Текст книги "Алая мантия"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
– Банкет был чудесный, – сказала она. Исабелья не должна знать, что произошло между ней и Бласко, а ее молчание могло вызвать подозрение – хозяйка всегда посмеивалась над тем, что Бьянка рта не закрывает. – Вы счастливы, что выходите замуж за дона Доминго?
– Я уверена, Бьянка, что он хороший человек.
– Очень хороший, – твердо заявила Бьянка.
– Хотя Доминго кажется суровым, но я не думаю, что он таков на самом деле.
– Конечно, нет, с вами он будет добрым и ласковым.
Бьянка вспоминала свой разговор с Бласко. «Ты спишь вместе со слугами?» – спросил он. «Нет, – ответила она. – Они не захотели бы спать рядом с цыганкой». – «Вот как? – рассмеялся он. – Бьюсь об заклад, многие из них отдали бы десять лет жизни, чтобы сделать это». – «Слуги спят в большой комнате возле холла, – сказала ему Бьянка. – Женщины – с одной стороны, мужчины – с другой. А я сплю в маленькой комнатке рядом со спальней доньи Исабельи». – «Ночью, когда все уснут, – предложил Бласко, – приходи ко мне в комнату, и мы будем вместе до рассвета». – «Я не осмелюсь». – «Ты осмелишься на все, что угодно». – «А если об этом узнают?» – «Никогда не думай о таких вещах, пока этого не произошло. Получай удовольствие, а расходы подсчитывай, когда с тебя потребуют плату». – «Вы всегда так поступаете?» – «Всегда». – «Но я не могу…» – «Значит, ты хочешь заставить меня прийти к тебе?» – «Вы не придете». – «Не приду? Посмотрим. Хотя лучше, чтобы ты пришла ко мне». – «Не могу», – упорствовала Бьянка. Но она знала, что сможет.
Исабелья посмотрела на нее:
– Что с тобой происходит, Бьянка?
– Со мной? Ничего.
– Ты просто стоишь и смотришь на меня.
– О, это потому, что вы такая счастливая. Дон Доминго будет лучшим мужем в мире. Так говорят карты.
– Ох уж эти карты! Я уверена, что ты заставляешь их говорить то, что тебе нужно.
– А вы любите дона Доминго?
– Разве любовь приходит так быстро?
Бьянка промолчала. Дикая, всепоглощающая страсть овладела ею моментально, но возможно, это бывает только с такими людьми, как она и Бласко, а не с такими, как ее хозяйка.
Исабелья наблюдала за ней, удивленная ее задумчивостью.
– Любовь может приходить очень быстро, – сказала Бьянка, – но обычно длится дольше та любовь, которая проходит медленно.
Исабелья легла в постель, продолжая смотреть на стоящую рядом цыганку.
– Когда я выйду замуж, Бьянка, – промолвила она, – ты останешься со мной. Я нуждаюсь в тебе, потому что в некоторых отношениях ты очень разумна.
– Погасить свечи? – спросила Бьянка.
– Да, пожалуйста.
– Тогда я пойду лягу. Нынче вечером я очень устала.
– Доброй ночи, Бьянка.
– Доброй ночи, донья Исабелья.
Бьянка вышла в соседнюю комнатушку. Некоторое время она сидела глядя на оплывшую свечу, потом разделась и облачилась в халат, принадлежащий Исабелье, зная, что ее черные волосы на фоне ткани цвета слоновой кости выглядят очень красиво.
Бьянка радовалась, что вторая дверь из ее комнаты ведет в коридор, – через комнату Исабельи было бы нелегко проскользнуть незаметно. А что, если хозяйка ночью отправится ее искать? Как говорил Бласко: «Получай удовольствие, а о плате думай, когда ее потребуют». Она улыбнулась, зная, что этой ночью ничто ее не удержит от близости с Бласко.
Бьянка открыла дверь и выглянула наружу. Увидев, что все спокойно, она осторожно двинулась по коридору, поднялась по лестнице и через несколько минут уже отворяла дверь комнаты Бласко.
Он заключил ее в объятия и страстно поцеловал, восхищаясь ею сначала в бархатном халате Исабельи, потом без него.
– Тебя долго не было, – сказал Бласко. – Я уже собирался идти к тебе.
С этого момента Бьянку не заботило, что их могут обнаружить. Она была готова принять философию Бласко как свою собственную и вообще подражать ему во всем.
Главное – получать удовольствие. Впрочем, иного Бьянке и не оставалось, так как рядом с Бласко весь мир состоял из удовольствий, а о последствиях она не думала. Платить нужно, когда с тебя потребуют плату.
Через четыре недели должна была состояться свадьба, но в замке Каррамадино царило беспокойство.
Дон Грегорио и донья Тереса много раз говорили тайком о свадьбе и их младшем сыне Бласко.
– Он часто ездит верхом в сторону Хереса, – сказала Тереса мужу. – Я велела слугам проследить за ним. Бласко семь раз не ночевал дома. Я хорошо его знаю – он строит какие-то планы.
– Не думаешь же ты, что он собирается отбить у брата невесту!
– Бласко способен на любое безрассудство. Он таков с детства. Ему необходимо возбуждение, он всегда должен находиться в гуще заговоров и интриг. Ты воспитывал из него придворного, Грегорио, и он им стал. Если бы Исабелью предназначили в жены ему, она не казалась бы для него такой желанной, как теперь. Он уезжает из дому, чтобы увидеть ее.
– А как же Доминго?
– Доминго – другое дело. Он наполовину священник. Если бы мы не вмешались, он стал бы им целиком и полностью, и вопрос о его браке отпал бы сам собой. Если бы Доминго догадался о замыслах Бласко, он бы безропотно уступил ему место. Нет! Доминго должен жениться на Исабелье, а Бласко нужно подыскать другое занятие.
– А ты не думаешь, что если Доминго хочет стать священником, а Бласко – жениться на Исабелье, то лучше позволить им идти своим путем?
– Нет. Доминго должен стать хозяином поместья. После свадьбы он перестанет думать о служении Церкви. Когда Исабелья родит ему первенца, он весь отдастся радостям отцовства. Поместью будет куда больше пользы от Доминго, чем от его брата. Вспомни своего прадеда.
Дон Грегорио помнил. То, что по соседству было множество детей, в чьих жилах текла кровь Каррамадино, было следствием образа жизни его прадеда, по стопам которого шел Бласко. Для того чтобы в деревне царил покой, на роль помещика куда больше подходил Доминго.
– Придется принять меры, – сказал дон Грегорио. – На этой неделе Рюи Гомес пришлет ко мне одного из своих людей с предложением места для Бласко в Мадриде. Лучше, чтобы он занял его до свадьбы.
– Пожалуй.
– Думаю, это можно устроить.
Спустя несколько дней сеньор Диего де Кос прибыл в Каррамадино и имел долгую секретную беседу с до ном Грегорио. В результате отец вызвал к себе Бласко и сообщил, что сеньор де Кос забирает его с собой в Мадрид.
Бласко, который еще совсем недавно с восторгом отнесся бы к поездке в Мадрид, сейчас не хотел покидать дом.
Сперва он рассчитывал всего лишь на мимолетную интрижку с Бьянкой, но теперь чувствовал, что не может с ней расстаться. Бласко искал любой предлог, чтобы отправиться в дом в нескольких милях к югу от Хереса; он знал, что его действия вызывают пересуды, но был не в силах не видеться с Бьянкой. У них было много полных страсти свиданий. Иногда Бласко останавливался в таверне неподалеку от дома, переодетый торговцем, и платил хозяину за то, чтобы он впускал к нему даму в длинном плаще с капюшоном. Хозяин за деньги был готов на все, а так как Бласко пригрозил отрезать ему нос и вырвать язык, если о его пребывании в таверне станет известно, эти визиты были не слишком рискованными, хотя Бьянке приходилось покидать дом поздно ночью и возвращаться рано утром. К счастью, цыганке было не занимать изобретательности. Она оказалась превосходной любовницей, и Бласко думалось, что он будет удовлетворен ею до конца дней. Поэтому вызов в Мадрид был для него крайне нежелательным. Сначала ему пришло в голову взять Бьянку с собой. Но король серьезно относился к традициям и едва ли одобрил бы появление Бласко при дворе с любовницей-цыганкой.
– Ты должен быть готов к отъезду через несколько дней, – предупредил отец.
– Я не могу приготовиться так скоро, – возразил Бласко. – Мне нужно больше времени. Пусть это произойдет после свадьбы.
– Это приказ короля, – сказал де Кос.
Позднее, когда они вышли в сад подальше от любопытных взглядов, де Кос пустился в объяснения:
– У короля много врагов; они угрожают его великой империи. Но самые страшные из них – еретики.
– Верно, – согласился Бласко.
– Особенно его беспокоит страна, которой правит незаконнорожденная рыжая еретичка.[18]18
Елизавета I Тюдор (1533–1603), королева Англии с 1588 г. Отец Елизаветы, король Генрих VIII, объявил дочь незаконнорожденной, предав суду и казнив ее мать, Анну Болейн, по обвинению в супружеской измене. Католики считали Елизавету незаконнорожденной, не признавая развода Генриха с первой женой, Екатериной Арагонской.
[Закрыть]
– Я знаю, о ком вы говорите, – кивнул Бласко.
– У короля много планов. Возможно, он захочет отправить вас за границу.
– Я бы желал этого всем сердцем! – воскликнул Бласко.
Он подумал, что ему будет легче оставить при себе Бьянку, не задерживаясь при мрачном и чопорном мадридском дворе.
– Англичане бросают вызов нашему господству на морях, – продолжал де Кос. – Этот негодяй Хокинс[19]19
Хокинс Джон (1532–1595) – английский адмирал, начал карьеру работорговцем. Участвовал в разгроме испанской Непобедимой армады.
[Закрыть] набирает рабов в Западной Африке, перевозит их в Вест-Индию и продает там нашим поселенцам, получая баснословные прибыли. Конечно, это можно было бы назвать законными предприятиями, но Хокинс к тому же настоящий пират. Он бороздит моря со своими головорезами, подстерегает наши суда, везущие в Испанию сокровища, захватывает их и передает рыжей еретичке. А она заявляет нашему послу, что ее это не касается, не делая при этом большого секрета из того, что награждает своих пиратов и с удовольствием прибирает к рукам львиную долю их добычи.
– Значит, его величество пошлет меня в Англию?
– Не знаю. Он ненавидит англичан. Но клянусь всеми святыми, настанет день, когда мы растопчем их в прах. Мы будем ломать этим еретикам кости, пока они не запросят пощады и не согласятся принять блага истинной веры.
– Аминь, – сказал Бласко. – Но не мог бы я задержаться здесь ненадолго? Ведь брат женится не каждый день.
– Король не потерпит никаких задержек. Вам известно о последних «подвигах» этих грабителей? Хокинс и его молодой племянник Дрейк[20]20
Дрейк Фрэнсис (1540–1596) – английский мореплаватель в пират, с 1588 г. вице-адмирал. В 1577–1580 гг. совершил второе после Магеллана кругосветное плавание. В 1588 г. фактически командовал английским флотом, разгромившим Непобедимую армаду.
[Закрыть] не единственные наши враги. Вся Англия насмехается над нами. Еретичка конфисковала деньги, которые генуэзские банкиры послали Альбе,[21]21
Альба Фернандо Альварес де Толедо, герцог (1507–1582) – испанский полководец и государственный деятель, в 1567–1573 гг. наместник Нидерландов, где с чудовищной жестокостью подавлял восстание и преследовал протестантов.
[Закрыть] чтобы заплатить нашим войскам во Фландрии. Король возмущен. Он собирается положить конец этим выходкам и показать англичанам все могущество Испании. Так что, друг мой, готовьтесь к отъезду. Задержка на службе королю бывает опасна. Бласко понял, что ему придется ехать.
В маленькой спальне таверны, где Бласко не мог вы прямиться, чтобы не удариться головой о потолок, он рассказал обо всем Бьянке.
– Не думай, что мы не встретимся снова. Я должен ехать в Мадрид, но потом пошлю за тобой, и ты приедешь ко мне. Думаю, мы отправимся за море – возможно, в Англию.
– Ты клянешься, что пошлешь за мной?
– Пошлю, и ты приедешь ко мне.
– Ради этого я готова бросить все.
– Обещаю, что тебе не придется долго ждать.
– Надеюсь, ведь я не могу жить без тебя!
– Клянусь тебе, Бьянка, что у меня никогда не было такой девушки, как ты.
– Но у тебя их было так много!
– Поэтому я и уверен в своих словах.
– Только пошли за мной, – сказала Бьянка, – и я приеду, где бы я ни была.
Бласко покинул Севилью за три дня до свадьбы.
Он задержался, насколько мог, и, проведя последнюю ночь с любовницей-цыганкой, рано утром, прежде чем солнце начало припекать, выехал на север, в сторону Мадрида.
В столице Бласко приняли с уважением и, прежде чем он провел в городе сутки, вызвали в Эскориал к королю.
Это превзошло все ожидания Бласко. Он стремился занять место при дворе, но после встречи с Бьянкой стал к этому равнодушен. Однако вызов к королю заставил его выбросить из головы даже тоску по Бьянке, – с непривычной для него нервозностью он думал, что это может означать.
Не теряя времени, Бласко прискакал в огромный дворец-монастырь, мрачно вырисовывающийся на фоне Сьерра-де-Гуадаррамы. Он испытывал дурные предчувствия, проходя через ворота к величавому зданию, в котором король Филипп проводил большую часть жизни..!
– «Почему этот таинственный, надменный и безжалостный человек, преданный долгу религиозный фанатик послал за мной?» – думал Бласко.
Он начал рыться в памяти в поисках проступка, который мог показаться коронованному аскету страшным преступлением. Позднее он узнал, что многие испытывали подобные чувства перед аудиенцией у Филиппа Испанского в одном из его дворцов в Мадриде и Вальядолиде или самом Эскориале.
Бласко вели по длинным коридорам, вызывающим у него клаустрофобию не столько из-за низких сводчатых потолков, сколько из-за его душевного состояния; вели мимо стражников, стоящих неподвижно, словно деревянные статуи, мимо безмолвных пажей, которые вы глядели так, будто считали грехом улыбаться или раз говаривать в подобном месте. Пройдя через несколько просторных комнат, украшенных изделиями из сарагосской бронзы и с полами, вымощенными белым и черным мрамором, он оказался в библиотеке, где за столом сидел сам король.
Филипп был маленьким человечком со светло-голубыми глазами и настолько светлыми волосами, что Бласко не мог разобрать, седые они или нет. Он шагнул вперед и опустился на колени. Голосом, лишенным каких-либо эмоций, Филипп велел ему встать и взмахом руки дал понять остальным присутствующим, что желает остаться наедине со вновь прибывшим. Бласко поднялся и застыл в почтительной позе.
Несколько секунд король молча смотрел на лежащие перед ним бумаги, потом осведомился, не поднимая взгляда:
– Вы Бласко Каррамадино из Севильи?
– Да, ваше величество.
– Вы хотите занять место при дворе?
– Я жажду служить вашему величеству.
Холодные голубые глаза устремились на него.
– Через несколько дней вы покинете Испанию и отправитесь в Париж.
Бласко поклонился.
– Ваш отъезд пройдет без всякого шума. Я выбрал вас для этой миссии, так как вы здесь никому не известны. В Париже вы будете жить на положении простого испанского дворянина. Никто не должен знать, что вы прибыли от меня.
– Никто этого не узнает, государь.
– Я хочу, чтобы вы передали сообщение персоне весьма высокого звания, причем это сообщение будет устным. Оно слишком важно, чтобы его доверить бумаге или передавать по обычным каналам.
– Я польщен оказанной мне честью, ваше величество.
– Ваша миссия отнюдь не опасна, но вы будете единственным источником, через который сообщение достигнет французской королевы-матери.[22]22
Екатерина Медичи (1519–1589) – супруга короля Франции Генриха II, мать французских королей Карла IX и Генриха III. Прославилась изощренным коварством и чудовищными злодеяниями, была одним из организаторов Варфоломеевской ночи.
[Закрыть] Крайне важно, чтобы вы ни с кем об этом не говорили. Я требую от вас соблюдения тайны, сеньор Каррамадино, а не хитрости или даже отваги.
– Государь, я буду служить вам и Испании по мере моих сил.
– Тогда слушайте внимательно. Прибыв в Париж, вы найдете какой-нибудь способ поговорить с королевой-матерью. Это не должно быть обычной аудиенцией, где, несомненно, будут присутствовать другие – пусть даже невидимо для вас. Вы должны улучить момент, чтобы шепнуть королеве несколько слов во время танцев или просто проходя мимо. Вам придется действовать самостоятельно, так как, если я попрошу моего посла в Париже оказать вам помощь, вы сразу станете заметным. Я слышал, что вы умны, так постарайтесь этим воспользоваться. Как испанский дворянин из видного семейства вы будете допущены ко двору при правильном поведении.
– Я не вижу особых трудностей в исполнении приказа вашего величества.
– Будем надеяться, что ваша уверенность в своих силах окажется оправданной, – сухо произнес Филипп. – Сообщение достаточно краткое. «Продолжайте приготовления к свадьбе, а когда все они будут вблизи от вас, настанет момент доказать вашу дружбу».
– Это все, ваше величество?
– Все. Запомните эти слова и повторите их в точности. Каждое из них очень важно.
Бласко повторил слова короля. Филипп кивнул.
– Возвращайтесь в Мадрид и представьтесь во дворце, – сказал он. – Вас примет один из моих министров, и вы повторите ему сообщение. Если это его удовлетворит, он велит вам на следующий день отправляться в Париж.
Бласко низко поклонился, но король уже вернулся к своим бумагам.
До свадьбы оставалось всего два дня. Исабелья проснулась с дурным предчувствием. Бьянка ожидала ее пробуждения, сидя на полу и разложив перед собой карты.
«Что она видит в них?» – подумала Исабелья. Бьянка часто видела в картах то, что ей хотелось, но почему она сегодня хмурится? И почему она уже несколько дней выглядит печальной? Куда подевались ее бьющая через край энергия и жизнерадостность?
– Что говорят тебе карты, Бьянка? – спросила Исабелья.
Бьянка покачала головой; у нее на щеках блестели слезы.
– Ты беспокоишься из-за свадьбы, Бьянка. Она вот-вот состоится, а я все еще не могу поверить, что стану женой Доминго.
– Почему? – осведомилась Бьянка. – Все уже приготовлено. Что может произойти за два дня и помешать свадьбе?
Исабелья молча улыбнулась. Быть может, в один из этих двух дней приедет Бласко, и скажет ей, что больше не в силах молчать, что, так как родители никогда не согласятся на их брак, они должны бежать вместе. Она уже видела себя скачущей далеко, возможно, в Мадрид. Да, конечно в Мадрид, так как Бласко вызвали ко двору, и он не осмелится не явиться туда. Они поженятся в Мадриде, и Бласко так хорошо проявит себя, что король Филипп лично поздравит его. Тогда родители будут счастливы принять их дома. Доминго тоже будет счастлив – он всегда больше хотел стать священником, чем мужем.
Бьянка собрала карты и сунула их в карман. Она знала, о чем думает Исабелья, и чувствовала к ней жалость.
– Мне сказали, – с притворной беспечностью заговорила Исабелья, – что дон Бласко не будет присутствовать на моей свадьбе.
– Да, – кивнула Бланка. – Говорят, он отбыл ко двору.
– Не могу поверить, что он не будет танцевать на свадьбе, – промолвила Исабелья.
– Я слышала от Томаса, что он уже уехал из дома.
– Возможно, это неправда, – сказала Исабелья.
В доме царила тишина – было время сиесты.
Этим утром сеньор и сеньора де Арис уехали в Каррамадино. Нужно было уладить кое-какие дела. Свадьба должна была состояться через два дня. Повара хлопотали в кухнях, бегая туда-сюда, и аппетитные запахи наполняли патио. Колонны в большом зале украшали листья и цветы, огромный стол в банкетном зале был приготовлен для сотен гостей, которые собирались прибыть на свадьбу.
Исабелья еще не вставала после сиесты. Она не спала, а лежала за занавесками, прислушиваясь, не раздастся ли звук копыт, так как все еще верила, что Бласко приедет за ней. Он всегда был отчаянно смелым, даже в детстве. Не может быть, чтобы он так изменился.
Его глаза ясно говорили то, что не осмеливались сказать губы. Он помнил их детские годы.
«Бласко скоро приедет, – убеждала себя Исабелья. – Еще есть время. Он не мог отбыть в Мадрид. Он приедет за мной, и мы отправимся туда вместе!»
Бьянка стояла в дверях, прикрыв глаза ладонью. Глупо высматривать Бласко. Сейчас он за несколько миль отсюда и, возможно, уже позабыл о ней. В больших городах он может найти множество красивых женщин.
Солнце слепило глаза, но жара уже уменьшилась. Бьянке показалось, будто издалека доносится цоканье подков.
Она представила себе, как Бласко въезжает в ворота и окликает ее по имени, как делал много раз, – ласково и в то же время властно.
Но, судя по звукам, лошадей было много.
Возможно, к дому приближались первые гости.
Повернувшись, Бьянка вошла в дом. В это время Исабелья обычно просыпалась после сиесты.
И Бьянка направилась в комнату хозяйки. Исабелья лежала на кровати с открытыми глазами.
– Уже поздно, – сказала Бьянка. – Сеньор и сеньора скоро вернутся домой. Думаю, я слышала, как они приближаются.
– Они не могли вернуться так скоро – едва ли они отправились бы в дорогу в самую жару. Думаю, они вернутся часа через два, не раньше. Как медленно тянется время, Бьянка! Как будто мне так уж не терпится выйти замуж.
– Конечно, это напряженное время для молодой сеньориты. Вас ожидает новая жизнь, поэтому вы и воображаете себе разные вещи. Но жизнь в Каррамадино будет такой же, как здесь, только у вас появится муж – вот и вся разница.
– Может, так оно и есть. Слышишь? Что это?
– Похоже, у ворот какие-то всадники.
– Возможно, уже начали прибывать гости. Я должна встретить их. Бьянка, помоги мне приготовиться к приему. Пожалуй, я надену бархатное платье.
Когда Бьянка помогала хозяйке надевать платье, внизу послышались незнакомые голоса и крик одного из слуг.
– Там что-то происходит! – Исабелья задрожала всем телом. – Я должна сразу спуститься.
Бьянка машинально сунула веер хозяйке в руку, и они повернулись к двери, но тут же застыли, услышав тяжелые шаги на лестнице.
Дом внезапно наполнился шумом, громче всего звучали голоса слуг – крики мужчин и визг женщин.
– На нас напали грабители! – испуганно воскликнула Исабелья, схватив Бьянку за руку, но в этот момент дверь открылась, и на пороге появился самый высокий мужчина, какого они когда-либо видели. У него были светлые волосы и ярко-голубые, как море у Кадиса, глаза, загорелая кожа и жестокий, чувственный рот. Он выглядел как человек, который столько раз смотрел в лицо смерти, что перестал ее бояться.
Незнакомец произнес что-то на языке, которого не донимали обе девушки, но Исабелья первая догадалась, кто он такой. Она слышала о пиратах с варварского острова, с которым Испания ранее была в союзе благодаря браку ее короля и их королевы.[23]23
Филипп II одно время был женат на королеве Англии Марии Тюдор, старшей единокровной сестре Елизаветы, восстановившей в Англии католицизм с помощью свирепого террора и заслужившей прозвище Марии Кровавой.
[Закрыть] Многие считали, что этот остров по праву должен принадлежать Испании, но теперь им управляла свояченица короля Филиппа – рыжеволосая еретичка и смертельный враг испанцев.
Подданные этой женщины, подстрекаемые ею, стали величайшей угрозой на морях, а иногда и на суше. Они осуществляли рейды не только в испанских владениях, но и в самой Испании, правда, до сих пор не забираясь так далеко от моря.
Мужчина внезапно расхохотался.
– Разрази меня гром! – воскликнул он. – Две женщины – и обе прехорошенькие! Но им придется подождать.
Исабелья не поняла ни единого слова.
– Кто вы такой? – осведомилась она. – Как вы смеете врываться ко мне в комнату?
Мужчина снова рассмеялся. Исабелья не сводила глаз с окровавленной шпаги в его руке.
– Не бойтесь, – сказал он. – Мы не предаем мечу женщин.
Незнакомец шагнул вперед и взял Исабелью за руку. Бьянка пыталась встать между ними, но он резким движением оттолкнул ее, и она упала на пол.
Мужчина почти ласково коснулся шеи Исабельи. Девушка застыла, охваченная ужасом. Загорелая рука расстегнула золотую цепочку, на которой висел бриллиант, и сунула ее в карман вместе с камнем. Обшарив тело Исабельи, словно в поисках драгоценностей, разбойник приподнял ее голову за подбородок.
Бьянка не могла этого вынести. Она бросилась на него, отчаянно молотя руками и ногами. Если бы у нее был нож, она вонзила бы его в сердце заморскому пирату. Но он приподнял ее за шиворот, как приблудную собачонку, с одобрительной усмешкой разглядывая ее лицо. Коснувшись свободной рукой колец в ушах цыганки, пират вновь расхохотался:
– Медные безделушки! Они ничего не стоят. Ты, наверное, служанка? Я хотел забрать только одну из вас, но так как трудно решить, какую именно, то я прихвачу обеих.
Отодвинув девушек в сторону, он подошел к двери и выкрикнул какой-то приказ. В комнату вбежали двое мужчин – один был маленький, смуглый и походил на испанца, другой был высокий, хотя и не настолько, как первый разбойник.
Низенький заговорил по-испански с иностранным акцентом:
– Оставайтесь на месте и делайте то, что вам прикажут, тогда вам не причинят вреда. Покажите нам ваши драгоценности. Где вы их храните? Поторапливайтесь – капитан спешит.
– Скажите вашему капитану, что я убью его! – крикнула Бьянка.
В дверях появились еще двое мужчин с веревками. По знаку капитана один схватил Бьянку, а другой Исабелью.
– Что вы делаете? – закричала Исабелья. – Как вы смеете? Кто вы такие?
– Вы должны подчиняться приказам капитана, сеньорита, – сказал человек, говоривший по-испански. – Иначе он может убить вас. Капитан – английский пират, и он очень спешит, так как находится за много миль от своего корабля. Капитан приехал сюда за пищей, вином и всеми драгоценностями, какие только сможет найти. Он не убьет вас, потому что вы молоды и красивы, но если вы начнете причинять беспокойство, он может передумать.
– А почему вы ему помогаете? – крикнула Бьянка. – Вас за это повесят!
– У меня не было выбора, сеньорита.
Капитан что-то рявкнул – было ясно, что он велит им замолчать.
Но Бьянка не позволяла связывать себя. Она дралась, кусалась, пыталась подойти к Исабелье, но ей засунули в рот кляп и вскоре уложили связанной рядом с Исабельей. Тем временем пираты очищали комнаты от всего ценного, набивая добычей карманы и сумки.
Капитан Эннис Марч наблюдал за ними. Он знал, что ему и его людям грозит страшная опасность, так как они забрались слишком далеко от корабля. Капитан и его спутники проскакали десять миль по жаре, чтобы не возвращаться с пустыми руками, и им предстояло проскакать еще столько же, прежде чем приключение подойдет к концу. Он благодарил Бога, что стало прохладнее, так как назад им придется ехать медленнее, везя с собой золото, драгоценности, пищу, вино и полдюжины женщин.
Добыча была не такой уж крупной, но рейд вглубь Испании являлся честью сам по себе. Если капитан вернется назад с награбленным, то многие захотят участвовать с ним в более серьезных предприятиях. Он мечтал о Мексике и Перу или о рейде на Кадис – порт, куда прибывали корабли с разных концов великой испанской империи, – но Кадис слишком хорошо охранялся, чтобы рассчитывать на успех. Разумно ли он поступил, высадившись в нескольких шлюпках и удалившись от моря в поисках богатого дома? Время покажет.
Будь у них побольше людей и лошадей, они бы мог ли вернуться на корабль с более богатой добычей, но люди устали после нескольких месяцев, проведенных в море, и были полны решимости позаимствовать часть сокровищ, которыми славилась Испания.
Капитан предупредил их, что рейд нужно провести быстро. На берегу не должно быть никаких забав с женщинами, а каждого пьяного он убьет собственноручно, или, что еще хуже, оставит на милость испанцев. Они получат и вино, и женщин, но только оказавшись в безопасности на борту.
– Быстрее, лодыри! – прикрикнул на них капитан. – Хотите, чтобы вас обнаружили здесь солдаты короля Филиппа? Поторапливайтесь – к ночи мы должны отплыть.
Исабелье казалось, что этот ужас не кончится ни когда.
Ее и Бьянку вывели к лошадям и привязали к одной из них. Исабелья видела, что так же поступили с четырьмя служанками – самыми молодыми и хорошенькими. Она заметила еще кое-что: тела конюха и другого слуги на мраморных плитках патио и пятна крови на их одежде.
Исабелья видела плачущую на лестнице Хуану, которую один из пиратов грубо отшвырнул в сторону. Она видела, как Мария рванулась к ней, но получила такой удар, что свалилась на пол.
Лошади были нагружены шелковыми и бархатными занавесями, безжалостно сорванными с карнизов; седельные сумки мулов также были полны награбленного.
Наконец, они тронулись в путь. Исабелья потеряла сознание, но Бьянка оглянулась и увидела позади пламя горящего дома.
Они очутились в корабельной каюте. С них сняли веревки, так как бежать отсюда было некуда. Здесь же находились четыре служанки, которых привезли на корабль вместе с ними. Они были напуганы и искали утешения у Бьянки, потому что она боялась меньше остальных, хотя и догадывалась, какая судьба их ожидает. Но кипевшие в ней гнев и ярость пересиливали страх.
«Если бы у меня был мой нож! – думала Бьянка, вспоминая глупую Хуану, плачущую на лестнице, и Марию, пытавшуюся защитить ее хозяйку и сбитую с ног жестоким ударом пирата. – Я бы воткнула нож ему в спину! – свирепо подумала цыганка. – Хотя бы один из них пал от моего ножа! Но эти дуры забрали его у меня!»
– Что с нами будет, Бьянка? – заговорила Исабелья.
Бьянка не ответила. Она знала, что пираты сейчас едят превосходную пищу, приготовленную к свадьбе, запивая ее вином, которое должны были пить за здоровье невесты. А когда они набьют животы, то пожелают других удовольствий.
Снаружи послышались неуверенные шаги. Дверь каюты открылась. На пороге стоял капитан Эннис Марч, окидывая пленниц злобным и насмешливым взглядом.
Его глаза задержались на Исабелье. Она была хозяйкой дома, а он – капитаном корабля.
Бьянка понимала, что капитан выбрал для себя Исабелью. Он бы схватил ее, но цыганка рванулась вперед и заслонила собой хозяйку. Глаза пирата блеснули. Он переводил взгляд с Исабельи на Бьянку, словно не мог принять решение. Внезапно капитан расхохотался, и Бьянка поняла, что он сделал выбор.
