Текст книги "Дети луны: лунария (СИ)"

Автор книги: Виктория Задорская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5. «Поле боя»

«Если бы человек умел довольствоваться тем, что имеет, а не посягать на приобретение соседа, он бы всегда наслаждался миром и свободой»

Жан де Лабрюйер

Сирин шел медленно. Каждый шаг был крепким и грозным, будто полуночник планировал в любой момент превратиться и вступить в бой. Сердце болезненно сжалось. Не понимала, что происходило. Слишком много всего навалилось на мои плечи в последнее время. Истощение достигало уже своего края и казалось, что вот-вот я взорвусь и сойду с ума.

– Вон отсюда, – неожиданно рявкнул на стаю Найт. – Это будет частный разговор.

Лунары хоть продолжали излучать напряжение и недовольство, но все же молча поднялись, и беспрекословно слушаясь вожака, зашли в дом.

Моя кожа покрылась мурашками. Отец Сирина остановился у крыльца, а сам парень подошел к столу и тяжело опустил руки на него.

– Так вот чего ты добивался, – грозно процедил любимый.

Найт тоже поднялся с противоположной стороны, и сложа руки в карманы ответил.

– Не произошло ничего такого, чего не должно было произойти.

– Неужели? – полуночник излучал столько яда и сдерживаемой агрессии, что моя душа ушла в пятки.

Что же это такое? Почему они ссорятся? Я испуганно подтянула ноги к подбородку, и смотрела на двух соперников, которые, как львы, рычали друг на друга и были готовы глотку перегрызть, через неизвестный предмет спора. Чувствовала себя, как среди двух огней. И почему-то в голове сформировалось четкое предчувствие, что находится в центре поля боя куда опаснее, чем принять какую-то из сторон.

– Да. Лилит этого не помнит, но мы были знакомы. Наши родители…

– Мне все равно, о чем договаривались ваши родители, – перебил лунара полуночник. – Все эти договоренности бессмысленные. Они пустое место для меня и для Лили. У нас отношения, и я требую, чтобы ты сообщил своей шайке, что никакой пары альф нет, и никогда не будет. Понял?

Глаза парня наполнились настолько густым черным цветом, что стало страшно.

– Никому ничего я говорить не буду. Лилит – лунария, а еще она дочь альфы. Мы её стая, поэтому убирайся с нашей территории, пес, – взгляд мужчины наполнился кровью.

Атмосфера каждую секунду становилась все более напряженной. Мне не хватало воздуха. Я четко понимала, что если они скажут друг другу хоть еще одну фразу, то драки не избежать. А я не хотела, что бы пострадал хоть кто-то, поэтому резко встала и чуть не закричала.

– Прекратите! Немедленно прекратите! Не хочу ничего слышать. Я плохо себя чувствую. Мне становится, то холодно, то жарко, а в голове настоящая каша. Я пропустила три месяца своей жизни. Я… Я… Убила человека… Я стала существом, которым никогда не хотела быть… Я хочу вернуться домой, хочу увидеть отца… Боже, я не могу слушать эти ссоры. Прекратите…

С глаз брызнули слезы, а в животе вспыхнул клубок боли с резким приступом тошноты. Вся пища, которую с аппетитом ела еще несколько минут назад, неприятными спазмами вышла из тела прямо на траву. Конечно, Лупул не остался в стороне. Он поддержал меня и собрал волосы на затылке, чтобы не испачкала их. А когда желудок полностью очистился, то он обнял меня за талию и искренне прошептал:

– Прости, ярость затмила мне глаза. Едем домой.

Я кивнула, а Найт яростно стукнул кулаком по столу и процедил:

– Лилит, будет лучше, если ты поживешь со стаей. За тобой надо смотреть и обеспечить надлежащий уход.

– За ней есть кому смотреть, – вместо меня ответил Сирин. – Полуночники будут хранить ее, как зеницу ока.

– Лилит, – голос у лунара был сердитый и почему-то обреченный, будто для него жизненно важно держать меня рядом.

Хотя вокруг сияло солнце, но казалось, что над Ликосом гремела грозовая туча. Я оглянулась и увидела его взгляд: тяжелый, грустный, подавленный. С волосами опущенными на лоб, крепко сжатой челюстью и скулами, которые сейчас выделялись на лице очень четко.

– Все будет хорошо. Я уже не исчезну. Просто хочу вернуться домой, – сказала устало, чтобы хоть как-то сгладить острые углы, и развернувшись, пошла с Сирином к машине.

Я шла и спиной почувствовала десятки пар глаз, что провожали нашу неспешную походку. Некоторые взгляды казались хорошими, другие равнодушными, третьи злыми и недружелюбными. Только один взгляд выделялся на фоне других, особенно яркой палитрой самых разнообразных эмоций. И я хорошо знала, кому он принадлежит, хотя пока не понимала причин.

Мне еще придется разбираться со всем этим. Придется узнать, что означала сегодняшняя присяга. Придется быть достойным членом стаи лунаров. Придётся не терять связь с полуночниками. Придется как-то регулировать конфликты между Сирином и Найтом. Обязанностей будет много. Слишком много. Но сегодня…

Сегодня я хочу просто лежать, смотреть на потолок и ни о чем не думать…

Пожалуйста.

Глава 6. «Черные мысли»

«Странно, именно в такие пасмурные, холодные дни депрессии у меня никогда не бывало. В ненастье я чувствую, что природа словно в согласии со мной, с тем, что на душе. И наоборот – стоит появиться солнцу, когда на улицах играет детвора, когда все радуются чудесному дню, я чувствую себя ужасно. Такая вот несправедливость: вокруг всё это великолепие – но мне в нём места нет»

Пауло Коэльо

Сев в автомобиль, я будто вернулась в обычную жизнь. Словно не существует стаи лунаров и их грозного вожака с кучей беспричинного недовольства.

– Приятно познакомиться, Лилит, – сказал Орион Лупул, заводя двигатель машины, пока мы с его сыном удобно устроились на заднем сиденье.

Вблизи мужчина показался еще больше похожим на Сирина, чем раньше. У него были такие же зеленые глаза, непослушные волосы и четкий овал лица.

– А мне как приятно, – ответила искренне. – Вы столько всего для меня сделали! Спасибо.

Пожалуй, я никогда не смогу, как следует отблагодарить этого задумчивого зрелого оборотня. Он пожертвовал годами своей жизни, чтобы спасти чужого ребенка. Невиданная щедрость и доброта.

– Это самое малое, что я мог сделать в той ситуации, – спокойно ответил старший Лупул и направил автомобиль вперед, по узкой грунтовой дороге, через густой сосновый лес.

Сирин привычно прижал меня к себе и ласково поцеловал в лоб. А я впервые не почувствовала его прикосновение волной трепета и волнения. Внутри было пусто, будто возможность чувствовать эмоции иссякла. Что за черт? Но рассказать о своих чувствах – плохая идея, поэтому молчала и смотрела в окно, наслаждаясь летними пейзажами.

Лето к лицу Аляске. Наконец она расцвела и позеленела до того невозможного зеленого оттенка, что глаза болели. Кажется, что я могла наслаждаться ее видами, целую вечность. И неважно, какая погода за окном: туман, или дождь, или снег, или солнце.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил полуночник и переплел мои пальцы со своими.

– Более или менее, – не соврала, но и не сказала правду.

А что я ему скажу? Что чувствую отвращение к себе? Что не припомню, как сильно его любила еще три месяца назад? Что запуталась и устала?

– Я уже сказал Артуру, что мы поехали за тобой. Он очень ждет вашей встречи.

– А далеко ехать?

– Нет, – покачал головой Сирин. – Где-то полчаса. Лунары хоть отшельники, но не настолько, чтобы прятаться в чаще.

Парень невесело улыбнулся, а Орион включил старую кассету с песнями. Это было удивительно уместно, ведь разговоры меня напрягали. Подсознательно не хотела лишних расспросов, потому что еще не пришло время для откровений.

Тревожная и мрачная мелодия заполнила салон автомобиля, а вокалистка, будто пересказала мое душевное состояние своим мелодичным и глубоким голосом. Казалось, что она пытается меня в чем-то убедить. Поэтому я смотрела на зелено-черную полосу леса и слушала ее:

 
Моя любовь, моя любовь,
Моя прекрасная любовь,
Я не скажу «прощай».
Море может подняться,
Небо может упасть,
Но моя любовь никогда не умрет.
 
 
Давай, давай!
Смело иди вперед!
В самую черную ночь.
 
 
Мое сердце, мое сердце,
Мое тонущее сердце.
О, все слезы, что я пролила.
О, ты можешь плакать вечно.
Но моя любовь никогда не умрет.
 
 
Моя любовь, моя любовь,
Моя прекрасная любовь,
Я не скажу «прощай».
Море может подняться,
Небо может упасть,
Но моя любовь никогда не умрет.
 

– Но моя любовь никогда не умрет, – сказала шепотом.

Но так ли это? Сможет ли моя любовь пережить все испытания, которые выпадут на ее судьбу? Достаточно ли она сильна? Пальцы Лупула были переплетены с моими. Я чувствовала его тепло, слышала сердцебиение и запах тела, ярче, чем когда-либо. И почему-то голову упорно не покидала мысль, что впереди еще столько горя… Что выпускной класс – будет особенным в негативном ключе. Не знаю, как это назвать: депрессией или интуицией, но душа рвалась в клочья, и хотелось визжать от горя. Хотя пока ничего не случилось. Ключевое слово: пока.

Наконец, на горизонте появилась таблица с надписью: «Джуно». Я с облегчением выдохнула, ведь скоро увижу отца, но радость длилась недолго… Ровно до того момента, когда автомобиль приблизился к дому.

Вокруг было много машин, репортеров, больших камер и незнакомых людей, которые эмоционально между собой переговаривались, топтались туда-сюда и явно кого-то с нетерпением ждали.

Я громко глотнула воздух и уставилась на свой дом, облепленный корреспондентами, как мухами.

– Черт… Откуда они узнали, – рассердился Сирин.

– Что? Кто это? Кто все эти люди? – пролепетала шокировано, пока Орион парковал авто на своем дворе.

Как это я домой попаду сейчас? Они что с ума сошли все?

– Журналисты. Твоя история разлетелась, как горячие пирожки по новостным каналам. Каждый хочет получить эксклюзивное интервью девушки, которая выжила в тайге. Не расстраивайся. Я что-нибудь придумаю, – попытался успокоить меня полуночник.

– Что? – сказала напряженно и вжалась в сиденье, как кот, которого запихивали в воду.

Вот чего точно не хочу – так это давать интервью, чтобы меня показывали по телевидению. Нет, нет и еще раз нет. Какая публичность? Я – молодой оборотень, который недавно едва не умер. Это все явно не для меня.

Лупул вручил мне свой свитер с капюшоном и сказал, что сначала пойдем к его дому. Ведь так будет безопаснее. И, видимо, так действительно было бы безопаснее, но незамеченной убежать не удалось. Когда выходила из машины, кто-то заметил наше трио и, видимо, узнал, потому что начал громко кричать всем, что я в соседском доме. Пришлось бежать, как крысы с корабля и закрывать дом на семь замков.

– Вы можете вызвать полицию, чтобы их выгнали оттуда? – спросила затравленно, и вернувшись в коридор увидела отца, который стоял возле Веги, и смотрел на меня, как на ожившую икону.

В уголках его глаз были слезы, а на лице расцвела улыбка, которая стыдливо пряталась за длинной спутанной бородой. Отец за это время постарел еще больше. На лице прибавилось морщин, тело сгорбилось, а одежда стала еще более старой.

– Лили, – сказал он тихонько и я не выдержала.

Бросилась его обнимать, совсем забыв о репортерах, Сирине и Веге с Орином, которые остановились, возле прохода в кухню. Я не чувствовала никакого стыда и дискомфорта. Отец не видел меня три месяца. Он думал, что его единственную дочь загрызли волки, затянув тело далеко в лес. Он пережил худший эпизод своей жизни, и я никак не могла этого изменить, хотя всем сердцем хотела. Единственное, что оставалось – это быть рядом и пытаться беречь его старость. Кое-как. Неумело, неуклюже, но как-то.

– Папа, прости меня, – сказала, прижавшись к самому родному человеку на свете.

От Артура Портера привычно пахло бензином, рыбной чешуей и деревом. Мне столько всего хотелось сказать ему, но слова перепутались во рту, и я молчала, тяжело дыша и чувствуя гигантский камень вины на груди.

– За что? Ты прости, что привез тебя в это место, – ответил мужчина, и сделав шаг назад, внимательно посмотрел на меня. – Совсем похудела. Выглядишь, как жертва голода.

– И это нужно немедленно исправлять, – подняла вверх градус атмосферы Леда. – У нас здесь праздничный обед, Лили. Пока мужчины будут разбираться, с теми надоедливыми представителями телевизионной профессии, предлагаю поесть. Что скажете?

– Я за! – радостно пискнула Вега, которая стояла неподалеку и выглядела очень счастливой.

– Голодные, как волки, – «пошутил» Орион и весело улыбнулся. – Вы проходите на кухню, нечего стоять на пороге. А с журналистами мы быстро все решим, не так ли, сынок?

– Да, они нам на один зуб, – кивнул Сирин и я четко почувствовала, что сегодня все будет хорошо.

Возможно, завтра или послезавтра и случится что-то плохое, но на сегодняшний вечер судьба решила подарить мне передышку. Поэтому мы вместе двинулись на кухню, а моя депрессия с облегчением выдохнула.

Теперь я была дома.

Глава 7. «Каменная душа»

«Для любви не существует вчера, любовь не думает о завтра. Она жадно тянется к сегодняшнему дню, но этот день нужен ей весь, неограниченный, неомраченный»

Генрих Гейне

Следующие дни проходили удивительно долго. Иногда мне даже казалось, что все дело в часах, которые состарились и поэтому двигались слишком медленно. Каждый час был наполнен тысячами минут. А каждая минута целой вечностью ненужных секунд. Какой-то замкнутый круг, наполненный ароматом краски, тишиной и шорохом страниц, что перелистывались с циклической периодичностью.

Наверное, вам интересно, как проводила я последнюю летнюю неделю? Преимущественно сидела дома и много рисовала. Сирин все время был рядом. Пока юный оборотень работал над пейзажами, полуночник лежал на кровати и читал какую-то книгу. Журналистов, кстати, больше не было. Не знаю, что им сказал в тот вечер Орион, но корреспонденты успешно покинули Джуно и больше не вмешивались в частную жизнь его необычных жителей.

– Завтра первый учебный день в школе, – сказал Лупул, отложив книгу в сторону.

– Да. И что с того? – ответила, не отвлекаясь от тени, которую отбрасывала сосна.

Очень уже хотелось изобразить ее максимально реалистично и точно.

– А то, что ты за это время ни разу не превращалась.

– Кажется, это чудесная новость. Мне не хочется никого сожрать, что в этом плохого? Наоборот вы должны быть счастливыми, что не создаю стае лишних хлопот.

Сирин услышав мой ответ нахмурился и тяжело вздохнул:

– Дело в том, что в школе будет другая атмосфера. Ты привыкла сидеть в тишине, в замкнутом пространстве, где ничто тебя не тревожит и не выводит из равновесия. А в школе множество источников для стресса. Ты можешь случайно разозлиться или испугаться, и произойдет превращение, прямо на глазах у сотни других учеников.

– Такого не будет, – упрямо покачала головой и погрузила кисточку в стакан с водой.

После многочасового стояния над мольбертом, ощутимо болела спина. Поэтому я села на подоконник, завернувшись в мягкий плед (эти летние дни оказалась слишком холодными, как для классического лета, в моем понимании).

– Не зарекайся, случиться может что угодно. Меня с Солом и Сириусом в школе не будет. Ты там один на один со своими проблемами.

– Сирин, – я скептически выгнула бровь и строго посмотрела на парня. – В прошлом году самой большой моей проблемой в школе был именно ты. Со всеми другими я нашла общий язык, поэтому предлагаю расслабиться и не портить и без того гнетущую атмосферу.

Да… Стратегию для жизни я выбрала совершенно провальную. Целую неделю избегала любых серьезных разговоров и изо всех сил делала вид, будто все так, как раньше… Ведь физически не могла думать об оборотничестве, и обо всем, что с ним связано. Потому что сразу в голове возникали панические мысли, смешанные с ядовитым отвращением к тому, кем я стала.

– Я просто переживаю, – поднялся Сирин и подошел ко мне, ласково обняв.

Сразу захотелось отодвинуться, но отступать было некуда. Разве в окно прыгать. Поэтому вынужденно закрыла глаза и абстрагировалась от мужской близости.

Не знаю, что со мной происходило. Ведь я превратилась внутри на какой-то камень. Каменную душу с каменными эмоциями.

– Чего ты? – парень поднял мой подбородок вверх, заставив смотреть ему прямо в глаза.

Ох, эта зелень. Сколько раз я смотрела в нее и сходила с ума от любви. А теперь. Изумруды прекратили сиять, и я безумно боялась, что останусь в таком состоянии навсегда.

– Ничего. Просто устала. Видимо, лягу спать пораньше, чтобы успеть завтра утром привести себя в порядок.

– Мне уйти? – взгляд парня стал сухим и безумно печальным.

Мой холод делал ему больно, но я никак не могла изменить эту ситуацию. Разве можно разжечь огонь из ветвей, которые плотно покрытые сплошным льдом?

– Как хочешь, – пожала плечами.

– Как хочу, – эхом повторил Сирин.

В это короткое мгновение на его лице промелькнула целая буря эмоций: боль, гнев, непонимание, страх. Но полуночник овладел собой, и легко поцеловав меня в губы, быстро отстранился.

– Буду ждать тебя возле школы после уроков. Нужно начинать обучение в стае, Лили. Хочешь ты этого или нет.

– Лилит, называй меня теперь Лилит, – сказала трагически вздохнув.

– Ладно, Лилит. Тогда до завтра.

– До завтра.

Мужчина еще несколько секунд стоял в комнате, глядя на мою скрюченную фигурку на подоконнике. Возможно думал, что я скажу что-то приятное на прощание, но не дождавшись подобного внимания он развернулся и вышел из комнаты.

Говорить что-то я не планировала…

К сожалению, или к счастью.

* * *

Утро началось с хлопот. На кухне играла веселая музыка. Отец готовил завтрак и, видимо, получалось это у него плохо, ведь полдома было задымлено от подгоревших блинов.

– Что здесь происходит? – спросила ошарашенно, поставив ранец у стола. – Что это за извержения блинного вулкана? – указала рукой на гору мятого, подгоревшего и растерзанного теста в большой круглой тарелке.

– Я тренируюсь, – ответил отец, весело улыбнувшись. – Рано или поздно должно получиться.

– Ну, лучше рано, чем поздно, ведь жалко продукты, – сказала я плюхнувшись на стул и налила себе стакан йогурта.

– Доченька, будь добрее к своему старику. Я не большой мастер в кулинарии, но инициатива должна быть похвальная. Хотел сделать праздничный завтрак в честь первого учебного дня в выпускном классе, – торжественно провозгласил папа, стирая пот со лба.

Каким он был смешным! Половина лица в муке, на руках кляксы теста, усы в молоке… Но подобный домашний образ ему подходил, поэтому изображая из себя беспроблемную дочь, я мило ответила:

– Если ты не против, я съем вкуснейший праздничный магазинный кекс и побегу. Потому что через пять минут будет автобус.

– И даже не попробуешь ни одного блина?

– Нет… – эмоционально покачала головой, глядя, как очередной кулинарный шедевр отправился в корзину. – В другой раз.

Потом схватила с подноса кекс, и с аппетитом откусив его, подскочила из-за стола.

– Ну, все мне пора.

– Так быстро? Ты же только села.

– Время… – пожала плечами и указала на часы, ведь до автобуса оставалось всего четыре минуты. – Хорошего тебе дня. После уроков я пойду погуляю с Сирином, а потом приду и буду выполнять домашние задания. Поэтому не волнуйся, если что звони, – выпалила скороговоркой и поцеловав отца побежала в коридор.

Настроение сегодня было неплохое. Я скучала по школе и за Давиной. И хотя мы с ней за все лето, по известным причинам, не обмолвились и словом, но чувствовала внутреннюю потребность хотя бы увидеться с подругой.

Поэтому стрелой выскочила на улицу, на ходу дожевывая кекс. Воздух, как всегда, был ледяным. Осень этого года слишком пунктуальная, ведь на дороге тягучей дымкой лежал туман, а еще зеленая трава покрылась инеем.

Долго ждать автобус не пришлось. Он подъехал к моему дому ровно тогда, когда нужно. Поэтому я с большим удовольствием зашла внутрь, и пошла к любимому заднему месту, на ходу отмечая заинтересованные взгляды тех старшеклассников, которые ранее на меня не обращали внимания. И все было обычно. Практически как всегда. Вот только кто-то занял мое любимое место в хвосте автобуса. Держась за сиденье, я подошла ближе, чтобы культурно попросить незнакомца встать, и увидела того, кто нагло расположился на стуле.

Челюсть у меня упала на пол сразу. Ведь это был Хантер.

Хантер Нимрод.

Глава 8. «Встреча века»

«Дружба между мужчиной и женщиной – вещь невозможная; между ними может быть страсть, вражда, обожание, любовь, но только не дружба»

О. Уайльд

Сказать, что я была удивлена – это ничего не сказать. Сердце испуганно замерло, на лбу моментально выскочил пот, а ноги обмякли. Хантер… Не может этого быть.

– Лили? – театрально удивленно и щенячье радостно сказал парень. – Какая встреча. Я, конечно, знал, что с тобой все в порядке, но не догадывался, что ты сразу пойдешь в школу.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Затем села рядом и, стараясь держать себя в руках, максимально спокойно сказала:

– Какой сюрприз, Хантер. А что ты делаешь в Джуно? Так неожиданно…

– Я знаю, – смутился юноша и по старой привычке неловко почесал волосы на затылке. – У отца появился какой-то проект на Аляске, поэтому пришлось временно переехать сюда. А поскольку у него совсем нет времени на наши совместные тренировки, то нужно возвращаться на учебу в школу. Но я не расстраиваюсь по этому поводу, потому что знаю, что имею на Аляске близкую подругу, – Нимрод по-дружески хлопнул меня по колену, а мне захотелось за это дать ему кулаком в нос.

Но вовремя сдержалась и медленно начала осознавать масштаб катастрофы, которая разворачивалась в моей жизни. Сирин… Он ничего не знает о поцелуе. Я так и не решилась о нем рассказать, потому что парень и без этой информации сердился на меня. А когда мы помирились, то еще больше не хотела портить все неприятной правдой. И пока Хантер жил за сотни километров от Джуно, то не видела в этом проблемы, ведь наши тропы никак бы не пересеклись. Но теперь… Как говорится: любая ложь рано или поздно выходит на поверхность. Кажется, что сейчас происходило нечто похожее.

– Ты чего так побледнела? Плохо себя чувствуешь? – заботливо спросил парень.

– Нет, все в порядке, – чрезмерно активно покачала головой. – Бледная кожа – это нормальное состояние для жителей Аляски. Скоро ты к этому привыкнешь…

Хантер улыбнулся и поправил рюкзак, а я уставилась на свои сжатые кулаки.

Вот тебе и первый учебный день, Лили…

Поездка выдалась на удивление длинной. Нимрод непрерывно рассказывал о своих каникулах и планах, а я изображала внимательного слушателя и размышляла о том, что делать дальше. Рассказать о нашем поцелуе Сирину? Смолчать, но жить с мыслью, что где-то по Джуно ходит бомба замедленного действия с фамилией на букву «н»? Как теперь жить? Как дружить с Хантером и параллельно встречаться с Сирином? Безумие… Не зря я столько времени жила с предчувствием абсолютной катастрофы.

Когда автобус подъехал к школе, то молниеносно попрощалась с парнем, не дав ему возможности продолжить наш диалог (его монолог) и побежала в класс истории, где у нас проходил факультативный урок «Обычаи и традиции народов Аляски». К счастью, расписание еще несколько дней назад получила в электронном формате, поэтому не было лишней надобности блуждать по школе, чувствуя цепкие и заинтересованные взгляды на себе.

А как только зашла в класс, то сразу заметила, что Давины не было. Я кивком поздоровалась с одноклассниками и села на заднюю парту, ожидая подругу. Но девушка так и не появилась. Зато в класс вошел новый учитель, которого звали Эридан Текун.

Выглядел он странно. Длинные черные волосы были заплетены в мелкие косички, которые соединялись на затылке в хвост. Одежда была свободной и удобной: широкий вязаный свитер, просторные коричневые штаны и горные ботинки. На лице учителя было много родинок, а еще его кожа казалась настолько загорелой, будто мистер Текун всю жизнь провел где-то на Техасе, а не на Аляске.

Быстро миновав официальную часть с поздравлениями и знакомствами, мужчина написал на доске тему: «Традиции охоты на Аляске. Мифология охотников. Порфирия» и начал рассказывать то, от чего у меня волосы дыбом встали.

– Культура охоты своими корнями уходит в глубокую древность, но на Аляске испокон веков господствовали традиции очень особой охоты. О нашей богатой фауне рассказывать вам нечего, поэтому зайду с другого угла, – учитель удобно сел на кресло, понизил голос и продолжил рассказ, на все сто овладев вниманием учеников. – Считается, что на Аляске, в течение многих лет жили охотники, которые своими жертвами избирали не оленей, или медведей. Утки и волки их тоже не интересовали. Своей добычей те охотники выбирали оборотней, считая их не творением легенд, а реальными существами, которые несут опасность роду человеческому.

Конечно, встретить настоящего оборотня в лесных дебрях "везло" не часто и не всем. Но все-таки такое случалось, и об этом могли засвидетельствовать те люди, для которых охота была стилем жизни. Конечно, не всем сторонникам Дианы везло, а только тем, кто не потерял способность видеть ветер и слышать, как растет трава. В общем, те охотники – одна из немногих категорий людей на Земле, которые еще имели связь с природой.

Да, вижу ваши улыбки и скептицизм, дети. Но не спешите с выводами. На случаи, связанные с человеко-волками, долгое время и ученый мир смотрел, как на сказки. Но после того, как в 1963 году доктор Ли Иллис с Хэмпшира подал в Британское Королевское медицинское общество научное исследование "О порфирии, и этимологии оборотней", это явление получило наконец некоторое научное объяснение. В этой работе на основе неоспоримых документов и глубоких научных исследований доказано, что вспышки оборотничества имеют достоверное медицинское обоснование. Речь идет о тяжелой болезни, из-за которой люди начисто теряют человеческий облик, бывает, избавляются ума. В своих исследованиях Ли Иллис зафиксировал почти сотню реальных случаев такого заболевания, описанных и изученных уважительными дипломированными врачами.

Доктор Ли отметил, что совсем не случайно оборотничество иногда охватывало целые селения. Открытия, сделанные английским ученым, безусловно, можно считать сенсационными, ведь они во многом объясняют природу феномена, который в ученых кругах на протяжении веков считали максимум страшной легендой. И все же загадка человека-волка до конца не раскрыта. Чтобы попытаться понять это явление шире и посмотреть на него не только как на болезнь, надо обратиться к нашей истории и мифологии…

Урок прошел на одном дыхании. Я слушала учителя с открытым ртом и, как бешеная записывала научные факты и исследования, о которых рассказывал мистер Текун. Иногда даже казалось, что весь этот рассказ – это обращение лично ко мне, поэтому совсем не удивилась когда мужчина, закончив лекцию, попросил меня остаться и помочь ему с некоторыми материалами…

Когда все дети вышли из помещения, Эридан Текун отложил классный журнал, и строго посмотрел на меня.

– Здравствуй, Лилит, ты, наверное, не помнишь меня, но я помню тебя. Нам нужно серьезно поговорить.