Текст книги "Сакура на краю вулкана (СИ)"
Автор книги: Виктория Лангрейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
У невысокой ограды, где белели в полутьме большие лилии, мужчина внезапно понял, что это ещё одна сторона Адалины. И с этой стороны открывалась такая же стойкая, смелая и гордая девушка, но уже защищающая не себя, а свою семью. Какой бы та семья не была.
Она увидела, что Тадеуш остановился рядом, потому стала быстрыми движениями ладоней вытирать соленые капли на щеках.
– Знаешь, когда мне было десять, я случайно сломал отцовский компас. Это был подарок его старого друга, и отец очень дорожил компасом. Но влетело не мне. Мой старший брат, Натан, зная, каков отец бывает в гневе, взял всю вину на себя. Конечно, потом мы прикрывали друг друга несчетное количество раз. Но ту ситуацию со сломанным компасом я буду помнить всегда.
Элин вслушивалась в его ровный голос, как вслушиваются в рокот спокойного моря, и не замечала, что в глазах уже не осталось слез, а сердце сжимается от обиды не так сильно. Ответ её прозвучал почти шепотом:
– Когда Джилин исполнилось три года, мама уехала с Литицией в столицу, а мы остались на попечение няни. Няня была совсем старенькой, поэтому любила поспать на потрепанном кресле в нашей гостиной. И вот, едва она засыпала, Джил обязательно придумывала какую-нибудь затейливую игру. Только научившись кое-как бегать и лепетать по-человечески, она умудрялась залезать на самые непреодолимые высоты и оказываться в самых непроходимых дебрях.
Те дебри я тоже не забуду никогда. Она решила, что мы вместе должны охотиться на божьих коровок в оврагах на окраине города. Как назло в тот солнечный день этих жучков было полным полно, но прятались они в самых необычных местах. Забираясь всё дальше и дальше, мы не замечали, что овраги становились все круче, а земля у их края всё рыхлее. Думаю, неосторожно ступив на такую землю, Джил и упала. Как же я взволновалась, когда услышала её рёв. Она плакала не только от испуга, но и от того, что болела вывихнутая ключица. Не помню, каких усилий мне стоило вытащить её из глубокого оврага, даже не могу вспомнить, как мы потом оказались рядом с взрослыми. Но помню слова старой няни, которую, к сожалению, уволили после. Она сказала: «Ты её старшая сестра, и, порой, ей не на кого будет положиться, кроме тебя».
Адалина замолчала, потому что больше слов не нужно было ни ему, ни ей.
Спустя четыре часа после их разговора у Тадеуша снова зазвонил телефон. Элин вздрогнула, как вздрагивала несколько раз до этого, потому что не могла успокоить в себе нервное чувство ожидания.
– Они нашли девушку, похожую на Джилин.
Едва услышав слова молодого мужчины, она сразу же поняла, что это её сестра. Разгоревшаяся уверенность оказалась сильнее любых сомнений.
***
Перед глазами стояла белизна, такая чистая, слепящая, что даже выступали слезы. Или слезы появились из-за чего-то другого? Элин замерла и попыталась выслушать молодого доктора в белом халате.
– Она в терминальном состоянии, но мы проводим реанимационные мероприятия. В любом случае, у всех есть шансы.
– Что за состояние, вы нормально сказать можете?
Голос лучшей подруги звучал где-то в стороне. Элин различала в нем нервные, надрывные тона, как будто слышала каждую мельчайшую частицу звука. Она ответила быстрее врача, она ответила только себе, чтобы удостовериться, что все происходит на самом деле:
– При смерти.
– Да, но мы делаем всё возможное!
– Делайте больше!
А эти слова были сказаны сильным голосом, резким, не терпящим возражений тоном. Он принадлежал тому, на кого можно было положиться, кто обязательно выполнит обещанное и даже поймет без потока ненужных фраз.
После ухода побледневшего доктора, Тадеуш наблюдал, как Адалина не мигая смотрела на горящую табличку с надписью «Реанимация». Тонкая фигура девушки утопала в большой голубой футболке, из-под нижних краев которой виднелись темно-красные шорты. Она и не думала сменить свои простые домашние вещи на что-то другое, мысли девушки были заняты только сестрой. Перед её глазами до сих пор стояло то полуразрушенное здание, с изрисованными граффити стенами и выбитыми окнами. Стекло, смешанное с мелкими камешками и осколками шифера, хрустело под ногами при каждом тяжелом шаге. И там, где-то в темном сыром подвале нашли Джилин. Первое, что увидела Элин – лицо, почти синее, точно лишенное воздуха, лицо, выпачканное чем-то грязно-бурым, такое незнакомое, но с такими родными чертами. Она упала на колени рядом с этим лицом, рядом с этим худым, изможденным телом в рваной одежде. Упала, чтобы почувствовать едва уловимую, задыхающуюся жизнь в груди младшей сестры.
Сколько надежды хранила эта стойкая девушка, хотя надежды никакой и не было. Эзра сразу же сообщил Тадеушу, что притон, в котором обнаружили Джилин, оказался полон трупов. Передозировка тем самым наркотическим веществом. И сестра Элин была единственной, кто пока ещё подавал признаки жизни, после принятия этой дряни. «Пока ещё», – сказал Эзра, решивший непосредственно участвовать в поисках, и Тадеуш запомнил эту фразу. Запомнил, потому что во всех предыдущих случаях был летальный исход, и потому, что сказать об этом исходе следовало Адалине. Её сестра умрет, либо случиться чудо.
Тадеуш никогда не задумывался не только над чудесами, но и над чувствами тех, кому нужно сообщить о чем-то плохом. Неизбежно плохом.
– Адалина, послушай, – произнес он, присаживаясь на серую больничную кушетку рядом с девушкой. – Твоя сестра…
– Ты как-то сказал, что у меня волосы, точно цветы сакуры.
– Что? – он смотрел в её зеленые глаза и не понимал, почему она заговорила об этом.
– Была история…однажды ночью Джилин взяла из отцовской мастерской всю красную краску: акрил, акварель, гуашь, даже батик… Она смешала её на большой палитре и раскрасила мои светлые волосы. А я ничегошеньки не почувствовала, зато утром, вот утром был настоящий ужас, всё ведь засохло. А когда её спросили, зачем она это сделала, то Джил ответила просто: «Папа учил, что белый с красным будет розовый. Элин станет такой красивой, как сакура!» Волосы с тех пор отрасли на много, но розовый оттенок все равно остался, я не знаю, почему так. Но я знаю, что если она чего-то хочет, то обязательно этого добьется. Жить она хочет.
После они долго сидели молча. Тадеуш не стал говорить Адалине о том, что сестра её обречена. Быть может, он тоже немного поверил в чудо.
А за большими серыми дверьми, над которыми мигала табличка с надписью «Реанимация», точно бледнеющий рассвет очередного дня, возвращалась к жизни семнадцатилетняя девушка.
10.1
– Вооот это жопа! – с чувством произнес Саймон, когда они, наконец, добрались до нужного места.
– Да уж, пахать дня три, не меньше, – согласилась Ринко, приложив ребро ладони ко лбу, чтобы солнце не мешало оценивать фронт работы.
– Зажаримся, – констатировала Элин.
Она с наслаждением потянулась – размяла затекшие конечности. Копчик и пятая точка болели на этот раз не от сидения, а от того, что пришлось трястись и подпрыгивать в стареньком грузовичке. Они добирались до виноградных плантаций всего лишь двадцать минут, но из-за неровной грунтовой дороги успели наставить немало синяков.
Элин глубоко вздохнула и посмотрела вдаль. Чистейшее в своей акварельной голубизне небо раскинулось над длинными грядами виноградных кустов, за которыми разливались зелено-желтые цепи пологих холмов. Тут и там на них виднелись одиночные кипарисы, обжигаемые лучами яркого солнца. Воздух был тяжелый, влажный, пахло приторно сладкой землей. А за спинами возвышалась стена из желтого кирпича.
Эта стена, фазенда и прилегающие виноградники – всё принадлежало мадам Джулии. Во время сбора урожая она нанимала всех желающих заработать. Платила утонченная мадам не хуже других, а виноградники не желала продавать, потому что это была память о муже. Память, которая перерабатывалась в масло отличного качества и пользовалась на рынке косметики большим спросом.
– Наведаемся в дом или сразу за работу? – усмехнулся Саймон, чьими стараниями девушкам выпала возможность добыть немного денег.
Желающих попасть на эти плантации было полно, но смышленый парень знал, что договориться о подработке следует за пару месяцев до созревания винограда.
– Сверхурочно не работаем! – заявила Ринко и развернулась к фазенде. – Вперед!
Следуя за друзьями, Элин мысленно возвращалась к сестре, которая ещё не очнулась. Как она могла оставить Джилин? Но Ринко пригрозила: если Элин не отправиться с ней на плантацию и не отвлечется от всех этих поликлиник, то они с Саймоном притащат подругу сюда насильно.
Ещё одной причинной явилась мать. Едва услышав по телефону, что её младшая дочь снова куда-то «влипла» и чуть не погибла, она наотрез отказалась оплачивать больничные счета. Это было жестоко, но Адалина ничего не могла сделать. Оставалось лишь ждать ответа от Литиции, которая всегда помогала своим сестрам.
Элин решила, что ей нужен небольшой дополнительный заработок. А поскольку их «Мастерская» начинала работу только в октябре, то денежные средства у девушки были практически на нуле. Дошло до того, что в этом месяце весь груз арендной платы за их квартиру лег на плечи рыжеволосой Ринко. И как бы Элин не было стыдно, но её сестре помочь больше не мог никто. Отец, который буквально пару дней назад покинул стены больницы и сразу приступил к созданию очередного шедевра, так и не узнал, в какой ситуации оказалась Джилин. Адалина просто побоялась рассказывать ему об этом, лишь намекнув, что сестре нездоровиться. В ответ он поведал дочери о новой вдохновенной идее и снова вернулся к своему холсту.
Элин физически чувствовала тяжесть навалившихся проблем, но думать о них уже не было сил. Сейчас девушку беспокоили только палящий небесный диск и легкий платок, который следовало надеть, чтобы не получить солнечный удар. Впереди её ждала пара дней кропотливой работы, разбавленной веселыми вечерами у костра на морском побережье.
– О! Кажется, сама мадам решила навестить свои владения.
Проследив за направлением взгляда Саймона, Адалина увидела белый автомобиль. Отсутствие крыши давало возможность разглядеть алый салон машины, которая, безусловно, принадлежала мадам Джулии. За этим средством передвижения следовало второе, не менее дорогое, но не такое вычурное. Метал другой машины стойко сохранял матово-серый цвет, отчего поверхность не отражала слепящие солнечные лучи.
– Эй, ребята, вы на плантации? – раздался громкий голос.
Из тени длинной акации вынырнул высокий худой мужчина лет пятидесяти.
– Так точно! – бодро ответила Ринко.
– Тогда вам ко мне, я отвечаю за распределение по рабочим участкам, – мужчина остановился в нескольких шагах от них. – Меня зовут Санхо.
Адалина успела заметить, что он слегка хромает на правую ногу, хотя это никак не отражалось на скорости передвижения. На его худом, словно иссушенном лице выделялись большие глаза с выцветшей карей радужкой и широко растянутый в длину рот, который озаряла улыбка.
– А вы тут местный управитель, да? – полюбопытствовала рыжеволосая девушка, на что получила таинственный ответ: «Вроде того».
– Мадам Джулия сегодня решила посетить фазенду, да и не одна. Так что, ребятки, работаем до четырех, чтобы ближе к вечеру не мозолить глаза гостям.
– А завтра?
– Не расслабляйтесь, завтра как обычно.
– Ладно, – согласился Саймон, – какие участки наши?
– Следуйте за мной, – кивнул смуглый мужчина и направился в сторону виноградников.
Преодолев обратный путь и остановившись у гряд плантации, Элин поняла, что пора надевать платок. Она ловко сняла свой потрепанный рюкзачок из пестрой ткани и с характерным звуком расстегнула молнию переднего кармана. Но к её удивлению светло-зеленого платка там не обнаружилось, как не обнаружилось его и в других отделениях рюкзака.
– Вот там и там, до тех палок, ясно? Корзины стоят под кустом, видим? – втолковывал Санхо, пока Элин ещё раз обыскивала все карманы. – Приступаем, ребята!
– Эй, Лина, чего застряла? – Саймон навис над девушкой, сидевшей на корточках и копавшейся в своем рюкзаке.
– Да я платок не могу найти.
– Ну и фиг с ним, ничего не произойдет. Вон, кусты с тебя ростом, будешь почти в теньке.
– Э, нет, без головного убора не дело, – с досадой пробормотал Санхо.
– Забыла? Элин, давай я тебе шляпу свою дам? – тут же к разговору присоединилась Ринко.
Её озадаченный вид напомнил Адалине, сколько проблем за последнее время пришлось решить рыжеволосой подруге.
– Спасибо, но не надо. Я так, как-нибудь, – ответила Элин.
– Как-нибудь не пойдет, – задумчивый тон пожилого мужчины внезапно сменился утвердительным: – Есть у меня для тебя задание. А эти двое пусть тут работают, пойдем.
Элин облегченно вздохнула и, помахав друзьям на прощание, последовала за Санхо. Они обошли фазенду и оказались в небольшом саду, где сладко пахло розами. Их кусты пестрели повсюду самыми разнообразными оттенками: начиная от бело-голубого и заканчивая иссиня-черным. У начала сада находился недлинный туннель, арочную конструкцию которого украшали изумрудные листья винограда. Среди них едва различимо проглядывали светло-песочные гроздья.
– Здесь солнце тебе не грозит. Внизу не так много винограда, но ты пока собирай, а я скажу парням, чтобы стремянку принесли.
– Спасибо, – смущенно ответила Элин.
Выложенная камнем дорожка под её ногами была выметена очень чисто, она не заметила ни одного пожухлого листка или сломанной ветки. Адалина прошла по тоннелю и оказалась у широкой деревянной веранды, чьи белые ступени находились у самого входа в арку. На веранде были расставлены стеклянные столики и плетеные кресла с мягкими сиденьями. Видимо, именно здесь со своими гостями собиралась отдыхать мадам Джулия.
Пока Адалина опускала гроздья винограда в корзину, два русоволосых паренька принесли старую стремянку. Они лишь поинтересовались, куда её поставить, и также быстро исчезли, даже не дав девушке шанса их как следует разглядеть. Впрочем, то, что она при возможной следующей встрече их не узнает, Элин заботило меньше, чем устойчивость стремянки. Переносная лестница заржавела в некоторых местах своей конструкции и выглядела хлипкой. Следовало бы пойти и попросить другую стремянку, но, во-первых, девушка не знала куда идти, а во-вторых, даже если бы и знала, то постеснялась бы. Поэтому Адалина аккуратно взобралась на третью ступеньку, решив, что пока такой высоты будет достаточно. Но едва она потянулась за первой гроздью, как стремянка подозрительно заскрипела и опасно пошатнулась. Элин испугалась так, что крепко вцепилась в алюминиевые перекладины и замерла на месте.
– Если боишься высоты, то не нужно было туда лезть.
Она знала, совершенно точно знала, кому принадлежит этот голос. И хотела бы, чтобы его обладатель оказался последним, кому довелось увидеть её в очередной глупой ситуации.
– Я не боюсь, – пролепетала Элин и попыталась слезть с опасной конструкции.
– Стой.
Адалине пришлось снова замереть, что помогло задаться не таким серьезным, но всё же значимым вопросом: что здесь делает Тадеуш Моор? Пока она удивленно наблюдала за ним, он быстро спустился со ступеней веранды и подошел к стремянке. Его руки сжали металл опорных стоек, когда мужчина произнес:
– Теперь можешь спуститься.
– Тут не так уж и высоко, – смущенно отозвалась светловолосая девушка, уводя свой взгляд от чужого лица.
Почти полторы недели прошло с той ночи, когда нашли Джилин, и это была их первая встреча после случившегося. Элин много раз задумывалась над своими ощущениями тогда, когда встретила Тадеуша на фестивале, и потом, когда он приехал, чтобы помочь. Все её мысли не вели к чему-то определенному, но девушка осознала, что ей совсем не страшно, когда младшему Моору от неё ничего не нужно. Кажется, целую вечность назад на той крыше он дал обещание, хотя Адалина страшилась последствий своего отказа. И теперь она знала, что перед ней не просто эгоистичный наследник самой влиятельной семьи города, а, прежде всего, мужчина, которому держит слово.
– Из какой дыры они достали эту лестницу? – грубым тоном высказался Тадеуш, когда увидел, насколько старой оказалась стремянка. – Зачем ты вообще на неё залезла?
Элин заметила, что теперь ей не нужно высоко поднимать голову, чтобы заглянуть в лицо мужчине. Это её невероятно смущало, хотелось даже отвернуться, спрятаться, сделать что угодно, лишь бы не находиться так близко.
– Да я … – едва она хотела ответить, как её раздраженно перебили.
– Каким дебилом надо быть, чтобы притащить эту рухлядь сюда! Сейчас найду того, кто это сделал, и шею сверну!
– Подожди! – воскликнула девушка, как только мужчина, резко отпустив стремянку, сделал пару шагов к противоположному концу тоннеля. – Не мог бы ты…подержать её? Да, лучше подержи, а я соберу виноград, его здесь немного. Пожалуйста.
Он остановился, чтобы вслушаться в этот негромкий мелодичный голос, который пытался произнести всю фразу так быстро, насколько хватало решимости.
– Хорошо. Соберешь и спустишься оттуда, – Тадеуш вернулся и вновь крепко сжал металл в своих руках.
– Угу.
Когда он отошел от стремянки, Адалина даже не поняла, что может упасть. Её волновали те безликие парни, которые принесли сюда старенькую лестницу. Если Тадеуш их найдет, а в его упорстве она не сомневалась, то точно что-нибудь сломает. Девушка решительно подумала о шишках, которые должны достаться только ей, но даже не ожидала, что раздраженный мужчина так быстро согласиться с ней.
– Эзра сказал, что твоя сестра всё ещё не вышла из комы. Осторожней!
Девушка поднялась почти на самый верх лестницы, чтобы дотянуться до винограда на потолке тоннеля. Забираясь выше, она совсем не думала о том, что её бедра, до середины обтянутые бежевой тканью шорт, окажутся на уровне глаз молодого мужчины. Он предпочел рассматривать молча далеко не из соображений тактичности.
– Нет, но состояние стабильное, – просто ответила Элин, с улыбкой вспоминая, как темноволосый парень через каждые два дня заглядывал в палату к Джилин, чтобы принести цветы, фрукты, и поинтересоваться о здоровье девушки. В последнюю их встречу, Адалина сказала ему, что нашла подработку на виноградниках мадам Джилин. Улыбка тут же слетела, как увядший виноградный листок.
– Ты один из гостей, да? – девушка должна была убедиться, что их встреча случайна, должна была услышать это от него.
– Сказать тебе настоящую причину моего приезда?
Когда она положила огромную спелую гроздь в небольшую корзинку, стоящую на плоской ступеньке выше, он едва закончил свой вопрос. Её тонка рука так и осталась в корзинке, а сама девушка сверху вниз взглянула на Тадеуша. Зеленые глаза внимательно смотрели в бледно-голубые.
– Я не хочу, чтобы ты меня боялась. Адалина, я даже думать о тебе не хочу.
Слова с тем же смыслом он прошлым вечером говорил Эзре. А парень, понимая, что его босс впервые в своей жизни действительно влюбился, не знал, что предпринять. Но, тем не менее, как бы вскользь упомянул о поездке Адалины и её друзей, которая должна была состояться на следующий день. Он даже сообщил, куда и зачем они отправятся. Дальновидный помощник был уверен, что босс найдет предлог попасть на фазенду мадам Джилин, несмотря ни на что.
Тадеуш до последнего момента не сомневался в своих намерениях провести выходные так, как провел и предыдущие: выясняя, куда делся тот злосчастный контейнер с проклятыми наркотиками. Но ранним утром сегодняшнего дня, когда Натан встретил его в малой столовой и сообщил, что мадам Джилин приглашала их погостить, молодой мужчина почему-то не смог отказаться. Конечно же, он не собирался встречаться со светловолосой девушкой. Пожалуй, ему бы просто хватило спокойного ощущения, что она где-то рядом. Срывает спелые, сочные кисти винограда и улыбается при далеком взгляде на залитые солнцем зеленеющие холмы.
И она срывала эти чертовы кисти, только оказалась гораздо ближе, чем просто рядом. Вышел бы он на веранду, когда заметил этот хрупкий силуэт, если бы не решил, что она может упасть из-за боязни высоты?
– А чего ты хочешь? – наконец спросила Элин, не в силах терпеть тягостное молчание. Она ожидала определенных слов, знала, что он может потребовать, да и вправе требовать, всего, чего бы ни пожелал. После спасения сестры она была ему обязана, хотя, даже не поблагодарила мужчину за помощь.
– Чёрт его знает, – неожиданно усмехнулся Тадеуш.
Элин послышалась в усмешке горечь, но она не успела понять его ответа, потому что мужчина продолжил:
– Ты закончила?
– Нет, но корзину нужно опустошить.
– Давай её сюда, поставлю на землю, а потом спустишься, – предложил собеседник, на что услышал самонадеянный ответ:
– Я сама отнесу.
– Отнесешь, не спорю, – это было сказано таким тоном, что Адалине сразу стало ясно: не позволит.
После того, как Тадеуш разобрался с потяжелевшей корзиной, он снова вернулся к стремянке, стараясь держать её очень крепко. Но это не спасло Элин от неосторожного шага. Ставя ногу на предпоследнюю ступеньку, девушка неожиданно соскользнула и чуть не полетела носом в алюминиевую конструкцию. Тадеушу пришлось использовать всю свою ловкость, чтобы одной рукой держать стремянку, а другой перехватить падающую девушку.
– Ох, – с облегчением выдохнула она.
– Я же предупреждал, – недовольно прозвучал его голос так близко от её уха, что Элин замерла.
Взгляды их снова столкнулись, только на этот раз лицо мужчины оказалось всего лишь в паре сантиметров от её собственного. Элин вздрогнула, а вместе с ней вздрогнуло сердце. Он почувствовал это и с неприятным ощущением подумал, что ей претят пусть даже вынужденные, но его прикосновения. Тадеуш не мог убрать свою руку от талии девушки, ведь тогда бы она точно упала.
– Ты без опоры и я не…
– Кажется, я больше не боюсь, – удивленно вымолвила Элин.
Она не собиралась говорить того, что только что осознала, глядя в его нахмуренное лицо. В то время как лицо это меняло свою вертикальную складку между прямых бровей и свои плотно сжатые губы на чуть менее жесткие, выражающие удивление черты, сама Элин медленно краснела.
– Совсем? – тон его голоса неожиданно стал тише и, наверное, ещё ближе.
Прежде, чем ответить, Адалина неловко нащупала опору в виде предпоследней ступеньки и поставила на неё обе ноги, а затем также осторожно развернулась, не давая молодому мужчине возможности убрать руку. Наоборот, пришлось даже крепче перехватить девушку за талию, так как та снова умудрилась едва не свалиться.
– Что ты…
– Спасибо, Тадеуш, – перебила она мужчину и легко коснулась губами его щеки.
Он был настолько близко, что ощущалось удивление, шумной волной отозвавшееся в широкой груди.
– Что ж, – услышала она ответ, сквозь гулкие быстрые удары сердца, – можешь забыть моё обещание.
Элин, конечно же, поймет, что он имел в виду обещание оставить её в покое, но это будет позже. Сейчас же Тадеуш, зная, как рискует спугнуть зародившуюся надежду, приблизился к этой надежде настолько, что решил коснуться её теплых губ своими. Он не был аккуратен в движениях, он не думал о последствиях, он просто поцеловал хрупкую светловолосую девушку. А она, зажмурив глаза, осторожно приоткрыла рот в ответ, чтобы также потянуться к его губам. И даже металлические ступени, которые оставят недолгий отпечаток на её спине, не могли помешать прикосновению так, как сделал это чей-то громкий голос:
– Я, конечно, подозревал, что брат у меня казанова, но кто бы мог подумать, что ты умудришься найти девушку там, где в радиусе пятнадцати километров ни единой живой души!
– Я его позже убью, ты не против? – тихо произнес молодой мужчина прямо ей в губы.
Элин не была против, она даже не была «за», скорее, просто – не была. Смущенная до крайней степени, с ярким румянцем на щеках, девушка, наконец, спустилась со стремянки, и своим шагом в сторону дала Тадеушу понять, что руку с её талии следует убрать. Мысли в голове Адалины лихорадило от неловкости ситуации, а чувства в груди колыхало от чего теплого.
– Познакомишь нас? – с улыбкой поинтересовался мужчина, чьи черты лица так напоминали черты Тадеуша.
– Ой, Адалина! – неожиданно воскликнула темноволосая девушка, в которой Элин узнала Маргариту Кинти.
– Маргарита? – удивленно произнесла она, наблюдая, как та перегнулась через перила веранды и с любопытством оглядывает всех присутствующих.
– Адалина, значит? – переспросил Натан, память которого прекрасно сохраняла и обрабатывала информацию. – Ну, дорогой брат, это уже совсем нечестно. Скажу отцу, что член жюри из тебя хреновый.
– Заткнись, Натан!
Элин чувствовала, что Тадеуш начинал злиться, и снова это происходило из-за неё.
– Адалина, присоединяйся к нам! – беззаботно предложила Маргарита.
– Ты, конечно, засранец, но я не в обиде. Хотя мог бы, в таком случае, первое место и невестке отдать, – старший брат явно шутил, забавляясь тем, что в семье никто даже и не подозревал о новой пассии младшего.
– Ещё слово и я тебе сломаю шею!
– Извините, мне нужно работать!
Неоправданно громкий тон заставил всех обратить внимание на Элин. Она резко подняла корзинку и развернулась, чтобы отнести её к ящикам по другую сторону сада. За минуту до того, как она быстрым шагом направилась к выходу из тоннеля, Тадеуш смог уловить выражение её серьезных темно-зеленых глаз. Возможно, именно из-за этого взгляда он и не решился следовать за ней.
– И зря ты так, Натан, она победила честно, – проводив взглядом фигуру Адалины, задумчиво произнесла Маргарита.
– Знаю, но Тадеуш мне редко угрожает из-за девушки, на это стоило посмотреть.
– Эй, я ревную! – смешливо воскликнула молодая особа, чьи темно-каштановые локоны все ещё волнами струились за перилами веранды.
– Не свались в розы.
– Я вас двоих сам сброшу откуда-нибудь повыше, если будете мне об этом напоминать, – раздраженно прорычал Тадеуш.
Поднимаясь по ступеням, он сильно задел плечом старшего брата и даже не подумал извиняться.
10.2.
Мадам Джулия с присущим ей изяществом аккуратно отделила маленькой ложечкой немного клубничного парфе и поднесла его ко рту. Не так медленно, но одинаково осторожно ела десерт и Маргарита, сидящая рядом. Женщины изредка перебрасывались несколькими короткими фразами относительно вкуса еды, запаха роз, настроения мужчин и прочего. Что же до настроения, то у одного из них – Натана – оно было превосходным, а у другого – Тадеуша – ни к черту.
Оказавшись на веранде, компания из четырех человек расположилась по правую сторону от виноградной арки, чтобы та не загораживала вид на благоухающий пестрый сад. Также арка теперь не загораживала холмы и далекие плантации у их подножия, которые напомнили Тадеушу о закончившемся терпении. Он вглядывался в виноградники, чью нежную зелень окрасила золотая волна закатного солнца, и уже почти решил, как ему следует поступить.
– Санхо, что там делает лестница? – негромко поинтересовалась мадам Джулия, когда пожилой мужчина поднимался по ступенькам.
Он хотел сообщить хозяйке, что рабочие на плантациях уже закончили, но вместо этого пришлось вспомнить о стремянке, так и оставшейся стоять в тоннеле из винограда.
– Простите меня, мадам, совсем вылетело из головы. Я сейчас же скажу парням, чтобы убрали.
– А, вторая ступенька – места для поцелуев, – произнес Натан, стараясь не встречаться взглядом с младшим братом.
– Стремянку нужно выбросить, – отозвался Тадеуш, – конструкция стара настолько, что разваливается на глазах!
– Не пойму, чем тебе не угодила эта лестница, Тадеуш, но если уж так, то пусть её выбросят. Санхо, ты сделаешь это? – спокойно расставила всё на свои места мадам Джулия и положила последнюю ложечку парфе в рот.
– Конечно, мадам. Я хотел вам сообщить, что сбор винограда на сегодня окончен.
– Замечательно. Можешь идти, – кивнула женщина.
На Санхо, казалось, больше никто не обращал внимания, и он спокойно покинул веранду, чтобы выполнить поручение хозяйки. Но Тадеуш проследил за тем, как высокая фигура пожилого мужчины скрылась в арочном туннеле, а после перевел осторожный взгляд на брата. Натан держал в руке бокал с красным вином и рассказывал дамам какую-то занимательную историю. Обе женщины слушали его по-разному: Маргарита с улыбкой и должным вниманием, присущим влюбленной девушке, а мадам Джулия с отстраненной вежливостью, так как думала о чем-то своем. Сам же Тадеуш внимал только звукам за пределами веранды. Его не интересовал стрекот в саду и шелест легкого ветра в листве, только шум в пределах виноградной арки. И едва этот шум стал удаляться, молодой мужчина поднялся с кресла.
– Ты куда? – спросил Натан, заметив, что брат направился к ступеням веранды.
– Прогуляюсь, лучше не ждите, – без всяких эмоций в голосе ответил Тадеуш и нырнул в тусклый тоннель.
Через полчаса, когда солнце совсем скроется за пологими холмами, здесь будет мягкий полумрак. Но пока молодой мужчина ещё мог различить каменную кладку под ногами и фигуру по другую сторону арки. Именно за этим силуэтом он неспешно последовал, чтобы на достаточном расстоянии от веранды окликнуть его и прибавить шаг.
Санхо не торопясь шел к западной стене фазенды, где находились большие мусорные баки. Стремянка была не очень тяжелой для такого крепкого человека, но останавливаться с ней, когда раздался чей-то голос позади, оказалось неудобно.
– Скажи мне, наемные рабочие ночуют здесь? – спросил Тадеуш, разглядывая алюминиевые ступени лестницы в руках у пожилого мужчины.
– Да, в отдельных постройках от основного знания. Но там сейчас никого нет, – пробормотал Санхо.
– Они уехали в город?
– Нет, зачем им туда? Молодежь же одна, вот и отправились к морю, веселятся, костры жгут. Тут, тем более, совсем близко, если через виноградники идти.
– А если на машине?
– Так дальше по трассе.
– Благодарю, – задумчиво кивнул Тадеуш и направился к подъездной аллее.
Удивленно наблюдая за удаляющейся спиной в темно-голубой футболке, Санхо никак не мог уловить смысл разговора. Но он больше и не пытался, так как стремянка напомнила своей тяжестью о том, куда следовал мужчина. А ведь та тихая светловолосая девушка предупреждала его, что гости вышли на веранду, и что там она собирать виноград уже не может. Следовало убрать стремянку раньше, но Санхо совсем позабыл об этом.
Тадеуш огибал розовый сад, приторные запахи которого уже изрядно раздражали. При своем стремительном шаге он также быстро достал телефон и открыл меню контактов.
– Извините, босс, – донесся взволнованный голос из динамика, спустя немалое количество гудков.
– Ты там оглох? Эзра, мне нужен её номер, – с нетерпением озвучил свое требование Тадеуш.
– Чей?
– Эзра!
– А, Адалины! Я вам сейчас перешлю.
На этом разговор их был окончен, и молодой мужчина распахнул дверь своего автомобиля. Телефон точно приземлился на соседнее с водительским сиденье, а сам Тадеуш оказался за рулем.
