Текст книги "Субъект А-5 (СИ)"

Автор книги: Виктория Ворд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Чего?

– Принеси, пожалуйста, карандаш и листочки.

– Сейчас, – лидер улыбнулся и ушёл.

Я же опустилась головой на подушку, ощущая себя более беспомощной, чем в то время, когда болела.

Через пять минут вернулся Алби, протянул мне листы и карандаш, а затем ушёл.

До обеда я лежала и рисовала. А так же параллельно думала, о чём говорить с Джеффом. Для себя я решила, что медак и повар не самые лучшие кондидатуры, с которыми нужно ссориться.

В обед ко мне пришёл Клинт. Я, как раз, поставила грязную тарелку на пол. Удивлённо посмотрев на него, я спросила:

– А где Джефф?

Вот ответ Клинт лишь промолчал. Молчал, когда осмотривал спину, когда осматривал ногу. Ответил мне только, когда выходил за дверь:

– Он сказал, что больше не будет ходить к тебе, потому что не хочет смотреть в глаза такой эгоистке, как ты. Теперь тебя лечить буду я, – сказал и вышел. Я была в шоке. Сначала меня переполняло непонимание, а затем на смену пришла злость. Я схватила стакан, в котором ещё было немного воды, и со всей силы кинула его в пол, а затем крикнула:

– Трус! Слабо мне это в лицо сказать, да?

Снизу раздалось чьё-то чертыхание, тихие возмущения, затем на лестнице раздались чьи-то шаги, после чего дверь в мою комнату открылась и на пороге стоял злой и мокрый Джефф.

– Ты нормальная?

– Абсолютно.

– А по-моему нет! Думаешь, что раз ты тут одна девушка, то тебе всё позволено, да? Дак вот, скажу тебе по секрету, что это не так! – раздражённо говорил медак мне.

– Ты обо мне ничего не знаешь, по этому не смей так говорить!

– Да ну? Правда что ли? Ты прибыла вторая, бегаешь быстрее всех, всегда весёлая, говоришь с сарказмом, для тебя нет авторитетов. Вот и всё. Ты просто эгоистка, которая крутит всех вокруг себя!

– Уходи, – зло бросила я, чувствуя, как в глазах скапливаются слёзы, – мне не о чем больше общаться с человеком, живущим в плену собой же выдуманных стереотипов. Если тебе действительно интересно, и ты хотел бы разобраться, то сходи к Алби. Спроси у него про меня, скажи, что я разрешила рассказать. А теперь уходи, – предательская слеза всё-таки скатилась по щеке.

На мгновение во взгляде медака что-то поменялось, но затем вернулось снова.

– Окей, Тони. Я поговорю, только не думаю, что это что-то изменит.

Сказал и вышел, громко хлопнув дверью. Я уткнулась лицом в подушку, давая волю слезам. Через пару секунд дверь открылась и в комнату кто-то вошёл.

Мне на плечи опустились руки, поглаживая. Я сразу поняла, что это был Галли. Строитель поцеловал меня в затылок и уткнулся носом в волосы.

– Уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна.

– Тони.

– Всё нормально, я просто хочу побыть одна, – окончание фразы я сказала достаточно громко.

Строитель быстро убрал руки и встал, через несколько минут громко хлопнула дверь, оповещая об его уходе.

Где-то через полчаса я успокоилась. Посмотрев на пол, я не увидела осколков. Видимо их собрал Галли. Я тяжело вздохнула и начала рисовать.

Рисовала я до прибытия бегунов. Настолько глубоко ушла в себя, что очнулась после того, как дверь в мою комнату открылась и показалась голова брата.

– Вернулись, – я счастливо улыбнулась.

– А как же иначе, шанкетка? – подал голос Минхо, заходя вслед за Ньютом в комнату. Следом за ними зашёл Галли, который сел на кровать и переложил мои ноги у себе на колени. Ньют и Минхо на это действие только многозначительно переглянулись, но ничего не сказали.

– Ну, что нового? – спросила я, принимаясь за ужин.

– У нас ничего, – усмехнулся Ньют.

– Это у тебя спрашивать надо, шанкетка. Мы возвращаемся, а нам говорят, что ты тут скандалы устраиваешь.

– Вообще-то, Джефф первый начал.

– Согласен, но можно было и нас подождать.

– Минхо, зачем тебе это? – спросил Ньют.

– Как это зачем? Это же интересно смотреть, как шанкетка злиться, – сказал азиат, а Галли начал смеяться. – Что смешного?

– Знали бы вы, что она сделала, – изредка смеясь, сказал строитель.

– Всмысле? – хором спросили парни.

– В обед её Клинт осматривал, он только на кухню зашёл, как наверху что-то разбилось и полилась вода. Половина на Джеффа и половина на Уинстона. Затем крик, про… Что ты там говорила?

– Трус, слабо мне это в лицо сказать, – сказала я, отдавая пустую тарелку Минхо.

– Точно. После этого крика, Джефф поднялся к ней, мы с Алби пошли за ним. Они тут друг на друга повозмущались, потом Джефф ушёл, попросив о чём-то Алби, а я пошёл к ней. Только она меня выгнала, – Галли отвернул голову от меня, показывая, что ещё злиться. А парни пока прибывали в шоке.

– Прости меня, пожалуйста.

– Я не могу долго злиться на тебя, – он взял меня за левую руку и переплел пальцы.

– Ты серьёзно разбила стакан? – изумлённо спросил Ньют.

– Да. Я была злая, потому что меня назвали эгоисткой.

– Мне уже начинать бояться? – Минхо косо посмотрел на меня.

– Ага, сейчас кину в тебя тарелкой, – с сарказмом сказала я, вызвав приступ смеха у всех.

Не знаю сколько времени мы просидели, но скоро в комнату зашёл Джефф. Тихий, молчаливый, и смотрел исключительно вниз. Парни сразу же напряглись, а я только вопросительно приподняла бровь.

– Парни, выйдете, пожалуйста, – попросил медак, стараясь не смотреть на меня. Ребята переглянулись, смотря на меня, а я кивнула.

– Как спина и нога? – спросил он, как только дверь закрылась.

– Болят и чесаться начинают, – сказала я.

– Хорошо, значит начинает заживать, – осмотривая спину, улыбнулся он. – Прости меня, я был не прав. Алби мне доходчиво всё объяснил.

– И в чём же ты был не прав? – я вопросительно посмотрела на него.

– В том какой ты человек. Ты очень сильная. То, что я считал слабостью и эгоизмом, оказывается было… лечением что ли. Простишь?

– Прошу, – я протянула руку для рукопожатия, – но об этом никто не должен знать.

– Я понимаю.

– И в следующий раз перед тем, как отдаться во власть своей фантазии, спроси у меня или у Алби. Окей?

– Хорошо.

– А когда мне можно будет встать?

– Через два дня будем расхаживать ногу.

– Ну, Джееефф, – жалобно протянула я. Ох, чувствую сейчас начнётся длинный спор.

***

Через два дня, как и обещал Джефф, мы с ним расхаживали ногу. После трёх дней отлеживания боков ходить снова было как-то не привычно.

Пол дня я уговаривала медаков отпустить меня в Картографическую. Конечно же, не обошлось без длинных дискуссий, но после часа разборок они согласились. Вечером я встречала бегунов, сидя в Картографической и смотря карты за последние дни.

Спина почти не болела, но для полной уверенности Джефф оставил меня в Глэйде на полтора месяца. С ногой то же всё было нормально, но я стала хромать.

Через две недели прибыл салага. Мальчик лет 12, тощий и напуганный. Еле как его успокоив, я провела ему экскурсию. Он любопытным взглядом смотрел на мою спину, которая была открыта. Из-за того, что она очень сильно чесалась, мне пришлось носить рубашки наоборот, завязывая концы за спиной. Я лишь ухмылялась, видя взгляд.

Тимми, мальчишка вспомнил своё только на следующий день, стал слопером.

Где-то через неделю после прибытия Тимми, когда я вечером, от нечего делать, сидела на ступеньках Хомстеда и рисовала, я заметила приближающего ко мне Галли. По его виду было понятно, что он устал и был каким-то задумчивым. Когда он подошёл ближе, я встала ему на встречу, а когда он приблизился, то легонько поцеловала его в уголок губ и обняла за шею, утыкаясь носом в плечо.

– Вот ты меня поцеловала и мне стало легче, – прошептал мне строитель в волосы.

– Я тоже тебя люблю.

– Тони, – серьёзно произносит он, – ты никогда не думала о еще одном выходе, который находится прямо у нас под носом?

– То есть? – я отстраняюсь и непонимающе смотрю на него.

– Может выход спрятан где-то под землёй, а Лабиринт лишь для того, чтобы нас запутать.

– Я тебя не совсем понимаю.

– Я про лифт. Он же откуда-то приходит и куда-то уезжает. Что если спуститься в шахту лифта?

– Я не знаю. Это надо спрашивать у Алби.

– Тогда… – протянул парень, наклонился и поцеловал меня. Страстно, крепко прижимая меня к себе. Когда воздуха стало не хватать, он прикусил мою губу и отстранился, тяжело дыша. – Я пошёл.

– То есть это было на удачу?

– Ага.

– Засранец.

– Зато твой.

– Иди уже, – я усмехнулась и легонько шлёпнула его по животу.

Строитель чмокнул меня в щёку и пошёл искать Алби, а я, заметив выбегающих бегунов, пошла в сторону Картографической.

Почти через час, когда в Картографической остались я, Фрэнки, Минхо и Бен, дверь открылась и обратно внутрь зашёл Ньют.

– Тони, Минхо, пошли.

– Куда? – удивлённо спросил азиат.

– На совет. Алби зовёт всех кураторов.

– На совет?

– Да, Минхо, на совет, – подтвердила я, начиная понимать зачем нас зовут на совет.

– Ну, я есть хочу, – недовольно простонал Минхо.

– Пойдём, балаболка, потом поешь.

Мы вышли из Картографической под недовольные бурчания Минхо. В зал советов мы тоже заходили под недовольное бурчание, но только прерываемые нашим с Ньютом смехом.

– Хватит ржать уже, – серьёзно сказал Алби. Мы с братом сразу же заткнулись. – Итак, поступило предложение насчёт ещё одного способа найти выход отсюда.

Эти слова ввели всех в ступор. Пока остальные сидели в изумлении, я думала какой длины должна быть верёвка, чтобы по ней спуститься вниз.

– И какое именно? – спросил Зарт.

– Через лифт, – сказал Галли.

– И как ты это представляешь? – поинтересовался Минхо.

– По верёвке спустить кого-нибудь вниз, посмотреть есть ли там что-нибудь и если есть, то будут спускаться остальные.

– А кого мы будем спускать? – Джефф скрести руки на груди, выжидающе смотря на строителя.

– Не знаю, – ответил Галли, а остальные сразу же начали галдеть.

– Замолчали все! – прикрикнул Алби. – Я так понимаю, что вы все за, – на что получил кивки, – хорошо. Тогда какие есть предложения по поводу выбора кандидатуры?

– Пойдемте, спросим у остальных, – предложила я.

– Ну, пошли, – хмыкнул Алби, – но вещать будешь ты.

– Всмысле я?

– Ты предложила, вот и спрашивай.

Я лишь закатила глаза и пошла на выход. Все глэйдеры сидели на кухне, ужиная. Я прошла к столу, за которым мы всегда сидели, и поднялась на столешницу.

– Внимание, – крикнула на всё помещение я, и всё обратили на меня внимание, – дорогие мои шанки! У нас появилась одна идея… Положил на место, Минхо! – строго сказала я, а Минхо выронил вилку из рук, и та с громким звуком ударилась об тарелку. По кухне раздались тихие смешки, а тем временем продолжила, – дак вот, идея, но для неё нужен доброволец. Этого добровольца мы спустим на верёвке в шахту лифта, чтобы узнать есть ли там выход. Это добровольно, вас никто не принуждает.

– Тот кто решится, может подойти потом и сказать нам об этом. Мы даём вам время обдумать, – громко сказал лидер. – А теперь продолжайте ужинать.

Я слезла со стола и пошла за порцией. Я думала о том, что будет если никто не согласится. Одновременно думая и слушая разговор парней, я почувствовала, как ко мне кто-то подошёл. Подняв взгляд, я увидела перед собой Тимми.

– Что такое, ребенок? – спросила я у него, видя, как паренёк нервничает.

– Я хочу спуститься, – сказал он, а я поперхнулась водой и закашлялась.

– Ты чего? – спросил Ньют, стуча мне по спине.

– Ребенок, прости, что ты сказал?

– Я хочу спуститься вниз, – повторил он, а Минхо опять выронил вилку из рук.

– Тимми, – начал Алби, отойдя от шока, – это может быть опасно. Мы не можем рисковать тобой, ты ещё маленький.

– Вы сами сказали, что ищите добровольца. Так вот, я доброволец. Мне здесь страшно, я хочу выйти отсюда, пожалуйста.

– Его верёвка выдержит точно, – подал голос Галли, – на счёт остальных не знаю.

– Ты в этом точно уверен?

– Да, Тони, я точно в этом уверен, – решительно сказал мальчик.

– Галли, закажи ещё верёвку. Когда придёт, свяжите то, что есть у нас и то, что придет. После прибытия новенького, будем спускать мальца.

– Хорошо, я так и поступлю, – Галли развернулся и, взяв меня за руку, потащил за собой в Хомстед.

Пока мы поднимались в комнату, я думала о предстоявшем эксперименте. Способ действительно кажется правдивым.

Когда мы уже стояли возле двери, Галли вдруг неожиданно развернул меня и прижал спиной к стене. Он осторожно отодвинул прядь моих волос, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нежность, и, не удержавшись, я первая потянулась к его губам.

Поцелуй был нежный, без какой-либо пошлости, трепетный. Если честно, я обожаю такие вот моменты, когда мы с Галли можем просто побыть одни, разговаривать на любые темы и, конечно же, проказничать.

Для этого мы вошли в комнату и сразу же уселись на кровать, а после я легла на его колени. Он ласково поглаживал мои волосы, перебирая их пальцами. И как же я расстроилась, когда он прервал такой момент:

– Алби сказал написать записку с просьбой, от тебя же отдельную? И там обязательно должен быть мармелад, верно? – последнее он проговорил с улыбкой. Он такой красивый. Конечно же, когда делает то, что мне нравится. Хотя нет, он просто красивый. А ещё достаточно умен.

– Да, именно. И спасибо тебе.

– Отлично, тогда я пошёл писать записку про веревку и отправлять. – Он поднял мою голову со своих колен и встал.

– Ну Галли, – разачарованно застонала.– Ты это специально, да?

– Конечно, как же я забуду про шурупы, доски… – а он даже не думал униматься! Всё продолжал и продолжал. Сколько же этих инструментов там, а главное, я даже забыла про мармелад!

– Конечно же я шучу, но все же не стоит отлынивать от работы. Отправлю побыстрее записку – быстрее приедет, – с этими словами он поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты, прикрывая дверь.

Так и пролетела эта неделя, можно даже сказать, что ничего не приключалось. Конечно же, не обошлось моим лечением, походами в Картографическую и приятными днями с Галли. Ах да, еще недавно Уинстон грохнулся в кучу грязи, вот умора то была, он был настолько грязным, что казалось, что она никогда не отмоется.

Всё же пришло время к исследованию Галли.

В груди повляется какое-то нехорошее предчувствие, но все же я отклоняю этот зов. Что может такого нехорошего произойти? Это всего лишь попытка выбраться. Мы его спокойно спустим и так же поднимем.

Галли и Скотт стали обматывать мальчишку, тщательно изучив каждый узел, чтобы он, не дай Бог, не развязался.

На лице Тимми не было ни единого кусочка страха. Он и правда не боялся, будто знал, как всё пойдёт. Вот бы мне так не сомневаться в своих решениях.

– Вы точно всё проверили? – Алби спрашивал это уже в третий раз.

– Да точно, успокойся уже! Всё будет хорошо, не парься.

И вот настало время для поднятия крышки лифтянной шахты. Она была такой темной, хоть глаз выколи. Вообще, черному цвету приписывают такие качества как страдание, невезение, болезненность, смерть. Это зло, колдовство, хаос, половое влечение. Он символизирует неизвестность, поэтому этот цвет грядущего: о будущем известно только то, что мы умрем. Но я же считаю, что это просто цвет чего-то нераскрытого, что-то, что обязательно содержит в себе какие-либо тайны.

Чтобы посмотреть на храброго юнца, собрался почти весь Глэйд, все выстроились круглом вокруг лифта, и наблюдали за: Алби, который до сих пор всё внимательно осматривал; Галли, который уже 5 раз повторяет ему одно и то же, и Зартом, который спокойно общается с Тимми.

До сих пор поражаюсь его храбрости.

И вот настало время отправлять мелкого изведать новое, а точнее просто отправиться вглубь, посмотреть, есть ли какой-либо выход оттуда.

Алби вручил ему каску с фонариком, она такая классная, и почему же я раньше не знала о ее существовании? Даже подумать не могла, что меня может привлечь такая вещь, но она правда очень красиво смотрелась на лице Тимми.

Пятеро крепких парней-глэйдеров намотали себе на ладони веревку, и Алби сказал подросткам осторожно и постепенно опускать его вниз. Но всё же что-то пошло не по плану, и Тимми упал вниз примерно метра на два. Когда все поняли это, удивленно пооткрывали рты и подошли чуть ближе, чтобы посмотреть, что случилось с мальчиком.

Но, к счастью, с ним всё было хорошо, не даром он был так спокоен.

– Опускайте! – крикнул Тимми, видимо не понимая, что мы его и так слышим. И ребята стали его опускать понемногу, вскоре, можно было заметить только свет исходящий из его каски, и ничего кроме него. Шахта была не такой большой, чтобы можно было увидеть всю картину.

– Ну что там? – крикнула я.

– Тут вроде ничего нет! – он прервался. На этот раз мальчишку было слышно не так отчетливо.– Подождите, я что-то вижу! Ещё вниз немного!

И они опустили его ещё ниже.

Все подпрыгнули, когда услышали громкий продолжительный и истошный крик Тимми. Алби сразу же приказал немедленно поднимать его наверх.

Все ребята сверху уже через чур близко подошли к этой яме, поднимая головы, чтобы лучше увидеть всё происходящее.

Как только мальчишку вытащили, Алби запнулся, осекся, и посмотрел на Галли, не веря собственному зрению. Только что они вытащили труп Тимми, но только верхнюю его часть. Его полностью перерезало что-то в шахте. Он, поборов растерянность и замешательство, выплюнул с шипением:

– Ты!

Так много эмоций, вложенных в одно единственное слово. Так много негодования и ярости блеснуло в глазах Алби. Мысль в помутненном от ошеломления рассудке, – будто удар – внезапный, жгучий, оставляющий после себя разорванную плоть и кровь, струящуюся багровыми ручейками и постепенно смывающую яркую, как язык пламени, вспышку боли…

– Я не хотел, – удивленно прошептал Галли.

– Идиот! Просто чудовище из кланка! Ты убил его! Признай свою вину, Галли! – заорал Алби, то сжимая, то расжимая кулаки.

– Пошел ты! – мгновенно огрызнулся Галли. Он пытался не воспринимать брошенные от обиды ругательства, неосознанно принимая оборонительную позу, но, заметив, как стремительно, кулак Алби уже летит к нему, увернулся, оскалил зубы, задрожал от гнева и выкрикнул: – Мы никак не могли знать, что он погибнет! В этом нет моей вины!

Всё это я слышала приглушенно, даже не прислушиваясь. Я лишь продолжала смотреть на окровавленное тело Тимми, теперь можно было увидеть даже его кости, будто-бы отрезанные руками опытной швеи, с него предсказуемо слетела та милая каска, и потерялась где-то в самом дне лифта.

Боже, он же еще ребенок. Он был так молод.

– Ты – ничтожество, Галли! Просто поджавшая хвост и отклонявшая все обвинения тварь!

– Поджавшая хвост?! – перебил его Галли. Голос его сорвался от возмущения, ярости. – Я не мог знать этого!

Краем глаза я заметила, как все начали перешептываться друг с другом, кто прав, а кто – нет. Я так хотела посмотреть в их недоуменные лица и крикнуть им, чтобы они разняли их, жалкие и любопытные до смерти, чтобы катились отсюда по-хорошему.

– Перестань, Алби! – отойдя от транса, я встала между ними: – Никто не мог знать! Никто!

Но это видимо не помогло. Меня просто отодвинули в сторону, прося не мешать. У меня явно не получится их разнять, нужно позвать кого-нибудь, глаза сразу бросились в толпу, там я заметила Дэйва. Схватила его и крикнула ему:

– Да разними их! Ну же, быстрее! Они же поубивают друг-друга…

Разум затуманился от испуга, внутри все перевернулось вверх дном. Алби уже успел ударить Галли несколько раз, да и тот ему не уступал.

Дэйв быстро среагировал на мои слова и побежал к Алби и Галли, у которых было уже по несколько ссадин и фингалов. За ним Зарт, его друг судя по всему. Они схватили этих двоих за майки и начали оттаскивать в разные стороны.

– Это твоя вина, Галли! У нас слишком мало шанков на такие эксперименты! – он кричал это, вырываясь из крепкого захвата Дэйва и Альфреда. – Какие же вы все безмозглые!

Мои дрожавшие руки потянулись к Галли, острожно осматривая его лицо. Хоть я и не профессиональный доктор, но хоть что-то из своего опыта знаю.

– Я вытащил тебя из депрессии, проблем. Я ежедневно забочусь о тебе, храню твои тайны. Вот так ты платишь мне? Вот так? Переживая за виновного? – запыхавшись, произнес Алби.

– Не перед тобой я буду отчитываться, – мой голос срывался на крик. – Не перед тобой, слышишь?

Озверев от услышанного, Алби выкрикнул:

– То, что ты первая, не значит, что тебе всё можно! Я здесь главный, и я решаю, что плохо, а что нет! Разве я виновен в смерти Тимми?

В голове эхом разносились слова Алби. Как он посмел? Он был мне верным другом, он скрывал мой секрет ото всех долгое время. Так почему же сейчас он так смело озвучил его на всеобщее обозрение? Все глэйдеры до сих пор стоят вокруг нас, столпившись и явно находясь в шоке от услышанного.

Я, сидевшая перед Галли на корточках, так и застыла. Я чувствовала на себе ничего не понимащий взгляд Галли, Ньюта, Минхо, Клинта и остальных.

– Обсудим это на общем собрании, со всеми членами Глэйда, через два часа, – сказал Алби, идя в направлении Хомстеда.

– Джефф, Клинт, обработайте им раны, – тихо сказала я, садясь на землю. Поступок Алби не выходил из головы. Клинт уже ушёл за лидером, а Джефф пошёл с Галли, бросив на меня быстрый взгляд.

Слеза непроизвольно потекла из глаза.

Сейчас не время.

Проследовав за ними, я зашла в комнату, где Галли уже обследовал Джефф, а Клинт суетился в соседнем помещении.

Два часа, которых дал нам наш лидер, естественно хватило, мы даже собрались раньше.

Всё это время я простояла рядом в комнате, непрерывно смотря в окно. Я видела, как Джексон и Билли уносили часть тела малыша. Я была слишком глубоко в своих мыслях. Оторвалась только лишь раз, когда Джефф дал мне стакан с успокоительным.

Галли был прав, никто не мог ожидать того, что…малыша Тимми просто перережет эта шахта лифта. Никто.

В зале все сидели кто где, косо поглядывая на меня. Я же стояла в далеке от всех, стараясь игнорировать прожигающий взгляд Ньюта и Минхо. Рядом кто-то встал, и я обратила на него внимание.

– Ты как? – спросил Джефф.

– Вроде нормально.

Резко дверь открылась, и в зал вошёл Алби, а следом Клинт. Я бросила короткий взгляд и снова уставилась в пол.

– Я считаю, что Галли виновен и должен понести серьёзное наказание, – сразу же начал лидер.

– Я повторяю ещё раз, – зло сказал строитель, – никто не ожидал такого исхода!

– Галли прав. Ни у кого в мыслях не было такого исхода, – холодно отчеканила я.

– Тони и Галли правы, – произнес Уинстон.

– Я предлагаю посадить Галли на один день в Кутузку, без еды и воды, – произнес Минхо. Его поддержали все, кроме Алби.

– Раз мы решили, то совет можно считать оконченным, – сказала я и направилась к выходу, но слова Алби заставили остановиться.

– А может мы до сих пор не выбрались лишь, потому что вы, картографы и бегуны, скрываете от нас выход?! Может ты, Тони, собираешься отсюда сбежать со своим щенком? – он резко выдохнул, закрыв глаза.

– А что же ты, весь такой из себя брутальный? Ты просто сорвался, ты – никчемен! – я развернулась, чтобы говорит эти слова Алби в лицо.

– Повторю. Ещё. Раз. – делая паузу после каждого слова начал Алби. – То, что ты первая, и то, что ты выжила, не значит, что тебе всё можно!

– Да может вы уже объясните нам, что это значит? – громко спросил Фрайпан. Алби сразу же начал меняться в лице. Видимо до него только что дошли сказанные слова.

– Тони, – тихо начал он, виновато смотря на меня и подходя.

– Нет! – я одёрнула руки. – Не смей, Алби. Знаешь, я думала, что первым расскажет или Бен или Джефф. Без обид, – я бросила короткий взгляд на медака. – Но никак не ты! Отдайте мое место в совете Фрэнки, я больше не хочу быть куратором, – с этими словами я развернулась и вышла из зала.

Я глубоко вздохнула, когда оказалась на улице. Я даже и десяти шагов не сделала, как меня схватили под руки и повели в сторону рощи. Слева шёл Ньют, а справа – Минхо.

– Так значит ты у нас первая, да? Первая сюда попала, первая выжила в Лабиринте. Это всё или нам надо что-то ещё знать о тебе? – зло поинтересовался братец, когда мы зашли далеко вглубь рощи.

– Всё.

– Да ну? – холодно отчеканил азиат. – Ты подумай хорошо, а ещё лучше, сразу иди и расскажи об этом Джеффу и Бену, а не нам с Ньютом.

– Хватит со мной так разговаривать!

– Как так, Тони? Как ты с нами, так и мы с тобой, – сказал Ньют.

– Что?

– Долго ты собиралась скрывать это? Ты вообще не хотела рассказывать, – смотря мне в глаза, потрясённо сказал Ньют.

– Не хотела. Это мои тайны. И я не хотела, чтобы о них кто-то знал. Бен догадался сам, а Джеффу пришлось рассказать.

– А нам? – тихо спросил Минхо.

– Парни… – начала я, шагая ближе к Ньюту, но тот шарахнулся от меня, как от ненормальной. – Ньют?

– Нет, Тони, – с презрением произнес он, развернулся и пошёл. В глазах начали скапливаться слёзы.

– Минхо?

– Прости, Тон, но я больше не за тебя, – сказал и тоже ушёл.

По щекам медленно побежали слёзы. Я осела на землю, прижимая колени к груди и утыкаясь в них лицом. Просидев так около часа, я встал и пошла к бочке Галли.

Строитель всегда оставляет банку или кружку на крышке бочки, чтобы было удобно пробовать. Я налила целую банку и начала её выпивать, сев и облокотившись спиной о бочку.

Уже ночью, когда часы показывали 00:08 и было очень темно, рядом кто-то присел.

– И много ты уже выпила?

– Отвянь, Джефф, мне можно.

– Ответь на вопрос, – твердо сказал медак.

– Три с половиной банки.

– Когда Галли выйдет, попрошу переставить бочку, – сказал Джефф и забрал у меня банку, в которой была ещё половина пойла.

– Джефф, зачем ты пришёл? – громко спросила я, а в глазах опять начали собираться слёзы.

– Потому что сейчас тебе нельзя быть одной.

– Я уже одна. Близкий друг меня предал, остальные косо смотрят, брат и лучший друг ушли, разочаровавшись… – я хотела продолжить, но медак обнял меня за плечи и повел в Хомстед, говоря:

– Ты не одна. И не спорь.

Я закатила глаза, понимая, что сил спросить у меня нет совершенно.

Джефф довел меня до комнаты, заставил переодеться, уложил в кровать и дождался пока я засну, поглаживая меня по голове и говоря, что всё будет хорошо.

***

Проснулась я днём в абсолютно разбитом состоянии. В теле ощущалась слабость, во рту была пустыня, голова болела ужасно.

Приподнявшись, я увидела стакан, таблетку и листок.

«Когда проснешься, тебе будет плохо, так что выпей таблетку.

Джефф»

Мысленно сказав медаку спасибо, я выпила таблетку, чувствуя, что головная боль начинает отступать.

– Выспалась? – раздался голос Джеффа от дверей.

– Если ты пришёл поиздеваться, то лучше иди отсюда, – пробубнила я в подушку.

– Я тут значит от неё всяких шанков отгоняю, которые к тебе так и рвутся, еду ношу, – он поставил на стул тарелку с обедом, – лечу её, а она иди отсюда.

– И кого ты отгоняешь?

– С утра к тебе Бен хотел зайти, проверить как ты, но я не пустил, сказал, что ты спишь, поэтому он обещал зайти вечером. Алби к тебе каждые полчаса рвётся, но я говорю, что пущу го только тогда, когда ты разрешишь.

– Джефф, к тем словам, где я говорила, что ненавижу тебя, добавь ещё обажаю.

– Обязательно, – усмехнулся медак.

– А Ньют, Минхо, Галли? – с небольшой надеждой в голосе спросила я.

– Ньют и Минхо ничего, а Галли со вчерашнего совета сидит в Кутузке.

– Ясно.

– Ты вставать разве не будешь?

– Нет, не сегодня, – я грустно покачала головой.

– Ладно, тогда я пойду. Алби не пускать?

– Нет.

– Хорошо, – Джефф взял пустую тарелку и пошёл на выход.

– Джефф, – я окликнула его, когда он уже вышел из двери. Он обернулся, смотря на меня, – спасибо тебе.

– Не за что, Тоник.

Я улыбнулась ему и снова легла головой на подушку, отворачиваясь лицом к стене.

Я пролежала так до самого вечера, просто смотря в стенку пустым взглядом. Пару раз дверь открывалась, в неё заглядывал и спрашивал как я Джефф, получая ответ дежурное нормально, и потом снова закрывалась.

Вечером дверь открылась и в неё кто-то вошёл. Хотя я была уверена, что это Джефф. На стул поставили тарелку, а потом сели на кровать.

– Я не хочу есть, Джефф, – я уткнулась лицом в подушку, давая понять, что я ничего не хочу.

– Надо, Эн, – сказал точно не Джефф. Это был Галли.

– Если ты пришёл поговорить, а затем сказать, что ты был не такого обо мне мнения, а потом бросить меня и оставить меня одну, то можешь сразу уходить отсюда. Последнее я из без слов могу понять.

– Вообще-то, это я и пришёл сказать, но бросать я тебя точно не хочу, – он прилёг рядом и положил подбородок мне на плечо, стараясь посмотреть мне в лицо. – Ты просто не представляешь через что мне пришлось пройти, чтобы попасть сюда.

– Джефф тебя не пускал? – я всё-таки немного повернула к нему голову.

– Ага. Пришлось ему доказывать, как сильно я тебя люблю и что оставлять одну не собираюсь.

– Можно я не буду ничего рассказывать? – я приняла сидячие положение и повернулась к парню. – А то я снова зареву.

– Расскажешь и станет легче. Ты же ни разу не говорила с Алби на эту тему, да?

– Один раз говорили, – Галли вопросительно посмотрел на меня, видимо ожидая продолжения, – я не люблю об этом вспоминать.

– Ладно, расскажешь если захочешь. Но поесть надо.

Поесть я всё-таки согласилась, после недолгих уговоров. Весь вечер мы разговаривали на разные темы, не затрагивая последние дни. К нам заходил Бен, спрашивал как я, рассказывал, что Минхо и Ньюта словно подменили, что все шанки ждут моего возвращения, что Алби тоже изменился. Про лидера я лишь закатывала глаза, а про брата и азиата грустно улыбалась.

Я всё думала над словами Галли. Может мне действительно станет легче, если я расскажу ему. Я решила рассказать, но когда мы будем одни.

– Нас было семеро, – начала я. За окном было темно, костёр потушили несколько часов назад, поэтому сейчас все спали. Галли оторвался от перебирания моих волос и начал меня слушать. – Все погибли в Лабиринте, а я осталась. Питер просто не знал, что оставаться там на ночь опасно. Стефан пытался показать свою крутость, сказав, что вернётся также перед закрытием ворот, как я с Джасом. Почему не вернулся Уилл, я не знаю. Знаешь, когда мы с тобой только начали встречаться, то мне казалось, что у вас с Уиллом есть что-то общее, поговорив тогда с Алби, он дал мне идею, что возможно вы братья. Он относился ко мне также, – я повернулась к нему лицом и положила подбородок ему на грудь, смотря в глаза. – Эдвард пытался меня изнасиловать и чуть не убил, но Джас с Джорджем вовремя успели. Шрам на виске он мне оставил, когда ударил камнем по голове. А Джаса и Джорджа убили гриверы. Я две недели просидела тут одна, потом прибыл Алби. И на следующий день осталась в Лабиринте на ночь.

– Я даже знать не хочу, как ты выжила и что пережила.

– Я не рассказывала это, потому что не хочу, чтобы на меня смотрели с жалостью.

– Не плачь, – Галли стёр солёную дорожку с моей щёки, – они бы все хотели, чтобы ты была счастлива.

– Эдвард этого точно не хотел, – недовольно сказала я.

– А Уилл, Джас и Джордж точно хотели.