Текст книги "Ведьмы не хотят... (СИ)"

Автор книги: Виктория Ленц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Виктория Ленц
Ведьмы не хотят…

Глава 1. Ведьмы не хотят за решётку

– Всем стоять, никому не двигаться! – а-А-А-А!!!

Нет, ну а что? Вполне нормальная такая реакция, когда двери в вашу квартиру в три ночи выламывает ОМОН. Сами мужчины в бронежилетах появились в проёме следом за обрушившимся косяком, а забег последнего остановила висевшая над дверью подкова. В последний раз звякнув и свалившись ему на голову. Подковка высоченному мужику в шлеме, может, никакого физического вреда и не нанесла, а вот у меня моральный. На меня наставили огнестрельное.

Ёлки! А вот это ты уже конкретно попала, Мариночка, ОМОН оказался ведьминский. Как поняла по-прежнему не вставая из-за компьютера и только перевешиваясь через спинку стула? Двое, что замерли ближе всего, держали меня не на мушке, а в радиусе полёта сферы. Руки протянуты вперёд, на ладонях пульсировали искрящиеся сферы: золотая и серебряная, то есть ведьмаки солнечный и лунный. Гадство, одним словом, от такой компании не сбежишь.

Не то чтобы моё положение располагало к побегу. Поясню сразу, на часах ведь было три ночи, суббота, я в домашнем махровом халатике и кружкой вина сидела, поджав ноги под себя на крутящемся стуле. Ну то есть, и наряд для приёма гостей не тот, и ноги затекли, да и резкие движения, учитывая хлипкость стула, означали, что я поцелую пол. К слову, в квартиру-то въехала в прошлом месяце, посуды толком не было, вот и пригубила незаметно кофейную кружку вина…

В общем, вариант тикать совсем не рассматривался. Хотя чего это я, собственно говоря, так надолго задумалась? Вон, мужчины замерли, держали меня на прицеле, а я тупо пялилась на них и даже не думала шевелиться. Казалось, время остановилось, так многое успела вспомнить за эту минуту. Но, нет. Покосилась на часы на экране ноутбука, время вполне себе шло. Краем глаза отметила, как пристально следили за каждым моим движение ОМОНовцы. А я же и повода для беспокойства не давала, как замерла с поднятыми руками, так осталась!

– Там я утюг забы… – начала было, но испугалась и умолкла.

Как-то дешёвый алкоголь отступал от мозга, стоило одному опасно передвинуть палец на курке. Щелчок, пускай и без последовавшего выстрела, только вот всю дурь выбил конкретно.

Или нет.

– А-а-а-а!

Я завизжала. Пускай не так пронзительно, как первый раз, но Елизавета Александровна, милейшая старушка снизу, завела свою излюбленную симфонию сковородкой по батарее с аккомпанементом имени себя и словами собственного сочинения. Посвящалась песня каждый раз новому соседу, вот, и мне перепало. По-моему, даже ОМОНовцы и те впечатлились.

Но видимо, случаю судьбы моей нелёгкой было не жаль. А именно, когда тебя держит на мушке маг-полиция, казалось бы, как ситуация физически может стать хуже? А-ха? Запросто!

Из ноутбука раздался протяжный стон, это вай фай всё-таки решил прогрузить фильм на, кхем, интересной сцене. Мужчины дёрнулись, один и вовсе нацелился на монитор. Я же сидела и делала вид, что меня там не было.

Прошу любить и не жаловаться: " Пятьдесят оттенков серого", часть два, она же " На пятьдесят оттенков темнее". Лицо меняло цвета, глаз дёргался, а так хотелось всего-навсего провалиться сквозь землю! Даже если этажом ниже как раз таки и жила великолепная Елизавета Александровна, лучше бы я у неё оказалась.

Но опять, нет. Забывая, что сам уровень магии у меня, мягко говоря, не очень, энергии во мне ни плескалось и капельки, кулон-накопитель пустовал… Ну вы поняли.

– Безобразие! – раздалось визгливое снизу.

Вот как никогда бы согласилась. Но открывать рот не рисковала, ОМОН же не спешил что-либо объяснять. Смотрели на меня, я смотрела на них, Елизавете Александровне подвывала её такса, магические сферы трещали, и с них на ковёр слетали искры.

– А вам не кажется, что запахло гарью? – Язык мой враг, а точнее, алкоголь противопоказан, потому что напрочь глушил чувство самосохранения. – Мой утюг, наверное…

Начала медленно вставать со стула под пристальными немигающими взглядами шести мужчин в бронежилетах и синем камуфляже. Всё замечательно, Марина, так держать, рожа кирпичом, тянемся к ноутбуку! Пока там та сцена не… началась.

Тоси-боси, не смотрите на меня так, давайте арестовывайте уже, наконец.

Что ли. И не надо на меня так смотреть, вкусы у меня, может, э-э-эм, специфические. В конце концов, что хочу, то и смотрю в три ночи субботы в собственной квартире. Раздавшиеся из динамика хлысты плётки тоже моё личное дело.

А ОМОНовцы продолжали молчать, какая-то неправильная у них операция захвата. Неужели думали ведьма моего уровня будет оказывать сопротивление? Ха, я не дура, мне с моим даром и обычный человек не по зубам.

В общем, первой нервы сдали у меня. Наверное, невозмутимость моего лица всё-таки имела свои рамки. Не задумываясь о последствиях, я рванула и резко захлопнула крышку ноута. Там как раз самое интересненькое начиналось, а то мало ли. Взяли бы себе на заметку, потом бы других бедных ведьм пытали в участке. А я виновата, не-не-не, оставаться виноватой перед половиной ведьминской Москвы я не хотела. И пускай моё имя никто не узнал бы.

– А может, мы договор… Мпф!

Понятно, договариваться со мной никто не пожелал. Видимо, мой прыжок недотигра на ноутбук ОМОНовцы приняли как сигнал к действию. Договорить не дали, на пол повалили, скрутили, носом в ковёр ткнули, руки за спину заломили и анти-магические наручники одели.

Вывели. Занавес. Добро пожаловать к маг-участковому Южного Бутово. Или маг-участко… вой? Провели меня в наручниках и под конвоем через весь нормальный человеческий участок, тут всё как положено, завели в неприметный такой кабинет в самом конце коридора последнего пятого этажа, тут всё тоже как у нас в Красноярске было.

А вот за столом, вместо привычного лысенького толстячка-ведьмака сидела смуглая девушка армянской наружности. К тому же от силы на год-два старше мне, а мне как бы всего двадцать четыре, так что до привычного образа участкового девушка никак недотягивала. Хотя, кто их москвичей поймёт, может, девушка очень сильная ведьма? Что мне в целом не на руку…

– Мигрень, вот тебе новенькая, – постучавшись в дверь, а мы вообще уже как бы вошли, но громко объявил один из моих конвоиров. – Подарочек к Новому году.

– Любимов, – фыркнула девушка и вздёрнула носик. Нос. Но… ой, не туда меня понесло. – Иди отсюда, нелюбимый.

Мужчина рассмеялся, подтолкнул меня к столу и вышел к остальным, закрыв за собой дверь. Судя по тому, что шагов я не услышала, ОМОН остался караулить в коридоре.

Бочком, осторожненько так, подошла к участковой, отодвинула табурет и села напротив. Да-а, постарался тот, кто обставлял этот кабинет, ведь теперь девушка буквально надо мной нависала, а я была почти уверена, мы приблизительно одного роста. Устрашающе, сидеть, упираясь коленями в массивную панель деревянного стола к тому же безумно неудобно.

– Это из-за кредита, да? – осторожно начала я и заискивающе посмотрела на участковую. – Так я всё выплачу, просто заплату задержали и…

Металлическая именная табличка, стоявшая на столе, подскочила.

" Карине Миграновна Рштуни " – чудом успела прочитать я.

Почему успела? Да от второго удара наотмашь о стол, ни в чём не повинная свалилась на пол.

– Хватит корчить из себя дуру! – заорала участковая.

Третий удар пришёлся прямо передо мной. Признаюсь, я так испугалась, что подскочила на табурете, а мебель к тому не располагала, и свалилась я на пол. Хорошо или плохо, но прямо на попу и больно ударилась копчиком.

– А-а-уч.

Карине поморщилась и схватилась обеими руками за виски. Скрипнула дверь, и я услышала насмешливое,

– Надо же, какая ирония. У Мигрени мигрень.

– Проваливай нелюбимый, – угрожающе холодно процедила участковая.

Хохот, и мужчина опять скрылся за дверью.

– А ты! – В меня ткнули длинным алым ногтем, а карие глаза сверкнули так, что стало куда хуже, чем просто жутковато. – Ты отвечай на поставленные вопросы!

– Н-но вы ещё ничего не спроси…

– Заткнулась! – Удар по столу и на меня направили настольную лампу.

– Мамочки!

Нет, ну а что вы ещё ожидали? Я решительно против пыток! Баба яга, тьфу ты, ведьма против!

– Временные коридоры, – холодно заметила Карине и прищурилась, меня разглядывая. – Ни о чём не говорит?

Я покачала головой. Бр-р-р, а взгляд-то у неё, как будто сквозь меня смотрела.

– Так и есть.

– Я чо это с-сейчас вслух сказала?

Ёлки зелёные, пора бы разучиться чокать, да всё равно иногда вырывается. Вот когда на меня, например, так смотрели. Полгода как в Москве в магистратуру поступила, а привычку не убьёшь. Страшно мне.

Карине снова схватилась за голову и глухо завыла.

– Да перестань ты, наконец, столько думать! – начинала она вроде бы покойно, да всё равно сорвалась на визг. – Да, я могу залезть к тебе в голову, да, я легко прочитаю мысли любого в этой комнате, и да, что-то у меня уже совсем ничего не клеится!

А что у неё должно было клеиться-то? Поёрзала, обернулась назад, подёргала руками. Нет, у меня, конечно, вкусы специфичные, но… Оборвала себя на мысли, вспоминая, что участковая могла её легко услышать.

– Только посмей подумать про но…

– Про наручники! – Не думая, но от страха особенно и не заботясь, закричала я. – Я подумала, что наручники – это, конечно, неплохо, но вы девушка, а потому неинтерес… но…

Ёклмн и ёпрст все вместе. Теперь у грозной участковой задёргался глаз. Закрыла глаза рукой, тяжело вздохнула и осела в своё кресло. Я, острожно глянув на неё пару раз, всё-таки тоже перебралась на табуретку.

– Временные заминки? – очень устало спросила Карине, а пока я соображала, достала из стола какое-то дело и начала его листать. – Смерчи? Вихри? – Покачала головой. – Да что они там о себе возомнили, тебе такое совсем не по силёнкам.

Обидно. Да, магии во мне с гулькин нос…

– Нет, не ваш нос, – поспешила добавить вслух я, разумеется, сделав только хуже.

К моему удивлению, Карине вдруг усмехнулась, потирая свои виски.

– Если бы магии в тебе было с мой нос, я бы тебя сейчас посадила, закрыла дело и ушла бы в заслуженный новогодний отпуск. Теперь же носиться неким придурком с накопителем придётся…

– Т-то есть как это?

Не припомню, чтобы вообще когда-нибудь заикалась. А тут прям через предложение. Русская маг-полиция, великая и ужасная, прошу любить и жаловать.

– Ермакова Марина Павловна, двадцать четыре. Солнечная, дар: временной контроль, магический резерв ниже среднего… И тем не менее ты единственная зарегистрированная ведьма с временным даром на всю Москву… – продолжала бормотать Карине, на меня уже совсем никакого внимания не обращая.

Водила ногтем по строчкам сшитого дела, что оказалось моим. По ну очень удачной регистрационной фотографии узнала. Дар у меня не то чтобы редкий, просто их много всяких разных. По идее, пользоваться можно только своим да и за счёт собственной энергии, но в определённые полу– и драгоценные камни силу можно было закачать. На некоторые дары тоже работало, перекачивали магию по типу кулонов-накопителей, что каждая ведьма носила на шее. Без них бы восстановившаяся энергия легко выходила из-под контроля.

– А резерв ведь пустенький…

Резко вскинула голову и посмотрела прямо на меня. В лоб.

– Ты что делала вчера между девятнадцатью и двадцатью ноль-ноль?

– У-у меня есть алиби! – воскликнула и не заметила, как начала оправдываться. А этого, вроде как, ни в коем случае нельзя было делать. – Я это… ну это…

– То есть и свою силу ты не использовала? – протянула Карине, одним движение вытащила медальон из-под рубашки и поднесла его к моему лицу. Синий камень полыхнул алым и погас. – Ин-те-ре-есненько. А вот у нас есть совершенно другая информация.

– Ну-у…

Замялась я вполне предсказуемо. Использовала ведь, действительно, использовала, вот и весь свой крохотный резерв израсходовала. Только вот на что именно, сказать… а к чёрту, пусть смотрит. Похоже, как обычно задумавшись, корчила рожи, уж больно странно на меня Карине поглядывала.

Я закрыла глаза. Шумно выдохнула. Глубоко вдохнула и выпалила,

– В раздевалке я была, в мужской, в спортзале, в семь как раз заканчиваются занятия в тренажёрном зале, я ставлю портал на без десяти, пролезаю за дальний шкафчик и не высовываю оттуда носа!

Карине молчала. Я всё-таки заставила себя приоткрыть один глаз и посмотрена на участковую. Смуглая Карине бледнела. Заламывала пальцы. Карий глаз нервно дёргался.

А потом вдруг выдала, шёпотом,

– Дай посмотрю. – Я отчаянно пыталась не ухмыляться, она так же упрямо держала лицо. – Для протокола.

– Для протокола, так для протокола, – легко согласилась и привстала, как бы протягивая свою голову ближе.

Уже заметила, что она каждый раз мне ровно в лоб смотрела, может, потрогать удобнее будет. Угадала, между прочим, Карине положила ладонь мне на лоб, вторую – себе. На её пальцах заискрилась серебряная лунная магия, и я поморщилась. Предупреждать ведь надо! Для солнечной ведьмы оно как удар током, эх, никогда не слушалась маму и лезла пальцами в розетку…

– Без подробностей о детских травмах, – тихо заметила Карине.

– Угу.

Стыдно, зато алиби. Вернулась к вчерашнему вечеру и в красках показала и как пролезла в спортзал без карточки клиента, и как в раздевалку попала, и где пряталась, и что видела…

Услышала вздох.

– Ладно, – когда я открыла глаза, Карине убрала руку. – Иди уже.

Встала и пошла на выход, но у самых дверей обернулась.

– Алиби ведь?

Карине кивнула.

– Зачёт алиби, – хмыкнула и начала задумчиво чесать лоб.

Так, в общем, меня и отпустили.

Глава 2. Ведьмы не хотят, чтобы за ними следили

Домой я вернулась только под утро. Хорошо хоть учёба только завтра вечером, ведь только до заочки по баллам дотянула. Да и ладно, зато на подработку устроилась, в небольшую семейную кофейню поблизости. Официанткой, посудомойкой, а иногда и уборщицей. Чего говорить, с персоналом у них напряг, зато и к уже имеющемуся относились хорошо. Так что, надеюсь, мою сонную моську поймут и простят.

Моя смена с десяти, а потому успела немного вздремнуть, пиликавший будильник, разумеется, раз пять отложив. Вот и пришлось носиться по квартире и судорожно собирать вещи, одеваться и одновременно завтракать. К крошкам по всей квартире не привыкать, не первый раз я с тостом в зубах бегала, а вот расчесаться или накраситься явно не успевала.

Зачесала назад, закрепила в хвостик и махнула рукой, в зеркало благоразумно не смотря. Буду думать, что и так нормально, а в воскресное утро всё равно народу мало.

– О, дверь починили, – вслух заметила, после того как закрыла и убрала ключи в карман.

Скорее всего, ещё вчера, но когда вернулась из участка, единственное, что хотелось сделать, так это завалиться спать. Собственно говоря, что я и сделала: упала на кровать и заснула как убитая.

Мокрый снег чавкал под ногами, брызги разлетались выше сапог, а обувка у меня до колена… Ну что сказать? Нечего было сказать, не умела я ходить аккуратно, а тут ещё и опаздывала, а потому после светофора и вовсе сорвалась на бег. Пять минут до смены на дорогу в десять минут и переодеться. Ёлки! Была бы только сила, легко успела бы, но вот плохая я ведьма. Резерв не просто маленький, он к тому же и плохо регенерировал. Гиблое дело в отношении магии, короче говоря.

Привычно приветливо брякнул колокольчик на входной двери.

– Добро пожало… а это ты, Марин. Шевелись быстрее, что ли, у меня смена пять минут назад закончилась.

Кофейня пустовала. За стойкой Наташка, тоже студентка, но в отличие от меня красавица, умница, комсомолка. Без последнего на самом деле, но красные воротничок её любимого чёрного платья навевал определённые ассоциации. Улыбнулась и было махнула ей в ответ, но так и замерла с поднятой рукой. По спине прошёл неприятный холодок, и я резко обернулась и выглянула наружу через наполовину стеклянную дверь.

– Марин, ты где там? – раздалось из подсобки.

Показалось? Ещё по пути к кофейне пару раз почудилось, что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Может, бы и списала на свой внешний вид, да не походило на насмешку. Недобрый был взгляд, неприкрытая злоба, я такие, можно сказать, шкурой чувствовала! Но неужели всё-таки показалось?

– Марин? – Наташа уже успела скинуть фирменный фартук, коим теперь размахивала перед моим носом, и надеть пальто.

Я быстро затрясла головой и забрала фартук.

– Да так, почудилось. Ничего такого, спать надо дольше.

Наташка хихикнула и выразительно посмотрела на мои волосы. Вероятно, торчавшие по все стороны, после того как я сняла шапку.

– Вижу-вижу, можешь мою расчёску в подсобке одолжить, – и этими словами она вышла.

– Они сухие просто! – даже как-то обиженно крикнула Наташке вслед. – Вот и электризуются легко!

Она ответила что-то вроде да-да и, не оборачиваясь, помахала на прощание. Я же поспешила раздеться и нацепить фартук. Формы как таковой не было, повседневная одежда, волосы в тугую шишку на затылке да вот это бордовый фартук с эмблемой. Встала за стойку и приготовилась ждать, раньше двенадцати у нас по воскресеньям почти никогда никого не бывало.

Полчаса. Час. Стояла и тихонько постукивала костяшками по столешнице. За это время к нам заглянула одна постоянная посетительница, Валерия, писательница с извечным стареньким ноутбуком подмышкой. Эспрессо, тройной и не дай бог предложить сахар. Затем пожилой мужчина, Аркадий Петрович, белый чай с лавандовым сиропом. Ещё две подружки-старшеклассницы, чьих имён я так и не знала, хотя появлялись они часто.

И мужчина. В данный момент меня больше остальных икгересовал именно он, и даже не потому, что его раньше никогда не видела. Его просто надо было видеть, весь такой из себя джентльмен в идеально сидевшем чёрном пиджаке и рубашке на тон темнее. Идеально выбритый, идеально коротко стриженный, про лицо и серые глаза вообще молчу. В общем, он был просто идеальный. Конечно, пресс под всей одеждой не заценить, но женское чутьё подсказывало, что и там тоже всё в полном порядке.

Такие в нашу кофейню не заглядывали. Чего уж душой кривить, такие в нашем районе почти не появлялись. Очевидно дорогие часы о том и вовсе кричали. Я их приметила, когда он протягивал свою карточку для оплаты заказа.

Единственная проблема, так это то, что он заказал один американо и сел в самый дальний и тёмный угол. Уже час назад как. За всё это время пошевелился лишь раз – достал из дипломата какую-то толстенную синюю книгу, её и листал, поставив нижним корешком на стол. Иногда отпивал кофе, но больше хмурился.

– Нет, ну серьёзно, – пробормотала я себе под нос, отворачиваясь к кассе, чтобы пробить чек только что вошедшему посетителю. – Зачем ему такой фолиант? В этом талмуде же страниц семьсот точно! Не тяжело человеку? Качаться только если…

Осеклась и резко выпрямилась. Испуганно огляделась, но ничего подозрительного так и не заметила. Опять померещилось? Да что ж на меня нашпо– то. Тот же самый леденящий кровь взгляд сверил мою спину.

Брякнул колокольчик, и внутри показался знакомый красный капюшон. Конец декабря на дворе, а парнишка упрямо ходил без шапки, ограничиваясь капюшоном любимой толстовки. Если честно, ни разу не видела его в другой одежде.

– О, Его…

Паренёк вдруг замер как вкопанный, пальцы вцепились в капюшон, который он как раз собирался скинуть. Дверь за ним так и не успела закрыться, а Егор вдруг резко развернулся и вылетел на улицу. Я переглянулась с Аркадием Петровичем и пожала плечами.

– Может, утюг забыл выключить?

Мужчина хохотнул, а Валерия на секунду перестала печатать. Подняла голову и посмотрела на нас. Поправила давно съехавшие очки и что-то забормотала, снова начиная стучать по клавиатуре. Минут десять и принесу ей второй кофе, она всегда его примерно через час после первого заказывала. Как раз.

Но я бы вернулась к Егору, этот как раз таки меня удивил. На него совсем непохоже, хотя он сильно изменился по сравнению с тем, каким я его встретила. Парнишке было пятнадцать, огненно-рыжий, чаще всего растрёпанный, но оттого только более милый. Это вам не я по утрам похожая на чучело ведьмы.

Так вот, первый раз увидела Егора месяц назад, с видом маргинального подростка он сидел на пороге кофейни, я же как раз шла первой сменой её открывать. Уже думала придётся шугать, а паренёк хамить не начал, вместо этого поспешно подскочил на ноги и пропустил, как-то рассеянно теребя капюшон толстовки.

– Чёрт… – хлопнул себя под лбу и выронил пачку сигарет, я только тогда и заметила, что она была целая. – Это… в общем… – в меня ткнули пальцем, – ты вали отсюда, а то… а то… ну я, в общем, косточки пересчитаю.

Выглядел парнишка при этом, мягко говоря, комично. Вроде и отчаянно старался состроить из себя гопника или хотя бы хулигана из подворотни, только получалось из рук вон плохо.

– У меня…

– Что, даже калькулятор взял? – как можно серьёзней спросила я, пряча улыбку.

– Конечно! – охотно согласился рыжий и выпятил грудь. Зашарил по карманам. – Вот сейчас я тебя… – Остановился и вдруг совершенно другим голосом выдал, – А зачем мне калькулятор?

– Ну как, – развела руками, – косточек во мне много. И ты уронил.

Указала на пачку сигарет, и парнишка поспешно их поднял. Позу занял прежнюю, состроив такое лицо, что хотелось рассмеяться. Вероятно, оно предполагалось вселять ужас, но что-то не сложилось.

– Будешь пироженку? – Кивнула внутрь.

Парнишка переминался на пороге с ноги на ногу.

– За мой счёт. – Оживился и просиял, от переигранного бандитизма не осталось и следа. Только грязная одежда разве что, но тут ничего не поделаешь. – Только каку выброси.

Указала на пачку сигарет, и не дожидаясь ответа, зашла внутрь и включила свет. Взъерошенный продрогший рыжий, на улице ведь как-никак ноябрь, а он только в толстовке, появился где-то через минуту. Внутри я рассмотрела, что у него под глазом синел фингал, но в последний момент решила о том не спрашивать. По крайне мере пока.

– Зовут-то тебя как? – поикгересовалась и указала ему на ближайший к кассе столик. – Я Марина.

– Егор, – пробубнил парнишка и уселся на самый край стула, виновато поглядывая на свои кроссовки, с которых грязь буквально стекала.

Не ошиблась, когда пожалела, оно ведь видно, что хороший малый.

– Тебе обижает что ль кто-то? – предположила, пока искала чистую ложку после вчерашней смены. – Так скажи, я им физиономии начищу, а ты вот этим всем всяким идиотам ничего не докажешь.

Егор неоднозначно промычал, но головой покачал очевидно отрицательно. Поставила перед ним горячий чай, согреться ведь нужно, и шоколадное пирожное с шоколадным кремом и шоколадной крошкой. Местный апгрейд к пражскому.

– А что тогда? Родители за тройку ругали? – Снова покачал головой. – Девчонка не обращает внимания?

И опять мимо. Революция, восстание, юношеский максимализм, что там в его возрасте ещё происходило? А тем временем вместо наигранной злобы лицо Егора всё больше и больше искажалось грустью. Знаете, вселенская такая, как будто человечество умерло, а он один остался.

– Мой брат…

Сердце болезненно сжалось. Что, да неужели пальцем в небо попала?!

– Перестал обращать на меня внимание.

Фух, аж облегчённо выдохнула. Живой хотя бы, остальное можно и разрулить.

– И ты…

– Я ничего не делал! – воскликнул Егор и гневно запихал в рот сразу половину пирожного. Смотрелось безумно смешно, но я старалась держать лицо. – Ничего, а он ведёт себя так… так… так как будто это моя вина! – Он продолжал чавкать и говорил с набитым ртом. – А я не знаю, что это, но брат больше со мной не разговаривает, не отвечает, он меня вообще больше не видит!

Кусочек пирожного, вылетевший из его рта, попал на мою футболку, и я его стряхнула.

– Ой, простите-простите!

Меня поспешили виновато напичкать столькими салфетками, что хватило бы обтереть бегемота. Не то что злосчастный кусочек.

– Да в порядке всё! Нормально. – Отмахнулась и перехватила его руку, прижала за запястье к столу, только чтобы Егор всё-таки успокоился. – И давай на ты.

Парнишка улыбнулся и кивнул, но уже через мгновение снова погрустнел. Половина истории оказалась относительно банальной, но Егор часто замолкал и надувался, а потому узнала я полный рассказ только часа через два. Обслуживала входивших посетителей, возвращалась обратно за столик и садилась напротив.

В общих чертах: отец у Егора последний бабник. Его мать уже третья жена, к тому же у них разница в возрасте большая. Он на ней в восемнадцать женился, и вот десять лет спустя, присмотрел себе новенькую. Отцу вроде как под шестьдесят, этой стерве снова восемнадцать. Но – важная шишка, Егор должности не называл, и так всё ясно. С новой секретаршей замутил, постаревшую жену бросал. Развод громко шёл в суде, да друзья нашлись и там, так что останется его мама, видимо, как и первые две жены, без копеечки.

Как ни странно, об этом-то Егор рассказывал абсолютно спокойно. Ну так оно, значит так. Причём даже не лгал, у него притворяться вообще плохо получалось. Нет, парнишке, действительно, было что на отца, что на мать плевать. Видимо, о любимом сыночке не пеклись оба. С братом же другая история.

Старший брат братом был, честно говоря, только на половину. Он от второго брака. Но о мелком заботился больше всех остальных вместе взятых. Растил, воспитывал, фактически поставил на ноги, но главное, никогда не бросал. Этот вот для Егора был круче всех супергероев, самый лучший старший брат. По крайней мере, так было до июня, семь месяцев назад.

– Я не знаю, что сделал, но он отвернулся от меня… Наверное, всё-таки оказался слишком слабым. А просто хочу вернуть брата… Хочу, чтобы после развода меня оставили с отцом, а значит и с братом. Матери я всё равно не к чему.

– Так, – тогда я впервые прервала его за всё утро. – А маскарад на что?

– Он со мной больше не разговаривает. Я кричу, а он отворачивается, отец кричит на дворецкого, чтобы утихомирил меня, ведь у отца как всегда болит голова. Якобы слишком устал на работе. Знаю я, кем он там занимался…

– Егор.

Паренёк фыркнул и нацепил капюшон.

– Брата в апреле участковым сделали. Вот сколочу банду, меня арестуют и ему придётся со мной говорить!

Мотивация это, конечно, хорошо, но целеустремлённости Егора я разделить не могла. Возразить не успела, ведь блеск в глазах пропал, а паренёк снова поник, теперь и вовсе лёг на стол.

– Только вот я снова никакой оказался. Слишком слабый… дар…

Неуверена, что последнее слово я правильно услышала, ведь Егор уткнулся носом в собственный рукав и что-то там продолжал бубнить.

– Любишь брата?

– Угу.

– Больше чем отца?

– Угу.

– И мать?

– Угу.

– Тогда мы что-нибудь обязательно придумаем! – Ободряюще похлопала его по спине. – А пока я буду твоим другом.

– Мы? – Егор поднял голову и странно на меня посмотрел. – У меня не было друзей, кроме Макса, у нас не бывает друзей, кроме…

– Теперь я твой друг, – перебила, пока парнишку не занесло. – Так что пеняй на себя, если снова со всякой, пускай и запечатанной, гадостью увижу.

Пригрозила пальцем, как нашкодившему ребёнку, и Егор рассмеялся. Я протянула ему ладонь, и он хлопнул по ней своей пятернёй. Так и познакомились, с тех пор Егор околачивался у нас почти каждую мою смену. Рассказывал что-нибудь про школу, я жаловалась на лекторов универа, смеялись. Правда, с братом продвижек ноль, но хотя бы мелкий в себе не замкнулся. Уже какая-то польза этому миру от меня.

И тут Егор так странно из кофейни сбежал. Нет, точно что-то забыл, иначе быть не могло.

Меня подменили под вечер, хозяйка пришла за два часа до закрытия я пожелала вспомнить старое и сама встала за прилавок. Что ж, с начальством не спорят, особенно когда оно настаивает, чтобы ты ушла пораньше и выспалась. Видимо, видок у меня был тот ещё, распространяться о причинах не стала, если каждому человеку говорить, что ты ведьма и тебя в маг-полицию посреди ночи утащили… В целом разрешено, но плохая затея.

Так что я сказала просто: у соседей шумели, другие соседи вызвали полицию, а те по ошибке вломились ко мне. Невероятная история, но со мной за эти полгода не такое случалось.

И вот довольная внезапной поблажкой я, направилась домой. Уже стемнело, фонарей в районе водилось немного, на самом деле горевших – мало. Так что подворотнями и перебежками не захотелось, пошла по главной улице. Под ногами всё так же чавкал грязный снег, но уже менее жидкой кашицей. В свете фар проносившихся мимо машин мелькали снежинки.

Про жуткий взгляд я и думать забыла, пока… пока, ёлки-палки, не почувствовала его снова. Бр-р-р, это как ж надо было не выспаться-то, чтобы до такого параноить? Закрутила головой, но, кроме миролюбиво прогулявшегося мужчины с собакой, никого не увидела. Переубедить себя, правда, не удалось, тут как раз на пути и книжный подвернулся, так что судьба недавней премии была решена. Копеечку, после всех предъяв на мою зарплату государства, мне всё равно выдали малюсенькую, такую и откладывать не хотелось.

– Тырым-пырым, чего же мы хотим, – пробормотала я и огляделась. Книжные стеллажи заманивали любимой секцией любовных романов.

За мной в магазин вошёл кто-то ещё, из-за того, что задержалась на пороге, мужчина едва не налетел на мою спину. Быстро извинился и скрылся за стеллажами, так что инциденту не придала никакого внимания. А зря.

Между прочим, если уж я совсем конченный параноик, то по улице за мной следовала тёмная фигура точно такого же роста. И у подъезда, от которого просматривался выход из кофейни, стоял тоже он. Но я же не последний параноик? Нервно сглотнула и покачала головой, пытаясь переубедить саму себя. Лучше пойду себе книжечку надыбаю.

Зажала рот рукой, чтобы не завизжать. Нет, теперь я точно была уверена, что на меня кто-то смотрел! Завертела головой по сторонам, и к ужасу поняла, что была одна. Вот совсем. Кроме меня в секции не было ни души, но. На. Меня. Кто-то. Смотрел.

– А… ха… ахах…

Нервно рассмеялась. Навалилось. В своём порыве согнулась почти пополам, краем глаза отмечая какое-то движение по другую сторону стеллажа… Постойте, другую сторону?! Воображение сразу подкинуло картинки, где за героиней следили между книжными полками, ну точно!

Так, как бы теперь незаметно, аккуратно… Ну Марина! Да, я очень эпично задела полку, врезалась макушкой в другую и свалила парочку новинок. Хорошо хоть как последняя бесстрашная дура не рванула стеллаж оббегать, мало ли в Москве странных типов. Стоявший по ту сторону мужчина кого-то напомнил, но разглядеть не успела.

Любопытство убило кошку, и одна ведьмочка о том отлично помнила.

Да-да, подойти к незнакомцу, может, и не рискнула, мозгов хватило. А вот любопытство подкосило, и я медленно наклонилась, чтобы заглянуть через прогал между полками. Зачем наклонилась? Там книжек поменьше стояло, да и вероятность того, что мужчина заметит меня на уровне своей промежности тоже меньше.