Текст книги "Танец Лакшми"

Автор книги: Виктория Платова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 29

Лара никогда не думала, что встреча с Максимом может вызвать такое волнение. Но тем не менее она волновалась. Пожалуй, причину она не могла объяснить и самой себе. Что же изменилось в их отношениях? Ничего, говорила она самой себе, ничего не изменилось. Но Лара понимала, что, хочет она того или нет, она стала сильно нуждаться в этом человеке. Да, Максим понравился ей с самого начала, она подумывала о том, чтобы связать с ним жизнь, но только теперь отчетливо поняла, насколько он ей дорог.

Крон помалкивал, изредка поглядывал на Лару и вопросов лишних не задавал. Но перед гостиницей, в которой их дожидался Максим, остановился и взял Лару за руку.

– Ты что? – Она вскинула на него глаза. – В чем дело?

– Не думай, что я ничего не вижу и не понимаю, – сказал Крон. – Я очень хочу, чтоб ты была счастлива, Лара.

– Что ты хочешь сказать? – она нахмурилась и попыталась освободить руку. – По-твоему, Максим – неподходящий человек для того, чтобы сделать меня счастливой?

– Нет, – Крон улыбнулся, – Максим как раз именно тот человек. Он любит тебя, и ты, похоже, отвечаешь ему взаимностью. На меня ты никогда так не смотрела, – добавил он и отвернулся.

– Не надо, Крон, – тихо попросила Лара, – ты же знаешь, что нам когда-то было очень хорошо вдвоем, а затем все ушло. И я не хочу ничего возвращать. Я хочу быть вместе с Максимом.

– Так и будет, – он пожал плечами, – хотя знаешь, я только потом пожалел, что не удержал тебя тогда! А надо было, – добавил он с какой-то решимостью, – схватить тебя тогда в охапку и никуда уже не отпускать. Тогда ты была такая близкая, – он пальцами легко провел по ее волосам, – а теперь ты совсем чужая Вроде бы и рядом, а на самом деле очень далеко.

– Что с тобой, Крон? – спросила Лара. – Я тебя не узнаю. Ведь ты же сказал, что теперь с Анкой.

– С Анкой, – он кивнул, – и я понимаю, что, наверное, именно с ней и останусь. Возможно, мы мало подходим друг другу, возможно, через некоторое время возненавидим друг друга, но сейчас… Пожалуй, мне сейчас нужен именно такой человек… Тот, который спас бы меня от самого себя. И я благодарен Анке за то, что она меня не отпускает.

– Совсем не узнаю тебя, – тихо прошептала Лара, – не только я, но и ты изменился. Что произошло?

– Наверное, в жизни каждого человека наступает период, когда он очень сильно нуждается в любви. Я сначала думал, что меня это минует, а теперь понимаю, что нет… Дошел, добрался до той точки, когда хочется любить и быть любимым. И не надо на меня так смотреть, ты ощущаешь то же самое. Считай, что нам с тобой очень повезло. Мы встретили таких людей, которые нас любят. Вопрос в другом: способны ли мы на ответную любовь? Ты, например?

– Я хочу любить, – сказала Лара, – и хочу, чтобы Максим был рядом.

– Рад за тебя, – проговорил Крон, – мне тоже нужна Анка. Думаю, иногда на нее будут находить приступы ревности, и она будет ревновать меня к тебе. Но не обращай внимания, постепенно все сгладится.

– Спасибо, Крон, – сказала Лара и, повинуясь безотчетному импульсу, провела пальцами по его щеке, – спасибо за то, что ты был в моей жизни, спасибо за то, что есть сейчас.

– И тебе спасибо, – Крон обнял ее, – помни, ты должна быть счастливой. Если этого не будет, я вернусь в твою жизнь и все в ней сломаю.

– Нет, – она покачала головой, – ломать не придется – мне нужен только Максим.

– Хорошо, – он кивнул, – тогда пошли, а то он, наверное, заждался.

Возле номера Крон остановился и сказал:

– Иди вперед, а я еще здесь должен кое-что выяснить.

Лара постучала. Дверь распахнулась, на пороге появился Максим.

– Наконец-то! – воскликнул он, стискивая Лару в объятиях. – Ларочка, как же я по тебе скучал!

– Правда? – спросила она, поднимая на Максима глаза. – Ты думал обо мне?

– Каждую минуту, – ответил он, покрывая поцелуями ее лицо, – часы считал, когда снова смогу тебя увидеть. И знаешь, что я решил?

– Что же? – спросила Лара лукаво.

– Я больше не хочу с тобой расставаться, никогда. Скажи, ты хочешь, чтобы мы всегда были вместе?

– Хочу, – ответила она, – я тоже много думала, Максим, и поняла, что хочу в своей жизни многое изменить. А прежде всего покончить с одиночеством. Но мне нужен не кто-нибудь, а именно ты.

– Поженимся, как только вернемся, – сказал он, – я никогда не думал, что буду таким счастливым.

– Я тоже не знала, что такое возможно, – отозвалась Лара.

В дверь тихонько постучали, и Лара нехотя оторвалась от Максима.

– Кто там еще? – недовольно спросила она.

– Наверное, Сергей, – предположил Максим, – он говорил, что зайдет.

– Как раз вовремя, – досадливо поморщилась она.

– Я всегда вовремя, – Крон услышал последнюю ее фразу, – согласись, что я все-таки поступил галантно и дал вам немного побыть вместе.

– Две минуты, – фыркнула Лара.

– Хотя бы и две, – Крон не смутился, – теперь можем поговорить, а продолжить вы и потом успеете.

– А ты уже сделал то, что хотел? – поинтересовалась она.

– Я же сказал, – Крон прошел в номер, – что дал вам время побыть немного вместе. А теперь нужно поговорить о делах.

– Ты прав, – вздохнул Максим, – хотя интересного здесь мало.

Он подвел Лару к дивану, сел рядом с ней и принялся рассказывать.

Следить за Дмитрием оказалось несложно. Сергей действительно оказался профессионалом, да и действовал двойник слишком прямолинейно. Он поселился в небольшой гостинице, достал карту города и посетил несколько магазинов соответствующего профиля, но ничего подходящего ему найти не удалось. Тогда лже-Виталий отправился в один из храмов, которых в Индии очень много. Но и там ему не повезло. Но двойник оказался очень дотошным и выспросил у служащих, где он может достать нужную вещь. Ему пришлось отправиться в небольшую деревушку Камашта недалеко от Мадраса, где находится старый, но весьма почитаемый храм Лакшми. Разумеется, Максим и Сергей последовали за ним. В храме двойник попытался действовать посулами и угрозами, а когда у него ничего не вышло, выкрал миниатюру. После этого он поспешил обратно в город. Максим решил задержаться и побыть немного в храме. Они разделились с Сергеем, который отправился вслед за двойником.

– Вот тут и начались чудеса, – признался Максим, – никогда бы не подумал, что такое возможно. Во-первых, сам храм. В этом месте на тебя нисходит такой покой, что действительно начинаешь верить, будто богиня счастья ступала по этим плитам.

– Биоэнергетика у этого места хорошая, – вставил Крон.

– Биоэнергетика или еще что-то, не знаю, – ответил Максим, – только там как-то странно – начинаешь верить, что, прикоснувшись к этим камням, вдохнув этот воздух, станешь гораздо счастливее, чем раньше. Счастье как будто коснулось тебя своим крылом или накрыло своим покрывалом. Горе не обойдет тебя стороной, но несчастий в жизни станет гораздо меньше.

– Там красиво? – спросила Лара.

– Очень, – ответил Максим, – там все очень старое, камень потрескался, дерево потемнело, растения разные ползучие на стенах и потолке, но все равно там очень красиво. Много разных статуй богини Лакшми, а одна почти в рост человека. Сделали ее очень давно из темного камня, но смотрится она совершенно как живая. Служители одели ее в сари [14]14
  Сари – индийская женская одежда


[Закрыть], украсили бусами и накинули тонкое прозрачное покрывало. Я сидел там до утра, и мне казалось, что ночью богиня танцует.

– Вот это да, – не выдержал Крон, – а ты не заснул часом?

– Нет, – Максим покачал головой, – не заснул, я все видел довольно отчетливо, а еще богиня сказала, что я буду счастлив.

– И на каком же языке? – не удержался Крон.

– Не знаю, – Максим пожал плечами, – но я понял.

– Не слушай его, – заявила Лара, – расскажи еще.

– Там удивительно, – повторил Максим, – а еще я встретил Санджама, и это было настоящим чудом.

– Санджама? – переспросил Крон. – И что же тут чудесного?

– Санджам – служитель храма, – продолжал Максим. – Это удивительно, но он довольно хорошо говорил по-русски. Я поразился…

– Вокруг нас почти все говорят по-русски, – вставил Крон.

– Не перебивай, – попросила Лара, – если тебе неинтересно, то дай хоть мне послушать.

– Интересно – не интересно, – Крон покачал головой, – к нашему делу это не имеет никакого отношения.

– А вот тут ты очень ошибаешься, – твердо заявил Максим, – имеет, и самое прямое.

– Посмотрим, – буркнул Крон, но больше не мешал.

– Санджам сказал, – продолжал Максим, – что богиню Лакшми почитают в каждом доме. Когда девушка выходит замуж, то ей преподносят статуэтку богини, которую она вешает над домашним очагом. Но вот только покровительствует богиня не всем. Если человек совершает в жизни что-то дурное, то вместо Лакшми за ним начинает присматривать Алакшми. Сестра богини счастья, которая приносит людям только несчастья. И сколько бы ни старался человек, удачи уже не будет.

– И он в это верит? – Крон в упор смотрел на Максима. – Знаешь, не обижайся только, но подобных сказочек о покровительстве святых и у нас можно наслушаться. Необязательно ехать за этим в Индию.

– Конечно, – согласился Максим, – только Санджам сказал, что богиню счастья нельзя заставить себе служить и она отворачивается от тех, кто способен на дурное дело. Санджам не стал препятствовать Дмитрию получить миниатюру Лакшми, но сказал, что у этого человека не только лживая внешность, но и лживое сердце. У него лицо грабителя храмов, а таких людей карают уже не люди, а боги.

– Невероятно, – изумилась Лара, – ты ничего ему не говорил о двойнике?

– Нет, – Максим покачал головой, – не говорил.

– И ты веришь, что его действительно покарают боги? – насмешливо спросил Крон. – Извини, но этот твой Санджам похож на юродивого.

– Возможно, – Максим не стал спорить, – возможно, некоторые так и считают, но мы с ним говорили почти всю ночь. В этом человеке какая-то необыкновенная мудрость, и еще рядом с ним чувствуешь покой. А знаете, какая его любимая книга, которую он читает постоянно?

– Ты лучше скажи, – перебил Крон, – откуда этот Санджам знает русский. Чудеса, да и только, – он засмеялся, – в Англию приезжаешь – по-русски говорят, в Индию – то же самое. Так откуда?

– У него отец учился в Москве, – ответил Максим, – в Университете дружбы народов. Стал специалистом, вернулся в Индию, Санджама научил русскому. Так что тот с детства язык знает. Вот только сам Санджам избрал другой путь. Хоть отец и советовал ему ехать в Россию учиться, он не поехал. Стал служителем храма.

– Да-а, – протянул Крон, – идиотов везде хватает, хоть у нас, хоть в Индии.

– Не говори так, – остановила его Лара, – как ты можешь судить о человеке, если даже его не видел.

– А чего мне на него смотреть, – скривился Крон, – мало у нас разных кришнаитов по городу шастает. Танцуют, мантры свои голосят, а проверь любого – все как на подбор наркоманы. А тебя случаем, – обратился он к Максиму, – не пробовали в свою веру обратить, ты там кришнаитом не заделался?

– Зря ты, Крон, – спокойно ответил Максим, – никто меня в свою веру не склонял. Это у нас кришнаитов много, а в самой Индии больше почитают других богов, кроме бога-пастуха.

– Не понял, – Крон уставился на Максима.

– В индийской мифологии Кришну называют богом – пастухом, – пояснил Максим.

– А-а, – Крон махнул рукой, – тебе насчет богов всяких лучше с мистером Стептоуном поговорить, может, он проникнется, а то мне уже не по себе от шустрого старикашки.

– В чем дело, Крон, – вмешалась Лара, – чего ты злишься?

– Сам не знаю, – сознался он, – ладно, я пойду пока, а вы тут воркуйте.

– Что это с ним? – спросила Лара, когда за Кроном захлопнулась дверь. – Сюда шли, все нормально было, а сейчас словно с цепи сорвался.

– Мало ли, – пожал Максим плечами, – а ты не торопишься?

– Куда мне торопиться? – удивилась Лара.

– Тогда давай прогуляемся немного, а потом поужинаем где-нибудь, – предложил Максим.

– Согласна, – кивнула Лара, – выбор маршрута на твой вкус.

* * *

Вечер удался на славу, и Лара на время забыла обо всех своих тревогах. Ей было удивительно хорошо гулять вот так с Максимом по набережной Темзы, слушая уличных музыкантов, или ехать с ним в такси по ночному городу. Они нашли небольшой ресторанчик, в котором в это время было полно посетителей. Негромкая музыка и свечи на столе настраивали на романтический лад. Максим пригласил Лару потанцевать, и она с удовольствием согласилась.

– Тебе же совсем не обязательно возвращаться сегодня в дом Стептоуна, – прошептал Максим, обнимая ее.

– Это будет выглядеть немного неприлично, – засмеялась она.

– Думаю, что он это переживет, – не сдавался Максим, – в крайнем случае Крон что-нибудь придумает.

– Не сомневаюсь, – Лара кивнула, – давай завтра отправимся в особняк вместе, во избежание, так сказать, кривотолков.

– Интересно посмотреть, как живут английские аристократы, – проговорил Максим, – ладно, так и сделаем, а сейчас давай вернемся в отель, у меня для тебя кое-что есть.

– Что это? – не удержалась Лара от вопроса, когда Максим достал из кейса небольшой сверток.

– Смотри, – он развернул пакет. Огромная перламутровая раковина переливалась всеми цветами радуги.

– Какая прелесть, – Лара взяла ее и поднесла к уху.

– По преданию, – Максим присел рядом с Ларой, – именно увидев раковину, Шива сделал мир цветным. И с этих пор такие ракушки можно найти в каждом храме. Санджам сказал, что все раковины произошли от той, что однажды нашел Шива. И еще он говорил, что в жизни каждого человека цвета идут один за другим. Люди, не способные чувствовать, разделили все на черное и белое, мол, есть в жизни черная полоса, есть светлая, или одни неудачи у человека, или, наоборот, счастье. А вот индийцы, знающие предания, говорят по-другому. Бывают у человека и яркие полосы в жизни, когда он переживает сильные потрясения, страсть, например, или злобу, а бывают более спокойные. И все как борозды на раковине.

– Занятно, – прошептала Лара, – а еще чему ты там научился?

– Тому, что мы, европейцы, на самом деле не замечаем красоту. Азиаты в этом отношении гораздо мудрее нас. Вспомни тех же японцев, которые могут любоваться цветением вишни. Мы все же на такое не способны. Но Санджам уверен, что это дано каждому человеку – чувствовать красивое в жизни. Только одни себе это позволяют, а другие, наоборот, давят, чтобы меньше было хлопот. Он ведь мне подарок сделал. Помнишь, я говорил о его любимой книге. Так вот. Санджам почти всегда читает «Океан сказаний» Сомадевы и говорит, что ничего более гениального не знает. Уже несколько веков прошло с тех пор, как Сомадева составил эту книгу, а до сих пор можно читать истории, которые так похожи на то, что происходит сейчас.

– Книга на все времена, – сказала Лара.

– Вроде того. Вот смотри!

Максим положил ей на колени небольшую книгу. Она вздрогнула. На обложке танцевала богиня Лакшми. Совсем так же, как на миниатюре Стептоуна.

– Ты что? – спросил Максим. – Не нравится?

– Лакшми, – прошептала Лара.

– Конечно, – Максим кивнул, – очень почитаемая богиня в Индии. Да ты посмотри дальше, в книге прекрасные рисунки, кстати, сделал их сам Санджам. До того, как уйти в храм, он работал художником и оформил многие книги.

– Вот как, – Лара качнула головой и открыла книгу, – она на английском?

– Да, – кивнул Максим, – не уверен, что есть русское издание Сомадевы, хотя сейчас много книг выпускают. Но ты ведь и на английском поймешь.

– Конечно, – Лара засмеялась и указала на закладку, – а ты, смотрю, уже больше половины осилил.

– Интересно ведь, – теперь засмеялся и Максим, – похоже на сказки, но что-то в этом все-таки есть.

– Неужели Санджам подарил тебе книгу, которую так любит читать? А с виду она совсем новая, – Лара лукаво улыбнулась.

– Нет, конечно, – эту он принес в подарок, а сам читает на индийском, вернее на пушту, в Индии целая куча языков. Трудно все запомнить, а единого нет до сих пор. И книга у него старая, зачитанная. Знаешь, – сказал он мечтательно, – мне бы хотелось однажды снова вернуться в Индию, прийти в храм Лакшми, увидеть Санджама…

– Разве это так трудно? – спросила Лара, глядя ему в глаза.

– Я хотел бы приехать туда не один, – отозвался он, привлекая к себе Лару. – Мне больше не хочется с тобой расставаться.

– Мне тоже, – тихо ответила Лара.

– Подожди, – Максим отстранил ее, – самое главное забыл.

Он достал из кармана небольшую коробочку и протянул Ларе. Кольцо с великолепным изумрудом, прекрасная тонкая работа.

– Это ты тоже в Индии купил? – с сомнением спросила Лара.

– Нет, – Максим взволнованно потер подбородок, – купил давно, еще в Питере, а вот подарить не решался. Лара, ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – Лара улыбнулась, – я даже представить себе не могла, когда открывала дверь в тот страшный день, что явился мой спаситель. Ты спас меня от этого кошмара, спас от одиночества, от всей мерзости, которой полно в жизни. Извини, что я много сейчас говорю, но я хочу, чтобы ты понял. Я не хватаюсь за тебя как за соломинку, я чувствую, что наконец-то смогла полюбить по-настоящему. Может, во мне нет этой страсти, вулкана чувств, как говорят, но я хочу, чтобы ты каждый день был рядом.

– Так и будет, – заверил ее Максим, – никому тебя не отдам.

ЦВЕТ ОДИННАДЦАТЫЙ. КОРИЧНЕВЫЙ

Близ города Катамипутра жил жадный купец Десадана. День и ночь он мечтал о том, как бы увеличить свои богатства. Однажды вечером отправился он в храм. Но не столько молился, сколько смотрел с завистью на красивую храмовую утварь. Вдруг сзади послышался шорох. Испуганный купец обернулся и увидел позади себя высокого худого человека, вся кожа которого была в странных пятнах. «Кто ты?» – дрожащим голосом спросил купец. «Я брахман Ватанасура, – ответил незнакомец, – поразила меня болезнь, и было мне знамение, что смогу я вылечиться в доме купца Десаданы. С тех пор хожу я по дорогам и ищу этого купца». «Так это я и есть! – закричал Десадана. – Идем ко мне в дом». И хитрец повел брахмана к себе домой. Сначала он решил скрыть свое имя, очень уж страшной была кожа незнакомца, но увидел он золотые браслеты, серьги, ожерелья, тонкую одежду и решил преодолеть себя в надежде, что заплатит ему хорошо брахман за лечение. В доме он поселил гостя в лучшей комнате и стал прислуживать ему. Сам подносил еду, вино и фрукты. Велел жене приготовить ванну и собственноручно умастить тело гостя. Доволен был Ватанасура и подарил Десадане наплечный браслет. С восторгом принял его купец, потому что никогда не видел более тонкой работы. Стал жить Ватанасура в доме Десаданы, платя ему за заботу золотыми украшениями. А однажды стал говорить, что приглянулась ему дочь Десаданы Сиварита и хочет он ее взять в жены. Не стал противиться купец и отдал Ватанасуре свою единственную дочь. На следующий день после брачного пира пришел Ватанасура к своему тестю и сказал: «Излечился и отправляюсь домой, а тебе за работу дарю вот этот кувшин. Каждый день будешь доставать из него драгоценности, но не пытайся узнать, что в нем…» И с этими словами покинул Ватанасура вместе с Сиваритой дом Десаданы. Каждый день купец доставал из кувшина драгоценности и разбогател несказанно. Но грызло его любопытство, хотелось узнать, как все сокровища помещаются в маленьком кувшинчике. Взял он однажды кувшин и отправился к мудрецу. Только коснулся мудрец кувшинчика, как рассыпался он и оттуда выползла змея. В ужасе закричал купец и побежал к себе домой. А в доме переполох, драгоценности обратились в маленьких золотых змеек и на – бросились на жену Десаданы и слуг. Корчились они в страшных муках и умирали один за другим. «Горе мне! – закричал Десадана. – Вот каков твой подарок, Ватанасура!» И в тот же миг явился перед ним зять, но в подлинном своем обличье человека-змеи. «Ты сам виноват! – закричал он. – Твоя глупость и жадность погубили тебя. Так живи же теперь, не зная радости, в облике слепого червя, ползай по руинам своего дома и вспоминай радости жизни, пока колесо сансары не перемелет твою участь». С этими словами Ватанасура исчез. А Десадана обратился в червя, что стонал и ползал по разрушенному дому, пока жители Катамипутры не пришли однажды и не убили его.

Сомадева. «Океан сказаний».

ГЛАВА 30

– Долго спать изволите, – встретил Крон Лару и Максима, – а мистер Стептоун просто сгорает от желания видеть нас.

– Зачем? – спросила Лара.

– Вот уж не знаю, – фыркнул Крон, – никак не пойму, что у старикана на уме. Ну что, идем?

Мистер Стептоун не собирался изменять своим привычкам и дожидался их в библиотеке. Он едва скользнул взглядом по лицу Крона, но задержался на Ларе, затем впился глазами в Максима.

– Молодой человек – ваш друг? – спросил он.

– Да, – кивнул Крон, – мы ждали его приезда в Англию. Позвольте представить вам Максима.

– Должно быть, близкий друг, – продолжал Стептоун, переводя взгляд на Лару, – поэтому вы и не вернулись ночевать домой. Показывали своему другу ночной Лондон?

– Разве я обязана… – вспыхнула Лара.

– Конечно, конечно, – он замахал руками, – я же все понимаю, дело молодое… Считайте мои слова отеческими. Я не собирался говорить ничего плохого.

– Зачем мы вам понадобились, мистер Стептоун? – Крон попытался направить разговор в иное русло.

– О мои юные друзья! – старикан вскочил из кресла. – Я собирался сегодня показать вам кое-что из моей коллекции. Если вы, конечно, не против.

– Мы не против, – заверил его Крон. – Но я просто уверен, что вы показываете ее не каждому. Почему же нам оказана такая честь?

– Не каждому, – Стептоун просверлил Крона взглядом, – вы абсолютно точно подметили. Но я готов сделать исключение для друзей моего внука. Могу также сказать, что вы мне просто симпатичны. Вы готовы?

Получив согласие, Стептоун направился к маленькой нише за книжными полками и отворил низенькую железную дверь. Коридор был настолько узким, что идти пришлось друг за другом и почти в полной темноте. Лара гадала, каким образом коллекционер закроет дверь, но делать это не понадобилось. Дверь сама захлопнулась за ними.

По коридору они вышли к лестнице, которая вела куда-то вниз. Спустившись, они очутились перед железной решеткой. Стептоун открыл решетку, впустил их в небольшое помещение, а затем так же тщательно запер замок. Две железные двери оказались последним препятствием перед вожделенной коллекцией. Ларе показалось, что она попала в огромный выставочный зал с витринами, подставками, искусственной подсветкой и экспонатами. Коллекция содержалась в образцовом порядке, видимо, на это ушел не один год. Стептоун зажег свет и провел их в дальний угол.

– Начнем отсюда, – заявил он, – если хотите, то можете спросить, я отвечу на любой ваш вопрос.

– Расскажите лучше сами, – попросил Максим.

В ответ на это Стептоун прочел им что-то вроде небольшой лекции по искусству Индии XVI – XVIII веков. Он переходил от экспоната к экспонату, продолжая говорить. Ларе вскоре наскучила его речь, и она смотрела на то, что ей нравилось.

В коллекции преобладали статуэтки разных богов, выполненные из металла, камня, дерева. Насколько поняла Лара, больше всего было изображений Шивы. Ее внимание привлекла метровая статуэтка из темного полированного дерева. Четырехрукое божество танцевало в кольце пламени. Лара подошла к статуэтке и провела пальцем по гладкой поверхности.

– Это изображение Шивы было очень дорого моему отцу, – услышала она голос Стептоуна, – хотя и непонятно почему. Весьма стандартное изображение, таких статуэток полно в каждом храме. Эта поза стала настолько известной, что в Европе его знают исключительно таким. Посмотрите лучше вот это, – он указал на тридцатисантиметровую статуэтку бога с искаженным лицом. – Шива, – проговорил Стептоун, – Шива в гневе, здесь он наиболее близок к своей истинной сущности. Разрушителя. Бронза, XVII век. Могу вас уверить, что ни в одном европейском музее вы не встретите подобного изображения. А вот еще один Шива, только на этот раз сладострастный, – он указал на другой экспонат, – Шива занимается любовными утехами со своей супругой Парвати. Не правда ли, мило?

Лара не нашла ничего милого. Божества довольно натуралистично совокуплялись.

– А почему они здесь, – спросил Крон с самым невинным видом, – а не там? – он указал на отдельную группу экспонатов.

– К сожалению, – ответил Стептоун, – у меня только один совокупляющийся Шива – это редкое изображение. А там вы можете видеть Камадеву, бога любви. Его изображений в разных позах довольно много. В свое время, – Стептоун захихикал, – я пытался собрать шестьдесят четыре подобных изображения, соответственно всем позам классической Камасутры. Но увы. То ли мне не везло, то ли их просто не существует.

Лара с возрастающим отвращением смотрела на старика. Вот и не верь после этого, что подобное сладострастие передается по наследству. Внук Виталий был вполне достоин своего деда Уильяма.

– А что это такое? – отвлек Стептоуна Максим. – Ганешу я узнал, а второй… это ведь…

– Шива, молодой человек, кто же еще, – быстро переключился Стептоун, – довольно редкая вещь. Кстати, еще один пример Шивы разгневанного. Есть предание о том, почему у Ганеши слоновья голова. Однажды этот хитрец подглядывал за отцом и матерью, когда те занимались любовными утехами. Шива узнал об этом и в гневе оторвал отпрыску голову. Потом, конечно, раскаялся и приладил взамен оторванной другую. А это оказалась голова слона, – он снова захихикал, – наказание вполне соответствует преступлению. Впрочем, индийцы любят Ганешу и такого. А вы, оказывается, знаток, – он шутливо ткнул Максима в бок, – что вы еще знаете?

– Это знание элементарное, – отшутился Максим, – мне было очень интересно вас послушать.

Стептоун с удовольствием продолжал показывать им разные сосуды с изображением богов, украшения, амулеты. Дошли они и до стеллажей, где коллекционер поместил Лакшми.

– Богиня счастья, – провозгласил он, – чаще ее изображают в виде женщины с кувшином, вот здесь она держит цветок лотоса, а это танцующая богиня, довольно редкий экземпляр. А это вы и сами знаете, – он указал на миниатюру из слоновой кости и подмигнул им, – здесь она все время и лежала, пока я не отправил ее в Россию.

– Скажите, – вмешался Крон, – мне кажется или это действительно так: некоторые экспонаты отсутствуют.

– С чего это вы взяли? – удивился Стептоун.

– На это указывают пустые места, – ответил сыщик, – вы убрали их намеренно?

– Ничего я не убирал, – насупился Стептоун, но затем благодушно расхохотался, – решили показать себя очень проницательным? Я сам сместил экспонаты. Очень скоро моя коллекция пополнится новыми вещами, и я уже подготовил для них место.

Лара взглянула на Крона, но тот остался невозмутимым.

– Понятно, – кивнул он, – скажите, мистер Стептоун, если это, конечно, не тайна. Вот вы с такой любовью собирали эту коллекцию, – он выделял каждое слово, – но согласитесь, вам уже немало лет, что с ней будет после вашей смерти?

Стептоун беззвучно открыл и закрыл рот. В глазах появилось злобное выражение, он резко дернул руки к подбородку, но попытался овладеть собой.

– Извините, – пробормотал Крон, – я не знал, что этот вопрос может вас расстроить.

– Об этом вы думали меньше всего, – прошипел Стептоун, – но я сомневаюсь, что кто-то из этих, – он энергично мотнул головой вверх, – успел с вами поговорить или даже подкупить. Так вот, – добавил он торжественно, – коллекция существует и будет существовать, несмотря на то, что мои родственники спят и видят, чтобы продать ее подороже. Этого не случится, можете быть уверены, что на этот случай я уже успел подстраховаться.

– Простите, мистер Стептоун, – вступила Лара, – наш друг расстроил вас невольно. Но что вы имеете в виду?

– Не старайтесь быть наивнее, чем вы есть, – отрезал старикан, – о моих мерах предосторожности вам знать совершенно не обязательно. А теперь, если вы удовлетворены осмотром, прошу наверх.

Возразить коллекционеру было нечего, поэтому они в молчании последовали за ним. В библиотеке Стептоун заявил, что устал и хотел бы отдохнуть, поэтому гости могут заниматься всем, чем им заблагорассудится. Лара вежливо поблагодарила Стептоуна за то, что он показал коллекцию, но он отмахнулся от нее и поспешил уйти. Им тоже ничего не оставалось, как покинуть библиотеку и подняться в комнаты.

– Думаешь, теперь он выставит нас из дома? – спросила Лара. – Это было бы вполне логично.

– Согласен, – Крон кивнул, – держать нас здесь резона нет, тем более теперь. Впрочем, старик, похоже, впадает в маразм! У него не было причины вообще оставлять нас здесь, а уж тем более показывать нам свою драгоценную коллекцию.

– Причина у него есть, – заметил Максим, – вот только нам она не известна. Но я с вами согласен, старичок непростой. И мы не знаем, что он задумал. Лучше всего будет уехать отсюда.

– Правильно, – Крон хлопнул себя по колену, – все правильно, но чувствую, что убийца где-то рядом. Интуиция подсказывает, что не все так просто.

– Ты думаешь, убийца Стептоун? – удивился Максим.

– Нет, – Крон покачал головой, – хотя, конечно, очень хочется так думать. У него не было причины убивать собственного внука, а вот использовать Виталия для своих дел ему хотелось.

– Объясни, – попросил Максим.

– Очень просто, – Крон подошел к окну, – мы ведь рассказали Стептоуну об убийстве внука. Пояснили, кто убийца. И что, думаешь, почтенный мистер сделал? Он попытался договориться с убийцей внука и послал его в Индию осуществить какой-то свой план. Нормально?

– Да, не слабо, – кивнул Максим, – а ведь Санджам был прав.

– Да не морочь ты голову своим Санджамом, – отмахнулся Крон, – как Дмитрий вернется, за ним нужно следить. Не он же все это придумал, был еще иностранец. Возможно, кто-то подбирается и к Стептоуну.

– А к нему-то зачем? – поинтересовался Максим.

– Наследство, – Крон поднял палец, – сами же видели, папаша Стептоун не больно жалует родственничков. Виталий дуба дал, кому теперь достанется наследство?

– Племянницы есть, – начала перечислять Лара, – сэр Ральф, его двоюродный брат…

– У Ральфа тоже сынок имеется, – перебил ее Крон, – а кроме того, весьма и весьма энергичный пасынок. Наш иностранец легко мог действовать по наущению любого из них.

– И кого именно? – спросил Максим. – У тебя есть какие-нибудь версии?

– Версий хоть отбавляй, – откликнулся Крон, – а вот реальных фактов маловато. Скажи, Лара, а тебе никто из этих достопочтенных англичан не напомнил того иностранца?

– Его голос, – проговорила Лара, – он чем-то похож на голос сэра Ральфа, но я могу и ошибаться. Нет, действительно, я ошибаюсь. Он довольно хорошо говорил по-русски. Совсем как Бриген или…

– Или кто? – поторопил ее Крон.

– Бартенсон, – закончила Лара упавшим голосом, – но ведь это полный бред. Хотя у меня такое странное ощущение, что с Бартенсоном я уже встречалась. Нет, конечно, это не так. Когда это могло быть…