Текст книги "Сакура на краю вулкана (СИ)"
Автор книги: Виктория Лангрейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Натан, верно? – улыбнулась Адалина.
– Мой брат, – уточнил Тадеуш, который внезапно осознал, что без его участия этот разговор вообще не имеет права на существование.
– Весьма полезная информация.
Сарказм Натана он мог пропускать до бесконечности, точно глухая, бетонная стена просто позволял колким словам отлетать от себя. Только так выходило не всегда, например, сейчас было не самое подходящее время для фраз в подобном ключе.
– Чем я могу помочь? – спросила светловолосая девушка.
Она переводила взгляд от одного брата к другому в надежде хоть от кого-то услышать ответ. И, конечно же, больше рассчитывала на то, что именно Тадеуш всё объяснит. Но молодой мужчина, расположившись на широком подоконнике и подмяв под себя золотую ткань штор, только бросал неприязненные взгляды на старшего брата.
– Я вижу, этот угрюмый медведь, записавшийся в мои родственники, не удосужился объяснить? – в очередной раз усмехнулся Натан. – Дело в том, что мне необходимо освоить вальс.
– Венский, я полагаю?
– Да, кажется, именно о нём мне и прожужжали все уши, – собеседник говорил немного удивленно, – поразительная догадливость.
– Не думаю, – тихо рассмеялась Элин, – это единственный вид вальса, который умеет танцевать Маргарита, вот я и предположила.
– Тадеуш, с каких пор тебе нравятся порядочные скромные девушки? – не удержался от комментария Натан, за что получил очередной испепеляющий взгляд.
– Как ты думаешь, легко ли танцевать, когда ноги из самой задницы торчат? – угрожающе поинтересовался молодой мужчина.
Но черты лица его, до того настороженно-напряженные, значительно смягчились, когда Элин оказалась рядом. Она намеревалась поставить свою тканевую сумку на подоконник и вместе с тем подарить Тадеушу очень теплую улыбку. Он обосновался здесь основательно и, кажется, не собирался никуда уходить, именно за это девушка была ему благодарна. Потому что оставаться наедине с малознакомым, хоть и не вызывающим тревоги человеком, она бы не хотела.
– Венский вальс – это не так уж и сложно, – Адалина повернулась лицом к стоящему в центре комнаты мужчине. – Только не очень будет удобно вам что-то показывать из-за моего роста.
Натан неимоверными усилиями сдержал свой порыв, чтобы не ответить девушке: «А со стремянкой?», и не получить следующий гневный комментарий брата. Вместо этого он произнес:
– Не думаю, что это сильно испортит дело, я намного ниже Тадеуша.
– Что ж, – пожала плечами Элин, – тогда я переобуюсь и начнем.
– Замечательно.
В следующие полчаса молодого мужчину, который самым внимательным образом наблюдал за передвижениями пары в центре гостиной, выворачивало то внутренне чувство собственности, щедро отмерянное ему при рождении. Когда он соглашался помочь брату, то и представить не мог, что для него это обернется таким испытанием. И что вальс окажется таким интимным в своей близости танцем.
– Ваша правая рука должна быть как бы опорой для локтя партнерши, а ладонь находиться на уровне лопаток, – светловолосая девушка сама направляла руки Натана, располагала их в нужном положении. – Левой держите мою ладонь вот так. Спина прямая! Запомнили?
– Постарался.
Элин улыбнулась и искоса взглянула на Тадеуша, тот был мрачнее тучи. Это, пожалуй, стало единственным, что её смутило, поскольку близость другого человека в танце она воспринимала как нечто само собой разумеющееся.
– Давайте сначала потренируемся так, а потом я покажу правильное положение ног. Когда я говорю раз, вы делаете шаг вперед с правой ноги, а я шаг назад с левой, затем на два-три вот такие два такта, точно топчетесь на месте, – девушка воспроизвела «топтание на месте» и продолжила. – Затем, вы с левой ноги отступаете на шаг, а я наступаю с правой и повтор тактов.
– Только не стоит сильно идти в наступление, а то так можно и не жениться, – пошутил Натан.
– Я начинаю считать, – прервала его веселье девушка, – Иии, раз, два, три…
С нескольких попыток у Натана даже стало получаться, а когда наставница решила закрепить результат, то дела пошли как нельзя лучше.
Вскоре Тадеушу начало надоедать его наблюдательное занятие. О том говорил лениво блуждающий по комнате взгляд и расслабленная поза. Казалось, что под следующее размеренное «раз, два, три», мужчина сможет закрыть глаза и спокойно уснуть.
К этому моменту Элин объяснила своему ученику практически всё, что можно было передать словами: шаги, движения, положения и повороты головы, фиксация взгляда, чтобы из-за кружений не вызвать тошноту, да и прочее. Теперь следовало переходить к следующему этапу, который заключался в совмещении всего вышеупомянутого в единое целое для создания танца.
– Начнем? – произнесла она и вплотную приблизилась к Натану.
– Что ж, пожалуй, я решусь и на это.
– Держите крепче!
Её левая нога скользнула между колен мужчины и осталась там зафиксированной, а правая плавно была вытянута носком чуть в сторону. После Элин удостоверилась, что партнер так же верно расположен, как и она, чтобы беспрепятственно выгнуть спину с необычайной грацией.
Нескромная близость их ног и её волшебная гибкость сделали то, от чего сонливости молодого мужчины настал конец. От резкого напряжения, охватившего все тело, Тадеуш почувствовал, как мышцы живота сократились, вытолкнув в желудок нечто-то такое, что камнем провалилось в неведомые глубины организма. Осторожная ревность завладела его сознанием, как навязчивая идея, которая выискивает в каждом прикосновении что-то непозволительное.
Их танец закончился на первом же счете ошибкой Натана, но начальная поза все никак не давала покоя младшему Моору. А самым невыносимым было то, что он не имел права прерывать процесс обучения. Ему оставалось только жадными рывками отмечать её красивые, изящные движения да мягкие касания к чужому телу.
С одной стороны, оказаться на месте брата и танцевать на помолвке Тадеуш не согласился бы ни за какие обещания. Но с другой стороны, сейчас Адалина в физическом плане была гораздо ближе к Натану, чем к нему. Как бы долго он на неё не смотрел, осознание того, что она спокойно может находиться в руках другого мужчины, накрывало все новой и новой волной. Светловолосая девушка по собственной воле спокойно прижимала оголенные колени к чужим ногам, указывая верное расположение в танце. И не было на лице никаких пунцовеющих пятен или расширенных в испуге глаз.
– Ещё раз? – спросила Элин, взглянув на застывшего Натана.
– Нет, думаю, что на сегодня всё, – его взгляд был направлен на настенные часы. – Кажется, нам с Тадеушем пора заняться кое-чем более важным.
– Что ж, – тихо ответила девушка, – азы я вам показала, теперь лучше бы начать тренироваться с Маргаритой, чтобы потом не было никаких неудобств.
– А я-то надеялся на следующую встречу, – собеседник усмехнулся и в легком наклоне туловища поцеловал правую руку Адалины. – Благодарю.
Девушка рассмеялась, а затем присела в шутливом реверансе. Она не восприняла поведение мужчины как что-то непозволительное, в отличие от кого-то третьего, кого эти двое благополучно игнорировали.
– Натан, – донеслась волна раздражения от широкого окна.
– Ты прав, нам пора.
И если Тадеуш не хотел придушить собственного брата в этот самый момент, то желание сломать что-нибудь присутствовало точно. Элин внимательно наблюдала за поведением обоих мужчин, все больше убеждаясь в том, что они очень разные.
– Я провожу Адалину, – сообщил Тадеуш, когда Натан попрощался с девушкой и направился к двери.
– Делай это в темпе, отец не любит ждать, – послышался ответ, который вызвал у Элин умилительную улыбку. Некоторые привычки, оказывается, передаются по наследству.
***
Высокие стройные деревья окрашивались мягкими оттенками вечера по обеим сторонам от Адалины, когда она вместе с Тадеушем шла по кипарисной аллее. В её конце начиналась короткая подъездная дорога, где девушку уже ждал автомобиль.
– Я думаю, что у него все получится, – уверенно произнесла Элин, кутаясь в свою короткую кофточку поверх бледно-желтого платья.
– Получится, – холодно отозвался собеседник.
Они только ступили на гладкий камень аллеи, а девушке уже приходилось спешить за мужчиной, так как тот внезапно устремился вперед. Его нервное состояние чувствовалось и в этой резкой походке, и в пустых ответах, а хуже того, читалось и на лице.
До легкой обиды Элин не понравилось такое отрешенное настроение, поэтому она вложила все силы, чтобы ускориться ещё больше и обогнать собеседника. Когда тонкая фигура скользнула вперед и замерла на его пути, он тоже остановился. Взгляды их столкнулись, но как бы она не хотела выразить всю свою решительность, плавные линии лица были слишком мягкими. Ещё нежнее её красоту делали два аккуратных пучка волос за небольшими ушами. Они теперь щекотали кожу шеи, так как девушке пришлось высоко поднять голову.
– Ты злишься на меня? – осторожно спросила Элин.
– Ты не боялась быть рядом с другим, – его серьезный тон звучал упреком, но никак не злостью.
– Я боюсь мужчин только в том случае, если они сами решают, чего я хочу. И когда таким решениям я противиться не могу.
Она вернула ему упрек в двойном размере, от чего Тадеуш был немало удивлен.
– Тебе не о чем беспокоиться, – тихо продолжила Элин, – это не первый раз, когда ко мне обращаются за помощью, поэтому у меня давно выработался некий профессиональный навык. К чужим прикосновениям во время танца я отношусь совершенно нейтрально.
– Мне не нравится этот навык, – произнес молодой мужчина.
– Если ты завидуешь, то могу и тебя научить танцевать вальс, – губы её растянулись в улыбке.
– А если ревную?
Когда Элин находила в себе очаровательную смелость подшучивать над ним, то Тадеушу, откровенно говоря, становилось неприятно и неловко. В такие моменты все внутри него требовало вновь занять лидирующую позицию их отношений, а для этого хватало лишь прямолинейности. И смущенная, раскрасневшаяся девушка вновь оказывалась в его полной власти.
Только на этот раз смятение Адалины переросло в робкое огорчение, выразившееся лишь молчанием да резким разворотом на сто восемьдесят градусов. Он так и не смог понять, чем задел её, и даже не решился это выяснить. Их путь до конца аллеи продолжился под мерное шуршание темнеющей листвы, но когда они оказались в полушаге от автомобиля, Элин неожиданно заговорила:
– Ты ведь сам позвонил.
– Верно, – ответил молодой мужчина, внимательным взглядом охватывая ровную спину перед собой.
– Но что ты хотел на самом деле? Я совсем не понимаю, почему ты разозлился. Мне надо было отказать твоему брату? Но ты сказал, что нужна моя помощь! Разве я могла отказать?
Как это было ни странно, но он разобрал всё, что сумела пробормотать девушка.
– Ты всегда можешь мне отказать, и я ничего с этим не сделаю, – быстро и четко выговорил молодой мужчина.
Слова дались ему тяжелее, чем он ожидал, так как признание в собственном бессилии из-за чувств к другому человеку было чем-то новым и весьма неприемлемым.
– Я не заставляла себя, я действительно хотела помочь, – теперь девушка обернулась, чтобы увидеть странный оттенок в чужом взгляде.
– Рад этому.
– Тогда почему ты сердишься?
– Потому что я кретин, Элин! – прорычал Тадеуш, не в силах сдерживать свой эмоциональный порыв.
Неужели ей был неясен тот простой факт, что он успел тридцать раз проклясть себя за неспособность контролировать раздражающее чувство собственности. О ревности он мог говорить свободно, используя её, точно инструмент для смущения девушки, но вот раскрывать свои истинные чувства Тадеуш явно не намеревался. Ещё одна непозволительная роскошь.
– Думаю, такого от тебя ещё никто не слышал, – её большие зеленые глаза смотрели на собеседника с полным непониманием.
– И не услышит.
Элин знала, что сейчас, возможно, не самое лучшее время и настроение, но этот вопрос, беспокоивший её уже несколько дней, неожиданно возник в голове. Он дребезжал надоедливым гудением и требовал, чтобы его задали именно сейчас, пока есть возможность получить откровенный ответ.
– Я должна кое-что спросить.
– Что? – слегка сузив разрез бледно-голубых глаз, произнес Тадеуш.
– Почти три года назад моя сестра попала в клинику Пакушо и там познакомилась с одной девушкой, – Адалина начала объяснять издалека, чтобы заранее стереть все недоразумения. – Мне кажется, что они поладили, может быть, даже подружились.
– Мне узнать об этой девушке? – перебил её собеседник.
– Возможно, ты о ней слышал, потому что Джилин, увидев Эзру, вспомнила, что он часто бывал в Пакушо, приходил к Карин. А когда я спросила у самого Эзры, то он, ну, как мне показалось, разозлился. Хотя потом и сказал обратиться к тебе.
– Карин? – имя было произнесено таким тоном, что Элин оно показалось проклятым.
– Сестра просто хотела узнать о судьбе этой девушки.
– Она мертва.
Адалина ощутила желание тихо выдохнуть из-за появившейся неловкости, но слова мужчины заставили её сосредоточиться на одном немаловажном факте: он знает. И об этой Карин, и о том, что с ней стало.
– Эзра рассказал? – она одним неуверенным движением руки поправила ремень сумки на своем плече.
– Нет, – задумчиво ответил мужчина, – не рассказал.
– Она из твоего прошлого? – озвучила Адалина неожиданную мысль.
– Из того самого прошлого, о котором тебе знать не нужно.
Он серьезно смотрел в эти удивительно зеленые глаза, но лишь мгновение, потому что их обладательница быстро отвела взгляд в сторону.
– И так будет всегда, чтобы я не спросила? – произнесла она таким огорченным тоном, который он не мог оставить без внимания.
– Тебя это не должно касаться.
– Уже касается, – тихо начала Элин, но затем продолжила гораздо громче, – пока я рядом с тобой, меня, так или иначе, будет касаться каждая сторона твоей жизни. И о тебе самом я хотела бы знать только от тебя же, а не от кого-то третьего.
– Нет! – громко возразил Тадеуш. Но стена его уверенности в том, что он сможет оградить Адалину от всего, по его мнению, нежелательного, пошатнулась и, кажется, получила трещину.
– Тадеуш, пожалуйста.
В просьбе он услышал что-то очень важное.
Теперь он не мог убедить себя в том, что ей многого знать не стоит. Пожалуй, в словах Элин были какие-то моменты, с которыми ему следовало согласиться. Например, фраза, значившая, что говорить о себе лучше самому же. Она и без того забивает свою голову слухами и сплетнями, разговорами с Эзрой, да и прочим, а это все не ведет к сближению. Даже не выясняя все дотошно, девушка сталкивается с какими-то совершенно недопустимыми остатками информации. И выходит это, как не печально осознавать, слишком часто и излишне случайно. Хотя бы вопрос о Карин. Каким непостижимым образом Адалина оказалась связана с ней? Через сестру-наркоманку, которая узнала Эзру! Этот мир слишком тесен для того, чтобы Тадеуш рисковал, не желая посвящать Элин в своё темное прошлое.
– Хорошо, – ответил он после недолгого размышления. – Завтра вечером я буду свободен, и ты приедешь ко мне. Я обещаю рассказать все, что захочешь.
– Спасибо! – с улыбкой отозвалась девушка.
– Услышанное тебе точно не понравится.
Но мягкие прикосновения рук, которые попытались сомкнуться за его спиной, не дали мужчине окончательно испортить расставание мрачными предсказаниями. Объятия на прощание были всегда настолько нежными и осторожными, какие могли быть только у неё. Он же, наоборот, прижимал к себе так крепко, что светловолосой девушке удавалось почувствовать всю твердость мышц под чужой одеждой.
Когда дверь захлопнулась, а машина тронулась с места, Тадеуш ещё чувствовал легкий знакомый запах её дорогих духов. И было чертовски приятно от того, что Элин понемногу учится принимать его незначительные знаки внимания в виде небольших подарков.
12.2.
Зеркало было огромным, таким же огромным, как и он, поэтому с легкостью вмещало полное отражение не только молодого мужчины, но и той части комнаты, в которую заглядывало. Тадеуш, осмотрев себя с головы до ног, решил, что даже при сильном желании матери и своем неожиданном рвении выглядеть чуть лучше, чем обычно, не собирается надевать галстук-бабочку. Этот несуразный предмет был немедленно сдернут с шеи и отброшен куда-то в сторону, что существенно изменило картину в зеркале.
– Я тоже думаю, что вам лучше без него, босс, – отозвался Эзра.
Он спокойно сидел в кресле и следил за движениями мужчины с каким-то отстраненным интересом. За исключением этого, все в молодом человеке было как прежде: улыбка, хорошее настроение, болтливость и исполнительность. Тадеуш так и не смог увидеть ничего странного, чтобы скрывалось за обычной услужливостью его помощника. Хотя тот факт, что Эзра стал намного развязнее в его присутствии, слегка бросался в глаза, но это не доходило до той степени наглости, которую младший Моор предпочитал жестко пресекать.
– Ты задержался сегодня, – со своим обычным недовольством произнес он. Но цель у этого недовольства была только одна: показать, что все как всегда.
– Ну, босс, не только у вас есть личная жизнь.
На широкую улыбку Эзры Тадеуш никак не отреагировал. Мужчина отвернулся от надоевшего зеркала и взглянул на своего помощника обычным в своем безразличии взглядом.
Позавчера они разговаривали с Адалиной, и кое-что для младшего Моора осталось невыясненным. Это непосредственно касалось Эзры и частых поездок в клинику Пакушо. Проверить информацию Тадеуш мог только при том условии, если была возможность добраться до старых журналов посещения. Но они замечательным образом превратились в пепел при пожаре, произошедшем после самоубийства Карин. И снова все упиралось в эту девушку, чья дерзкая самоуверенность некогда понравилась Тадеушу.
– Встреть Адалину, она будет через двадцать минут у главного входа, – в приказном тоне отозвался младший Моор.
– Так рано? – удивился помощник, но уже сменил позу, чтобы подняться с кресла. – Мне присмотреть за ней, пока вы не освободитесь?
– Да.
После ухода Эзры, Тадеуш нашел ещё немного времени для того, чтобы позвонить человеку, на которого он мог положиться в такой неприятной ситуации. Мужчина дал весьма четкие указания, не услышал никаких лишних вопросов и закончил разговор.
Помощник, почти друг, практически правая рука, а в общем смысле тот, кому все эти годы доверял младший Моор, теперь оказался под подозрением. И черт бы с этой клиникой, да и с той же Карин, мало ли какие причины были у Эзры ездить к ней! Но стоило лишь допустить хотя бы малую причастность парня ко всей этой панике с наркотиками, как слишком много временных фактов складывалось воедино. Начать хотя бы с того, что когда со склада пропал контейнер, Эзра находился в недельной «командировке». Задача, поставленная перед ним тогда, требовала непосредственного присутствия в Пакушо. С одной стороны – алиби, а с другой – все же неограниченная возможность распоряжаться своим временем, которое можно использовать и на трехчасовую поездку обратно.
Тадеуш не отличался сдержанностью, но даже в такой ситуации он понимал, что его грубые и резкие действия приведут к нежелательным последствиям. Ему необходимо было убедиться в том, что Эзра не причастен к случившемуся. Или причастен.
***
Просторное патио позади огромного поместья семьи Моор сегодня утопало во всевозможных оттенках синего. Сапфировые тканевые банты венчали многочисленные столы и стулья, а огромные лилии цвета лазурита наполняли все двадцать семь ваз, которые смогла насчитать Адалина.
Пока девушка занималась нехитрыми вычислениями, молодой человек, сидевший на стуле рядом, наблюдал за ней.
– Лина, мне следует извиниться за свою грубость при нашей последней встрече.
– У всех бывает плохое настроение, – с улыбкой ответила девушка и пожала оголенными плечами. Это движение заставило Эзру скользнуть взглядом по тонкой линии ключиц к женской шее и неожиданно обнаружить затененный слоем пудры след. На золотистой коже едва заметно выделялось круглое покраснение.
– Точно, – ухмыльнулся собеседник и даже не подумал отвести взгляд, – скажи-ка, вы с боссом недавно встречались, так ведь? О чём болтали?
Девушка вдруг поняла, что разговор, по началу ни к чему не обязывающий, вдруг сменил своё беспечное направление на прямо противоположное. Даже не в тоне голоса молодого человека, а в чём-то гораздо более сложном, она почувствовала угрозу. Сам Эзра всё также доброжелательно смотрел в её сторону, и потому ощущения от прозвучавшего вопроса странно и противоречиво столкнулись в её восприятии.
– Думаю, что это наше дело, – тихо, но твёрдо произнесла девушка.
– Лина, дай-ка я тебе кое-что поясню, – с виду Эзра был спокоен, как воды пресного озера, но ему до внезапного раздражения не понравился ответ Адалины. – Пока ты имеешь дело с кем-то из членов семьи Моор, особенно если это один из тех, кто в ближайшем будущем возглавит семью, то ничего «нашего» у тебя с ним быть не может. И это не потому, что я так хочу, а потому, что семья хочет обезопасить себя от нежелательных претензий со стороны не только любовниц, черт знает кем себя возомнивших, но и внезапно возникших внебрачных детей.
Они оба знали, что Элин никогда не позволит себе предъявить хоть какие-то права на то, что ей не принадлежит и принадлежать не будет. Но Эзра сказал то, что считал нужным сказать, а Адалина его прекрасно поняла. Вновь ощутив пропасть между своим маленьким миром и огромными возможностями молодого мужчины, который так чувственно касался губами её шеи тем замечательным вечером, девушка высказалась без каких-либо эмоций:
– Позавчера я приехала в Южное поместье. Уехала утром. Мы разговаривали о Карин.
– И он тебе всё рассказал? – не без удивления в голосе поинтересовался парень.
Элин только кивнула. Её потухший зелёный взгляд медленно цеплялся то за одну бледно-голубую завитушку на скатерти, то за другую. Внутри груди что-то неприятно жгло холодом, хотя это ощущение точно не касалось того прошлого, завесу которого Тадеуш приоткрыл перед ней.
– И что ты об этом думаешь? – Эзра чувствовал не только превосходство над тихой девушкой с поникшими плечами, но и некий отдалённый страх.
– Я не сказала Тадеушу, но ты ведь был влюблён в неё, наверное, да? – почти беззвучно пробормотала она.
– Что за чушь? С чего ты это взяла?
– Случайно узнала о том, что ты часто навещал её в клинике. Вот и подумала.
Она, казалось, и не заметила ошарашенного, почти обозленного лица, чьи черты заострились ещё больше. Это лицо внезапно подалось вперед, вместе со всем корпусом, чтобы как можно сильнее выразить свою угрозу.
– Что ты ещё не сказала Тадеушу? – Эзра понизил голос до скрежета, от которого девушка внезапно очнулась.
– То есть?
Адалина осознала, что молодой человек отнёс её фразу ко всему услышанному, но почему-то инстинктивно промолчала. Не стала разубеждать сердитого собеседника, что про его визиты в Пакушо Тадеуш всё-таки знает.
– Адалина! – звонкий выкрик вмиг окутал пустынное патио.
Эзра повернул голову на звук и резко принял своё первоначальное, якобы расслабленное, положение. Элин, внимательно следившая за такими переменами, внутреннее содрогнулась от испуга.
– Здравствуй, дорогая, – Маргарита с широкой улыбкой распахнула объятия навстречу поднимающейся со стула Элин. – Натан сказал, что ты специально приедешь пораньше, чтобы мы смогли порепетировать последний раз под твоим толковым присмотром. Что-то ты хмурая, плохо себя чувствуешь?
– Нет, нет, – похолодевшей спиной она ощутила цепкий взгляд Эзры, – всё в порядке, просто волнуюсь, скоро здесь будет много незнакомых людей.
– Ну, одного, даже очень близко знакомого, тебе хватит с головой, – насмешливо произнесла Маргарита, намекая на вполне себе ясные для неё самой отношения между Тадеушем и девушкой. – Эзра, передай ему, пожалуйста, что я конфисковала Адалину.
– Конечно, – донеслось в ответ.
Когда они обе исчезли в светлом проеме распахнутых дверей, молодой человек понял, что сегодня ему предстоит скрыть свою неожиданно выползшую наружу тайну. Чего бы это ни стоило.
***
Войдя в широкую галерею, где колонны песочного цвета легко пропускали гуляющий ветер, он был изумлён увиденным.
Маргарита и Натан слаженно плыли в ритмах тихой музыки, что доносилась из маленьких наушников, которые так предприимчиво захватила невеста и которые они теперь делились на двоих. Видно было, что даже в выстроенной по желанию прадеда галерее, длинной в пять сотен метров и шириной в три больших шага, места им катастрофически не хватало.
Но это Тадеуш заметил многим позже, после того, как гибкий чарующий образ перестал занимать всё его внимание и заострять углы ощущений.
Её платье из тончайшего полупрозрачного шифона лоскутами темнеющей ткани уходило в пол. Шелк сочной зеленью плотно окутывал фигуру в самых изящных местах, но словно позабыл о хрупкой шее и плечах девушки. Они тянули к себе его внимание не больше того, что было сокрыто под нарядом, но ощущения от недавних прикосновений к этой нежной коже вновь всплыли в памяти. Тадеуш понял, что окончательно свихнулся, когда девушка, стоящая к нему спиной, чуть поправила волосы. Эти светлые, едва розоватые пряди ровными крупными волнами ниспадали, точно водопады цветущих ветвей на зеленоватую крону. Адалина не походила на ту самую сакуру, она словно была ею.
Она ощутила его приход раньше, чем услышала эхо шагов, а потому обернулась уже с улыбкой.
– Я заждалась тебя, – вместо приветствия произнесла девушка.
– Моя вина, – ответил Тадеуш, не чувствуя в её словах упрека, – позже можешь попросить всё, что захочешь.
– Вообще вытряси из него как можно больше, чтобы знал, как заставлять девушку ждать, – рассмеялась Маргарита.
Пара закончила свой танец, но невеста всё ещё оставалась в объятиях будущего мужа.
– Закрой уже ей чем-нибудь рот, – беззлобно посоветовал брату Тадеуш, отметив то, как с полной уверенностью в своем неограниченном владении этой молодой женщиной, Натан располагает руки на её талии.
– Сам разберусь, – парировал собеседник.
Он был доволен и только что полученным поцелуем, и собой в частности, потому не стал сыпать иголками в сторону отношений самого Тадеуша. Тем более, что их второй участник являл фигуру вполне себе приятной и доброй девушки, которая заслуживала уважения.
– Или я разберусь, – проворковала Маргарита и достала из нагрудного кармана Натана свой мобильный телефон. – Ого! Да я едва успеваю переодеться!
– Я могу помочь, – предложила Адалина.
Она вспомнила, как ей самой пришлось возиться с длинным дорогим платьем, дабы надеть его максимально аккуратно, а потом ещё и воевать с косметикой, которая раньше редко выходила за рамки туши и обычного блеска для губ.
– Спасибо, но думаю, что справлюсь сама, – Маргарита в этот момент видела лицо Тадеуша, чьи глаза выражали нежелание вновь терять светловолосую девушку из виду.
– Поторопись, – предостерег Натан, и его очаровательная будущая супруга действительно поторопилась так, что в мгновение ока не только выскользнула из его рук, но и стремительно исчезла за одной из дверей, ведущих в жилые комнаты.
Сам же Натан прошел между светлых колонн и направился в патио, чтобы, как он сообщил, встретить первых гостей. На самом деле этим должен был заниматься не только старший брат, но Тадеуш предпочел задержаться в полутени крытой галереи.
– Мне казалось, что он ясно намекнул на желательность твоего присутствия там, – кивнула Адалина в ту сторону, куда ушел Натан.
– Подождёт.
Он наклонился к ней за поцелуем и с удовольствием отметил, что высокие каблуки добавляют немного комфорта их немыслимой разнице в росте. Девушка ответила ему вроде бы как всегда, но он перехватил узкие руки, которые потянулись за такими нужными прикосновениями. Элин с удивлением взглянула на свои чуть сжатые в мужских пальцах ладони.
– Если будешь распускать руки, то на помолвку мы попадём не скоро, – с усмешкой во взгляде пояснил свои действия Тадеуш.
Девушка с нежной улыбкой заглянула ему в глаза, а затем легко коснулась губами их сцепленных рук. Действие вызвало внутри молодого мужчины такую терпкую волну, что в голову закралась настойчивая мысль об использовании какой-нибудь стены для более тщательного объяснения с Элин. Но где же в этой чертовой галерее было найти хоть одну не отделанную стену? Хотя бы та, что оказалась ближе всего к спине хрупкой девушки, уже не имела и шанса на удобную опору, потому что во всю трехметровую высоту её украшал мраморно бледный барельеф обыкновенного тележного колеса с восьмью толстыми спицами. Следы от выпуклостей – это явно не являлось тем, что должно было остаться на её коже.
– Лучше пойдём, – тихо вздохнула Элин, своим тонким слухом уловив разносившиеся вдалеке голоса.
Тадеуш согласился с этим, так как мысли о том, что на самом деле должно бы оставаться на коже его девушки, могли изрядно помешать сегодняшним планам.
***
Наверное, он понял, что такое отвечать за кого-то, когда Раф и Дойл впервые ввязались в драку с какими-то отморозками из Пакушо. Отморозки оказались сыновьями Жоана Тонэ, важного человека в пределах промышленного городка. Ситуация представилась в таком свете: парни из семьи Моор напали на совершенно «безобидных» ребят из семьи Тонэ. И если бы эти ребята разобрались сами, а не подослали после избиения возмущенного папашу, возможно, Тадеушу и не довелось бы решить первую свою проблему без грубой силы. Приказом Адальбо младший сын должен был принести извинения за своих людей. Тадеуш не противился, логику отца он перенял ещё с пеленок.
Но здесь выходило иначе. Светловолосая девушка в своем струящемся зеленью платье была только его гостьей. Конечно, официально её пригласили на помолвку, как и всех остальных, но, в отличие от них, Адалина не имела практически никаких связей с семьей. Она не была родственницей (к большому счастью), не входила в число друзей, а просто прикреплялась к нему. Лишь подумав об этом, Тадеуш недовольно дернул уголком рта. Ему самому не нравился нынешний статус светловолосой девушки, но с этим фактом пока приходилось мириться. И нести ответственность.
Именно поэтому Элин постоянно чувствовала его цепкий взгляд, даже если младшего Моора рядом не оказывалось по каким-либо причинам. А причин нашлось много, потому что молодой мужчина с умением играл роль главы большой семьи. Папа Адальбо должен был прибыть через полчаса вместе с женой, и только Тадеушу приходилось заботиться о надлежащем приёме самых важных гостей. Это требовало всех его сил и внимания, но ему каким-то непостижимым образом удавалось всегда ухватиться за несколько свободных минут и негромко развлечь Элин историей о ком-то из присутствующих. Сказать, что она была безмерно благодарна за его усилия, значит – не сказать ничего.
