Текст книги "Слейд (ЛП)"

Автор книги: Виктория Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 14
Аспен

О. Мой. Бог.

Я чувствую боль в животе, и часть меня хочет вырвать её. Было. Он сказал было. Я слушаю, несколько раз фокусируя зрение, затем беру фотографию, которая лежит у моих ног и провожу по ней большим пальцем. Она влажная, а цвета выцветшие. Не то, что я видела в прошлый раз.

– Я честно не хочу говорить об этом, но оно пожирает каждую частичку меня и не дает собрать все дерьмо воедино. Я делаю все, что в моих силах, чтобы занять мозг. Это очень, чертовски изматывает. Не думаю, что смогу жить с этим дальше.

Я смотрю на Слейда и задыхаюсь, видя боль в его глазах. Они мокрые, и видно, что он держится изо всех сил, чтобы не заплакать. Я не могу даже говорить. Не хочу. Боюсь услышать больше, через что он прошел.

В тишине он мерит шагами комнату. Молчание заставляет меня нервничать так, что живот болит. Выпивка совсем не помогает… я чувствую себя совершенно трезвой – бодрой и настороже.

– Я любил ее всем сердцем. – Наконец начинает он. – Я бы никогда не оставил ее или своего ребенка. Никогда! Даже не думай так. Это вызывает потоки ярости в моем теле. Сейчас я, возможно, и кретин, но не всегда был таковым. – Он смотрит в потолок и закрывает лицо руками, парень явно разочарован собой. – Мы встречались со старшей школы, а знал я ее с десяти лет. Она была моим лучшим другом, и я никогда не мог набраться смелости сказать, что чувствую. Годы я держал это в себе, боясь, что она отвергнет меня, и это разрушит нашу дружбу. – Он останавливается, достает сигарету и подкуривает прежде, чем продолжить. – Она значила для меня ВСЁ. Я не мог потерять ее. Не мог позволить этому случиться. В первый год в старшей школе я наблюдал, как она встречается с разными придурками, разбивающими ей сердце. Она всегда приходила ко мне в поисках утешения, а я всегда был рядом, чтобы подставить плечо. Я дал ей слово, что всегда буду рядом и держал его. Однажды, когда какой-то кретин начал распускать руки, я выбил всю дрянь из него и сказал ей, что не могу больше видеть, как ей причиняют боль.

Он делает долгую затяжку и смотрит в окно, словно пытаясь представить себе все это в голове. Его голос начинает ломаться, и это разрывает его изнутри. Я ненавижу это.

– Я сказал, что люблю ее; что был влюблен в нее. Она была чертовски шокирована, когда услышала это. Я до сих пор помню этот взгляд, когда она наклонилась и поцеловала меня сильнее, чем когда-либо меня целовали. Словно она была отчаянна; отчаянна так же, как и я. Выяснилось, что она была влюблена в меня все это время и боялась того же, что и я. С того дня она была моей. Я заботился о ней. – Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – И я никогда не причинял ей боль. Она была моей жизнью. Я бы отдал за нее свою жизнь.

Он кладет лицо на руки и смотрит в пол. Не могу быть уверена, но я вижу капающие слезы. Сделав затяжку, он сжимает челюсть.

– Если бы я мог поменяться с ней местами, черт возьми. Блядь! – Он сгибается, ставит локти на колени и зарывает лицо в руки. – Это должен был быть я. Мы оба были в этой гребаной машине. Не она одна. Оба, черт возьми!

Он трясет головой вперед-назад, ударяется о комод позади него, из его глаз льются слезы, капая на грудь и руки.

– Я не хотел никуда ехать той ночью. Я так сильно старался уговорить ее остаться там, где мы были. Это был канун Нового Года, но я не пил. Но знал, что пили другие. Я говорил ей. Я, блядь, говорил ей, что не хотел отвозить ее домой со всеми чокнутыми на дороге, но она была на восьмом месяце беременности нашей малышкой и жаловалась, что ей неудобно и она хочет домой спать. И все же, я сдался. – Он поднимает голову к потолку. – Мне так жаль, Хелена. Я должен был сказать “нет” и настоять на своем. Ты могла злиться на меня, но ты и Хейли были бы сейчас тут. Я бы заботился о вас двоих, защищал бы вас.

Его тело дрожит, когда он снова смотрит вниз – он сломался. Он плачет так сильно, что я тоже не могу сдержать влагу в уголках моих глаз. Мое сердце болит. Он держал в себе всю эту боль. Это не помогает людям. Не говоря уже о том, что он винит себя. Никто не должен испытывать такую боль.

Я встала и, подойдя к нему, остановилась перед ним, но он не поднял взгляд от пола. Он лишь сделал быструю затяжку и выдохнул.

– Машина убила ее в одно мгновение – сломала ей шею. Проклятие! Меня всего лишь покидало немного. – Он проводит рукой по шраму на щеке. – Я все еще помню, как держал ее, пока не приехала скорая. Казалось, прошла вечность, когда они приехали. Я знал, что она не дышала, но я… я просто продолжал кричать ей, просил держаться; говорил, что с ней и Хейли все будет хорошо, но кровь… она была повсюду. Ее сидение пропиталось ею, но я не мог поверить, что Хейли не родится. Отказывался терять надежду. – Он останавливается и всхлипывает перед тем, как прошептать. – Моя жизнь закончилась той ночью, вместе с ними.

Не задумываясь, я опускаюсь перед ним на колени и кладу свои руки на его, но он отмахивается. Я снова беру его руки и отвожу их от лица. Он смотрит на меня сквозь мокрые ресницы, роняя сигарету и откидывая ее коленом.

– Ты не можешь винить себя за ту ночь, Слейд. Прошу, перестань себя карать. Ты сделал все, что мог, чтобы позаботиться о них.

Его ноздри раздуваются, а мышцы челюсти сжимаются, пока слезы льются ручьем по его лицу, покрытому пятнами. Он до сих пор не сказал ни слова. Слейд словно онемел, умер внутри. Он смотрит на меня, удивленный моим утешением.

– Это нормально – говорить об этом. Нормально – высказаться и разрешить кому-то разделить с тобой это бремя. Позволь помочь тебе. – Он качает головой, закрыв глаза. Слезы все еще катятся из глаз. – Я знаю, что ты скучаешь по ним. Здесь нечего стыдиться. Совсем нечего. Хорошо, черт возьми? Мир должен знать, как сильно ты любишь их. Не позволяй памяти о своей семье умереть, потому что ты слишком боишься говорить об этом, помнить об этом. Ты не должен жить таким образом.

Он прочищает горло и слепо смотрит на стену напротив.

– Каждый день для меня – борьба. Только мысль о потери их выбивает весь воздух из гребаных легких. Так чертовски больно. Я никогда не мог даже подумать, что будет день, когда Хелены не будет рядом. Мы проводили вместе каждый день. Даже будучи детьми. Нелегко продолжать жить, потеряв большую часть себя – словно потерял жизненно важный орган. После того дня, я просто закрылся. Сдался. Каждый день я чувствую, что умираю, снова и снова. Я не могу дышать, Аспен. Не могу.

Мое сердце обливается кровью. Я обхватываю его руками и прижимаю к себе так сильно, как могу. К моему удивлению, он не отталкивает меня. Вместо этого, он прислоняет лицо к моей шее и обнимает меня за голову, позволяя слезам литься дальше. Мы сидим так, пока слезы не останавливаются. Кажется прошла вечность, но я отказываюсь отпускать его. Ему нужен кто-то. Из-за боли, которая поглотила его и то, как он жил, отвернувшись от мира – сбежав от собственных мыслей.

Проходит не мало времени, когда, наконец, он отстраняется и встает. Слейд даже не пытается вытереть лицо. Просто позволяет скатиться последней слезе, без смущения.

– Тебе нужно немного отдохнуть, Аспен. – Он секунду смотрит мне в глаза прежде, чем взять на руки и отнести к кровати. Слейд останавливается перед ней и нежно кладет меня на матрас. – Уже очень поздно. Кейл скоро должен быть дома. Можешь остаться тут.

Он садится на край кровати и снова кладет руки на лицо, зевая. Я сажусь и лезу к нему, положив руки на плечи. Они напряжены, а сам он еще дрожит.

– Тебе тоже надо отдохнуть. Я могу лечь на диване. – Я тяжело сглатываю, наблюдая за его твердыми мышцами под облегающей футболкой. Они сжимаются, словно он борется с чем-то, словно он борется с разочарованием. – Но, я могу остаться, если тебе это нужно.

Он поворачивается, обхватывает меня рукой за талию и притягивает к себе прежде, чем лечь на матрас. Слейд нежно убирает волосы с моей шеи и прислоняется к ней лицом. Его дыхание мягкое и теплое. От этого у меня мурашки бегут ко коже.

– Ты мне нужна. – Шепчет он.

Мое сердце пропускает удар от его слов, и я оборачиваюсь вокруг, прижимаясь ближе – настолько, насколько это реально. По какой-то причине, мне тяжело дышать, оказавшись в его объятиях. Я никогда не видела его с этой стороны, и боюсь, что ощущения слишком хорошие – может появиться желание большего. Сейчас, в его объятиях, я чувствую себя особенной. Он открылся мне, как не открывался, наверное, никому уже долгое время. Это чувство делает меня счастливой.

* * *

Когда я проснулась, Слейда не было. Так же, как и в прошлый раз, когда я оставалась у него. За исключением того, что я знаю, он был тут всю ночь – не отпускал меня. Он держал меня так крепко, что я едва могла двигаться. В его сильных руках я чувствовала себя в безопасности, дома – не ощущала этого уже долгое время. Это смущает меня.

Я сижу некоторое время, жду, что Слейд вернется, но он не приходит. Прошло уже… не знаю… минут двадцать, после того, как я заметила, что его нет. Часть меня беспокоится, не страдает ли он все еще от боли, после прошлой ночи, и не ушел ли забивать ее. Я заметила, как он использует алкоголь, чтобы затушить боль, ну, я сама это делала вчера. Боль – лучшее, что в нас есть, в какой-то мере.

Я устало выбираюсь из кровати и спускаюсь на первый этаж. Проходя мимо дивана, я замечаю Кейла спящего на нем. Должно быть он предположил, что я в его комнате, когда вернулся поздно ночью. Что же, он определенно ошибся.

Подойдя к двери ванной комнаты, я останавливаюсь, потому что она слегка приоткрыта, но свет выключен. В последний раз, когда такое произошло, Слейд был за дверью, и я никогда не забуду тот взгляд в его глазах, когда он увидел меня стоящую там. Не уверена, что хочу повторить это. От мысли об этом коленки подгибаются.

Поборов нервы, я толкаю дверь и делаю шаг внутрь. Слейд стоит там в футболке и белых боксерах. Он уперся в раковину, подняв голову к потолку. Кажется, что он потерялся в мыслях.

Я колеблюсь, стоит ли заговорить? Не думаю, что он хочет, чтобы его беспокоили.

– Я… я лишь хотела проверить, все ли с тобой хорошо. – Я делаю еще шаг, и он поворачивается ко мне. Взгляд в его глазах в этот раз другой. Не могу сказать почему, но явно другой. Он не говорит, просто сжимает раковину и тут же отпускает ее. – Тебе что-то нужно?

Слейд медленно идет ко мне, не сводя глаз с моего лица. Выражение его лица спокойное и расслабленное. Я никогда не видела его таким. Он поднимает руки и нежно проводит по моей щеке, переводя взгляд вниз на губы.

– Да, – шепчет он. – Ты.

– Что...

Он обрывает меня на полуслове, зарывая ладонь в мои волосы и нежно прижимая свои губы к моим. Слейд целует меня мягко, но с желанием, от которого сердце ускоряется. Я раздвигаю губы достаточно для того, чтобы он мог проскользнуть туда языком и закружить им вокруг моего. Когда этот мужчина целует таким образом – он не просто целует, он владеет тобой.

Его мышцы огибают меня, когда он тянет меня ближе к себе и подталкивает к стене. Мои руки отчаянно обыскивают его тело – хочется касаться его всеми возможными способами. Сейчас уже невозможно для нас стать еще ближе, но я пытаюсь. Он пытается.

– Мне нравится вкус твоего рта. – Шепчет он не отрываясь от моих губ. – Я не хотел целовать так кого-то… очень долгое время. – Он тянет мою нижнюю губу зубами прежде, чем всосать ее в рот и выпустить обратно. – С тобой мне этого недостаточно.

Отчаянно желая получить больше, я яростно прижимаю свои губы к его и зарываю ногти в его сильную спину. Чувствую его рычание, когда он поднимает меня за ноги и идет направо – в душевую кабину. Поставив меня, он тянет за бедра, прижимая к себе.

Не отрываясь от моих губ, Слейд тянется к крану и включает душ, затем ведет нас под воду. Он продолжает атаки на мои губы, целуя так сильно, что становится немного больно. Щетина у его губ царапает мою гладкую кожу, но мне сейчас наплевать.

Вода сначала холодная, от чего я подпрыгиваю, но он прижимает меня сильнее к себе, вызывая трение между нашими телами. Излучение тепла от его тела согревает меня, усиливая желание быть его.

Руки медленно поднимают рубашку по моим бедрам, красивые губы обрабатывают мои, дразнят, как никто и никогда не дразнил.

Каждый раз, когда его язык касается моего, я ловлю себя на том, что сжимаю бедра, стараясь не сойти с ума. Его прикосновения и вкус сводят с ума, заставляя не просто хотеть, а жаждать. Теперь я вижу, почему Хеми так напрягся. Этот мужчина такой эротичный.

Мы стоим под ливневым душем – мокрая одежда прилипла к телам, а сами пытаемся дышать. Он смотрит мне в глаза, дотягиваясь обеими руками до стрингов, опуская их до колен и нежно снимая с моих ног, словно я хрупкая, и он может случайно сломать меня.

Я кладу руки ему на плечи и смотрю вниз, вынимая ноги из трусиков. После, он отбрасывает их, поднимает глаза на меня, одновременно проводя руками по моим бедрам, следуя за ними губами. Мое тело дрожит от его прикосновений, а дыхание сбивается, когда он приближается к зуду между моих ног.

Я уже думаю, что он удовлетворит меня, но Слейд останавливается и встает, вытирая воду с лица. В ванной все еще темно, но я вижу стальной голубой цвет его глаз и напряжение в них настолько сильное, что я хватаю его за голову и врезаюсь в губы, чтобы получить большее. Им не достаточно. Мне не достаточно.

Я чувствую эрекцию своим животом, когда он сжимает половинки моей задницы. Слейд поднимает меня и прижимает к стене. Мои ноги инстинктивно охватывают его талию.

Давление на киску приносит волну удовольствия и желания моему телу, заставляя стонать в его губы.

– Почему это так хорошо? – спрашиваю я, задыхаясь.

Он проводит руками по бокам и говорит, не отрываясь от меня.

– Потому что это со мной, – выдыхает он. – И я хочу тебя так, как думал никого уже не захочу. Ты другая.

Притягивая меня ближе к себе, Слейд трется своим возбужденным членом о мою киску, от чего мне хочется кричать, не смотря на то, что ощущения притупляются из-за мокрой ткани. Он такой большой и твердый и все еще ограничен хлопком трусов. Я никогда так сильно не хотела мужчину. Хочу касаться его обнаженного; раздеть и удовлетворить.

Разжав ноги, я скольжу по нему вниз, пока не становлюсь на ноги. Падаю на колени – глаза оказываются на уровне его стоящего члена, умоляющего об освобождении из клетки. Взяв его в руку, я вспоминаю, как он ощущался внутри меня, и теряю контроль. Не имея других вариантов, кроме как освободить его от трусов, я просовываю пальцы под резинку. Когда отодвигаю их, член выскакивает на свободу, позволяя мне дальше стянуть белье вниз по его ногам, пока оно не спадает на пол.

Его член стоит по стойке смирно, зазывая коснуться его. Это самый красивый конец, который я видела. Я провожу пальцами вверх-вниз по его стволу, время от времени касаясь головки, поддразнивая его. Каждый раз, когда я это делаю, он стонет и упирается сильнее в стену.

– Я схожу с ума, касаясь тебя. – Шепчу я. – Жду, когда почувствую тебя внутри.

Он берет меня за руки и поднимает на ноги, повернув спиной к стене. Касается моей щеки подушечками пальцев, убирая мокрые волосы с лица. Он прокладывает легкую дорожку по моему телу до бедер, сжимает их и поднимает меня так, что ноги снова обнимают его талию. Слейд касается моего входа, слегка углубляясь внутрь. Прежде чем засунуть пальцы в меня и медленно двигать ими туда-обратно, он проводит по моим складкам. Парень отлично удовлетворяет меня и он это чертовски хорошо знает.

– Мм-мм… да. Касайся меня, Слейд. – Я пробегаю языком по его мокрой груди, шее, доходя до уха. – Вот так. Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.

Ни одни мужчина не заставлял меня кончать от руки до этого, но я чувствую приближение оргазма. Я почти отключаюсь, когда блаженство охватывает мое тело.

– Тебе нравятся мои пальцы внутри тебя, детка? Хочешь кончить от них или от моего члена?

Когда последний слог слетает с его уст, парень останавливается, оставляя меня на грани оргазма. Он смотрит мне в глаза своими великолепными голубыми глазами, ожидая ответа.

– Я хочу твой член, Слейд. Хочу, чтобы ты заполнил меня полностью.

Я чувствую грохот в его груди, когда он берет край футболки, рывком снимая ее с меня.

– Для этого мне нужно, чтобы ты была голой. – Говорит он голосом, от которого появляется желание кончить сиюминутно. Положив руки на половинки моей попы, он поднимает меня и прижимает к стене, агрессивно. Я люблю эту его сторону.

Его глаза прикованы к моим, пока он неспеша опускает меня вниз к своей эрекции и медленно проскальзывает в меня. Я закрываю глаза и стону, чувствуя его толщину, растягивающую меня под свои размеры. Слейд останавливается на минуту, уверяясь, что со мной все в порядке прежде, чем медленно начать двигать своим членом вверх-вниз, позволяя влаге распространиться. Он снова взял меня, не смотря на то, что это против его правил, и я явно не закрываю на это глаза. Это действует на меня, как ничто другое, и это адски горячо.

Мы оба стонем с каждым толчком, не способные насытиться удовольствием. Это красиво, грубо и эротично, так же, как и он сам.

От ощущения его грубости внутри себя, адреналин растекается по моему телу, и я забываю как дышать. Не уверена, что даже хочу сделать вдох. Я просто хочу прочувствовать этот момент и никогда не забывать его.

Медленно стягиваю с него футболку, пока его глаза пожирают меня – каждый дюйм моего тела, словно он не может насытиться мною. Мышцы на его руках сжимаются каждый раз, когда он входит в меня, а дыхание сбивается, когда он продвигается глубже. Я откидываю голову на стену, сопровождая стоном каждый толчок.

Мое тело нагревается по мере того, как душевая кабинка заполняется паром, из-за чего и моя голова туманится. Ничто не способно отвлечь меня в этот момент. Среди воды стекающей по нашим телам и медленного ритма, я загипнотизирована им. Это мучительное удовольствие. Он дразнит, разрушает меня. Я ни на чем не могу сконцентрироваться, кроме чувства, растущего в моем теле с каждым толчком.

Слейд прижимает губы к моей шее, набирая скорость и входя сильнее и глубже, словно ему меня мало.

– Ты так чертовски хороша, Аспен. Ощущения прекрасны. – Он кладет руку мне на затылок и тянет к себе, так, чтобы я касалась его лба, а наши губы разделяли миллиметры. – Я скоро кончу. Не могу больше сдерживаться. Мне нужно, чтобы ты кончила, детка.

Он прижимается ко мне всем своим весом, трахая сильно и глубоко, одновременно рисуя круги большим пальцем на моем клиторе.

Я начинаю дрожать и стонать в его руках, приближаясь к кульминации. Это так хорошо, что хочется кричать. И я кричу. Наслаждение слишком большое, чтобы держать его в себе. Я кричу и хватаюсь за душ, почти вырывая его. Чувствую облегчение, сжимаясь вокруг его толстого члена, и сильнее обхватываю ногами его талию.

Слейд реагирует ускоряясь, хотя я думала это невозможно. Он готов кончить и я хочу ощутить это в полной мере.

– Я на противозачаточных. – Говорю я, выдыхая.

Он останавливается на секунду, прижимает свои губы к моим и начинает трахать меня так сильно, что я кусаю его за язык. Сосу его, и он стонет перед тем, как войти в меня максимально глубоко, и чувствую как он разряжается в меня.

Слейд удерживает меня у стены, наши губы сплетены, и мы боремся за воздух. Никто из нас не говорит. Это не требуется. Мы лишь блаженствуем в нашем облегчении, наслаждаясь моментом мира.

Спустя несколько мгновений он нежно ставит меня на ноги, перешагивает через боксеры, и мы принимаем душ, моя друг друга. Когда Слейд касается меня по всюду – снова хочется ощутить его в себе.

Я вижу по его взгляду, что он хочет того же; он словно готов прижать меня обратно к стене и овладеть мною. Это желание слишком большое для меня.

Он наклоняется к моему плечу и проводит губами по шее, останавливаясь возле уха.

– Я хочу, чтобы после душа ты поехала со мной. Есть вещи, которыми мне хочется поделиться.

Киваю головой и закрываю глаза, пока он ухаживает за мной.

Я не привыкла к такому обращению. Ни от кого. Таким он был до того, как распалась его жизнь? Этого человека он изо всех сил старался спрятать?

Если так… то я в большой беде.

Глава 15
Слейд

Чувствую себя так, словно чертова тонна свалилась с моих плеч. Я боролся так долго, используя каждую каплю силы, чтобы держать это дерьмо в себе, не чувствовать вины и боли от потери Хелены и нашего ребенка. Прошло почти три года с момента аварии. Время понять, что боль всегда будет там. Нужно либо научиться жить с ней, либо не жить вообще. Часть меня захотела жить после прошедшей недели. Так что думаю, я буду держаться за это и смирюсь.

Я надеваю футболку, когда Кейл открывает дверь и входит в комнату. Он выглядит растрепанно, словно нифига не спал. Не лучший вид.

– Чувак. Что нахрен это был за шум недавно? Твоя телка кричала, как сумасшедшая в душе. Это разбудило мою задницу и скорее всего Аспен. Слишком рано для этого дерьма.

Я поднимаю бровь, обувая свои Chucks[3]3
  Разновидность обуви; кеды.


[Закрыть] и застегивая ремень.

– Это была Аспен. Не волнуйся, мужик. С ней все чертовски хорошо. Верь мне.

Он делает шаг назад и морщит лоб.

– Уоу, мужик. Что нахрен ты имеешь в виду, говоря, что это была Аспен? – он быстрыми шагами подходит ко мне и останавливается передо мной. – Это, наверное, хреновая шутка. Я знаю, что ты трахнул ее прошлой ночью. Дважды ты этого никогда не делал. Ты издеваешься надо мной?

Я кладу руку ему на плечо и сжимаю его.

– Не-а, друг. Я не издеваюсь над тобой. – Я улыбаюсь и бью его по спине, от чего он почти падает вперед. – Прокачу ее на мотоцикле и охлажусь перед работой. – Я иду к двери и останавливаюсь, оборачиваясь к нему. – Сегодня чертовски хороший день. Не хочу сидеть взаперти.

– Что. За. Хрень. – Он награждает меня шокированным взглядом и трет руками лицо, очень быстро, словно пытаясь разбудить себя. – Мне нужно поспать. Кажется, у меня слуховые галлюцинации.

– Определенно не галлюцинации. А теперь, выбирайся нафиг из моей комнаты, кретин. – Я киваю головой и смеюсь, пока он проходит мимо, не сводя все это время с меня глаз. Он смотрит на меня так, словно ждет чего-то. У меня нет времени на это дерьмо. – Что, черт возьми, с тобой не так?

– Ничего. Просто пытаюсь понять эту хрень. Не только Аспен дала тебе трахнуть ее больше одного раза, но и ты захотел этого.

– Так, чувак. У меня нет времени стоять здесь и ждать пока ты поймешь эту хрень. Мне нужно быть в клубе через три часа. – Я прохожу мимо него и спускаюсь по лестнице.

В том момент, когда я достаю ключи, Аспен выходит из комнаты Кейла, одетая в потертые джинсы, белую майку и старые Chucks.

Отлично. Моя девочка.

Я обнимаю ее за талию, притягиваю к себе и всасываю нижнюю губу в свой рот. Сначала, она кажется удивленной, но все же запускает руки в мои волосы и стонет, пока я провожу руками по ее бокам.

Освободив ее губы, я осматриваю Аспен с ног до головы, впитывая всю ее сексуальность.

– Черт, ты чертовски сексуальна. – Я впиваюсь в ее губы, прижимая к стене, положив руки на ее задницу. Сейчас, я просто не могу оторвать от нее руки. – Черт, всего раз попробовав, не могу остановиться. Хочу больше тебя.

– Вау. Я определенно не ожидал этой хрени. Это лажа неестественна. Для вас обоих.

Аспен разрывает поцелуй, услышав голос Кейла, и прочищает горло. Она нервно смотрит мне в глаза и избавляется объятий.

– Эмм… я скоро вернусь. Слейд прокатит меня.

Кейл поднимает бровь и облокачивается на диван.

– То есть еще раз? Двух было не достаточно?

– Ха. Очень смешно, умник. – Аспен стреляет в него ледяным взглядом, тянется к дверной ручке и отталкивает меня с пути, чтобы была возможность пройти.

Я поворачиваюсь к Кейлу и киваю ему:

– Все нормально, брат. Мы уезжаем. Кстати, ты можешь перестать волноваться за нее. Я знаю, что делаю.

Он скрещивает руки на груди и пялится на дверь с мрачным видом.

– Может, я не за нее волнуюсь. – Он поворачивается и уходит, не проронив больше ни слова.

Ну, черт возьми, хорошо…

Когда я выхожу, Аспен стоит, облокотившись на мой мотоцикл, и смотрит в телефон, словно в ожидании чего-то. Она убирает телефон в карман и улыбается, когда замечает меня, наблюдающего за ней.

– Готов? Куда мы едим? – она смотрит на меня так, будто не знает как вести себя со мной. Я не виню ее. Сейчас, я, наверное, ввел ее в чертово замешательство. Аспен знает мои гребаные правила. Знает, что я нарушил эти гребаные правила… из-за нее. Я бы тоже не знал, как реагировать.

Я подхожу к байку, беру шлем и надеваю его ей на голову. Есть что-то экстремально-сексуальное в девушке на заднем месте мотоцикла в джинсах и майке… или это просто она, позади меня на мотоцикле. Как только ремешок застегнут, я перекидываю ногу через байк и подаю ей руку, помогая залезть назад.

– Держись крепко.

Она обхватывает руками меня за талию и прижимается поближе. Необъяснимое чувство, которое я испытываю с ней, не остается незамеченным прежде, чем я завожу мотор и стартую.

Мы едем около часа, пока я не сворачиваю на то место, куда привез ее пару дней назад. Память о ней, промокшей более, чем в одном смысле, заполняет мой мозг. Напоминание о том, что случилось тут в прошлый раз, уже заставляет мой член встать и желать большего. Я всегда хотел удовлетворить девушку под дождем. Не могу отрицать, что это была самая горячая вещь в моей жизни. Воспоминание о том, что она позволила мне это сделать, лишь больше возбудило меня.

Черт возьми. Теперь, во время летнего дождя я никогда не буду прежним.

Я помогаю Аспен слезть с байка. После того, как слезаю сам, замечаю выпуклость под джинсами и увеличенные размеры гениталий. Мой член настолько тверд сейчас, что места в джинсах практически не хватает. Аспен смотрит на мой член и сглатывает, когда я поправляю его. Она снова хочет меня и это так возбуждающе, знать, что она так быстро хочет повторения.

– Иди ко мне, детка.

Сначала она колеблется, но все же подходит и становится передо мной. Ее глаза изучают мои и она выглядит любопытной. Я хочу знать, о чем же, черт возьми, думает эта женщина. Нафиг, любопытство побеждает:

– Спрашивай.

– Я хочу узнать больше о твоей жизни, Слейд. Зачем тебе столько костюмов в гардеробной? Пожалуйста, не говори, что это костюмы для работы, потому что я знаю, что это не правда. Я видела фотографии, на которых ты в них. Ты выглядел… другим. Совершенно не таким, как сейчас.

Ее глаза изучают мое лицо. Она действительно серьезна в этом. Хочет знать обо мне. Это может звучать немного хреново, но она первая женщина, спрашивающая меня что-то личное о моей жизни. Всё, что хотели другие женщины – трахнуться, и они знали, что получат это. Я привык к этому; это стало чем-то удобным и обычным. Стало моим побегом, моей зависимостью. Это может прозвучать дерьмово, но когда ты трахаешься лишь бы жить – ты привыкаешь к этому, жаждешь этого, и потом становится сложно остановиться.

По какой-то причине, я хочу ей рассказать. Я хочу, чтобы она знала больше обо мне.

– Хорошо. Я расскажу тебе. – Я поднимаю ее за бедра и сажаю на мотоцикл, раздвинув ноги, как и в прошлый раз. Надеюсь, она готова к этому, потому что это длинная история, которую я обычно не рассказываю.

– Когда-то я был адвокатом. – Она обдает меня шокированным взглядом, расширяя глаза, но молчит. Я знаю, услышать это от настоящего меня достаточно шокировано. – Я работал в юридической фирме отца. Это не было тем, чем я хотел заниматься. Это было тем, что от меня ожидали. У меня не было страсти к этому, и все же, я был одним из лучших. Все хотели, чтобы я вел их дела, потому что знали, что лучшего не найдут. Я много работал; очень много. Это стало чертовски скучно и очень быстро.

Я беру ее за ноги и рывком подтягиваю к себе так, что они обвиваются вокруг моей талии, а мои руки скрещиваются вокруг, у нее за спиной.

– После аварии я закрылся от мира. Минимум месяц не выходил из дома. Спустя этот месяц, я не мог вернуться к прежней жизни. Не зависимо от того, как сильно отец давил на меня, я лишь отталкивался. Больше не мог заниматься этим. Я устал жить жизнью, которую он для меня распланировал. Был лишь один вариант – уйти.

Спустя несколько месяцев, когда закончились деньги на сберегательном счете, а я ничем не занимался кроме того, что ел, принимал душ и спал, Кейл пригласил меня на вечеринку в Аллею Позора. Я не выходил из дома довольно долго после аварии, так что согласился и попытался освободить мозг. Кейл танцевал тогда с Хеми и, каким-то образом, женщины стали принимать меня за одного из танцоров. Они не могли держать руки подальше от меня. Я какое-то время ничего не чувствовал, но, той ночью, от того ощущения я словно словил кайф. Это было первое чувство, которое я испытал после аварии. Я подсел на те ощущения и стал зависим. Это было моим обычным состоянием, поэтому я принял работу в клубе и стал соседом Кейлу несколько месяцев спустя. Я еле переживал дни. Сначала, это просто были танцы и секс, потом татуировки и боль от них. Это заставляло меня что-то чувствовать; чувствовать себя более живым. Когда это перестало помогать, я начал двигаться дальше, и это стало выпивкой. Алкоголя было достаточно, чтобы приглушить боль. Он поддерживал меня… до сих пор. Но я хочу большего. Просто не знаю, могу ли иметь это; заслуживаю ли.

Она скользит ближе ко мне и берет мое лицо в руки. Я делаю тоже самое, смотря ей в глаза. Это ощущается хорошо.

– Спасибо, что поделился со мной. Я знаю, что это, должно быть, тяжело для тебя. Понимаю, что ты не часто открываешься людям. Это много для меня значит. – Она наклоняется ко мне, колеблясь, но потом прижимает губы к моим.

Аспен собирается отодвинуться, но я запускаю руки ей в волосы и прижимаю к себе так близко, как только могу. Чувство, что я сейчас ощущаю – необъяснимо. Так хорошо, что я могу целовать ее ночь напролет и наплевать на все остальное. Я ни с кем не говорил о своем прошлом, а она – она делает это таким естественным, таким чертовски простым. Словно она лекарство, в котором я нуждался все время, способ справиться.

Ощущения ее в моих руках и ее вкус в моем рту заставляют меня чувствовать себя… легко. Наконец-то хоть немного покоя – не достаточно, чтобы убить боль, но достаточно, чтобы дать мне надежду.

Я поднимаю ее с байка, оборачивая вокруг своей талии ее ноги, и целую долго и грубо. Я хочу, чтобы она знала, что заставляет меня хотеть ее еще больше каждый день. Сначала, это было просто сексуальное влечение, нужда иметь что-то запрещенное. Потом это стало чем-то большим. Она отличается от других девушек. Аспен больше, чем просто кукла для секса. Она вызывает зависимость, но в правильном смысле. Я же, в свою очередь, легко поддаюсь зависимостям и она может подавить эту нужду.