Текст книги "Amber"

Автор книги: Виктория Саливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

 

Она стоит между его ног, ближе чем нужно. Ее длинные волосы красиво уложены, вьющимся каскадом. На ней легкое платье, едва доходившее до середины бедра. Щеки такие же красные, глаза пьяные. Она стоит расслаблено, смотрит чуть вниз в янтарные глаза и говорит, тихо, но мне кажется что мои ушные перепонки готовы взорваться.

 

«Меня зовут Ноа» говорит еле слышно она, «А тебя как?»

« Кристоф » говорит парень. Он приподымается. Он выше ее на две головы. «Меня зовут, Кристоф.»

Он проводит, по ее щеке, едва касаясь пальцами кожи. Всматривается в ее глаза, будто хочет отыскать то что искал всю свою жизнь. Он медленно наклоняет свою голову, а девушка касается пола носками своих туфель. И их губы соприкасаются. 

 

Мое сердце бьется глухим стуком в последний раз. Пробивная боль сжимает мои ребра, и мне становится нечем дышать. Я стараюсь закрыть глаза, но у меня ничего не получается. Будто прикованный к этому месту, за креслом, я не могу не двинуться, не закрыть свои глаза. Картина потрясает, и горечь заливает мое душу. Ее настолько много, что мне кажется я сейчас разольюсь в луже, стекая на первый этаж этого дома. Мне почему то до чертовски больно, но мой рот ничего не может произнести, никаких слов, так же как и закрыть глаза. Не выходит.

 

 Они сливаются в долгом, страстном поцелуе, в комнате царит темнота и запах страсти. Его глаза медленно приоткрываются, руки стаскивают с плеч тонкие бретельки ее платья. Оно совсем не сопротивляется, сползает, и оголяет красивую, молочную грудь. Его рука опускается чуть ниже, задевая теплые, цвета пионов соски. Она задыхается, оседая на его руки, а он аккуратно берет ее на руки, и укладывает на рядом стоящую кровать. Она обволакивает их, принимая в теплые объятия.  Они соприкасаются разгоряченными телами, трутся о друг друга, срывая последние остатки одежды. 

А мне хочется кричать, что угодно, только бы не видеть всего этого. Будто то, что происходит сейчас неправильно. Будто... 

Я не могу видеть себя. Касаясь своего лица, чувствую влажность. Мне казалось что я не могу плакать.  Смотрю на свою руку, на ней капли слез, моих. Пытаясь заглушить рвущиеся наружу крик, и остановить обжигающие мои щёки, слезы, я закрываю своё лицо руками. 

«Кристоф, почему мне так больно, почему же мне так больно.....»

 

 

 

 

«Что– то случилось?» волосы девушки распластались на подушке, её локоны теперь не выглядят столь аккуратными, как могла показаться в начале.

«Нет, просто...» Он замолкает не в силах продолжить, встаёт, застегивая свои джинсы, которые успели слезть, оголяя его поясницу.

«Прости меня» говорит он, наспех одевает футболку, и вылетает из комнаты. Он так стремителен, что я не совсем могу понять что произошло. Только потерянные глаза девушки, смотрящие в только что захлопнувшуюся дверь. Не дают покоя.

 

 

 

 

 

 

Он стоит в комнате, одетый в дорогой пиджак, на руках красуются такие же дорогие часы. Волосы уложены, аккуратно, статно. Его взгляд янтарных глаз, взрослый, спокойный, уверенный. 

  Он стоит в той самой комнате, которая была его детской. На нижних этажах слышен звон посуды, и громкие веселые разговоры. 

   Комната совсем не изменилась, кровать, комод, потертые старые игрушки. Его взгляд приковывает машинка. Она была красной, но время её не пожалело, превратив тогдашний красный цвет в темный, местами облупившейся грязно коричневый. Белая полоска стала совсем жёлтой, придавая машинке неопрятный и совсем некрасивый вид. Он касается изящными пальцами детской машинки, проводя вдоль корпуса, по когда то белой полоске. Его взгляд меняется. Нежность и тёплые воспоминания, я могу ощутить как они захлёстывают его. Я стою совсем близко, моя рука может коснуться его. Волос, губ, кожи... Я протягиваю свои тонкие руки к нему, на миг ощущая как он напрягается. Его взгляд меняется, в глазах появляется переполненная печалью и горечью волна. Она окутывает его. Моя рука, невольно потянулась к его волосам, они мягкие, прохладные, каштановые, мои... 

 

«Ноа...» грустно шепчет он, а мое сердце делает трехметровый кувырок. 

Он не чувствует меня, не ощущает. А мне хочется кричать, кричать что я здесь, с ним. Что я никогда его не покидал, что всегда был с ним. И я кричу, кричу его имя так, что в лёгких заканчивается воздух. Кричу так что мой голос срывается, на невнятные скрипучие отголоски. Я обнимаю его, хватаю за щеки, касаюсь его губ. Они холодные, но на удивление мягкие.

 

Он глупо усмехается будто сам себе, его взгляд опускается, глаза закрываются. Он проводит рукой по своему лицу, смывая остатки глупого порыва и грусти. Ставит на место машинку, в последний раз осматривая свою комнату, когда то казавшуюся ему такой огромной. И уходит. Щелчок в двери оглушает меня. Будто это не дверь закрылась,  а мое глухо стучащее сердце.

 

Он спускается вниз по лестнице, и я впервые могу осмотреть его дом. Он небольшой, старый, но очень уютный. В столовой где накрывают стол, стоят фоторамки его детства. 

 

«Кристоф и его новая машинка.»

Мальчик улыбается, его улыбка ярче чем солнце в этот день. 

 

«Кристоф и школьные друзья.»

Он не улыбается, губы как всегда напряжены, рядом стоящие мальчишки смеются глядя в камеру.

 

«Кристоф забивает первый гол» Он держит свой футбольный мяч. Его взгляд яркий, но чего то не хватает.

 

«Вот он держит медаль и аттестат об окончании школы.» Он красивый, совсем ещё юный, но уже мужчина. Глаза светятся, янтарные, тёплые.

 

«Тут он с какой то девушкой» Слишком близко. Она улыбается и он тоже. Она держит его за руку, двумя своими ладошками. Смотрит не в камеру, а на него. Её глаза горят, влюбленностью. Этот взгляд всегда узнаваем, из всех обыденных он отличается. Так мы можем смотреть только если любим.

 

 

 

Он прощается с матерью и с остальными родственниками, идёт вдоль каменной тропинки вдоль дома. Его походка легкая, и казалось бы скучная. Он нажимает на пульт сигнализации и машина которая стоит у входа, откликается. Чёрный  BMW. Ему подходит пролетает у меня в голове. И я улыбаюсь. Он вырос очень красивым мужчиной. Его красота спокойная, не броская, но есть в нем что-то такое, что заставляет меня смотреть на него не отводя свой взгляд. 

Он садится в машину, на ходу заводя её. Машина отдаёт мощное урчание и лобовая панель зажигается разными красками. Он нажимает газ, спуская ручник, и машина плавно выезжает на дорогу. Он не оглядывается.

 

 

Сегодня очень пасмурно, вот вот польёт дождь. Густые тучи закрыли все небо, темными пятнами, местами даже черно серыми. Не успеваю понять, как на лицо капает. Дождь холодный, грустный, тяжелый. Как и мое сердце сейчас. Я делаю глубокий вздох, мои легкие окутывает блаженный свежий воздух. Прочищает мои мысли, душу, мою голову. «Кристоф» его имя у меня на устах. Оно ложится мягкой ватой, даря сладость и невообразимую нежность. Я люблю это имя. И оно так ему подходит. Не понимаю как, но чувствую как мое лицо расплывается в глупой улыбке. Он вырос, он уже взрослый мужчина. Сколько ему? На первый взгляд лет 28? Он очень изменился, не изменились лишь его янтарные глаза. Они все такие же. Нежные, тёплые, ласковые. Прекрасные. Они ранят мою душу, но без них не было бы меня. Этот мальчик мог видеть меня в детстве, знал мое имя. Но со временем, которое неумолимо двигалось вперёд, не забыл. Он помнит меня. Он видел меня, мое лицо. Которое я сам не помню. Которое я не могу вспомнить. 

 

Трасса мокрая, скользкая. Машины летят, перегоняя друг друга. Все спешат, кто-то домой, к своей семье, кто-то навстречу, кто-то на собеседование, кто-то опаздывает на совещание. Звуки резиновых шин, слышны даже через густой дождь, который барабанит по крышам машин. Дорога такая длинная, что не видно конца. Асфальт успел намокнуть, и сделался совсем уж чёрным. 

 Мужчина который был за рулем грузовика, ехал на близлежащие строение. В этом районе строился новый квартал. Дома покупались ещё до начала стройки, всех привлекало место, лес и чистейший воздух. Водитель опаздывал, за сегодня ему нужно было сделать ещё четыре захода, но он не успевал, и казалось не успеет до конца рабочего дня.  Начальник грозился уволить его, частые попойки влияли на его работу. Но он никак не мог потерять и эту работу, жена не простит, уйдёт. Набирая номер, он хотел поторопить рабочих, и сказать, что уже въезжает на подъездную дорожку, погрузка выгрузка товара, занимала большую часть времени.  Но он не успевает, взгляд пролетает  видя олениху. Она выпрыгивает на проезжую часть, так быстро что водитель не успевает среагировать. Он чувствует как под колёсами его грузовика, ломая кости и перемалывая как в блендере сбивается олениха. Он дергает руль вылетая на встречную полосу, его машину крутит в разные стороны, из-за дождя видимость никакая. Его встречает спасательный кювет, но он все же успевает зацепить встречную машину. 

 

За рулём девушка. Она получила права буквально пару дней назад, и сейчас ехала на встречу в своей новой машине. Друзья уже заждались её, а из-за дождя она опаздывала на целых полчаса. Скорость была небольшая. Но она не успевает среагировать, летящий грузовик цепляет её бампер, выбрасывая её на встречную дорогу с такой силой, что она теряет руль. Она судорожно вдавливает ногой, педаль тормоза до упора, но это не помогает. Ее вращает, машина перекручивается, и встречается лоб в лоб c чёрным BMW.

 

Когда я успеваю подлететь к нему, хватая его за лицо. Он без сознания. Машина, то что от неё осталось лежит на крыше. Ее колеса ещё крутятся. С такой скорость, что я могу слышать их скрип. Стекла разбиты, в них маленькой сеточкой въелся узор. Страшный. Его глаза закрыты, с виска льёт тонкой струйкой, крови много. Она будто затопила мои глаза. Он не двигается, ремень безопасности держит намертво, подушка которая выпрыгнула из-за толчка, теперь сдавшись весела белым полотном. Под капотом заискрилось. Я не чувствую своих рук, пытаюсь отодрать этот чертов ремень от него. Запах гари въедается в мои ноздри, он опасный, маслянистый. 

 

Его глаза открываются, я слышу крики, машины останавливаются, кто-то звонит 911. Кто-то наспех вызывает скорую помощь. Слышу крики, и шум колёс, сигналы машин. И дым, много дыма легкие разрывают. 

Крики, они просят помочь, крики, они громкие, истеричные, страшные. 

 

Встречаю его взгляд, янтарные глаза не пришли в себя. Не понимают что происходит, секундное непонимание, а потом я вижу в них себя. Свои страшные глаза, которые казалось бы обезумели, в крике не замечая свои слёзы, которые катились с такой скоростью готовые вот вот все затопить. Я тяну к нему свои руки, а он улыбается. Той улыбкой.

 

«Ноа, Ноа, смотри Мама купила новую машинку...»

 

 

Я пытаюсь дергать ремень, пролезаю  через разбитое окно, царапая свои руки, плечи, живот. Я чувствую как острые будто бритва осколки, впиваются в меня . Но, мне плевать. Я рву ремень, дергаю его в разные стороны, но он не поддаётся. Мои крики рвут мое горло, но к нам никто не подходит. Никто. Я оборачиваюсь, видя как люди стоят вдали от нашей машины, боясь подойти. Запах гари оглушает меня, и я вижу как капот охватывает пламя. Оно сильное, но не настолько чтобы Кристофа нельзя было вытащить. 

 

Кристоф хватает руками свои колени, они сломаны, сдавленные вопль вызывает град ненужных слез. Перед моими глазами все расплывается, и я прошу бога, помочь ему. Несколько парней, намериваются подбежать к нам, но их останавливают крики других людей. «Не успеете!!! Пламя вот-вот охватит....»

 

«Помогите!!!» Это мой крик? Парни бросаются к нам, будто услышав мои молитвы, и... 

 

 

«НЕЕЕЕТ!!!!!!»

 

 

 

Они не успевают. Машина вспыхивает, взрываясь, и я теряю его лицо в этом ярком пламени. Его глаза в последний раз смотрят в мои, сжимая мою ладонь. И в них нет страха. Лишь облегчение.

 

 

 

 

 

 

 

Меня вырывает из этого времени. А я впервые сопротивляюсь, стараюсь ухватиться, хотя бы за что нибудь. Я хочу остаться. Мои легкие срывает от рвущихся рыданий, глаза налились кровью, но я продолжая пытаться вырваться. Я влетаю в Бадэр, больно стукаясь об стойку распределителя. Мои слёзы застилают глаза, а руки рвут грудную клетку. Боль в ней такая, что я даже не ощущаю как мои пальцы впиваются в неё. Оставляя жуткие темные пятна на коже. 

 «Нет, неееет, нееееет!!!!»

 

На стойке так же лежит тетрадь с именами, ручка спокойно лежит рядом. Стерильная комната, полностью белая, давит на меня, я швыряю эту чёртову тетрадь, разрывая ее, ломая ручку, откидываю стойку в другой конец комнаты. Мои руки дрожат, я хватаю ими своё лицо, смахивая слёзы. И бегу, как в тот самый первый раз,  не чувствуя под собой ног, бегу к нему. К Кристофу. Осознание бьет меня словно давая пощечину, его нет. «Если ты вернулся в Бадэр, его уже нет!» 

 

Падаю на колени, заливаясь все тем отчаянием и болью. Его глаза ЯНТАРНЫЕ. Я ЛЮБЛЮ ИХ. Любил их. 

 

 

Я просидел так целую вечность. Ни о чем не думаю. Голова была пуста как белый лист. Стойка распределения покоилась спокойно на том же самом месте откуда я её вырвал. Тетрадь и ручка так же лежали на своём месте. Я усмехнулся. Ничего не меняется. 

 

Я не буду вписывать своё имя. Больше никогда. Решение приходит настолько быстро, озаряя мое нутро, что казалось бы я снова могу дышать.

 

Любовь она странная, глупая, нежная, сладкая, до боли жестокая и властная. Любовь может убивать причиняя невообразимую боль, а может лечить, воскрешая души. Она может разрывать тебя на куски, любовь может задушить, ввергнуть тебя в пучину страданий, подобно глотку самого опасного яда. Любовь это сладкая мука, она может вершить судьбы, строить и разрушать все на свете. Но если ты не любишь, не любил, не влюблялся, то значит ты не знаешь что такое ЖИТЬ.