Текст книги "Пока не растает снег (СИ)"

Автор книги: Виктория Лейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Он замолчал, и присутствующие торжественно склонили головы.

Сразу за коронацией новый узбад Эребора вышел на балкон, где у подножия Одинокой Горы собрался простой люд.

– Торин! Да здравствует король Торин! – кричали внизу и подбрасывали вверх шапки.

Затем на головы правителя и стоящих на балконе посыпался дождь из белых лепестков. Фили держался из последних сил, но в какой-то момент среди гостей увидел дочь Барда.

В изумрудно-зелёном платье и лепестках, осевших на распущенных волосах, Сигрид выглядела, словно лесная нимфа из жаркого лета, капля тепла и солнца в самый разгар зимы. Она повернулась, и драгоценные камни в подвеске заблестели в холодных лучах. Фили улыбнулся ей, понимая, что не ошибся с выбором подарка, ведь истинное назначение бриллиантов – не создавать красоту, а лишь подчеркивать её. Ещё тогда, в самый первый раз оказавшись в доме Барда-лучника, он обратил внимание на его дочь, но первое ощущение было мимолётным и вскоре исчезло – кража оружия, бургомистр, пиршество, болезнь Кили, дракон… Битва. А потом, среди этого беспредельного ужаса, где-то за гранью жизни и смерти, когда он, истекая кровью, лежал на холодной земле, вновь появилась она. Так луч света выводит из тьмы заблудшего путника; так утоляет жажду чистый ручей посреди безжизненной пустоши.

– Ты куда?! – воскликнул Бофур, лишь на мгновение отпустивший его плечо.

Фили ответил что-то невразумительное и, пошатываясь, морщась от боли, заковылял туда, где стояла Сигрид. Она заспешила навстречу и сделала это очень вовремя – Фили едва не упал.

– Что же ты делаешь? – шипела она, придерживая его.

– Приходи сегодня ко мне, – выдохнул он, и только потом понял, насколько двусмысленно может быть истолкована эта фраза.

– Я…Я не знаю, – выпалила она, – хотя…Да, я приду! – быстро оглянулась, но отца, к счастью, поблизости не было. – И спасибо за этот чудный подарок, правда, боюсь, что должна вернуть его.

Ответить ей Фили не успел. Подбежали Бофур с Ори, поздоровались с Сигрид и, извинившись, увели племянника Торина.

– Ты молодец, парень, – похвалил Бофур, – Всю церемонию выдержал. Достойный наследник! А теперь возвращайся-ка в покои.

Фили кивнул и тут же вновь содрогнулся от боли. Перед глазами давно плясала чёрная сетка, а в ушах стоял мерзкий гул. К ним подбежала Дис.

– Я в порядке, матушка, – успокоил Фили, – видите, даже на ногах стою.

Дис покачала головой, и с молчаливым укором глянула туда, где в окружении высокопоставленных гостей принимал поздравления Торин. Когда по прибытии в Эребор она увидела раненого сына, Дис не сказала брату ни слова упрёка, и Торин думал, что ему было бы легче, если бы Дис бросилась на него с кулаками и проклятьями. В конце концов, она имела на это полное право.

Каждый шаг давался ему ценой невероятной боли, но Фили радовался тому, что хотя бы может стоять на ногах. Переломы ещё не срослись до конца, но уже не так беспокоили, а вот раздробленное колено… Целители опасались делать прогнозы, но Фили как-то услышал обрывки их разговора, и выяснил, что ему грозила пожизненная хромота. В сложившейся ситуации это было меньшее из зол – если бы не Гендальф и личный целитель короля Трандуила, Фили мог бы и вовсе не встать на ноги.

Сигрид ещё долго стояла на балконе, смотрела ему вслед и нервно теребила дрожащими пальцами подол роскошного платья…

– Нам пора, Сигрид, – сбоку подошёл отец.

Впереди ждал торжественный ужин, на котором семье бургомистра надлежало присутствовать в полном составе.

Бард, конечно, же видел, с кем разговаривала его дочь, и на лице его ясно читалось неодобрение. Он не имел ничего против королевского наследника, скорее даже наоборот, искренне симпатизировал и сочувствовал ему, но понимал, что ничего хорошего из общения Фили и его дочери не получится.

Пир проходил шумно и весело. Почти не стихали тосты и здравицы, посвящённые новому королю, вино и пиво лились рекой, а музыка не стихала ни на минуту. Сигрид досталось место рядом с молодым гондорским военачальником, и Марóльд, так его звали, уже пятый раз приглашал её на танец. Отказываться было неприлично, и Сигрид, пряча усталость за дежурной улыбкой, вновь последовала за ним в центр зала. Бард, поначалу сверливший иноземного гостя свирепым взглядом, немного расслабился – военачальник не позволял себе ничего лишнего, был вежлив и обходителен. Под конец вечера он, проводив Сигрид до её покоев, поблагодарил за оказанную любезность и выразил надежду, что они ещё обязательно увидятся.

– На всё воля Илуватара, – улыбаясь, ответила Сигрид и скрылась за дверьми.

Ей не терпелось скорее отделаться от нового кавалера – душа и сердце стремились в тот момент совсем к другому мужчине.

========== Глава 6. ==========

Должно быть, сами небеса благословили её на эту затею, думала Сигрид, крадясь в полумраке, словно воришка. На пути ей не встретилось ни одной живой души.

Она неуверенно постучалась. По ту сторону раздались тяжёлые шаги и стук костылей по каменному полу. Фили открыл дверь, Сигрид юркнула внутрь и тотчас оказалась в крепких объятиях. Отшвырнув костыли, Фили сгрёб её в охапку, и они вместе рухнули в глубокое кресло. Не ожидавшая от него такой стремительности, она несколько секунд безвольно полусидела в мягком кресле, придавленная тяжестью мужского тела. Фили жадно целовал её лицо и шею, царапая колючей бородой, и Сигрид, сжавшись, как пойманная в силок птица, не смела его оттолкнуть. И, что ещё хуже, не хотела. Наконец, он отстранился, шумно переводя дыхание:

– Прости, – за этот день Фили не выпил ни капли, но чувствовал себя, словно пьяный, – я так давно хотел это сделать.

Сигрид всё ещё лежала под ним и таращилась испуганными, враз потемневшими глазами.

– Я в порядке, – хрипло прошептала она, – просто это было так… неожиданно.

Ну, вот и всё. Они пропали. Прав был отец, когда говорил, чтобы держалась от него подальше. Но что теперь об этом думать?

– Тогда почему ты такая печальная? – Фили провёл кончиками пальцев по её лицу, и Сигрид, закрыв глаза, инстинктивно подалась навстречу.

– Потому что мы с тобой погибли, Фили, – вздохнула она и остановила его руку.

Мягко выкрутившись из объятий, подобрала валяющиеся на полу костыли и помогла встать на ноги. Фили поднял голову и посмотрел ей в глаза – серьёзно, пронизывающе.

– Я знаю, что чувствую, – сказал он тихо. – И не отступлюсь. Но прежде, – взгляд пронзил её не хуже отменной эльфийской стрелы – прежде, я хочу знать, что чувствуешь ты.

– Ну, я же сейчас здесь, с тобой, – уклончиво ответила Сигрид.

Всё это было уже выше её сил. Она никогда не влюблялась, и даже побаивалась мужчин – да и много ли достойных найдешь в Озёрном Городе, где каждый второй – пьяница, каждый третий – дебошир, а четвертый женат или помолвлен? И тут явился Фили. Сигрид хотела поверить ему, но боялась. Чем она, дочь лодочника, может заинтересовать королевского наследника? А если и так, то между ними всё равно непреодолимая пропасть: он наугрим, она – человек, и Торин никогда не даст разрешения на их брак.

– Ты не веришь мне? – спросил Фили, не дождавшись внятного ответа.

– Я не знаю, – Сигрид рухнула обратно в кресло и сложила руки на коленях. Посмотреть Фили в глаза она так и не решилась.

Он горько усмехнулся и заковылял к постели.

– Я похож на обманщика? – сказал он, обернувшись. – Скажи мне, Сигрид. Похож?

– Нет, – она сказала это без тени сомнения. – Возможно, сейчас ты веришь тому, что говоришь. – В глазах предательски защипало. – Можно любить месяц, день, час… И в этот час ты действительно любишь: искренне, страстно, без оглядки… Но вот час проходит. – Сигрид вздохнула. – И всё. Я верю, что сейчас, в эту минуту, ты любишь меня. Но как долго проживёт твоя любовь, Фили? – Сигрид, наконец, повернулась и посмотрела ему в лицо.

Он и не подумал отвести взгляд:

– У меня были увлечения, но прежде ни к одной я не испытывал… такого. – Фили глядел на неё столь доверчиво и открыто, что Сигрид испугалась захвативших её чувств.

– Все эти женщины были представительницами твоей расы, – она старалась не обращать внимания на вспыхнувшую в груди ревность, когда Фили заговорил о своих похождениях,– может быть, ты принял за любовь чувство новизны? – Сигрид подталкивала его к ответу, страстно желая, чтобы он разубедил её.

О, Эру, как бы хотела она поверить ему!

– Подойди сюда.

Сигрид поднялась и сделала пару неуверенных шагов.

– С каких это пор ты стала меня бояться? – улыбнулся Фили.

“С тех самых, когда ты набросился на меня с поцелуями, о которых я и думать не смела”,хотелось сказать ей.

– Присядь, – велел он, когда она подошла к кровати.

Не сводя с него настороженных глаз, Сигрид медленно опустилась на расшитое покрывало.

– Мы здесь, наедине, в этой комнате, глухой ночью, – Фили накрыл её ладонь. Сигрид вздрогнула, но руку не убрала. – Знаешь, какие мысли вертятся сейчас у меня в голове?

– Догадываюсь, – Сигрид нервно сглотнула, но не шевельнулась и не попыталась уйти.

– Но я не буду пытаться соблазнить тебя, и уж тем более не стану принуждать, – он взял её руку, не спеша поднёс к губам и поцеловал тонкие, дрожащие пальцы.

“А что ты сейчас делаешь?” – с трепетом думала она. – “Разве это не искушение?” Если бы он уложил её на постель и принялся раздевать, она бы не сопротивлялась. Не смогла. Но ничего не произошло. Фили отпустил её руку и осторожно погладил по щеке огрубевшими шероховатыми пальцами. О, валар! Какое прекрасное чувство!

– Я буду бороться за тебя, Сигрид, дочь Барда, – глядя ей в глаза, сказал он. – И пусть меня загрызут варги, если я отступлюсь! – произнеся эту страшную клятву, Фили с нежностью посмотрел на Сигрид.

Они встречались тайно. По ночам, когда древние залы и коридоры погружались в сонную тишину, Сигрид тайком пробиралась в его покои. Время быстротечно, а для влюблённых и вовсе летит, подобно ветру на пустоши, и долгие зимние ночи были для них слишком коротки. Всё чаще Сигрид ловила себя на мысли, что днём будто и не живёт – что бы она ни делала, где бы ни находилась, всё её существо, как натянутая тетива, пребывало в ожидании ночи. Прежде Сигрид боялась её – мрака, туманов и холодных ветров, что долетали с озера, но теперь… Ночь стала её подругой, её спасением; ночь означала счастье.

К концу января Фили уже мог передвигаться без костылей, хотя и прихрамывал немного. Целители опасались делать прогнозы, но молодой наследник Торина имел, по их словам, все шансы на полное выздоровление.

Как-то раз во время ужина, он пригласил её на танец. Поклонился дежурно, очень по-светски поцеловал руку и галантно повёл в центр зала. Со стороны глянуть – комар носа не подточит. Но когда звуки лютни и флейты закружили их в переменчивом калейдоскопе звуков, Сигрид видела, как Фили смотрел на неё. Они танцевали, исчезая и вновь появляясь среди пёстрой толпы, но Сигрид казалось, что в целом мире не осталось никого – только они и волшебная музыка.

– Благодарю за танец, миледи, – Фили проводил её на место. – Здравствуйте, господин бургомистр, – поприветствовал он хмуро настроенного Барда.

Лучник кивнул. Возможно, ему следовало бы поговорить с дочерью и, если понадобится, силой заставить её прекратить общение с королевским наследником, но одного лишь взгляда на светившееся лицо его девочки, хватало, чтобы забросить эти мысли. Конечно, Бард всё видел и всё понимал, но Сигрид видела так мало радости, а жизнь в Эсгароте была такой тяжёлой… В конце концов, Фили не позволял себе ничего лишнего, и вёл себя так, как и пристало добропорядочному гному. На счастье двух влюблённых Бард ничего не знал об их тайных встречах, иначе Сигрид грозило бы “заключение” в новых роскошных покоях и пара солдат, охраняющих двери.

Фили понимал, что разговор неизбежен. Точно так же, как понимал, что дядя не придёт в восторг, когда обо всём узнает. Фили не боялся, но ему требовалось время, чтобы просчитать все возможные претензии Торина и найти достойный аргумент на каждую из них. Кроме того, для подобного рода бесед необходим особый момент. И Фили ждал.

– А если он всё же запретит? – спросила Сигрид.

Они стояли на балконе и встречали поздний зимний рассвет.

– Он мой король, но не мой хозяин, – ответил Фили, вглядываясь в туманную даль. – Я люблю своего дядю, очень люблю, но не позволю решать за меня мою судьбу. Он должен это понять.

– А я даже не представляю, о чём и как буду говорить с отцом… – вздохнула Сигрид, задумчиво и напряжённо царапая ногтём шершавый камень. – Мне радостно и тревожно одновременно. Всё так хрупко и зыбко, – она подняла голову и посмотрела на хмурое небо, будто надеясь получить там ответ.

– Мы пойдём к нему вместе, – пообещал Фили и крепко сжал её руку. – И ничего не бойся. Вот увидишь, не успеет растаять снег, как мы уже решим все вопросы.

Он говорил так спокойно и уверенно, что Сигрид не могла не поверить. Пока не растает снег… Отсюда, с высоты, озеро и пустошь были как на ладони. Антрацитовое небо висело низко, и казалось, что протяни руку – зачерпнёшь ею густое пушистое облако. А внизу, куда ни кинь взгляд, расстилалась чистейшая белизна, подёрнутая сероватым туманом. С востока потянуло холодком, и Сигрид зябко поежилась.

– Пойдём, – Фили обнял её и поспешил увести с балкона, – будем отогреваться у камина.

========== Глава 7. ==========

Зима выдалась “ласковая”. Морозные дни можно было сосчитать по пальцам, и уже в конце февраля в воздухе чувствовалось дыхание стремительно подбирающейся весны. В один из ясных погожих деньков Торин впервые за сезон решил устроить охоту. Идея чрезвычайно вдохновила и гномов и людей. Даже король Трандуил с воодушевлением разделил энтузиазм эреборского правителя.

“Как удачно всё складывается”, – думал Фили, пока крепил седло и складывал стрелы в колчан. – “Лучшей возможности поговорить и не придумаешь”. О планах наследника пока знали лишь Кили и Тауриэль – именно эльфийка всё это время убеждала его дождаться подходящего момента, чтобы сообщить Торину столь важную новость.

Следующим утром, ещё до полудня, у ворот Эребора собралась тьма народу. Королевская охота давно превратилась в светское мероприятие, нежели в реальную погоню за добычей. Мужчины снаряжали коней и пони, готовили оружие; женщины, хвастая друг перед другом нарядами, сплетничали и обменивались дежурными комплиментами; слуги, виртуозно удерживая по два подноса сразу, предлагали вино и горячий эль; музыканты играли какую-то залихватскую мелодию…

Сигрид держалась рядом с отцом, но то и дело оглядывалась по сторонам в надежде отыскать Фили. Бард, конечно, всё видел, но ничего не говорил, хоть и хмурился. Откуда ни возьмись, появился Марольд, и, чинно поклонившись, предложил Сигрид кубок с вином. Она улыбнулась и согласилась из одной лишь вежливости.

Протрубил рог, и пёстрая толпа двинулась к лесу. Прохладный ветерок дразнил щёки и распалял кровь. Сигрид слышала, как кто-то громко похвалялся настрелять два ягдташа перепёлок, и по-прежнему надеялась увидеть Фили. Держаться в седле и одновременно оглядываться по сторонам было неудобно, и к тому же она дико боялась упасть. А ещё чувствовала себя неуклюжим увальнем, особенно рядом с грациозными эльфийками, которые, казалось, играючи подгоняли лощёных породистых лошадей. Марольду же её неумение сыграло на руку, и гондорский командир держался рядом под предлогом страховки.

– Доброго утра, миледи! – Фили поравнялся с ними совершенно неожиданно. – И вам доброго утречка, сударь, – наугрим и не пытался скрыть торжествующего выражения лица, пока снизу вверх глядел на Марольда.

Тот ответил сухим приветствием, кивнул равнодушно и попытался увлечь Сигрид каким-то ничего не значащим светским разговором. Фили не злился, напротив, ему было чрезвычайно весело наблюдать за стараниями молодого военачальника. “Танцуй, танцуй, пока музыка играет” – думал он. Фили пришпорил пони и ускакал вперёд, но прежде незаметно ущипнул Сигрид за лодыжку, и девушка весело рассмеялась, чем здорово смутила Марольда, ведь ничего забавного он в том момент не рассказывал.

Охота удалась на славу. Торин и Трандуил вздумали соревноваться, и в погоне за добычей едва оба не угодили в овраг; Тауриэль поймала в силки лисицу, которую почти сразу отпустила к негодованию Кили. “Наш скорняк Рубур сделал бы тебе из неё отличный воротник” – пробормотал он, глядя на убегающее в чащу животное. – “Сейчас зима, и лисы вскармливают потомство” – ответила Тауриэль. – “Не стоит обрекать на гибель её детёнышей”. Двалин в это время находился рядом и усмехнулся беззлобно: “Остроухие, что с них взять?..”.

В послеобеденный час, когда все основательно притомились, Торин объявил привал и распорядился приготовить пойманную дичь. Тут же развели огонь, принесли вертела, и уже через пару часов на поляне полыхали костры, над которыми медленно поджаривалось щедро сдобренное специями мясо. Сигрид, наконец, отделалась от утомившего её Марольда и коротала время в обществе Тауриэль и двух очаровательных гномок. “Неужели, сегодня всё закончится?” – думала она. Девушка была счастлива и взволнована одновременно. Поглядывала исподтишка на короля и немного успокаивалась. Торин пребывал в отличном расположении духа, и даже с Трандуилом, своим вечным оппонентом общался вполне дружелюбно.

Фили допил эль, встал, размял затекшие мышцы и направился к Торину. Тот как раз ненадолго оказался в одиночестве, и Фили решил, что другой возможности “выловить” дядю может и не представится. Он уверенно шагал через поляну и не заметил, как рядом с ним оказался Бард.

– Найдётся минутка? – лучник говорил спокойно, но его тёмные глаза смотрели хмуро и недоверчиво.

Фили не испугался. Пусть и не в этот момент, но он был готов к подобному разговору, и хорошо понимал чувства нового бургомистра.

– Конечно, – в тон ему ответил наугрим, но взглядом дал понять, что разделяет настроение собеседника.

Они отошли в сторону, туда, где заканчивалась опушка и начинался глухой лес. В двадцати шагах от них весело и беззаботно охотники распивали эль и подогретое вино. Кили повернулся и, увидев удаляющихся брата и лучника, нахмурился, но Тауриэль мягко коснулась его руки. “Не волнуйся о нём”, – шепнула эльфийка.

– Господин бургомистр, я и сам хотел с вами поговорить, – Фили доверительно посмотрел на Барда. Пусть эсгаротец видит всю серьёзность его намерений.

– Сначала я, – голос человека прозвучал без враждебности, но с непоколебимой твёрдостью. – Фили, – он вздохнул, – оставь её в покое.

Тот даже не стал делать вид, будто не понимает, о ком говорил Бард:

– Я не причиню Сигрид зла, – сказал Фили. – И хочу попросить… – но бургомистр не дал ему договорить.

– Знаешь, какие слухи ходят под Горой? – Фили заметил, как задвигались желваки на скуластом лице. – Знаешь, что говорят о тебе и моей дочери?

– Слухи ходят всегда, господин бургомистр, – Фили не злился, хорошо понимая настроение человека, – но я могу развеять их лично и заодно успокоить вас.

– Ты думаешь, что знаешь всё? – Бард мрачно усмехнулся. – Думаешь, никто ничего не замечает и не видит? Люди, гномы и даже эльфы шепчутся о вас. А кое-кто уверен, что моя дочь ещё и согревает по ночам твою постель.

– Кто смеет говорить такое?! – закричал Фили, забыв о том, что их могут услышать. – Я лично отрежу язык тому, кому хватает бесстыдства говорить подобное о леди Сигрид. И клянусь, Бард, что мы не…

– Я знаю, – перебил лучник. – И не сомневаюсь в твоей порядочности, да и Сигрид не такая… Но подумай о её репутации! Сигрид предстоит жить среди этих людей. Подумай о её будущем, Фили.

– Я хочу жениться на вашей дочери! – выпалил Фили. – Дайте своё согласие, и никто больше не посмеет распускать сплетни. Я люблю её! И она меня тоже.

Тяжело дыша, Фили смотрел на Барда, но тот молчал.

– Это невозможно, – сказал он, наконец.

– Но почему? Если всё дело в предрассудках, то…

– Это не предрассудки, Фили. Это традиции. И с ними нужно считаться. Ваш брак невозможен. Прими это и забудь о моей дочери.

– Я понял, – кивнул Фили. – Я всё понял. Проблема в Торине, да? Но, послушайте, я сумею его уговорить. Он поймёт, я знаю. Сигрид ухаживала за ним и Кили, пока они были при смерти. Он очень хорошо к ней относится. Я всё улажу. Даю слово.

Бард посмотрел на него исподлобья. Хмуро и как-то печально произнёс:

– Если ты и в самом деле желаешь Сигрид добра, откажись от неё. Пока говорю по-хорошему. – Он развернулся и зашагал прочь, давая понять, что разговор окончен.

– Ты не понимаешь, о чём просишь, – Торин говорил спокойно, но именно это безразличие доводило Фили до состояния бешенства.

– Я люблю её! – крикнул он, и эхо гулко разнеслось под древними сводами.

– Нет, не любишь, – вопреки ожиданию, Торин не потерял самообладание. – И она тебя не любит.

От чувства собственного бессилия хотелось выть, но Фили был готов к тому, что дядя окажет сопротивление.

– Что ты можешь знать о любви? – спросил он. – Тебе хорошо известно о том, сколько у меня было увлечений, но скажи мне, дядя, разве я когда-нибудь говорил, что любил хоть одну из них? И разве собирался брать в жёны?

Торин продолжал смотреть на него исподлобья – задумчиво, оценивающе.

– А, возможно, следовало бы, – сказал он. – Так или иначе, но ты всё равно не женишься на Сигрид, – узбад сказал это голосом, не терпящим возражений.

– Ты не можешь мне запретить! – крикнул Фили, потеряв терпение.

– Дело не во мне, – Торин дошёл до той стадии раздражения, когда пальцы нервно постукивают по крышке стола, но самообладание пока не терял. Впрочем, Фили видел, что предел близок.

– Не в тебе? – удивлённо переспросил он. – Тогда в чём же? Я не понимаю.

Он глядел на Торина, но тот, словно нарочно тянул время – вальяжно допил остатки эля, медленно поставил на стол деревянную кружку, размял плечи…

– Ни один закон – не гномий, ни человеческий не позволит тебе взять в жёны ту, которая уже обручена, – сказал он, наконец.

Фили решил, что ослышался.

– Обручена?.. – удивлённо и рассеяно повторил он, но быстро опомнился. – Нет. Этого не может быть. Она бы сказала…

– Возможно, её отец ещё не сказал ей, – Торин пожал плечами, – а, может, Сигрид просто не захотела говорить тебе, но она помолвлена с Марóльдом, гондорским военачальником.

Фили знал, что дядя не стал бы врать, но до последнего отказывался верить. Какой ещё к назгулам Марольд?

– У тебя неверные сведения, дядя, – бросил Фили, прежде чем выйти из комнаты.

Он шагал быстро, почти бежал, и эхо подбитых железом сапог гулко разносилось по коридорам. Один поворот, другой, третий… Наконец, Фили оказался в нужном месте, но в последний момент застыл в нерешительности. Ругнулся сквозь зубы и постучал. Дверь открылась уже через несколько секунд, и довольная, хоть и немного сонная Сигрид встретила его на пороге.

– Фили?.. – она выглянула в коридор и спешно огляделась.

Он без лишних объяснений втолкнул её в комнату и захлопнул дверь.

– Ты знала?

– О чём? – Сигрид нахмурилась, и в её светлых глазах появилось удивление. – Фили, ты меня пугаешь? Что-то случилось?

Лишь на секунду, на самый краткий миг он поверил, что она действительно могла знать. И молчала.

– Ты и Марольд! – выкрикнул он, нимало не заботясь, что в комнате может находиться кто-то ещё. Например, Бард или девушки-служанки.

Сигрид упёрла руки в бока:

– Да что на тебя нашло с утра пораньше? – теперь она глядела на него с явным раздражением. – Ты что, пьян?

– Торин сказал, что ты помолвлена с Марольдом, – Фили, тем не менее, почувствовал короткое облегчение. – Это правда?

Несколько мгновений Сигрид внимательно смотрела ему в глаза и, наконец, произнесла чуть слышно:

– Значит, он всё-таки против… – Она присела на кушетку и обреченно опустила голову.

– Я не о Торине говорю, – Фили сел рядом и наклонился, заглядывая ей в лицо. – Скажи, отец говорил тебе что-нибудь об этом… – Фили скривился, точно учуял какой-то неприятный запах, – Марольде?

– Почти ничего, – Сигрид покачала головой и вдруг застыла – только… последние две недели я не раз видела их вместе, и они о чём-то разговаривали. – В её глазах появился настоящий ужас. – О, Эру! Фили, неужели ты думаешь, что… Нет! – воскликнула она. – Отец бы никогда так не поступил. За моей спиной… Нет! Совершенно немыслимо!

Как Сигрид вскоре выяснила, всё оказалось очень даже “мыслимо”. И первый раз за всю свою жизнь закатила отцу настоящую истерику. Но ни слёзы, ни мольбы с угрозами не возымели эффекта. Бард оставался непреклонен. В глубине души он уже тысячу раз пожалел и проклинал тот миг, когда ответил “да” на предложение Марольда отдать ему в жёны свою дочь. Всё это случилось на следующий день после того, как ушей Барда достигли сплетни о Фили и Сигрид. Он не поверил, но людская молва коварна. Слухи разносятся быстрее ветра, а люди охотно верят всему, в особенности тому, что касается чужих отношений. Соглашаясь на помолвку дочери, Бард успокаивал себя тем, что действует исключительно в интересах Сигрид – здесь её всё равно не ждало бы достойное будущее, а хорошего мужа и вовсе днём с огнём не сыщешь. А там Гондор, Минас-Тирит…

– Я не товар на рынке, чтобы отдавать меня тому, кто предложит бóльшую цену! – кричала Сигрид. – И я скорее умру, чем стану женой Марольда. Ты не имеешь права мне указывать!

– Ступай к себе в покои, – ответил Бард. – Вечером будет ужин, где ты появишься со своим будущим мужем.

– Никогда!

– Сигрид! – первый раз в своей жизни он повысил на неё голос. – Я не желаю больше и слышать об этом. Не вынуждай меня сажать тебя под замок.

========== Глава 8. ==========

Настали безрадостные дни. Теперь, когда о помолвке Сигрид и Марóльда стало известно общественности, девушке надлежало чаще появляться с ним на людях. Ужины, конные прогулки, светские вечера – Сигрид дежурно улыбалась, старательно подыгрывала, а в глубине души отчаянно пыталась найти выход из ловушки. На её счастье одна из служанок тайком передавала ей письма от Фили, и пару раз, на свой страх и риск, даже организовала им встречу.

– Сегодня Марольд сказал, что в начале апреля мы уезжаем в Минас Тирит, – в голосе Сигрид прозвучала настоящая паника. – Фили, что нам делать?! Я не хочу! Не хочу!

– Тише, тише… – успокоил он и крепко прижал её к себе. – Мы что-нибудь придумаем, обещаю.

Она готова была до утра вот так просидеть, обнимая его. Пока Фили рядом – ничего дурного с ней не случится. Каждая секунда казалась ей ценнее самой жизни. Как знать, сколько ещё таких мгновений отмерила им судьба? Сигрид уткнулась носом ему в грудь, но счастье единения с любимым мужчиной отдавало терпким привкусом горечи.

– Верь мне, – прошептал Фили, целуя её в макушку.

И она верила. Время, как это всегда бывает перед неизбежной разлукой, вдвое ускорило свой бег, и Сигрид всё чаще испытывала желание бросить в огонь все имеющиеся в Эреборе календари. Ах, если бы только это остановило время! Она теперь почти не общалась с отцом, в её душе боролись самые противоречивые чувства. Сигрид понимала, что он лишь хотел ей добра, но простить не могла. И, конечно, видела, как переживал сам Бард, но что толку, если сделанного не воротишь? Её неприязнь к Марольду росла не по дням, а по часам, и при мысли о том, что ей, вполне вероятно, предстоит провести с ним остаток жизни, хотелось броситься с балкона. По счастью Сигрид не была склонна к самоубийству, да и потом… У неё всё ещё было ради чего жить. Она и сама не знала, на что надеялась, но если судьба однажды подарила ей счастье полюбить и быть любимой, то теперь просто не имеет права забрать свой дар. Эти мысли придавали ей сил, заставляли идти дальше и верить даже тогда, когда верить уже не во что.

– Мне жаль, что всё так вышло, – сказал Торин. – Искренне жаль, Фили. После её отъезда тебе станет легче.

Узбад конечно же видел, в каком настроении пребывал его наследник, и тщетно пытался вернуть его в привычное расположение духа.

– Вот уж не поверю, что тебе и правда жаль, – пробормотал он. – Хочешь сказать, ты бы дал разрешение на наш брак?

– Может, и дал бы, – Торин пожал плечами и затянулся трубкой. – Только что теперь об этом говорить? Она достойная леди, но каждому, как говорится, своё. Сигрид, в конце концов, человек.

Последнюю фразу Фили пропустил мимо ушей:

– То есть, ты хочешь сказать, что теоретически мог бы позволить мне жениться на Сигрид? – уточнил он.

– Не будь она помолвлена, возможно, – повторил Торин. – Но ты всё равно поменьше об этом думай. Нечего попусту себя терзать. Присмотрелся бы лучше к дочери Даина Железностопа, – посоветовал он. – Хорошая, между прочим, девица.

– Вот сам на ней и женись, – буркнул Фили. – Даин только рад будет.

Торин невесело усмехнулся:

– Даин был бы рад, если бы Азог снёс мне голову. И вам с Кили заодно, чтоб под ногами не мешались.

***

Слова дяди о возможном благословении на брак не давали Фили покоя. Эх, деть бы куда-нибудь этого Марольда!

– Ну и что ты с ним сделаешь? – спросил Кили. – Не травить же его, в конце концов?

По ту сторону каменных стен уже давно опустилась сырая мартовская ночь. Фили, которому в последние дни было невыносимо одиночество, коротал время в покоях брата. Глядел на счастливого Кили, довольно развалившегося на кушетке, и чувствовал, как глухо щемило в груди. Он по-доброму завидовал брату, у которого всё так удачно сложилось. Торин не пребывал в восторге от выбора племянника, но хотя бы дал согласие на их брак, и Тауриэль теперь полноправно считалась будущим членом королевской семьи.

Тихонько потрескивали дрова в камине, и печально завывал ветер в старых воздуховодах. В нервном отсвете пламени угрюмое лицо Фили казалось старше. Сейчас он был похож на Торина в минуты тяжёлых размышлений – сведённые брови, упрямая складка между ними и серьёзный, исполненный мрачной решимости взгляд. Но одной только решимости не хватало – Фили не знал, что делать, и это злило молодого наследника Торина. Время от времени Кили поглядывал на брата, ему хотелось как-то поддержать его, но он знал, что эта пустая болтовня только разозлит Фили. И без того слишком много сказано.

– Я заберу её, – глядя в огонь, сказал Фили. – Заберу, и мы сбежим. – Он с надеждой посмотрел на брата и Тауриэль. – Поможете?

Но Кили покачал головой:

– Вас поймают. И тогда репутация Сигрид будет уничтожена окончательно, а Торину придётся нести за тебя ответ. Не верю, что ты это допустишь.

И когда он успел так быстро повзрослеть, изумлённо подумал Фили. Из них двоих Кили всегда был инициатором безумных авантюр, и Фили частенько приходилось его останавливать, пока брат не успевал натворить глупостей. Теперь же всё было с точностью наоборот.

– Я в отчаянии, – признался Фили. – И попросту не вижу иного выхода. Я не могу отказаться от неё, Кили! Не могу.