Текст книги "Поцелуй на десерт (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

13

Юсупов

– Димас, я в раю, – довольное лицо друга расплывалось по всему дисплею.

– Но по тебе плачет ад, Славик!

– Каюсь, грешен. Мы на отдаленной части острова, с бунгало есть выход на уединенный пляж. Хоть голышом купайся.

Медовый месяц Миронова, похоже, проходил отлично. За неделю он позвонил первый раз и это радовало. Обычно без него не обходился, ни один мой день.

– Закончу со всеми делами, тоже полечу в отпуск.

– С твоим энтузиазмом они никогда не закончатся.

– Сам себя боюсь. Дурь из башки выветрилась?

– Будем считать, что это была паника перед свадьбой.

– Ну, и отлично! Жене передавай привет! Мне пора.

– Еще наберу.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся. По-другому никак.

Так, ладно! Рабочий день на этом можно считать оконченным. И? Внутри от предвкушения все заклокотало. О! Слово какое! На что ты меня толкаешь, Дина Саламатина?

Беру телефон в руки.

Юсупов: Я за тобой заеду.

Саламатина: Не утруждай себя,сама доберусь.

Юсупов: Тогда такси.

Саламатина: Я сегодня с машиной, не беспокойся.

Юсупов: Ужин?

Саламатина: Не голодна.

Юсупов: Досуг?

Саламатина: От тебя хочу только секса и ничего кроме секса.

Юсупов: Мне тебя встречать без одежды?

Саламатина: А если я не переживу такого?

Юсупов: Чтобы пережила: какие позы предпочитаешь?

Саламатина: Тут лучше уточнить в каких позах ты хорош.

Юсупов: Я хожу в спортзал, поэтому могу удивлять в любой позиции.

Саламатина: Значит, удиви меня, Дима!

Юсупов: Очень постараюсь.

Саламатина: Мне нравится, что ты не сыплешь голословными обещаниями.

Юсупов: А чего ты хочешь от старого больного предпринимателя?

Саламатина: Это ты для подстраховки? Чтобы если что, прикрыться своим статусом?

Юсупов: В таких делах главное не ударить в грязь лицом, поэтому настраиваю себя на приятный исход.

Саламатина: Ну, да! Лучше перебздеть, чем недобздеть. Жди! Собираюсь!

Романтик из нее, похоже, никакой. Хотя что я говорю? Наивнее и романтичнее девчонки я ещё не встречал. Складывалось впечатление, что она никак не может избавится от розовых очков. В принципе, ей и не нужно было. Она жила в мире любви и заботы. Зачем? А сейчас что изменилось? Видимо, отношение к жизни. И в какой-то мере это правильно. Или это она отгораживается так от меня?

Рассуждать можно много и долго. Чем и занимался по пути домой.

Дом Мне достался от родителей. Они три года назад решили переехать в пригород в небольшую деревню, обосновавшись в компактном домике на огромном участке, где мама занимается садом и огородом, а папа каждое утро ходит за этот огород на рыбалку. Мне же дали бразды правления в их бывшем царстве, поэтому после капитального ремонта дом преобразился, в огороде вместо грядок появилась баня с беседкой, от во дворе вместо капризных роз неприхотливые кусты гортензии, которые мама сама посадила, чтобы был хоть какой-то вид. Больше они сюда не лезли. Мама этот дом не очень любила, у неё сразу не сложился коннект, Но ради папы была здесь хозяйка целых 7 лет. А теперь вот увезла.

Холостяцкое берлога встретила меня теплом и лёгким бардаком, который я тут же принялся убирать. Меня с детства учили не свинячить, но когда ты утром быстро собираешься на работу, времени иногда не хватает. Не мытая кружка, брошенные на диване штаны, чуть заляпанная раковина. Это мелочи которые, в принципе не бросаются в глаза. Но я жду в гости Саламатину. А следовательно, всё должно быть идеально, чтобы её не спугнуть.

Успел заказать ужин и принять душ. Курьер приехал раньше Дины всего на пять минут.

На пороге она появилась в пальто и сапожках. Волосы волнами по плечам, на лице ни один мускул не выдаёт волнения. А может это только я волнуюсь?

– Ты всё-таки решил меня накормить? – ее взгляд упал на журнальный столик в гостиной, где я оставил пакеты с едой.

– В отличае от некоторых я голоден после работы.

– Хорошо, я подожду, – от обуви избавляется, а вот на диван усаживается в пальто.

– Замерзла?

– Нет.

– Тогда предлагаю снять верхнюю одежду.

– Ты же ужинать собрался.

– Пока поем, тебе будет жарко.

– Не думаю.

Не знаю почему сразу не сообразил. Видимо, мозг был настроен не на ту волну.

– Выкладывай в чем дело, – напрягся. Первые сигналы, так сказать.

– Потом не говори, что я не предупреждала.

Пальто расстегнула достаточно ловко. Оно сползло на пол, а там…Я так и замер с раскрытым ртом, понимая, что сейчас попал в свою фантазию. Передо мной стояла Саламатина в одном нижнем белье, дополненном чулками. И это произвело эффект взорвавшейся бомбы. И несмотря на это я не торопился, облизывая ее полуобнажённые тело взглядом.

– Твою мать, – выдал сдавленно, не в силах отвести взгляда.

Грудь под красивым кружевным лифчиком, который придавал эффект пуш-апа на сколько это было возможно с ее размерами. На тонкой талии пояс, который держал чулки…Чулки! Правда говорят, что все плохие новости лучше сообщать в чулках, тогда вообще будет пофигу на новости. Трусики-шорты идеально подчеркивали округлые бедра и подтянутые ягодицы. От такого зрелища трудно было оторваться.

– К черту ужин, Динка! – нахожу в себе силы предупредить об активных действиях.

«И я опять пропал в ее глазах, и возможности выбраться нет» – вспомнилась строчка из песни, которую написал сам в выпускном классе и посвящалась она Саламатиной, которая совсем об этом не догадывалась. Да, пропал.

– Я же предупреждала, – растянула она красные губы в самоуверенной улыбке.

Ее губы мягкие, отдавались мне требовательно и страстно. Ее руки жили своей жизнью, впиваясь подушечками пальцев в мою обнаженную спину. Ее страсть топила, не давала вдохнуть, и я кайфовал от этого ощущения. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком сильно, чтобы забыть. Она из тех, кого не забывают…

Под ягодицы и на кровать, чтобы ласкать это тело без ограничений. Сначала грудь, которую давно было пора освободить от кружевных оков. Языком по чувствительным соскам. Она вздрагивает, шумно вдыхает, а потом стон…Господи, если ты меня хотел ею наказать, то промахнулся.

Поцелуи по плоскому животу к резинке трусиков, которые тоже нам мешают. Мне просто сносит крышу от ее запаха и вкуса. В ее голосе хрипотца, которая лучше любой песни.

– Юсупов, хватит играться. Ты мне нужен.

А это уже триггер к действию. К черту поцелуи. Я ещё успею ею насладится. Если она думает, что я отстану теперь, то сильно ошибается.

И когда на нас не остаётся одежды, ВСЁ! Я познаю, что такое рай, погружаясь в нее до предела. Девчонка стонет, хватая ртом воздух. Но нет! Мои губы снова накрывают ее рот. Выбираю в себя ее крики. И чувствую как через пару минут ее тело содрогается подо мной. Да, детка! Да! Выгибается. И я следую за ней. Или к ней. Не знаю, но это просто какой-то наркотический кайф.

– Позой, конечно, не удивил, но магия случилась, – Дина восстанавливала дыхание, глядя в потолок. На лице блуждала довольная улыбка, глаза блестели. Кажется, я даже залюбовался.

– Сорвался, если честно, – признаюсь.

Дина вытянулась на простынях кошечкой. Соблазнительное зрелище. Рука непроизвольно скользнула по ее изгибам, а девица чуть ли не замурлыкала в ответ.

– Кто-то собирался ужинать, кажется.

– Тогда тебе лучше одеться, – вздохнул я тяжело, потому что тело начинало оживать после мощной разрядки.

– А так тебе не нравится? – Дина подскочила и прокрутилась вокруг себя. О большем Я и мечтать не мог.

– Так мне через чур сильно нравится. Поэтому найди что-нибудь в шкафу.

– Как скажешь, – последовала она совету, демонстрируя свои аппетитные подтянутые ягодицы. – Всем разрешаешь хозяйничать в своем гардеробе?

– Нет. Ненавижу, когда берут мои вещи.

Тело вопреки здравому смыслу реагирует мгновенно. Какой к черту ужин?

– А почему мне можно?

– Потому что будет повод снять с тебя это, – встаю, подхожу сзади, опуская руки на ее бедра. Дина так и замирает с футболкой в руках. Наблюдаю за ней в зеркало, а она с вызовом смотрит мне в глаза. Прижимается, поддаваясь на провокацию.

– Смелее, Дима, – мое имя в ее устах звучит очень откровенно. Меня мгновенно прошибает электричеством. Черт! Если бы я знал на сколько эта девица горяча.

Руки снова не слушаются, оглаживая ее живот, груди, попку. От соприкосновения с ее кожей, мой мозг начинает таять, перетекая совсем в другой орган. Поцелуями покрываю ее шею, плечи, позвоночник. Рука скользит ниже, туда, где меня с удовольствием принимали ещё несколько минут назад.

– Да! – ее хриплый стон, как музыка. – Чуть выше, поправляет руку, прогибаясь в спине, упираясь попкой в мой эрогированный орган. От возбуждения даже больно, но я продолжаю с ней играть, наблюдая за блаженством на ее лице через отражение.

– Смотри на меня, – командую, покусывая мочку ее милого ушка. Она послушно открывает глаза, опаляя меня своей энергией. Вхожу в нее резко, заполняя полностью, продолжая играть с ее плотью. В этом есть что-то дико возбуждающее, когда видишь неприкрытое желание во взгляде. Собственное тело находится на грани, подталкиваемое ее криками, которые она не собирается глушить. Беру ее быстро, наращивая темп.

И снова Дина сдается первой, опираясь на зеркало ладонями. Моё тело простреливает спазм, и я чувствую, как сокрушительный оргазм выкручивает меня до последней капли.

– Ди, это просто какое-то сумасшествие, – шепчу ей на ухо, пытаясь восстановить дыхание.

– Согласна. Удивил! Душ, – указываю в сторону ванной, не в силах произнести ни слова.

Медленно плетясь, Дина скрывается за дверью, волоча в руках мою футболку.

Не ждал я такого марафона. Похоже, надо подкрепиться, чтобы хватило сил на ещё один заход.

14

– Ты что-то припозднилась. Выпивала?

На кухне сидела мама, заливая в себя ночной чай. Судя по текстовому файлу, открытому на ноутбуке, она была занята работой.

– Ты тоже припозднилась. Сложное дело?

– Вся в меня, – хихикнула она. – Чай будешь?

– А ты нальешь?

– Ты хотябы верхнюю одежду сними, – встала мама, закрывая свой ноутбук.

– С этим проблематичнее.

– Что так?

– У меня под пальто только нижнее белье, – честно призналась я.

– О, как! И кто счастливчик?

– Давай пока без имён.

– Значит, я его знаю. Хорошо, давай без имён.

– Главное, чтобы не дошло до ЗАГСа.

– А такой вариан возможен?

– Я его обидела, но настроен, мне кажется, он серьезно.

– Боиштся снова потерять контроль над собой?

– Ну, если приступы вернутся, мне кажется, этот человек поймет.

– Я догадываюсь о ком ты, но мы договорились имён не называть.

– Поэтому оставь это при себе, – рассмеялась я. Маму ни за что не проведешь.

– А как твой день?

– Знаешь, я не говорю о работе дома. А он у меня как раз таки был завален делами.

Так, да! Я обидела Юсупова. Как? Получилось это просто, но такое могла выкинуть только моя больная голова.

Ночевать у него я изначально не собиралась, поэтому сбежать решила, когда он расслабленно лёжа на кровати, начинал дремать.

– Ты куда? – даже на локтях приподнялся.

– Домой, конечно.

– А как же завтрак в постель?

– Не усложняй, Юсупов. Это всего лишь секс. Хороший, качественный. А знаешь, -, кинулась в гостиную к пальто, где в кармане находился небольшой кошелек. Я планировала по дороге назад отовариться чем-нибудь сладким. Не вышло. Затр***сь мы что-то. Вернулась назад уже с парой купюр достаточно крупного номинала. Половина моей нынешней зарплаты, черт побери. Но так надо. Деньги они выстраивают невидимый барьер.

– Ты чекнутая?

– Есть немного. Но дело сейчас не в этом. Инициатор оплачивает услуги, сойдёмся пока на этом. Заработал.

Подарила ему, ошалевшему от такой участи, поцелуй и быстро ретировалась. Не ждать же правосудия в виде гнева. И он был бы прав. А вот почему мой мозг себя так повел? Видимо, защитная реакция. Мол, ничего не произошло сверхъестественого. А оно произошло. Ещё как! От одного воспоминания ноги начинали дрожать, и внутри все сжималось в тугой неуправляемый узел. Мне надо ещё. Хочу! Но не признаваться же ему снова.

Следующий выходной провела за уборкой. Если надо почистить голову, убери сначала дом. Сделать это было трудно в виду наличия домочадцев. Сложно, знаете ли, натирать пол, когда мимо тебя снуют туда-сюда эти вредные людишки.

Алька, чуя, что дело запахло жареным, смылась под шумок. Мол, нужно готовиться к проекту в историческом клубе. Она у нас жила по принципу: «Куда угодно, только не дома». Поэтому состояла в историческом клубе, занималась в кружке робототехники, ходила в танцевальную студию, закончила два года назад музыкальную школу. Так же состояла в сборной района по волейболу, защищала честь школы на соревнованиях по лёгкой атлетике. Хоть ночевать появлялась, это уже хорошо. Комната ее была завещана медалями и грамотами, заставлена кубками и наградами, и туда я не решилась лезть. С виду все прилично, но черт его знает, что найдется под кроватью или в шкафах. В ее возрасте, у меня можно было найти что-то на небольшую статью уголовного кодекса. И это с тем учётом, что я была спокойнее, общалась только с проверенными людьми, и не была замечена в сомнительных связях. Младшенькая же всегда могла найти приключения на свою пятую точку.

Папа и мама, завидев мои потуги привести наше жилище в божеский вид, решили, что и они лишние. Ведь если Дина убирается, Дину боится даже кот. Закон был негласным и действовал с момента, когда мне доверили заниматься домашними делами. Атомная бомба не так страшна, как Дина в гневе.

– Нашу комнату и ванную я убрала, – отчиталась мама, застегивая манжеты блузы. Как всегда стильная, стройная, красивая. От нее так и веяло шармом и женственностью, но в своем деле она могла любого мужчину уложить на лопатки.

– Сбегаете? – смахнула со лба пот тыльной стороной ладони.

– Решили выбраться в кино. Ужинать будем в городе.

– Тебя сегодня Золушка укусила, – следом спустился папа. Как же гармонично они смотрятся вместе. Уф!

– Не смешно. Я, между прочим, беспокоюсь, чтобы нас не убила антисанитария.

– Огорчу тебя, нас убьет хлорка. Ты бутылку целую что-ли в ведро добавила? – сморщился папа.

– Мне же надо было вас всех как-то выкурить.

– У ребенка очередные душевные терзания, а мы психотерапевты хреновые, – потащила мама папу за руку к выходу.

– Могу по возвращении послушать душещипательную историю, – заявил папа.

– Не стоит. После, – обвела руками территорию работы, – я буду в порядке.

А дедушка тоже поступил мудро. Взял грабли, и пошел в сад убирать опавшую листву.

И так, я одна, в ушах музыка и мой голос, подпеваюший известным артистам современной и не очень эстрады. Надо ли напоминать, что вокальные данные у меня неплохие, но я могла представить на сколько даже это ужасно звучит, когда ты пытаешься подражать манере солиста. В общем, разбежались все не зря.

И по мере того, как дом чуть ли не поблескивал от чистоты, грязной становилась я. Во-первых, пятна на вещах, хоть они и домашне-рабочие, разводы на мне от грязной воды. Я словно на фитнес побывала. И после такого как бы не пришлось снова мыть ванну, если я начну отмывать теперь себя.

– Как проходит сеанс психотерапии? – потопталась на пороге Алька, появившись уже ближе к вечеру, когда мой марафон подходил к логическому завершению. Один наушник издавал несколько минут предсмертные звуки и издох, второй же на последнем издыхании давал мне пищу для души.

– Он завершается. Но я ещё деду собираюсь помочь.

– Я боюсь, что когда-нибудь тебя не попытаются остановить, и ты просто сметешь весь город под чистую.

– Но прежде отброшу копыта от переутомления.

– Это тоже вариант. Кстати, там, кажется к тебе приехали.

– Кто?

– Я, – раздался за спиной мужской голос вместе со звуком открываемой двери. Я в это время заканчивала уборку на веранде.

– Юсупов, какого черта? – Я ведь уже соображала, что выгляжу не очень. А он гад так внимательно разглядывал меня. А затем большим пальцем вытер что-то у меня с подбородка с видом победителя. Туше, Саламатина. Провалиться бы сквозь землю, да нет таких способностей.

– Я за тобой.

– Интересное кино, – сложила руки на груди сестрёнка. – Я чего-то не знаю?

– Меня попросили помочь с рекламой, – опередила я с ответом Диму. Незачем распространяться, что мы с ним переспали. На этом я хотела всё закончить, но он здесь.

– Так, долго собираешься, – промолвил мужчина, отбирая у меня тряпку. Ее он передал офигевшей Альке. – Закончи уборку.

На меня же надели первую попавшуюся куртку, висевшую в шкафчике на крючке. Она была дедушкиной. И в ней он любил копаться во дворе. Надо ли говорить, что вид у меня не стал лучше? И как была в домашних тапочках, так и выволокли меня на улицу беспомощной куклой. А я даже не знаю, почему не сопротивлялась. Видимо, я пребывала в состоянии прострации и не понимала, что Юсупов меня похищает. Это ведь так называется, когда без согласия? Вот и я говорю, что это не нормально. И только когда я оказалась в машине до меня начинало доходить. Динка, тебя наглым образом увезли из дома. И везут не понятно куда.

– Юсупов, ты совсем охренел?

– Возможно. Но ты сама не отвечала на мои звонки и сообщения.

– У меня телефон в режиме «полета», чтобы не отвлекаться.

– Значит,виновата сама.

– Я вся грязная, потная, уставшая.

– Отчистим, отмоем, расслабим.

– А если я драться начну?

– Мы рискуем попасть в аварию. Видишь, движение какое, – вырулил он на проспект.

– Мы куда?

– Заберу еду из ресторана, и едем ко мне. Не водить же тебя в таком виде по приличным заведениям.

– Хамло. Мог бы вообще-то мне дать переодеться.

– Зачем? Чтобы ты нашла предлог, грязная девчонка, – он наклонился, поцеловал меня в щеку с лёгкой усмешкой на лице.

– А похищать меня в таком виде было твоей самой лучшей идеей?

– Мне очень захотелось с тебя все это снять и затащить в душ.

– Пошло, знаешь ли.

– Не думал я на тот момент о сексе, но ты меня сейчас наталкиваешь на эти мысли.

Всю недолгую дорогу я продолжала возмущаться, и даже угрожать. Но не проняло его ничего.

К вечеру опять заморосило, тогда как несколько дней стояла солнечная теплая погода по меркам осени. Капли ложились на лобовое, искажая свет фонарей, которые только-только начали загораться по всему городу. Совсем жёлтые деревья роняли листья, разбрасывая их по тротуарам. В урчании мотора с городским октябрьским пейзажем было что-то умиротворенно успокаивающее. Хотелось так ехать и ехать не останавливаясь. Но я чувствовала жуткую потребность попасть хотябы под душ. Не до пенной ванны уже.

На подъездной дорожке у дома Юсупова тоже были разбросаны листья, говоря о том, что хозяин слишком занят. Входила я в массивную дверь уже более смелее, чем вчера. Должна заметить, что вчерашний мой наряд выглядел более прилично, чем сегодняшний. Хотя нет,не так. Это были два кардинально разных человека.

– Надо же, почти ничего не изменилось, – покрутилась вокруг, когда Юсупов зажег свет.

– Ванная там, – указал он на дверь из тёмного дерева. Они у него здесь все были темные. Что за тяга к мрачным оттенкам? Да, чисто мужское жилище. – Я пока разожгу камин и найду тебе вещи. Там, кстати, есть бомбочки для ванны.

– От Лерки в наследство остались? – не смогла промолчать.

– Нет, здесь нет ничего Леркиного. Все принадлежит мне.

– Ты любишь с бомбочками купаться?

– Сестра подарила на всякий случай. Она так пытается в мой дом привлечь женщину.

– Белая магия. Хитро! Мне ещё твоей машинкой стиральной придется воспользоваться.

– Все в твоём полном распоряжении. Даже трусики можешь повешать сушиться на змеевик.

– Господи, я чувствую, что вторгаюсть в твое личное пространство. Вижу как тебе дискомфортно, но я получаю от этого удовольствие. Все! Я ушла. Думаю, кормить меня можно будет через минут сорок.

Погружать свое уставшее тело в пенную горячую ванную – это кайф, с которым сравниться может разве что секс. Мышцы постепенно расслаблялись, голова освобождалась от дневных тревог. Настойчивость Юсупова меня очень прельщала. Иногда хочется быть слабой, чтобы мужик не мямлил, а засунул тебя в ванну, накормил, оттра***ал и выслушал при необходимости. Можно все эти действия менять местами, тут закон слагаемых работает.

От удовольствия я прикрыла глаза, погружаясь в состояние прострации. Нарушил его щелчок в замке, дверь отворилась, а на пороге массивная фигура Димки с подносом в руках.

– Оперетив? – бутылка вина, пустой бокал и сырная нарезка.

– Боги, за что мне такое счастье? – промурлвкала я.

– Могу спинку потереть.

– Хочу! – закомандовала я. Когда ещё такое предложение поступит? Дают – бери.

Юсупов устроился на бортике ванной, взяв в руки мягкую мочалку. По спине поползли мурашки, когда он лёгкими круговыми движениями, начал разгонять кровь под кожей. А я в это время наслаждалась холодным вином.

– Я сбежала из столицы, потому что мне предложили выйти замуж, – начала я.

– Не захотела?

– Испугалась. Это началось, когда я согласилась выйти за Славку. Сначала ночью, а потом и среди бела дня. Панические атаки. Я просыпалась в каком-то ужасе, забивалась в угол, орала. Даже были попытки причинить себе вред. Сначала ему не говорила, надеялась, что все пройдет. Потом, когда предпринимала попытки, тормозила, потому что он выглядел счастливым. А когда рассказала, он только посмеялся. Мол, я себе надумала. Тогда и решила сбежать, понимая, что по сути его интересовал он сам и его репутация. И он мне сам помог в этом. Я проработала эту проблему с психотерапевтом уже спустя время. А когда Саша предложил мне стать его женой, все началась снова. Дома меня из этого состояния вытаскивал папа. И после трёх таких истерик, одну из которых я прекратила только когда порезала себе палец намеренно, я поняла, что надо все бросать и ехать снова к родителям. Видимо, у меня фобия к замужеству. Я не хочу терять свободу.

– А может, просто твой мозг понимал, что это не те люди?

– Эту версию я не рассматривала.

– А ты подумай на досуге.

– Юсупов, – положила подбородок на бортик ванной, заглядывая в его глаза снизу вверх.

– Что?

– Ты даже представить себе не можешь на сколько ты сейчас сексуален.