Текст книги "Падающая звезда (СИ)"

Автор книги: Виктория Хайк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

Машина резко выезжает за территорию университета и все мои мышцы на теле моментально напрягаются.

– Емельян, что ты узнал?

– Вам не понравится… – хрипло произносит мужчина и в легких перестает хватать воздуха.

– Емельян! Я повторяю последний раз, что случилось? – твердо произношу я, но на последних словах вся моя уверенность меня подводит.

– Он немного сошел с ума.

– В каком смысле? – нервы уже не выдерживают.

– Ян перебрал с алкоголем и теперь сходит с ума, на этой неделе разбил витрину магазина, разнес бар на третьей улице и вытворял похожую хрень. Я не думаю, что вам безопасно туда ехать…

– От части, в этом виновата я, мне и приводить его в трезвое состояние.

Емельян едва заметно кивает и продолжает держать путь до нужного места, а я тяжело дышу, в голове представляя его реакцию на мое появление. От волнения руки сжимаются, на что я опускаю голову и глазами нахожу конверт…

Я понятия не имею, как сообщить эту новость. Я не была на его месте. Я не знаю, какого это, иметь настоящую и любящую бабушку. Я даже на секунду не смогу представить, какую боль Ян сможет испытать.

Странно, ведь Кира была абсолютно спокойна при разговоре со мной. Может, она ещё не читала свое сообщение? А может быть, эта Зоя Павловна, была не такой уж и хорошей, как описывается в письме? Или она была хорошей только для Яна? О какой девушке она говорит? О каких моментах идет речь? Зачем карта? Кому будет нужна помощь?

Вопросов слишком много, но ответов я не знаю. Да и не нужно мне их знать.… Хотя тот интерес узнать о семье Исаевых пробирается по коже и не собирается отступать.

– Пожелай мне удачи, – вздохнув, говорю я, пытаясь успокоиться.

– Она вам не понадобится, вы со всем справитесь.

– Ну почему же, будем тогда надеяться, что мне не прилетит какая-нибудь штуковина в голову, – выхожу из машины, поднимая голову вверх, пытаясь найти нужное окно.

Емельян закатывает глаза, и я закрываю дверь автомобиля. Раздается хлопок и вместе с ним вся моя уверенность убегает, прячется в углу темной комнаты.

– Девушка, – дружелюбный голос, доносящийся с ресепшина, просит остановиться, – Могу ли я узнать, к кому вы?

– Здравствуйте, вы меня, наверное, не помните, но я здесь уже была. Я к Исаеву Яну.

– Простите, но не думаю, что парень захочет видеть хоть кого-то.

– Ну, я хотя бы попытаюсь.

– Хорошо, – с трудом конечно, но девушка пропускает меня к лифту, где я поднимаюсь на нужный этаж.

Только двери лифта открываются, как, едва слышно, до меня доносится звук разбитого стекла. Может посуда, может ваза, статуэтки, рамки с фото. Да что угодно, блин!

Только моя рука поднимается и, сжавшись в легкий кулак, стучит по двери, как за ней наступает гробовая тишина.

– Ян, я уже знаю, что ты там, – тихо говорю я, будто он тут же откроет мне дверь, – Ты там вместе с мебелью голову себе прошиб? Я уже знаю, что ты там, и притворяться, будто тебя там нет, как минимум глупо.

– Уходи, – хрипит он и сердце делает кувырок, когда я будто чувствую, что вот он, там, за дверью, совсем рядом.

– Ян, открой дверь! – твердо требую я и касаюсь холодной металлической ручки, потянув её вниз.

– Яна, уходи отсюда! – злится. Ну, ничего, сейчас будет в ярости.

– Я. Никуда. Не уйду, – робко произношу я и, скинув с себя туфли, сажусь под дверью.

– Что ты делаешь?

– Сижу, жду, когда ты ещё что-нибудь разобьешь. Так появится хоть какая-то надежда на то, что твои мозги встанут на место, и ты соизволишь открыть мне дверь.

Ничего в ответ не получаю. Ни открытой двери, ни какого-то слова.

Проходит всего несколько секунд, как в дверь позади меня летит что-то и отдается по моей спине. Не шевелюсь. Не дышу. Не моргаю.

– Какая же ты дура, – устало вздыхает он, присаживаясь на корточки передо мной.

– Наигрался в Халка? – раздраженно бросаю я и аккуратно встаю на ноги, не позволяя ему помочь.

Беру каблуки в руки и шагаю вовнутрь квартиры. Повсюду стекло, кровь, огрызки. Делаю всего пару шагов, как острая стекляшка впивается в ногу.

– Черт!

Тут же хватаюсь за ногу и аккуратно, присев на край кровати, вытаскиваю осколок.

– Где у тебя аптечка? – подняв заслезившиеся глаза, спрашиваю я, но все без толку, Ян просто застыл, превратился в статую, отключился от реальности.

Аккуратно поднимаюсь на ногу и, пройдя на кухню, рыскаю по ящикам и тумбам, ища спасение. Нахожу только бинт, который лежал рядом с… ложками и вилками?

Усмехаюсь про себя и вновь, вернувшись к кровати, начинаю обматывать ногу.

– Не прилетело в голову, попало в ногу, – тихо, вместе с шипением, усмехаюсь я.

Заканчиваю церемониться с ногой, хромая, иду в коридор, ступая в каблуки. Не хочу подцепить ещё один осколок.

– Ты довольна!? – крича на всю квартиру, Ян резко хватает статуэтку и, замахнувшись, разбивает об пол, разлетаясь на тысячи осколков прямо у моих ног.

Шок. Страх. Ужас, – вот, что творилось в моей голове, но виду я не подавала. Слезы резко хлынули из глаз, но я продолжала держаться из последних сил. Выпрямляю спину и поднимаю голову вверх, лишь бы не казаться слабой.

– Ты этого добивалась! – его кулак быстрым движением влетел в стену, но я все так же стою.

– Что ты рыдаешь стоишь!? Вот у вас женщин всегда так! Сначала заварить кашу, а потом отмахиваться своими слезами! – расхаживая по квартире, кричал Ян.

Уже чувствую, как алая кровь стекала с губы, которую я слишком сильно прикусила. Пугает то, что я не сразу это замечаю.

Пора уже вспомнить, зачем я сюда пришла.

– Все сказал? – будто эхом звучал мой голос.

Сев на край кровати, Исаев лишь молча, посмотрел на меня, будто давая разрешения говорить.

– Твоя мать попросила передать тебе это письмо, – положив конверт на стол перед ним, совершенно спокойно говорила я.

– Мои соболезнования, – продолжаю я, а после пулей вылетаю из этой, наполненной болью, квартиры.

Из-за душевной боли я почти не замечала физической. Она попросту затмила её. Тот карий взгляд, что я увидела в момент, когда он повернулся ко мне, будто давай разрешения говорить, я не забуду. В тот момент я испытала лишь отвращение. Было чувство, будто передо мной стоял не мой парень или бывший парень Ян, а будто посланник родителей. Будто бы я нарушила их приказ.

– Ян, подожди, – только лифт открывается передо мной, позади слышится голос Исаева, и ноги будто парализует.

Разум бьется в истерике и кричит мне, чтобы я бежала отсюда, ведь он уже сделал мне несколько раз больно, но сердце сильнее. Оно заправляет все органы. Именно от сердца зависит все. Оно стоит во власти и пользуется моментом, останавливая действие ногам.

Я останавливаюсь, не делая шаг вперед, и только двери моего спасения закрываются, как я оказываюсь в объятиях парня.

Не знаю, сколько мы так стоим, минуту, пять, десять…, но вскоре оказываемся в квартире. Все происходит молча. Я сажусь на кровать, Ян аккуратно снимает с меня каблуки, тихонько развязывает небрежно растрепанный бинт, который укутал мою ногу.

Все происходит как в тумане, но резкая боль возвращает все чувства.

– Тише, – ласково, нежно, до одурения мягкого, произносит он, пока мои руки сжимают края кровати.

Белоснежная ватка с перекисью вновь опускается на рану, и Ян протягивает мне руку, в которую я впиваюсь. Ненавижу эти процедуры!

Вскоре нога вновь красуется одетая в белый бинт, только теперь он куда аккуратнее.

– Моя очередь, – бросаю я, когда Ян поднимается на ноги и собирается убрать аптечку.

Я медленно поднимаюсь на ноги и, забрав у него из рук чемоданчик, опускаю Исаева на кровать, вновь присаживаясь на неё, только теперь не у самого края. Парень замирает, но когда ватка касается разбитой губы, тут же оживает, впиваясь в меня взглядом. На его лице ноль эмоций. Пока я обрабатывала губу и бровь, ни один мускул на лице парня не шевельнулся.

– Ты посмотрел, что в конверте? – поставив аптечку на стол, спросила я и тело начало биться дрожью.

– Нет. Не думаю, что там что-то серьезное. Да и я не в состоянии разбираться наверняка с документами.

– Прости, но…

– Что?

– Я открыла конверт…, думаю, тебе лучше прочесть письмо от некой Зои Павловны, – тут же чувствую напряжение, которое возросло до предела, стоило мне только произнести имя.

Ян тут же бросается к конверту, а я вспоминаю, что там написано:

«Привет, внучек…

То, что ты сейчас читаешь, написано мной за несколько дней до смерти. Как ты понял, меня больше нет. Прошу, не стоит сейчас подрываться и лететь ко мне в Италию, все уже случилось. Надеюсь, что родители передали тебе это письмо, как я их и просила, ровно через сорок дней. Да, да, меня уже нет больше месяца, но прошу, не злись. Они не виноваты. Вини меня. Прошу, не делай глупостей.

Не родители виноваты, я их попросила…

Хочу сказать, что люблю тебя, мой маленький кареглазый хулиган.

Не отчаивайся и не грусти, ведь в твоей жизни появился нужный тебе человек или появится… Голубоглазая принцесса, которая будет любить тебя всю твою жизнь.

В моем старом доме, ты найдешь ма-а-а-аленький листочек с цифрами – это номер карты, на которой огромная сумма денег, твоих денег, НО! Но, Ян! Ты воспользуешься ими в самый трудный момент. Придет время, и ты все поймешь. Ты почувствуешь, когда тебе пригодится моя помощь.

Я всегда буду с тобой. Всегда буду любить тебя. Всегда буду оберегать тебя и её. Не профукай все, Ян! И гордо носи нашу фамилию!

С любовью, твоя бабушка Зоя»

– Ян…,– дрожащей рукой я касаюсь его плеча, но не получаю никакой реакции. Тяжело вздыхаю, и говорю, – Я не знаю, что ты сейчас чувствуешь. И хоть на маленькую капельку не могу представить, какого тебе сейчас. Я понятия не имею, слышишь ли ты меня сейчас, но могу сказать лишь одно: прочитав это письмо, за что я извиняюсь, я могу лишь представить, насколько сильно ты был дорог ей, насколько сильно она тебя любила, да и ты её тоже. Могу сказать, что у тебя одна из лучших бабушек, ведь мне не понять эти чувства любви к бабушке, да и вообще любви. Я люблю тебя и пока просто буду рядом.… Хочешь, круши, кричи, плачь, если тебе станет от этого легче, я потерплю.

Ян также продолжает сидеть, абсолютно удалившись от внешнего мира. Огладываю комнату и с легким вздохом принимаюсь за уборку.

Подойдя к шкафу, достаю оттуда длинную футболку и, переодевшись за дверцей, убираю свою в шкаф. Вернувшись на кухню, вытаскиваю мусорку и потихоньку собираю осколки с пола.

Вздрагиваю, когда на удивление теплые руки убирают в сторону мусорный пакет и притягивают в объятия. Ян прижимает меня с такой силой, будто боится, что я исчезну. Правое плечо, через секунды становиться влажным и я понимаю, что это слезы, из-за чего сердце просто разрывает и обливается кровью.

– Ты голоден? – поглаживая парня по спине, шепчу я.

– Не особо. Наврядли в меня что-то полезет.

– Хочешь лечь спать?

– Ещё достаточно рано.

– Если ты хочешь, мы можем лечь спать сейчас, а потом, встретим рассвет?

– Хорошо, – оставив долгий поцелуй на моем виске, говорит он, – я сначала схожу в душ.

– Буду ждать тебя в кровати, – говорю я, и когда Ян скрывается за дверью, быстро беру телефон.

Яна: «Емельян, со мной все хорошо. Я, пожалуй, останусь тут»

Емельян: «Точно все хорошо?»

Яна: «Да. Спасибо»

Убираю телефон на тумбочку и, подняв голову, поворачиваюсь к окну и нахожу ливень. Льет не по-детски. А это может означать лишь одно – намечается буря, которая расставит все точки над «и».

Глава 25

Не успеваю я и толком проснуться, как телефон на тумбочке безжалостно громко издает мелодию звонка. Тут же подскакиваю с кровати и, схватив телефон, убегаю в ванную, лишь бы не разбудить Яна.

– Да, мам, – сонно отвечаю на звонок и только потом понимаю, кто мне звонит.

– Где ты!? – разгневанно спрашивает она.

– Ты действительно хочешь поговорить о моем местонахождении сейчас? Ты время видела? Три часа ночи, мам.

– Тихонова Яна Феликсовна, спрашиваю ещё раз, где ты!?

– Зачем задавать вопрос, ответ на который ты знаешь, – раздраженно фыркаю я и, облокотившись пятой точкой об раковину, устало вздыхаю.

– Тебе очень сильно повезло, что буквально несколько часов назад твой отец улетел в другую страну.

– Он же собирался улетать только через неделю?

– Обстоятельства поменялись, – невинная улыбка сама образуется на лице после этих слов, а безграничная радость подкатывала к горлу.

– И когда он вернется?

– Только через месяц, но! Помни, я в любой момент могу посадить тебя в самолет и прямым рейсом отправить в Швейцарию, – цедит она.

Один раз я потеряла Яна и больше не хочу его терять. Не хочу чувствовать ту пустоту внутри себя. Вчера все только начало налаживаться и вновь рушить все из-за каких-то родителей я не хочу, поэтому теперь моя очередь выдвигать условия.

– Теперь прошу, выслушай меня. Я буду встречаться с Яном. Хотите вы с папой этого или нет – мне плевать. Захочешь запереть меня в комнате – я разобью голову об стену или выпрыгну из окна, а может быть, и вскрою дверь. Захочешь забрать у меня телефон – я возьму у кого-нибудь в университете. Захочешь перевести меня в другой университет – будь готова к огромному количеству вопросов от СМИ и криков отца, ведь не думаю, что ему понравится прерывать свои переговоры из-за каких-то журналистов. Захочешь выкинуть из дома – будет та же история, что и с переводом. Поверь, мамуль я смогу спокойно прожить и без вашей помощи. Мне не составит большого труда устроиться на работу, снять квартиру и заочно обучаться в университете. Это вы нуждаетесь во мне, а я в вас – нет.

– Мы ещё вернемся к этому разговору, Яночка, – в ярости цедит она и вот уже собирается сбрасывать трубку, но последнее слово будет за мной.

– С нетерпением его жду, – победно тараторю я, отключаю звонок и телефон в целом.

Кладу телефон на край раковины и, оперевшись на неё руками, смотрю прямо в свои голубые как кристаллы глаза через отражение зеркала.

– Спокойно, Яна, ты совсем справишься, – шепчу я и, умывшись теплой водой, следую на кухню.

Проходя к кухне, бросаю взгляд на кровать, где в глубоком сне лежит Ян. Наверняка уснул он не так уж и давно, но я рада, что вообще уснул.

Встряхиваю голову и, подойдя к раковине, из маленького крана наливаю немного воды. Делаю пару глотков и, вернув стакан на прежнее место, отправляюсь в кровать.

Вернувшись в кровать, я возвращаюсь в объятия к парню, который даже сквозь сон умудряется укутать меня своими руками. Прижавшись к Исаеву, я понимаю лишь одно – сейчас прохладная постель казалась мне куда теплее, чем Ян в целом. Печально вздыхаю и, прикрыв глаза, вновь погружаюсь в сон.

Спустя какое-то время спросонья открываю глаза и нахожу пустую кровать. Аккуратно принимаю сидячие положение и, наткнувшись на часы – нахожу ровно семь часов утра.

– Ян! Ты где? – направляясь на кухню, прикрикиваю я, – Ян…

Обойдя всю квартиру, я могу сделать лишь один вывод: Исаева в квартире нет.

Быстро возвращаюсь к кровати за телефоном.

– Ну же! Включайся ты, черт возьми!

– Яна? – раздается позади мужской голос и, отбросив телефон на кровать, я быстро несусь в объятия Яна.

– Ты напугал меня, – прижимаясь крепче к Исаеву, облегченно шептала я.

– Прости…, я не хотел, просто в холодильнике нет нормальной еды, а мне не спалось, вот я и сходил в магазин, – поцеловав меня в лоб, мягко говорил Ян, – Не хотел тебя будить.

– Но мы же собирались встретить рассвет…

– Ты слишком сладко спала, я не захотел тебя будить.

– Ладно, ничего страшного.

– Ты голодна? – ставя два огромных пакета на стол, спросил Ян таким голосом, будто бы ничего не произошло.

– Ян…,– подойдя к нему, разворачиваю к себе лицом, обнимаю и смотрю прямо в глаза, – Не надо делать вид, будто ничего не было.

– А что ты хочешь, чтобы я делал? Ходил, плакал и горевал? Я никогда не покажу слабость, Яна, иначе все обойдется мне боком. Нынче недоброжелателей у нас куда больше, чем обычно, – говорил он и вот уже хотел как можно быстрее сбежать из ловушки моих рук, но не так быстро.

– Я не хочу, чтобы ты ходил и лил слезы перед всем университетом, но я хочу, чтобы ты хотя бы при мне не делала вид, будто ничего не было. По твоим словам ты должен не показывать слабость, но на деле ты делаешь вид, будто ничего и не было. Тебе и не нужно показывать слабые места, просто прими и смирись, – сказав это, освобождаю его из ловушки и, подойдя к ним, начинаю рыться, – и да, я голодна.

Улыбаюсь ему, и Ян тает, подходя ко мне и встав за спиной, мы вместе начинаем разбирать пакеты с горой продуктов.

– Приготовишь что-нибудь или заварим «Доширак»? – усмехается он.

– Это сейчас был намек на то, что раз мои родители богаты и у нас есть личный повар, то я не умею готовить?

– Эмм…

– Я с удовольствием выбрала бы второй вариант, но теперь хочу развеять в твоей голове миф о принцессах, которые не умеют готовить, – сверкая глазками, отвечаю я и, немного подумав, я достаю из холодильника нужные мне продукты, пока, разместившись на стуле, за мной наблюдал Исаев.

– Что собираешься готовить?

– Вот потом и узнаешь, – хитро лепечу я и, развернувшись к нему спиной, сосредотачиваюсь на готовке.

Спустя всего несколько минут овощи уже были готовы и лишь ждали своего времени. Пришло время браться за курицу и маринад. Всего через несколько минут, а может и секунд, за спиной послышался вопль Яна.

– Фу-у-у, как тебе не противно, перчатки бы хоть надела.

– Между прочим, если ты сейчас не заткнешься, я с удовольствием поставлю тебя на свое место, в некоторой степени мой маникюр мне дороже.

– Молчу – молчу.

Усмехаюсь про себя и продолжаю заниматься приготовлением прекрасного блюда.

Спустя полтора часа…

– Наш завтрак готов! Хоть и блюдо для обеда…. Все равно!

– Ты приготовила курицу с овощами!? – ошарашено, скорее утверждая, чем спрашивая, говорил Ян, занимаю место за столом, – Мне побольше, пожалуйста, потому что запах впечатляет.

– Надеюсь, вкус тебя тоже не разочарует, – уверенно говорю я и, накрыв стол, сама сажусь за стол, – Приятного аппетита.

– Спасибо, тебе тоже, – говорит он, а я внимательно слежу за пробой.

Спокойно и победно выдыхаю лишь тогда, когда со рта Яна срывается блаженный стон.

– Это великолепно!

– Миф развеян?

– Полностью! Почему ты пошла на актерское мастерство, лучше бы на повара.

– Спроси у Титовых.

– То, что ты говорила в машине, была все-таки правда?

– Полностью, от точки до точки. Все решил Рафаэль, это одобрила Аврора, а мой отец как щенок все повторяет за Титовым. Раф сказал, что из нас должны получиться актрисы – то и сделали. Вот только у этого желания есть и обратная сторона, мы можем принимать знания не только на пользу им, но и против них.

– Но в твоих словах была не совсем правда, – с хитрой улыбкой говорит он, пока я вопросительно смотрю на него, – Ты не выйдешь замуж, не ляжешь, не родишь ребенка от незнакомца или не по желанию и любви, только если со мной.

– А ты уже готов вести меня в ЗАГС? – усмехаюсь я.

– Почему нет?

– Ты же шутишь, да? – мой голос тут же становится серьезным и обескураженным.

– Нет, спасибо за завтрак-обед, – оставив поцелуй на моей макушке и поставив посуду в раковину, Ян уходит, оставляя меня в полном непонимании и шоке.

Убираю со стола, мою посуду, убираю еду в холодильник и все это как в тумане. Слова Яна конкретно шандарахнули меня по голове.

Стоит только на секунду, всего на секунду представить, что я и Ян можем быть семьей – греет душу. Стоит закрыть глаза и представить, что мы живем вместе, спим вместе, завтракаем, обедаем, ужинаем вместе – как сердце обливается кровью и сжимается до невозможности. Но стоит только вспомнить про реальность, где все и вся против нас, заставляет рухнуть всем мечтам и сказкам.

– Куда ты собираешься? – спрашиваю я, смотря, как Ян складывает конверт и вещи.

– Одевайся, я увезу тебя домой.

– Я спрашиваю, куда ты собираешься, Ян!? – серьезнее говорю я, но он, не обращая на меня внимания, кидает одежду.

– ЯН! – прикрикиваю я и забираю вещи, заставляя посмотреть на меня.

– Домой к родителям, – раздраженно бросает он.

– Хорошо, я еду с тобой и это не обсуждается! – говорю я и чтобы у него не осталось и момента возразить, тут же стягиваю с себя футболку, переодеваясь у него на глазах.

– Яна…,– хрипит он.

– Ян… твоя бабушка попросила тебя не делать глупостей, и я сделаю все, чтобы ты их не сделал, – спокойно говорю я и, переодевшись, иду к прихожей, – Ты идешь?

– Ты неисправима, – позади, говорит он, и я чувствую, как он закатил глаза.

Только мои ноги ступают за порог квартиры, как мои ноги тут же теряют связь с землей.

– Ты хромаешь, Ян, поэтому не брыкайся, – ответил Исаев на мой вопросительный взгляд.

– Даже и не собиралась, – вру.

Ян лишь усмехается, и мы следуем к лифту.

– Я, конечно, не хочу задавать этот вопрос, но все же… Что ты собираешься делать, если дома будет Кира? – пока мы вышагивали к машине, неуверенно спросила я.

– Дома в прицепе никого нет. Я еду не к родителям, а к ним домой.

– Исаев! – взвизгнула я, когда он сажал меня в машину, – Ты офигел?

– Что? – заняв место за рулем, спрашивает он, будто бы не понимает всю ответственность своего поступка.

– Так нельзя. Ты не можешь вломиться к ним домой, – возмущаюсь я.

– Этого хотела бабушка, я тут не причем, – невинно отвечает он, выезжая на главную дорогу.

– Она хотела, чтобы ты не злился на родителей и не делал глупостей, а не наоборот!

– Ты лишь прочитала слова в письме, не зная, что там есть загадка, а ответ хранится у родителей и мне срочно нужно её забрать.

– О, Господи! Боженька, пошли в мою жизнь нормальных людей, – прохныкала я и, сделав вид обиженной, включаю музыку.

По салону автомобиля разносится приятная музыка, когда песня сменяется песней, мы все ближе, но тут начинает играть она… «Prom Queen – Molly Kate Kestner»

– Можешь сделать песню погромче?

– Любимая песня? – спрашивает Ян.

– Сашина, некоторые слова будто про неё.

– Переведешь?

– Лишь те, что про неё, – грустно хмыкаю я и, включив песню громче, вслушиваюсь в слова:

And shes got that body, always gotta flaunt it

– И у нее есть это тело, всегда нужно выставлять напоказ.

Everybodys looking up

– Все смотрят вверх,

When she walks by you want to be her

– Когда она проходит мимо, ты хочешь быть ей,

And your boyfriend pretends not to see her

– И твой парень притворяется, что не видит ее,

'cause shes got that fire, doesnt even try

– Потому что у нее есть этот огонь, даже не пытается.

Her booty has its own zip code

– Ее попка имеет свой собственный почтовый индекс.

All the peasants bow down

– Все крестьяне кланяются…

– Грустно, – хмыкает он, и мы останавливаемся у дома Исаевых, в котором я впервые. Если сравнить тот дом у реки и этот – два совершенно разных, этот куда больше и дороже.

– Жизненно, – отвечаю я и выхожу из машины.

Опять же, не успеваю я сделать и пару шагов, как оказываюсь у Исаева на руках.

– Либо это сраное совпадение, либо тебе очень нравится кататься у меня на руках, потому что всегда, когда ты находишься около или в моем доме, то у тебя проблемы с ногами и мне приходится брать тебя на руки.

– Будто бы ты не рад, – улыбаюсь я, но когда мы переступаем порог дома, приходит странное предчувствие. Не очень хорошее предчувствие.

– Стоишь? – вернув меня на землю, спрашивает Ян.

– Да, а разве у вас дома нет персонала?

– Есть, поэтому тихо.

– А камеры, Ян!?

– Тише! Катерина! – громко позвал кого-то Ян.

Проходит минут десять и тишина.

– Катерина! – ещё раз зовет Ян, но уже через секунду из двери выходит…

– Привет, внучек.