Текст книги "Последний рейс королевы (СИ)"

Автор книги: Виктория Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

 – Землянка, говоришь? Пусть покажется!

В последней фразе явственно слышался приказ. Но я не спешила отлипать от переборки, на которую облокотилась, устав стоять просто так. Этот адмирал мне пока еще не начальник, и подчиняться ему я не обязана.

 – Бинго, – тихо позвал меня арлинт, – подойди, пожалуйста. Кинефрид не верит, что ты землянка.

 – Земляне, – донесся до меня голос килла с дисплея, – очень слабая раса и живут чуть больше ста лет. А про контрабандиста Бинго слава идет уже лет тридцать. Чистокровный землянин в этом возрасте уже ни на что не годен, я их видел.

Вот тут я разозлилась и рывком шагнула в зону видеотранслятора:

 – Вы правильно заметили: чистокровный! – Я смело глянула прямо в темные глаза облеченного властью килла. – Увы, из-за разгильдяйства вам подобных я вот уже почти сорок лет, как не могу похвалиться чистой кровью!

Я практически в открытую обвинила в случившемся со мной правительство Альянса в лице этого адмирала, и наши взгляды скрестились будто лазерные лучи. Килл смотрел на меня так, будто я – презренное насекомое, вошь на теле могучего конгломерата, которую нужно уничтожить, пока не наплодила себе подобных. Я в ответ старалась взглядом выразить все, что думаю про Альянс и его нечистоплотные методы. И ни один из нас не собирался сдавать своих позиций. Пространство между нами буквально взвихрилось от статического электричества. Я почти физически ощущала потрескивание разрядов вокруг. И тем удивительнее для меня стало то, что килл первый опустил глаза вниз и процедил:

 – Нартанн, твоя тяга к спасению модификантов однажды тебя убьет!

Несмотря на то, что я подозревала уже нечто подобное, услышать подтверждение от адмирала не ожидала никак и удивленно моргнула. А арлинт меня и вовсе добил:

 – Я хотя бы только спасаю, – ядовито процедил Нартанн, – а ты их создаешь! Но я же молчу!

Адмирал буквально вскипел, на глазах превращаясь в беснующийся, извергающийся вулкан, который вот-вот выбросит потоки кипящей лавы. Но, по-видимому, килл не просто так дослужился до такого звания и адмирала ему дали не за красивые глазки. Спустя мгновение он прикрыл на несколько секунд глаза и сделал глубокий вдох. Что бы он там про себя ни считал, на моих глазах свершилось чудо: извержение отменилось, килл успокоился. Открыв глаза через несколько секунд, он устало посмотрел на Нартанна:

 – Что бы ты понимал, щенок. – Это было сказано спокойно, беззлобно. Как будто килл давным-давно все для себя решил. – Я бы охотно посмотрел на тебя, окажись ты в моей ситуации. Когда любимая умирает у тебя на руках из-за твоей собственной дурости и недальновидности. Чтоб ты в таком случае сделал? Мне тогда было плевать, отправит ли меня Ларнье под трибунал или нет. Для меня главное было, чтобы Кара выжила. Тебе, щенку, этого не понять. А я бы даже без звука отпустил бы ее с тобой, если бы она тебя выбрала. Лишь бы только она жила. Остальное не важно.

Адмирал умолк, и оба, и килл, и арлинт, не сговариваясь, опустили головы вниз. А я почувствовала себя лишней. Настолько лишней, что боль полоснула по душе словно острым ножом. Что же за Кара там такая, что оба за нее готовы буквально умереть? Чувство брошенности, ненужности, ощущение того, что я тут лишняя, в который раз накрыло с головой. Уйти бы, но, уверена, стоит мне только шевельнуться, оба обратят на меня внимание. А мне этого не нужно.

Первым пришел в себя адмирал:

 – Так, закончили минуту воспоминаний! Каждый из нас свой выбор уже сделал, и в прошлом копаться теперь бессмысленно. – Нартанн тоже поднял голову и, как мне показалось, с ненавистью посмотрел на килла. – Я этого не планировал, но так уж случилось. Так что пользуйся моей добротой пока я еще чувствую себя виноватым. А еще лучше, задумайся над своей жизнью. По завершении операции я буду рекомендовать перевести тебя на кабинетную работу по причине профессионального выгорания и ненужной публичности. Если все сложится в итоге хорошо, тебя в лицо будет знать каждый твилл по ту и по эту сторону границы. Так что, если не хочешь оказаться где-нибудь у квазара в заднице, лучше задумайся над созданием семьи. Потому что к Каре я тебя не подпущу! Так и знай! А сейчас хватит болтать! Разворачивайтесь, и на базу! Конец связи!

Дисплей медленно потух, канал связи свернулся. Я потопталась некоторое время на месте, ожидая реакции арлинта. Но Нартанн молчал, глядя в какую-то точку на пульте. И в конце концов мне надоело изображать из себя столб. Я прошла к свободному креслу штурмана:

 – Координаты дай. Я курс проложу. И не кисни ты, ради всех богов космоса! Смотреть тошно! Слетаем на твой А10, отдохнем и подумаем. Уверена, выход найдется! А прошлое… – Я искоса посмотрела на мигом напрягшегося арлинта. – Отпусти ее. Она выбрала не тебя. К тому же, у нее скоро будет ребенок. Тебе в ее жизни места уже нет…

Я почти ожидала, что после моих слов арлинт взбесится, наорет на меня, велит не лезть не в свое дело. Но Нартанн меня удивил. Тяжело вздохнув, он молча набрал координаты в системе и пробормотал:

 – Что бы ты понимала… Она мне снится каждую ночь… Проклинаю себя за то, что по молодости и неопытности слишком буквально следовал инструкциям руководства. Только теперь ко мне пришло понимание того, что если бы я чуть больше доверял Каролине, то она бы не попала в лапы к Старффу…

Арлинт поднялся и чуть виновато заглянул мне в лицо:

 – Извини. Мне нужно немного побыть одному. Я…

Я отмахнулась:

 – Иди. Я в состоянии проложить курс и сама. Все равно разворачиваться в гиперпространстве никто не будет, идиотов тут нет. А до завершения прыжка у тебя есть, – я мельком глянула на панель управления, – еще четыре часа. Можешь даже поспать.

Арлинт покачал головой:

 – Спасибо, но это вряд ли. Позовешь потом?

Я кивнула в знак согласия и Нартанн ушел.

Тишина рубки, едва слышное попискивание и шелест приборов успокаивали. Я занялась привычной рутиной, иначе прокладку курса я давно уже не называла. Отметив А10 на карте, невольно хмыкнула: координаты находились в Кольцах Сатурна. Надо же. Почти побываю дома. Умно однако придумало руководство арлинта: мусора в поясе Юпитера более, чем предостаточно. Без особой нужды туда не полезет никто. Но зато и прокладка курса это вам не твилл начихал!

По сути, в Солнечной системе я была в последний раз тогда, когда вся наша семья покидала Землю в поисках лучшей доли. И теперь я с упоением, будто беременная самка твилла, строящая гнездо, рылась в сводках и справочниках, шаг за шагом выстраивая стратегию. Мне почему-то казалось, что нужно проложить путь не только туда, но и оттуда. Чтобы в случае экстренного бегства с базы не тратить время на штурманские выкладки.

Нартанна звать не пришлось. Я еще не закончила с возиться с вычислениями, когда он спустя два часа вошел в рубку:

 – Как?

Я пожала плечами:

 – Нормально. Вот только топлива у нас будет в обрез и только туда. Ты знал, что А10 – это кольца Сатурна?

Арлинт пожал плечами, разглядывая мои вычисления. Он склонился надо мной так, что одной рукой уперся в край панели управления, а другой – в подлокотник кресла:

 – Не знал. А это важно? У Управления сотни конспиративных баз почти в каждой системе. Их физически сложно запомнить все. Но зато и доступ к базе данных с ними имеет не более десятка высших чинов. По поводу топлива нет причин волноваться. Стандартная комплектация базы включает в себя дозаправку для трех штурмовиков или одного крейсера.

Я невольно поежилась. Всегда ревностно относилась к своему личному пространству и не терпела вмешательств в него. А Нартанн с недавних пор и вовсе стал как-то странно на меня действовать. То ли возбуждал, то ли раздражал, я и сама не могла понять. Но вот то, что близость его тела к моему заставляла меня невольно задерживать дыхание – это был доказанный факт.

Сердито отвесив себе мысленную оплеуху, я заставила себя глубоко вдохнуть:

 – Еще минут тридцать, и маршрут в оба конца будет готов.

Арлинт удивленно уставился на меня, повернув голову:

 – А зачем в оба? Мы же не знаем, с какой стороны наша следующая цель. Да и вообще не понятно пока, когда эта цель появится. Карта астероидного пояса сто раз может за это время измениться.

 – Во-первых, – я покачала головой, – астероидные пояса, конечно, мобильные. Но не до такой степени. И чему тебя только учили в твоей академии! (1ed96)

Арлинт ухмыльнулся:

 – Учили выслеживать и обезвреживать противника, маскироваться, вливаться в чужую жизнь. Я тайник, Бинго! Нас, конечно, учили пилотировать. Но это были азы, так сказать. Лишь бы при случае смог сесть за штурвал и сбежать. – Я хмыкнула. – А что во-вторых?

 – А во-вторых, – тут я вздохнула, – можешь посмеяться, но у меня такое чувство, что улепетывать с базы мы будем гораздо быстрее, чем тебе кажется. И не факт, что тогда будет время посидеть над расчетами. Так что, я лучше сделаю все сейчас. Пока есть время и возможность.

Глава 9

Выход из гиперпространства прошел как по маслу. Впрочем, если бы было по-другому, то нас в живых уже скорее всего бы не было. А так я вывела корабль в обычный режим полета под насмешливым взглядом арлинта:

 – Иногда твои методы, Бинго, меня просто ставят в тупик. – Бирюзовые глаза ехидно сверкнули. – Тебе явно не хватает обучения в академии. Мне даже страшно представить, чему ты научишь Бориса. Пожалуй, – Нартанн быстро стрельнул глазами в мальчишку, пока тот смотрел в другую сторону, – стоит запретить тебе калечить его ум.

Если бы мы были вдвоем, я бы показала арлинту, где зимуют земные раки, но третье кресло в рубке занимал Борис, так что мне пришлось ограничиться ироническим взглядом в сторону блондина. Я видела, что он просто пытается меня подначить, как говорится, развести на эмоции. Зато Борис все принял за чистую монету и вскинулся:

 – Нет! Мирак, я уже очень многому научился! Не надо запрещать Бинго меня учить! Я хочу учиться летать! И, если не получится поступить в академию, тогда я буду проситься к Бинго юнгой!

Борис смотрел на Мирака с такой отчаянной решимостью, что я не выдержала, отвела глаза в сторону. Мне не хватило смелости признаться в том, что в случае с Борисом, даже если адмирал и сумеет пропихнуть его в академию, то пилотом ему все равно не быть. Да и не только пилотом. Любая военная или дипломатическая специальность для него будут под запретом. А также, наверное, медицина. Я не уверена, но сомневаюсь, что Альянс допустит модификанта, даже условно-безопасного, к лечению граждан.

Арлинт взъерошил себе волосы, заставив светлый ежик на голове встать дыбом, и шумно вздохнул. Подросток сразу насторожился, видимо, хорошо знал все привычки своего опекуна:

 – Что? Мирак, только не говори, что ты не пустишь меня в академию! Я тебе этого не прощу!

Арлинт еще раз вздохнул и осторожно начал:

 – Борис, я не хочу тебе врать. – После такого вступления лицо подростка стало буквально непримиримым. – Но из-за твоих генов Звездный Флот и армия Альянса для тебя закрыты. Тебя не возьмут даже на кабинетную работу. Извини. Но влияния адмирала Старффа не хватит на то, чтобы пробить для тебя исключение. А я вообще не в счет. Я вполне понимаю твое желание летать. Но, к сожалению, пилотом ты сможешь стать, только если снова окажешься по ту сторону закона. Ну или совершишь подвиг во имя Альянса. Увы.

В течении целой минуты тишину в рубке прерывали только тихие звуки работающих приборов. В глазах подростка стыло отчаяние. Он слишком явно искал поводы опровергнуть слова арлинта. Искал, но не находил. И в конце концов непримиримо сжал кулаки:

 – А я все равно буду летать! Останусь с Бинго! Ей все равно нужен член экипажа!

Мне стало неловко, и я сочла за благо промолчать и не поднимать вопрос том, что по легенде Бинго погиб вместе с своим кораблем. Кстати, арлинт прав, если не хочу пользоваться своим старым именем и фамилией, то надо придумать что-то взамен. Ну а пока… Я осторожно потянула вскочившего на ноги Бориса назад в кресло:

 – Чего ты развозмущался? Еще не факт, что мы выживем, а ты уже планируешь такое отдаленное будущее. Цыплят следует считать по осени. Закончится все, тогда и будем определяться, кто и что будет делать дальше. Я вот вообще, если ты забыл, осталась без корабля.

Напоминание о гибели «Королевы солнца» ожидаемо смутило подростка. Борис плюхнулся в кресло и опустил глаза вниз:

 – Прости, Бинго, я не хотел тебя расстраивать…

Я отмахнулась:

 – Расстраиваться из-за того, на что невозможно повлиять – глупо. Так что я не расстраиваюсь. Я жду свой шанс. И когда жизнь мне его подбросит, я буду готова к этому и вцеплюсь в него руками, ногами и зубами. Тебе советую сделать тоже самое. Учись и не бери дурного в голову. А проблемы решай по мере поступления.

***

У нас были сутки обычного хода на то, чтобы достичь наиболее удобных координат для вхождения в гиперпространство по новому маршруту. Можно было прыгнуть и раньше, но мне было жалко Бориса. У меня и арлинта организмы были уже тренированные, приученные к перегрузкам и выживанию в неблагоприятных условиях. А вот Борису путешествие давалось нелегко. В последнее время настроение подростка прыгало как сумасшедшая белка. И я пару раз замечала, как он шел по коридору будто пьяный. Подловив его как-то в одиночестве в столовой, я задала прямой вопрос о самочувствии, но мальчишка, гордо вскинувшись, надменно заверил меня, что у него все в порядке и он всего лишь расстроен отсутствием перспектив. Вот только я видела физические признаки усталости его организма. Видимо, Борису выносливости с генами не досталось. А потому я тихо порадовалась тому, что проложила курс длинными равномерными прыжками. Если еще на время смены хода Бориса запихивать в скафандр, тогда к моменту прибытия на базу его состояние не ухудшится. А там мы его подлатаем. Оставалось только придумать, как запихнуть его туда, не ущемляя мальчишескую гордость. Но времени у меня немного было, и я не сомневалась, что что-нибудь, да придумаю.

Что меня по-настоящему беспокоило, так это отношения с арлинтом. Та ненормальная ночь, когда я уступила своим гормонам, будто между нами что-то сломала. Не то, чтобы у нас были до этого отношения, но мы по крайней мере могли нормально разговаривать. А теперь Нартанн разговаривал со мною только в рубке и только по делу. То есть, если темы касались управления кораблем, маршрута, будущего поселения на базе или Бориса, он все с мной спокойно обсуждал. Но стоило мне только однажды коснуться того разговора с адмиралом и его жены Каролины, как арлинт словно устрица схлопнул створки и тут же нашел повод уйти.

Чтобы убедиться в том, что мне не примерещилось странное поведение арлинта, я еще пару раз поднимала словно невзначай вопрос его отношения к Каролине. Один раз Нартанн просто сделал вид, что не услышал меня, а потом быстро ушел. А второй раз одарил таким взглядом, словно я его любимого котика без спросу кастрировала и посоветовал не лезть не в свое дело.

Наверное, мне так и стоило поступить. И не лезть с упрямством барана на рожон. Но от старых привычек очень трудно избавиться. А я, как капитан, привыкла заботиться о своем экипаже, сколько бы в нем ни было человек. Сейчас арлинт и Борис были моим экипажем. А я, как капитан, видела, что подчиненный просто нуждается в помощи, что он не в состоянии справиться со стрессом. Горькие складки у губ и синяки под глазами явно говорили о том, что арлинт находится в состоянии стресса. А еще то, что он стал куда более нервно реагировать на простые и обыденные вещи. Вот только я не была медиком, и не могла оказать специализированную помощь. Можно было конечно связаться в адмиралом и доложить ему… Но я была совершенно уверена в том, что Нартанн подобного вмешательства мне не простит. А я… К сожалению, я уже успела привязаться и к арлинту, и к его воспитаннику.

Мое терпение лопнуло в середине третьей недели пути. Нам оставался один, последний прыжок, и мы бы вошли в Солнечную систему. А там до Юпитера рукой, как говорится, подать. Нартанн уже дней пять ходил по кораблю как тень, зло огрызаясь на каждый вопрос. А однажды на ровном месте наорал на Бориса за то, что тот слишком долго сидел в рубке и Нартанн застал его там уже за полночь по внутреннему времени корабля.

От резкого и неприятного выговора у подростка на глаза навернулись слезы и он убежал в свою каюту, сжимая до побеления кулаки. Нартанн ушел следом. Но система видеонаблюдения беспристрастно показала мне, что пошел он не к подростку, а в столовую. За спиртным…

 Мне стало понятно, что дальше уже тянуть нельзя. Пришла пора вскрыть этот гнойный нарыв. Пока пациент не помер от заражения крови. Проверив курс и выведя показания приборов на свой комм, я направилась следом за арлинтом. А войдя в столовую, первым делом заблокировала дверь персональным кодом. Вот так.

В бирюзовых глазах, когда мы встретились взглядами, бушевала настоящая космическая буря. Они даже потемнели от переизбытка чувств. Опрокинув в себя полстакана какой-то бурды одним махом, Нартанн скривился:

 – Какого приперлась? Я не нуждаюсь в жалости и подаянии!

Я позволила себе несколько секунд слабости, стоя на пороге столовой и приглядываясь к арлинту. Судя по всему, эти полстакана, что он демонстративно проглотил при мне, были первыми. Потому что никаких признаков опьянения Нартанн не выказывал. А в бирюзовых глазах, взгляд которых он опустил вниз недостаточно быстро, стыла неизбывная боль. Даже не имея специального образования, мне стало понятно, что арлинт встал на путь саморазрушения.

Нартанн первым не выдержал повисшей в помещении тишины:

 – Ну? Чего встала? Проваливай! Дай мне хоть раз расслабиться…

Он напоказ схватил бутылку и снова наполнил стакан. Но выпить не успел, я вмешалась:

 – Что-то ты часто начал расслабляться… То со мной. То с бутылкой. Может, поделишься? – я кивнула на бутылку.

То, что напоминание о прошедшей ночи было ошибкой, стало понятно в тот момент, когда арлинт вскинул голову и неприятно оскалился:

 – А тебе так хочется повторения? – Нартанн был военным. С хорошо натренированными рефлексами. А я голыми руками дергала тигра за усы. Не удивительно, что не успела я моргнуть, как он вскочил из-за стола и за горло прижал меня к стенке: – Так давно не трахалась? Изголодалась, бедняжка? Или у Эрва на тебя не хватало силенок?

Зря он вспомнил про напарника! От одного звука имени Эрва во мне словно что-то взорвалось. И я, практически не осознавая, что делаю, на одних инстинктах нанесла арлинту три коротких удара в корпус. В точки, которые когда-то, когда я была еще зеленой соплей, мне показал один яоху, принявший меня за собрата-полукровку.

 – Не смей даже вспоминать имя Эрва всуе! – По-змеиному прошипела я блондинчику на ухо. – Ты даже кончика его ногтя не достоин! Эрв отдал жизнь, чтобы ты жил дальше! А ты что делаешь?

Физически я была заведомо слабее арлинта. Но Нартанн даже не сделал попытки выкрутиться из моего захвата. Покорно стоя в согнутом положении, с заломленными за спину руками, он тем не менее ехидно огрызнулся:

 – Святой Эрв! Оно и видно! Одну бабу удовлетворить не смог и предпочел сдохнуть!

Злость багровой пеленой взорвалась где-то у меня в голове. Я замахнулась чтобы ударить, чтобы вколотить эту паскудную лыбу арлинту в глотку вместе с зубами. Но моя рука опустилась сама собой, когда я поймала взгляд бирюзовых глаз. В этой невероятной глубине цвета морской волны стыла неизбывная боль. Тоска. И жажда смерти.

На какое-то время мы оба замерли, не отрываясь глядя друг другу в глаза. А потом я почти отшвырнула от себя мужчину, брезгливо вытерев после него ладони о комбинезон:

 – Господи, в кого ты только превратился! – Я уже начала жалеть, что затеяла этот разговор. Но отступать при первой же трудности было не в моих правилах. – Мерзкие паразиты с Крома, и то приятнее, чем ты! Настолько погряз в жалости к себе, бедненькому и несчастненькому, что уже не имеешь даже сил дальше жить! А ведь от тебя зависит Борис! И гораздо сильнее, чем тебе кажется! Мальчишка привязался к тебе, как к родному отцу! Как ты думаешь, каково ему сейчас наблюдать, как ты упиваешься болью и занимаешься саморазрушением?

Я отошла к столику, взяла бутылку, из которой арлинт наливал себе пойло, и понюхала горлышко, краем глаза наблюдая за своим противником. Пахло вполне пристойно. Тонкий аромат древесины смешивался с запахом специй из отдаленных колоний и ароматом отцветающей маори – так пах дорогой коньяк, производимый только в одной звездной системе – системе Ориона. А хозяин этого корыта далеко не дурак! И разбирается в женщинах и алкоголе!

Арлинт распрямился и некоторое время с затаенной надеждой смотрел на меня. Но потом видимо понял, что продолжения не будет и сеанс садо-мазо уже завершен, подошел ко мне и потянулся за своим стаканом:

 – А что Борис? Он уже почти взрослый. Все, что мог, я ему дал. За тем, как он устроится в жизни, можешь и ты пронаблюдать. А я…

Я с отвращением скривилась:

 – А ты слишком устал грести против течения и решил, что пора сдохнуть. И плевать, что те, кто от тебя зависят, те, кто искренне за тебя переживают, будут сходить с ума от тоски после твоей смерти! – Я поймала взгляд бирюзовых глаз и, презрительно глядя в них, припечатала: – Слабак!

Нартанн не стал пить. Отставил стакан и горько хмыкнул:

 – Да что бы ты понимала! Сразу видно, что тебя никогда не предавали, что ты не теряла близких…

 – О да! – Я со стуком поставила бутылку на стол и пренебрежительно фыркнула: – Я совсем никого и никогда не теряла! – Внезапно на меня накатила волна тошноты и горьких воспоминаний. – И семью не теряла, которая до последнего надеялась, что власти Альянса не оставят нас в беде, выручат. И тех несчастных, с которыми мы вместе сидели в клетках в нелегальных лабораториях, которых Альянс без жалости приказал зачистить как самых опасных преступников! И маму, до последнего вздоха, даже под прицелом штурмовой винтовки, защищавшей меня! – Фразы у меня получались хлесткими и рублеными. Как удары. – И меня никто никогда не предавал! В том числе и один арлинт, которому сначала не хватило силы духа выстрелить, и который потом трусливо закрыл ребенка в герметичном контейнере! – Нартанн побледнел до синевы. А мне вдруг стало все равно. Злость выдохлась, как вчерашнее шампанское. – Это сейчас я понимаю, насколько рисковой была моя выходка с тем коробом. Что я выжила только благодаря тому, что стала модификантом. Нормальный человек на моем месте попросту задохнулся бы с тем мизерным запасом кислорода, что у меня был. А я выжила. Наверное, только потому что хотела всем отомстить. Жажда мести помогла мне выгрызть у жизни и у судьбы себе место во Вселенной. Жажда мести была моей путеводной звездой, моей заветной целью, на которую я собиралась положить всю свою жизнь. Она вела меня вперед и помогала выжить на стылых улицах, когда я почти погибала от голода и холода. Она заставляла меня учиться всему, до чего я только дотягивалась. О! Как же я мечтала собственными руками удавить тех, кто уничтожил мою семью! И вот я снова потеряла все. Абсолютно! У меня нет семьи, близких и друзей. Да и мстить тоже больше некому. Альянс наказал сам себя. А ты… – Я еще раз окинула арлинта презрительным взглядом: – О такого слизня даже руки марать жаль! Живи! Это тебе наилучшее наказание! А я дождусь, пока ты выполнишь свое задание, поспособствую тому, чтобы ты выжил и Борису не пришлось попробовать то, через что прошла я. А потом исчезну и начну жизнь с чистого листа. Так будет правильно. Попробую воплотить в жизнь мечту своих родителей. Думаю, для них это будет лучшим памятником.

Я развернулась, больше не обращая внимания на Нартанна, и пошла на выход. Пусть что хочет, то и делает. До смерти на борту все равно не упьется, системы жизнеобеспечения корабля подадут сигнал капитану. А в остальном… Хватит! Пора действительно что-то менять в своей жизни. Я не солгала Нартанну: я действительно всю прожитую жизнь мечтала о том, как убью того, кто не спас мою маму, позволил ей умереть в подземелье, кто оставил меня сиротой. Из-за кого остатки моего детства превратились в квест на выживание. Но сегодня, посмотрев в эти бирюзовые глаза, я поняла: не смерть будет для него лучшим наказанием. А жизнь. С мыслью о том, что он натворил и что потерял.

Уже дойдя до двери и разблокировав ее, меня вдруг осенило. Обернувшись, я окинула взглядом фигуру арлинта с опущенными плечами и поинтересовалась:

 – Скажи, зачем ты все это делал? Почему не убил меня там, в подземелье лабораторий? Почему оставил в коробе архива? Чем ты руководствовался? Я не пойму.

Арлинт молчал довольно долго. Я даже уже подумала, что мне не дождаться ответа, и хотела уйти. Но блондин вдруг, парой шагов покрыв разделявшее нас расстояние, приблизился и заглянул мне в глаза:

 – Как бы там ни было, но твои родители хорошо тебя воспитали. – Его голос звучал подозрительно мягко. – Они сумели внушить тебе чувство собственного достоинства. И этого не испортила твоя последующая жизнь. – Он поднял руку и кончиками пальцев правой руки легко дотронулся до моей щеки. – Ты не сломалась, выстояла, закалилась. Испытания не согнули твой внутренний стержень, не загасили огонь, горящий в твоей душе. Поэтому ты гораздо больше подходишь на роль воспитателя Бориса, чем я. Я вырос в полной уверенности, что все, чего пожелаю, будет моим. И сразу же получил щелчок по носу от жизни: девушка, которую я выбрал себе в спутницы жизни, не выдержала моего эгоизма, выбрала того, кто к ней был внимательнее и добрей. – Я невольно ошарашенно уставилась на Нартанна и открыла рот, чтобы задать вопрос. Но он меня перебил: – Ты не подумай. Я это понял далеко не сразу. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что Старфф сумел поставить Кару выше собственной жизни и карьеры. И она это поняла и почувствовала. А я поступил с точностью до наоборот. Тогда, в подземельях, я просто не смог хладнокровно пристрелить  твою маму. В горячке боя, когда противник защищается и нападает, нажать на кнопку пуска гораздо легче, чем глядя в лицо беззащитному существу. А потом, когда увидел тебя в коробе, я попросту струсил. Представил, что будет, если я подниму шум и все узнают, что я тебя не ликвидировал…

 Я скривилась:

 – И как бы они это узнали? Любой мог меня не заметить и пропустить. Ты бы скорее всего стал героем, нашедшим модификанта, пытающегося сбежать.

Нартанн медленно качнул головой, не отрывая взгляда от моего лица:

 – Я испугался, что ты меня сдашь. Я же тогда не знал, какая ты. К тому же, скорее всего, меня бы и заставили тебя ликвидировать. А я, как уже говорил ранее, оказался не способен хладнокровно убить несопротивляющееся существо.

Я фыркнула, невольно дернув уголком рта:

 – Трус!

Неожиданно Нартанн в ответ на обвинение светло улыбнулся:

 – Ты права. Я трус. В наказание за трусость мне много лет снились твои глаза, когда я закрывал крышку архива. И я каждый раз просыпался в холодном поту с пониманием, что обрек ребенка на мучительную смерть от недостатка кислорода. Наверное, именно это чувство вины заставляло меня раз за разом рисковать и спасать других детей-модификантов от расправы во время зачисток. После каждого спасенного моя совесть не надолго замолкала. А потом все начиналось вновь… Но ты права: смерть для меня слишком легкое наказание.  За все, что я натворил в этой жизни, мне нужно только жить. Как можно дольше. И мучится от воспоминаний.

Большой палец Нартанна соскользнул с моей щеки и нежно погладил подушечкой мою нижнюю губу. В ответ на невинную ласку в кровь плеснуло жаром. И я поняла, что если не хочу продолжения прошлой ночи, то мне пора уходить.

Вывернувшись из его рук и молча открыв дверь, я коротко оглянулась на Нартанна, но, не найдя, что сказать, так же молча покинула помещение. Хватит с меня сеансов психотерапии. Со своими демонами бы разобраться.

***

Разговор «по душам» словно вскрыл некий гнойный нарыв. Еще около суток мы с арлинтом не общались, не реагировали друг на друга. Каждый говорил только с Борисом. И к концу дня подросток уже смотрел на нас с подозрением. Была моя очередь дежурить в рубке, и мальчишка привычно принес мне поесть прямо туда, а потом спросил, заставив поперхнуться уже отпитым из контейнера кофе:

 – Бинго, вы поругались с Мираком, да? Из-за меня? Он опять не хочет, чтобы ты меня учила?

Немного продышавшись и смахнув выступившие слезы с глаз, я хотела отшутиться, отмахнуться от мальчишки. Но, приглядевшись, заметила покрасневшие глаза и несчастный, замученный вид. Пришлось отставить в сторону принесенную еду и кофе. Из груди невольно вырвался вздох. Уличное воспитание лишило меня крох иллюзий по поводу отношений между мужчиной и женщиной, и по поводу того, что можно говорить вслух, а что нельзя. Но вот сейчас я почему-то засомневалась: а стоит ли рассказывать мальчишке все? Ведь тогда его кумир, а Нартанн для Бориса однозначно был идолом и эталоном, однозначно свалится с пьедестала.

Борис сам помог мне выбрать верную стратегию. Со вздохом, совсем как взрослый, присев в соседнее кресло, он пожаловался:

 – Я уже начал надеяться, что вы останетесь вместе. Пусть у меня нет папы и мамы, но вы могли их заменить. Мы могли бы жить все вместе… А вы…

Мне было по-человечески жаль мальчишку, но я и Нартанн – это было уже за гранью фантазий. Практика показала, что два паука в одной банке не уживутся никогда. Рано или поздно один второго обязательно загрызет. Так нужно ли продлевать агонию?

Я медленно покачала головой:

 – Извини, парень. Нартанн, может быть, и был бы не против, да вот только я – не домашнее существо. Я привыкла выгрызать себе место во Вселенной зубами, и стыдливо прятаться за мужскую спину не стану. А Нартанн, как и все арлинты, женскую самостоятельность терпит до известного предела. Понимаешь меня? – Борис неопределенно пожал плечами в ответ. Ясно, не понимает. Я снова вздохнула, еще тяжелее, чем в первый раз. – Ну вот смотри: мы еще не живем вместе, только находимся короткое время на одном корабле, а у нас уже нашлись разногласия. И это только начало. Ты пойми, – по какому-то наитию добавила я, – я не домашняя девочка. Не умею готовить еду, шить и стирать. Зато отлично умею прокладывать наиболее оптимальный курс звездолета для достижения цели с наибольшими выгодами, знаю, где можно недорого закупить дефицитный запрещенный к ввозу в Альянс товар, знаю десятки способов угомонить непокорного члена экипажа и умею виртуозно ругаться. И вот как ты думаешь, если я применю хоть одно из этих умений к твоему опекуну, ему это понравится? Скажем, он будет требовать, чтобы я сидела дома с тобой, а я найду себе какое-то занятие вне квартиры?