Текст книги "Золотой контур"

Автор книги: Виктория Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Среда.

На часах уже почти десять часов вечера. Я выглядываю из-за бархатной красной шторы. Десятки людей, сидящих за столиками и попивающих свой алкоголь, ждут, когда я войду в их мир. И я уже иду.

Я ненавижу электронную музыку. Она искусственная, лишённая смысла. Нашей аудитории больше подошёл бы какой-нибудь блатняк. "Музло", "бухло" и девочки… Я наблюдаю, как в стельку пьяный посетитель, солидный мужчина лет 40-50, шатаясь, идёт к нашему ди-джею и что-то просит. Тот игнорирует, и дядя направляет на него травматику. Никто не обратил на это внимание. Все вокруг либо сильно выпили, либо привыкли к подобному. Охранник выводит буйного клиента на улицу.

Наконец-то я вижу, что в сторону сцены идет Баг – ведущий, тамада, главный бухгалтер нашего заведения. Он – мой друг детства. Для адекватных людей – просто Серёжа, но с подросткового возраста носит гордую кличку Багира.

Ему 29, мне – 27. Мы с ним очень похожи. У нас нет пары, мы не стремимся завести семью, ведём свободный во всех смыслах образ жизни. И мы оба счастливы. Не знаю, сколько лет мы уже знакомы, но мы не прекращали своего общения дольше, чем на пару недель.

Вообще-то Баг выглядит довольно круто: он высокого роста, в хорошей физической форме, у него карие глаза и черные, как уголь, густые волосы, а также смуглая кожа и безумно красивое лицо. У него никогда не было отбоя от девочек. Особенным из своих поклонниц он даже иногда перезванивает…

Ди-джей приглушает музыку, и Баг объявляет:

– Огромное спасибо нашему DJ-ю за замечательное музыкальное сопровождение, прошу ваших аплодисментов для него.

Наш "гуру музыки" (он очень любит так себя называть), а по паспорту – Иван, очень активно пытается подкатить к одной девочке, которая работает со мной в одной смене. Её зовут Оксана. Она достаточно симпатичная и очень фигуристая.

Будь я другим человеком, назвала бы её подругой. Это, пожалуй, единственная женщина, которую я могу выслушать, не затыкая. У неё есть удивительная и очень редкая способность: говорить по факту, интересно и не разводя нытьё. А ещё я завидую ей за её густые тёмные волосы, яркие зелёные глаза и выразительное лицо.

А Ваня тощий, бледный и очень напоминает мне трупа. Я не особо много видела мертвецов, но выглядят они примерно так. Ещё он красит волосы в очень яркие цвета: сейчас, например, в кислотно-синий, который, к тому же, светится в темноте. Завершают его образ бесчисленные несвязные неоновые татуировки, мешковатая одежда на три размера больше и макияж. Наш ди-джей подводит глаза.

Впрочем, это "модно", "стильно" и в духе бунтарского подросткового возраста. Он как раз в таком – ему где-то около 35. Кризис среднего возраста?..

В целом, тот самый человек, которому только что так слабенько аплодировал зал, совершенно не вызывает у меня доверия, как и многие другие люди.

Баг продолжает:

– А теперь позвольте нам сделать вашу ночь ещё более жаркой, интересной и завораживающей. Встречайте звезду программы – очаровательную, обворожительную, сексуальную Кэссиди!

Я выхожу из своего укрытия, меня ослепляет свет софитов. Все взгляды направлены только на меня. От меня ждут грациозности, красоты, сексуальности, пластичности и гибкости. От меня ждут горячего и эротичного танца. От меня ждут ярких улыбок и завораживающих движений.

И сегодня я здесь, чтобы дать это своему зрителю. На мне почти прозрачное чёрное боди, чулки и туфли на высоком каблуке. И, конечно же, чёрная вуаль, закрывающая большую часть лица.

Моё шоу длится на протяжении двух часов. Я выкладываюсь, как могу, энергично раскручиваясь вокруг шеста. Никто никогда не отводит взгляд и не покидает мест, когда я танцую.

Финал.

Баг вырос откуда-то рядом со мной:

– Что ж, давайте поблагодарим нашу тигрицу. Аплодисменты – Кэссиди!

Я встаю и ухожу, не глядя назад. Хочу поскорее уйти в гримёрную и переодеться.

Таких, как я, тут еще двадцать. По три на каждый день недели. Я работаю по средам, с десяти до полуночи. С часу до трёх – Оксана. Потом должна быть ещё одна девочка, но её уже пару недель нет – говорят, ушла в декрет.

В этом плюс и минус нашей работы – можно заработать огромные деньги, если помимо танцев давать личные концерты в VIP-комнатах, но при этом есть возможность подхватить либо букет заболеваний, либо нежелательного эмбриона.

Этим местом управляет Бонд – 32-х летний хозяин клуба, сын авиамагната Бондаренко. Он женат, но детей нет. На папины деньги приобрёл ночной мужской клуб, теперь гребёт лопатами выручку. Его абсолютно не волнует никто, кроме него самого. Насколько я знаю, он спит с половиной танцовщиц. Но не думаю, что этими милыми дамами всё ограничивается. Хотя супруга его любит и свято верит в его честность.

Я сажусь за столик и начинаю смывать макияж. Бонд нависает надо мной, заглядывая в глаза через отражение в зеркале, выстукивает ритм музыки пальцами по столу. Он пытается приобнять меня, но я перехватываю его руку и ставлю обратно на стол. Намёк понят. Тогда босс начинает говорить:

– Как дела, куколка?

– Собираюсь отсюда свалить.

– Превосходно.

Он наклоняется ещё ниже и шепчет:

– Ты нужна мне сегодня ночью…

– Что, сегодня я особенно хороша?

– Как обычно великолепна, – в его голосе столько лести, что противно.

Надоело. Он готов осыпать меня всеми существующими комплиментами на всех языках мира. Ненавижу лицемерие. Задаю вопрос:

– Сколько сегодня?

– Трое. Первый предложил тридцать тысяч, второй столько же, но при этом после услуг готов сделать тебе какой-то подарок, а третий – семь штук, но ему нужен только танец.

– Интересно… А что за подарок?

– Если я правильно вспомнил этого мужчину, то у него сеть ювелирных магазинов.

– Скучно.

– Скучно?! Что-то я не вижу, чтобы ты была вся в золоте!

– Соответствую своей профессии.

– Ну пожалуйста!.. Они все готовы внести двойной сбор, лишь бы я тебя уговорил!

Сбор – это деньги, которые клиенты платят за съём подруги на ночь, они попадают в карман Бонду. Также необходимо отдать какую-то сумму лично девочке, чтобы та согласилась потратить своё время таким образом. Двойной сбор – это где-то около тридцати тысяч, может, сейчас уже больше.

Я непреклонна:

– Я всё ещё говорю тебе нет.

Я ухожу за ширму и начинаю переодеваться. С другой стороны стоит Бонд и продолжает:

– Почему? Ты хоть представляешь, какие ты могла бы поднимать деньги? – в голосе начальника слышу отчаяние вперемешку с желанием убить меня. И он убил бы, если бы среди его клиентов были некрофилы.

– Примерно представляю.

– И в чём дело? Давно ли ты стала такой правильной и принципиальной?

Я готова уходить. На мне деловая юбка-карандаш по колено и заправленная в нее белоснежная блузка, на ногах – лодочки, до пояса свисает пышная золотистая коса:

– Нет, малыш, я – та самая неправильная и беспринципная девушка, каких ты никогда не знал. Но я сама решаю, с кем и когда мне спать. И ты не будешь мне указывать.

– Ты работаешь на меня.

– Я работаю танцовщицей. А ты, главное, не расстраивайся. Будешь много нервничать – умрёшь молодым.

На лице Бонда появляется ухмылка:

– И сколько же я, по-твоему, ещё проживу?

– Хороший вопрос. Быть может, ты состаришься вместе с любимой супругой, а может, тебя через неделю кто-нибудь в тёмном углу зарежет. Откуда мне знать?

– Я могу пообещать не прятаться по тёмным углам, если ты согласишься помочь мне.

– Бонд, ты меня достал. Спокойной ночи!

Босс хватает меня за горло и прижимает к стене:

– Я ведь могу утащить тебя туда силой, если захочу.

Я резко сгибаю колено, и он испуганно отпрыгивает, прикрывая свой пах. Не привык действовать своими руками. Скучно. Я добавляю:

– Решишь достать меня в следующий раз – всё-таки ударю. Решишь взять силой – потеряешь анальную девственность. В дальнейшем сразу передавай клиентам мой отказ. Усёк?

– Усек… – недовольно бормочет Бонд, и я покидаю клуб.

Четверг.

Около двух часов ночи я оказываюсь дома. Я живу в трехкомнатной квартире на окраине города. В моей берлоге гостей не бывает, но я стараюсь поддерживать порядок. У меня достаточно просторно: гостиная, спальня, гардеробная и кухня, совмещённая с коридором. Также есть большая ванная комната. Всё шикарно и со вкусом. Мой дом – это моё убежище, мой собственный мир, неприкосновенная площадь. Я не переношу вторжения на свою территорию.

Я, наверное, успела бы поспать, но нет. Мне звонит Тигран.

Тигран – состоятельный бизнесмен, у него жена, две дочери и сын. Ему, если я не ошибаюсь, 54. Мы познакомились, когда я покидала свою ночную работу. Был ужасный дождь, я не могла завести свою машину. Тигран отвёз меня в автосервис. После этого он позвонил, потом ещё и ещё раз. Мы встретились. С тех пор у нас свободные отношения.

Он знает про мой образ жизни, я знаю про его семью. Мы иногда видимся, проводим вместе ночи. Тигран дарит мне подарки, помогает с финансами. Мы посещаем элитные рестораны и приватные кинотеатры. У нас всегда лучшие места в опере.

Он очень начитанный и умный мужчина. Мне абсолютно не важны его деньги, они – лишь приятный бонус, я просто могу с ним разговаривать часами. Мы обсуждаем политику, литературу, экономику, историю. Самое ценное для меня – то, что мы друг на друга не претендуем.

И вот, его семья крепко спит. Их папочка сидит на диване, пьёт коньяк и смотрит старые черно-белые фильмы. Мы снова разговариваем до самого утра.

Светает. Пора готовиться к рабочему дню.

Возможно, когда-нибудь я начну нормально есть и спать, а также перестану откладывать свои обязанности на последний момент. Предполагаю даже, что если я сделаю последнее, первое наладится само по себе. Но менять что-либо в своей жизни я не буду.

Крашусь. Собираю волосы в высокий хвост. Надеваю облегающее чёрное платье длиной почти до колена и глубоким вырезом. Туфли на каблуке. Я готова.

Во дворе меня ждёт неприятный сюрприз. Я как всегда не заправила машину. Теперь она не заводится. Не знаю, чего я ожидала, прокатавшись на нуле последние три дня, но мое утро испорчено. Что ж, придётся прогуляться.

Настроение далеко от идеального. Мне приходится преодолевать огромные расстояния на каблуках, чёрная одежда и майское солнце играют со мной злую шутку. Хочется кому-нибудь что-нибудь сломать.

И тут меня одёргивает бодрый мужской голос:

– Девушка!

Я оборачиваюсь. Симпатичный парень, чуть старше двадцати. Светлые волосы, голубые глаза, хорошая фигура. Кольца нет. Скучно. Он лучезарно улыбается и продолжает:

– Девушка, можно с Вами познакомиться?

– Зачем оно Вам надо?

– Вы очень красивая. Я даже забыл, куда направлялся. Мне бы хотелось с Вами пообщаться. Я, кстати, Андрей.

Ещё более скучно. Одет просто, имя обычное, лицо стандартное. Ничего такого, за что я бы зацепилась. К тому же он романтик…

Андрей интересуется:

– Я надеюсь, Ваш парень не оторвет мне голову?

– Лет 12 назад мог бы…

– Что же с ним такого случилось?

– Ничего интересного. Перепутал и оторвал себе голову.

Он смеется в голос. Либо старается произвести впечатление, либо у него проблемы с чувством юмора. А я просто иду дальше.

– Помочь Вам донести сумку?

Отдаю ему свой серебристый кожаный чемоданчик.

– Куда Вы направляетесь?

– На работу.

– Представляете, я тоже! Я, между прочим, офис-менеджер. А Вы?

Читаю между срок: "я обычный горожанин со средним заработком, высшим образованием и лишённой каких-либо радостей жизнью".

– Я преподаватель иностранных языков в школе.

– Учитель – прекрасная профессия!

Безусловно. А главное, что высокооплачиваемая, не пыльная и благодарная. Я просто живу в раю! Никаких переработок, никаких нервотрёпок и, о чём уж тут говорить, все дети с огромнейшим удовольствием изучают всё, что бы им не сказали.

Хотелось бы верить, но нет.

Андрей скачет вокруг меня, как горный козёл. Скорее всего, он уже с утра на энергетиках. Он задаёт вопрос, ответ на который, безусловно, ему совершенно не интересен:

– На каких языках разговариваете?

– Испанский, немецкий, французский, итальянский и английский.

– А как же русский?

– Его я учу с самого рождения.

Снова смеётся. Какой кошмар…

– Можно на "ты"?

Я пожимаю плечами, он одобрительно кивает:

– Дай, пожалуйста, телефончик.

Мы уже около школы. Он отдаёт мне мои вещи. Пора раскрывать карты и прощаться:

– Слушай, мой хороший. Я расскажу тебе, как всё будет. Ты позвонишь, я буду занята, потом снова и снова. В какой-то момент ты придёшь с цветами к школе, будешь ждать меня после работы, я из жалости схожу с тобой в кино. На ресторан у тебя денег не останется. Секса не будет, я уеду домой. Если умный – поймёшь, если нет – попытаешься провернуть это ещё раз. А теперь ответь мне на вопрос, который я задала тебе в самом начале: Андрей, оно тебе зачем?

Парень расстроен. Мне даже как-то легче стало, когда утро испортилось не только у меня. Он поднимает глаза:

– Зачем тогда ты со мной гуляла?

– Я не гуляла, я шла на работу. А ты составил мне компанию и помог донести вещи, как истинный джентльмен.

По взгляду похоже, что он взвешивает сказанное мной. Пожимает плечами, грустно улыбается и идёт в другую сторону. Провожаю взглядом.

Однако через пару шагов парень останавливается и оборачивается:

– Можно еще вопрос?

– Задавай.

– Как тебя всё-таки зовут?

– Екатерина.

Перед началом рабочего дня – плановое полоскание мозгов, или, как принято говорить, педагогический совет. Захожу в кабинет. Куча учителей, большинство из них находится в возрастной категории 45+. Общаются, сплетничают, что-то обсуждают. Я не понимаю, что же должно такого происходить у людей по вечерам, чтобы каждое утро так оживлённо галдеть?

У меня нет в этом коллективе никого, с кем бы я общалась. Как по мне, работа идёт гораздо спокойнее, когда никто не дёргает своими скучными однообразными новостями.

Наш директор, Николай Фёдорович, считает, что вокруг его благословенной школы вертится весь Млечный Путь, и всё живое существо признаёт его королём. Пытается шутить. Получается плохо, но люди смеются.

Рядом со мной приземляется Юля – моя бывшая одноклассница, которая преподаёт в начальных классах. Единственная из всех, кого я хоть как-то переношу и даже иногда слушаю. Пока директор готовится сделать объявление, она быстро вещает:

– Я вся такая нервная! Мы с мужем собирались сегодня сводить Маринку в зоопарк, она мне им третий день по ушам катается. А вчера вечером раз – и температура у ребёнка! Нет, ну ты представлешь?! Естественно, ни о каком зоопарке речи не идет. Утром, пока свекровь ждали, она мне весь мозг съела – лежит, рыдает, говорит что хочет посмотреть обезьянку. У-у-у! А я ей вчера парацетамол дала, чай с малиной заварила, а ещё мы с супругом…

Мысленно перевожу её болтовню в режим белого шума. Я научилась вставлять общие реплики, когда слышу, что собеседник перестаёт говорить. Лишняя нагрузка на мозг. Ну и нахрен мне эта информация?

– Не нервничай, всё хорошо будет.

– Кать, а как не нервничать? Семья ведь… А как по-другому-то? Вот тебе хорошо разве? Вижу же, что нехорошо, а ведь и не признаешься. И ещё работа такая – одни нервы, до сих пор не понимаю, как ты такая спокойная ходишь. Ну, у тебя хотя бы дома тишина…

– Зачем тогда вообще замуж выходить?

– Ну, знаешь ли… Дети – это счастье.

Я смотрю на нее и не хочу ничего говорить. Она улыбается, затем отворачивается и начинает разговаривать с другими коллегами. К моему огромному счастью, эта женщина умеет видеть, когда собеседнику совершенно до лампочки.

Дверь открывается, и с важным видом в кабинет заходит наш многоуважаемый начальник:

– Господа, прошу вашего внимания!

Все разом затыкаются и обращают внимание на директора.

– Доброе утро, уважаемые учителя.

Его официальность порой выводит меня из себя.

– Давайте сразу приступим к вопросам дня. Сегодня их четыре. Во-первых, учебный год скоро закончится, и к следующей среде должны быть выставлены все отметки. А завтра мне нужны сведения о неуспевающих.

Завтра… Я сегодня загнусь!

– Есть вопросы? Возражения?

Тишина.

– Отлично. Итак, второй вопрос. На этой неделе пройдет субботник на территории школы, так что классные руководители должны сообщить детям о присутствии в субботу в рабочей одежде. План уборки территории висит в учительской. Вопросы?.. Отлично. В-третьих, вы помните, что в понедельник состоится Последний звонок для девятых и одиннадцатых классов. Классные руководители, доложите об уровне готовности.

Встаёт наш биолог и рассказывает во всех подробностях про план мероприятия. Нервно смотрю на часы. Директор кивает:

– Прекрасно. Кстати говоря, родители просили передать, что по данному поводу будет организован праздничный ужин в гостиничном комплексе, и туда приглашены все учителя. В программе аппетитные закуски, танцевальная музыка и бесплатный бар.

О, а вот это уже интересно. Возможно, загляну на огонёк. Начальство продолжает:

– Единственное, что им необходимо решить – где найти ведущего? Может, у кого-нибудь есть идеи?

Впервые за всё собрание открваю рот:

– Я могу подкинуть профессионального ведущего с опытом работы, молодой парень.

– Ему необходимо прийти ко мне в кабинет к обеду, чтобы мы всё обсудили.

– Я ему передам.

У нас с директором всегда очень содержательные, эмоциональные и длительные диалоги, обоснованные личной неприязнью.

– Хорошо. Господа! Итак, в-четвёртых. Сегодня мы с вами провожаем на пенсию нашего потрясающего филолога, Нину Семеновну…

Все учителя хлопают.

– …а на ее место принимаем молодого специалиста, который с завтрашнего дня приступает к работе. Встречайте – наш новый сотрудник, Илья Александрович.

Он хорошо себя чувствует? Фактически через неделю мы уходим на летние каникулы, и он решил взять замену учителя сейчас? Неужели Нина Семеновна померла бы за эти дни?

С последних парт на всеобщее обозрение выходит безумно симпатичный парень лет тридцати. Точно никак не учитель. Отменная спортивная фигура, тёмно-русые волосы, голубые глаза, облегающая белая рубашка… Никто не хочет пожалеть девочек-подростков с их буйными гормонами?

Вся женская составляющая коллектива томно вздыхает. Интересно, какая нечистая сила толкнула его пойти учиться на педагога с такими внешними данными?

Он улыбается и говорит:

– Добрый день, коллеги. С вашего позволения, я сегодня здесь осмотрюсь. Думаю, мы найдём общий язык.

Последняя фраза сказана слишком эротично. А ещё он смотрит прямо на меня. Что ж, подхалимство никто не отменял.

Звенит звонок. Мы встаем и расходимся. Ура.

Урок. Перемена. На втором уроке я выставляю оценки и параллельно пишу списки неуспевающих. Наступает перемена, и я иду в учительскую, чтобы выпить кофе. Сейчас усну. Наполняя чашку растворимым напитком, слышу позади мелодичный мужской голос:

– Предпочитаете без сахара?

Я смотрю на него. Нет, мне не показалось, он шикарен. Я впервые за утро улыбаюсь:

– Предпочитаю не спать на собственных уроках.

Он улыбается хищной улыбкой. Думаю, мы сможем с ним подружиться на пару ночей в неделю. Илья Александрович замечает:

– Стоило, наверное, лучше отдыхать ночью. А что же Вы любите?

– Крепкое кофе. Как можно крепче.

– Крепкий, я полагаю.

Я возмущена!

– Будете меня исправлять?

– Вы весьма догадливы!

– Это очень плохая идея.

– Не волнуйтесь, меня не пугают подобного рода трудности при общении с шикарными женщинами.

«Здравствуйте, к нам подъехала целая партия подкатов, вам не надо?..» Язвительный, неплохо. Делает вид, что интеллигентный. Знаем таких, видели. Кого-то он мне напоминает, но я не могу вспомнить, кого именно.

Забираю с собой нужный мне журнал и иду к выходу. Что ж, я тоже умею играть в аристократов:

– Полагаю, мне стоит представиться. Меня зовут Екатерина Максимовна.

Выхожу из учительской, набираю номер Бага.

В трубке сразу слышится знакомый голос:

– Скучаешь?

– Есть тема для заработка.

– Что за тема?

– Ведущий в ресторан на празднование Последнего звонка. Заезжай в школу к двум, если хочешь обсудить.

Он соглашается.

Уроки заканчиваются, я сижу и жду Бага. Он должен появиться спустя минут 15.

У меня звонит телефон – это мама. Беру трубку:

– Да, мам, привет.

– Катенька! Представляешь, Аню в роддом увезли!

Аня – это моя сестра. Она старше на несколько лет. Судя по всему, у неё вот-вот появится четвёртый ребёнок.

– Ей же еще рано, разве нет?

– Да, у нее срок 37 недель, но на этом сроке тоже рождаются здоровые детки.

– Ладно. Поздравь ее от меня когда родит, хорошо?

– Нет уж, ты сама позвонишь и поздравишь. Как у тебя дела, дорогая?

Бурчу. Предпочитаю избегать разговоров с родней, личных встреч – тем более. Отвечаю:

– Нормально, я в школе.

– У тебя урок?

– Кончились. Я жду Бага.

– Сереженьке привет. Ну как он там?

– Скучно.

– Скажи ему, чтобы позвонил вечерком маме. Она жалуется, что про нее сынок забыл. Как, собственно, и про меня – дочка.

– Мам, ну не начинай!

– Да? Я до тебя почти неделю не могла дозвониться. Ты сказала тогда, что перезвонишь, когда доешь. Ты семь дней ела?

Сначала мне было лень. Потом я просто не хотела выслушивать все её скучные проблемы и глупые сплетни. А после этого как-то уже и забылось.

– Мне пора, мам, пока.

– Ясно, ничего нового. Ну пока.

Наверняка она опять расстроена. Но у меня правда нет времени и желания всё это обсуждать. Мы не были близки целых двадцать семь лет, так к чему делать вид, что мы друг другом дорожим сейчас?

В кабинет заходит Баг. Встаю, киваю ему головой в сторону выхода и веду к директору.

В приемной сидит секретарша Даша, племянница директора. Это, собственно, и обуславливает её оплачиваемое нахождение здесь. Ей всего 19 лет. Она очень миловидная на внешность и просто ангел по характеру. Мне она почему-то нравится.

– Дашуль, он…

– …позвонил мне уже пять раз и спрашивал про тебя. Идите скорее.

Даша заглядывает мне за спину и смотрит на нашего гостя слегка недоумевающим взглядом. Я вспоминаю, что не представила его.

– Даш, это наш ведущий на Последний звонок, его зовут Сережа.

– Привет, – отзывается Баг.

Дарья вежливо кивает. Раздается шипение из телефонного аппарата у нее на столе, и знакомый голос вещает:

– Дашенька! Ну где они там?!

– Николай Фёдорович, они уже здесь. Впускать?

– Давно пора!

Дарья встает и открывает дверь в кабинет директора, мы с Багом проходим.

Директор встает и оценивает Бага. Сделав какой-то внутренний вывод о нем, он переводит взгляд с него на меня, сравнивая между собой наши позы, выражения лиц, взгляды. Он явно считает нас парой. Хочется вырвать ему мозг и вставить с другой стороны, но вместо этого я делаю непринужденное лицо и говорю:

– Николай Фёдорович, это Сергей, наш ведущий.

Он презрительно смотрит на меня и отвечает, пристально разглядывая Бага:

– Спасибо, Екатерина Максимовна. Пожалуйста, дождитесь в коридоре, я уверен, мы обо всем договоримся и без Вас.

Я выхожу и закрываю за собой дверь. Приметив место, приземляюсь на диванчик около Даши. Слышу ее тихий вопрос:

– Катюш, чай или кофе?

– Нет, спасибо. Мне бы чего покрепче…

Она прикладывает палец к губам, прося меня замолчать, и исчезает где-то в глубинах своего стола. Достаёт оттуда две бутылки вина – красного и белого. Неожиданно, но интересно.

Показываю пальцем на бутылку белого.

Кивает и наливает мне в чайную чашку белого вина, продолжает работать. Мы сидим и ждем Бага. Обожаю, когда появляется возможность приукрасить свою жизнь в разгар рабочего дня.

Он выходит, явно довольный беседой. Директор стоит в дверях:

– Даша, налей нашему гостю кофе. Екатерина Максимовна, можно Вас на минутку?

Удачно, что я как раз уже успела допить. Главное – не дышать на начальство. Уверенным шагом следую в кабинет. Мне бояться нечего, косяков за мной нет.

Он достает откуда-то какой-то листочек и ручку:

– Распишитесь.

Я ему искренне не доверяю.

– Что это?

– Это приглашение от вышестоящих инстанций провести детям ориентацию на выбор профессии. Понимаете, сейчас вводится какой-то там проект о модернизации образования, и завтра будет организован научно-практической форум "Гуманитарные науки – твой путь к успешной жизни". Это все будет проходить в игровой форме, команды будут соревноваться между собой в испытаниях на знание предмета. Пока они решают поставленную задачу, к примеру, по литературе, человек, профессия которого связана с этим предметом, рассказывает о ее преимуществах.

– А я-то тут при чем? Литература – не мой предмет.

– На конференции будут изучены профессии корректора книжных изданий, редактора, ученого-филолога, художественного переводчика и кого-то помимо, всего восемь профессий. Так что компанию Вам составит Илья Александрович. И его, и ребятишек я уже предупредил. А Вы, кстати, сидите на станции "Художественный перевод". Вам задание – возьмете десять известных книг, переведете их отрывки на английский язык и сколотите презентацию, а дети будут выполнять обратный перевод. Потом посчитаете баллы, объявите результаты.

Естественно, никто меня ни о чём не предупредил, и уж тем более не спрашивал о моём желании этим заниматься.

– Это несправедливо.

– Извините за эту ситуацию, но предупредить раньше никак не получалось.

Краем глаза смотрю на дату приказа об этом форуме – больше недели назад. Времени было предостаточно. Что ж, моё отвращение к этому человеку взаимно. Он бы очень хотел меня уволить, постоянно ищет повод.

Я бы и сама ушла отсюда с радостью, но мне совершенно не хочется заниматься поисками новой работы. В наше время рынок труда не так уж и много готов предложить рабочих мест. О достойной зарплате и речи не идёт.

А здесь уже как-то привычно стало. Два года назад я вернулась из города, где получала высшее образование, и всё это время провела именно в этой школе. Я собираюсь получить здесь хороший стаж работы хотя бы назло этому индюку.

Я мило улыбаюсь:

– Хорошо, я всё сделаю.

Возвращаемся в мой кабинет. Баг спрашивает:

– Что ты собираешься делать?

– Сейчас проверю почту, потом пойду в библиотеку.

– Зачем?

– Мне нужно найти десять книг из школьной классики, выписать оттуда узнаваемый отрывок. Затем я вернусь в класс, переведу все отрывки на английский и сделаю презентацию. Потом… Домой.

– Сколько ты убьешь времени?

– До семи я точно проработаю. В девять буду дома.

– В девять? Почему в девять?

– А я сегодня пешим ходом.

– С чего бы это?

– У меня машина на нуле, а топлива нет. Поэтому приходится добираться так…

– Я привезу тебе топливо.

– Буду признательна, – отдаю ему ключи от машины.

– Я починил «Спайдера».

А вот и радость в моей жизни! Мой любимый мотоцикл, который в последнее время глох при повороте направо и, когда я поворачивала руль в левую сторону, ехал исключительно прямо. Я всегда отдаю свою сломанную технику именно Багу, потому что мне удобно, а ему не трудно.

Я протягиваю ладонь в ожидании ключа. Баг улыбается:

– Скажешь "спасибо"?

– Могу ещё поклониться.

Он закатывает глаза, вздыхает, но ключи отдаёт. Я сажусь за работу, а Баг покидает школу.

Приехав вечером домой, я обнаруживаю там маму. Я в бешенстве! Конечно же, я знаю, что у неё есть ключ, но я просто хожу с ума от злости, когда кто-то без спроса находится в моём личном пространстве.

– Мам! Надо предупреждать, когда приезжаешь.

– Прости, Катирюш. Я не смогла до тебя дозвониться. Опять!

Пропускаю это мимо ушей. Мама вновь обращается ко мне:

– Ты кушать хочешь?

– Нет.

Я сажусь на диван и вижу какой-то синий свёрток. Я разворачиваю его и понимаю, что это набор для новорожденного. Я чуть ли не кричу:

– Это что?

– Анну выпишут в понедельник, и мы с ней хотели отметить выписку у тебя: посидим , винца купим. Поживем тут до четверга все вместе. Ты же не против?

– Против. Я не хочу, чтобы это всё было у меня дома. Могли бы и спросить.

– А по-другому никак не заставить тебя посидеть с племянниками.

– Не люблю детей.

– Как же ты не померла ещё в своей школе?

– Этих учить надо, любить их меня никто не просит.

– То чужие дети, а это, считай, свой. А то от тебя внуков я уже не жду.

– Хоть в чём-то я с тобой согласна: не жди.

– Ты меня разочаровываешь!

– А ты вламываешься в мою жизнь без разрешения со своими правилами. Хотя мне уже не тринадцать!

– Ты и тогда не упускала возможность огрызнуться на мать.

– Потому что я не хочу терпеть то, что мне не нравится.

– Знаешь, дочь, я живу с постоянным ощущением того, что ты нас с Аней не признаёшь как семью! Ты как не мой ребенок! Я вот совсем не люблю эти твои…

– Мам, заткнись!

– Ты не смеешь так разговаривать с матерью!

– Я имею право говорить в своём доме всё, что я посчитаю нужным!

– У тебя абсолютно нет уважения ко мне.

– А ты меня прям уважаешь?

Мама меняется в лице. Её багровый тон кожи сменяется на мертвенно-бледный, нижняя губа начинает дрожать.

– Катюш, но я…

– Не надо разводить сопли! Заявляешься ко мне в квартиру, без моего ведома хочешь тут организовать детскую комнату, а потом начинаешь качать права. Всю жизнь мечтала!

– Кать, прости, я просто подумала…

– Много думала. Всё, ладно. Не спускать же тебя с вещами по лестнице. Оставайся.

С этими словами я хватаю легкую кожаную куртку и выхожу из дома. Я долго сижу в кафе, заказав только кофе и куриный суп. Суп приятно разливается по желудку, и я довольна. В десять вечера мне сообщают, что кафе закрывается, и я ухожу. Куда идти? Я иду в ближайший ночной клуб.

Даже не пытаюсь потанцевать. Я в платье, хорошо выгляжу. Сижу у барной стойки. Через пару часов я пьяна. Дальнейшие события этой ночи для меня – секрет.

Пятница.

В шесть утра у меня звенит будильник. Я нащупала на прикроватной тумбе телефон, пытаясь попутно открыть хотя бы один глаз. Голова гудит так, будто внутри происходит мотокросс с ритуальным сожжением мозга. Не стоило пить накануне рабочего дня.

С другого края кровати раздаётся:

– Какого х…

После этого человек начинает кашлять. До меня доходит, что я нахожусь в чужой квартире с незнакомцем в постели. Интересно.

Он пытается подняться, но со стоном падает обратно. Разворачивается и собирается уснуть. Ладно, я могу уйти сама, без сопровождения.

Cобираю свои вещи, умываюсь, покидаю квартиру. На такие случаи у меня в сумке всегда лежит сменный комплект одежды, зубная щётка, расчёска и косметичка. Так, где я вообще? Смотрю адрес дома, прикидываю. Заказываю такси до школы.

Спустя минут 15 я оказываюсь около школы. Директор, увидев меня, бегом направляется в мою сторону:

– Рады Вас видеть, Катерина Максимовна. Все документы у Ильи Александровича. Ни пуха ни пера!

– К чёрту, – добавляю я, заходя в автобус.

Дети здороваются со мной, я сажусь рядом с Ильёй.

– Доброе утро?

– Относительно доброе.

– Много вчера выпила?

Я удивлённо поворачиваю голову в его сторону, потом понимаю:

– Перегар?

Он улыбается и отворачивается к окну. Затем разворачивается и добавляет:

– Тебе очень идёт это платье.

– Я знаю.

– Обычно леди в таких случаях говорят "спасибо".