Текст книги "Как правильно пить. От зимнего глинтвейна до летнего крюшона. Незаменимый путеводитель для тех, кто любит наслаждаться жизнью круглый год"

Автор книги: Виктория Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Как подобрать вино, подходящее к блюду

Существует так много споров, разногласий и противоречивых мнений по поводу того, какое вино следует подавать к тем или иным блюдам, что все это обрело какой-то мистический оттенок, а в худшем случае воспринимается как нечто чопорное и ненужное, вроде строительства скульптур из спичек или охоты с гончими. Нет ничего странного или особенного в том, чтобы, планируя обед, принимать во внимание, что вы собираетесь пить. Размышляя над выбором вин, неплохо бы знать, какие ингредиенты будут на тарелке. Известно, что определенные виды пищи предпочтительнее не употреблять вместе – цветную капусту, запеченную с сыром и пасту с соусом аматричиана, рататуй и говядину по-бургундски, авокадо и жареного барашка, хлебную подливу и лобстера. Это все примеры того, как можно запросто испортить то, что само по себе является вкусным. Вот так некоторые сорта вин и блюд не уживаются друг с другом.

У большинства из нас самая главная проблема состоит в отсутствии достаточного опыта в выборе вин. Только опыт позволяет представить, какой вкус вино должно иметь, еще до того, как оно разлито из бутылки. Но способ подбора все же есть – найти вино, происходящее из той же местности, что и блюдо, которое вы едите. Вот, к примеру, сухое розовое из Прованса – один из лучших вариантов выбора к острому аоли и соленой оливковой тапенаде, которые характерны для средиземноморского побережья Франции. Белок бифштекса по-флорентийски, приготовленного на оливковом масле с солью, будет смягчен танинами, присущими кьянти, и придаст мясу пикантность. Песто дженовезе прекрасно согласуется с травянистым вкусом белого вина, сделанного из лигурийского верментино. Эльзасский гевюрцтраминер сочетается с пахучим мюнстерским сыром. Если вы решили попробовать жирную утку magret de canard или рагу из бобов с мясом по-гасконски, то вам стоит сопроводить обед одним из двух контрастирующих местных вин: Marcillac, кислое, светло красное, из винограда, выращенного на богатых солями железа почвах, в котором словно присутствует металлический привкус крови, который требует подкрепления вязкой пищей, или кагор, густо-красный, напоминающий силой и стойкостью катарские замки (разумеется, в пору их расцвета); он сыграет роль стойкого баланса с тяжелым мясом и жиром утки. Но двинемся дальше.

Теоретически все сказанное выше оправдывается тем, что традиции сложились в местах, где гастрономические вкусы вырабатывались медленно. Вино и еда формировались в тандеме для того, чтобы попадать к одному и тому же столу. Этим объясняется, например, то, что непритязательное сухое вино фраскоти подается в Лацио. А чем бы еще вам захотелось запивать роскошную, сдобренную яйцами пасту Карбонара? Этот процесс напоминает жизнь в семейных парах, которые к пенсионному возрасту достигают партнерства, которое напоминает сложный и нежный танец.

Вы можете понаблюдать, какую форму приобретает подобный танец в таких местах, как Новая Зеландия и Австралия, где культура еды и питья развивается быстро (большое удивление всегда вызывает то, что первые виноградники совиньон блан были заложены под Мельбурном лишь в 1970 году). В то же время, к примеру, антиподные белые вина – в Новой Зеландии это совиньоны с характерным острым ароматом, пино гри с оттенком усиленной сухости, дополненной пряностью, – подтверждают, что могут внести живую, экзотическую ноту в соединении с блюдами этого региона.

Временами бывает полезно взглянуть на все со стороны. На днях, столкнувшись с проблемой, чем накормить гостей, которые не едят красного мяса, и при этом обладая полным запасом бордо, я обратилась мысленным взглядом к тем временам, когда в Британии процветала эра кларета. Тогда было в ходу такое блюдо, как жареное телячье филе, которое подавали с яйцами и подливой из анчоусов, и все это прекрасно сочеталось.

Практика – критерий истины. Руководствуйтесь этим правилом. Я вовсе не призываю вас пить только то вино, которое характерно для страны, чью кухню вы используете. Что же в этом случае делать, если приготовлено блюдо, не относящееся к классическим? Или хочется расширить рамки?

Вообще-то есть два направления, в которых можно двигаться. Можно выбрать такое вино, которое раскрывается и сочетается с блюдом. Так, к примеру, если вы готовите жареную свинину со сладкими, нежными овощными кореньями, можно было бы подобрать мягкое, выдержанное вино риоха с нотой осенней листвы и чуть заметной земляники – они сольются с древесными оттенками карамелизованной моркови и пастернака. Можно привести более необычный пример: попробуйте копченого угря с полусухим пино гри. Как ни странно это может прозвучать, но в них есть текстурное соответствие наполненности, богатого тела вина с маслянистостью рыбы – и оба отдают дымком.

Можете, однако, сделать свой выбор в пользу вина, которое явится контрастным фоном, оттенит вкус блюда, как, например, фруктовый чатни с холодным мясом или выжатый лимон с рыбой. Так, божоле со своей яркой фруктовой вишневостью хорош к рождественскому обеду; продвигаясь в том же направлении, скажу, что божоле прекрасно гармонирует с утиным паштетом.

Заметьте, насколько травы и специи сильно влияют на вкус еды, и проведите соответствующую аналогию с винами. Вот всего лишь один пример – великолепное сочетание только что снятого с гриля филе лосося и пино нуар (в идеале полежавшего в холодильнике двадцать минут). Если используется укропная заливка, то я, возможно, сменила бы курс, воспользовавшись белым вином с несколько травянистым привкусом – лучше остановиться на том, что имеет ощутимый характерный привкус зелени.

Пусть это идет на уровне инстинкта, но выразительность и интенсивность также следует принимать во внимание.

Самым неординарным из всех, что я помню, оказался случай, когда меня, журналиста-очеркиста, попросили поехать и разделить обед с человеком, который живет за счет того, что собирает сбитых машинами животных. Из разговора по телефону с мистером Ройотом стало ясно, что речь идет отнюдь не о фазанах и куропатках.

– В данный момент по обочинам можно найти несколько мертвых лисиц, – довольно оживленно сообщил он. – Они, правда, староваты и попахивают. К тому же лисица – это единственное, что мне не так уж нравится есть – мясо ее отдает бензином, но если вам хочется попробовать стейк, то можно приготовить одну, пожалуй. И не переживайте. Если не найдется ничего подходящего, то я достану из морозилки рагу из барсука и разогрею как раз к вашему приезду.

Аппетитно! Мне пришлось здорово поломать голову, соображая, какой напиток стоит того, чтобы прихватить его к рагу из барсука? Может, южноафриканский пинотаж (сорт красного винограда, полученного путем скрещивания сортов пино жуар и сенсо (эрмитаж). – Ред.) для того, чтобы перебить запах резины и выхлопных газов? Или лучше подойдет технический спирт для анастезирующего эффекта? В конечном счете я остановила выбор на самой большой бутылке самого крепкого австралийского шираза (название винограда сорта сира, используется за пределами Франции. – Ред.), какую мне только удалось найти, в надежде на то, что он заглушит вкус всего, что придется положить в рот.

За исключением случаев, когда вы пытаетесь перебить вкус барсука добрым глотком шираза или запить тяжелую пищу кислым вином, это неплохая идея поискать разумное сочетание крепости. Вот почему сильные, прошедшие хранение в дубовых бочках, имеющие высокое содержание алкоголя красные вина из Аргентины, Чили, Южной Африки и Австралии так часто берут на барбекю – в них есть схожесть с острыми маринадами и обугливающимся красным мясом.

Существуют три пункта, способные посеять панику, когда дело касается вин: кислотность, температура и горечь. Прежде всего давайте рассмотрим кислотность. Если вы собираетесь употреблять в пищу много уксуса (скажем, в соусе винегрет), помидоры или лимоны, постарайтесь найти вино, которое по кислотности близко соответствовало бы продуктам, иначе еда может заставить вино казаться безвкусным и неинтересным. Жареный цыпленок с масляной подливкой будет очень хорош с маслянистым, из дубовых бочек, белым бургундским или южноафриканским шардоне. Замаринуйте в лимонном соке с травой лимонника грудку цыпленка, затем быстро обжарьте ее на гриле, и бодрящая энергия совиньон блан и гави из Северной Италии будет весьма кстати. Самый хороший способ обезвредить красный перец – запивать его красным вином, которое обладает некоторой сладостью. Попробуйте выпить абсолютно сухое вино с горячим маринадом, и вино лишится всякого вкуса, станет совсем как вода. С полусухим розовым или пино гри тем не менее вам удастся различить вкус не только еды, но и вина. Что же касается горечи, которая так чувствуется в цикории и артишоках, это то, к чему любители вина относятся со священным ужасом и что нелегко изменить, хотя ответом на это может служить фино (сухой шерри из винограда сорта Паломино. – Ред.).

В конечном счет есть еще подход «делай-как-тебе-нравится» – это для тех, кто предпочитает есть, что любит, запивая тем, что больше нравится, не пытаясь устанавливать никаких связей. При этом я всегда вспоминаю своего дядюшку, который, бывало, поливал за завтраком кукурузные хлопья томатным кетчупом, мотивируя тем, что это для него два самых любимых компонента и что он просто не видит причины, почему бы так не сделать. Не каждый способен разделить его вкусы, но его-то это делало счастливым.

Как хранить вина

Не многие в наше время могут похвастаться такой роскошью, как подвал, но в силе остаются три основных правила. Винные бутылки должны храниться лежа, в темноте, при идеальной температуре от 10–13 °C. Держать температуру на постоянном уровне даже более важно, чем в точности подгонять под требуемую, так что не устанавливайте полку для вин непосредственно вблизи радиаторов или снаружи дома, где температура колеблется.

♦ Что делать с остатками вина

Стоило бы заморозить остатки вина для того, чтобы применить их в кулинарии, – это гораздо лучше, чем выливать или позволить остаткам стоять до трех дней, когда вино начинает утрачивать свой вкус. Я замораживаю оставшееся вино малыми порциями в поддонах для льда, для того чтобы можно было добавить в подливку, или в больших объемах в пластиковых чашках для рагу и запеканок.

Форма винных бокалов и ее влияние на вкус

Мое лицо непроизвольно сморщилось, как только я сделала первый глоток дорогого шампанского. «В чем дело? – спросила подруга, которая пригласила меня отметить ее поступление на новую работу. – Плохо укупорено?» Нет, дело не в этом. Оно просто оказалось… крайне ненасыщенным.

Это было то самое вино, которое я пила во Франции тремя месяцами раньше, в холодный декабрьский полдень, когда наши бедные руки сначала посинели от стужи, а затем приобрели мертвенную бледность от мороза во время осмотра виноградников Боллинджера, за что потом мы себя вознаградили бокалом винтажного вина 1999 года. Тогда оно мне очень понравилось, так что непонятно, в чем же дело сейчас. Вино отказывается выражать себя вдали от родины? Или для того, чтобы оно показало свои лучшие стороны, вы должны оказаться практически на грани пневмонии? Еще пять минут я продолжала задумчиво потягивать из своего узкого бокала, ощущая только легкое разочарование, выпивая свое вино, пожалуй, слишком быстро в надежде, что со следующим глотком смогу найти то, что было потеряно в предыдущем. Пока это совсем не походило на вино, за которое стоило бы раскошелиться.

Потом я пришла в себя, взяла на кухне два больших бокала для белого вина и перелила в них вино из флейт. На этот раз, получив возможность подышать и достаточно широкое пространство, вино проявило себя с тем же великолепием. Цитируя Пьера Периньона, монаха, придумавшего этот гениальный напиток, я воскликнула: «Я пробую звезды!»

Думаю, все мы интуитивно сознаем, что тип и форма бокала для напитка оказывают влияние на наши вкусовые ощущения. Как в конечном счете и многое другое: что вы только что ели, ваше настроение, температура, возраст… список можно продолжать бесконечно. Вопрос состоит в том, насколько сильно влияет и как это происходит?

Возьмем две крайности, и окажется, что только из чистого упрямства кто-либо решится поспорить с тем, что пить из прекрасного бокала несравнимо приятнее, чем из пластиковой чашки. А как же насчет всего, что находится между этими полюсами?

Слово glass ведет происхождение от прагерманской формы слова, которое имело значение «сиять». По свидетельству Плиния, в те времена стекло предпочитали золоту в качестве посуды для питья. Многое можно было бы сказать о том чувственном наслаждении, которое вызывает вид чистого стекла, искрящегося на накрытом столе, какое ощущение оно передает руке и с каким наслаждением глаза следуют прекрасным изгибам бокала. Но возможно ли, чтобы это могло заметно изменить вкус вина? Довольно долго я считала все чепухой, но большой опыт дегустаций и пития изменил мое мнение. Теперь я понимаю, что бокалы могут оказать такое влияние. Этот фактор настолько же значим, как и то, сколько вы готовы потратить за бутылку напитка. А перемещение винтажного шампанского из узкой флейты для того, чтобы дать ему немного больше пространства, – это только начало.

Мое образование началось, когда я впервые была приглашена на званый обед, который давал Джордж Ридель, глава одноименной австрийской компании по производству художественного стекла. Ридель – это Армани винных бокалов. Формы его бокалов для напитков насчитывают десятки всевозможных вариантов. Но они созданы не только для того, чтобы увидеть и почувствовать красоту формы, когда берете их в руку. Каждый из них сделан для особого вида вина, скажем, шабли или зинфандела, которые сразу приходят на ум. Предполагается, что по каким-то мистическим причинам такие бокалы позволяют выявить лучшие черты, присущие именно этим сортам, как ярмарочное зеркало, в котором вы видите себя выше и массивнее, чем на самом деле.

В тот вечер на приеме мы не воспользовались всем рядом предложенных возможностей – опробовали всего два вида бокалов: один, созданный специально для этого вида вин, а другой – расширяющийся кверху, скорее похожий на мартини-бокал, чем на тюльпан. Каждый раз вино в расширяющемся бокале пахло гораздо менее интенсивно. Это все равно что кричать под завывание бури – вам нужно прилагать больше усилий для того, чтобы услышать собственный голос, а если все же удается что-то расслышать, то сами слова и их интонацию попросту невозможно различить. Урок номер один гласит: если края бокала не сужаются к ободку хотя бы слегка, то возможности вина, соответственно, снижаются. К этой категории можно отнести бокалы в форме кубка на толстой ножке, которые вам наверняка подавали в ресторанах, и, как я убедилась на собственном опыте, официанты соглашаются их заменить с большим раздражением.

Вторым, очень важным пунктом является разница в пространстве. Наполните вином приличный по размеру бокал (это зачастую означает, что поверхность жидкости займет самую широкую часть вашего бокала, создав наиболее обширную площадь соприкосновения с воздухом, образуя воронку), и вы почувствуете намного более ароматный запах, чем от студенческой порции вина, достигающей самого ободка, не оставляя носу возможности для маневра. Для красных вин как бокал, так и графин или кубок обычно выбирают большего размера, чем для белых вин.

Потом произошло нечто, еще больше сбившее с толку. Я пригласила на обед своего друга Джо. Джо Ведсек – знаток еды и напитков. Он только что участвовал в разработке бокалов для «Дарлингтон Кристал» и согласился вместо обычных в таких случаях вина и цветов захватить с собой несколько бокалов, чтобы продемонстрировать их в деле. Купить набор хороших дегустационных бокалов, которые выявляют самые яркие, характерные качества вина, – практически то же, что, впервые надев контактные линзы, увидеть, как смутная зеленая масса кроны дерева вдруг преображается во множество отдельных листьев. Я уже убедилась в том, что хорошие бокалы могут выявить разницу, но все же продолжала со скепсисом относиться к теории «разные-бокалы-для-разных-вин».

Джо позвонил мне накануне с инструкциями, которые напомнили инструкции фокусника и наталкивали на мысль отказаться от участия в представлении.

– От вас требуется пино нуар, – сказал он. – Любое пино нуар, ничего конкретного, по вашему выбору. И еще – совиньон блан, любой совиньон блан…

– Да, хорошо, – ответила я, уловив основную мысль.

Гость прибыл с большой коробкой бокалов.

По словам Джо, при создании бокалов ставится цель – выявить самые привлекательные стороны определенных сортов вина, и потому прежде всего следует составить представление о том, что люди от них ожидают – какой вкус им хотелось бы ощутить, – и продолжать работу, отталкиваясь от этого.

– К примеру, – говорит он, – от совиньон блан ожидают свежего, травянистого аромата, цитруса, энергии. Это вино для тех, кто проводит время на воздухе, наблюдая за игрой в крикет. Поражение! И это следует остудить.

Когда на Джо находит вдохновение, его бывает нелегко остановить. Я перестала вслушиваться, поднося к носу бокалы и начиная принюхиваться, как собака Баскервилей. Должна откровенно признаться, что многое показалось мне похожим на правду. В бургундском бокале совиньон имел слабый и расплывчатый запах.

В моем простом и дешевом бокале, напоминающем по форме чашу со сходящимися к верху краями, и в нашем контрольном «дегустационном» бокале вино хорошо проявило себя. В винном бокале Джо, предназначенном для выдержанного в дубе белого, что-то происходило: для носа оно казалось более объемным, острым и устойчивым. Это совсем как высунуть голову из окна автомобиля и глотнуть свежего горного воздуха – вот чего я всегда ожидаю от совиньон блан.

– Точно, – подтвердил Джо. – Теперь – пробуйте. Сделайте это скорее с готовностью выпить, чем выплюнуть, и расскажите мне, в каком случае вино показалось вам более желанным для утоления жажды.

И вновь не выдержанное в дубе белое вино из бокала Джо превзошло вино из бургундского бокала. Он дал такое объяснение: «Больший край бургундского бокала отправляет вино вам под язык. Все остальные направляют его по сторонам языка, а там всегда выделяется слюна, когда мы пьем что-либо кислое. Это слишком усиливает восприятие кислоты, так что вкус становится беднее. В то же время, если бокал сужается кверху, вы не можете опустить туда нос, а потому вынуждены чуть запрокидывать голову, чтобы сделать новый глоток. Тогда вино вливается в рот с более высокой скоростью – вжик! – что создает совсем другое ощущение и изменяет движение по вкусовым бугоркам».

Но дальше следовали другие открытия. Молодое мёрсо, выдержанное в дубе белое вино из бургундских, кажется более сливочным, богатым и наполненным по вкусовым качествам в бокале с короткой мелкой чашей.

– Это происходит потому, что большинство летучих компонентов аромата дуба собирается как раз над поверхностью вина, – объяснил Джо. – Стакан широкий, вы опускаете нос прямо в этот аромат – и улавливаете его.

Это не всегда хорошо, как выяснилось в ходе эксперимента с еще несколькими белыми винами. Мне больше понравились ароматные дубовые, роскошные белые вина Нового Света в дегустационном бокале – но только потому, что они вообще нравятся мне больше в случае, когда их слишком сильные характеристики сдерживаются и проходят через выставленную Джоном защиту.

– И снова все зависит от того, что вы ожидаете от вина, в той же степени, как и от его собственных качеств.

Возможно, самые интересные изменения происходили с более ценными красными винами. В правильном бокале (широкой колбе) дорогое пино нуар пышно расправлялось, как павлиний хвост, проявляя себя намного выразительнее, чем в контрольном бокале, что так и подталкивало к мысли о том, стоит ли тратить лишние деньги, если половину дела решает то, из чего вы пьете. Это подобно покупке самой современной аудиосистемы, к которой подключают дешевые динамики. Или купить «феррари» – и торчать в транспортных пробках.

Трудно поверить, но можно видеть в действии – даже тот, у кого нет тренированного нюха, прекрасно может различить разницу. В этом действительно что-то есть. Я проверила факт на многочисленных ничего не подозревающих друзьях и даже, сидя за кухонным столом, на маме, которая ничего не знает о вине, кроме того, что любит его пить. Я попросила ее принюхаться и отхлебнуть одно и то же вино из различных бокалов. И что удивительно, не зная «правильного» ответа, в каждом отдельном случае она отдавала предпочтение вину именно в том бокале, который был создан для этого вина.

Маленькая приятная новость: мой для-всех-вин-подходя-щий бокал Habitat specials (выпускается в двух разновидностях – меньший для белых и больший для красных вин) в состоянии хорошо выполнить свою задачу для большинства вин, что обеспечивается слегка сужающимися кверху краями.

Тем не менее я с большим уважением отношусь к суждениям таких арбитров, как старший официант отеля «Тадж-Махал» в Мумбаи, который отказался снижать стандарты даже во время осады террористов в 2008 году. Как позже рассказывал один из гостей-заложников, находившийся в это время в ресторане отеля, все здание которого сотрясалось от взрывов: «Время приближалось к пяти утра, когда, по заверениям полиции, нас наконец смогут вывести из здания, так что я отправился прямо в бар и нашел там бутылку винтажного Cristal, открыл и стал разливать. И тут старший официант буквально налетел на меня со словами: «Нет, нет, вы не можете так поступать!» А я ответил: «Ну а мне кажется, что можем!» Тут он заявляет: «Что вы, сэр, это совсем не тот тип бокалов».

Что ж, в самую точку.