Текст книги "Соседи. Бежать, чтобы выжить (СИ)"
Автор книги: Виктория Бортникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Это в Климовске, – открыл он папку с какими-то файлами. – Она там несколько раз светилась. Я могу еще по городу помониторить, но тебе проще съездить туда и понаблюдать. Если хочешь, мы с Темным сами справимся.
– Нет, это касается меня и её, – допил я бренди.
Уже на следующее утро я въезжал в неприметный городишко.
И что она могла здесь забыть?
Наверняка срубила бабла, прежде чем я добрался до Ребуса.
Эта история почти закрыта. Осталось лишь поставить точку, устранив последнего персонажа, знающего слишком много.
Припарковавшись у небольшого ларька, я купил сигарет. Внимание привлекла листовка, на которой лежали бутерброды продавщицы. Смахнув еду, я вытащил бумагу и, слушая громкие возмущения старухи, вернулся в машину.
Фотография Марины. Она как-то изменилась.
Снизу надпись:
Девушка ищет родных. Откликнитесь.
Ниже адрес и номер телефона.
Адрес именно тот, куда я направлялся. Я нахмурился, скомкав бумагу. Неужели очередная актерская игра? Надо бы проверить.
И проверил.
Уже через пятнадцать минут я стоял на пороге квартиры и звонил в звонок.
Семь утра. Я ранний гость.
Дверь открыла смазливая девчонка в теплом халате. Распахнув сонные глаза, она испуганно отшатнулась, но тут же взяла себя в руки.
– Вам кого?
– Марину, – посмотрел я через её плечо, где стояла она.
Девчонка укуталась в одеяло, огромные глаза испуганно разглядывают меня. Она изменилась. Не пойму, в чем именно. Кажется, взгляд стал другим, чужим совсем. А был ли он близким?
– Марину? – девчонка обернулась к соседке и та испуганно моргнула. – А кто вы ей? Откуда нашли её и что еще знаете?
– Листовку увидел, – не выдержал я и, отодвинув девчонку, зашел в квартиру. – Куда же ты пропала?
– Я… – стушевалась девчонка, еще больше кутаясь в одеяло. – Я ходила в полицию, но мне там не помогли. Потом меня буквально с улицы подобрала Маша. Вы помните меня? Я вас знала?
– Вы её родственник? – вмешалась девчонка. – Она потеряла память, и уже несколько месяцев не может вспомнить, даже как её зовут. Только, что принцессой её звали. Она актриса, да?
– Погорелого театра, – процедил я. – Ничего не помнишь?
– Вы пугаете нас, – схватилась за соседку девчонка, и буквально закрыв её собой, посмотрела мне в глаза. – Ей нельзя волноваться. Если вы не хотите отвечать кто вы и что вы, я вызову полицию.
Я достал из нагрудного кармана корочку и пихнул её под нос девчонки. То, что я на данный момент являюсь полковником, её успокоит. Следом я достал паспорт соседки и, открыв его, показал им.
Марина тут же выхватила документ, жадно рассматривая свое фото и данные. Сомневаюсь, что можно так хорошо играть свою роль.
Одеяло соскользнуло с плеч, и она осталась в одном нижнем белье. Я стиснул зубы, заметив округлившиеся формы.
– Это я… – со слезами на глазах, выдала она. – Маша, это мои документы…
– Вы не знали, что она беременна? – насторожилась девчонка, наблюдая за моей реакцией. – Уже четвертый месяц пошел, а она уже как шарик маленький. Ну, если вы папа, то это все решает. Вон, какой огромный.
– Кто вы? – посмотрела на меня Марина.
Не первый раз я слышу подобные новости и сейчас я в таком замешательстве, в каком не находился в первый раз. По срокам все совпадает. Я потерял её чуть больше трех месяцев назад, а это значит, что она носит моего ребенка. И судя по всему, очень хорошо играет. Удобная легенда.
– Твой муж, – сухо ответил я. – Гражданский.
– Правда? – нахмурилась девчонка. – По вам не заметно. Какой-то вы странный…
– Я только что узнал, что отцом стану, – посмотрел я на девчонку. – Марина, я жду тебя в машине. Прощайся с подругой.
– Но…
– Никаких «но», – посмотрел я на неё.
– Я не поеду с вами, – попятилась она.
Мне ничего не оставалось, как забрать её насильно. Разговаривать и уговаривать я никого не собирался. Подхватив соседку, взвалив её на свое плечо, я затолкал вторую девку в комнату и припер дверь шваброй. Та стала кричать, и я уже хотел выпустить ей мозги, как Марина укусила меня за спину.
Блядь, и ведь умудрилась!
Поставив её на ноги, я хорошенько тряхнул девчонку, заставив смотреть себе в глаза.
– Успокойся, – процедил я, и она замерла, когда пистолет уперся в её живот. – Сейчас ты смирно спускаешься вниз и садишься в машину, иначе я пристрелю малолетку и тебя вместе с ней.
Я ожидал немного другой реакции, но никак не потерю сознания. Я помню, как Рита падала везде, где только можно. Но Марина мне всегда казалась более выносливой. Может, я её так напугал?
Подхватив её на руки, я ушел.
Есть у меня один знакомый, возможно, он определит, действительно ли у неё амнезия. Уложив девку на заднее сидение, я накрыл её пледом, невольно проведя пальцами по шраму. Скоро все закончится.
– Я нашел её, – набрал я Арчи.
– Убрал?
– Она беременна, – я тронулся с места. – Говорят, у неё амнезия. Договорись с Хоттабычем, скажи, что через пару часов я буду у него, надо проверить девку.
– Цепляешься за возможность её невиновности? – усмехнулся Арчи.
– Она моего ребенка носит, я слишком педантичен в таком вопросе.
– Что есть, то есть. Жду тебя в центре.
========== Глава 13. Она. ==========
Я открыла глаза и поняла, что нахожусь на больничной койке. Подскочив, отсоединила от себя катетер. Попыталась выйти, но в дверях вырос тот амбал, что украл меня из квартиры Маши.
– Что вам надо от меня? – испуганно отпрянула я.
– Я проведу пару тестов, но надо, чтобы ты подождал снаружи, – протиснулся в кабинет небольшой щупленький мужчина с какими-то бумагами в руках. – Не беспокойся, милая. Мы проверим степень твоей травмы, ребенку это не навредит.
После этих слов последовали многочисленные вопросы, какие-то картинки, странные закорючки и кляксы. Он светил мне в глаза, ощупывал голову, потом отправил к другому врачу.
К женщине.
Она сделала мне УЗИ. Сказала, что мой сын развивается хорошо, поставила предварительную дату родов и отдала все свои записи врачу, что все это время ждал нас. Я никак не препятствовала, потому что с Машей мы не смогли попасть к врачу без документов, а денег на платную клинику у нас не было.
Потом у меня взяли кровь, поставили капельницу и спустя какое-то время пригласили того странного мужчину. Он угрюмо посмотрел на меня, взял папку с записями врачей и долго рассматривал её. А я исподтишка разглядывала его и пыталась вспомнить, но ничего не выходило. Он когда замечал, что я на него смотрю, недовольно качал головой и вновь утыкался в бумаги. На последней страничке он взял в руки снимок моего малыша. Я видела, как желваки на его лице заходили ходуном.
Вряд ли это от радости…
– Ты доволен? – вкрадчиво поинтересовался врач.
– Более чем, – поднялся амбал. – Что делать с ней?
– Обеспечь спокойную атмосферу, показывай все, что связано с её прошлой жизнью, заботься. Возможно, она вспомнит что-то. Память может возвращаться медленно, а может и разом. Я тебе дам таблетки и витамины, напишу, когда их пить.
– Понял.
Капельница закончилась, и меня передали в руки моего угрюмого гражданского мужа. Я все пыталась рассмотреть его, чтобы вспомнить хоть что-то, но меня от этого лишь затошнило.
Просто не могу представить, что меня могло связывать с этой глыбой. Он, может, мне бы и понравился, так как широкие плечи, узкий таз, высокий рост заставляли мураши по коже бегать, но его отношение ко всему просто убивало весь интерес.
У выхода из клиники нас встретил еще один амбал. Он в отличие от моего так называемого мужа был очень некрасивый. И рожа у него бандитская.
Они бандиты?
Простой человек не станет угрожать пистолетом.
– Амнезия, – пихнул в руки этого страшного документы. – У меня будет сын.
Он у меня будет, нахмурилась я.
Судя по всему у нас не очень хорошо отношения складывались.
Даже не смотрит на меня, а если смотрит, то с такой злостью…
– Чувак, ну ты даешь, – усмехнулся дядька и пошел на выход.
– Это она давала, – фыркнул муженек и, пропустив меня вперед, повел к своей машине.
– Куда мы едем? – все же решилась спросить я, кутаясь в куртку, что мне на выходе кинули на плечи. От её веса даже ноги подкосились, но все же лучше, чем больничный халат.
– Ко мне домой, – сухо ответил он. – Арчи, отвези бумаги Темному. В любом случае мы дождемся появления ребенка и только потом решим, что делать дальше.
– Я тебя понял, – подмигнул амбал и, скрутив документы, засунул их в задний карман джинсов.
Я хотела попросить отдать мне фото ребенка, но побоялась. Не стоит с ними затевать разговора.
Мне открыли дверь на пассажирском сидении, даже пристегнули.
Когда муженек сел за руль, я все же решилась подать голос:
– Куда мы едем?
– Ко мне домой, – машина тронулась и я поняла, что бежать надо было. Бежать, сломя голову.
– Мы жили по раздельности? – все же взяла я себя в руки. Ну, чего теперь бояться? Он странный какой-то. Имеет странные дела, касающиеся меня с другими людьми. Может, он совсем мне не муж?
– Да, – достал он сигарету и, посмотрев на меня, убрал за ухо.
Воспитанный?
Мы выехали за черту города, и я вспомнила про Машу.
– А мы сможем…
– Замолчи, – прибавил он газу, и я закусила язык.
Господи, хоть в окно выпрыгивай…
Всю дорогу мы молчали. Меня сильно укачивало и пришлось открывать окно. Ехали мы долго, пару часов точно.
Я кусала губы и заламывала пальцы, переживая по поводу Маши и себя, конечно.
Куда меня везут? К кому? Есть ли у меня родители, братья, сестры?
Божечки, я просто сойду с ума, если не поговорю с кем-нибудь. Я покосилась на амбала. С ним точно не поговоришь.
Когда машина остановилась у какого-то торгового центра, я хотела выйти, но он заблокировал дверь.
– Сними куртку, – достал он из бардачка портмоне.
Я стянула её, поежившись под тяжелым взглядом. Он внимательно осмотрел меня. И как я могла от такого забеременеть? Того и гляди, голову по самые пятки откусит.
– Что тебе необходимо в ближайшее время? Одежда, обувь, средства какие, что вам там еще требуется…
Я пожала плечами.
– Разве в том доме, куда мы едем, нет моих вещей?
– Нет, – нахмурился он, достав из нагрудного кармана стеганого свитера список с перечнем лекарств, что назначил врач.
– Может заехать…
– Может, ты скажешь, что тебе надо? – укоризненно посмотрел он на меня.
Закусив губу, я попыталась сдержать слезы. Не заплачу. Не доставлю ему удовольствия такого…
– Мне ничего не надо, – отвернулась я.
Дверь захлопнулась, и слезы, словно по команде вырвались наружу. Я так давно не рыдала…
Вот, когда Машу встретила, тогда рыдала. Жалела себя несчастную…
Сидела я в закрытой машине долго, пыталась найти хоть что-то связывающее нас. Порывшись в бардачке, я нашла пистолет, какие-то бумаги с расписками разных людей. Все были на какие-то просто нереальные суммы денег.
Следующие находки просто шокировали. Я нашла три паспорта с его фотографией на разные личности. Я нашла несколько корочек, но даже смотреть не стала, так как один из паспортов, что остался в бардачке принадлежал мне. Их там было два и один у него в кармане джинсов. Я это точно помню.
Немного уняв дрожь в руках, я сложила все обратно. Посмотрела, что находится в козырьке у водительского сидения.
Много разных бумажек, которым я не захотела уделять внимание из-за недостатка времени, я просто отодвинула в сторону.
Вдруг, он придет, а я тут его вещи трогаю. Такой ведь закопает под первым дубком, и никто не спросит, куда я делась. И не потому, что некому, а потому что у такого типа страшно спрашивать.
Записная книжка мне ничего не открыла.
Зато за ней я обнаружила свою фотографию. Взяв её в руки, я внимательно присмотрелась, словно вижу себя впервые. Там я улыбаюсь…
Вздохнув, я положила все на место и осмотрела салон. Плед, пара футболок, пустая бутылка и несколько смятых пачек сигарет.
Ничего интересного.
Потом появился муженек с кучей пакетов.
С ним даже какой-то дядька был, помогал нести сумки. Когда все было погружено, а он сел за руль, на колени положил запечатанные пирожные и молочный коктейль в закрытой бутылке.
Какое-то время я даже не касалась купленной для меня еды. Потом амбал открыл свою пачку пирожных и принялся есть, явно издеваясь надо мной. А может, мне так казалось, он даже не смотрел в мою сторону. Казалось, ему вообще до меня дела нет.
Тогда я чуть не расплакалась и все же съела, что мне купили.
Не представляю, сколько нам еще ехать, я устала, начала болеть поясница.
Наверное, мои переживания заметил и амбал.
– Недолго осталось, – посмотрел он на меня.
Впервые без злости, даже приятно стало.
И правда, еще пара часов мучений и мы были на месте.
Дом очень далеко от всякой цивилизации. В лесу. Ужас.
Я с замиранием сердца шла за своим муженьком к двери нашего дома. Верней, его дома.
Дом оказался небольшим. На единственном этаже уместились гостиная с камином, кухня, ванная комната и две комнаты. Одна, судя по всему, принадлежала хозяину, там все в шкурах было. Пол, кровать и даже стены. Никакой лишней мебели – кровать и тумбочка. Каждый угол был похож на своего хозяина.
Вторая комната чуть меньше, но там есть камин. Здесь-то меня и поселили.
Я ходила из угла в угол, когда муженек носил сумки. Большая их часть оказалась у меня на кровати.
Оставшись в полном одиночестве, я принялась копаться в покупках. Там было много всего: одежда (начиная с трусов, заканчивая варежками), обувь, косметика, даже духи. Разные.
Когда я наткнулась на бандаж для беременных, даже прослезилась. Я копила на подобный, только тот, что я присмотрела в магазине, был не такого хорошего качества.
Сразу вспомнилась Маша.
Хорошо, что мои деньги ей остались. Они ей нужны.
Примеряя обновки, я поняла, что этот человек хорошо знает мои размеры. Все подходило. Только несколько лифчиков оказались мне малы. Наверное, именно поэтому он просил снять куртку в машине. Через халат не особо поймешь, какой у меня размер груди. Наверное, он в курсе, что у женщины увеличивается грудь во время беременности.
А что, если у нас уже есть дети? С этой мыслью я бежала к унитазу со скоростью света. Не дай боженька…
Из туалета я вышла и к своему ужасу обнаружила, что на улице смеркается. В панике я бегала по комнате в поисках выключателя.
Я боюсь темноты.
Поняла это, когда Маша в первый вечер укладывала меня спать. Было ужасно страшно. Я так кричала, что соседи участкового вызвали.
Выглянув из комнаты, стараясь не шуметь, обошла коридор, в поисках хоть какого-то выключателя.
Поразительно, их нигде нет!
Пришлось беспокоить моего муженька. Он сидел на кухне и чистил картошку. Когда я зашла, тот внимательно осмотрел мой наряд, и я даже подумала, что что-то не так. Байковая пижама и поверх безрукавка. Теплые тапочки и носки. Дом здесь прохладный, как я поняла.
– Все подошло? – продолжил он чистить картошку.
– Да, спасибо, – осмотрелась я в поиске выключателя.
Нет нигде, а спросить стесняюсь. Блин, обратно я не вернусь.
В доме уже темно.
Тогда я подошла к кухонному столу и, взяв нож, принялась помогать. Амбал внимательно посмотрел за моими действиями, хотел что-то сказать, но передумал. Когда мы справились с этим делом, я посмотрела, что он делает дальше.
Ага, разогревает духовку, значит, запекать собрался. С чем?
– Принеси из холодильника зелень, – сказал он, я даже вздрогнула.
Выполнив приказ, а звучало именно так, я приняла протянутый нож и принялась резать доверенный мне томат. Потом мы набили курицу картошкой и овощами с зеленью, и все это дело отправилось в духовку. Мы не общались. Я старалась понимать все через жесты, и это даже немного успокаивало, так как я понятия не имела, как общаться с этим человеком.
Дальше он достал пистолет и стал его разбирать. Я тихо сидела в углу. Выйти из кухни боялась, потому что за её пределами было очень темно. Хотя и находиться с ним в одном помещении боязно. Почему он при себе носит пистолет?
И все же, сказать о своем положении я просто стеснялась, даже под напором страха и неудобства. Когда муженек вычистил свою штуку и собрал обратно, он посмотрел на меня.
– Почему не скажешь, что тебе нужен свет? – с укором спросил он.
– Вы если знаете о моей проблеме, могли бы позаботиться о своевременном включении света в этом странном доме.
Он недовольно покачал головой и, поднявшись, подошел ко мне. Я даже дыхание затаила, как страшно стало. Он потянулся к стене, и когда задралась его футболка, перед моим носом оказался небольшой шрам. Я тут же посмотрела наверх, разглядывать дальше точно не хотелось. А амбал в то время открыл полупрозрачную крышку и, щелкнув тумблером, отошел.
Свет загорелся везде.
Я мгновенно вскочила с места и умотала к себе в комнату.
Ох, как не хочу находиться рядом с ним.
За что он меня так ненавидит?
========== Глава 14. Он. ==========
Первую неделю девчонка постоянно пряталась в своей комнате. Иногда она выходила поесть и после бежала в туалет. Понимаю, Рита первое время есть вообще ничего не могла.
Вспомнив о матери своего ребенка, я решил позвонить ей.
– Что-то случилось? – удивленный голос на той стороне.
– Да, нет, – закурил я сигарету. – В общем-то да.
– Это уже интересно, – слышу в голосе улыбку.
– Как Алиса?
– Ты нашел мой номер телефона у своего дружка? – в ответ спросила она. – Столько времени ты был доволен получать информацию через него.
– Я его убил, – поджал я губы. – Подумал, что он убил тебя и Алису…
– Мне рассказали, – призналась она в ответ и даже как-то отлегло. – Хотела проверить, скажешь ли ты сам об этом. Значит, кончилась ваша дружба?
– Как Алиса?
– Хорошо, – вздохнула Рита. – Мы пошли в садик. Она уже хорошо говорит на английском. Ты последний раз прислал нам больше денег, чем обычно и я их отложила под проценты. Не стала тратить. Хочу уйти с работы и посвятить все время дочери.
Я включил громкую связь и принялся заваривать чай. Сейчас и не вспомнишь, что нас так крепко сдружило с Ритой. Мы даже думали, что сможем создать семью, но ошиблись. Сейчас мы просто ответственные за жизнь нашего общего ребенка и я не хочу терять эту связь. Алиса никогда не узнает, что её отец и мать переспали на пьяную голову чисто случайно и жалели об этом уже на утро. Да, мы потом спали на протяжении трех месяцев, но ничего более. Нами правила похоть. Тогда Кактус переживал не самый приятный период своей жизни, ведь Рита уже тогда была его женой. Он не знал, что мы спим. Злая шутка – смеялись мы, когда Рита показала тест. Кактус служил, но холод в голосе Риты чувствовал и когда увидел её положение, принял.
Он любил её. Сильно.
– Ты говорила, что у неё с зубами проблема, – поморщился я, отгоняя ненужные воспоминания.
Шлак. Алиса знает, что её папа погиб на войне. Это останется единственной правдой для девочки.
– Да, мы сходили к стоматологу. Он говорит, что наследственность у неё противная. Тяжело идут зубки, как бы не пришлось ставить брекеты.
– Я носил, – усмехнулся я, вспоминая свое детство. Тогда пришлось учиться драться, так как мальчик с железяками на зубах казался всем грушей для битья.
– Ну, вот и твоя дочь тоже будет.
– Не самое страшное, что могло случиться, – поставил я кружку на стол и затушил сигарету. – Скажи, могу ли я быть хорошим отцом?
– Если прекратишь заниматься тем, чем ты занимаешься благодаря своему папочке, то вполне возможно, – серьезный голос заставил меня улыбнуться. Смазливое личико Ритки всегда меня улыбало. – Хотя, ты уже не самый плохой отец. Всегда поражалась, как такой человек как ты, вмещает в себе джентельменские качества. Это просто нереальная смесь.
– Что есть, – усмехнулся я. Моя мать сделала все, чтобы я не был похожим на своего отца.
– Так, с чего такой вопрос? Твоя девочка беременна?
– В точку, – закурил я вторую сигарету.
Скоро мои легкие пошлют меня нахуй.
– Ну, тогда бросай все и лети к ней на крыльях любви. Ты же любишь её? Или это опять пьяный загул?
– Я не знаю, – помешал я чай. – Все сложно. Слишком, чтобы думать о высоком чувстве.
– Так, если все слишком сложно, упрости, – Рита замолчала, но потом совсем тихо продолжила, – просто подойди к ней, обними и закрой глаза. Помнишь, как ты это сделал? Нас не прошибло. Сделай так же и тогда все поймешь.
– А если это то самое чувство и мне придется пролить кровь близких? – затушил я сигарету, так и не докурив её.
– Никогда не корила тебя за убийство ублюдков. Хороших людей ты не убиваешь.
Я усмехнулся. Много она про меня не знает. И не узнает никогда.
– Прости, Паша. Мне пора.
– Хорошо, пришли мне фото Алисы.
– Ладно.
Я положил телефон на стол. Способен ли я быть отцом семейства?
Я не смогу нести такую ответственность, мне кажется.
Когда Марина родит, я найду хорошую семью для сына. Ребенку нет места в моей жизни. Я слишком давно погряз в этом болоте и пусть парни считают, что выбрались из него, я не верю. Появятся другие, кто вспомнит меня или их. Или очередные обстоятельства вынудят взять в руки пистолет.
– Прости… – услышал я голос девчонки. – Не помешаю?
– Нет, – пожал я плечами.
Столько времени, а она боится меня. Даже смешно, когда вспоминаю, как принцесса раньше дралась со мной. Если бы не показания Хотабыча, то не поверил бы в амнезию.
Перегиб палки.
Смелая психопатка превратилась в серую пугливую мышку на снастях.
Марина разогрела чайник, и налив себе чай, пошла обратно в свою норку.
– Сядь, – позвал я её.
Девчонка медленно повернулась, вопросительно уставившись на меня. Да, не могу я любить это шуганное создание. Нет блеска в глазах, которые раньше для меня словно маяк были. Я самой костлявой в рожу плевал только из-за того, что меня цеплял её смех в этой сраной жизни.
– Сядь, говорю. Я не съем тебя.
Марина села напротив, уставившись в свою кружку. Где вызов? Сейчас я готов отдать все, чтобы она окатила меня кипятком и разбила кружку о голову.
– Ничего не вспомнила? – она отрицательно покачала головой, и я выдохнул, прогоняя раздражение. Не может так человек меняться. Передо мной словно не та девчонка с серыми глазами и взрывным характером.
Я дотянулся до стойки, где лежали некоторые документы и фотографии. Пора заставить её вспомнить. Выложив на стол старое фото, что я нашел в квартире, внимательно посмотрел на реакцию. Девчонка аккуратно взяла карточку, прищурилась, словно не узнала себя.
– Это кто рядом? – указала она на своего жениха.
– Это твой бывший. Именно он нарисовал на тебе цепь.
– Откуда… – удивилась она, но тут же схватившись за живот, села. – Если я от вас беременна, то вы видели, конечно. – Она нахмурилась. – Зачем он это сделал?
Я медленно поднялся, пройдясь по кухне, посмотрел на неё.
– Ты убийца, – решил я выложить все начистоту. – Убивала еще до встречи со мной, потом за меня самыми извращёнными методами.
– Что вы такое говорите! – возмутилась она, поднявшись.
Стул с грохотом упал на пол, а я лишь почувствовал азарт. Взяв мобильник, включил ей видео, где она катается в луже крови рядом с трупом охранника и кассирши. Не самое полезное зрелище для беременной, но здесь по-другому нельзя.
Девчонка испуганно отшатнулась.
– Этого не может быть… – закрыла она рот рукой и я выключил.
– Потом ты трахалась со мной, как дикая кошка. Тогда, наверное, и залетела, – убрал я телефон. – Ты понимаешь, что не являешься вот этой сироткой, что прячется от меня за дверью?
Она долго боролась с собой. Потом села.
А я думал, уйдет.
– Что дальше? – посмотрела она на меня, гордо вскинув подбородок. -Что будет, когда я рожу?
– Я убью тебя, – сел я напротив и она тут же посмотрела мне в глаза.
– За что? Я могу знать?
– Да, – пожал я плечами, отмечая ужас в её глазах. – Ты скрывалась с нами от одного парня и вела его по нашему следу. По крайней мере, так мы думаем. У тебя есть время вспомнить, что произошло и доказать, что мы ошибаемся.
========== Глава 15. Она. ==========
Что я только не делала, чтобы заставить голову вспомнить свою жизнь. Конечно, я не особо хотела это делать, но была одна весомая причина: я хочу жить.
Готовая лезть на стену, я шаталась по дому. Старалась увидеть хоть что-то знакомое, рассматривала своего соседа. А ведь я даже не знаю, как его зовут!
– Пришлось отменить хорошую сделку из-за тебя, Паук, – услышала я голоса из гостиной, когда в очередной раз металась из угла в угол.
– Я не позволю убивать своего ребенка.
– Он тебе все равно не нужен, – сказали в ответ и я зажмурилась.
Какой ужас. Это просто невозможно слушать. Да, не то чтобы слушать… такие слова нельзя позволять говорить!
– Это не котенок, которого топят в ведре, – я вышла в гостиную, осуждающе посмотрев на мужчин.
Все трое дымили так, что меня чуть не вырвало. Но тошнота сразу же ушла, так как один из них подскочил, уставившись на меня.
– А вот и наша крыса вылезла, – направился он ко мне и я попятилась. – Решила, что рассказать копам? Или пытаешься въехать в происходящее?
– Не подходите ко мне, – обхватила я себя руками.
Несколько секунд назад я была решимости заткнуть их грязные рты, но сейчас…
– Бояться надо было, когда из-за тебя нашего друга замочил твой ебарь.
Я испуганно отшатнулась, когда этот урод потянул ко мне свою лапу. Мой муженек сидел к нам спиной и явно не желал прийти на помощь. Все, что я могла, это схватить со стойки пистолет и направить его на своего обидчика.
– Не подходи ко мне.
Второй, которого я уже видела, тут же подскочил с места.
Муженек медленно обернулся.
– Вот это поворот, – остановился недоделанный бандюга с явным торможением речи.
Мне сказали, что я уже убивала, а значит, должна и здесь не промахнуться.
– Положи пистолет, – отвернулся муженек. – Он не заряжен.
Я не успела очухаться, как эту штуку вырвали из моих рук и с силой припечатали к стене, ударив о неё головой. В глазах потемнело от боли, и я чуть не упала на пол. Удержалась только благодаря тому, что меня крепко прижимали к стене.
– Отпусти девчонку, – сквозь нарастающий гул услышала я голос своего муженька.
Потом, словно что-то щелкнуло. Как будто тумблер сработал, и вся моя жизнь ворвалась в голову сплошным потоком. Не было больно или страшно.
Хотя… события, что сложились в цепочку, разочаровали меня. Я поняла, что потеря памяти была самым прекрасным периодом в моей долбанутой жизни.
Я поняла, что меня используют, как инкубатор и не убивают только по той причине, что сраное воспитание не позволяет.
Я поняла, что от злости меня сейчас разорвет на куски.
От злости на себя, дуру. Ведь я полюбила этого козла, а он, оказывается, нет!
Не любил!
Открыв глаза, я сглотнула.
Все же мне больно.
Голова раскалывалась, и душу, словно наизнанку вывернули. Я ощутила, как потянуло живот и, закусив губу, согнулась. Как бы не родить…
Темный заставил меня выпрямиться, и когда я хотела плюнуть ему в морду, Паша оттолкнул его от меня и со всей силы врезал в челюсть. Словно игрушка, несчастный упал на пол.
Арчи подорвался с места, но Паша остановил его:
– Если она родит раньше срока, я из вас девочек сделаю, – голос действительно пугал, но не меня, дуру.
С визгом сумасшедшего бабуина, я кинулась колотить этого козла.
– Козел! Я тебе верила! – первые два удара огорошили его, но потом я оказалась почти в узел завязана своими же руками. Он прижал меня к стене, изумленно уставившись в глаза. Я плюнула ему в рожу, но это его не отпугнуло от меня, психопатки.
– Ты считаешь, что я предала тебя?! Да всади мне пулю в лоб прямо сейчас, сраный ты мудак!
– И правда, всади! – донеслось до моего воспаленного сознания чье-то подвякиванье, и я попыталась лягаться.
Меня оттолкнули в сторону.
Зря, очень зря, козел Юрьевич.
Схватив в руки вазу, я запулила ей в его тупорылую голову. Пригнувшись, он увернулся, но попало опять Темному.
Не особо беспокоясь за него, будучи оскорбленной, я схватила какую-то статуэтку и замахнулась для удара. Мне в лоб уперлось дуло пистолета. Увидев разъяренные глаза Паши, я все же разбила статуэтку о его голову, но тот лишь зажмурился.
– Козел, – выдохнула я. – Живучая падла! Стреляй!
– Убей эту суку, иначе я это сделаю! – помогая подняться Темному, выкрикнул Арчи.
– Что случилось в тот вечер, – прищурился Паша.
Я буквально чувствовала, как ходит ходуном пистолет.
– Стреляй, если считаешь, что я предала тебя. Не мучай ни себя, ни меня, ни ребенка, – зажмурилась я.
Все, эмоциональный всплеск исчерпал все мои силы.
Я почувствовала, как дрожат мои ноги. Сейчас упаду.
Ухватившись рукой за спинку дивана, я всхлипнула. Не хочу реветь. Открыв глаза, не сдержалась и закрыла лицо руками.
Ноги подкосились, и я все же упала на колени.
Щелчок затвора заставил сжаться все внутри.
Страшно, боже мой, как страшно…
Нависшую над нами всеми тишину разорвали два оглушающих выстрела. Я даже не успела понять, умерла или нет, как меня подняли на ноги.
– Уходи, – услышала я и, наконец, смогла открыть глаза.
На полу лежали Темный и Арчи. Господи, он и их убил…
Покачнувшись, я вновь посмотрела на Пашу. Его взгляд я никогда не забуду. Полно боли и… слезы.
– Пошла вон, пока я не высадил твои чертовы мозги! – закричал он, и я поняла, что пора бежать.
Бежать и не оглядываться.
========== Глава 16. Он. ==========
Пришлось постараться, чтобы в очередной раз заставить волков сожрать человека, да так, чтобы не осталось следов. Я хотел сжечь ребят, но был так зол, что резал их, ощущая каждой клеточкой своего тела – освобождение от дерьма, что они вбили мне в голову.
Я чуть не убил Марину.
– Сраный ублюдок, – затушил я сигарету и сев на диване, растолкал ногами бутылки.
Сколько времени я бухаю? День, два, три?
Потерев изрядно заросшее лицо, я решил выпить хоть что-то, что не горит. В холодильнике стояла спасительная бутылка минералки.
Начал трезвонить мобильник. Работает еще…
Не выпуская бутылки из рук, я медленно обернулся. На зарядке стоит.
Кто может мне трезвонить? Близких нет больше. Очередной желатель моей смерти?
Усмехнувшись, я опустошил бутылку.
Что может меня напугать? Я больше не боюсь сдохнуть. У меня нет никого, кем можно угрожать. Я гребаный отморозок.
Открыв холодильник, проверил, нет ли там еще воды.
Разочаровался и захлопнул дверцу. Там нет даже пожрать.
Пора взяться за свою жизнь и кончать запой. Им проблемы не решишь, а они начинаются с пространства, где я сейчас нахожусь.
Зайдя в гостиную, я осмотрелся.
Да, весело.
Давно высохшая невъебенная лужа крови (мне было в падлу вымывать это все дерьмо), вокруг пустые бутылки, бычки, грязные тряпки, две пилы, лобзик и еще уйма всякой хренотени.
Сев на стул, я прикурил сигарету с опиумом и смачно затянулся. Откинувшись на спинку, подумал: если выкурить весь опиум, что у меня есть в доме, я добьюсь полной потери личности? Было бы ахуенно…
Вновь зазвонил телефон. Надо ответить, раз уж я начал очередное пробуждение не с синьки.
Расталкивая ногами бутылки, добрался до камина.
– Слушаю, – рассматривая коробку, где лежала россыпь камней, ответил я.
