Текст книги "Алый Пимпернель. Дьявол верхом"
Автор книги: Виктория Холт
Соавторы: Эмма (Эммуска) Орци (Орчи)
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)
Примерно неделю спустя я проснулась от шума в соседней комнате. Мадам Лежер давала распоряжения Жанне.
У Марго начинались роды. Они не были ни долгими, ни мучительными. К утру у нее родился сын.
Вскоре я пошла к ней. Марго лежала на кровати, сонная и усталая, но с торжествующим видом.
Младенец лежал в кроватке, завернутый в красную фланель.
– Вот и все, Минель, – вздохнула Марго. – Это мальчик – чудесный малыш.
Я кивнула, слишком растроганная, чтобы говорить.
– Petite Maman должна теперь отдохнуть, – заявила мадам Лежер. – Когда она проснется, я приготовлю ей прекрасный бульон, но сначала надо поспать.
Марго закрыла глаза. Мне было не по себе при мысли о том, что она будет испытывать, расставаясь с младенцем. Жанна последовала за мной в мою комнату.
– Вы скоро уедете, мадемуазель? – спросила она.
Я кивнула, опасаясь ее пытливого взгляда.
– Вы останетесь с мадам и малышом?
– На некоторое время, – кратко ответила я.
– После всех несчастий малыш послужит ей утешением. У нее есть отец и мать?
Я хотела сказать, что мне некогда разговаривать, но боялась возбудить подозрения.
– Да, есть.
– Они, наверное, хотят, чтобы она к ним вернулась?
– Конечно. А теперь, Жанна, мне надо заняться делами.
– Мадам как-то упомянула своих родителей. Мне показалось, что она боится отца, и что он вроде бы знатный господин.
– Уверена, что у тебя создалось неверное впечатление.
Закрывая за Жанной дверь комнаты, я заметила насмешливое выражение ее лица. Она что-то подозревала и, как мадам Лежер, пыталась вынюхивать.
Марго слишком много болтала. Конечно, наш приезд сюда выглядел несколько странно. Для молодой вдовы казалось более естественным поехать рожать к отцу и матери, а не в захолустье с кузиной-иностранкой.
Так или иначе, скоро нам предстояло отсюда уехать. Но меня интересовало, что будет делать Марго, когда придет время расстаться с ребенком.
* * *
Прошло две недели. Мадам Лежер оставалась с нами. Но Марго не давала ей пеленать ребенка – она купала его и заботилась о нем сама. Марго сказала, что назовет сына Шарлем, и малыш стал Шарло.
– Я назвала его в честь моего отца – Шарля-Огюста де Фонтен-Делиба, – объяснила она. – Маленький Шарло похож на своего деда.
– Я этого не замечаю, – возразила я.
– О, но ты ведь едва знаешь моего отца. Его нелегко понять. Интересно, вырастет ли маленький Шарло похожим на него? Будет забавно посмотреть…
Марго прервалась, и се лицо сморщилось. Я понимала, что она не в состоянии поверить, будто ребенка могут забрать у нее.
Я была молода, неопытна и не знала, как с ней обращаться. Иногда я позволяла ей мечтать, что ребенок будет с ней, и мы останемся здесь навсегда.
Но я знала, что должно произойти. Вскоре мужчина и женщина, которые привезли нас сюда, приедут за нами. После путешествия ребенка передадут приемным родителям, а Марго и я отправимся в замок.
Иногда мне приходилось напоминать ей об этом.
– Я не расстанусь с ним навсегда, – плакала Марго. – Не могу же я бросить своего маленького Шарло! Я буду к нему приезжать. Должна же я быть уверенной, что приемные родители любят его!
Я пыталась ее успокоить, но все больше страшилась дня разлуки.
Когда я ходила в город, лавочники спрашивал» о мадам – бедняжке, так трагически потерявшей мужа. Но теперь у нее есть утешение – ребенок! Они ведь знают, что она хотела мальчика.
Меня интересовало, как много они о нас знали. Я видела, как Жанна сплетничает в лавках. Мы служили темой для разговоров, и мне снова пришло в голову, что граф совершил ошибку, послав нас в маленький городишко, где приезд двух женщин был целым событием.
В первую неделю сентября прибыли наши провожатые. На следующий день нам предстояло уехать.
Все было кончено. Карета стояла у наших дверей. Мы сообщили, что мсье и мадам Бельгард – еще один кузен и его жена – приехали, чтобы отвезти нас домой.
– Какие у вас добрые кузены, мадам, – заметила мадам Лежер. – Они отвезут вас к родителям, и дедушка и бабушка, несомненно, будут без ума от маленького Шарло!
Они столпились у дверей – мадам Гремон, мадам Лежер, а позади Жанна и Эмили.
Группа ясно запечатлелась в моей памяти, и в течение ближайших месяцев я часто видела се перед своим мысленным взором.
* * *
Марго держала ребенка, и я заметила, что слезы катятся по ее щекам.
– Я не могу расстаться с ним, Минель, – прошептала она.
Но в глубине души она понимала, что это неизбежно.
Первую ночь мы провели в гостинице. Марго и я занимали одну комнату, и ребенок был с нами. Мы проговорили почти целую ночь.
У Марго были самые дикие идеи. Она хотела бежать и забрать с собой ребенка. Я соглашалась с ней, чтобы ее успокоить, но утром заговорила серьезно и посоветовала отбросить безумные мечты.
– Если ты не хочешь расставаться с малышом, то тебе следовало бы сначала выйти замуж, а потом заводить ребенка.
– Такого малыша, как Шарло, у меня никогда не будет! – плакала Марго.
Она и в самом деле любила ребенка. Интересно, насколько сильно? Ее чувства были мимолетными, но в тот момент, несомненно, искренними, и, по-видимому, она еще не испытывала такой нежности ни к кому.
Меня радовало холодное и сдержанное поведение Бельгардов – слуг графа. Им было поручено дело, и они намеревались в точности его исполнить.
– Я познакомлюсь с приемными родителями Шарло, – сказала мне Марго, – и приеду повидать его. Не могут же они думать, что заберут у меня сына навсегда.
Но расставание было устроено весьма хитро.
После целого дня утомительного путешествия мы приехали в очередную гостиницу, рано легли в постель и сразу же заснули, а пробудившись наутро, увидели, что Шарло исчез.
Марго выглядела беспомощной. Она не представляла, что разлука произойдет так.
Бельгарды вежливо объяснили ей, что ночью в гостиницу приехали приемные родители и забрали малыша. Ей незачем волноваться за него. Он отдан в очень хороший дом, где о нем будут заботиться всю жизнь. Нам нужно было ехать. Граф ожидал нашего прибытия в замок в течение ближайших нескольких дней.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
В Шато-Сильвен
Глава перваяМарго словно окаменела. Когда я заговаривала с ней, она не отвечала. Я знала, что мои слова не могут ее утешить, и поэтому умолкла также.
Когда мы проезжали через деревню, я понимала, что Марго старается запомнить приметы местности, обещая себе вернуться и найти Шарло.
Бедная Марго! Она впервые поняла, что случившееся не было увлекательным приключением. Конечно, и прежде ей довелось испытать тяжкие минуты – например, когда она узнала о своей беременности, – но возбуждение помогало ей переносить их. Теперь же, потеряв ребенка, она осознала, что пришли подлинные горести.
Я никогда не забуду момент, когда впервые увидела Шато-Сильвен. Он был построен на возвышенности, и его величавая башня виднелась на расстоянии нескольких миль. Замок, представлявший собой огромную крепость с четырьмя башенками по углам и большой сторожевой башней в центре, выглядел весьма внушительно и даже грозно, как, насколько я поняла, и предполагалось, ибо в тринадцатом столетии он и впрямь служил больше крепостью, нежели домом.
С нашим приближением великолепие здания все увеличивалось.
Должно быть, менестрель в сторожевой башне заметил нас, так как грумы уже были наготове.
Мы очутились в большом, вымощенном камнем внутреннем дворе. Впереди виднелась серая мраморная лестница, о которой говорила Марго.
– Добрый день, – обратилась к грумам Марго, и один из них ответил:
– Добро пожаловать в замок, мадемуазель. Счастлив видеть вас.
– Спасибо, Жак, – ответила она. – Мой отец ожидает нас?
– О, да, мадемуазель, он сказал, чтобы вы и английская мадемуазель, как только прибудете, сразу же шли в красную гостиную, и чтобы ему тут же доложили о вашем приезде.
Марго кивнула.
– Это моя английская кузина, мадемуазель Мэддокс.
– Мадемуазель, – поклонился Жак.
Я кивнула в ответ.
– Мы должны сразу же идти в красную гостиную, – сказала Марго. – А потом пойдем в наши комнаты.
– А не лучше сперва умыться и переодеться? – предложила я. – Мы ведь все в пыли после путешествия.
– Отец сказал, чтобы мы шли в красную гостиную, – ответила Марго, и я поняла, что слово графа здесь закон.
– Нам незачем подниматься по большой лестнице, – продолжала Марго. – Есть и другой путь в жилые апартаменты замка. По лестнице ходили в Средние века, но с тех пор многое здесь перестроили для удобства передвижения.
– Мсье, мадам, прошу вас сюда, – указал Жак путь Бельгардам.
Марго повела меня через двор к двери. Пройдя сквозь нее, мы очутились в холле, похожем на холл Деррингем-Мэнора, но мебель здесь была более роскошная, а позолота и резьба придавали ей особую утонченность.
Мы поднялись по изящной винтовой лестнице, прошли по коридору, и Марго открыла дверь в красный салон. Никогда я еще не видела такой красивой и элегантно меблированной комнаты. Занавесы были изготовлены из алого шелка с золотой каймой. В гостиной находились три дивана и несколько позолоченных стульев. За стеклом шкафа поблескивали бокалы и графины. Единственное, чего здесь не хватало, это комфорта. Все казалось слишком хрупким и изысканным, чтобы быть пригодным для пользования.
Я ощущала свой не слишком опрятный после путешествия облик и подумала, что для графа было весьма типичным не дать нам привести себя в порядок перед встречей с ним. Я уже начинала испытывать к нему неприязнь и не сомневалась, что он поступил так, дабы заставить нас почувствовать себя неудобно.
Когда граф вошел, мое сердце забилось сильнее, несмотря на твердую решимость не дать застать себя врасплох. Одежда его была простой и в то же время явно высшего качества. Пуговицы на отлично скроенном шерстяном камзоле, безусловно, были из чистого золота; кружева на шее и запястьях сверкали белизной.
Граф стоял, слегка расставив нога, заложив руки за спину и переводя взгляд с Марго на меня; на его губах мелькала удовлетворенная усмешка.
– Итак, наше маленькое приключение кончено, – заметил он.
Марго присела в реверансе, в то время как граф смотрел на нее не то весело, не то с раздражением.
Затем его взгляд переместился на меня.
– Счастлив видеть вас, мадемуазель Мэддокс.
Я поклонилась.
– Должен поблагодарить вас, – продолжал граф, – за то, что вы помогли нам выпутаться из этой неприятной истории. Насколько я понял, все прошло так, как мы надеялись.
– Полагаю, что да, – ответила я.
– Пожалуйста, садитесь. И ты тоже, Маргерит.
Граф указал нам на два стула и сам занял место спиной к окну, так чтобы его лицо находилось в тени, а свет полностью падал на нас. Я тут же вспомнила о своем неряшливом внешнем виде.
– Давайте подумаем о том, что у нас впереди. Это маленькое происшествие окончено, и мы никогда больше не станем говорить о нем. Будем считать, что ничего не случилось. Мадемуазель Мэддокс просто приехала к нам погостить – думаю, она сможет продолжать фигурировать в качестве кузины. Мы обнаружили наши родственные связи во время моего пребывания в Англии. Маргерит неважно себя чувствовала, а ее английская кузина только что потеряла мать. Они утешали друг друга, и мадемуазель Мэддокс по доброте сердечной согласилась сопровождать Маргерит на маленький отдых. Месяц или два они провели в деревушке на юге, попутно изучая язык друг друга, причем с явным успехом. Мадемуазель, поздравляю вас с великолепным французским. Мне кажется, что ваши интонация и произношение заметно улучшились после нашей последней встречи. Грамматика у вас, разумеется, всегда была безупречной, но в то время, как многие иностранцы умеют читать по-французски, говорить на нем как следует могут лишь некоторые. Вы – исключение.
– Благодарю вас, – промолвила я.
– Поскольку вы моя кузина, хотя и весьма отдаленная, мне кажется неподобающим именовать вас "мадемуазель Мэддокс". Я буду называть вас кузина Минель, а вы меня – кузен Шарль. Почему вы выглядите такой испуганной?
– Думаю, мне это будет нелегко, – смущенно ответила я.
– Но ведь это так просто! Мне казалось, что такая женщина, как вы, способна преодолеть самые трудные препятствия, а вы споткнулись об имя!
– Мне трудно рассматривать себя причастной к… – взмахнув рукой, я окончила фразу, – такому великолепию.
– Весьма польщен, что вы смотрите на это с такой точки зрения. Следовательно, вы должны быть счастливы, став членом нашей семьи.
– У меня на это весьма сомнительные права.
– Но ведь они даны вам мной. – Граф встал, подошел ко мне, положил руки на мои плечи и торжественно поцеловал в лоб. – Кузина Минель, – промолвил он, – я приветствую вас в лоне нашего семейства.
Я покраснела от смущения, ощущая на себе изумленный взгляд Марго. Граф вновь занял свое место.
– Вот и все, – заявил он. – Этот поцелуй – как печать на документе. Мы очень признательны вам, кузина, не так ли, Маргерит?
– Не знаю, что бы я делала без Минель, – с жаром ответила она.
– Вот и отлично. Мы устраиваем в замке приемы, и вы как моя кузина, разумеется, присоединитесь к нам.
– Это весьма неожиданно, – откликнулась я, – и должна признаться, что не готова присоединиться к подобному обществу.
– Не готовы, дорогая кузина? В смысле ума или в смысле одежды?
– Определенно, не в смысле ума, – резко ответила я.
– Я шучу, ибо ни на миг не предполагал ничего подобного. Что касается одежды, то в замке есть портные. Так что обещаю вам, кузина, что у вас будет все необходимое. Я хорошо представляю вас в роскошном платье. Итак, все устроено.
– Далеко не все, – возразила я. – Я приехала сюда, чтобы исполнять обязанности компаньонки Марго, пока она будет во мне нуждаться, и считала себя нанятой…
– Вы наняты. Но как кузина, а не как компаньонка.
– То есть в качестве бедной родственницы?
– Это звучит печально. Разумеется, родственницы и, возможно, не такой богатой, как некоторые из нас, но мы слишком хорошо воспитаны, чтобы напоминать вам об этом.
Марго, до сих пор молча слушавшая нашу беседу, внезапно вмешалась:
– Я должна иногда видеть Шарло!
– Шарло? – холодно переспросил граф. – А кто такой этот Шарло?
– Мой ребенок, – тихо ответила Марго.
Лицо графа приняло суровое, даже жестокое выражение. "Настоящий дьявол", подумала я.
– Разве я не выразился достаточно ясно, что эта история закончена, и о ней не следует более упоминать?
– По-твоему, я могу перестать думать о своем малыше?
– Во всяком случае, перестать говорить об этом.
– "Об этом"! Ты говоришь о моем сыне, как о вещи, которую можно выбросить, если она причиняет неудобства!
– "Это" или "он" – как тебе будет угодно – именно причиняет неудобства.
– Но не мне. Он мне нужен. Я люблю его.
Граф перевел раздраженный взгляд с Марго на меня.
– Возможно, я несколько поспешил поздравить вас с окончанием этой досадной истории.
– Я должна иногда его видеть, – упрямо повторила Марго.
– Ты что, не слышала, как я сказал, что дело закончено? Кузина Минель, отведите Маргерит в ее комнату. Она покажет вам вашу. По-моему, вас поместили рядом с ней. Я не желаю больше слышать об этом событии!
– Папа! – Марго подбежала к отцу и взяла его за руку, которую он тут же вырвал.
– Ты слышала мои слова? Покажи кузине ее комнату и убери с моих глаз свою глупую физиономию!
В этот момент я ненавидела его. Граф привел в семью своего незаконного сына, но не имел ни капли сочувствия к бедной Марго! Я подошла к ней и обняла ее.
– Пойдем, Марго! Мы должны отдохнуть, так как устали с дороги.
– Шарло… – прошептала она.
– Шарло в хороших руках, – мягко произнесла я.
– Кузина Минель, – заявил граф, – я распорядился, чтобы имя ребенка в доме не упоминалось. Пожалуйста, потрудитесь это запомнить.
Внезапно выдержка покинула меня. Я и так устала после путешествия, а граф, даже не позволив мне умыться и переодеться, вынудил меня предстать перед ним и видеть его еще более властным и грозным, чем я могла помыслить.
– Неужели у вас совсем нет человеческих чувств?! – взорвалась я. – Она же мать, и у нее отняли ребенка, которого она только что родила!
– Отняли? Мне это неизвестно. Я приказал, чтобы его потихоньку забрали.
– Вы отлично понимаете, что я имею в виду.
– Боже, что за мелодрама! – воскликнул он. – Конечно, "отняли" звучит более эффектно, чем "потихоньку забрали". По-вашему, из-за этого… ублюдка вот-вот начнется война! Вы меня удивляете, кузина. Я считал англичан более сдержанными. Возможно, мне еще предстоит многое узнать о них.
– Да, например, что они ненавидят жестокость.
– А вы бы хотели перечеркнуть из-за глупости моей дочери все ее надежды на будущее? Позвольте заметить, что я пошел на немалые хлопоты и расходы с целью вытащить ее из этой нелепой ситуации. Вас я нанял, так как считал, что вы обладаете здравым смыслом. Боюсь, что вам придется улучшить свою квалификацию в этом отношении, если вы останетесь у меня на службе.
– Не сомневаюсь, что я вам не подойду. Так что, если вы рассчитываете, что я буду молча терпеть вашу жестокость и несправедливость, то вы ошибаетесь, и мне лучше уехать как можно скорее.
– Поспешность! Сентиментальность! Неповиновение! Я не одобряю ни одно из этих качеств.
– Едва ли я смогу заслужить ваше одобрение. Единственно, о чем я вас прошу, это предоставить мне перед отъездом ваш кров на одну ночь, что необходимо при данных обстоятельствах.
– Безусловно, я предоставлю вам убежище на ночь. Интересно, как легко создаются неверные мнения о нациях! Английское sang-froid [138]– какая чушь! Правда, вы, быть может, не типичная англичанка.
Марго с плачем бросилась ко мне.
– Минель, неужели ты меня бросишь? Я не дам тебе уехать! Папа, она должна остаться со мной! – Марго повернулась ко мне. – Мы уедем вместе и найдем Шарло!
Она вновь обратилась к отцу, дернув его за рукав: – Я не позволю тебе отнять у меня моего малыша!
Ее плач сменился истерическим смехом, и меня охватила тревога.
Внезапно граф ударил ее по лицу.
На мгновение наступило напряженное молчание. Казалось, в красной гостиной остановилось время, и даже полуобнаженные дамы на гобелене словно застыли в ожидании.
Наконец граф нарушил молчание.
– Вы скажете, что я поступил жестоко, ударив свою дочь, – произнес он, глядя на меня. – А по-моему, это лучшее лекарство при подобной истерии. Видите – она сразу успокоилась. Ну, идите. Поговорите с Маргерит и объясните ей, что к чему. Я полагаюсь на вас, кузина Минель. В ближайшие недели нам предстоит многое сказать друг другу.
Эти слова прозвучали музыкой в моих ушах. Граф завершил наш разговор, проигнорировав мою угрозу отъезда. Но теперь нужно было позаботиться о Марго.
– Пойдем, Марго, – сказала я, взяв ее за руку. – Покажи мне наши комнаты.
* * *
Марго лежала на кровати, приходя в себя после бурной сцены. У себя в комнате я умывалась прохладной водой, которую я обнаружила в месте, известном мне по занятиям французским языком как ruellc – род примыкающего к спальне алькова за занавесами, где можно умыться и переодеться.
Моя спальня была столь же элегантной, как, вне всякого сомнения, каждая комната в замке. Занавесы были темно-синими, так же как и драпировка на кровати. На полу лежал обюссонский ковер [139]. Изящная мебель была выдержана в стиле прошлого столетия, культивируемом Людовиком XIV [140]и распространившемся по всей Франции. Зеркало на красивом туалетном столике обрамляли позолоченные купидоны, пуфик имел мягкое парчовое голубое сиденье с синей бахромой. Я могла бы восторгаться роскошной обстановкой, если бы не ощущала дурных предчувствий, полностью связанных с хозяином замка. Во мне росло убеждение, что граф пригласил меня сюда, руководствуясь какими-то скрытыми и, несомненно, бесчестными мотивами.
Французы были реалистами и куда более циничными, чем мы. Конечно, в Англии мужчины тоже заводили любовниц, и по этому поводу постоянно вспыхивали скандалы, но такое поведение считалось предосудительным. Если это и было ханжеством, то оно, во всяком случае, делало общество более высокоморальным. А французские короли открыто имели любовниц, и быть maitresse en titre [141], как именовали главных из них, считалось почетным. В Англии подобное никогда не могло произойти. Правда, у теперешнего короля Франции любовниц;:с было, но не потому, что наличие их сочли бы неподобающим, а из-за того, что он просто не имел к этому склонности. Даже у его супруги, фривольной и легкомысленной Марии-Антуанетты, не было любовников, во всяком случае, открытых. Конечно, слухи ходили разные, но кто мог сказать, насколько они обоснованы? Эти король и королева не походили на своих предшественников. Однако французские аристократы имели и жен, и любовниц, и никто их за это не порицал.
Понимая, что граф питает ко мне интерес, я могла видеть лишь одну его причину.
Как бы я хотела, чтобы со мной была мама! Я представляла, как бы заблестели ее глаза при виде роскоши замка, но поведение графа ее бы ужаснуло, и она, безусловно, тотчас же забрала бы меня отсюда. Мне казалось, что я слышу ее голос: "Ты должна уехать как можно скорее, Минелла!"
Она права, подумала я. Именно это я и должна сделать.
Если бы я могла сказать себе, что полностью равнодушна к графу, то было бы даже забавно противостоять его властным манерам. Но вся беда заключалась в том, что я отнюдь не была в этом уверена. Когда он поцеловал меня в лоб как кузину, я вновь ощутила волнение, которое никто другой никогда не пробуждал во мне. Я подумала о Джоэле Деррингеме – милом, очаровательном Джоэле. Мне нравилось проводить с ним время, его беседы были очень интересными, он так много знал. Но когда Джоэл уехал, повинуясь отцу, это не разбило моего сердца – я просто несколько разочаровалась в нем.
А теперь я находилась в замке графа…
Я умылась и переоделась в одно из платьев, которое мама заказала для меня, дабы я выглядела достойно рядом с Джоэлом Деррингемом. В школе оно казалось великолепным, а здесь всего лишь сносным.
Затем я направилась в комнату Марго.
Она все еще лежала на кровати, устремив пустой взгляд в потолок, где резвились купидоны.
– О, Минель! – воскликнула Марго. – Как я смогу это вынести?
– Со временем тебе станет легче, – заверила ее я.
– Отец так жесток!…
Я попыталась защитить графа.
– Он думает о твоем будущем.
– Они ведь попытаются выдать меня за кого-нибудь замуж, ничего не сказав мужу о Шарло. Это будет страшной тайной!
– Крепись, Марго. Я уверена, что когда у тебя появятся другие дети, ты примиришься с обстоятельствами.
– Ты говоришь точно, как они, Минель!
– Потому что это правда.
– Минель, не уезжай!
– Ты же слышала, что сказал твой отец? Он меня не одобряет.
– А мне кажется, ты ему нравишься.
– И тем не менее, он сказал именно это.
– Да, но ты не должна уезжать. Подумай, что я буду делать без тебя! Останься, Минель, мы придумаем какой-нибудь план…
– Какой еще план?
– Относительно поисков Шарло. Мы отправимся в обратное путешествие и будем искать повсюду, пока не найдем его.
Я молчала, понимая, что она нуждается в снисхождении к ее фантазиям. Ибо только время может предоставить веревку, которая вытащит Марго из пропасти, куда ее ввергло горе
Поэтому, пока я мыла ей лицо и помогала переодеваться, мы строили планы поисков Шарло – планы, которым, как я чувствовала, никогда не суждено материализоваться.
* * *
Слуга проводил меня в апартаменты мадам графини, которая выразила желание повидать меня. Я застала ее лежащей в шезлонге, и тут же вспомнила первый и единственный раз, когда я видела графиню в той же позе в Деррингем-Мэноре.
Здесь была та же роскошная мебель прошлого столетия, мягкие цвета которой словно были призваны щадить слабое здоровье графини.
Она была очень худой и бледной, напоминая фарфоровую куклу, которую легко разбить при грубом обращении. На ней было обтягивающее фигуру темно-лиловое шифоновое платье, темные локоны свободно ниспадали на плечи, а черные глаза оттеняли длинные ресницы. Рядом с ее шезлонгом стоял стол, загроможденный пузырьками и стаканами.
Когда я вошла в комнату, высокая женщина, одетая во все черное, поспешила мне навстречу. "Ну-Ну", – подумала я. Женщина выглядела весьма внушительно, ее янтарного цвета глаза напоминали мне львиные, да и сама она походила на львицу, защищающую детеныша, если только это слово было уместно по отношению к хрупкому изделию из фарфора в шезлонге. Кожа у Ну-Ну была желтоватой, губы – плотно сжатыми; как я узнала позже, их смягчала нежная улыбка только в разговоре с графиней.
– Вы мадемуазель Мэддокс? – осведомилась она. – Графиня хотела вас видеть. Только не утомляйте ее – она быстро устает. Мадемуазель здесь, – обратилась Ну-Ну к хозяйке.
Хрупкая рука протянулась в мою сторону. Взяв ее в свою, я склонилась над ней, следуя здешнему обычаю.
– Принеси стул для моей кузины, – распорядилась графиня.
Ну-Ну последовала приказу, шепнув мне:
– Помните, она быстро утомляется.
– Можешь оставить нас, Ну-Ну, – сказала графиня.
– Разумеется – у меня достаточно дел.
Ну-Ну удалилась, по-моему, несколько рассерженная. Очевидно, ее гнев вызывал каждый, сумевший привлечь внимание любимой хозяйки.
– Граф рассказал мне о той роли, которую вы сыграли,
– продолжала графиня. – Я хотела поблагодарить вас. Муж говорил, что вы будете считаться нашей кузиной.
– Да, – ответила я.
– Я была в отчаянии, когда услышала о том, что произошло с Маргерит.
– Печальная история, – согласилась я.
– Но теперь все улажено – и, по-моему, более-менее удовлетворительно.
– Не так удовлетворительно для вашей дочери. Она потеряла своего ребенка.
– Бедная Маргерит! Хотя, конечно, она поступила плохо. Боюсь, что девочка унаследовала отцовский характер. Надеюсь, больше она не пустится в подобные приключения. Надеюсь, вы последите за ней. Я буду называть вас кузина Минель, а вы зовите меня кузина Урсула.
– Кузина Урсула, – повторила я, впервые услышав ее имя.
– Сначала будет трудно привыкнуть, – продолжала она, – но если вы один-два раза ошибетесь, это не имеет значения. Большую часть времени я провожу в своей комнате. Вам незачем беспокоиться относительно Ну-Ну – ей известно все, происходящее в семье. Она не одобряет решение мужа. – На губах графини мелькнула улыбка. – Ей всегда хотелось, чтобы в доме был ребенок. Ну-Ну любит детей. Она бы не возражала, если бы у меня была целая дюжина.
– Очевидно, все няни таковы.
– Во всяком случае, Ну-Ну. Она пришла со мной сюда, когда я вышла замуж. – Ее лицо исказила легкая гримаса, словно она вспомнила о чем-то неприятном. – Это было много лет назад. С тех пор я почти все время болею.
Оживление покинуло ее лицо. Она бросила взгляд на столик рядом с ней.
– Мне нужно принять сердечные капли. Вы не подадите их мне? А то я каждый раз устаю, протягивая руку.
Я подошла к столику и взяла пузырек, на который указала графиня. Она внимательно наблюдала за мной, и мне пришло в голову, что просьба накапать лекарство была вызвана желанием, чтобы я подошла поближе к ней, дав шанс получше изучить меня.
– Пожалуйста, совсем немножко, – сказала графиня. – Капли приготовила Ну-Ну – она очень ловко это делает. Они все из трав, которые она выращивает. Вот эти содержат дягиль – они помогают от головных болей, которые меня так мучают!… А вы разбираетесь в лекарствах, кузина Минель?
– Абсолютно не разбираюсь. К счастью, я никогда в них не нуждалась.
– Ну-Ну стала изучать их с тех пор, как я заболела. Это было около семнадцати лет назад…
Графиня сделала паузу, и я поняла, что она имеет в виду рождение Марго, лишившее ее сил и здоровья.
– Ну-Ну показывает мне травы, которые она использует. В старину лекари именовали дягиль корнем Святого Духа из-за его целебной силы. Вам это интересно, мадемуазель… кузина Минель?
– Конечно, интересно.
Графиня кивнула.
– Базилик тоже хорош от головной боли. Когда Ну-Ну дает мне его, он так чудесно на меня действует! У нее рядом маленькая комнатка, где она готовит свои лекарства. К тому же она стряпает для меня. – Графиня украдкой бросила взгляд через плечо. – Ну-Ну никому больше не позволяет готовить для меня пищу.
Меня заинтересовало значение этих слов, и на миг мне показалось, будто графиня намекает, что граф хочет избавиться от нес. Неужели смысл этого разговора – скрытое предупреждение?
– Ну-Ну очень предана вам, – заметила я.
– Хорошо иметь рядом преданного человека, – ответила графиня. Затем, с трудом оторвавшись от мыслей о болезнях, она спросила: – Вы уже видели графа после того, как прибыли сюда?
Я ответила утвердительно.
– Он говорил с вами о предполагаемом браке Маргерит?
– Нет, – с тревогой отозвалась я.
– Очевидно, граф хочет дать ей время, чтобы прийти в себя. Это будет отличный брак. Жених принадлежит к одной из древнейших фамилий Франции. Когда-нибудь он унаследует титул и поместья.
– А Маргерит знает об этом?
– Еще нет. Может быть, вы постараетесь примирить ее с этой мыслью? Граф говорит, что вы имеете на нее влияние. Он будет настаивать на повиновении, но было бы лучше, если бы Маргерит сама убедилась, что это ей на пользу.
– Мадам, она ведь только что родила ребенка и потеряла его.
– Не забывайте, что вы должны называть меня кузина Урсула. Но разве граф не говорил вам, что об этой истории не следует упоминать, словно она вовсе не происходила?
– Да, кузина Урсула, но…
– Думаю, нам не стоит забывать об этом. Графу не нравится, когда игнорируют его желания. Марго нужно приучить к предстоящему браку постепенно, но не слишком. Граф бывает очень нетерпелив, и он очень хочет, чтобы Маргерит поскорее вышла замуж.
– Не думаю, что разумно поднимать эту тему сейчас.
Графиня пожала плечами и полузакрыла глаза.
– Я чувствую слабость, – сказала она. – Позовите Ну-Ну.
Ну-Ну сразу же пришла. Очевидно, она находилась поблизости, подслушивая наш разговор.
– Вы утомили ее, – недовольно закудахтала она. – Няня здесь, mignonne [142]. Я дам тебе капли Королевы Венгрии, ладно? Они всегда тебе помогают. Я сделала их этим утром, так что они совсем свежие.
Я вернулась к себе в комнату, думая о графине и преданной Ну-Ну и интересуясь, с какими странными людьми мне еще предстоит столкнуться в этом доме.
* * *
К вечеру Марго немного пришла в себя и заглянула в мою комнату, когда я причесывалась.
– Мы поужинаем этим вечером в одной из маленьких столовых, – сообщила она. – Присутствовать будут только члены семьи – об этом позаботился папа.
– Очень этому рада. Знаешь, Марго, я не экипирована для той роли, которую мне придется здесь играть. Когда я согласилась приехать сюда, то думала, что буду твоей компаньонкой, и не знала, что меня повысят в ранге до кузины.
– Забудь об этом. Со временем мы найдем для тебя одежду. А для ужина сойдет то, что ты носишь сейчас.
Сойдет! На мне было мое лучшее платье. В итоге мама оказалась права, считая, что мне понадобится нарядная одежда. Марго провела меня в семейную salle a manger [143]– маленькую, но столь же прекрасно меблированную комнату, как и все остальные, виденные мной в этом доме. Граф уже был там вместе с двумя молодыми людьми.
