355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктория Дал » Семь дней страсти » Текст книги (страница 1)
Семь дней страсти
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 03:42

Текст книги "Семь дней страсти"


Автор книги: Виктория Дал



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Виктория Дал
Семь дней страсти

Глава 1

Лондон, весна 1846 года

Николас Кантри, виконт Ланкастер, известный друзьям, семье и всему светскому обществу своим неотразимым обаянием и неизменным чувством юмора, был в ярости. Эта ярость ослепила его, тесно сжатые зубы свело от боли, но когда он пробирался через толпу гостей на званом ужине, все по-прежнему улыбались ему. Если кто-нибудь и обратил внимание на его состояние, то, вероятнее всего, решил, что причиной тому – расстройство желудка, и уж точно никто бы не догадался, что он в гневе.

Виконт мог украсить любое общество. С ним было приятно проводить время. Повеса и волокита, охотник за богатством. Ему и самому все это нравилось. Никто и никогда не заглянул глубже, чтобы посмотреть, что же на самом деле скрывалось под маской юмора и доброжелательности. И вряд ли он когда-либо пожалел о той репутации, которую изо всех сил старался приобрести.

Но совсем недавно он застал свою невесту с другим мужчиной в весьма недвусмысленной ситуации, что совершенно вывело его из себя, такого безупречного во всех отношениях. Ее крики в его адрес и понимание того, что он не может просто повернуться и уйти, не прибавили ему самообладания.

– Мой дорогой виконт Ланкастер! – окликнули его.

Николас остановился и поклонился изящной женщине.

– Леди Авалон. – Виконт склонился над протянутой рукой дамы. – Луч света в моем унылом вечере.

– Фу! – засмеялась женщина и хлопнула его по плечу большим веером.

– Леди Авалон, я и не знал, что вы так рано вернулись из деревни. Сбежали от дурного романа?

– Ланкастер, вы любите посплетничать.

– Только изредка. Вы знакомы с мистером Брандиссом?

Николас указал рукой в сторону хозяина вечера и еле сдержал возникшее желание помассировать шею, которую пронзила резкая боль.

– О да. Мистер Брандисс, хоть и купец, но такой же джентльмен, как и любой лорд королевства. – Она наклонилась ближе. – Я также познакомилась с мисс Брандисс. Какую красивую невесту вы выбрали, Ланкастер!

«Да, красивую, к тому же вероломную. А еще удивительно крикливую, когда она загнана в угол», – подумал виконт, но ничего не сказал, а лишь склонил голову в знак согласия.

– Красивый, – продолжала леди Авалон, – и очень мудрый альянс. Я всем говорила, что у вас все будет хорошо, так и случилось.

– О да, мисс Брандисс готова простить мне мое грозное лицо и потрепанный титул ради шанса прибрать к своим изящным ручкам мои яблоневые сады. Они вполне прибыльные.

– Ха! Если бы у вас было состояние, молодой человек, вы бы десятилетие царствовали королем холостяков. Чертовски приятно слыть неплохой добычей даже в вашем затруднительном положении. Впечатляет, виконт. Мистер Брандисс очень педантичен, когда дело касается его маленькой Имоджин.

– Это точно, – вымученно улыбнулся Ланкастер. – А теперь прошу прощения…

– О да! Я уверена, вы хотите вернуться к своей обожаемой невесте.

Она снова хлопнула его своим веером. Китовый ус щелкнул по его руке, а Ланкастер представил свои нервы, которые, как натянутые струны, лопаются с таким же звуком.

Действительно, обожаемая невеста. Еще несколько мгновений назад она и была для него таковой: скромной, застенчивой и неглупой.

– Обожаемая, – прорычал Николас, пробираясь через полный зал гостей к выходу.

Он уже преодолел половину пути, но все еще был не свободен. Сам мистер Брандисс стоял у выхода, провожая уходивших гостей.

Его не так легко было одурачить, как остальных, и с ним виконт сейчас меньше всего хотел разговаривать. Мартин Брандисс был рассудительным, умным и чрезвычайно проницательным человеком. Правда, на собственную дочь эта проницательность не распространялась.

Ему удалось проскочить незамеченным мимо Брандисса, но уйти не получилось. Ему пришлось ждать пальто и шляпу, потом кучера. Ланкастер даже не вздрогнул, когда почувствовал руку на своем плече.

– Уходите так рано, сэр?

– Встреча в клубе. – Николас, посмеиваясь, повернулся, чтобы пожать руку будущему тестю. – Но вечер был изумительный, а ваша жена, как хозяйка, достойна всяческих похвал.

– Не беспокойтесь. Она настояла, чтобы Имоджин во всем принимала участие. Дочь станет отличной виконтессой.

– Даже не сомневаюсь.

Ведь она умудрилась изобразить любовь к мужчине, подумал Ланкастер, которого ненавидит. Имоджин уверенно сыграет роль леди Ланкастер.

Его вдруг пронзила одна мысль. Если Имоджин откажется от брака, у него не будет выбора. Он не сможет повлиять на ее решение. Свадьбы не будет.

– Мистер Брандисс, а вы уверены, что она хочет этого?

– Что вы хотите сказать?

Брандисс нахмурил брови. Николас почти не видел его глаз.

– Я хочу сказать… – У Ланкастера болела от напряжения шея, но он сделал вид, что им овладело простое беспокойство. – Ваша дочь последние несколько недель была очень молчалива. С того самого ужина по поводу помолвки.

– Имоджин послушная девочка. – Голос Брандисса звенел как сталь. – Она довольна этой помолвкой, милорд, и знает свой долг.

Ее долг. Да, она что-то кричала по поводу долга, а ее любовник пытался ее остановить.

Долг. Несмотря на все обстоятельства, он все еще надеялся на что-то большее.

Вместо того чтобы сказать этому человеку, что его дочь совершенно несчастна, Николас склонил голову:

– Пожалуйста, попрощайтесь за меня с вашей женой и дочерью. Мне, как всегда, было очень приятно.

– Милорд, – слегка поклонился Брандисс.

Как и сказала леди Авалон, Брандисс во всем был настоящим джентльменом хотя и являлся успешным купцом. Но именно это обстоятельство довольно сильно разочаровало Николаса. Он надеялся, что, женившись, окажется в сердечной, спокойной семье. Но они не могли позволить себе расслабляться. Эта семья шла в гору; чудачества, скандалы и даже удовольствия в жизни не могли сравниться с этим. Виконт был всего лишь средством для достижения целей. Его чувства в расчет не брались.

Экипаж виконта нуждался в серьезном ремонте. Выйдя на улицу и услышав его скрип, Ланкастер задумался, сколько он еще прослужит. Из-за старых пружин ездить было некомфортно, но, по крайней мере, ему больше не было стыдно за внешний вид экипажа. Его конюх решил проблему с облупившейся краской на гербе. Он полностью ее соскреб и перекрасил дверцу. Очевидный признак бедности исчез под несколькими мазками кисти. Эх, если бы все остальные проблемы можно было решить так же легко.

– Милорд, – пробормотал, кланяясь, дворецкий.

На его лице не было ни единой морщинки, в каштановых волосах – ни одного седого волоса. Другими словами, он был слишком молод для дворецкого, но его услуги обходились дешево, он был энергичен и смышлен. Да и сам Ланкастер в свои двадцать пять был немного молод для виконта с таким грузом долгов.

– Бикс, надеюсь, ты хорошо провел вечер.

Николас прошел в холл.

– Да, сэр. Очень хорошо. Приехал лорд Гейнсбрро, и я разместил его в Белой комнате.

Гейнсборо. Проклятие. У Ланкастера совершенно не было настроения развлекать старика сегодня вечером.

– Сэр? Сообщить ему, что вы приехали домой?

– Нет, – оборвал его Ланкастер, но тут же смягчился. – Нет, я…

Черт. Каким бы несчастным он себя ничувствовал, но не мог отправить домой одинокого вдовца.

– Дай мне минутку, Бикс. Приятное общество очень утомляет.

Он отдал сюртук и шляпу и прошел в свой кабинет. Специальный бокал для бренди ждал виконта на маленьком столике рядом с письменным столом. Он наполнил его и опустился в кресло.

Виконт лениво просматривал почту, потягивая бренди. Дружественное письмо от женщины, которая короткое время была его любовницей. Небрежная записка от герцога Сомерхарта, в которой он подтверждал, что они с молодой женой приедут на грядущую свадьбу, хотя сам Николас подозревал, что только герцогиня действительно будет рада приехать. Эта мысль вызвала у него легкую улыбку.

Две записки от кредиторов. Хотя теперь, после помолвки с дочерью самого богатого в Лондоне импортера шелка, они стали немного дружелюбнее. Он сразу бросил их в корзину для мусора, потом немного подумал, достал назад, чтобы спрятать в углу стола прадеда в качестве напоминания. Виконт не был свободен и не мог позволить себе забыть.

Его отец получил в наследство имение, находящееся на грани разорения, и быстро довершил дело, не побеспокоившись сообщить об этом своему наследнику. Видимо, решил, что сын еще слишком молод, чтобы переживать по этому поводу. Ведь Ланкастер стал наследником в двадцать три года.

Он опять наполнил бокал бренди и взял последнее письмо.

Оно пришло от экономки из Кантри-Мэнора, самого маленького из его поместий и единственного, которое хоть как-то сводило концы с концами. Только бы ничего не случилось с овцами, подумал Николас. За это поместье он совершенно не волновался и даже не посещал его последние десять лет. Сделав еще один глоток бренди, Ланкастер открыл письмо.

Напиток обжигал горло, а он читал письмо, не понимая значения фраз. Чушь какая-то. Он прочитал письмо еще раз, и его сердце оборвалось.

«Мне жаль сообщить вам… Я знаю, вы когда-то были близки…».

Умерла мисс Синтия Мерриторп.

Очень печальная новость. Ей было не больше двадцати одного года. Но что могло произойти? Несчастный случай? Болезнь?

Николас обхватил голову руками. Все внутри у него сжалось, но виной тому были не воспоминания о Синтии. Причина была в самом письме, которое явно свидетельствовало о том, что мир рушится.

«А ты думал, что хуже быть не может, – прозвучал внутренний голос. – А на самом деле… Твои неприятности нельзя сравнить с бедой Синтии Мерриторп, эгоист». Эта мысль отрезвила Ланкастера.

Она никогда не была замужем. Никогда не покидала Йоркшир. Короткая и одинокая жизнь.

Он думал, что она превратится в привлекательную молодую женщину, что ее мудрый взгляд и упрямый подбородок скорее подойдут женскому лицу, чем детскому. Как он ошибался. Она умерла незамужней. Но в юности она была такой энергичной. Честной и открытой, независимой и миролюбивой. Совершенно непохожей на Имоджин Брандисс.

От этой мысли его передернуло, и он допил бренди.

Нет, мисс Имоджин Брандисс ничего не известно о честности, хотя те ужасные слова, которые она выкрикивала сегодня вечером, были достаточно честными. «Настоящий мужчина в вопросе денег не рассчитывает на женщину! Настоящий мужчина их зарабатывает! Ты хоть что-нибудь стоящее сделал за свою жалкую жизнь?»

Какая-то тяжесть внутри его, которая медленно накапливалась последние несколько месяцев, наконец, дала о себе знать в полной мере. Она крутила кости и рвала сухожилия, грозя сплющить все тело и обрушить весь его мир.

Он слишком увяз во всем этом, построил слишком далеко идущие планы. Кредиторы его семьи отступили, чтобы дождаться щедрого подарка, который принесет его женитьба на богатой наследнице. Если он все отменит сейчас…

Ланкастер представил воронов, клюющих его глаза, и понимал, что он в ловушке.

Что-то огромное и темное давило на Николаса, нарушая его внешнее спокойствие, которое он всегда демонстрировал миру. Ему это состояние было хорошо знакомо. Ярость. Неистовство. И страх. Они так прочно сплелись вместе, образовав не изведанное доселе чувство. Существовал только один способ разобраться с этим.

Потерев руками лицо, Ланкастер глубоко вздохнул. Не обращая внимания на звон в ушах и натянув на лицо свою обычную улыбку, позвонил в колокольчик.

– Отнеси, пожалуйста, ужин для лорда Гейнсборо и скажи, что я сейчас приду сыграть с ним партию в шахматы, – обратился Ланкастер к пришедшему дворецкому.

Николас решил притвориться веселым, ведь он проведет вечер с человеком, который все еще скорбит по своей умершей жене, и не обращать внимание на то, что творится у него самого на душе. Бикс направился к выходу, и улыбка исчезла с лица Ланкастера. В ушах зазвенело еще громче.

– Подожди, – обратился он к слуге. – Я думаю… Я получил письмо…

Звон в ушах стал стихать, и Ланкастер заторопился.

– Умерла соседка, мне надо поехать в Йоркшир выразить соболезнования. Так надо. Упакуй мои вещи и извинись за меня перед семьей мисс Брандисс.

– Сколько времени вы полагаете отсутствовать, милорд?

Звон снова появился в его ушах, только теперь он звучал громче, чем прежде. Николас потряс головой и посмотрел на письмо. Тяжесть придавила его с новой силой. Сколько времени он будет отсутствовать? Клятву нежеланной жене ему произносить только через два месяца.

– Думаю, шесть недель.

– Как скажете, сэр. А уезжаете вы?..

«Сейчас», – хотелось сказать Ланкастеру, но он, конечно, этого не сделал. Он лишь задумчиво прищурился и постарался подавить в себе желание сбежать немедленно.

– Я думаю, завтра утром.

– Да, милорд.

Как только Бикс отправился поспешно паковать вещи, Ланкастер еще раз взглянул на письмо, позволив себе несколько глубоких вздохов. Ему просто надо немного времени. В конце концов, брак не самое худшее, что он когда-либо делал для своей семьи. Далеко не самое худшее.

Взяв себя в руки, Ланкастер вышел из кабинета и с улыбкой шагнул в Белую комнату. Стоявший перед камином мужчина поднял голову, и печально сжатые губы растянулись в улыбке.

– Ланкастер! Я чертовски рад тебя видеть.

– И я тоже. Вы подготовились к партии?

– Подготовился? – фыркнул старик. – Притупив свой разум виски? Это единственная подготовка, которая требуется мне для партии в шахматы с тобой.

– Тогда я буду нападать там, где вы меньше всего этого ждете, схвачу вас, как нищенка пропойцу, вцеплюсь в вас, как девушка, впервые выехавшая в свет, в герцога.

– О! – рассмеялся вдовец. – Вы меня всякий раз веселите, молодой человек.

Николас улыбнулся и посмотрел на часы на камине. Еще двенадцать часов, и он совершит свой побег.

Глава 2

В Лондоне чувствовалось наступление весны, но побережье Йоркшира она пока не затронула. Ледяной дождь барабанил по крыше экипажа, от него стыл воздух, хотя под сиденьем стояла жаровня. Ланкастер наблюдал за клубившимся из его рта паром и удивлялся, что решил остаться здесь на шесть недель.

Они только что проехали деревню Нили, где в юности он проводил много времени, и теперь находились совсем недалеко от Кантри.

Его семья оставила это поместье, когда десять лет назад переехала в Лондон. Николас никогда не возвращался сюда, даже никогда не вспоминал о нем, несмотря на то что здесь прошла вся его юность. За поместьем присматривала экономка миссис Пелл, и ренты как раз хватало, чтобы содержать его. Так что думать здесь было особенно не о чем.

Хотя все, конечно же, было намного сложнее. Ланкастер не любил думать о том времени, потому что тут же всплывали другие воспоминания, другие истории…

Как же отчаянно ему хотелось сбежать из Лондона! Он даже не задумывался о тех демонах, которые в связи с этой поездкой могли вырваться на свет божий.

«Теперь я мужчина, – напомнил себе Николас, – а не мальчик, чтобы бегать от ночных кошмаров».

От гнева у него перехватило горло, но в этот момент кучер что-то прокричал, и экипаж стал замедлять ход. Они приехали. Через несколько мгновений старая миссис Пелл выйдет его встречать.

Впервые с тех пор как Ланкастер уехал отсюда, ему пришло на ум, что она будет горевать из-за случившегося. Каждый день много часов подряд Синтия Мерриторп проводила у нее на кухне. Иногда казалось, что в доме его семьи она проводит гораздо больше времени, чем в своем. Если она не ходила следом за Ланкастером по поместью, то находилась на половине прислуги, следуя тенью за миссис Пелл. Наверное, бедная женщина чувствует себя сейчас так, будто потеряла родную дочь.

Экипаж остановился, и через несколько секунд кучер открыл дверцу. На улице шел холодный проливной дождь.

– Вокруг темно, милорд, никого нет, – обратился к виконту кучер.

– Отлично, я пойду сам, Джеймссон. А ты поставь лошадей и приходи на кухню съесть что-нибудь горячее.

Ланкастер решительно вышел из экипажа и поспешно направился к парадному входу. Он добрался до ветхого навеса и понял, что двери крепко заперты, но Джеймссон уже уехал.

Терзавшие его смутные сомнения вдруг обрели вес и реальность. Бикс не сообщил миссис Пелл о его скором приезде. Ему оставалось лишь надеяться, что экономка не уехала на неделю к младшей сестре в Лидс.

Николас снова вышел под дождь. Пока он дошел до конца дома особняка, он насквозь промок и окоченел от холода. Но ручка кухонной двери легко повернулась, Николас шагнул в теплое и светлое помещение.

– Адам, – раздался из темноты коридора знакомый голос, – если ты намочишь пол, тебе придется его помыть. Я не…

Когда миссис Пелл вошла в кухню, она едва не задохнулась от удивления.

– Добрый вечер, миссис Пелл. Похоже, вас не предупредили о моем прибытии. Но я здесь.

– Ник? – прошептала она, вызвав у него легкий шок.

Его уже много лет так никто не называл.

– Да, это я. Вернулся из… – Он вовремя остановился и кашлянул. – Приношу свои извинения, что застал вас врасплох. Я знаю, что последние две недели были для вас непростыми, а теперь еще и я свалился как снег на голову.

Ей еще надо прийти в себя. Она побледнела и не могла скрыть своего удивления. Николас испугался, что она может просто упасть в обморок, хотя вид у нее был все еще крепкий. Несмотря на то что морщинки у глаз стали глубже, а волосы поседели, она не казалась ему такой старой, какой осталась в его в детских воспоминаниях. Юность имеет привычку преувеличивать возраст.

– Миссис Пелл?

Она заморгала и, наконец, похоже, вышла из состояния растерянности.

– Милорд, – выдохнула она, а потом присела в реверансе. – Милорд, пожалуйста, простите меня. Я… Позвольте мне набрать воды в чайник, потом я открою для вас библиотеку. Мне надо приготовить для вас постель и…

– Я прекрасно переночую на диване в библиотеке, если…

– Никогда не говорите так! – возмутилась она. – Мне нужен всего час, сэр.

Она засуетилась, и чайник оказался на плите еще до того, как Ланкастер обдумал следующую фразу. Хлопковая ткань и белый батист промелькнули мимо, но Ланкастер успел схватить конец завязки ее фартука и потянуть довольно сильно, чтобы привлечь внимание.

– Миссис Пелл.

Она остановилась, но не повернулась к нему. Замерев, экономка стояла на месте, сцепив руки перед собой.

– Миссис Пелл, я хочу выразить вам свои соболезнования. Я знаю, как вы были близки с Синтией. Ее смерть, должно быть, стала для вас страшным ударом.

Николас был уверен, что она сейчас заплачет. Он сделал шаг вперед, чтобы обнять ее и успокоить.

– Спасибо, сэр, – кивнула миссис Пелл и пошла, коротко оглянувшись через плечо. Ее глаза блестели от слез, но ни одна слезинка не скатилась. – Вы, как всегда, очень добры.

Она провела руками по фартуку.

– Пойдемте. Я устрою вас в библиотеке и заварю чай.

– А у вас, случайно, не осталось отцовского виски?

– Только в медицинских целях, сэр. – Ее лицо сморщилось в знакомой улыбке. – Но вы, конечно, находитесь на грани смерти. И я не хотела бы чувствовать себя виноватой в этом.

– Миссис Пелл, вы ангел, посланный с небес. Лучшая экономка, о которой только можно мечтать.

Улыбка с ее лица куда-то пропала, она подобрала юбки и пошла в библиотеку. Виконт последовал за ней. Все вопросы подождут до утра.

* * *

Чашка чая. Пустой бокал. Крошки хлеба и сыра. Все это было разбросано по длинному столу.

Она подошла ближе.

На темно-зеленом диване лежал мужчина. Незнакомый гость. Путешественник, оказавшийся в затруднительном положении. Или…

Нет.

От холодного воздуха ее белый халат прильнул к ногам, когда она, потрясенная, остановилась перед ним. Этого не может быть. Только не теперь, когда он больше не мог помочь ей.

Но золотистые локоны в мерцающих отблесках камина были ей знакомы, впрочем, как и прямой нос, и мягко очерченные губы. Ей не надо было видеть цвет глаз, чтобы понять, что это он.

– Ник, – прошептала она и заметила, как дрогнули его веки.

Она отпрянула, но заметила, как он на мгновение открыл глаза и снова погрузился в сон.

Синтия Мерриторп повернулась и выбежала из библиотеки, исчезнув в темноте. Она не знала, проснулся ли человек за ее спиной.

Николас вернулся, словно услышал ее девичьи молитвы… А она не могла позволить ему остаться.

– Что вы натворили? – прошептала Синтия, когда миссис Пелл пришла на чердак.

– Ничего! – Экономка вздрогнула, качая головой.

– Вы написали ему, просили о помощи! – Синтия схватила ее за руку.

– Я не делала этого, юная мисс. И откуда ты знаешь о приезде виконта?

– Виконт, – пробормотала Синтия, раздраженная его новым статусом.

Когда она его знала, он был просто высоким застенчивым мальчиком. Скромный симпатичный мальчик с невероятно добрыми карими глазами.

– Я видела его, – призналась она, наконец.

Миссис Пелл с сомнением посмотрела в сторону крошечного круглого окошка чердака.

– Нет, я заволновалась, когда вы не принесли чай, испугалась, что вы заболели. Я не ожидала, что наткнусь на важного господина, спящего в библиотеке.

– Скажи, что это не так!

– Что? – Синтия в задумчивости погрызла ноготь большого пальца. – А, ну да. Конечно, он меня не видел.

«Надо надеяться», – подумала она.

– Ради всего святого, больше никаких хождений по дому. Оставайся на чердаке. Он скоро уедет. Если он обнаружит тебя здесь, то вышвырнет меня отсюда без всяких рекомендаций.

– Николас не посмеет.

– И перестань грызть ногти. Воспитанная леди так себя не ведет.

– Но вы только что сказали мне оставаться на чердаке, – фыркнула Синтия. – Я скрываюсь здесь, как прокаженная. И уж никак не леди.

Миссис Пелл отчаянно кивнула, потом ее взгляд упал на шерстяные чулки и грубое платье девушки.

– То, что произошло с тобой, несправедливо.

Эти слова экономка повторяла ей каждый день с того самого момента, как Синтия, окровавленная и напуганная, появилась на пороге ее дома.

Девушка шагнула ей навстречу и взяла за руки.

– Я знаю, что мне не следовало просить вас впустить меня в дом. Простите меня. Вы… Вы писали Нику и просили о помощи?….

– Я писала, но только чтобы сообщить о твоей смерти. – Миссис Пелл сложила руки на груди, и от этого ее вид стал еще более виноватым. – Иначе это выглядело бы странно! И потом, он больше не Ник, дорогая. Он виконт Ланкастер.

– Да, – быстро согласилась Синтия и встретилась взглядом с миссис Пелл. – Он больше не Ник, и мы все должны помнить это. Нам необходимо, чтобы он как можно быстрее уехал, иначе он погубит нас обеих.

– Детка, все это глупо. И потом, Ник совсем не изменился. Возможно, он…

– Нет. Даже если он не вернет меня отчиму, то все равно ничем не сможет помочь. Я хочу, чтобы он уехал.

Миссис Пелл не стала возражать.

– Пообещайте мне, что не расскажете ему. Если он отправит меня назад в семью… Этот человек убьет меня.

Старая экономка, которая была для нее матерью больше, чем собственная мать, коротко кивнула:

– Я не расскажу ему. Но мы еще поговорим об этом, девочка, не сомневайся.

Синтия промолчала, словно соглашаясь, но решила не обсуждать виконта Ланкастера и его мнимую полезность. Если бы у нее был выбор, то он бы не задержался здесь надолго.

Ей необходимо всего несколько недель, а может, и дней. И потом она исчезнет, как будто ее и не было никогда. Привидение, которое никто не помнит.

Она будет свободна.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю