Текст книги "Дети луны: лунария (СИ)"
Автор книги: Виктория Задорская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 32. «Шепот воспоминаний»
«Несмотря на все различия, у них было то, что объединяло их обоих – они были без ума друг от друга»
Николас Спаркс
– Нет, Лили! – горячился отец. Его лицо покраснело, глаза превратились в колючки, а губы сжались в одну тонкую линию.
Я физически ощущала его неприятие, нежелание мириться с действительностью.
– Извини, папа, но я не спрашиваю у тебя разрешения. Я рассказываю это, как факт. Обучение меня давно не интересует. Поэтому просто прими эту ситуацию как должное, – отвечаю как можно спокойнее и медленно дышу.
Главное не нервничать, Лилит. Отец покричит, скажет многое, о чем потом будет жалеть, но со временем все перемелет и примет, как есть. Нужно потерпеть. Только немного потерпеть.
– Не смей этого делать, Лили. А как же университет? И кем ты будешь без образования? Тебя не примут ни на одну достойную работу!
– Главное, что я буду человеком. А найти дело по душе не имея высшего образования или законченного среднего – не так уж и сложно.
– Лили, объясни, что происходит. Ты беременна? Наркотики употребляешь? Я не понимаю, – отец тяжело опустился на стул и обхватил голову руками.
Эх, папа, если бы все было так просто. Беременность или наркотики – не такая большая проблема, как оборотничество и охотники. Воздух в комнате был столь тяжелым, что хотелось открыть окна. Я встала из-за стола и присев на край подоконника, печально посмотрела на папу. Сейчас он страдал. Страдал из-за меня. Но лучше так, чем снова бежать и наносить ему еще большую боль.
– Нет, не беременна и наркотики не употребляю, просто хочу для себя другого будущего. Хочу путешествовать, увидеть мир, хочу попробовать себя в разных профессиях. Я всю жизнь провела, как какой-то заключенный. Почти ничем не интересовалась, ни с кем не дружила. А теперь четко понимаю, что жизнь одна. Она такая короткая и хрупкая, поэтому будет ужасным тщеславием тратить ее на бессмысленные ненужные уроки и выполнение домашних заданий. Папа, пожалуйста, пойми меня. Я не хочу от тебя убегать или делать что-то другое плохое. Просто пойми и прости. В любом случае я тебя никогда не брошу.
Сказала настолько искренне, насколько только могла. На этом наш разговор был закончен, я осторожно поцеловала отца в макушку и сказала, что пойду прогуляюсь, пока он подумает обо всем, что узнал. Сердцем чувствовала, что отцу надо посидеть с этой мыслью хотя бы несколько часов. В конце концов, он должен понять меня. Он мой папа.
Выйдя на улицу, я несколько минут смотрела на заснеженный пейзаж. Дом напротив превратился в настоящую хижину Санта Клауса, ведь никто не расчищал дорожку от заносов. Мучительно было сознавать, что еще несколько месяцев назад, внутри царил уют и семейное тепло. Мне так не хватало присутствия Леды и Веги в своей жизни. Я никогда не обращала на них особого внимания, но всегда чувствовала себя частью их семьи. Воспринимала их заботу и искренность, как должное. А теперь, когда потеряла это, то горевала. Эту боль, пожалуй, ничто и никогда не погасит…
Ноги сами повели меня внутрь. Я даже не осознавала для чего туда иду и что хочу увидеть или почувствовать. Просто шла, утопая в снегу по колено и нащупав ледяную ручку, с силой дернула ее на себя. На удивление, она поддалась, поэтому я без лишних усилий зашла внутрь.
Дом разительно изменился. Повсюду лежал толстый слой пыли. Многие вещи были сломаны и разбросаны, все фотографии со стен исчезли, на полу валялись клочки рваных детских рисунков. Я шла вперед, будто прощаясь с этим местом. Потому что завтра мы с Найтом поедем в Канаду, к ближайшей к нам стае оборотней. И кто знает, когда я вернусь на Аляску. Возможно только весной, или вообще не вернусь. Кто знает, как нас примут. И кто знает, что нас ждет впереди.
Поэтому осторожно шла вперед, смотря на место, в котором когда-то чувствовала себя счастливой и беззаботной. Пожалуй, не было более вкусных ужинов, чем те, которые готовила Леда. Пожалуй, не было в моей жизни более сладких поцелуев, чем те, которые дарил Сирин. Это был тревожный период моей жизни. Странный, но несомненно лучший. Жаль только, что он прошел так быстро, как снежинка, которую пытаешься схватить рукой. Всего мгновение – и ее уже нет. Остался только мокрый след.
Минуя кухню и гостиную, я пошла по лестнице вверх. Знала, что место, в которое иду, принесет мне, одним только своим видом, много страданий. Импринтинг – это не шутки. Связь с Лупулом остается жить в моем сердце и ее оттуда никак не вытащить. Неважно сколько времени мы не видим друг друга, неважно на каком расстоянии тел и душ мы находимся, тем не менее связь все еще пронизывает сердца, держа их вместе. И это больно. Несомненно. Но такова уж судьба у нашей пары.
Выбравшись на чердак, я зашла в комнату Сирина и позволила горю захватить себя с головой. Столько времени запрещала себе плакать. Запрещала думать о нем. Запрещала вспоминать. Убеждала, что наших отношений не было, избегала правды. Но сегодня был день прощания, поэтому я позволила импринтингу мучить меня на полную, подарила ему шанс разрывать сердце на куски.
Какая же дура! Потеряла свою единственную настоящую любовь и ради чего? Ради кого? Нет. Найт – замечательный человек. Его для меня выбрала мама, поэтому со стороны, видимо, мы прекрасно смотримся. Но Найт – не Сирин. Он никогда им не станет и никогда его не заменит. Между нами никогда не будет того чистого искреннего чувства, которое одурманивает мозг и превращает тело в сироп. Никогда…
Согнувшись, под тяжестью вины, я вцепилась пальцами в шершавый пол и горько рыдала, оплакивая свою глупость. Все бы на свете отдала, чтобы повернуть время вспять и изменить решения, которые испортили мне жизнь. Как хочется просто лежать, чувствуя объятия полуночника. Как хочется смотреть в его зеленые глаза и тонуть там. Как хочется целовать его. Совсем скоро мое совершеннолетие. Я так мечтала, чтобы именно Лупул – был моим первым мужчиной…
Горе давило на сердце и судорожными подвываниями срывалось с губ. Перед глазами, как калейдоскоп, крутились все воспоминания связанные с Сирином: наша первая встреча на пороге дома, то, как он меня подвозил в школу, как мы сидели вместе на биологии, как говорили у костра, как он учил меня стрелять из ружья, как согревал своим теплом под дождем, как впервые поцеловал… Наши отношения никогда не были простыми. Но они были особенными.
Наплакавшись я медленно поднялась с пола и доковыляв к кровати, тяжело села на нее.
– Мне так тебя не хватает, любимый, – сказала шепотом и закрыла глаза.
Представила запутанные черные волосы, волевой подбородок, неизменную кожаную куртку, его улыбку, от которой сразу становилось тепло на сердце. Воображение настолько оживило его образ, что даже запах почувствовала, словно оборотень находился рядом. Свежесть мокрых листьев, леса и что-то пряное…
– Ох. Мой родной. Как я могла потерять тебя, – вздохнула обреченно.
– Лили, – услышала мужской голос перед собой.
Сердце осуществило тройной кульбит. Инстинкты напряглись, а импринтинг – эта проклятая связь взорвалась целым фейерверком эмоций. Фейерверком наших общих эмоций.
Я открыла глаза и увидела Сирина Лупула, который стоял на пороге своей комнаты и грустно смотрел на меня.
Глава 33. «Марево любви»
«Как только кто-то появился в твоем сердце, то уже не важно, как часто вы видитесь – вы всегда и везде вместе. И не важно, вы на одной планете, или этого человека уже на этой планете нет. Что Любовь связала – до тех пор, пока она продолжается – то уже ничто не разъединит. Есть лишь видимость разделения, а сердце всегда будет беречь, как сокровище, эту связь»
Ричард Бах
Первые секунды я даже не дышала. Только смотрела на полуночника, как на мираж. Туманную пелену, которая вот-вот растает, оставив по себе горький след. Но Сирин продолжал стоять, пробивая меня печальным тяжелым взглядом. Внешне он был все тем же привычным мне Сирином Лупулом. Но в то же время я чувствовала, что теперь он совсем другой. Что от того старшеклассника и разбойника, в мужчине напротив не осталось и следа. Его изумрудные глаза излучали мудрость и много боли, которую ему пришлось пережить. В уголках губ не скрывалась ироническая улыбка. Они были слегка опущены вниз, что меня встревожило до глубины души. Я смотрела, как быстро поднималась его грудная клетка, слышала сердцебиение, которое билось перепуганно и стремительно. Мой мозг воспринимал сотни сигналов, а душа с жадностью впитывала каждый взмах ресниц, каждый полутон, полуоборот головы. Казалось, будто я все это время была слепой и вот наконец увидела свет. И теперь, до головокружения в голове, хотела смотреть, чтобы запомнить это чудесное марево любви навсегда.
– Сирин, – сказала растерянно и мягко, потому что не знала чего ожидать от нашей встречи.
Импринтинг тряс душу и сердце, взывая, что нам надо снова быть вместе.
Но эта чертова связь ничего не решала. Ведь существовали причины, которые преодолеть практически невозможно.
– Что ты здесь делаешь? – спросил полуночник холодно и недовольно.
Его ледяной тон встряхнул меня, как десятибалльное землетрясение. Хотелось укрыть голову подушкой и снова заплакать, чтобы спрятаться от его черствости и равнодушия. Конечно, я не знала, что ответить. Как можно рассказать мужчине, что все еще люблю его, и пришла в дом, чтобы хотя бы в воспоминаниях побыть вместе.
– Сложный вопрос, – вздохнула устало, ведь сердце не выдерживало груза эмоций.
Казалось, будто на моих плечах сейчас сотни килограммов чего-то лишнего.
Минуту Лупул молчал, обдумывая мой ответ. Затем он сделал несколько шагов вперед и сев на перевернутый ящик, спросил:
– Как ты?
Вопрос ошарашил меня еще больше, чем прошлое недовольство. Ведь он означал его искреннюю заинтересованность мной. Ведь он был намеком на заботу. Ведь он звучал без агрессии и претензии. Вопрос, который способен превратиться в настоящий разговор. А я и не мечтала когда-нибудь еще разговаривать с Сирином.
Сразу в голове промелькнули сотни вариантов ответа: «все в порядке, если «порядком» можно назвать оторванные ноги одноклассницы», «ужасно, потому что встречаюсь с Найтом, а люблю тебя», «нормально, ведь я «не знаю» об опасности охотников». Что ему сказать?!
– Сложно ответить, – в конце выжала из себя короткие два слова.
В сердце бушевал настоящий ураган. Я была до писка счастлива находиться в одной комнате вместе с полуночником, но не меньше чем радость, чувствовала страх, что скажу или сделаю что-то не так, и разрушу то хрупкое, что только-что появилось между нами.
– Я слышал о Лидии, – добавил Сирин.
– Ах, да… Они с Давиной спровоцировали меня. Было сложно сдержаться. Но это больше не проблема. Я ушла из школы.
– Действительно? Ого… А как же Артур?
– Не в восторге, но со временем все примет. На горизонте проблемы значительно больше, чем незаконченное среднее образование. Кстати, как ты сам? Куда вы переехали?
Прощебетала вопрос настолько легко и непринужденно, что сама удивилась. Сейчас мой организм переживал что-то чрезвычайное. Я каждую секунду, то пулей поднималась в небо, то с такой же бешеной скоростью больно падала на землю. И эта мучительная карусель не отпускала меня ни на мгновение в близком присутствии Сирина.
Мужчина замялся, его изумруды в глазах погасли, а взгляд заблудился где-то среди пыли и теней чердака.
– Мы не переезжали. Мы кочевали и искали охотников, которые… Которые… Ну ты сама все понимаешь.
– А как твои родители? Как мама?
Вспомнив образ Леды у гроба, ее плач, ее крик, мне аж нехорошо стало. Вряд-ли женщине лучше. Эта боль не отпустит ее никогда: она черным туманом будет укрывать глаза и держать за руку до конца ее дней. Но спросить стоило, хотя бы из элементарной вежливости и уважения.
– Маме сложно. Она почти не спит, не ест, будто одержима поисками убийцы. Больно на нее смотреть, но помочь нечем. Мы и так делаем все что в наших силах. А отец… Ну он настоящий мужчина, поэтому не показывает слабину. Сейчас он главная опора и движущая сила полуночников.
Я вздохнула, еще раз удивившись жестокой иронии судьбы. Семья Лупулов в один год нашла отца и потеряла дочь. Не знаю, что это: закон равновесия, потому что не может произойти большое счастье, без большого горя или что-то другое, но в любом случае эти два потрясения навсегда изменили их семью.
– Прости, – опустила глаза вниз и сжала кулаки чтобы сдержать слезы. – Прости меня за все. Я нанесла тебе столько боли и страданий, Сирин. Я очень плохая и неправильная. И мне с этим жить дальше. Я знаю, что ты и думать не хочешь о том, что я наделала. Я не прошу твоего понимания или сочувствия, просто прости меня. Ибо не понимаю, как жить, зная, что ты… Что ты меня ненавидишь.
Даже не знаю, что нашло на меня. Но больше не могла сдерживать в себе эти слова. Они сорвались с губ, как птичка в первом полете: неуклюже, запутанно и сложно. Но со всем тем они полетели вперед и дошли к цели.
Сирин аж посерел от услышанного. Его глаза увлажнились, а шея напряглась.
– Я тебя не ненавижу, Лили. Чтобы там между нами не было, но я тебя не ненавижу, – искренне сказал полуночник.
Импринтинг всколыхнулся. Он сейчас был похож на натянутую стрелу, которая в любой момент выстрелит и насквозь пробьет сердца двух заблудших душ.
– Я тебя тоже… Не ненавижу, – сказала чтобы заполнить неловкую тишину, которая возникла на минуту.
Многое сейчас звучало между строк. И даже это «не ненавижу» звучало, как совсем другое слово…
Неожиданно внутреннее чутье приказало подойти и хотя бы прикоснуться к нему. Не знаю, что это было: какое-то безумие, магия или гипноз, но я подошла, не отрывая взгляда от зелени его глаз и протянула руку вперед: слабо и неуклюже, как нищий, который просит денег. Все же слишком сильно хотела прикоснуться к нему. Это было вне законов логики и того, что все считают правильным. Но я это сделала и… Сирин откликнулся. Он поднялся и взял меня за руку…
Глава 34. «Мгновение»
«Настоящая любовь рождается в трудные времена. И только пройдя через боль и страдания, можно по-настоящему оценить счастье»
Джон Грин
Наши руки переплелись, а сердца начали биться в такт. Кожей путешествовали волны тока, что покалыванием собирались на кончиках пальцев. Никогда бы не подумала, что держаться за руку с Сирином будет в сотни раз интимнее и эмоциональнее, чем наиболее откровенные и горячие поцелуи с Найтом. Все в этот момент стало на свои места. Мы созданы для того, чтобы быть вместе, несмотря на все недоразумения и боль, которая стеной выросла между нами.
Хотелось, чтобы это мгновение превратилось в вечность. Чтобы время остановилось и мы могли находиться в этом состоянии всегда: когда на сердце легко, когда душа танцует, когда ладони, души, мысли – вместе. Но, к сожалению даже самые лучшие времена когда-нибудь заканчиваются. Ведь жизнь, как зебра: складывается, то из черных полос, то из белых, которые чередуются между собой с бешеной скоростью. Сирин отпустил мою руку и сделав несколько шагов назад сказал:
– Нельзя. У тебя есть другой, Лили. Ликосу не понравится, что мы общались.
Так и хотелось закричать: «а мне не нравится, что ты не борешься за меня. Мне ужасно, как не нравится, что мы не вместе, Сирин», но вместо этого я только опустила вниз глаза и тяжело вздохнула.
– Да, ты прав. Стоит заканчивать этот диалог… Кстати, забыла сказать, что об охотниках мы все знаем, поэтому завтра отправляемся к канадской стае, на переговоры. Планируем принять участие в борьбе, вместе с другими оборотнями.
– Я в курсе. Сол не мог долго скрывать, что виделся с тобой, – криво улыбнулся полуночник. – У него на лице было написано, что что-то случилось.
– Понятно, – кивнула и сделала несколько шагов к двери.
Очень сильно не хотелось идти, но понимала, что парень не просто так пришел в дом. Ему, наверное, надо побыть здесь в одиночестве, поэтому следует прекратить питать наивные мечты и больше не тревожить наши сердца.
– Я пойду… Не буду мешать тебе.
Зеленые глаза снова окутали душу волной тепла и печали. У меня даже клубок среди горла застрял, но я удержала его на месте и как можно спокойнее улыбнулась.
– Пока.
– Пока, – кивнул Сирин и через мгновение развернулся спиной к двери.
На этом диалог был завершен. Я быстро вышла и за считанные секунды покинула дом. В голове царил переполох, а сердце билось, как птичка. Чего-чего, а такого не ожидала пережить сегодня. Но, думаю, что это к лучшему. Больше между мной и полуночником не будет явных недоразумений. Кажется…
Единственное, что оставалось на сердце – еще одно нерешенное дело, которое не стоило откладывать ни на минуту. Если я поеду и оставлю все как есть, то это будет иметь катастрофические последствия. Поэтому вместо того, чтобы свернуть к дому, я собрала все свои нервы в кулак и зашагала к дому Давины.
Девушка должна узнать, как все случилось на самом деле. Ее ненависть оправдана, но она не знает всей правды. И это нужно исправить, хотя бы ради ее блага. В конце концов, злоба – отравляет жизнь и душу. Она, как петля на шее, выжимает из тебя все хорошее и светлое, оставляя только тяжелые и ядовитые эмоции. А Давина – она же совсем другой человек. На самом деле она хорошая и искренняя. Вся ее ярость возникла из-за боли и отсутствия информации о событиях того страшного дня.
Поэтому я уверенно шла по улице вперед, зная, что сегодня меня ожидает очень сложный разговор. Возможно даже опасный и трагичный. Но эта трагедия будет оправдана, если я спасу душу бывшей подруги от ядовитого влияния ненависти…
Глава 35. «Бывшая подруга»
«Нужно большое мужество, чтобы противостоять врагам. Но еще больше мужества надо, чтобы противостоять друзьям»
Джоан Роулинг
Дверь мне не открыли. В доме было настолько тихо, будто там никто не жил. Выждав несколько минут я использовала свое волчье чутье и поняла, что внутри действительно пусто. Девушки там не было.
Сначала возникла мысль, что стоит пойти ее поискать в школу или больницу, но решила, что лучше подождать. В конце концов, рано или поздно, Давина сюда придет, а нам лучше общаться в местах не столь людных, как школа или медицинский центр. Поэтому, стряхнув со ступенек снег, села на них и совершенно не чувствуя холода, замерла, ожидая, пока минуты бежали за минутами. На удивление, у оборотней была странная способность: замирать и смотреть на мир вокруг. Иногда могли проходить часы пока мы сидели, наблюдая за тем, как ветер колышет ветви деревьев. Или солнце, которое медленно клонится к горизонту. Что-то магическое и мистическое было в созерцании природы. Будто маятник часов, который гипнотически колышется туда-сюда.
Однако находилась я в данном состоянии, не так уж и долго… Ведь в какой-то момент тишину вселенной встряхнул звонкий тембр бывшей подруги.
– Как ты посмела сюда прийти! – ее голос звенел от гнева.
Я подняла взгляд вверх и увидела одноклассницу в обьятиях крепкого парня. Тот выглядел так, будто только что покурил травку. Мне стало противно от того с кем водится Давина. Лучше бы дальше продолжала вздыхать по Солу, чем отдавалась подобным низкосортным персонам.
– Нужно поговорить, – ответила коротко, не испытав и тени страха, от ее гнева.
– О чем? – свысока поинтересовалась девушка.
Она выглядела, как дешевая проститутка: рваные колготки в сеточку, красная помада, откровенный топ и расстегнутая куртка.
– О твоем отце и его смерти, – решила сразу прибить девушку, чтобы она пришла в себя и прекратила ломать дурацкую дешевую комедию.
Этот весь фарс – откровенная глупость. Как бы там девушка не старалась изображать из себя независимую взрослую женщину, но в стуке сердца, в каплях пота на шее, и коротких быстрых взглядах куда-то в сторону, я видела ее настоящую. Видела, что ей больно, страшно и тяжело так жить. Но она уже начала эту игру, поэтому не знала, как из нее выйти… Стала заложницей собственного представления.
– Мне все равно. Понятно тебе? – попыталась выглядеть равнодушной одноклассница, однако получилось у нее плохо. – Пойдем отсюда, дорогой, – обратилась она к парню.
Бугай отвратительно оскалился и откровенно хапнув Давину за зад, повел ее по улице вперед. Но он не знал, что я оборотень. И от меня просто так никто не уходит.
За считанные секунды спутник девушки оказался без сознания в кустах, а саму подругу я схватила за руку и начала тянуть ее домой. Конечно. Она сопротивлялась. Орала бессмысленные заговоры, которые на меня не действовали.
– Ты об этом пожалеешь! Не трогай меня! Ничего я не хочу слушать, – сопротивлялась она, пока я искала в кармане куртки ключи от квартиры.
Однако у меня было намерение серьезно поговорить, поэтому ее слова не имели никакого значения. В конце концов я нашла ключи и воспользовавшись ими, попала внутрь дома. Одноклассница в этот момент, как с цепи сорвалась. Она начала бросать в меня все что попадалось ей под руку и дико визжала.
Не знаю сколько времени мы бегали друг за другом из комнаты в комнату. Но в конце концов она устала и запыхавшись осела на диван в одной из гостиных. Бывшая подруга понимала, что бой она проиграла. Я от нее не отстану, пока не расскажу то, что запланировала.
– Ты – стерва, – сказала она злобно.
– Нет. Я семнадцатилетний оборотень, альфа стаи лунаров и дочь своего отца. Ты меня можешь называть убийцей и чудовищем, но отнюдь не стервой. Данной чертой никогда не обладала и сомневаюсь, что начну. Ведь, я пришла сюда, чтобы с тобой серьезно поговорить. Хотя нет, не так. Я пришла сюда, чтобы рассказать тебе правду о том ужасном дне, когда мы вернулись из Чину-Хот-Спрингс. Если не хочешь слушать, то закрой уши, но поверь, я не уйду из дома до тех пор, пока ты не услышишь всю историю. От начала и до конца. А дальше сама делай выводы и живи с ними дальше. Я в твоей жизни больше не появлюсь, если ты этого сама не захочешь.
