Текст книги "Мастер для ведьмы (СИ)"

Автор книги: Виктория Летто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ко мне приходил молодой человек. Он говорил со мной – красиво, но непонятно.

– О, в этом мире кого только не встретишь, – отозвался Климент. – Простейшие не приходят к людям, наверное, какой-нибудь философ забрёл в твои покои, чтобы поделиться знаниями. Садись и поешь, – сказал он.

– Ты давишь на меня, – глухо отозвалась я.

– Поверь, это доставляет мне удовольствие.

– Что вы говорите. – Настроение поднялось, и аппетит разыгрался, вот как Мастер воздействует на меня. Пожалуй, белковый омлет я осилю. – И откуда он пришёл? – вернулась я к разговору о визитёре.

– Из Информационного поля – четвёртый свободный мир населённый совершенными душами. Ты не поверишь, сколько полезной информации там собрано.

– Я что-то слышала об этом поле, но не вникала в суть.

– Жители околоземного Энергетического поля иногда балуют человечество и делятся своими знаниями – редкое явление, но полезное. К примеру, Жест Разума и Интеграл Сферичности, так сказать «благотворительная помощь» извне, помогла человечеству совершить резкий скачок в развитии.

– О-о-о, нет, не говори мне «умных» слов, я вдоволь наслушалась их от визитёра, – взмолилась я. Климент улыбнулся и покачал головой.

– Чем вы вообще занимаетесь, там, во внешнем мире? Самообразование одна из составляющих в развитии единицы индивидуума. Вы куда вообще движетесь?

– До встречи с тобой я не вникала в суть бытия, – призналась я. Жила в иллюзорном крохотном мире под названием «театр», меняла образы, примеряла характеры, соглашалась или мученически сопротивлялась, принимая правила игры, предложенные автором, а иногда режиссёром. Чёрт возьми, я ведь была счастлива, – обхватив голову руками, театрально произнесла я. – Потом я встретила тебя.

– И мир рухнул, – посмеиваясь, продолжил мою мысль Климент.

– Тебе смешно? – возмутилась я. А Мастер хохочет, как ненормальный. – Очень рада, что повеселила тебя.

Конечно, я обиделась. Выходит, ему и дела нет до моих переживаний.

– Не сердись, – попросил Климент. – Я не хотел тебя обидеть.

– Однако обидел, – не уступаю я. – Ко мне приходил, чёрт знает кто, а тебе дела нет до его визита.

– Это только начало, они часто станут приходить к тебе, особенно, когда вернёшься в открытый мир.

– А я вернусь?

– Конечно.

Климент уверенно заявил, что я вернусь домой, значит, он знает, что так и будет. Мой Мастер слов на ветер не бросает, а если не уверен, то лучше промолчит. А я теперь и не знаю, хочу ли вернуться в реальность? Пока не задумывалась, но ведь в скором времени, если для меня всё пройдёт удачно, я должна буду выйти к людям – в обычный мир людей, «без красок». В глупую суету, от которой нет никакой пользы. Я пытаюсь оценить «долю участия» человека в масштабе Мироздания и не могу определить. Чтобы украсить разумом среду обитания внешнего мира? Возможно, так и было задумано на нулевом этапе развития – люди бродили по планете в поисках пищи, не нарушая гармонию созданного чуда, но теперь, когда человек так сказать «разжился и расплодился», какая от него польза? И ведь, Мать Мира, всеми силами старается защитить нас и сохранить, а я не могу понять, для чего? Планета практически разрушена, а внешний мир перевернулся и теперь напоминает игру, где удачливые игроки поделили между собой пространство, присвоили творения матушки Природы и теперь глумятся над проигравшей командой. Они переставляют фигурки на своё усмотрение, дёргают за ниточки и наслаждаются собственным величием. Но игра закончится, а игрушки сложат в одну коробку. Банальный финал и никакого удовлетворения для обеих команд.

Нет, я хочу возвращаться туда, лучше пожертвовать собой и принести хоть какую-то пользу, чем прожить безликую жизнь, изображая счастье и удовлетворение.

– Когда всё закончится, можно мне остаться с тобой? Я не хочу возвращаться во внешний мир, – осмелилась признаться я о моих планах..

Климент не ответил. Он вообще сегодня какой-то хмурый, слегка ироничный и без настроения. Не хочу приставать к нему с расспросами, но такое желание есть.

– Мы обсудим этот вопрос, – пообещал он. – Позже.

Понятно, что сейчас Мастер не готов ответить. Ещё неизвестно, чем закончится наше противостояние со «стихией» Разума.

– Я, наверное, сегодня пойду к девочкам, – предупредила я. – Не хочу оставаться одна. Елена обещала прийти к вечеру, а уже ночь скоро наступит.

– Сегодня ты пойдёшь ко мне, и это не обсуждается, – ответил Мастер.

О, это лучший вариант, который я могла бы пожелать сегодня. Мне нравится оставаться с Мастером наедине, это самое безопасное место для меня – рядом с ним.

Мы шли пешком, наслаждаясь вечерней прохладой. Конечно, можно было воспользоваться пространственным перемещением, но я попросила Мастера, что называется, «выгулять» меня.

Величественный и прекрасный остров, окружённый со всех сторон горными массивами. Он словно опоясан каменным кольцом, чтобы невозможно было заметить любопытному глазу, что на острове кроме камней есть, и чудесные равнины, и водопады, и леса на склонах гор. Причудливые горы, перемешивающиеся с утопающими в зелени долинами хранят покой и безмолвие. И среди этой нерукотворной красоты отблесков потерянного рая, как нигде чувствуется величие духа и хочется жить, и хочется верить, что всё-таки в присутствии человека в этом мире есть смысл.

Справедливости ради, хочу отметить, что таких красот, как на этом островке я не видела. Возможно, где-то в открытом мире можно увидеть уголки нетронутой природы, но разве это доступно среднестатистическому гражданину? Чтобы увидеть мир, нужны деньги, а если их едва хватает на жалкое существование, то и думать об этом нечего. Ну, хоть здесь увижу, каким красивым может быть окружающий мир.

– Только ради этого стоит жить, – восторженно заметила я.

– Тебе нравится на острове? – будничным голосом спросил Мастер.

– Конечно, – с готовностью ответила я.

– А мне нравится пустыня, – признался Климент. – Солнце, песок, лёгкий ветерок и тепло. Иногда мне холодно и не хватает искусственных обогревателей, чтобы я мог чувствовать себя комфортно.

Вот как? Значит, он привык к зною, а здесь на острове средняя температура плюс двадцать два, как раз по мне. Я и не задумывалась, что Мастер может испытывать дискомфорт из-за таких пустяков. А ведь он вышел из пустыни и я забываю, что Климент всего лишь позаимствовал видимую физическую оболочку у неизвестного мне мага, а на самом деле он простейший, мы в открытом мире называем ангелами.

Климент сел к камину, и я присоединилась к нему, но не стала садиться в кресло, уютней на ковре. Мастер улыбнулся и пересел ко мне. Несколько минут сидели молча. Как обычно я стала играть с языками пламени, и они радостью «согласились» подчиняться моей воле. Получился невероятный танец огня – немного бесноватый, а местами переходящий в дикую пляску.

– Забавляешься, – заметил Климент. – С людьми ещё не пробовала «поиграть»?

– Как? – удивилась я. – Разве это возможно?

– Не о том ли ты мечтала, когда подписывала соглашение с Академией?

– Нет, вовсе нет, – стала отпираться я. – Люди не заслуживают несправедливого отношения к ним.

– Некоторые заслуживают и это факт, – не согласился со мной Мастер. – Я с радостью буду наблюдать шоу, когда придёт время. Посмотрим, насколько ты справедлива к людям.

Значит, так? То есть, у меня не остаётся выбора, и в любом случае мы расстанемся. Но ведь он ещё не отказал мне, просто отложил разговор.

– Но ведь мы попробуем? – осторожно спросила я.

– Конечно, детка, я так просто не отпущу тебя, – подбодрил меня Мастер. – Думаю, тебе придётся сделать не простой выбор.

– Главное, чтобы он был правильный, выбор. Ты не интересуешься, о чём мы говорили с моим гостем и это странно – задумавшись, вспомнила я простейшего, который посетил меня сегодня. Хоть Климент и сказал, что это был дух, но я ему не поверила – я видела духов и знаю, как они выглядят, а этот никогда не был человеком и это факт.

– И говорить об этом нечего, пустая болтовня, – лениво отозвался Мастер.

– Я ему сказала, что если это так важно, я готова помочь.

– А потом пожалела, – сказал Климент. – Постарайся контролировать обещания, которые даёшь..

Ну, если Мастер считает, что это была пустая болтовня, значит, так оно и есть.

– Простейшие не имеют отношения к жертвоприношению, – добавил он, и я успокоилась окончательно. – Напротив, мы ищем альтернативу действующей "перезагрузке". Надеюсь, они успеют.

В эту ночь я спала неспокойно. Климент уложил меня в свою постель, а сам ушёл в гостиную на диван. Он вообще ведёт себя так, как будто между нами не было сказочного поцелуя, а мне так обидно, что хоть плач, но ведь слезами ничего не добьёшься, вот и переживаю молча, борясь с непристойными мыслями.

Так вот, ночь выдалась неспокойная. Кошмары были настолько реальными, что когда я проснулась, моё сердце билось так сильно, что в груди ощущалась боль. Я вскочила с постели и чуть не свалилась в обморок, хорошо, что Климент подоспел и подхватил меня на руки.

– Нельзя вставать резко с постели, – выругался он. А потом смягчил тон. – Дурной сон? – спросил он.

– Кошмары замучили, – призналась я.

– И что же тебя так сильно напугало?

– Ничего не помню, но было нереально страшно.

Я не солгала – реально ничего не помню. Размытые картинки, туман, ужасные лица и Авдий… да, он точно был там, в моём кошмаре. Думаю, что это нервы. В подсознании я понимаю, что мне грозит опасность, вот оно и бьёт тревогу, выражая своё беспокойство в страшных снах.

– Вернёшься в общежитие или вместе отправимся в Академию? – спросил Мастер.

– Вернусь в общежитие. Не хочу, чтобы все узнали, что я у тебя провожу ночи.

– Зря, – усмехнувшись, заметил Климент. – Многие слушательницы позавидовали бы тебе.

– Неужели? – кокетливо произнесла я.

– Только не на острове, – серьёзно предупредил Мастер.

– Да, ладно – растянувшись в улыбке, сказала я. – Значит, я могу пригласить тебя к себе в гости?

– В выходные я твой, – пообещал Климент. – А теперь, если решила идти в Академию со всеми, поторопись, а то опоздаешь.

Часть третья. День первый

Раннее утро. Воздух наполнен ароматом разнотравья, тут и там поблёскивают росинки в лучах восходящего солнца. Остров пробуждается после тёплой летней ночи. А эти цветы сделали равнину такой разнообразной и душистой и столько красок, что глаза разбегаются. Удивительный мир и чрезвычайно интересный. А я человек и это так значимо и значительно. Разве кто-то ещё способен оценить творения природы? Нет, только человек способен на такое и его место в мире очень важно. Вот и ответ на мой вопрос – зачем была создана разумная особь.

Очень жаль будет расставаться с этим удивительным уголком, который и на карте-то не отыщешь, и если даже будешь проплывать мимо на корабле, не увидишь его. Я буду скучать, и вспоминать эти удивительные минуты, дни, месяцы, проведённые на острове.

В общежитии тишина. Я опоздала и теперь придётся добираться одной. Но я не страдаю больше, моя клаустрофобия давно уже не актуальна. Когда вернусь домой, больше не стану подниматься на девятый этаж пешком – воспользуюсь плодами технического прогресса.

Поднимаюсь на лифте в Академию и жалею, что опоздала к завтраку. То меня не заставишь поесть, а то прямо слона бы проглотила. Придётся ждать до обеда, ведь в Замке нет столовой.

Лифт дёрнулся и остановился. Так быстро добралась? Вот, когда не боишься, и время быстрее проходит.

Дверь поползла в сторону, а там темнота. Прямо чернильный мрак. Я стою не шелохнувшись. Тусклый свет из лифта освещает только краешек мрачного пятна. Что там дальше, мне неведомо. Судорожными движениями я стала нажимать на кнопку со стрелкой указывающей наверх, но лифт остался неподвижен. Может, нужно нажать кнопку «вниз»? Так же отчаянно я стала нажимать на другую кнопку, но тщетно – лифт остался неподвижен. Аварийная кнопка отсутствует и это ужасно. Набрав воздуха в лёгкие, как будто это спасёт меня, я вышла во мрак.

Где-то неподалёку капает вода, глухим эхом отзываясь в темноте. Новое испытание, не иначе. Припоминаю, как Елена сказала, что в следующий раз меня поместят в воду. То есть, в пустой аквариум, запечатанный со всех сторон, будет казаться, что я в открытом океане, но на самом деле я останусь в подвале. Ладно, пусть так, теперь я готова к испытаниям и не стану впадать в панику. Не знаю, идти дальше или здесь подождать.

Две холодные руки опустились на мои плечи. Я даже не вздрогнула, давно перестала бояться, пусть проводят свои испытания, я всё выдержу. Теперь я сильная и выносливая – меня не испугает пара холодных рук.

Тот, кто сокрыт мраком, подтолкнул меня, предлагая идти. Я не стала сопротивляться и смиренно двинулась, куда мне было указано: не уверена, что в темноте можно идти ровно, так или иначе, я собьюсь с пути, неизменно отклоняясь влево. Это общеизвестный факт – правая сторона сильнее и соответственно правая нога делает больший шаг, нежели его левая нога, поэтому заблудившись, человек ходит по кругу.

О боже, о чём я думаю? Подсознание почувствовало опасность и пытается защитить меня, увлекая мысль в простые рассуждения.

Тем временем впереди забрезжил свет. Он неяркий и мерцающий – думаю там пещера, и горят факелы.

Чёрт возьми, я в руках у мытарей? Но ведь я уже была в их пещере. Климент не поможет – для него я сижу на лекции у профессора Фаины. Он хватится меня, только когда я не приду на индивидуальные занятия, но ведь может оказаться так, что будет уже поздно меня искать.

«Элис» – мысленно позвала я. Тишина. Она давно ушла и не обещала вернуться. То есть, помочь мне некому. "Аэлита" – попыталась я разбудить засевшего в подсознании духа. И снова тишина. Они обе покинули меня? Неужели, время пришло.

Не знаю, что задумали мытари, но хорошего нечего ждать. Климент в прошлый раз помог мне и предупредил, что лучше мне не попадать в руки к мытарям, а если Мастер предупредил, значит, существует реальная опасность. Телепортироваться я пробовала в прошлый раз, и у меня ничего не получилось, а других мыслей по поводу бегства от мытарей у меня нет.

Выйдя из темноты, я узнала пещеру – я здесь была в прошлый раз, когда разговаривала с Элис. Но теперь я одна и за моей спиной стоит мытарь: не могу осмелиться взглянуть на него, потому что знаю наверняка, что он прозрачный и склизкий, и это омерзительное зрелище.

Мытарь снова подтолкнул меня в спину, и я пошла дальше к покатому спуску в каньон или кратер, не знаю, как правильно назвать этот гигантский котлован внутри горы. Под ногами острые камни и они впиваются в тонкую подошву балеток на моих ногах. Мастер когда-то раскритиковал кроссовки на моих ногах, и я отказалась от них навсегда, чтобы не раздражать его: но, как бы они мне теперь пригодились.

Мытари, завидев меня, оживились, стали переговариваться, указывая на меня прозрачными пальцами больше напоминающими щупальца. Твари радуются, что заманили меня в ловушку.

Меня подвели к огромному валуну с вбитыми в него цепями, с зажимами для рук и ног. Кажется, я недооцениваю ситуацию всё слишком серьёзно.

Да, серьёзно и серьёзнее не бывает, потому что бестелесная форма заковала в цепи мои руки, но не запястья, а чуть выше локтя. Я могу двигаться и даже лечь могу, но уйти мне не удастся – клещи крепко стиснули руки. Не представляю чего мне ждать теперь. Возможно, они меня сожрут, или выпьют мою кровь. Есть ещё один вариант – кто-то из них решил примерить на себя мою физическую оболочку. Но в любом случае, мне конец.

Как же так, мытари, они ведь выходцы из пустыни, они «простейшие», или как их называют в открытом мире – ангелы. Климент уверял меня, что простейшие никогда не причинят зло ведьме. Ну вот, я ведьма и мытари не церемонятся со мной.

Я села на землю, усыпанную мелкими камешками и прислонившись спиной к валуну. Закрыла глаза. Как в детстве, когда кажется, что монстр крадётся к твоей кровати из угла, а ты накрываешься одеялом с головой и ждёшь, когда страх пройдёт. Только в моём случае, нет страха, но есть реальная опасность погибнуть в рассвете лет.

Кто-то осторожно прикоснулся к моим волосам. Я резко отреагировала, откинув голову назад, и больно ударилась затылком о камень. Чёрт возьми, как больно. Я поморщилась, хотела рукой прикоснуться к месту удара и не смогла – цепи слишком тяжёлые. Бестелесная мерзкая субстанция, которая собственно и прикоснулась к моим волосам, чтобы обратить на себя моё внимание, поднесла к моему рту бронзовую чашу с налитой в неё зеленоватой жидкостью. Я должна это выпить? Ни за что! Я отвернулась, но мытарь другой рукой повернул моё лицо и насильно влил жидкость мне в рот. Я не всё проглотила только часть, но это не спасёт, если меня отравили. Но зачем? Кому я мешала?

Через несколько минут моё тело сделалось безвольным и тяжёлым, а в голове не осталось ни одной мысли. Пустота. А вот и мытарь – желеобразное чудовище – глядит мне в глаза: что хочет разглядеть в них? Я гляжу на него с отвращением. Он кивнул и поднялся с колен на ноги. Мерзкая прозрачная субстанция удалилась прочь, а ей на смену пришёл другой мытарь. Он склонился ко мне и, взяв за подбородок холодной, влажной рукой заглянул в мои глаза. Это у них ритуал такой, смотреть в глаза жертве? Я одарила его презрительным взглядом.

Не представляю, что они задумали. Если бы хотели прикончить меня, давно бы уже это сделали, но они не торопятся, ходят вокруг меня, проверяют в сознании я или в отключке, а больше ничего не происходит.

А я хочу домой. Боже, как я хочу домой. Хочу в свою маленькую квартирку. Теперь там тепло, уютно и чисто. Я бы согрела чаю и с удовольствием выпила чашек пять, а может семь. Я люблю чай и пью его вместо воды. Странно, что находясь на острове, я потеряла вкус к своему любимому напитку. Я вообще изменилась. От прежней меня ничего не осталось, кроме воспоминаний. А ещё я совершенно не скучаю без сцены, и этот факт меня расстраивает. Заигралась в жизни, только вот не знаю, каким будет финал – если драма, то финал будет поучительный, а если трагифарс, то непременно с печальным исходом.

Мастер не поможет мне, я не чувствую его. В прошлый раз, когда случайно оказалась в логове мытарей, я знала, что он мне поможет, а теперь я, как будто, потеряла нить связующую меня с ним.

Как не крути, а помощи ждать не от кого.

День второй

Проснулась от боли в запястьях и с мыслью «Неужели я спала?» Цепи тяжёлые и слишком давят: зачем было так затягивать, как будто я их разомкну.

Я огляделась. В пещере никого и это хорошая новость. Меня тошнит, когда я вижу эти мерзкие прозрачные тела мытарей. Вспомнила Климента и поняла, что сейчас его тоже ненавижу. Я уже целые сутки в плену у мытарей, а меня никто не ищет и он тоже, а ведь с его способностями при желании он точно нашёл бы меня.

От бессилия и безысходного положения моего из глаз хлынули слёзы. Да, сейчас я обвиняю всех, даже маму с её безразличием ко мне и сестёр, которым давно наплевать на меня. Если бы я не чувствовала себя такой одинокой разве ввязалась бы в эту гадкую историю.

О чём я только думала? Вокруг меня творился жуткий кошмар, а я как будто не замечала, и радовалась, как оказалось, собственному идиотизму. Вообразила из себя Маргариту и тешила пустыми надеждами – жаждала величия и поддержки «неведомых сил». А мне просто навязывали мысль, что я сильная потомственная ведьма, но ведь это чушь собачья – никакая я не ведьма. А все эти фокусы, которые якобы устраивала я, за меня исправно выполнял Климент, подавляя мою волю и отвлекая бдительность ухаживаниями. Вот я сейчас такая беззащитная и такая слабая, почему не могу помочь себе? Если бы реально обладала способностями, знала бы наверняка, как выскользнуть из ловушки.

Поверить не могу, что угодила в ловушку. Кто такие мытари и какое право они имеют заковывать меня в цепи? Бред какой-то.

А Иерей? Он обещал следить за мной, оберегать пусть и в собственных интересах, так, где же его охранники? Он передумал на счёт меня?

Хотела бы я теперь обратиться к Ангелу-хранителю – он ведь есть у меня, теперь я точно это знаю и он должен заботиться обо мне. Ангел есть у каждого человека, но видимо, сила Ангела прямо пропорциональна нашей силе веры. Если бы только знала раньше. Я ведь никогда не обращалась за помощью к своему Ангелу и не благодарила, когда он помогал мне. Я называла это удачей и верила, что именно она помогает мне в делах. Люди глупы, тщеславны и слишком самонадеянны. Теперь я в руках неведомой силы, а заступника у меня нет.

От усталости и нервного напряжения меня снова стало клонить в сон. А, может, действует напиток, которым напоил меня мытарь. Я уснула. И спала крепко, без сновидений, как будто просто провалилась в чернильный мрак.

Меня разбудил звон цепей, не моих – он доносился с другой стороны валуна. Очевидно, что там кто-то есть.

– Эй, – позвала я. – Кто там?

– Алиса? – отозвался Авдий. – С тобой всё в порядке? – поспешил спросил он.

– Авдий? – обрадовалась я. – Не считая оков, я в полном порядке, – в шутку заметила я.

– Мы умрём? – обречённо спросил Авдий. Я не вижу его, но могу представить полные отчаяния зеленоватые глаза.

– Мы выживем, – пообещала я.

– Нет, мы умрём, – не поверил мне Авдий. – Когда меня привели сюда, и я увидел тебя, подумал, что ты мёртвая. Потом они надели цепи и я ждал, когда и меня прикончат. Но они ушли.

Авдию удалось отвлечь меня. Услышав его голос, я как будто успокоилась, теперь не так страшно. Говорят же, вдвоём и помирать легче – прямо в тему.

– Ты был сегодня в Академии? – спросила я.

– Я задержался на индивидуальных занятиях и когда возвращался, лифт доставил меня сюда – безразлично отозвался Авдий. Кажется, он тоже смирился с происками судьбы.

– А Климента видел сегодня? – как бы, между прочим, поинтересовалась я. Мастер мог, не дождавшись меня на индивидуальных занятиях, поинтересоваться у моих друзей обо мне.

– Нет, не видел, – ответил Авдий. – Не надейся, никто нам не поможет, – добавил он. – Кажется, началось.

Голос у Авдия ленивый, скучный и меня наполнило разочарование – всё кончено. Я вспоминаю Мастера, его обещания помочь мне и в моей груди растёт пустота. Мне слишком больно думать о предательстве с его стороны. У меня больше нет сил и я вообще ничего не хочу.

– Элис говорила, что жизнь духов полна развлечений, так что, не переживай, мы ещё устроим кордебалет, когда всё закончится для нас.

– Кто она, Элис? – поинтересовался Авдий.

– Так, знакомый дух. Она много мне рассказала о жизни духов. Мы сможем даже подселяться к другим людям. На выбор. Хочешь, стань Голливудской звездой, или учёным, да кем угодно, всё будет в наших руках.

– Но не будет наших тел, – мрачно произнёс Авдий.

– Да, с этим туго.

Не знаю, откуда взялось столько сил, я в состоянии успокаивать Авдия, хоть мы и находимся в равном положении. Я сильная, а сильные, выносливее слабых.

– Ты любил кого-нибудь, Авдий? – спросила я.

– Нет. Никогда, – подавленно ответил он. – Только секс.

– Ничего, ещё полюбишь, – успокоила я его.

Авдий затих. Он не поверил мне. А я сама верю себе?

– А ты? – спросил Авдий. – Не считая Климента.

Значит, всем в Академии было известно, что я влюблена в Мастера. Занятно.

– Я с презрением наблюдала жизнь, какая уже тут любовь. Знаешь, я не о чём не жалею, мне нечего терять, – призналась я. – Ни успеха, ни любви, ни желаний. Не научилась я «угождать», вот и страдала всю свою короткую жизнь. Помню, решила я, как-то «отвесить» комплимент нашему директору театра. Подумала, что если ему нравятся «лизоблюды», почему не попробовать пробиться в его команду. Не помню, что сказала ему, но точно о его незаменимости на посту директора. Он посмотрел на меня и сказал: «Ваша ирония, Алиса, мне не понятна», а потом добавил: «Кстати, вас оповестили, что вы будете выносить цветы номинантам во время фестиваля?» То есть, мой комплимент прозвучал, как ирония и, не сходя с места, я была наказана. Представляешь, выносить цветы актёрам, участникам фестиваля. Я часто сравнивала себя с героями классических романов из серии «лишние люди». А что, так и есть. И финал неизменно прост – не можешь жить в обществе, «поди прочь».

– Как думаешь, Магистрат нас ищет? – спросил Авдий. Он не слушал меня? Ну и хорошо, пусть так. – Чёрт, никогда ещё не хотел так сильно жить, – обречённо произнёс Авдий. – В школьные годы вёл себя, как урод, даже подумывал о суициде.

– Это ты с жиру бесился, потому что у тебя всё было, и стремиться было не к чему. А я всегда хотела жить, мечтала о взрослой жизни. Думала, что вот вырвусь из дома, и всё изменится кардинально. Мечтала о путешествиях, о славе, о любви. Но, как говорится, если ты рождён в «лачуге», так и пойдёшь по жизни с «сумой».

– Неправда, – возразил Авдий. – Мой отец из многодетной семьи и ему было нелегко пробивать себе дорогу.

– Думаешь, он сам «пробивал» её? – рассмеялась я. – Его ангел подталкивал по линии судьбы, пока тот не вышел на финишную прямую. Удача и только.

– Удача? Нет, Алиса, удача тут не при чём. Он учился, он стремился быть первым. И в семье установил свои правила – всё ради карьеры. Я окончил институт Экономики, но ему показалось этого мало, и он заставил меня учиться на юриста, а я на остров свалил.

– Если прописано быть первым, ты им будешь, но если тебе суждено стоять на обочине и наблюдать всеобщее счастье, ты там и останешься. Я тоже училась, и стремилась, и желала, но не желали те, от кого зависела моя судьба.

– Нельзя жить с такими мыслями, можно потерять себя.

– Ой, кто бы говорил, – нервно захихикала я. – А ты сам-то, о чём думал, когда соглашение подписывал? А ведь это и есть «потерять себя».

– Я думал, что магические способности помогут мне в банковском деле, – нервно отозвался Авдий.

– Хотел с помощью колдовства клиентов в свой банк заманивать? Ай-ай, как нехорошо.

– Как думаешь, почему Иерей выбрал нас?

– Ты богатый, а я нищенка, вот нас и сложили, как чёрное и белое.

– А если без шуток?

– Если без шуток, я понятия не имею, что надо от нас мытарям, но одна знакомая ведьма, предупреждала меня, что с ними шутки плохи. Климент убеждал меня, что мытари на стороне простейших, но теперь ясно, что они исполняют волю Магистрата, а значит, за всем этим стоит Иерей.

– Значит, нет надежды?

– Свет всегда развеет мрак, надо верить, – ответила я. – Послушай, «Авдий», это ведь твой академический псевдоним?

– Игорем меня зовут, – признался он.

– Нет, мне больше «Авдий» нравится.

Послышались шаги. Нет, это не «скользкий» шаг мытаря, это идёт человек. Я стала вглядываться в темноту. Шаги приближаются, и моё сердце начинает биться чаще: надеюсь, это помощь.

– Ты слышишь? – шёпотом спросил Авдий.

– Давно, – тоже шёпотом ответила я.

В ту же минуту из мрака вышла Елена. От радости и счастья моё сердце устроило дикую пляску, я знала, что помощь придёт, я чувствовала. Елена остановилась и устремила на меня свой небесно голубой взгляд.

Что-то не так, она не торопится мне помогать. Вслед за Еленой из темноты появился Фабий.

Теперь всё понятно. Конечно, Елена для него старалась, как я могла довериться ей? И Климент ей тоже поверил. Или они в сговоре? Фабию и Клименту было велено найти ведьму, и они нашли меня. Теперь дело осталось за малым – доставить нас в замок ко времени.

Точно! И маму мне Климент предложил навестить, чтобы я простилась с ней. А я сбежала и даже с Ириной не повидалась. А ведь могла задержаться ещё и к Вере могла съездить. Вот говорят же, не обижай близких, чтобы потом жалеть не пришлось.

– К рассвету они оба должны быть готовы, – сказал Фабий.

Это уже не тот, дёргающийся, дружелюбный парень – это истинный простейший и в лучшем исполнении. Фабий избавился от физической оболочки, но я узнала его. Я поняла о чём говорил Климент. Мало что изменилось – этот лучше того Фабия во стократ. И это чёрное трико и набедренная повязка. Вот, кто служит в замке у Иерея – простейшие высшего ранга. Климент так же выглядит, без оболочки? Больно сжалось сердце. Предатель. Наверное, специально увёл меня к себе, чтобы я опоздала и одна осталась в лифте.

– Они будут готовы, – заверила Елена своего спутника.

– Хорошо, – одобрительно кивнул он и, взглянув на меня произнёс. – Ничего личного, я всего лишь исполнитель.

Знает ли Климент, что тут творится? Не могу поверить, что Мастер предал меня. Почему бездействует? Почему не ищет меня?

– Всё случится быстро, не бойся, – успокоил меня Фабий и зашагал в темноту.

Я опустила взгляд, чтобы не видеть ведьмочку, которая предала меня. Она всё продумала – пришла ко мне якобы помочь, а на самом деле, чтобы убедиться окончательно, что я и есть "избранная". Она так же узнала, что простейшие готовят альтернативу перезагрузке, в результате которой могли пострадать и Аэлита и Иерей, оставшись без физических тел. Значит, это не так просто, сменить тело. На это должно получить благословение Матери Мира, а без жертвоприношения они его не получат. Вот я и раскрыла все карты. Жаль поздно.

– Не вини Климента, он не в курсе, – сказала Елена. – И помощи от него не жди, он уже не в деле.

Я всё-таки взглянула на неё. Она такая воинственная, прямо амазонка. Держится величественно и, наверное, гордится собой. А я, как всегда, «униженная и оскорблённая».

– Когда это случится? – спросила я.

– На рассвете, – призналась ведьма.

– Тело меня не интересует, – глухо отозвалась я.

– Аэлита и Иерей в скором времени навестят вас.

– Хорошо, – кивнула я, сохраняя достоинство. Авдий молчит, ни звука не проронил и это меня радует, не хочу, чтобы кто-то из нас устроил перед этой лживой ведьмой истерику, хоть смерть приму с достоинством. Но не удержалась, спросила.

– Ради кого ты стараешься?

– Фабий уже сказал тебе, что мы только исполнители. – «Мы?» Она уже в числе простейших? – Я, как и он могу сказать – ничего личного.

– И всё-таки, – попросила я её ответить на мой вопрос.

– Когда нам приказывают, мы исполняем волю Высших сил. Разве «исполнители» когда-нибудь пытались вникнуть в суть? Мы безропотно следуем приказу, и ничто нас не остановит.

– Ты теперь с ними? – догадалась я.

– Заслужила, – улыбнувшись ответила ведьмочка.

– Ценой предательства? – не без иронии спросила я.

– В достижении цели все средства хороши. А ты существо бесполезное. Даже в театре не могла пробиться, хоть и сильнее любой актрисы театра во стократ. Терпела безропотно унижения. Зачем тебе жить? Кстати, Элис заждалась тебя. Передай ей привет, когда вы встретитесь, как ровня.

Елена разозлилась. Не знаю, то ли от неловкости передо мной, то ли реально «выслуживается».

– Иерей и Аэлита?

– Мы уже говорили об этом, – закрыла тему Елена. – Прощай, ведьмочка, ты мне нравилась.