасти две человеческие жизни. Знаете, я слышал, как разбойники с озабоченными лицами шептались, что их в лесу разыскивают, а старухи в гневе выдали дурные намерения шайки. Они бранили нас и дали понять, что если на разбойников будет сделано нападение, то нас убьют без всякого милосердия.

– Небесный Боже! – воскликнул в ужасе юноша, закрывая лицо руками.

– Пока они ещё не всадили нам нож в горло, – продолжал слуга, – давайте предупредим их. Когда стемнеет, я прокрадусь к ближайшему караулу, меня окликнут, я шёпотом скажу караульному, что графиня внезапно сильно захворала, и когда он оглянется, я свалю его на землю. Затем я приду за вами, молодой человек, и второй от нас тоже не уйдёт. Ну а с третьим мы справимся шутя!

При этих словах слуга имел такой страшный вид, что Феликс испугался. Он хотел было уговорить его отступиться от этих кровавых мыслей, как вдруг дверь хижины тихо отворилась и в неё быстро проскользнула какая-то фигура. Это был предводитель разбойников. Он опять осторожно запер дверь и сделал пленным знак оставаться спокойными. Затем, сев рядом с Феликсом, он сказал:

– Графиня! Вы находитесь в очень скверном положении. Ваш супруг не сдержал слова. Он не только не прислал выкуп, но даже заявил властям. Отряды вооружённых людей бродят по всему лесу, чтобы схватить меня и моих товарищей. Я грозил вашему супругу убить вас, если он вздумает захватить нас. Но или ваша жизнь ему не особенно дорога, или же он не верит нашим обещаниям. Ваша жизнь в наших руках и зависит от наших законов. Что вы можете сказать на это?

Смущённые пленники переглянулись, не зная, что отвечать. Феликс же отлично понимал, что если он сознается в своём переодевании, то этим подвергнет себя ещё большей опасности.

– Я не могу, – продолжал начальник, – подвергать опасности женщину, которую я так глубоко уважаю. Поэтому я хочу предложить вам спасаться бегством. Это единственный выход, который остаётся для вас. И я хочу бежать с вами.

Все посмотрели на него с крайним удивлением, а он продолжал:

– Большинство моих товарищей хотят отправиться в Италию и поступить там в одну очень большую шайку, что же касается меня, то мне совсем не нравится служить под начальством другого, и поэтому у меня с ними не может быть больше ничего общего. Если вы дадите мне слово, графиня, походатайствовать за меня и воспользоваться своими влиятельными связями для моей защиты, то я могу освободить вас, пока это ещё не слишком поздно.

Феликс смущённо молчал. Его правдивое сердце не позволяло умышленно подвергнуть человека, желающего спасти ему жизнь, опасности, от которой потом он не мог бы защитить его. Так как он всё ещё молчал, то предводитель продолжал:

– Теперь повсюду набирают солдат. Я буду доволен самой незначительной должностью. Я знаю, что вы можете много сделать, но я прошу только вашего обещания что-нибудь сделать для меня в этом деле.

– Хорошо, – отвечал Феликс, опустив глаза, – я обещаю вам сделать всё, что только для меня возможно и что находится в моих силах, чтобы быть вам полезной. Разумеется, для меня весьма утешительно, что вы сами по доброй воле оставляете эту разбойничью жизнь.

Растроганный предводитель разбойников поцеловал у великодушной дамы руку и, шепнув ей быть готовой через два часа после наступления ночи, ушёл из хижины с такой же осторожностью, как и пришёл. Когда он вышел, пленники вздохнули свободнее.

– Право, это ему сам Бог вложил в сердце! – воскликнул слуга. – Вот каким удивительным образом мы спасёмся! Снилось ли мне когда-нибудь, что на свете может происходить нечто подобное и что с нами будет такой странный случай?

– Конечно, это удивительно! – проговорил Феликс. – Но какое я имел право обманывать этого человека? Какую пользу могу я принести ему своей защитой? Скажите сами, нe значит ли это тащить его на виселицу, если я не открою ему, кто я?

– Как вы можете быть таким мнительным, милый юноша, – возразил студент, – если вы так мастерски разыграли свою роль! Heт, об этом вы не беспокойтесь, потому что это не что иное, как дозволенная самооборона. Ведь он совершил преступление, подло напав на дороге на такую почтенную женщину с целью увезти её, и если бы вас не было, кто знает, что было бы с жизнью графини! Нет, вы поступили совершенно правильно. Кроме того, я думаю, что в глазах суда у него будут смягчающие обстоятельства в том, что он, глава этого сброда, бежал от него по своей воле.

Это последнее соображение несколько утешило молодого ремесленника. Радостно настроенные, хотя и полные опасений за успех предприятия, они стали дожидаться назначенного часа. Было уже совершенно темно, когда начальник шайки быстро вошёл в хижину и, положив узел с платьем, сказал:

– Чтобы облегчить наше бегство, графиня, вам необходимо одеться в этот мужской костюм. Готовьтесь, через час мы выступим.

С этими словами он оставил пленников, и слуга графини с трудом удержался от громкого смеха.

– Это уж второе переодевание! – воскликнул он. – Я готов поклясться, что оно для вас ещё лучше, чем первое!

Они развязали узел. В нем оказался великолепный охотничий костюм, со всеми принадлежностями, который был Феликсу как раз впору. Когда Феликс переоделся, слуга хотел бросить в угол платье графини, но Феликс не дал сделать этого. Он сложил его в маленький узелок, заявив, что будет просить графиню подарить ему это платье и будет хранить его всю жизнь на память об этих удивительных днях.

Наконец пришёл начальник шайки, в полном вооружении, и принёс слуге графини отнятые у него ружье и пороховницу. Он дал винтовку и студенту, а Феликсу подал, охотничий нож, прося привесить его на всякий случай. К счастью для троих пленников, было очень темно, а то сверкающие взгляды Феликса, когда он схватил это оружие, могли бы открыть разбойнику его истинное положение. Когда они осторожно вышли из хижины, слуга заметил, что на этот раз около неё не было обычного караула. Таким образом, они могли незаметно прокрасться мимо хижин, но разбойник избрал не этот обычный путь по тропинке, которая вела из оврага в лес, а пошёл к утёсу, казавшемуся совершенно отвесным и недоступным для них.

Когда они подошли туда, разбойник обратил их внимание на верёвочную лестницу, прикреплённую к утёсу. Он вскинул своё ружье на спину и первым полез вверх. Потом он крикнул графине последовать за ним и протянул ей в помощь руку. Последним полез слуга. За утёсом оказалась тропинка, по которой они быстро пошли вперёд.

– Эта тропинка, – сказал разбойник, – ведёт на ашаффенбургскую дорогу. Туда мы и отправимся, так как я имею сведения, что ваш супруг, граф, находится в настоящее время там.

Они молча шли дальше, разбойник всё время впереди, а трое остальных сзади, друг подле друга. Через три часа они остановились, и разбойник предложил Феликсу сесть и отдохнуть. Затем, вынув хлеб и флягу со старым вином, он предложил усталым путникам подкрепиться.

– Я думаю, что не пройдёт и часа, как мы наткнёмся на военные караулы, расставленные в лесу. В таком случае я попрошу вас поговорить с начальником отряда и похлопотать обо мне.

Феликс согласился и на это, хотя не ожидал никакого успеха от своего ходатайства. Отдохнув ещё с полчаса, они пустились дальше. Когда прошли ещё около часа и подошли к большой дороге, начал заниматься день и в лесу уже стало рассветать. Вдруг их остановил крик: «Стой! Ни с места!» К ним подошли пятеро солдат и заявили им, что они обязаны следовать за ними и дать объяснение относительно своего путешествия майору, командующему отрядом. Пройдя шагов пятьдесят, они увидели, что в кустах заблестело оружие. По-видимому, лес был занят большим отрядом. Под дубом сидел майор, окружённый несколькими офицерами и другими лицами. Когда пленники были приведены к нему и он уже хотел начать допрос о том, откуда они идут и куда, один из окружавших его вскочил и воскликнул:

– Боже мой, что я вижу! Да ведь это наш Готфрид!

– Так точно, господин исправник! – весело отвечал слуга графини. – Это я, чудесным образом спасшийся из рук негодяев.

Офицеры удивились, видя его здесь. А слуга попросил майора и исправника отойти с ним в сторону и в нескольких словах рассказал им, как они спаслись и кто четвёртый, последовавший за ними.

Майор, обрадованный этим известием, тотчас сделал распоряжение отправить важного пленника дальше, а молодого золотых дел мастера отвёл к своим товарищам и представил им юношу, как героя, который своим мужеством и присутствием духа спас графиню. Все радостно пожимали ему руки, хвалили его и не могли вдоволь наслушаться, когда он и другие рассказывали о своих приключениях.

Между тем совсем рассвело. Майор решил лично сопровождать освобождённых в город. Он отправился с ними и управляющим графини в ближайшую деревню, где стоял его экипаж. Там Феликс должен был сесть с ним в коляску, а слуга, студент, управляющий и другие ехали спереди и сзади, и таким образом они с триумфом двинулись к городу. Как слух о нападении в корчме и самопожертвовании ремесленника разнёсся по стране с быстротой молнии, точно так и теперь молва об их освобождении быстро переходила из уст в уста. Поэтому не было ничего удивительного, что в городе, куда они отправились, на улицах стояли толпы народа, желавшего взглянуть на юного героя. Когда экипаж стал медленно приближаться, все начали тесниться.

– Вот он! – кричал народ. – Смотрите, вот он в экипаже, рядом с офицером! Да здравствует храбрый золотых дел мастер! – И «ура!» тысячи голосов огласило воздух.

Феликс был сконфужен и тронут бурной радостью толпы. Но перед городской ратушей ему предстояла ещё более трогательная картина. На лестнице его встретил человек средних лет, в богатой одежде, и со слезами на глазах обнял.

– Чем я могу вознаградить тебя, сын мой? – воскликнул он. – Я почти лишился бесконечно многого, но ты возвратил мне потерянное. Ты спас мне жену, а моим детям – мать! Её нежная натура не перенесла бы ужасов такого плена!

Говоривший это был супругом графини. Чем больше Феликс отказывался назначить себе награду за свой подвиг, тем сильнее настаивал на этом граф. Тогда юноше пришла в голову мысль о жалкой участи начальника шайки. Он рассказал, как тот спас его и что это спасение было устроено, собственно, ради графини. Граф, тронутый не столько поступком разбойника, сколько новым доказательством благородного бескорыстия, которое Феликс обнаружил своим выбором, обещал сделать всё зависящее от него, чтобы спасти разбойника.

В тот же день граф, в сопровождении слуги графини, отвёз юного золотых дел мастера в свой замок, где графиня, всё ещё озабоченная судьбой молодого человека, пожертвовавшего собой ради неё, нетерпеливо ждала вестей о нем. Кто в состоянии описать её радость, когда граф ввёл в комнату её спасителя? Она без конца расспрашивала его и благодарила. Затем, позвав детей, она показала им великодушного юношу, которому так бесконечно была обязана их мать. Малютки ловили его руки, и нежные выражения их благодарности и их уверения, что после отца и матери они больше всех любят его, были для Феликса лучшей наградой за все огорчения, за все бессонные ночи в хижине разбойников.

Когда прошли первые минуты радостного свидания, графиня сделала знак слуге, и тот принёс платье и хорошо знакомый ранец, который Феликс поручил графине в лесной харчевне.

– Здесь, – сказала графиня с благосклонной улыбкой, – всё, что вы передали мне в ту ужасную минуту. Теперь все опять у вас. Только я хочу предложить вам, чтобы вы отдали мне эту одежду, которую я хотела бы сохранить на память о вас, а взамен ее взяли ту сумму денег, которую разбойники назначили для выкупа.

Феликс был поражён величиной этого дара. Его врождённое благородство не позволяло ему принять награду за то, что он совершил добровольно.

– Уважаемая графиня, – отвечал он, тронутый её словами, – я не стою этого. Платье пусть будет ваше, согласно вашему желанию. Что же касается денег, о которых вы говорите, – я не могу принять их. Но так как я знаю, что вы желаете чем-нибудь наградить меня, то с меня достаточно одного вашего благоволения вместо всякой награды. Только позвольте мне, если я попаду в нужду, прибегнуть к вам за помощью.

Они ещё долго старались уговорить юношу, но ничто не могло изменить его решения, так что наконец граф и графиня уступили. Когда слуга уже хотел унести обратно платье и ранец, Феликс вспомнил о драгоценном уборе, про который он совершенно забыл в эти радостные минуты.

– Да! – воскликнул он. – Позвольте мне только, графиня, кое-что взять из моего ранца; остальное всё будет ваше!

– Распоряжайтесь как вам угодно, – отвечала графиня, – хотя я охотно сохранила бы всё, но уж берите то, что не хотите оставить в наследство. Однако, смею спросить, что же это так мило вашему сердцу, чего вы не можете мне оставить?

В это время Феликс открыл свой ранец и вынул оттуда коробку из красного сафьяна.

– Всё, что принадлежит мне, вы можете взять! – отвечал он с улыбкой. – Но это принадлежит моей милой крестной матери. Это я сам работал и теперь должен отнести ей. Это убор, уважаемая графиня, – продолжал он, открывая коробку и передавая её, – это убор, над которым я пробовал свои силы.

Графиня взяла коробку. Но, бросив на неё взгляд, она в изумлении отступила назад.

– Как, эти камни? – воскликнула она. – И они предназначаются для вашей крестной, говорите вы?

– Да, – отвечал Феликс. – Крестная прислала мне камни, а я оправил их и теперь еду, чтобы самому отвезти их ей.

Графиня растроганно посмотрела на него. Слезы брызнули у неё из глаз.

– Так ты Феликс Вернер из Нюрнберга? – воскликнула она.

– Совершенно верно. Но откуда вы так скоро узнали моё имя? – спросил юноша, с удивлением смотря на неё.

– Вот поразительное предопределение судьбы! – обратилась растроганная графиня к своему изумлённому мужу. – Ведь это Феликс, наш крестник, сын нашей камеристки Сабины! Феликс! Ведь я та, к которой ты едешь! Ведь ты спас свою крестную мать, совершенно не подозревая этого!

– Как? Вы – графиня Сандау, так много сделавшая для меня и для моей матушки? Как мне благодарить благосклонную судьбу, которая так удивительно свела меня с вами! Так я имел возможность выразить вам свою признательность, хотя бы в такой незначительной степени!

– Ты сделал для меня больше, – возразила графиня, – чем я для тебя. И пока я жива, я буду стараться показать тебе, как бесконечно все мы обязаны тебе. Пусть мой муж будет тебе вместо отца, дети – братьями и сёстрами, а сама я буду тебе матерью. Этот убор, который привёл тебя ко мне в минуту величайшей беды, будет моим лучшим украшением, потому что он постоянно будет напоминать мне о твоём благородстве.

Так сказала графиня и сдержала своё слово. Она оказала щедрую поддержку счастливому Феликсу в его путешествии. Когда же он вернулся назад, уже искусным мастером своего дела, она купила ему в Нюрнберге дом и прекрасно обставила его. Великолепным украшением его лучшей комнаты были превосходно написанные картины, изображавшие сцены в лесной харчевне и жизнь Феликса среди разбойников.

Феликс поселился там как искусный золотых дел мастер, и слава его искусства сплелась с молвой о его удивительном героизме, привлекая к нему покупателей со всей страны. Множество иностранцев, проезжая через красивый Нюрнберг, просили вести их в мастерскую «знаменитого мастера Феликса», чтобы взглянуть и подивиться на него, а также чтобы купить у него какую-нибудь прекрасную драгоценную вещицу.

Но самыми приятными для него посетителями были слуга графини, механик, студент и извозчик. Последний, проезжая из Вюрцбурга в Фюрт, всегда навещал Феликса. Слуга графини почти каждый год привозил ему подарки, а механик, обойдя все страны, поселился наконец у Феликса. Однажды посетил Феликса и студент. Теперь он сделался важным лицом в государстве, однако не стыдился поужинать у мастера и механика. Они вспоминали разные сцены из происшествия в корчме, и прежний студент рассказал, что видел в Италии предводителя разбойничьей шайки. Он совершенно изменился к лучшему и честно служит в войсках неаполитанского короля.

Феликса очень обрадовало это известие. Хотя без этого человека он, может быть, и не попал бы в такое опасное положение, однако без него он не мог бы и освободиться из рук разбойников. Вот почему у смелого золотых дел мастера сохранились только радостные и тихие воспоминания, когда он думал о том, что произошло в шпессартской харчевне.

notes

Примечания

1

Ботникова А. Б. Предисловие к сборнику: Гауф В. Избранное, М., Радуга, 1986 – на нем. яз.

2

Султан – здесь: украшение на головном уборе в виде вертикально укреплённого перьевого или волосяного пучка.

3

Калиф (халиф) – титул правителя у мусульман.

4

Визирь – в некоторых странах Востока: министр, высший сановник.

5

Я превращаюсь.

6

Локоть – как мера длины известен у многих народов мира; в среднем равнялся 6–7 ладоням (45–52 см).

7

Караван-сарай – постоялый двор для караванов на торговом пути; дом для отдыха в ненаселённых местах, служащий кровом и стоянкой для путешественников.

8

Дервиш – мусульманский нищенствующий монах.

9

Султан – высший титул правителя в исламских государствах, единоличного представителя светской власти, в противоположность имаму – религиозному авторитету.

10

Драгоман – переводчик при посольстве.

11

Так на Востоке называют французов, а иногда и вообще всех жителей Западной Европы.

12

Талер – крупная серебряная монета (ок. 30 гр.), в XVI–XIX веках играла важную роль в денежном обращении Европы и в международной торговле.

13

Цехин – золотая монета, чеканившаяся в Венеции с 1284 года до упразднения Венецианской республики в 1797 году.

14

Святой крест (ит.).

15

Старый Мост (ит.).

16

Паша́ (сокр. от перс. «падишах») – верховный правитель, титул высших военных чинов; примерно равен генералу.

17

Капудан-паша – титул главнокомандующего османским флотом.

18

Сераль – часть дома, предназначенная только для женщин.

19

Фут (англ. foot – ступня) – единица измерения расстояния, точное линейное значение которого, так же, как и дюйма, различается в разных странах. Обычно под футом понимают т. н. «международный», или «английский» фут, который равен 12 дюймам (30,48 см).

20

Ага – титул высших гражданских и военных чиновников на Востоке.

21

Ка́ди – судья-чиновник, назначаемый правителем.

22

Муфтий – высшее духовное лицо.

23

Шейх – старейшина арабского племени.

24

Дромадер – одногорбый верблюд.

25

Ваххабиты – сторонники религиозно-политическое течение в исламе, сформировавшееся в XVIII веке.

26

Эмир – в некоторых мусульманских странах Востока и Африки титул правителя, князя, в первую очередь, военного характера.

27

Аббасиды – вторая династия арабских халифов, происходившая от Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба – дяди пророка Мухаммеда.

28

Рейс-эфенди – министр иностранных дел.

29

Капиджи-паша – начальник охраны сераля султана.

30

Речь идёт о походе Наполеона I в Египет (1799 г.).

31

Франкистан – так на Востоке называли Европу.

32

Гяур – иноверец.

33

Червонец – в России все иностранные золотые монеты из высококачественного сплава, имевшие вес флорина (около 3,5 гр.) – гульдены, цехины, дукаты и т. п. – называли червонцами.

34

Обер-шталмейстер (нем. Oberstallmeister) – буквально «старший начальник конюшни».

35

Лотовая система проб показывает содержание серебра в сплаве. XVI лотовая проба содержит 16 частей серебра – это чистый сплав. В составе XIV лотовой пробы – 14 частей серебра и 2 части лигатуры. В метрической системе это соответствует 875 пробе.

36

Один карат равен одной двадцать четвертой части массы сплава, согласно Британской каратной системе. Золото в 24 карата является чистым, в нём отсутствуют какие-либо примеси. Если соотнести его с российской метрической системой, то это 999 проба.

37

Золотая черта…на червонцах семи Соединённых провинций… – Имеется в виду голландский гульден, который первоначально (в XVI веке) был только золотым. Однако затем гульден, став основной денежной единицей Соединённых провинций Голландии, чеканился только из серебра.

38

Печать Сулеймана (она же Звезда Давида) – образованная наложением двух треугольников, шестиконечная звезда, символ иудаизма.

39

Фирман – грамота или письменный приказ.

40

Экосез – старинный шотландский народный танец типа кадрили и позднее (с конца 17 в.) на его основе парный бальный танец.

41

Франсец – изначально французский танец с характерными народными номерами – с прыжками и хлопками. В дальнейшем трансформировался в строгий дворцовый стиль – именно в стенах французских замков родился балет и мода на бальные танцы. Французский танец – основа классической и современной хореографии.

42

Филидор – выдающийся французский шахматист.

43

Крейцер – мелкие медные и серебряные монеты ряда стран центральной Европы и Италии XIII–XIX столетий. 1 гульден = 60 крейцеров = 240 пфеннигов.

44

Человекообразная обезьяна Линнея.

45

Туман – официальная денежная единица Персии с XVII в. до 1932 г. Один туман равнялся 10 тысячам динаров.

46

Ваш покорный слуга! (фр.)

47

Маленький Капрал – прозвище Наполеона I во французской армии.

48

Гульден – денежная единица Австрийской империи, ряда центрально-европейских государств, Голландии, и их колоний. Прообразом гульдена стал флорин, одна из наиболее распространённых золотых монет средневековой Европы. Этим объясняется и этимология её названия: gulden (букв. «золотой»). Сперва гульденом назвали золотую монету, чеканившуюся в Германии. В конце XV столетия была выпущена первая крупная серебряная монета, которая по стоимости содержащегося в ней серебра была эквивалентной золотому гульдену. Впоследствии гульдены чеканили в основном из серебра. Из одной кёльнской марки серебра чеканилось по 10 талеров или 20 гульденов, то есть 1 талер приравнивался 2 гульденам.

49

Мингер – распространённое в Голландии почтительное обращение к лицам зажиточных сословий. Соответствует русскому «господин».