Текст книги "Золушка в магическом мире (СИ)"
Автор книги: Виктория Задорская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 4. «Первый рабочий день»
«Убери в комнатах, вымой окна, натри пол, побели кухню, подстриги под окнами семь кустов роз, разбери семь мешков фасоли (белую отдели от коричневой), познай саму себя и намели кофе на семь недель»
Из фильма «Золушка» 1947
* * *
Чувствую себя униженной. Ведь, наряд совсем не подчеркивает мои прелести, а наоборот: скрывает их, чтобы случайно никого не соблазнила. Платье в пол. Талию практически не заметно, как и грудь, что спрятана за фартуком. Выреза нет. Только ряд мелких петель с пуговками, вплоть под горло. Просто тебе писаная красавица. Волосы, пришлось спрятать под чепчик, – одни лишь матерные слова в голове.
– Неплохо, – комментирует Лирон, когда я спускаюсь вниз, пытливо оглядывая дом.
Что в коридоре, что в гостиной все выглядит практически одинаково: темные стены, красные пыльные ковры, тяжелые гардины с паутиной и душный воздух. Этому дому явно не хватает женской руки. Здесь нужны, как минимум, влажная уборка и ежедневное проветривание каждого помещения.
– И сколько времени продлится мой рабочий день? – спрашиваю раздраженно, смотря, как наглый маг беспардонно сидит на диване, попивая чашечку кофе.
Развлекается, свинья, пока невинных женщин убирать заставляет.
– От зари до зари, – не поведя и бровью отвечает Лирон, заставив меня вспыхнуть от гнева (хорошо, что не в прямом смысле этого слова).
– Что??? И я... – но больше выразить свое недовольство не успеваю, ведь из дверей выходит высокий мужчина, в красной ливрее, с золотыми пуговицами и нарядной униформой, и прежде чем я взрываюсь гневной тирадой, чувствую звонкую пощечину от его руки.
– Молчать, дура. Слугам запрещено разговаривать в присутствии знати. Простите за неудобства, эйре де Фракас. Девчонка будет наказана за непослушание.
– Эдвард, будь с ней мягче. Она немного... «куку», – маг делает характерный жест пальцем у виска.
А я стою, как вкопанная, чувствуя жгучую боль на щеке. Так унизительно. Несправедливо. Невежливо. Я всего выражала свое мнение, а тут... И так больно становится на сердце, что очень хочется хлопнуть дверью, убежать и расплакаться в каком-то темном уголке. Но не могу себе позволить такую роскошь, как слезы. Только не возле этих черствых уродов.
Между тем так называемый «Эдвард», что, видимо, является моим новым начальником, хватает меня за шиворот и силой тянет на улицу.
Сопротивляться ему не успеваю, поэтому едва не выпадаю из дверей дома, заметив, что на дворе совсем стемнело.
– Девчонка, – процеживает седой, испещренный морщинами мужик.
– Катарина, – выжимаю из себя имя, потому что лучше быть Катариной, чем «девчонкой».
– Мне не важно, как тебя зовут. Чтобы больше ни разу не видел, как ты открываешь свой грязный рот в присутствии знати. Поняла?
Его глаза горят таким праведным гневом, что только киваю головой, боясь получить еще одну пощечину, которые, этот урод, наверняка, любит раздавать направо и налево.
– А когда к тебе обращаются, то в ответ: или киваешь головой, или коротко и четко отвечаешь, склонив голову так низко, насколько тебе суставы позволяют.
Еще раз киваю головой и опускаю вниз глаза. Ну его... Смотреть на это чудище. Еще отхвачу случайно, если его руки будут чесаться.
– Теперь относительно самих обращений. Эйр де Фракас сказал, что ты совсем темная и ничего не знаешь. Поэтому запомни, как молитву перед сном, что к магам слуги обращаются, добавив перед фамилией слово: «эйр», если это мужчина и « эйра», если женщина. К обычным смертным можно говорить: «сэр», «леди», «мадам». А теперь пойдем за мной во дворец, там горы работы. Нужно до рассвета успеть почистить серебро и подготовить несколько комнат, для визитов гостей.
– К рассвету? – восклицаю перепугано. – А спать когда?
– Спать? – удивленно ползут вверх брови начальника. – Спать будешь, когда выполнишь все поручения. Кстати, сегодня будешь работать в паре с Лейрой. Она тоже новая, но во дворце уже месяц, поэтому быстро введет тебя в курс дела.
На этом наш диалог и мое «обучение», кажется, закончились. Эдвард явно не любит болтать. Он скупой, злой, равнодушный сухарь. Еще и длинный, как лестница. Фу... Ненавижу подобных типов. Такое впечатление, что в этом королевстве нормальные мужчины перевелись, а остались одни только козлы.
Итак, догоняя его широкими шагами и путаясь в тканях платья, я впервые попадаю во дворец. Но рассматривать и удивляться нет времени. Ведь мы быстро ныряем в какие-то темные переходы и на всех парах мчимся куда-то вперед. Чудо, что ни разу не споткнулась и не поцеловала носом землю. В такой то темноте! Не мешало бы этому допотопному королевству завести электричество или придумать приборы для ночного видения. Это же можно голову разбить, как минимум. А как максимум: то и вовсе заблудиться, умереть от голода и стать скелетом в углу. Ох… Куда же мою несчастную душу те принцессы принесли? Хочу обратно на планету Земля!
Как только вижу свет впереди, что сочится из открытых дверей, то с облегчением выдыхаю, ведь наконец попадаю в пункт назначения. Это небольшая комната: с низким потолком и кучей шкафов, наполненных столовым серебром. Также здесь есть высокий деревянный стол и рыженькая девочка (на вид ей лет пятнадцать), которая держит в руке тряпку и изо всех сил натирает кастрюлю.
– Сэр Эдвард, – вскрикивает перепугано бедняга и склоняет голову так низко, что чудо, как не ударяется лбом об стол.
– Лейра, сегодня тебе сказочно повезло. Работать будешь вместе с Катариной. Она новенькая. Надеюсь, что к рассвету все серебро будет блестеть, потому что если нет... – его брови грозно ползут вниз.
В ответ рыженькая кивает, а начальник удаляется, прожигая меня уничтожающим взглядом. Наконец... На душе сразу легче становится, когда это чучело выходит вон.
– Катя, – подхожу к служанке и протягиваю руку для приветствия.
Она таращится на меня, как овечка, и громко сглотнув слюну говорит:
– Лей-р-ра, приятно по-познакомиться.
Господи... Какая же она забитая! Такое впечатление, что этот Эдвард-жаль-что-не-Каллен, начисто всех здесь запугал. Плохи дела. Но у меня фамилия Громова, поэтому как-то прорвусь. Не знают они еще славянского характера! Еще будут жалеть о том, что взяли на работу уроженку Руси.
– Значит, Лейра, дело обстоит так. Я не здешняя, ничего и никого не знаю, поэтому по правде: не привыкла подчиняться и корчить из себя святошу. Меня зовут Екатерина Громова, а еще меня раздражают все эти наглые козлы. Как вы только на них работаете... Так вот... К чему веду. Каким-то чудом мне надо выжить в этом дворце и не сойти с ума, надеюсь, что мы найдем общий язык. А если дела пойдут вверх, то как-то устроим переворот и докажем, что каждый человек имеет равные права со всеми остальными.
Вываливаю монолог на одном дыхании, еще и с гордо поднятой головой. А рыжая... Она сначала краснеет, потом бледнеет, в конце отходит назад, и, как заяц в пасти волка, оглядывается, смотрит не услышал ли случайно кто-то ересь, которую я себе позволила озвучить.
– Катарина... Кат... Так нельзя... Здесь... Ох. Тебя убьют, если будешь вести себя вызывающе и нагло. Король… Очень не любит простых людей. Он презирает их... Лучше тебе, и мне, и всем не подвергаться опасности.
Кажется, что скоро у Лейры начнется нервный тик. Да... инфаркта мне здесь не надо, поэтому многозначительно выгибаю одну бровь и подхожу к столу.
– Не парься. Пока никаких переворотов. Лучше расскажи мне о здешних порядках. С кем можно дружить, к кому лучше не подходить. Хочу знать все и даже больше. Ведь ночь длинная, а серебра много.
Рыжая напряженно сжимает тряпку в руке и смотрит на меня одновременно испуганным, но и заинтересованным взглядом. Кажется, что не все потеряно, и если приложить усилия, то из этой малютки получится нормальная женщина.
Поэтому дарю ей милую улыбку и готовлюсь к долгому разговору. Кто еще может знать все сплетни дворца, если не слуги? А знания – это оружие. Поэтому надо хорошо вооружиться.
Глава 5. «Несказочные обязанности»
«А что подумал по этому поводу Кролик, никто так и не узнал, потому что Кролик был очень воспитанный»
Алан Александр Милн «Винни-Пух и все-все-все»
* * *
Короче, ситуация неутешительная. Все вокруг требует существенных изменений. Крестьян и людей, которые не имеют магических способностей – воспринимают, как рабов, что должны подчиняться всем магически одаренным. Любые попытки революций еще ни разу не приводили к успеху. Здешняя монархия хуже нацистского режима: каждый, кто не так высказывается против короля, или его сторонников, или против его решений – ждет публичная казнь с помощью острой гильотины. Поэтому все жители сидят тихо, как мыши, и публично не критикуют коронованных особ.
Также, статистические результаты следующие: на тридцать процентов магов в королевстве, приходится семьдесят процентов обычных людей. Но эти семьдесят процентов столь бесправные, несчастные и угнетенные, что это не имеет никакого значения.
А еще Лейра рассказала о регулярных телесных наказаниях. Оказывается, что шлепками Эдвард не ограничивается, и во время вспышек гнева в дело идет все: стул, тяжелая книга, или кастрюля кипятка. То есть, даже обычные люди друг над другом издеваются, если имеют разный статус в обществе, что не добавляет мне перспектив в будущем. Обложили со всех сторон, ироды. И жаловаться некому! Ведь, слуг все вокруг презирают. Они не имеют никаких прав, поэтому справедливости не дождешься.
– А спать мы не будем ложиться? – спрашиваю под утро, не чувствуя уже рук от усталости.
– Боюсь, что нет, – вздыхает рыжая. – Сегодня начнут приезжать невесты на смотрины, поэтому работы станет еще больше... Но если дела будут совсем плохи, то сэр Эдвард даст зелье бодрости. С ним спать не будет хотеться, как минимум, дней десять.
Ужас. Уверена, что организм не поблагодарит, за такое издевательство над его возможностями. Мне надо поспать. Хотя бы немного. Я уже вторые сутки на ногах... Сейчас начну клянчить и плакать. Или еще хуже: озверею и превращусь в настоящую самку черной вдовы, которая пожирает самца после спаривания.
– Довольно – хлопаю серебряным подносом по столу. – Я иду спать. Побуду немного Белоснежкой. И пусть хоть сам принц сюда прискачет на белом коне... Ни одним поцелуем он меня не разбудит.
Но планам не суждено было осуществиться. Как только делаю несколько шагов к двери, оттуда выходит (век бы его не видать) Эдвард-совсем-не-Каллен.
– Нужно, чтобы к обеду вы убрали несколько комнат на пятом этаже, в гостевом крыле, – приказывает начальник и строгим взглядом окидывает проделанную работу. – Почему подносы не блещут, как зеркала? Плохо. Надо было больше стараться. Как только закончите с комнатами вернетесь сюда и начнете все сначала. И третьего шанса я вам давать не буду. Вылетите из дворца, как кошки ободранные.
Дальше он молча разворачивается и снова куда-то исчезает. А-а-а... Скоро начну на луну выть, как голодный волк.
– Ну, что пойдем, – тяжело вздыхает Лейра.
Как мне жаль эту девочку! Это же ей не повезло родиться в Авере. Бедолага круглая сирота, воспитывалась дядей мельником. Тот над ней все время издевался и загружал работой. И вот однажды она, увидев объявление, что дворец набирает горничных, решила, что это её шанс на спасение. Но на самом деле несчастная всего лишь променяла одно рабство на другое.
Ох... А у нас, на родной славянской земле, ее бы ждала другая судьба. Девушка красивая, с хорошей густой копной рыжих волос. Синие глаза такие любознательные, будто у щенка. И пятнышки веснушек очень мило подчеркивают простую крестьянскую красоту. Уверена, что кроха должна иметь успех у мужчин и легко могла бы стать успешной моделью или инста-блогершой.
– Пойдем, – отвечаю, хмуро глядя на покрасневшие руки.
Надеюсь, что в тех комнатах есть кровати. Потому что чувствую, что как только увижу подушку, то упаду в сладкую сонную кому.
Десять минут неспешной ходьбы извилистыми коридорами, и мы попадаем в первую комнату. Она просторная и роскошно оформлена: огромная кровать с балдахином и белоснежными подушками, длинный резной стол, дорогие картины и росписи на стенах, рыхлые ковры и камин... Дорого, богато... Вот только грязно так, будто здесь жили настоящие свиньи. Постель вся разбросана, на ковре красные кляксы, или от соуса, или от крови... На стенах отпечатки ног, в углах валяется одежда...
– Умереть не встать... И кто же эта скотина, которая устроила здесь такой погром? – спрашиваю недовольно, рассматривая беспорядок, и в этот момент слышу за спиной чей-то голос.
– Позволю себе заметить, не свинья, а принц королевства Авер: эйр Глен Ельжеберт. И это не беспорядок, а результат грешных удовольствий, которыми занимался с очень милыми герцогинями.
После этих слов тяжёлая мужская рука, по-хозяйски ложится мне на ягодицу и ощутимо сжимает ее. Мое тело, рефлекторно заточено сначала давать в дыню, а потом думать, резко разворачивается и замахивается кулаком в морду наглеца...
И только через несколько секунд до меня доходит, что я только... О, Господи... Я только... О нет, только не это... Только... Ох, у него кровь из носа рекой льется...
Я только что врезала по морде принцу.
Все, кажется, что пришла пора заказывать гроб.
Глава 6. «Лучшая защита – это нападение»
«Король проснулся в пять часов утра, лично вытер пыль на парадной лестнице. Затем побывал на кухне, поссорился с главным поваром, в гневе отказался от престола, но потом сменил гнев на милость и теперь бегает по королевской дороге – проверяет все ли в порядке»
Из фильма «Золушка» 1947
* * *
Ощущение такое, будто только что самостоятельно затянула себе петлю и толкнула стул. Это же надо так вляпаться! Ударить самого принца...
Несколько минут Глен стоит, как девка на выданье, и только хватает ртом воздух, приложив ладонь к окровавленному носу. Такого, его Светлость, вероятно не ожидал от мелкой служанки. Лейра тоже вне себя от ужаса. Бедолага выпучила глаза и застыла, как статуя Венеры Милосской.
Ох... И что с этими двумя персонами делать? Надеюсь, что характер у принца не такой скверный, как у придворного мага.
– Если что – я тут ни при чем. Вы сами меня хапнули за пятую точку, – начинаю оправдываться, хотя получается плохо, ведь мои «извинения» звучат, как явное обвинение...
– Ты... Ты... Вы... Как... Да я... – лепечет принц, аж побелев от ярости.
Кстати, с виду он ничего такой. Светлые волосы, того родного, нам славянам, пшеничного оттенка. Высокий рост. Правда руки и ноги, как у паука: слишком тонкие, и шея, как у аиста. Но на это можно закрыть глаза, учитывая его титул, и вполне миловидное, по меркам современной моды, юношеское лицо.
– Вы, наверное, очень хотите извиниться за то, что посягнули на святую святых: мои ягодицы, – пытаюсь подсказать Глену верное начало разговора.
В это время рыжая наконец отмирает и начинает очень горячо, с выразительными жестами показывать мне, чтобы я умолкла, и прекратила крепче затягивать себе петлю на шее... Но... Кажется, что сегодня Катьку понесло ... Слишком долго недосыпание влияло на мозг, поэтому в нем случился явный сбой системы, с отключением режима самосохранения.
– А еще, пользуясь моментом, хочу сказать, что у вас ужасные условия для работников дворца. Я не спала двое суток. И, кажется, никого не интересует состояние моего здоровья. Или вы никогда не слышали о Канте и его золотом законе нравственности? Мудрые люди говорили, что не стоит делать другим того, чего не желаешь себе. Поэтому сомневаюсь, что вы бы хотели пахать, как конь, и при этом совсем не отдыхать, не есть, да еще и зарплаты не видеть, получая взамен только клевету от руководства. Короче: делайте что-то немедленно с этим всем и не гневите богов. Или в кого вы там верите?
Принцу кажется наконец начинает доходить смысл моих претензий, поэтому прошипев что-то сквозь зубы, он выставляет руку вперед и угрожающе шипит:
– Ты... Как ты смеешь так со мной разговаривать, пыль под ногами вселенной. Я таких, как ты, знаешь сколько уничтожил? Знаешь, что я с ними делал? За одно только кривое слово размазывал по стене, как мух.
В глазах Глена кипит океан, там поднимается гром и молнии. А вокруг неподвижного тела принца клубами сгущается тьма. Кажется, что в комнате стает ощутимо холоднее и темнее. Но меня его «шоу» не пугает.
Помню, как в свои проблемные четырнадцать (эх... года) украла у бабушки пенсию и потратила ее на джинсы с рваными коленями и бюстгальтер (уж очень мне хотелось быть взрослой, стильной и сексуальной). Вот тогда, когда вернулась домой... Когда вошла на кухню, чувствуя запах жареного... Вот тогда я узнала истинную силу гнева. Вот тогда я почувствовала себя пылью вселенной. Вот тогда я мысленно спустилась в ад и осталась там переждать бурю...
Бабушка не то, что свирепствовала, она, как Цербер, едва голову мне не отгрызла, и смотрела настолько сердито, что глаза невольно слезами наполнялись, будто кто-то туда лука положил... Что уж говорить, наверное сам черт не придумал лучшей казни: чем сковородкой по жопе родную внучку отлупить...
Поэтому на фоне подобного эпизода в жизни, милое представление принца, показалась забавным фарсом. Не более.
– Тьфу... Копперфильд недоделанный. Ничего ты мне не сделаешь. Жопа еще не выросла, чтобы с Катькой Громовой конкурировать. Или же: Катариной, Ваша Светлость. Короче: кончай ломать комедию и катись восвояси, пока еще добрая. Я спать хочу.
Надоело языком молоть. Поэтому делаю несколько шагов в сторону, всем видом демонстрируя, что аудиенция на этом закончена. Лейра между тем цветом лица сравнялась с обоями: стала такой же зеленой и белой.
– Выйди отсюда, – рявкает Глен служанке, не понятно почему, решив уединиться со мной.
Как будто мне хочется находиться в одном помещении с мужчиной, у которого опасно пульсируют жилы на висках. Конечно, Лейра сломя голову вылетает из комнаты.
Теперь мы остаемся наедине.
Принц против Золушки.
Хм... Интересно: кто кого?
– И что дальше? – спрашиваю, пытливо выгнув бровь.
– Хоть ты человек и служанка, но своенравная. Люблю таких, – неожиданно меняет тактику принц.
Ого... Постойте... Это что такое? Делаю несколько шагов назад, упершись ногами в спинку кровати. ВОУ-ВОУ... Похотливого самца я явно не вызвала.
– Нет... Ты меня неправильно понял. Я не в настроении для подобных развлечений.
– Зато я в настроении, – окровавленная морда принца приобретает опасное хищное выражение, как у льва, в период спаривания.
Глен делает несколько шагов вперед. А я глазами сразу ищу пути для побега, или для обороны. Сразу замечаю у кровати, на маленькой изысканной тумбе, подсвечник с потухшими свечами. Хм... То, что надо.
– Предупреждаю в первый и в последний раз: я буду защищаться. Ведь сплю только с теми, кто мне нравится. А ты мне не нравишься.
– Это не проблема. У меня есть множество способов это изменить. Различные снадобья, травы, артефакты, амулеты, которые...
Принц делает еще один шаг вперед, и я не выдерживаю. Делаю несколько ловких прыжков в сторону и хватаю подсвечник, приготовившись к упорной обороне собственной, давным-давно нетронутой, бастилии.
– Только попробуй подойти, получишь этой штуковиной по своей, еще не коронованной, башке...
– Ох... Какая ты горячая, – совсем не о том думает нахал и ловко бросается вперед.
Но не на ту девушку он наткнулся. Я не из тех, кто покорно принимает судьбу и раздвигает ноги каждому встречному. Поэтому в момент, когда принц максимально близко находится рядом, замахиваюсь подсвечником, и опускаю его на взъерошенную русую голову.
Эффект от сего действия мгновенный. Тело Глена камнем падает вниз.
– Ну, я же предупреждала, что буду защищаться, – говорю сама себе, смотря на бесчувственное тело принца...
Глава 7. «Не бывает дыма без огня»
«Вся история нашего мира доказывает, что за деньги можно купить все, но ни за какие деньги нельзя заставить собаку вилять хвостом»
С мультфильма «Леди и Бродяга»
* * *
Впервые вижу такую живописную картину: тело наглеца распластанное на, заляпанном соусом, коврике. Красота.
Но теперь возникает логичный вопрос: и что с этим всем делать? Оставить как есть и убежать? Пытаться привести его в чувство? Сделать вид, что ничего не произошло и начать генеральную уборку? Ни один из этих вариантов, ни мне, ни тем более Глену, не подходил. Поэтому задумчиво села на кровать, закинув ноги на спину принца.
– Эх... Вот же свинью ты мне подсунул, милый. И хотела бы взять свои вещи и поехать куда глаза глядят, но кто знает, что там меня ждет. Может жизнь во дворце еще медом покажется. И что же теперь будет?
Король, как узнает, что простая смертная Екатерина Громова, вырубила подсвечником его любимчика, то по головушке меня не погладит. А о том, что характер у местного светоча ужасный, и к гадалке ходить не нужно. Все эти маги – напыщенные павлины, с задранными вверх носами. Поэтому надо срочно что-то делать. Надо как-то скрыть следы преступления...
– Думай, Катя, думай. Ты всю жизнь смотрела сериалы о криминале и расследованиях. Если Мухтар выбирался из всевозможных передряг, то и ты не лыком шита. Должна что-то придумать. Кровь из носа, но должна...
Неожиданно взгляд падает на подсвечник, который одиноко лежит неподалеку головы самца... Хм... А если все подстроить так, будто принц, после неутомимой ночи любви, уснул на кровати беспробудным (пьяным) сном. Тем временем каким-то чудом: порывом шквального ветра, мышью или птицей, что случайно залетела в окно, подсвечник, вместе со свечами, перевернулся на ковер. Тот сразу вспыхнул и начался пожар. Между тем две служанки, которые пришли убрать комнаты, зашли внутрь и увидев, что происходит, отважно кинулись спасать Глена и вытащили его прямо с огня.
Идеально!
Оставалось решить две проблемы.
Первую: как-то убедить Лейру принять участие в коварном плане и соврать начальству.
Вторую: что-то сделать с Гленом , который знает, что все происходило с точностью и наоборот. Разве его рассказ о реальных событиях списать на то, что бедолага отравился угарным газом, поэтому плетет чушь... Или еще можно разыскать где-то тех юных принцесс, которые так умело играют магией, и попросить их стереть брату память. Если, конечно, девочки могут провернуть подобный фокус. Но их еще нужно где-то найти... И это будет дополнительной проблемой.
– Пам-пам-парам-пам!!! – торжественно начинают трубить трубы на весь дворец.
От неожиданности аж подпрыгиваю вверх, едва не получив инфаркт миокарда.
– Какого черта? Что это такое?
– Пам-пам-пам... Парам-пам-пам, – продолжает греметь оркестр.
Я, не понимаю что происходит, бегу к двери и вытягиваю из коридора испуганную Лейру, которая, кажется, успела поседеть за время, пока Глен ее выгнал.
– Что это за звук? Что такое? – спрашиваю встревоженно.
– Это начинают приезжать во дворец принцессы на отбор, – отвечает рыжая.
– И их наверняка должен встречать принц. Да?
– Да, – кивает девушка.
– Черт... Плохи дела, – хватаюсь за голову, понимая, что если в считанные минуты принц не попадет в холл дворца, то его начнут искать
А поскольку здешняя знать имеет магические способности, то его найдут быстро, как и меня, с отпечатками пальцев на подсвечнике...
– А-а-а, времени мало. Слушай меня, Лейра, у нас здесь принц почему-то потерял сознание. Думаю, у него с давлением проблемы. И чтобы случайно король не подумал , что в этом виноваты мы с тобой, – во время этой фразы очень четко подчеркиваю слово «мы» (чтобы у девушки появилось ощущение соучастия в преступлении). – Нужно скрыть следы. Так что неси спички или огонь. Надо немного зажечь этот дворец.
– Что? Зажечь? Ты о чем?
Ох... девушка не очень толковая.
– Надо пожар устроить, – объясняю ей. – Надо заставить ковер гореть. Есть варианты?
– Д-да... Там... В камине, – она указывает дрожащей рукой на углубление в стене, где слабо тлеют раскаленные угли.
– Бинго. То, что надо... – в пылу эмоций целую Лейру в щеку и бегу к камину... – Хорошо, осталось только немножко добавить воздуха.
Не теряя времени начинаю увеличивать, с помощью легких, подачу кислорода и через минуту загорается огонь. Дальше все просто: бросаю в огонь постельное белье, конец которого кладу на ковер. В принципе рецепт пожара прост: кислород, немного огня, и много ткани, которая горит лучше соломы. Чувствую себя, во время этого сакрального действа, настоящей ведьмой, что устроила адское представление.
– Берем принца, – говорю рыжей, которая ошалело наблюдает за зрелищем. – Быстрее! – уже рявкаю на нее и пытаюсь взять мужчину под мышки и тянуть того к двери...
Ох... Черт... Он что сто тонн весит! Глен такой тяжелый, как добротный кабан. Тянется трудно. От напряжения чувствую сильную боль в боку. Глаза чуть из орбит не вылезают, а дышать становится все труднее. Пожар как-никак.
И наконец Лейра подключается к работе, поэтому за считанные секунды, вдвоем, мы вытаскиваем бесчувственное тело принца в коридор. Между тем это все замечает другой персонал: несколько горничных и фрейлины поднимают неистовый шум. Они начинают вопить о пожаре, словно стая сорок.
Далее события развиваются с молниеносной скоростью. Через несколько минут появляется главный придворный маг, который с помощью водных заклинаний, очень эффектно тушит пожар. Лирон в этот момент выглядит, как Бог. Волосы треплет ветер, вокруг фигуры возникает голубое сияние, движения уверенные и четкие, голос твердый. Каждое слово рубит, будто топором. Просто тебе остров покоя, когда вокруг кипит лава дворцовых интриг.
Мы с Лейрой все это время стоим у тела Глена, и моя пятая точка четко чувствует, что пахнет жареным. В прямом смысле этого слова.
Как только маг заканчивает, а бывшая роскошная спальня превращается в настоящее пожарище, он разворачивается и обращает на меня злой (как у настоящего демона) взгляд.
– Кто. Это. Сделал, – спрашивает, разрезая каждое слово.
Конечно, признаваться я не планирую. Поэтому молчу, как партизан на допросе у немцев.
– Катарина! Кто это сделал? Я спрашиваю в последний раз.
Лирон даже не мигает. Его лицо сжатое, будто спазмом.
– Не знаю, – вру, невинно пожав плечами, и стараюсь театрально хлопать ресницами.
Но на мужчину взгляд пушистой овечки не действует. Он стремительно сокращает расстояние между нами. Далее больно хватает за руку и угрожающе процеживает:
– Дома выясним.
