Текст книги "Исида, дочь Аменхотепа (СИ)"

Автор книги: Вилард Ана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ана Вилард
Исида, дочь Аменхотепа

На Литнете постепенно выкладывается книга Аны Вилард «Исида, дочь Аменхотепа». Вот прямая ссылка для чтения: https://litnet.com/book/isida-doch-amenhotepa-b63535

Автор будет рада отзывам и комментариям.

Первая глава

Эта рукопись – итог моей прошлой жизни и начало новой. Не нужно искать меня, это бесполезно. Той, что на протяжении многих веков пила вашу кровь, больше не существует. Возможно, завтра вы столкнетесь со мной на улице – я пройду мимо, и вы никогда не узнаете о том, что находились в нескольких шагах от царицы египетской. Впрочем, обо всем по порядку. За последние несколько сотен лет меня знали под разными именами, которые я выбирала в соответствии с местом и временем, и все они были выдуманными, не имевшими никакого отношения к тому имени, что дали мне при рождении. Мария, Ханна, Лючия – в какой-то момент я перестала вести счет своим фальшивым личностям. По сути, все это не имело большого значения, ведь у меня всегда была возможность бросить все и залечь на дно на пару десятков лет. К тому моменту, когда я просыпалась, память обо мне успевала стереться из людском памяти. Да, вы правильно меня поняли – я вампир. Пью кровь для того чтобы жить, и живу для того чтобы пить кровь. Такая вот язва на теле матушки-Земли. Но не спешите ненавидеть меня. За всю свою долгую жизнь я не убила никого, кто не заслуживал бы смерти. Знаю, о чем вы подумали. Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому – умереть? А почему бы и нет, собственно? Разве вы не попытались бы играть в бога, если бы у вас появилась такая возможность? Будьте честны перед собой. Каждый из нас в той или иной степени эгоцентричен, так что не будем больше об этом. И еще – я никого не обращала. Не потому, что не хотела, а потому, что это не так работает. Точнее, не работает вообще. Ах, сколько раз я пыталась обзавестись семьей! Но ничего не вышло, несмотря на все мои старания.

Я прочитала огромное количество литературы о вампирах, от ранней вавилонской демонологии до гораздо более поздних европейских трудов, и могу с уверенностью сказать, что большая часть информации, приведенной в них, является абсолютной чушью. Вампир может обходиться без человеческой крови на протяжении нескольких лет, однако голод при этом будет становиться все более невыносимым, пока, наконец, не наступит коллапс. Этого ни в коем случае нельзя допускать, потому что в такие моменты вампир не способен контролировать себя. За свою жизнь я три раза оказывалась в подобных ситуациях, и только чудо позволило мне избежать участи быть закованной в цепи и выставленной на всеобщее обозрение как диковинный зверек. Жажду крови я могу частично заглушить обилием мясной пищи, но все это лишь временная мера, отдаляющая неизбежное. Вампира нельзя убить, его можно только обездвижить. Мой самый страшный ночной кошмар – это темная камера, из которой нет выхода. Все эти осиновые колья, чеснок и сожжение на костре ни имеют ничего общего с реальностью. Меня можно на несколько дней оставить на солнце, и со мной ничего не случится. Отрубите мне голову, развейте прах по ветру... Вы еще будете праздновать убийство, а я уже восстану из пепла, но в другом месте. И тогда вам останется только надеяться на то, что я не держу на вас зла.

Единственный вид смерти, который меня пугает до сих пор, это суицид. Не знаю, почему, но мне почему-то кажется, что Вселенная не позволит мне восстать из мертвых, если я по своей воле уйду из жизни. Возможно, это глупость, но испытывать судьбу у меня желания никогда не было. Отсюда, наверное, и страх быть заживо погребенной.

У Аменхотепа Третьего, фараона из династии Тутмосов, было десять официальных детей, не считая еще нескольких сотен потомков, многие из которых даже не догадывались о том, какое высокое положение занимал их родитель. Это были странные времена, о которых у меня сохранились весьма смутные воспоминания. Исида – имя, данное мне при рождении, переводится как "трон". Для меня оно всегда было насмешкой, потому что уже в детстве мне стало понятно, что ни о каком воцарении и речи идти не может. Вы можете представить себе царицу, пьющую кровь своих подчиненных? Вот и отец не мог. Спасибо ему хотя бы за то, что он не закопал меня в песок от греха подальше. А ведь он мог сделать это. Возвели бы надо мной какую-нибудь пирамиду, и покоилась бы я под ней, голодная и грустная. Мои странные наклонности стали проявляться, когда мне было всего три года. Дикие вопли кормилицы, которой я прокусила грудь, еще отражались эхом от стен, а отец уже созвал жрецов, чтобы они объяснили ему, что за несчастье свалилось на его голову. Наверное, мне стоит поблагодарить их – пообщавшись с богами, они заявили, что я есть свидетельство их благоволения к нашей семье. Мол, ты все еще сомневаешься по поводу войны со строптивыми нубийцами? Звезды на твоей стороне! Не знаю, так ли это было на самом деле, но Нубия пала, и это во многом определило отношение ко мне со стороны родителей. Любви, конечно, не было, но зато было уважение. Возможно, еще немного страх. Во всяком случае, я не помню, чтобы моя мать, царица Тия, когда-либо брала меня на руки.

Моим наставником на долгие годы стал Кадашман, чистоплотный жрец Амона. Именно он научил меня не оставлять следов после приема пищи. Мои первые попытки были неистовыми, и сейчас мне неприятно вспоминать о том, какие раны оставляли мои зубы на телах жертв. Конечно, им хорошо платили – и за перенесенные страдания, и за последующее молчание, но все же... Повзрослев, я отточила свое мастерство и со временем приноровилась питаться так аккуратно, что после трапезы на коже оставалось всего два небольших пятнышка, как от укуса насекомого.

Тогда же я стала разделять блюда на "вкусные", "сносные" и "совсем непригодные". Как правило, к последним относились люди с двойным нутром, как мы их называли. Когда это выяснилось, отец стал использовать мой дар для принятия важных решений. Не могу сказать, что горжусь этим, но мои клыки удержали папу от принятия нескольких спорных решений. Если бы не я, возможно, его правление закончилось бы намного раньше, а так он оставался у власти до самой своей смерти. К тому времени всем моим близким стало ясно, что Исида Имхатеповна – это чудо природы, которое само по себе никуда не денется. Что бы вы сделали с таким сокровищем? Наверное, посадили бы в золотую клетку и стали бы водить к ней экскурсии. Главный жрец рассудил иначе. Несмотря на уговоры Кадашмана, который, как мне сейчас кажется, был единственным, кто по-настоящему любил меня, было принято решение отправить меня в Вечность вместе с умершим родителем. Вас когда-нибудь мумифицировали? Поверьте, это неприятное ощущение. Впрочем, боли я почти не ощутила – мой наставник привел ко мне молодого человека, предварительно накачав его опиумом, то есть "радостью", как его у нас называли. Мне потребовалось всего несколько глотков крови, чтобы провалиться в глубокий сон.

Пробуждение было похоже на рождение – я будто видела себя со стороны. Мое тело возникало из ничего, вытягивая из пространства необходимую для строительства клеток энергию. Конечно, это сейчас я могу описать происходящее таким доступным для понимания языком, а в то время мне все происходящее казалось божественным действом, непонятным и пугающим. То же самое, судя по всему, испытывал и Кадашман – когда я смогла подняться на ноги и встала перед ним, совершенно нагая и гладкая, как пергамент, он чуть не грохнулся в обморок. Проследив за обалдевшим взглядом жреца, я поняла причину его ужаса: на небольшом постаменте лежало мой собственное тело, обернутое несколькими слоями марли. Бальзамирование пошло мне на пользу – я никогда не была так красива, как в тот момент. Жаль, что тогда не было фотоаппаратов – получилась бы замечательное селфи. Сейчас я могу шутить на эту тему, но тогда мне хотелось кричать от страха, кататься по каменному полу и дрыгать ногами. К счастью, мой наставник быстро пришел в себя и, приложив палец к губам, увел меня из помещения какими-то скрытыми ходами, о существовании которых я прежде и не догадывалась.

– Исида... – он завел меня в небольшую комнату и насильно усадил на стул. – Тебе нужно исчезнуть. Боюсь, что навсегда.

Не помню, что я ответила ему тогда. Наверное, что-нибудь невразумительное или даже оскорбительное. Не забывайте о том, что я все же привыкла к несколько другому обращению. Ведь я была дочерью фараона, как-никак. Как много я бы отдала за возможность снова увидеть этого человека! Обнять его, прижать к себе. Просто поблагодарить за все. Но прошлого не вернешь, и все, что я могу сделать, это хранить в памяти его образ. Он до сих пор стоит передо мной как живой: бритый наголо стареющий мужчина небольшого роста. Он ничем не выделялся среди прочих – разве что его глаза излучали тепло, что было большой редкостью для места, где я выросла.

Возможно, это были самые стремительные сборы в истории Египта, или Кемета, как его было принято тогда называть. Мои близкие были слишком заняты моими же похоронами, так что у меня не было возможности проститься с ними. Впрочем, я не переживала по этому поводу – понаблюдав сквозь отверстие в стене за тем, с каким упоением сестры делили между собой мои драгоценности, которыми отец успел одарить меня, я навсегда вычеркнула их из своей жизни и с тех пор ни разу не пожалела об этом. Единственное, чего мне не хватает, это чувство дома – мне так и не удалось найти место, где я чувствовала бы себя так же уютно, как в своем фамильном дворце. Я вернулась сюда спустя бесчисленное количество лет, но застала только руины некогда величественного сооружения, откуда моя семья управляла миллионами людских жизней. Хотела бы я повернуть время вспять? Не знаю. Может быть.

Кадашман опустошил все свои хранилища, чтобы собрать меня в дорогу. Возможно, он даже прихватил что-то из казны, потому что мне сложно представить, где он мог собрать сумму, которую вручил мне. При разумном планировании ее могло хватить на пару сотен лет, но я в то время мыслила иными категориями. Дочь фараона не могла позволить себе вести неподобающий образ жизни, поэтому, покинув Египет, я принялась сорить деньгами направо и налево. Хорошо еще, что у меня хватило ума не афишировать своего происхождения, иначе мумификацией я бы не отделалась. Закопали бы меня по-тихому, и дело с концом. А так я была для окружающих всего лишь богатой путешественницей, окруженной вооруженной до зубов охраной. Да, мне пришлось воспользоваться услугами наемников, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов. С питание было сложнее. К тому моменту, когда голод стал давать о себе знать, я успела удалиться от родины на достаточное расстояние, но все же понятия не имела о том, как обеспечить себя достаточным количеством крови. До этого моим неизменным поставщиков был Кадашман, и я чуть было не навлекла на свою голову неприятности, когда, не сдержавшись, укусила одну из своих новых знакомых. Все произошло в одной из бань Вашшуканни, столицы Митанни. Наверное, сложно было найти менее подходящее место для приема пищи, но все обошлось – высшее общество во времена моей молодости не отличалось скромными нравами, и люди посчитали, что богатая женщина просто возбудилась и увлеклась сексуальными играми. Тем не менее, именно тогда я впервые испытала чувство страха. Не за свою жизнь, нет – я ведь уже имела опыт смерти и воскрешения. Скорее, это был страх быть пойманной. У меня больше не было надежного тыла в виде всемогущего отца. Мое имя запечатлели на гробнице, и это официально вычеркивало меня из списков живых.

К следующему обеду я подготовилась более основательно. Купила небольшой, но уютный дом с бассейном и закрытой от любопытных глаз территорией. У меня ушло больше года на то, чтобы превратить его в популярный салон, как сказали бы сегодня. Страна находилась не в лучшем состоянии из-за постоянных военных конфликтов, и высшее общество изголодалось по пиршествам, на которых можно было бы забыть о вопросах внутренней и внешней политики и полностью посвятить себя разврату. Вот где мне удалось, наконец-то, утолить свою жажду! Женщины, мужчины, которым не было счета – наутро никто ничего не помнил, и только небольшие пятна и легкое головокружение свидетельствовали о том, что я воспользовалась ими. Именно тогда произошла встреча, которая если и не изменила всю мою жизнь, но все же стала ее неотъемлемой частью. Насытившись, я отдыхала среди спящих гостей и заодно рассматривала их, намечая своих будущих жертв. Мой взгляд упал на молодого человека, которого я прежде почему-то не замечала. Правильные черты спокойного одухотворенного лица, густые черные волосы, гладкая смуглая кожа, почти идеальное телосложение – несмотря на то, что я не чувствовала голода, мне захотелось попробовать его на вкус. Приблизившись к нему, я наклонилась и некоторое время любовалась его мужской красотой, которая вблизи показалась мне еще более ярко выраженной. Наконец, удовлетворив свое любопытство, я приникла к его шее и, закрыв глаза, сделала большой глоток.

Обычно, когда я пила кровь, в моей голове возникали картинки из жизни моих жертв – я словно на какое-то время видела мир их глазами, переживала чужие эмоции. Но ощущения при этом были смазанными, как если смотришь на произведение искусства сквозь мутную воду. На этот раз все было иначе. Картина, открывшаяся мне, была совершенно незнакомой, пугающей и в то же время завораживающей в своем диком великолепии. Мужчина, лежавший передо мной, не мог быть частью привычного мне мира – он объединял в себе все, что я знала, и много больше. Я видела сцены кровопролитных сражений, которые не могли происходить в мое время. Каменные ножи, грубые топоры – все это происходило в незапамятные времена, о которых до нас дошли только смутные рассказы. Все события были от первого лица, и я не сразу смогла понять, с кем имею дело, потому что человеческие лица то и дело сменялись звериными мордами, оскаленными в предсмертной агонии. На меня обрушилась такая лавина ярких образов, что я закашлялась от неожиданности, захлебнувшись кровью. Молодой человек открыл глаза и резко сел. Из двух небольших отверстий на его шее вытекала густая кровь, но его это, казалось, нисколько не волновало. Машинально вытерев губы, я взглянула на свою ладонь и увидела, что она была красной. Ситуация так себе, скажу я вам. В тот момент, когда я ругала себя за неосторожность и мысленно прощалась с беззаботной жизнью в Вашшуканни, незнакомец вдруг широко улыбнулся и сделал мне знак сохранять молчание. Медленно поднявшись, он двинулся в сторону сада и поманил меня за собой. Не понимая, что происходит, я все же подчинилась – этот мужчина оказывал на меня какое-то магическое воздействие, и мне сложно было объяснить свои чувства. Двигаясь как во сне, я прошла мимо неподвижно лежащих тел и оказалась на свежем воздухе.

– Мурсили, так меня зовут, – молодой человек стоял ко мне спиной и наблюдал за восходом солнца. – Я сразу понял, что ты не такая как все. Давно наблюдаю за тобой, с того дня, когда ты только появилась в нашем городе. Твоя энергетика выдает тебя. Жаль, что мы не можем быть вместе, я бы хотел этого.

– П-почему... не можем?

У меня возникло ощущение, что мной играют, как куклой. Я с трудом держалась на ногах – грудь вздымалась, как после длительного подъема в гору, голова шла кругом. Мне хотелось еще раз прикоснуться к этому человеку, но я не могла заставить себя сделать это.

– Видишь эти красные полосы на небе? – не оборачиваясь, спросил он. – Я видел такое трижды, и каждый раз за этим следовали великие бедствия. У меня есть обязательства перед моим народом, знаешь. А тебе нужно уехать, и чем скорее, тем лучше. Возможно, уже завтра будет поздно. Я слышу приближение смерти, и она надвигается со стороны Ассирии.

– Кто же ты? – я протянула руку, но тут же отдернула ее, когда молодой человек обернулся ко мне.

– Меня считают сыном царя, – спокойно заявил он. – Но это не так. И я могу признаться тебе в этом, потому что мы с тобой похожи.

– Ты – тоже?.. – я задохнулась от удивления, но Мурсили отрицательно покачал головой.

– Нет, я не пью кровь, – улыбнулся он. – Хотя, думаю, мог бы. Мой настоящий отец рассказывал мне, что я произошел от Осириса – в тот момент, когда он решил обратиться в волка. Это было очень давно – задолго до твоего рождения. Ты ведь еще совсем неопытная, правда? Сколько тебе лет? Точно меньше ста, я прав?

– Сорок три, – прошептала я, совершенно сбитая с толку.

– Даже меньше, чем я предполагал, – тихо рассмеялся Мурсили. – Значит, тебе еще многое предстоит узнать о себе. Но ты должна сделать это без моей помощи. И мы с тобой обязательно встретимся, когда ты будешь готова.

– Когда?

Этот вопрос вырвался у меня непроизвольно. Я никогда не испытывала ничего подобного, и желание полностью раствориться в совершенно незнакомом человеке пугало и возбуждало меня одновременно.

– Ты еще ничего не знаешь о времени, – молодой человек провел ладонью по моему плечу, и я почувствовала, как меня накрыла волна энергии, о существовании которой я даже не догадывалась. – Но ничего, очень скоро ты поймешь, что между годом и столетием нет никакой разницы. Во всяком случае, для нас с тобой. А сейчас нам нужно расстаться. Уезжай сегодня. Двигайся в сторону Вавилона, там тебе легче будет затеряться. Во всяком случае, на время.

– Как я смогу найти тебя?

– Ты меня – никак. Я сам отыщу тебя. Прощай. Или, правильнее будет сказать, до свидания.

В следующее мгновение мне пришлось зажать рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса. Плоть Мурсили стала податливой – она текла, как смола, меняя форму и структуру. Спустя несколько секунд красавец-мужчина превратился в некое подобие огромного волка и, оскалившись в мою сторону, легко перепрыгнул через каменный забор. Если бы не плечо, горящее от его прикосновения, я бы подумала, что все это мне привиделось – мало ли какая гадость могла попасть в мое тело с кровью гостей, отравленной алкоголем и опиумом. Но нет, потомок Осириса был не менее реальным, чем я сама, в этом у меня не было ни малейших сомнений. Оборотень... Почему Кадашман никогда не рассказывал мне об этих существах? Возможно, потому, что и сам о них не знал?

Обескровленные гости еще спали, когда я в сопровождении пары самых верных телохранителей покинула Вашшуканни, чтобы никогда больше не возвращаться в этот город. Мой сундук с золотом сильно полегчал, однако это нисколько не беспокоило меня – даже при том образе жизни, что я вела, мне должно было хватить средств еще на несколько беззаботных лет. О том, что будет после, я старалась не думать. В конце концов, красивая женщина, которая к тому же никогда не стареет, всегда сможет устроиться. Примерно с такими мыслями я въехала на территорию Нижней Месопотамии. Любуясь пейзажем, я заметила на горизонте небольшое облачко пыли, но не придала ему значения. Однако уже через несколько минут оно сильно увеличилось в размерах и превратилось в сотню всадников, которые налетели на меня и моих сопровождающих, смерть которых была хоть и героической, но очень быстрой. Телохранители защищали меня до последнего, и когда последний из них упал, сраженный сразу несколькими стрелами, я, наконец, смогла рассмотреть тех, кто напал на нас. Это была толпа оборванцев, вооруженных чем придется. Разбойники с большой дороги – еще ребенком я много слышала о них, но относилась к таким рассказам как к сказкам, выдуманным для устрашения особо непослушных детей.

Мне стыдно признаваться в этом, но гибель моих верных телохранителей меня в тот момент нисколько не расстроила. Напротив, мне было настолько интересно происходящее вокруг, что я почувствовала необычайный прилив сил. Запах крови, витавший в воздухе, заставил меня забыть обо всем. Мне представилась захватывающая жизнь среди этих диких людей – романтическая чушь, по большому счету, но тогда я воспринимала все это немного иначе. И, естественно, я очень быстро поплатилась за свое наивное отношение к жизни. Гордо вскинув голову, я царственно выплыла из своей роскошной повозки... и тут же получила удар, который отделил мою очаровательную голову от тела. Много позже я читала о том, что человек, казненный на гильотине, еще некоторое время способен чувствовать и мыслить. Возможно, кто-то относится к подобным заявлениям с усмешкой, но я могу сказать, что это, действительно, так. Моя голова, описав полукруг, врезалась в мягкий песок – и я еще в полете успела разглядеть негодяя, который посягнул на мою царственную особу. Им оказался уродливый бродяга, каких я повидала множество на улицах городов, через которые проезжала. Обычно они клянчили милостыню и вызывали во мне лишь чувство брезгливости, так что самая яркая эмоция, которую я испытала во время своей второй смерти, был стыд за то, что я при всех своих возможностях ничего не могу противопоставить этому жалкому смертному.

На этот раз я восстановилась из собственной крови, которая впиталась в горячий песок Месопотамии. Окинув взглядом место побоища, я взяла в руки свою голову и некоторое время рассматривала ее. Судя по всему, с момента нападения прошло всего несколько часов, потому что падальщики еще не успели прийти на запах смерти. Как и в прошлый раз, я была совершенно нагой, но, к счастью, грабители не посчитали нужным забирать одежду, испачканную кровью. Или просто добыча показалась им настолько значительной, что они не пожелали размениваться по мелочам. Мне было странно смотреть на свое обезглавленное тело, и я постаралась скорее покинуть это гиблое место.

Наверное, я выглядела пугающе, когда брела по пыльной дороге в одиночестве, в разорванном сарафане, покрытым пятнами засохшей крови. Странно, но я не испытывала чувства злости к людям, лишившим меня всего. Вероятно, если бы я встретила их, то просто прошла бы мимо. Да, мстительность – это не про меня. Единственное, о чем я тогда думала, это как быть дальше – без денег, без одежды, без крыши над головой. Я не привыкла передвигаться пешком и очень сбила ноги об острые камни. Солнце обжигало кожу, ветер поднимал дорожную пыль, и через пару часов я внешне мало чем отличалась от бродяг, которые ограбили меня. Впрочем, мне это было даже выгодно – некогда белоснежная одежда приобрела желто-серый оттенок, и пятна крови стали больше похожи на грязь. Вообще, к тому моменту, когда я добралась до Вавилона, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Поэтому я не была удивлена, когда охранник, стоявший у главного входа, перегородил мне путь и в не самых приличных выражениях предложил продолжать движение, но мимо, и многозначительно положил руку на меч внушительных размеров. Мне совершенно не хотелось сердить этого неприветливого воина, но и идти я больше не могла. Пришлось состроить самую милую мордашку, на которую я только была способна, и в изысканных выражениях сообщить ему о том, что я-де дочь богатого чиновника из Египта, подвергшаяся нападению разбойников неподалеку от великого города. Благо язык, которым я изъяснялась, быстро доказал ему, что перед ним не обычная нищенка, а дама из высшего общества. С удовольствием наблюдая за тем, как изменилось его лицо, я добавила несколько душещипательных подробностей, хотя понимала, что охраннику незачем было все знать. Однако мой рассказ, в конечном итоге, возымел нужный эффект, и мужчина, подумав несколько секунд, обернулся и подозвал мальчика, который стоял неподалеку.

– Отведи эту женщину к Ахикару, пусть он решит, что с ней делать.

Поблагодарив охранника, я взглянула на своего провожатого, который без всякого стеснения с любопытством рассматривал меня. Наконец, он весело подмигнул мне и поманил за собой. Гордясь своей находчивостью, я ждала, что меня приведут в царские хоромы – я прежде никогда не бывала в Вавилоне, и воображение рисовало мне сказочные дворцы и сады, о которых ходили легенды. Однако виды, открывшиеся мне, сильно отличались от картинок, возникавших в моей голове. Узкие проходы, серые стены, кучи бытового мусора и толпы оборванцев, от которых исходил резкий запах пота – вот первое впечатление, которое произвел на меня город, который даже в Египте было принято называть великим. Конечно, у меня оставалась надежда на то, что это всего лишь отдельная его часть, предназначенная для отбросов общества. Но разве я была отбросом? Выходит, что да. Эх, зря я последовала совету Мурсили – наверное, он просто посмеялся надо мной. Или решил таким незамысловатым способом избавиться от меня. Но за что?! Ну, куснула разок. Образ молодого человека, который совсем недавно занимал все мои мысли, приобрел демонический окрас, и теперь воспринимался мной не так романтично, как прежде. Мысленно пообещав себе вернуть ему должок, я постаралась взять себя в руки и выбрать наиболее безопасную модель поведения, уместную в создавшихся условиях. Прежде всего, нужно было придумать себе новую личность – такую, которая не вызвала бы лишних вопросов.

Покопавшись в памяти, я вспомнила, как мой наставник, Кадашман, однажды познакомил меня с дочерью Птаха, нашего казначея... Как же ее звали? Дидона, кажется. Эту девушку я тоже попробовала, но вкус ее крови показался мне невыраженным и пресным, как слишком молодое вино. Впрочем, сейчас в это не имело никакого значения.

– Я слышал, что ты приехала к нам из Кемета, – мальчик прервал мои размышления. – Там так красиво, как у нас рассказывают?

– Еще красивее, – я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно более приветливо. – Тебе обязательно нужно там побывать.

– В следующей жизни, – мой спутник искренне рассмеялся, обнаружив отсутствие одного из передних зубов. – Рабы, знаешь ли, не так часто путешествуют по этому проклятому миру.

– Ты раб? – я никогда не общалась с людьми, находящимися настолько ниже меня по статусу, и теперь мне стало интересно.

– В третьем поколении, – с наигранной гордостью ответил мальчик. – Кстати, меня зовут Ияри, и мое имя переводится как...

– Свет, я знаю.

– Странно, да? Хотя, если подумать, я могу светить моим хозяевам, особенно если мне в зад засунуть раскаленную кочергу.

Шутка повисла в воздухе, и я впервые за свою жизнь задумалась о том, что, возможно, устройство этого мира было не таким идеальным, как мне казалось раньше. Впрочем, у меня не было времени для того чтобы развить эту мысль, потому что мы остановились возле низкой деревянной двери, которая мало чем отличалась от множества подобных ей. Ияри толкнул ее и знаком пригласил войти.

– Ияри, сын ишака, разве я не говорил тебе не показываться здесь? – раздался неприятный высокий голос, который, тем не менее, принадлежал мужчине. – Или ты захотел лишиться еще одного зуба, негодник?

– Нет, достойнейший из достойных, – поклонился мальчик, – мне дорог каждый мой зуб, и я никогда не стал бы беспокоить тебя своим визитом, если бы не Раман, пославший меня к тебе.

– Раман? – говоривший моментально сменил тон на более спокойный. – Что ему от меня нужно на этот раз?

– Он попросил меня проводить к тебе эту госпожу, – Ияри подмигнул мне и кивнул в сторону входа. – Она приехала к нам издалека, из самого Кемета, но по пути ее ограбили милые подчиненные нашего любимого царя, если ты понимаешь, о чем я.

– О, боги... Опять? – страдальческий стон, раздавшийся из помещения, дал мне понять, что мой случай был далеко не первым. – Что ж, пусть войдет.

Мне пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о дверной косяк, и спустя мгновение я предстала перед человеком, от которого зависела моя дальнейшая судьба. Им оказался невероятно толстый коротышка – с трудом помещаясь в кресле, он ежесекундно вытирал пот со лба, хотя в помещении было достаточно прохладно. Судя по всему, Ахикар практически не выходил их комнаты, потому что все пространство вокруг него было завалено остатками пищи и еще каким-то хламом, о происхождении которого я могла только догадываться. Запах пропавшей еды смешивался со смрадом давно немытого тела, и в первое мгновение у меня возникло сильное желание выскочить наружу. Однако я сдержалась и, стараясь ничем не выдать отвращения, которое испытывала к этому опустившемуся человеку, поприветствовала его.

– Кто ты? Зачем приехала в Вавилон? С какой целью? Почему без охраны? – сразу обрушил на меня лавину вопросов хозяин помещения, моментально превращаясь из увальня в опытного дознавателя.

– Меня зовут Дидона, я дочь Птаха, личного казначея Аменхотепа, сына Тутмоса. Я путешествовала, когда на меня напала толпа грабителей. Моих телохранителей убили, деньги украли, мне самой чудом удалось спастись.

– Чудом? – подозрительно прищурился толстяк. – Чудеса случаются только по воле богов. Чем же ты заслужила их расположение?

– Праведным образом жизни, нужно полагать, – я изо всех сил старалась говорить вежливо, чтобы ничем не спровоцировать этого странного человека, который больше не казался мне недалеким деревенщиной. – Моим наставником был жрец Уаб, мудрый Кадашман, который научил меня сохранять чистоту не только тела, но и мыслей. Поэтому в момент нападения я вознесла молитву высшим силам, и они уберегли меня.

– Ты говоришь складно, – Ахикар недовольно поморщился – судя по всему, он намеревался поймать меня на лжи. – И чего же ты хочешь от меня? Желаешь, чтобы я составил жалобу?

– Боюсь, ты неверно меня понял, – заявила я, собравшись с духом. – Я никогда не стала бы подвергать сомнению действия богов. Все испытания, которые они посылают нам, имею смысл. Мы, смертные, не всегда способны постичь их, однако к этому нужно стремиться. Поэтому все, о чем я хочу попросить, это временное пристанище, где я могла бы отдохнуть и привести себя в порядок. Или это слишком много для великого Вавилона? Если так, то я готова покинуть ваш город сейчас же.

Эта спорная тирада, которую я обрушила на голову Ахикара, должна была пробудить в нем желание проявить лучшие свои качества. С одной стороны, странница подверглась нападению на его территории, с другой, она не предъявляет никаких претензий и просит о совершенной малости. К счастью, мои надежды оправдались – толстяк сразу приосанился и, приняв покровительственный вид, кивнул.

– Ты получишь все, о чем просишь. И даже больше. Я покажу тебе, каким щедрым и справедливым может быть Вавилон по отношению к своим гостям. Эй, ты! Ияри! Подойди-ка.

Мальчик приблизился к начальнику, опустив голову, но я успела заметить улыбку на его лице. Впрочем, сам Ахикар был слишком занят самолюбованием, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

– Отведешь это уважаемую госпожу в мой дом. Пусть ее примут как дорогую гостью: напоят, накормят, переоденут – нужно, чтобы она выглядела должным образом к вечеру, когда я представлю ее Шимуну, смотрителю дворца царя нашего.