Текст книги "Ведьмы не хотят... (СИ)"
Автор книги: Виктория Ленц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 7. Ведьмы не хотят. Много чего не хотят
Перевернулась на другой бок и повыше натянула одеяло. Сквозь приоткрытые шторы пробивались солнечные лучи. Всё тело ныло, а голова гудела – против идеи вставать ближайший час я была настроена вполне решительно. Отчаянно. Но…
Приоткрыла один глаз и невольно скользнула взглядом вдоль обнажённой мужской спины, вырисовывавшейся в полумраке. Незнакомец.
– Красивый зараза… – едва слышимо выдохнула.
В голове звенящая пустота с отголосками Курантов. Странное ощущение. Что-то было не так, что-то никак не состыковывалось. Вчера вроде Прокофьев к себе приковал, подсказало сонное сознание, мутный мужик, но, значит, незнакомец таковым на самом деле не являлся.
– А он ничего так, когда спит…
Ой. Ёпрст, это ведь уже было! Так вот что никак не давало мне покоя! Я. Уже. Рядом. С. Максом. Просыпалась! Резко села и отпиннула одеяло, вспоминай, Марина, что ещё произошло вчера, что на самом деле только сегодня?! Чёрт, чёрт, чёрт, а в голове только отголоски звона колоколов.
Покровские. Кажется, мы были у них в гостях, и Катерина что-то говорила, там карта Москвы, точки, нападения…
Рванула с кровати, но наручники предательски дёрнули назад ко второму прикованному телу. Упала, обругала всем чем только можно и изо всех сил потянула на себя. Макс сонно замычал, отмахнулся как от назойливой мухи и перевернулся на другой бок.
– Вставай! – срывающимся от волнения голосом закричала, тряся его за плечо. – Вставай, кому говорят! Прокофьев, мать твою!
– На мать можешь гнать всё что угодно и сколько угодно, – сонно отозвался он.
– Мне всё равно.
Вот ведь! Агх. Отчаянье накрыло с головой, а идей не приходило, так что… В общем, сделала первое, что пришло в голову. А оно оказалось простым – завизжать.
Макс сначала недовольно заёрзал, вытащил подушку из-под головы и накрылся.
А я продолжала, соседка уже начала ругаться и колотить сковородкой по батарее. Участковый держался до последнего, но меньше чем через минуту в охрипшую меня запустили подушкой.
– Ермакова, что за хрень?
Взъерошенный, сонный, на щеке к тому же красноватый след от подушки. Вот если бы не ситуация, точно залюбовалась бы и слюни пускала. Так нет же, схватила за запястье и потащила.
– Вставай, олух! – буквально зашипела, когда мужчина начал сопротивляться.
Спорить со мной бесполезно. Ещё не знала, что собиралась делать, не понимала, что вообще произошло, но просто сидеть и ждать повторения дня никак не могла.
– Так, через пару часов должна прийти Нелли Леопольдовна, вручить адрес Покровских, надо к Катерине, она явно знает больше, чем рассказала, да и про рыжего, кто у нас рыжий? – тараторила для самой себя, сомневаюсь, что Макс прислушивался, мне же так думать становилось проще. – Нельзя терять ни минуты, адрес, да какой же там был адрес?
Носилась по комнате и спешно переодевалась. Макс, видимо, смирился и покорно ходил за мной, но в отличие от вчерашнего дня, даже не потрудилась напомнить ему отвернуться. Не подумала, было совершенно всё равно, ибо второго временного бурана моя головушка просто не перенесёт.
К слову, помнила вчерашний-который-только-сегодняшний день только я. Так работала временная магия, если верить справочнику, и да, у ведьм был свой справочник. Так вот, согласно толстенной книженции, пылившейся у нас дома, сам колдовавший и другие временные сохранят воспоминания. Остальные просто проживут время заново и ничего не заметят.
– Может, объяснишь, наконец, к чему такая прыть с утра пораньше? – донеслось недовольное за моей спиной.
– А?
Отвлёк, я так и замерла в одном рукаве кофточки.
– Понятно всё, – Макс скривился, – женщины вы все на голову больные?
Чуть не задохнулась от возмущения, но быстро опомнилась и на одном дыхании выпалила,
– Этот день был вчера, сегодня, по сути, тридцать второе декабря, но по факту оно тридцать первое, и оно полностью повторяется, кто-то отмотал день назад с боем Курантов!
– Но…
– Да знаю, знаю! – Вспылила и сорвалась на крик, – Единственная зарегистрированная временная ведьма во всей Москве – это я, да помню, помню! Но это была не я! Не. Я!
Взгляд сам собой опустился ниже его лица и задержался на кубиках пресса.
– Ёшкин кот, да оденься же ты наконец!
Усмехался. Почти, моя реакция быстрее, чем его самодовольная ухмылка распространялась по губам. Схватила так удачно подвернувшуюся под руку рубашку и швырнула ему на голову.
– Нам Москву спасать надо! Нет, Россию! Нет, Новый год спасать нада!
Выбежала в прихожую, стащила мужское пальто с вешалки и выскочила в подъезд. Бег вниз по лестнице, благо, третий этаж, и подозрительный хохот спешившего за мной Макса. Зря я последнему внимания не предала и толкнула входную дверь.
Грохот, металлическая громадина со всего размаху отлетела в стену, мне – сугроб с козырька подъезда на голову и ледяной ветер в лицо. Как стоп-кадры приходило осознание. Ногам почему-то очень холодно. Раз. Макс давился от смеха. Два. Бабуськи на лавочке смотрели та-а-ак. Три.
– Здравствуйте, Марья Петровна, – как можно спокойней выдала я. Дыхание сбилось, а голос охрип от всех визгов. – Людмила Павловна, Аркадия Борисовна.
Макс подавился-таки и закашлялся. Застыла и медленно-медленно посмотрела вниз. Тырым-пырым, отчаянно не краснеем и под осуждающими взглядами пятимся назад. Да, на ногах у меня сапог и кроссовок, всё нормально. Мило, а на самом деле нервно, улыбнулась старушкам, и как бы незаметно протянула назад пальто, которое до того прижимала к себе.
Картинку мы представляли просто шикарную. Я: в футболке, одном рукаве кофточки, джинсах и разной обуви. А вот Макс в трусах и рубашке, застёгнутой только на три верхние пуговицы. И оба в наручниках. Сама вытащила его в таком виде.
А перед нами оценивающее жюри, этакий местный бабуськин фейсконтроль.
Марина? А что, Марина, тут же очевидно, где мозгов не было! Резко развернулась на 180 градусов и затащила Макса обратно в подъезд. Он заржал в полный голос уже в лифте.
Под моим недовольным взглядом ехидно заметил,
– Нет, ну не мне же с ними потом жить!
Гад, одним словом.
– Нам в участок, там дела с адресами, – уже спокойней сказала я, пока мы нормально одевались. – Или нет, к Покровским, ты же с Иваном знаком, – стоит отметить на этих словах Макс замешкался, – вчера видела, так какой у них адрес?
Моргнул. Прищурился и слишком с нескрываемым подозрением на меня посмотрел.
– Ты серьёзно? Сегодня было вчера?
Вздохнула, вот ведь непроходимый… А, да ладно! Кивнула.
– И это не ты?
– Не я. – Шагнула вплотную к нему, подняла голову и закрыла глаза. Он ведь немного выше. – Хочешь смотри, проверяй, как там твой дар работает?
– Не могу.
– Ч-чо?! – распахнула глаза и уставилась.
– Не могу, – невозмутимо повторил ведьмак и потряс перед моим носом нашими сцепленными запястьями. – Забыла?
– Да-да, до полудня.
Ёлки, ведь, и правда, забыла. Вспомнить, что забыла ещё… Ведь что-то важное, очень-очень важное мне сказали вчера, да со звоном колоколов из головы оно вылетело. Вечер. Застолье. Марияна на карнизе. Карта, точно, карта и Катерина! Рыжий, рыжий мальчик…
– А дар у Покровской Катерины?
– Что?
– Дар у неё какой! – вспылила, на что Макс лишь спокойно отмахнулся и поправил мой шарф.
– Видит она, если правильно помню. Что снится иногда сбывается.
Рыжий, рыжий мальчик… снова и снова отзывались её слова в моей голове. Рыжий! Проклятье, рыжий ведь, но… но. Но! Наверное, нечто невообразимое происходило тогда на моём лице, в голове так уж точно царил полный хаос. Всполошился даже Макс, а он особой заботой отличиться не успел.
Остановился посреди улицы, схватил за плечи и грубо развернул к себе лицом.
– Она тебе что-то сказала? Вчера.
Извечная красная толстовка. Красный капюшон из-под тёмно-зелёной куртки. Перед глазами мелькнула шипящая картинка записи из супермаркета. И слова эти мои треклятые " где-то я его уже видела… " эхом в голове, как пальцем в небо.
Стало дурно, ибо вспомнила где его уже видела. Как вообще сразу о нём не подумала? Коленки задрожали, и ноги подкосились.
– С-спасибо…
Надо же, Макс подхватил, не ожидала от него. Хотя, скорее всего, о себе подумал, упади я, утащила бы за собой в грязную жижу.
– … знаю кто он… – только и смогла прохрипеть. – Знаю кто временной… ведьмак.
И ведь ни разу не проговорился, мелкий! Как сама дура не почувствовала, если у Егора хватило сил отмотать назад целый день? Отмотать? Нет-нет-нет, только не говорите мне, что он собрался… Да быть того не могло, я просто брякнула тогда про перемотку, он не рискнёт отмотать назад полгода?!
Или…
Резко развернулась, и не слушая Макса, потащила его от метро в сторону своей работы. Единственная зацепка. Мы спасены, если Егор снова в кофейне. Сегодня как раз обычно выпала моя смена, если бы мы с Наташкой не махнулись ещё в начале месяца. О том сказать ему забыла, из головы дырявой вылетело, но сейчас оно стало нашим единственным шансом. Где иначе искать Егора и предположить не могла.
Звякнул дверной колокольчик.
– Добро пожа… – с привычной дежурной улыбкой начала Наташа. – А это ты, что ли? Марин, ты-то что здесь делаешь?
– Потом!
– А это кт…
– Давай просто согласимся, – перебила, нервно оглядывая столики. Полупустая кофейня, но Егора среди посетителей не было, – что это какой-то мужик, да это какой-то мужик, прикованный ко мне наручниками.
Говорила громко, наши постояльцы оборачивались и изумлённо нашу парочку разглядывали. Только мне впервые было всё равно, что бы обо мне подумали. Проблемы поважнее. Как ни странно, Макс молчал и послушно следовал за мной, стоило куда-нибудь побежать.
Вот рванула к кассе и взбудоражено хлопнула ладонью по столешнице.
– Егора не видела?! – Сердце колотилось как бешеное, да и от волнения стала судорожно глотать ртом воздух. Нашатка, как назло, тупила. – Рыжий такой, ну парнишка рыжий, он часто приходит, берёт шоколадные пирожные, вон за тем столиком обычно по полдня отсиживается, ну Егор, Егор!
– А, этот.
Прогресс пошёл.
– Он самый!
– Так он только что вышел. – Думала, мне было дурно до того? О, нет, вот теперь меня по-настоящему тошнило. – Тебя, кстати, тоже искал, я сказала, сегодня моя смена и он заказал эклер с собой и вышел. Ты, может, его ещё догонишь, а с тобой это…
Любопытная, у Наташки этого не отнять. Но дослушивать уже не стала, девушка ведь указала направление, в котором ушёл Егор. Рванула к двери, к своему удивлению, утаскивая обмякшего, а потому заметно потяжелевшего Макса.
– К-как т-ты сказала? – почти безумно выдохнул он. Левый глаз дёргался.
– Неважно, пошли! – пускай и грубо отрезала и взяла за руку. Чтобы удобнее тащить, а то металл уже всё запястье раскорябал. – Да быстрей же ты, уйдёт!
И мы побежали. Первые шаги дались с трудом, но вот на повороте Макс меня обогнал. С трудом за ним поспевала, а впереди показалась такая знакомая макушка в красном капюшоне. Егор брёл очень медленно, пнул ком снега на обочине тротуара, дожевал эклер и смял бумажный пакетик. Нам оставалось метров десять, и я закричала.
– Егор!
Обернулся, улыбнулся.
– О, привет, Марин… – осёкся.
Проследила за его взглядом, а глаза парнишки слишком выразительно расширились, и поняла, что он смотрел на Макса. Участковый же застыл на шаг за мной. Постойте, участковый?!
– Егор. – Ледяное Макса. – Твой дар проснулся.
Не вопрос, утверждение. Рыжик и не ответил. Секунда. Он развернулся и бросился наутёк.
– Егор, да постой же ты! – закричала вслед, понимая, что паренёк шустрее.
Мы всё равно побежали. Егор закричал и упал на колени, брызги мокрого снега и грязи разлетелись во все стороны. Затормозить не успевала, ботинки скользили, сбалансировать руками вместе с Максом не получилось. Земля ушла из-под ног, но в последний момент меня подхватили. Он тоже поскользнулся, но на ногах устоял.
– Стоять, – прикрикнули на меня и оттащили назад.
Метра на два, Макса совсем не понимала.
– Но, он ведь…
– Стоять! – уже рявкнул и отгородил меня спиной.
Привстать на носочки, чтобы заглянуть через плечо, успела только подумать. Сверкнула серебряная лунная магия, этакой взрывной волной накрыло всё в радиусе метра, до нас донёсся лишь отголосок.
Щёлкнули и упали в снег наручники. Магия вернулась, и от силы лунной закружилась голова. Я ведь солнечная, нельзя меня так! Очень странно, где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что от Макса ничего подобного не чувствовала.
Ведьмак крепко прижимал меня к своей груди, не давая вывернуться и заграждая от новых волн своей спиной.
Но вот как раз таки непосредственно от него самого никакой энергии не чувствовала. Как будто её и не было вовсе. Всего лишь очередной человек. Неужели магия Егора настолько сильная, что просто заглушала всё вокруг?
Или…
Да нет, бред.
Или?
Егор перевернулся к нам лицом и плюхнулся в лужу. Видела, как мелко дрожали его пальцы, перчатки носить он упрямо отказывался. Растрёпанный, взъерошенный и грязный рыжик смотрел на нас и не моргал. На его запястье даже сквозь два рукава горел серебряный обруч-браслет.
– Т-ты меня обманула… – тихий шёпот.
– Егор, – но меня перебили.
– Егор, успокойся, нам нужно…
Зря Макс полез!
– Ты меня обманула! – закричал парнишка и вскочил на ноги. Поскользнулся, упал. Снова вскочил. – Ты была с ним всё это время!
О чём он? Запоздало до меня доходило, пазл собирался воедино. Всё что я знала о Егоре, что слышала о Максе. А теперь меня безумно крепко прижимали к своей груди, и мальчишка не мог не подумать.
Что я и не его друг вовсе.
– Ты с ним заодно! – Всхлип? – С самого начала ты была с ним заодно! А он ведь…
Вокруг Егора поднялся серебряный смерч. Чистая энергия, взрывной волной вырвало из асфальта и снесло ближайшую мусорку. Люди на остановке кричали, машины сигналили, а у меня в ушах только треск чужеродной магии. Дар Егора выходил из-под контроля.
Стоп. Но мой-то ведь вернулся! И Макса тоже, тогда почему он не бросал попыток оттащить меня подальше?
Додумать не дали, а грубо швырнули в сугроб.
– Ты здесь, а я к нему. – Зловещий голос очевидно не предполагал споров. – Егор? Егор, главное, успокойся! – крикнул уже назад.
– Когда хоть кто-нибудь после этой фразы успокаивался, Прокофьев?! – вспылила и вскочила на ноги. Меня пихнули обратно. – Прокофьев! Это всё твоя вина! Какого чёрта ты бросил его одного?!
В голове снова и снова слышала слова Егора, злость на Макса так и закипала в груди. Да как он мог?! Он же его брат, брат!
– Егор? – голос предательски дрогнул, хоть и постаралась себя не выдать. – Егор, давай вернёмся, съедим по шоколадной пироженке, я угощ…
– Никуда с тобой не пойду! И ты предала меня! Все меня предали, все! Ты ничем не лучше его!
Кто-то из случайных прохожих завизжал, а нас вышвырнуло с асфальта на газон. Серебряные жгуты вырастали из злополучного браслета, а магические кольца, окутавшие Егора, ускорялись, расширялись. Исходившие от них волны поднимали снег, ломали ветки деревьев. Макс выругался, когда в воздух сорвалась плитка. За ней на камешки раскрошился и кусок бордюра.
– Сделай же что-нибудь, ты сильнее! – едва перекрикивала треск энергии. – И такой же лунный! Егор твой младший брат, он же любил тебя!
Вырвавшаяся из-под контроля магия завывала свой последний аккорд. Торнадо, взрывной волной накроет пол-улицы.
– Магии… нет.
Как будто опровергая его слова, мимо пролетели злополучные наручники. На что выразительно ткнула пальцем, только…
– У меня нет сил. Только пистолет. – Ошарашенная, так и осталась лежать на снегу. Макс же встал и повернулся к брату. – Егор? Егор!
Мальчишка не слышал, он судорожно пытался стащить с запястья браслет. Обруч горел, должно быть, жёг кожу, но не снимался. Как проклятый.
– Егор! – Макс гаркнул так, что замерли и обернулись убегавшие прохожие. – У меня больше нет магии. Не восстановится. Никогда.
Слышала о таком лишь однажды. Касалось непосредственно меня, ведь резерв неглубокий и растратить его проще простого. Так вот, если задействовать поверх резерва и жизненную энергию – можно умереть, а вот если использовать почти всю и в самый последний момент остановиться – если выживешь, потеряешь дар. Навсегда, резерв больше не восстановится.
Только говорили лишь о слабых ведьмах, Макс же, по словам Карине, слабым не
был.
– Не хотел, чтобы ты знал, ведь магия самое главное в нашей жизни…
– … самое главное в нашей жизни… – слово в слово и одновременно повторил за ним Егор.
– … помнишь? Без неё я никто. Ты считал меня самым сильным, но правда в том, что твой старший брат последний неудачник, который даже не смог в том признаться. – Макс расставил руки в стороны и шагнул в вихрь. – Решил просто оттолкнуть, чтобы ты не узнал, кем… чем я стал.
Правая рука опустилась, в поднявшемся буране уже не видела, но кажется, он что-то достал из кармана. Энергетические потоки Егора тем временем уже вырывали фонарные столбы, рвались электрические провода, в соседних домах вышибло стёкла, а на дороге перевернуло джип.
– Макс!
Металлический блеск перепутать не могла. Только пистолет. Сил нет, остался ведь только пистолет! Подумать просто не успевала. Кадрами, как в замедленной съёмке.
Раз: портал один и я уже рядом с Максом. Два: остановка десять секунд, поднырнула под зависшую в воздухе петлю. Три: лунная магия с оглушительным рёвом обрушивается мне на голову и едва не сбивает с ног. Крики. Грохот. Четыре: последнее усилие, временная заминка и стою напротив Егора. Рыжик кривится от боли и отшатывается назад. Хватаю его руку и дёргаю за браслет.
– Он обещал… обещал помочь мне, если я помогу ему. Дар запечатанный, немного силы бы его разбудило… а-а-а…
Металлический браслет раскалялся. Запахло палёной кожей, надеюсь, от моих перчаток. Ярче на горевшем обруче сверкали причудливые переплетения серебряных рун. Лунных рун, а что если?
– … дал накопители с чистой энергией, присылал новые точки, говорил, никто не пострадает, такая мелкая шалость, временные заминки, розыгрыш, у меня ведь уникальный ведьминский дар. Я ставил… – бормотание Егора всё решило.
Стянула и отбросила перчатку.
– Марина! – крик Макса.
В ушах завывал ураган, ничего не больше слышала кроме этого оглушающего рёва. Перед глазами все поплыло, на ногах устоять больше не могла, упала на колени. Только запястье Егора не отпустила. Золотые солнечные искры из моих пальцев продолжали наполнять руны, браслет затрещал.
Резерв ведь у меня маленький. Четыре временных разрыва, наполнить браслет энергии просто быть не должно было.
Да, задействовала уже жизненную. Опасно, смертельно опасно, но если дар Егора достигнет апогея, из радиуса поражения всё равно никому не выйти. Выжить можно, но пострадали бы даже обычные люди, магию, да и весь смерч не видевшие.
Егор обессилено опустился напротив меня. Обняла, и он уткнулся носом в моё плечо. Раз. Два. Три. Браслет последний раз полыхнул серебром и раскалился до красноты. Рванула размякший металл. Егор закричал от боли. Видела, как вздувалась его кожа, а вот своих пальцев уже не чувствовала.
От внезапной тишины звенело в ушах, а тело больше не слушалось.
– Марина!
– Марина!
Два голоса слились в один. Последнее, что выхватила из мутной картинки – дымившиеся в луже остатки браслета. Дар успокоился.
Семь месяцев назад. Июнь. Якиманский маг-участок. Максим разбирал заключения недавнего дела – предотвращённый взрыв на Казанском вокзале. Нелли Леопольдовна Шмидт. Ведьма на шпиле гостиницы Ленинградской. Катерина Семёновна Васильева. Магический взрыв, снёсший звезду. Покровский Иван Владимирович. Ведьмак, поймавший упавшую девушку.
Дело возбудили ровно неделю назад, но расследование никак не продвигалось. Задержанных сообщников допросили, вернее, не так. Двоих допросили, один совершил самоубийство, трое стёрли себе память и ещё один разрушил психику. Итого: никакой информации ни о заказчике, ни о других исполнителях, даже предположительного мотива не нашлось.
Один назвал некого Василия, но его следов не нашёл и полковник Иероним Троицкий. Все маг-участковые знали, что если с его даром не считал магического отпечатка, то уже ни у кого не получится. Полицейская ищейка. Маг-участковый Лефортовского района.
Макс раскрыл на столе все личные дела упомянутых, перелистывал, делал пометки в копиях, набрасывал мотивы. Но понять ничего не мог. До маг-участкового его повысили два месяца назад, от первого апреля, так что ему сначала подумалось, что это такая шутка. Но нет.
– Улики бы хоть показали, – недовольно пробурчал он себе под нос и в третий раз пролистал дело.
Дело в том, что его фактически закрыли. Теракт ведь предотвращён – предотвращён, а значит, и угроза миновала. Всё свернули. Да и не касалось оно его Якиманки, маг-участковый Красносельского района никак не понимал, зачем передавать Максу все данные. Не то чтобы жалко, скорее лениво, лишней работы за месяц до заслуженной пенсии Александр Аркадьевич не желал.
Прокофьеву же дело никак не давало покоя. Слишком много несостыковок, случайностей, совпадений. Взрыв на шпиле, мало кто обратил внимание, но магическая сфера была лунной. Покровский – солнечный, Васильева – солнечная, с ними был кто-то ещё. Куда пропал? Кто саму сферу в них швырнул?
Очевидцы отмечали на крыше вторую мужскую фигуру на самом шпиле, в то время как Покровский стоял на крыше. Сфера снесла шпиль, не оставив от него ничего, но ни крови, ни следа не было обнаружено. Как будто третьего и не существовало вовсе, как будто он нереальный, иллюзия, неживой…
Неживой? Макс записал последнее слово в блокноте и убрал его обратно в нагрудный карман. Хм, неживой, а тогда какой? Сплетённый из магии?
Раздумья прервал стук в дверь, и внутрь заглянул полицейский.
– Максим Георгиевич? Тут к вам нелегала.
И в кабинет толкнули невысокого смуглого мужчину. Макс скользнул по нему безразличным взглядом и принялся собирать со стола документы. Он никак не понимал, зачем его беспокоили по каждой мелочи, но, видимо, ответственные попались подчинённые. Сами совсем ничего не делали, а всех задержанных направляли сразу к начальству. Ведьмаки-бомжи и попрошайки, ведьмы-шулеры и мошенницы-гадалки, кто в кабинете маг-участкового только не побывал. Того и гляди, завтра безбилетника приведут!
Вон, нелегала без документов притащили.
– Присаживайтесь, – тем не менее вежливо предложил он и указал на стул напротив. – Максим Георгиевич, маг-участковый этого района.
Мужчина что-то пробормотал и закивал.
– И вы…? – предлагая ведьмаку закончить самому, представиться то есть.
– Чиёншох Мансури.
И мужчина протянул таджикский паспорт. Макс документ взял и открыл на странице с фотографией, задержался на ведьмаке чуть более пристальным взглядом. Похож. Очень щуплый, кожа, изрытая морщинами. Пятьдесят три года написано.
Клока чёрных волос вверх от правового виска не хватало как у гражданина Таджикистана, так и у его фотографии где-то так десятилетней давности. Видимо, и шрам тоже старый – вместо волос на том месте тянулся зарубцевавшийся ожог. Одет тоже прилично: светло-серый костюм, пускай, и без галстука.
Мансури, наконец, возиться перестал и протянул Максу найденный в портмоне помятый листочек – вроде визовой карточки для стран СНГ. Сверил с паспортом, перечитал, верно всё, что только ребятам не понравилось?
– Зачем к нам в Москву? – привычно спросил участковый.
– К дочери. Она здесь поступила, – коротко ответил мужчина.
Если особенно прислушиваться, то он странно растягивал свои буквы н. Дефект речи? На акцент непохоже, но учитывая шрам, Макс решил списать на некую травму. Хотя и насторожился.
– Вот, – в кабинет вернулся Сергей, тот самый полицейский, и свалил на стол перед Максом два паспорта. – Нашли при нём.
Два казахских паспорта на два разных имени. Айбар Исаев и Дармен Ахметов. Пятьдесят три года. Оба с фотографиями точь-в-точь, как и в первом таджикском.
– И как же мне к вам, гражданин, обращаться? – невозмутимо поинтересовался маг-участковый. – Документики подделываем?
– Господин участковый, – учтиво начал ведьмак и подался вперёд, упираясь локтем в столешницу, – а давайте замнём всю эту историю…
– Я не беру взяток, – сразу же отрезал Макс.
– Я бы на вашем месте не был так категоричен…
– Нет.
– А ваш отец всегда брал.
Скрипнул зубами. Мнимый иностранец, а уже разнюхал про отца. Георгия Прокофьева сын ненавидел, каждое упоминание, каждое сравнение с ним… Да, он работал в полиции, отец же генеральный прокурор. Продажный генеральный прокурор, и слишком многие намекали сыну. Слишком молодой для должности, папочка расстарался, папочка то, папочка сё.
Никто не знал, насколько было плевать Прокофьеву на сыновей. Макс выгрызал всё сам, пытался поднять и Егора.
– Я не мой отец, – холодно заметил.
Мужчина с тремя паспортами зловеще усмехнулся.
– А не боитесь?
– Я? Вас? – Макс даже рассмеялся.
– Зря, – покачал головой. – Зря. – Закинул ногу на ногу, и на пол из кармана выпал… четвёртый паспорт. – О, какой я неуклюжий. – Поднял и наигранно поднял руки вверх. – Могу отдать ещё один.
Фодор Фекете. Венгерский. Из рукава достал пятый. Идигер Омрани. Марокканский. Небрежно в стопку швырнули и шестой. Жак Лоран. Французский.
Ведьмак закинул голову и глухо рассмеялся. От его жуткого смеха почему-то стало неуютно даже Максу. Никогда не думал, что его можно было напугать, но энергетика неизвестного ему не поправилась.
– Зря, – повторил Жак и покачал головой. – Я бы на вашем месте не был так категоричен. Я бы на вашем месте был осмотрительней. – Всё ещё растягивая н-ки, но буквально чеканя каждое слово. Тихо и зловеще. – Намного.
Массивная серебряная цепочка. На шее сверкнул медальон с огромным синим камнем. Лунная магия. Накопитель с концентрированным даром, слишком поздно догадался. Шелест документов.
Боль.
А когда Макс проснулся, магии в нём уже не было.
