Текст книги "Вдогонку за судьбой"
Автор книги: Виктория Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
13
До сих пор все удавалось.
Не успел смолкнуть всплеск от падения Анджелы за борт, как Хок повернулся к Константину. Он рассчитал, что у него есть десять, ну, может быть, пятнадцать минут на то, чтобы попытаться реализовать свой план. А потом… что будет потом, никто не мог предсказать. Блэкторн в подробности не вдавался, а Хок и не настаивал. Единственное, в чем он был непоколебим, это в том, что в первую очередь надо было спасти Анджелу.
Теперь, когда худшее было позади и Анджела, как он надеялся, уже находилась в надежных руках сотрудников Блэкторна, Хок понял, что надеется на чудо, которое поможет ему выжить, чтобы еще хоть раз ее увидеть. Ему не хотелось умереть с воспоминанием о потрясенном недоверчивом взгляде, которым посмотрела она на него, когда он бросал ее в море.
Вступив на борт «Морской волшебницы», Хок уже через тридцать секунд понял, каким оружием сможет воспользоваться, но оно было настолько очевидно, что он усомнился, не ловушка ли это. На прогулочных яхтах гарпунное ружье было модным аксессуаром. И здесь висело такое, двуствольное, причем на вид заряженное и готовое к выстрелу. На обычном судне это считалось бы нарушением правил безопасности. На «Морской волшебнице» это, по всей видимости, считалось вполне обычным. Если только это не ловушка… Впрочем, вскоре у Хока будет возможность в этом убедиться. А пока он постарался не глядеть лишний раз на стенку под капитанским мостиком, где висела эта штуковина.
Переведя взгляд на Константина, разговаривавшего по радиотелефону, он прислушался и не удивился, поняв, что его собеседник Пол Марченд. Было вполне логично, что Константин позвонит своему человеку в отделе по борьбе с наркотиками, чтобы обсудить судьбу Хока и существование видеоленты. Странным, конечно, выглядело то, что Хок не использовал видеопленку, чтобы избавиться от обвинения в убийстве. Он отправился на «Морскую волшебницу», зная, что это самое уязвимое место в его плане, но ничего другого придумать не мог. Эта история была единственно возможным предлогом, чтобы заморочить на какое-то время голову Константину и дать возможность Анджеле покинуть яхту.
Константин отключил телефон и скупо улыбнулся, не разжимая губ.
– Марченд сказал, что не верит в существование этой видеопленки. Я склонен с ним согласиться.
– Не верите?
Беглый взгляд доказал Хоку, что охранники не ослабили бдительность, но их позиции изменились после того, как он бросил Анджелу за борт. Один из них стоял возле Константина, а другой на корме, опираясь на поручни. Фактически Хоку была предоставлена вся палуба за исключением мостика, но человек, стоящий на нем, имел ограниченный обзор: не перевешиваясь через перила, он мог видеть только кормовую часть палубы.
– Нет, – повторил Константин. – Если бы она у тебя была, ты бы ею воспользовался раньше.
– Как я понимаю, это означает, что ты не хочешь посмотреть копию этой пленки, я подчеркиваю «копию», которую я привез с собой. – Хок произнес это небрежно и носком ноги провел по доскам палубы. Привозя «копию», он рисковал, потому что не знал, есть ли на яхте видеомагнитофон. И поскольку «копия» была чистой лентой, риск был велик чрезвычайно. – Оригинал хранится в безопасном месте. Разумеется, если я не вернусь за ней, она будет направлена соответствующим властям.
– Ты мне не доверяешь? – Вопрос Константина заставил ближайшего охранника фыркнуть, а Хока улыбнуться.
– Ты должен меня понять, ведь у тебя действительно есть ко мне личные претензии. – Хок переступил с ноги на ногу, а так как яхта слегка покачивалась, то получилось, что он шагнул немного влево, то есть ближе к гарпунному ружью. – Если бы у меня не кончились деньги, я бы и сейчас не явился. Но так получилось.
Константин ткнул пальцем в спортивную сумку.
– А что же здесь, если не мои деньги?
– В основном бумага. – Хок воспользовался усилившейся качкой и шагнул еще ближе к ружью. – Как я только что сказал, денег у меня уже нет.
Константин щелкнул пальцами, указывая на сумку, и охранник, которого он ранее назвал Джерри, поднял ее и передал хозяину, продолжая держать Хока на прицеле. Расстегнув «молнию», Константин вытащил запечатанную пачку толщиной в полдюйма, сверху и снизу лежали десятидолларовые банкноты. Константин разорвал ее, и аккуратно нарезанные газетные листки, которые передал Хоку в одном из банков сотрудник Блэкторна, слишком легкие для океанского бриза, взметнулись и рассеялись по палубе и волнам.
С бешеной яростью Константин разорвал обертку еще трех пачек с тем же результатом. Хок с невольным уважением отметил, что охранники не утратили бдительности и не сводили с него глаз. В этот момент одновременно произошли сразу две вещи: Константин выхватил у Джерри автомат и, резко развернувшись, направил его на Хока, и в ту же секунду небо взорвалось ярким салютом. Это был сюрприз Блэкторна. В душе Хока пробудилась радость: этот фейерверк означал, что Анджела жива и здорова.
Хок не стал смотреть на охранников. Отпрыгнув в сторону, он сорвал со стенки гарпунное ружье и направил его прямо в грудь Константину, пока тот еще не успел прийти в себя. Охранники тоже промедлили и упустили свой шанс. Если теперь они выстрелят в него, Константин получит гарпун в живот, и они в лучшем случае останутся без работы.
Ситуация была тупиковая, но Хоку не пришлось долго беспокоиться об этом. Всполохи в небе еще не успели полностью разгореться, как ночную тишину взрезали автоматные очереди.
«Еще один сюрприз Блэкторна», – успел подумать Хок, видя, как свалился ничком охранник на корме, а через секунду к ногам Константина упал на палубу Джерри. Хок не стал искать глазами третьего, так как понимал, что, если спустит глаза с Константина, может считать себя покойником. Не глядя под ноги, он шагнул к бортовым поручням, продолжая держать Константина под прицелом. Вид у того был озверелый, но автомат, по мнению Хока, он держал неумело. Это была неожиданная удача, потому что пользоваться автоматом на деле труднее, чем может показаться со стороны. Плохо только то, что нервы Константина явно были на пределе. Но все-таки он пока не выстрелил, и это давало Хоку нужное время.
Он рванулся к перилам, занес над ними ногу, и в тот же миг увидел изменившийся взгляд Константина и понял, что придется применить гарпун. Он тянул до последней секунды не потому, что не решался убить Константина. Вовсе нет.
Константин заслуживал смерти, в этом Хок не сомневался. Но он хотел, чтобы все шло по закону. Он устал от крови.
Однако в конце концов у него не осталось выбора. Он догадался по глазам Константина, что через долю секунды тот выстрелит, и этого мгновения ему хватило. Хок рванулся в сторону, автоматная очередь прошла мимо. Он нажал на спусковой крючок, и гарпун ударил Константина прямо в грудь.
Хок прыгнул в воду и поплыл, не поднимаясь на поверхность и не выпуская из рук гарпунного ружья, хотя оно и замедляло его движение. Часы, тикавшие у него в мозгу, подсказывали, что время почти на исходе, но поделать он уже ничего не мог, лишь плыть и плыть, стараясь по возможности подальше удалиться от «Морской волшебницы».
Кода он вынырнул на поверхность глотнуть воздуха, яхта была еще совсем близко, так что он слышал крики охранников, их беспорядочные приказы друг другу, но, судя по всему, они его не искали. Это было отлично, потому что ему не хотелось снова нырять. Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, Хок повернулся и поплыл прочь. Он плыл от берега, и это его тревожило, потому что он не очень твердо помнил насчет здешних приливов и отливов и не был уверен, что сумеет с ними справиться, когда придет время. Однако с этим ничего нельзя было поделать, потому что «Морская волшебница» находилась между ним и берегом, а приближаться к ней было бы непростительной глупостью.
Хок не успел отплыть особенно далеко, когда прогремел приглушенный гром подводного взрыва. Не тратя времени на то, чтобы обернуться, он лишь вложил в гребки все свои силы, прокладывая путь по волнам. Он знал, что сейчас последует, но был слишком близко, двигался слишком медленно. Взрыв дошел до бензобаков яхты, и «Морская волшебница» разлетелась на мириады огненных брызг, посыпавшихся на воду вокруг него.
Босая, скорчившись под одеялом, которое кто-то набросил ей на плечи, Анджела потрясенно наблюдала с берега, как «Морская волшебница» превратилась в огненный шар, затмивший блеском звёзды, и рассыпалась над волнами тучей искр и обломков. Она вскочила на ноги, отбросив одеяло, и побежала по песку к кромке воды. Хок еще был там! Сильные руки схватили и подтолкнули к человеку, руководившему всеми остальными.
Он обнял ее за плечи, продолжая отдавать приказания, потом показал на волны. Три человека в гидрокостюмах медленно удалялись от берега. На ее глазах они ушли под воду.
– Шлюпка уже там, – произнес мужчина, пытаясь успокоить ее.
Немного ранее он сказал Анджеле, что его зовут Питер и он работает на Майка Блэкторна. Ей это ничего, в сущности, не объяснило, но как-то успокоило: Блэкторн была фамилия человека, к которому собирался ее отправить Хок. Отсюда следовало, что ему можно доверять.
– Если он в воде, они его обязательно найдут, – продолжал Питер, оглядывая волны в бинокль. – Мы устроили фейерверк, только чтобы вызвать смятение. Мы хотели отвлечь внимание Константина и его людей от шлюпки… и от Хока, если ему удастся прыгнуть за борт. К несчастью, сейчас слишком светло для прибора ночного видения и слишком темно для обычного бинокля. Так что я ничего не вижу.
Анджела почувствовала, как он убрал руку с ее плеча, но с места не сдвинулся и продолжал вглядываться в водную поверхность. Волны медленно перекатывались, плавно покачивая догоравшие обломки.
– Хок знал о готовящемся взрыве?
– Он его и спланировал.
Это подтвердило догадку Анджелы насчет решимости Хока покончить с Константином, даже если это будет стоить ему жизни. Снова кто-то укрыл ей плечи одеялом. Она, не двигаясь, стояла около Питера и ждала известий. Тем временем песчаный берег позади них заполнился машинами. Вскоре их было больше десятка, и пляж стал напоминать автостоянку.
Анджела ждала, молилась и надеялась, что произойдет чудо и Хок вернется живым. Она вовсе не хотела всю жизнь вспоминать те чудесные моменты, которые у них были. Нет, у нее были совершенно другие планы для них двоих, которые должны очень ему понравиться… Она никак не могла дождаться момента, когда выложит ему все, что придумала.
Только бы он вернулся… Только бы выжил!
Стоявший рядом Питер продолжал отдавать приказания, выслушивать рапорты и снова, и снова поглядывать то в один, то в другой бинокль. По-видимому, второй и предназначался для ночного видения.
– Аквалангисты уже на месте, – сказал он. – Люди из первой шлюпки осматривают периметр кораблекрушения, потому что свет идет только от горящих остатков яхт.
– Если Хок оставался до конца на «Морской волшебнице», он уже мертв, – проговорила Анджела, потому что, если они осматривали остатки яхты, а не океанскую поверхность, дело было дрянь.
– Рулевой шлюпки видел, как Хок спрыгнул в воду за тридцать-сорок секунд до взрыва.
Она медленно повернула голову и встретилась глазами с Питером.
– Почему вы не сказали этого раньше?
– Мы не знаем, упал ли он в воду целый или его ранило, – помедлив, ответил он. – Наши люди больше его не видели.
Анджела побледнела, но, собрав все свое мужество и жалкие остатки надежды, снова уставилась на черную воду, поблескивавшую гребешками волн. Где-то там находился Хок, и он был жив. Она не просто хотела верить в это, она должна была верить.
Хок, гордый ястреб, которого она узнала, не мог спикировать с заоблачных высот, выхватить ее из обыденной жизни, все разом изменить, и потом просто улететь, оставив ее потерянной, так и не понявшей, был ли то сон или явь. Он не мог покинуть ее перед лицом опасности в одиночку пробираться сквозь паутину обмана и страха, в которую невольно сам ее втянул. Он был человеком чести.
Хок, которым она восхищалась, не колеблясь, принимал самые трудные решения. Он целовал ее, заставил хотеть своих ласк, а потом запретил обоим эту радость, потому что все произошло слишком бурно, слишком быстро, слишком легко. Бесившее ее самообладание Хока было неотъемлемой чертой его характера, и Анджела знала, что, если он не вернется, ей всегда будет его не хватать… она вечно будет тосковать о нем.
Хок, которого она полюбила, научил ее бояться. Но страх за себя был ничто в сравнении со страхом за него.
Не обращая внимания на царившую кругом суматоху, Анджела ждала и всматривалась в океан, не замечая, что кофе у нее в руке, который кто-то заботливо подал ей, уже остыл. Она услыхала, как Питер поинтересовался, не хочет ли она еще, и чуть не ответила «да», когда заметила, что он ее не слушает и, не мигая, смотрит на воду. Не произнося ни слова, Питер включил свой мощный фонарь и, направив луч на линию прибоя, стол водить им из стороны в сторону, все больше расширяя радиус обзора. Затем луч фонаря застыл, и Анджела, боясь поверить, что он что-то обнаружил, напрягая зрение, заметила на грани света и тьмы какое-то движение.
Не успела она спросить Питера, что он видит в бинокль, как Хок поднялся из воды и шагнул вперед, оказавшись в середине луча. Волны плескались вокруг его колен, а он стоял, смотрел немигающим взглядом на яркий свет фонаря, и вода стекала потоками по его лицу, голой груди и зажатому в кулаке зловещему гарпунному ружью.
Воин, появившийся из глубины океана, ее любимый воин… если он еще не догадался об этом, то скоро у него не останется сомнений на этот счет… Скоро он это узнает… Скоро? А почему не сейчас? Анджела передала одеяло и стаканчик с кофе Питеру, а затем, попросив его погасить свет, зашагала по воде, не останавливаясь, пока не оказалась лицом к лицу с любимым человеком.
– Значит, у тебя все получилось, – произнесла Анджела, поднимая на него глаза.
Она тут же пожалела, что по ее просьбе свет был погашен, потому что теперь видела лишь слабый, почти неразличимый абрис его лица.
– Я тебя удивил? – Его ласковый низкий голос словно обволакивал ее теплом.
– Скорее произвел незабываемое впечатление.
Прохладный бриз взметнул выбившиеся из косы прядки и бросил ей в лицо, но она не обращала на них внимания.
– А что, можешь повторить на «бис»?
– Все, что скажешь, Ангел. Все, что захочешь.
Он протянул ей руку, по-прежнему сжимая в другой ружье, и замолк, выжидая. Долго терпеть ему не пришлось.
Один вздох, один шаг, и она уткнулась лицом ему в грудь. Его рука легла ей на плечи. Анджела обвила обеими руками его за талию и ощутила пробежавшую по его телу дрожь.
Так они замерли посреди прибоя, согревая друг друга общим теплом веры, надежды и любви.
14
Первый раз они познали друг друга под душем.
Хок не собирался проделывать это подобным образом: так быстро, жестко… но Анджела поймала его на слове. Приняв решение, она не тянула с его исполнением. Эту ее черту он только начинал узнавать.
Первый намек на ее умениe воплощать намерения в жизнь Хок получил во время часовой поездки с побережья в гостиницу. После краткого обмена информацией с Питером, во время которого Анджела переложила содержимое его спортивной сумки в одолженный им рюкзачок, слишком, по его мнению, заинтересовавшись этой работой, Хок предложил, чтобы она немедленно улетела в Денвер на небольшом самолете, который Питер оставил неподалеку на частном аэродроме. Сам Хок с оставшимися с ним людьми Блэкторна собирался поехать в Сан-Рафаэль и забрать там оставленную им видеокассету.
Без нее Марченд оставался для них серьезной угрозой.
Однако Анджела не только не согласилась с его планом, но еще и привела множество аргументов против этой идеи, начав с того, что Хок сейчас слишком измучен, чтобы думать вообще, а уж мыслить четко и логично тем более. Закончила она свою речь неопровержимым доводом, что если они разделятся, то ни к чему хорошему это не приведет.
Когда Хок усомнился, что Марченд держит его квартиру под наблюдением, Анджела возразила, что он считал, что их не найдут у Сэмми, и чем это кончилось.
Кроме того, заявила она, ей вовсе не хочется уезжать в Денвер, так что если он позволит ей решать за себя…
Хок сдался, правда лишь после того, как Питер согласился, что в словах Анджелы есть логика. Он позвонил Блэкторну, договорился, что связываться с властями по поводу «Морской волшебницы» будет заместитель Майка, и сообщил, что собирается просто «приклеиться» к Анджеле, пока не решится вопрос с Марчендом.
Так что хмурым и холодным осенним утром берег океана покинули пять автомобилей. Грузовичок Хока остался где стоял, вместе с тремя мужчинами, которые продолжали искать уцелевших после взрыва. Впрочем, надежды на то, что кто-то остался жив, не было никакой.
Хок и Анджела устроились на заднем сиденье, а Питер сел рядом с водителем, так что говорить о том, что их волновало в присутствии посторонних, им не хотелось. Они ограничились тем, что держались за руки под одеялом, которым были укрыты. Оба испытывали странное ощущение, когда дрожь, пробегавшая время от времени по телу одного из них, тут же вызывала ответную дрожь в другом. Они вдруг поняли, как близко подошли к черте, за которой могли потерять друг друга.
Приближающийся рассвет уже разогнал темноту ночи, и в сером полумраке Анджела увидела, что они проезжают мимо приморского курорта. Наклонившись вперед, она сказала Питеру, что надо здесь остановиться и передохнуть.
Он обернулся и окинул их быстрым взглядом.
– Это пятизвездочный отель, а вид у нас такой… Боюсь, нас не пустят дальше порога.
– Я приму от них только одно извинение – «мест нет». Но сомневаюсь в этом, потому что стоянка для автомобилей почти пуста. – Анджела откинулась на спинку сиденья и поправила на себе одеяло. – Доверьтесь мне, Питер. Если у них есть номера, мы их получим.
Питер взял радиотелефон и стал вызывать остальных.
Анджела блестяще справилась с задачей. По правде говоря, после небольшой беседы с глазу на глаз с дежурным администратором получение ключей и расселение по комнатам заняло меньше времени, чем парковка их пяти машин. Она даже ухитрилась договориться со службой обеспечения номеров, чтобы те подали им всем в комнаты ранний завтрак. Перед этим Хоку пришлось уговорить ее не настаивать на завтраке в ресторане. Он объяснил ей, что в свитере с чужого плеча и сырых джинсах будет чувствовать себя слишком неуютно, «не соответствовать пятизвездочному стандарту». И хотя, на его взгляд, Анджела всегда выглядела на миллион долларов, он сомневался, что она так же оценит себя, если посмотрится в зеркало. Про себя Хок подумал, что самое мягкое слово, которым она могла бы охарактеризовать свою внешность, это «замызганная».
Так что они отправились в свою комнату дожидаться еды, и впервые за целую вечность Хок, закрыв дверь, ощутил, что они действительно находятся в безопасности. Питер оставил человека около их двери, люди Блэкторна заняли соседние номера. Через такой кордон даже Марченду их не достать.
Повернувшись к двери спиной, Хок увидел цепочку из предметов мокрой одежды, ведущую через всю комнату мимо огромной кровати, стоящей на возвышении, по-видимому, в ванную. Внезапный шум воды подтвердил его предположение. Хок подобрал одно одеяло, потом второе. Перекинул их через руку, сделал еще несколько шагов и уставился на свитер и джинсы.
Анджела сбросила их с себя, когда он был в прихожей, не дожидаясь, пока окажется в ванной. У него кровь прилила к паху, когда он заметил выглядывающие из-под свитера кружевные трусики и понял, что она сбрасывает их, зная, что он идет за ней.
Шум льющейся воды снова привлек его внимание, и, сделав еще шаг, Хок увидел, что Анджела оставила дверь ванной распахнутой настежь. Тогда он уронил на пол одеяла и стал поспешно стаскивать с себя влажные джинсы, которые, казалось, стали его второй кожей, так плотно они облегали тело.
Душевая кабина отличалась той же роскошью, что и весь номер. Стеклянные скользящие двери и мраморные стены отделяли пространство побольше кровати «королевского размера». С двух сторон из бронзовых кранов били навстречу друг другу два потока брызг, а Анджела стояла с закрытыми глазами в центре их пересечения и, улыбаясь, старалась распустить мокрую косу. Вода струилась по ее плечам, ручейками стекала с сосков ее полных грудей, сбегала струйками по животу и бедрам.
Она была воплощением женственности и в то же время обладала силой духа, которая, на его взгляд, была свойственна лишь немногим представительницам прекрасного пола, и это делало ее особенно привлекательной. Хок хотел, чтобы она принадлежала ему всегда. И он хотел ее сейчас.
Он шагнул в кабину и увидел, как затрепетали ее ресницы, когда она открыла глаза, услышав шум закрываемой двери.
– Помощь нужна? – спросил Хок и прежде, чем она успела ответить, придвинулся к ней сзади и стал разминать напряженные мышцы шеи и плеч.
Какую-то минуту Анджела стояла не шевелясь, затем попыталась поглядеть на него через плечо. Однако он ласковым, но решительным движением вернул ее голову в прежнее положение.
– Просто стой спокойно, Ангел. Дай мне сделать это для тебя.
– Я вовсе не это имела в виду, когда оставляла открытой дверь в ванную.
– Знаю, – теперь Хок распускал ее косу. Волосы намокли и спутались, так что ему пришлось потрудиться, но он бережно и терпеливо расплетал косу, освобождая прядку за прядкой.
Анджела прислонилась к нему, и, когда ее ягодицы коснулись его возбужденной плоти, Хок испытал потрясение, сравнимое по силе разве что с десятым валом. Он не успел отпрянуть. Анджела круто обернулась и обвила его шею руками, пригибая к себе, пока губы их не слились в жадном поцелуе, поглотившем его разум… и самообладание. Все унеслось в водовороте острого ощущения ее губ, жадно впившихся в его губы, в мягкой нежности прильнувшей к нему груди, в почти болезненной пульсации его восставшей плоти, упирающейся в ее живот.
Оттеснив Анджелу к мраморной стене, Хок обхватил ладонью ее ляжку и приподнял вверх стройную ножку, пробуя пальцами другой руки ее готовность. Она жаждала его… Большего ободрения ему не требовалось. Крепко сжимая ее бедро и не прерывая жаркого безудержного поцелуя, он мощным толчком проник внутрь.
Внезапно, чуть ли не раньше его самого, Анджела начала конвульсивно содрогаться. Он заглянул ей в глаза, изумленный силой ее страсти, ее возбуждения… и удивления, светившегося в них.
Поразительной была легкость, с которой она достигла удовлетворения. Хок забыл обо всем, так захватило его зрелище пика ее страсти.
Анджела снова содрогнулась, потом по ней пробежала волна мелких судорожных движений. Хок вонзился в нее в последний раз и так и остался, глубоко в ней, пока она не поникла, трепещущая и насытившаяся в его объятиях.
Какое-то время они оставались в этой позе, замерев под потоками воды, льющейся на них. Хок гладил ее шею и плечи. Их головы смиренно и нежно склонились друг к другу. Немного погодя он приподнял Анджелу вверх, пока не вышел из нее, затем мягко опустил на ноги.
– Нам надо закончить с твоей косой до того, как мы израсходуем всю горячую воду в отеле, – улыбнулся он, глядя в ее поднятое к нему лицо.
Глаза ее были все еще затуманены страстью, и в глубине их таилось смятение.
– Пропади пропадом моя коса… И горячая вода тоже. Хок, я поверить не могу, что ты творишь со мной такое!
– Творю? Что именно? – очень трудно было не рассмеяться, но он предпринял героические усилия, потому что Анджела рассвирепела бы, а сейчас ему меньше всего хотелось столкнуться с ее гневом. – Если ты имеешь в виду способ, которым мы только что любили друг друга, признаюсь, вел себя несколько по-дикарски. В следующий раз я буду бережнее обращаться с тобой.
– Я вовсе не это хотела сказать! – возразила она.
– Значит, тебе понравилось?
– Конечно, понравилось! – вспылила Анджела. – А ты что, не догадался?
Розовое зарево вспыхнуло на ее щеках и сбежало вниз к пышной округлости груди. Хок наслаждался очарованием этого зрелища. Невзирая на угрозу вспышки ее гнева, он не выдержал и расхохотался. Положив затем руки ей на плечи, Хок ловким движением повернул ее лицом к стене. Анджела и сообразить не успела что к чему, а он уже погрузил пальцы в шелковистые волосы и продолжал расплетать косу, правда, руки его слегка дрожали.
– Знаю, что ты хотела сказать совсем другое, Ангел. И, честно говоря, не могу понять, почему ты так разволновалась… разве что из-за некоторого моего органа, который намекает нам, что пора приступить к делу.
Не прекращая своего занятия, Хок нагнулся к ее ушку и подробно описал ей, что хочет от нее… что хочет для нее… и, пожалуй, самое главное, что хочет для них обоих вместе.
По неровному дыханию, бурно вздымавшему грудь Анджелы, он понял, насколько его эротические обещания возбуждали ее. Никогда не приходилось ему сталкиваться с подобной жаркой страстью, с такой жгучей пылкостью. Она разжигала пламя его собственного желания. Он продолжал говорить, расплетая и промывая под теплыми водяными струями роскошную гриву ее длинных волос.
Когда последний узелок был распутан, Хок уронил руки ей на плечи, а потом провел ими по ее груди и взял в горсти нежную плоть. Руки ее невольно потянулись и обхватили его запястья, и он привлек ее к себе, потому что больше не мог выносить даже крохотного зазора между их телами. Жажда близости пронзала Хока насквозь.
Он отвел с ее лица мокрые волосы и стал исследовать губами нежную кожу шеи, затем нашел ртом ушко и осторожно прикусил розовую мочку. Рука его скользнула вниз и безошибочно нашла путь сквозь мягкие завитки к влажному и жаркому входу, который они скрывали. Чувствительными подушечками пальцев изучал он самый сокровенный уголок ее тела.
Она снова была готова его принять, и Хок порадовался ее страстному темпераменту. Анджела вскрикнула, когда почувствовала движение его пальцев, и попыталась повернуться в его объятиях. Однако он только крепче сжал ее тело и шепнул, приникнув к самому уху:
– Анджела, не надо сопротивляться. Ты же послушная девочка…
Нет, Хок не хотел торопиться, не хотел скомкать такую восхитительную любовную игру, но ощущение ее ягодиц, трущихся о его восставшую плоть, становилось невыносимым. Испарина выступила у него на лбу, и он возобновил свои чувственные ласки, с трудом контролируя собственные эмоции.
Ему вдруг показалось, что он больше не в силах сдерживать свое неистовое желание, и вдруг внезапно нарушил их контакт, убрал руку и попятился.
Анджелу, лишившуюся одновременно и его ласки, и его поддержки, ноги отказывались держать. Неистовая, необузданная страсть, до поры таившаяся в ней, рвалась наружу. Круто обернувшись, она поглядела на Хока, прислонившегося к мрамору противоположной стены. Его взгляд полыхал ответным огнем, безмолвно призывая ее к себе.
Анджела заколебалась было, но вовсе не из-за охватившей ее неуверенности. Еще никогда в жизни не чувствовала она себя так прекрасно, не была так абсолютно уверена в правильности происходящего. Нет, она помедлила, потому что хотела навсегда запомнить этот миг, Хока, красивого и сильного, стоявшего перед ней и заставлявшего ее трепетать при виде его наготы, такой мужественной и влекущей…
Пришла пора. Анджела шагнула к человеку, которого любила, к мужчине, который был ее любовником… подошла и положила ладони ему на грудь. Пальцы ее медленно скользнули вверх к плечу, ощупывая шрам. Когда рука ее нашла сзади на спине шрам от выходного отверстия пули, она еле сдержалась, чтобы не заплакать при мысли о перенесенных им мучениях. Но лицо ее осталось невозмутимым: сейчас настало время наслаждений, а не сожалений. Она не будет ничем омрачать этой минуты.
– Назад дороги не будет, – произнес Хок. – Я знал с самого начала, что никогда не отпущу тебя… раз уж мы так далеко зашли.
– Я люблю тебя, – просто сказала она и задохнулась, потому что его сердце бешено застучало под ее пальцами.
– Я никогда не говорил этих слов. – Руки его подрагивали, когда он накрыл ими ее пальцы. – Но то, что я сказал, это всерьез: я тебя никогда не отпущу.
– Меня это устраивает. – Ей не нужны были слова, когда любовь ясно читалась в его глазах. Любовь и желание. Она сосредоточилась на последнем. Шагнув еще ближе, Анджела дотронулась до него кончиками своих грудей и ощутила, как поток жара заструился от него к ней.
– Вообще-то, мы можем делать это в постели, – заметил он. – Она находится всего в двух футах от нас. – Не сводя глаз с ее лица, Хок взял в пригоршни ее груди.
– Позже.
Он растопырил пальцы так, что соски легли между ними, и слегка сжал их.
– Там тебе будет удобнее, Ангел.
Анджела улыбнулась, одна рука ее скользнула вниз, и тонкие пальцы сомкнулись вокруг гладкой и твердой мужской плоти.
– У нас впереди вся жизнь. Успеем попробовать все, – пообещала она.
– Будь по-твоему, – и он нежно поцеловал ее. Затем поднял голову и улыбнулся. – Значит, остаемся здесь?
– Да.
Хок крепко взял ее за бедра и крепко прижал к себе.
– Вдохни поглубже, дорогая. Поехали.
Анджела сделала так, как он сказал, потому что ей не пришло в голову ослушаться и потому что это было изумительно. Прошла долгая минута, и наконец губы его оторвались от ее рта, чтобы набрать воздуху в легкие. Затем Хок снова накрыл ее рот поцелуем, и снова их языки возобновили свою дуэль… и так, слившись воедино, они опустились на пол и занялись любовью под горячими струями душа.
Если горячая вода и кончилась, они этого не заметили.
