Текст книги "А я выросла! (СИ)"

Автор книги: Виктория Бортникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Если придет Тая, ты лучше сразу ко мне иди и не подходи к ней близко, она очень ревнивая… – как-то нелепо произнес Рома, открыв дверь и пропустив меня вперед.

А то, что он разжился не плохо, я как-то приуменьшила… Квартира огромная. Сразу я оказалась в просторной гостиной, тут совсем нет коридора. У двери стоит шкаф для обуви и одежды. Дальше в центре круглого помещения, окруженного разными входами в комнаты, стоял большой серый диван, а перед ним низкий большой столик. На стене напротив, висела большая плазма, а под ней стоял шкаф с книгами. На этом мебель закончилась, в гостиной стояло еще несколько торшеров, и пара огромных ваз. Разувшись, я пошла следом за Ромой, который по дороге включал везде свет и, указывая руками, пояснял, где что находится.

– Там спальня, – махнул он рукой влево, – рядом туалет и ванная комната. Здесь кухня, включил он свет, – Чай с малиновым вареньем будешь? Твоя мама прислала.

– Моя мама? – удивилась я. – Она мне не говорила, что с тобой общается.

Мама мне вообще ничего не говорила, боялась, что я опять сорвусь и впаду в депрессию. Она поняла, что между нами произошло, да я и не таила. Между прочим, папа обещал оторвать достоинство Роме, если тот подойдет ко мне, после произошедшего, а мама… мама всегда Ромку любила, даже после того, как он поступил, пыталась его оправдать перед отцом.

– Я просил не говорить, – открыл он холодильник. – Я тебе курицу разогрею, наверняка ты ничего не ела.

– Не суетись так, я и вареньем обойдусь, – нас самом деле я готова была съесть кого угодно, без приправ и в сыром виде. Последняя крошка во рту у меня была рано утром, когда я на вокзале пыталась найти нужный мне транспорт, чтобы добраться до работы.

– Не капризничай, ты любишь такую, – улыбнулся Рома, поставив передо мной блюдо, закрытое фольгой.

– Откуда тебе знать, что я люблю? – с интересом посмотрела я, как он снимает фольгу, пытаясь понять, что там такое вкусно-пахнущее.

– Мурка, ты откажешься от копченой курицы? – открыл он, наконец, блюдо, а у меня слюньки чуть не потекли. Вот, знает же, как угодить мне. Словно он готовился к этой встрече. Он ведь раньше курицу копченую никогда не ел, только мне покупал.

– Нет, – тут же выпрямилась я. – Не откажусь.

Когда часы натикали четыре утра я, лениво помешивая горячий чай и облокотившись на руку, медленно засыпала. Роме же было не до веселья. Пришла Тая и он пошел встречать её на улицу, чтобы заранее подготовить к встрече со мной. Ну, я бы на её месте тоже реагировала не очень адекватно. Тот он меня в туалете облапал, теперь я у него дома сижу в его одежде. Забавная ситуация. А вот и они, входная дверь распахнулась, ударившись о стену.

– И ты приволок её сюда?! – послышался знакомый голос. – К себе домой! Рома, ты идиот!

– Тая, я тебя прошу, уже практически утро, все спят, а ты орешь, – спокойно проговорил в ответ Рома. – Весь подъезд на уши подняла.

Прежний Рома бы треснул ей и наорал, а теперь бегает за девкой хвостиком. Я совсем не изменилась, а вот он стал совсем другим. Судя по цоканью каблуков, Тая сейчас возвышалась за моей спиной. Медленно выпрямившись, я повернулась.

– Ну, привет мочалка! – тут же выдала она мне, злостно сощурив свои и без того узкие глазенки.

– Тая, не груби, – зашел на кухню Рома.

А я… А я должна молча сидеть? Хм, ладно, я прощу ей это обзывательство. Чуть поджав губы, я кивнула.

– Ну, привет.

– И как же ты так несчастненькая здесь очутилась? И часто тебе приходится у своего начальства жить?

– Кхм, – поднялась я. – Ром, если ты не против, я бы приняла ванную горячую, мне до сих пор холодно, а болеть мне нельзя. Ты же знаешь последствия моих болезней. А пока я пытаюсь отогреться, пожалуйста, реши со своей невестой данную проблему, а то я буду вынуждена нахамить и уйти ночевать на улицу.

Эта кашолка застыла с открытым ртом, а Рома, который как-то сильно передо мной провинился, естественно стал ублажать все мои капризы. Проводив меня в ванную, он включил свет, показал, чем пользоваться, достал чистых полотенец, дал мне свои шорты и футболку, после чего отправился к своей Тае.

Что там происходило, сказать не могу. Из-за шума воды, я слышала только неразборчивые визги Таи. Что-то громыхало, потом и вовсе все стихло. Посидев еще немного, я осознала, что сейчас усну прям здесь и решила, что пора выбираться. Одевшись в сухую одежду, я простирнула свое вымокшее насквозь белье и платье. Аккуратно развесив их на батарее, я вышла из ванной, оказавшись тут же в гостиной. Рома сидел на диване, он уже переоделся и теперь сидел в таких же шортах, как и на мне. Услышав, что я вышла, он повернулся, и я еле сдержала смех. На его лице красовался четкий отпечаток от пощечины. По всей видимости, переговоры прошли не без последствий.

– Оу, это из-за меня, да? – потерла я свою щеку.

– Хрен бы с ней, давно уже надо было заканчивать с этими вечными истериками, – поднялся Рома.

– О, как мне это знакомо, – покачала я головой. – Ты так говорил после расставания с каждой своей пассией.

Хотелось опять съязвить и напомнить ему, что последний раз, когда я его видела, он отличился и не сказал вообще ничего, но прикусив язык, все же промолчала. Он меня спас от полицейских, приютил и заботится. Пускай он и гад, но об этом я еще успею сказать, когда решу все свои проблемы. Тем более, я ему насолила тем, что его пассия умотала в неизвестном направлении. А она что думала? Без последствий обзываться? Ха, да я стерва похуже некоторых, просто тщательно это скрываю.

– Пойдем, я провожу тебя в спальню, – взял меня под руку Ромка.

– Да, я сама найду, где мне прилечь, – аккуратно я отстранилась от него. Сердце чуть из груди не вырвалось. Я хоть и вылечилась от своих душевных страданий, все же осадок остался и его лучше не взбалтывать. – Ты если хочешь, спи у себя, а я и тут могу.

– У меня в спальне кровать и диван. Я себе уже диван расстелил. Здесь спать невозможно, никакой звукоизоляции. Траса под окнами, так что, пойдем.

– Как скажешь, – пожала я плечами и пошла следом за ним. Ну, что, хотя бы спать буду сегодня в тишине и тепле. Это лучше, чем на улице…

========== Часть 3. ==========

О, это блаженство по утрам! Я так хорошо выспалась, кровать-то с неплохим матрасом, удобным приудобным. Потянувшись, я вспомнила, что сплю у одного идиота и решила проверить, спит ли он. Ага, сопит слева на диване. Приподнявшись, я посмотрела на Ромку. А он вырос и стал еще красивее, чем был. Скажете, что я дура? Да, дура. Я переживала, убивалась, чуть жизнь себе не испохабила, а все равно всегда любила его. Ромка, он… всегда такой заботливый, добрый… С детства он такой. Я всегда мечтала его увидеть и посмотреть в бесстыжие глаза, но они оказались во все не бесстыжими, а такими виноватыми…

Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и, отвернув голову к стене, затих. Да, у Ромки есть все качества того, кого простит любая женщина, раньше не хватало рельефа на теле, а сейчас все на месте. А я все равно не прощу его, я злопамятная и не сломаюсь. Нельзя так. Он меня бросил, и я больше не должна наступать на эти грабли.

Тихонько поднявшись, я прошмыгнула мимо Ромки и отправилась изучать его житье-бытье. На самом деле очень интересно посмотреть, как живет человек, который когда-то тебе был ближе всех. Мы с Ромкой проводили вместе очень много времени, он меня со школы встречал, я его с университета дожидалась. Мы вместе гуляли, ели, отдыхали. А теперь он совсем чужой, даже непривычно. Я не знаю, как себя с ним вести.

Первым делом я отправилась исследовать комнату, в которой я не была, а Ромка не сказал, что там находится. Оказалось, что это его кабинет. Комнатка была небольшой, здесь уместился письменный стол, рядом компьютерный. На стене справа висела доска, на которой были прикреплены разные вырезки из статей каких-то журналов. У стены слева стоял невысокий шкаф заваленный книгами. Под столом стояла переполненная урна с бумажками. Я подошла к столу, где стояла рамка с фотографией. На ней был Ромка и… я. Глазам не верю. На этом фото мы справляли наши дни рождения. Мне исполнялось шестнадцать, а ему двадцать. Мы такие счастливые…

– Уже проснулась? – послышалось позади, и я вжала голову в плечи. Блин, надо было ему проснуться и найти меня за разглядыванием его дома. Дура, и зачем я пошла рыться в его вещах?

– Я тут нашла, – повернулась я к заспанному Роме, перевернув к нему рамку. Ну, не прятать же её. – Зачем тебе оно?

– М-м-м, ты не поймешь, Мурка, а я не хочу объяснять, – Рома взял фото из моих рук и, поставив обратно, взял меня за руку и повел на кухню.

Пришлось идти следом, словно непослушному ребенку. Усевшись за стол, я посмотрела на своего бывшего лучшего друга, он довольно уверенно хозяйничал на кухне. Поставил греться чайник, достал масло, хлеб. Сделал слегка подгоревшие тосты, как я всегда любила их есть, намазал много масла и сверху полил маминым вареньем. Заварив ароматный чай, он поставил тарелки передо мной и перед собой и улыбнувшись, сказал:

– Приятного аппетита.

– Это не честно, – ковыряя корочку тоста, пробубнила я.

– Интересно, – подался вперед Рома. – Что нечестного ты нашла в тосте?

– Нет, не в тосте, – поднялась я. – Ты лишил меня девственности и бросил, а теперь весь такой хороший, словно тогда там и не ты был! А теперь вот эти тосты! И курица! Ты не ел этого всего, ты специально это делаешь, чтобы я поверила в твою праведность? Хочешь, чтобы я простила тебя?

Все, не выдержала. Я так и знала, что не вынесу. Ну, и оправдание мне тоже есть. Я за вчерашний день пережила столько всего, сколько мне не снилось. А сегодня я вижу свое фото у того, кто меня, можно сказать, предал, и теперь вот эти тосты! Ромка никогда не ел их и даже как-то сказал, что эта отвратительная еда годится только моей собаке. А теперь вон, облизывается, сидит!

– Мурка, – вздохнул Рома и, прикрыв глаза, потер виски. – Я понимаю тебя. Поверь, что я не желал навредить тебе и сейчас не пытаюсь подмазаться, – он поднялся и, положив свои руки мне на плечи, посмотрел в глаза. – Я не могу заслужить прощения и прекрасно это понимаю, но это не повод прятать голову в песок. Мы взрослые люди и все произошедшее нужно оставить позади.

– Тебя не лишали девственности и не бросали, – скинула я его руки со своих плеч. – Ты даже представить не можешь, сколько лет ушло, чтобы исправить… Да иди ты!

– Мурка, – остановился меня Ромка, схватив в охапку. Он так перепугался моих слов… – Что исправить? Что с тобой случилось?

– Пусти меня! Тебе не было интересно и сейчас не обязательно знать, – пыталась вырваться я, но меня прижали к стене и, взяв за лицо, посмотрели так в глаза, что я выпалила все, как на духу, – я три года страдала психическим расстройством и впадала из крайности в крайность. Как видишь, вылечиться не до конца удалось, я все еще нервозная и неадекватна. Знаешь почему? Потому что тот, кому я доверяла больше всего в своей жизни, предал меня! И мало того, что предал, а еще и пропал, не сказав и слова! Оставил мне пакет с шампанским, кольцом и нелепой открыткой!

Рома по мере моей пламенной речи, все больше ослаблял хватку, потом отвернулся и, подойдя к окну, закурил сигарету. Я словно весь груз своей обиды на него перевалила. Надеюсь, он не станет впадать в депрессию из-за того, что какая-то сопливая девчонка десять лет назад впала в депрессию из-за его неадекватных поступков. Стало немного не по себе, где-то в горле запершило и захотелось заплакать. Обнять его и заплакать.

– Не обращай внимания. Кажется, я испортила завтрак, – я села на стул и, откусив тост, стала пить чай, уставившись в стол. Да, нелепо как-то вышло. Не могла свой поганый язык за зубами держать… Дура, дура, дура!

– Я уехал, потому что считал себя не достойным тебя, – тихо сказал Рома, так и не поворачиваясь. Даже жутко немного стало от его голоса. – Ты была счастливым и светлым ребенком. Совсем невинной, а я девок за каждым углом под юбкой лапал. Я решил уехать за месяц до той ночи. Купил билеты, готовился сделать все тихо, документы с университета забрал. Тогда я напился, и все произошло случайно. Я пришел попрощаться с тобой, сказать, что нам лучше больше не видеться. А когда утром я проснулся и осознал, что натворил, то бежал не от тебя, а от себя. Я сделал то, чего боялся больше всего, – Рома докурил и, затушив бычок в пепельнице, вышел из кухни.

А я даже жевать перестала. Теперь мне совсем гнусно стало и, не выдержав, я заплакала. Да, я нюня. Да, не вылечилась до конца, не смогла, к психологам у меня теперь чувство отвращения. Таблетки не помогают справиться с собой. Я каждый вечер дома сидела и пускала сопли в платок, переживая за свою неудавшуюся жизнь, и запивала это все шампанским. Думаете, что я слишком давлю на жалость? У меня есть работа и я даже пошла на повышение, но что кроме этого у меня есть?! Я просто жалкая журналистка, которая не подпускает к себе никого и более того, которая полностью повернута на своей фигуре. Я только этим и жила. Работа, фитнес – фитнес, работа. И теперь моя никчемность вывалилась на Рому, который вроде как добился успеха, и у него была девушка, которая из-за меня юродивой ушла неизвестно куда.

Всхлипывая, я утерла слезы, пытаясь успокоиться, но, кажется, истерика решила иначе и я уже больше не могла остановиться.

По всей видимости, Рома услышал меня и, прибежав обратно, схватил в охапку. От него так впусно пахнет, немного спокойней стало, как тогда, когда меня мальчишки обижали, а он их всех побил. Поглаживая меня по голове, Ромка прошептал:

– Прости, прости меня, Мурка. Не хотел тебя обидеть, ни тогда, ни тем более, сейчас.

– Не обращай внимания, – сквозь слезы выдавила я. – Это из-за того, что я чокнутая. Все из-за этого, а не из-за тебя. Но чокнутой я из-за тебя стала, – зарыдала я еще сильней.

Ромка, приподняв меня за талию, понес в гостиную, где усадив на диван, впихнул мне пачку салфеток. Сходив на кухню, он перенес наш завтрак сюда и, всучив мне кружку с тостом, сказал:

– Значит, будем лечить тебя, – подмигнул он мне, что вызвало улыбку.

Я себя почувствовала так, словно мне снова шестнадцать лет. Как будто ничего и не происходило и Ромка все тот же веселый парень, а не этот дяденька, что сидит и лопает с превеликим удовольствием тост, которые раньше он даже на запах не переносил.

– И как ты меня будешь лечить? – с подозрением спросила я. Мне это что-то напомнило, что-то до ужаса ужасное, что меня всегда раздражало.

Ромка аккуратно взял у меня из рук кружку и, отставив на стол, закричал:

– А вот так! – с этот момент, он меня повалил на диван и стал щекотать.

Я пыталась вырваться, но это не получалось. Я так и знала, что он это сделает, но как идиотка до последнего надеялась на то, что этому Ромке уже под сраку лет! Рассмеявшись, я кое-как выдавила из себя:

– Прекрати сейчас же! А-а-а, Ромка, мы уже взрослые люди!

Ромка, не замечая моих криков, продолжал надо мной издеваться. Мы с грохотом упали на пол и, задев стол, повалили кружки, чай из которых вылился прямо на нас.

– Тебя срочно надо вылечить и это в моих силах, – Рома поднял меня на руки и, плюхнув на диван, вновь начал щекотать. Я так не смеялась уже давненько и кажется, Ромка тоже. Увернувшись, я вскочила с дивана и, отбежав в сторону, схватилась за бок.

– Ты с ума сошел, – пыталась я отдышаться.

– Му-у-урка, – повернулся Рома. Он всегда так делал, мы могли часами вот так беситься, и даже родители нас не могли успокоить.

– Нет, Рома! – засмеялась я. – Перестань, мне не пять лет.

– Му-у-урка, – медленно поднялся Ромка и, расставив руки в стороны, стал мелено подходить ко мне. – Ты знаешь, чего я хочу.

– Нет и еще раз нет! – я попыталась убежать, но меня тут же поймали и вновь принялись щекотать.

– Мурка!

– Мяу! Все, мяу, перестань! – вот подлец! Добьется ведь своего!

– Нет, не так, – остановился Рома и, повернув меня к себе лицом, как настоящей кошке почесал за ушком. – Мурка.

– Мур, мяу, – нежно ответила я и тут же рассмеялась от нелепости происходящего.

Ромка расплылся в довольной улыбке, после чего сказал:

– Как давно это было.

– Да, уж… Целая вечность прошла, – отправилась я поднимать кружки, стараясь избежать вот этого его непонятного взгляда. – Но это в прошлом.

– Мур, – тихо позвал меня Ромка. – Давай вернемся в Рязань вместе.

Я опешила. Он что это, с ума, что ли сошел?! Медленно поставив кружку на стол, я повернулась к нему.

– В Рязань? Ты что это?

– То, что ты приехала сюда и попала ко мне… – Рома тяжело вздохнул, подбирая слова. – Это как второй шанс, понимаешь?

– Не понимаю, – попятилась я. – Ты чего это? В любви признаваться вздумал?

– Мур, – взял он меня за руки. – Я действительно люблю тебя и постоянно себя останавливал, но только сейчас я задумался о том, что я действительно идиот. Ведь, если бы я не слинял от тебя, то возможно, мы бы сейчас были…

– Стоп, – закрыла я его рот рукой. – Не говори ничего.

Я медленно убрала руку, не в силах смириться с происходящим. Совсем с дуба рухнул!

– Но…

– Вообще ничего не говори! – я нервно вскинула руки. – Ты с ума сошел. Ты меня даже не знаешь, прошло уже целых десять лет!

– Однако ты до сих пор та самая Мурка, которую я знал.

– Да, – резко отвернулась я и, осознав, что подтвердила его слова, резко развернулась обратно. – Не-е-ет, я изменилась! И ты изменился, стал каким-то серьезным, спокойным, а я выросла, в конце концов! И с чего ты взял, что я тебя люблю? Да, я тебя ненавижу за то, как ты поступил и вообще…

Я не успела договорить свою тираду, он впился в мои губы своими и теперь целовал так, что у меня перехватило дыхание. Отпрянув, он посмотрел мне в глаза и, положив свои руки на щеки, прошептал:

– Маша, я люблю тебя.

Маша в шоке. Ромка меня Машей никогда не звал! Нет, иногда, конечно называл, но когда происходило что-то до ужаса серьезное! Я чувствую, как все поджилки трясутся, не знаю совсем что сказать, а я ведь тоже люблю, но он так поступил…

– Ромочка, – дрожащим голосом пропищала я. – Да, ты с ума сошел…

– Сошел, Маша, – поцеловал он меня в губы. – Сошел, когда решил уехать и только сейчас понимаю, какой же я идиот, Маша. Идиот.

Он идиот, я идиот, какая из нас выйдет потрясающая пара! И что же делать-то теперь? Я ведь не смогу ему больше доверять и тем более, у нег есть девушка… Точно! Девушка!

– Как ты так можешь?! – воскликнула я, залепив ему пощечину. – А как же твоя Тая?

– Да, черт бы с ней. Она идиотка, каких свет не видывал.

– А когда ты сбежал от меня, то говорил то же самое?! Я тоже была для тебя идиоткой, а в придачу еще и малолетней?! Нет, Рома! Нет, и еще раз нет!

– Мур, прекрати, я знаю, что ты считаешь по-другому. Если бы я был тебе безразличен, ты бы и притронуться к себе не дала. Я понимаю, что я поступил… отвратительно.

– Как идиот, – скрестила я руки на груди.

– Да, – кивнул Рома, полностью признавая свою сущность.

– И придурок, – нахмурилась я.

– И придурок тоже, – надо же, как он легко со всем соглашается.

– И вообще ты дурак, – мне это начинает нравиться.

– Да, я дурак, – улыбнулся Рома.

– И…

Нет, он опять это делает, он опять целует меня! Нет, пусти, пусти, гадкий ты… Стоп, я даже не сопротивляюсь! Собравшись с духом, я оттолкнула его и, отскочив подальше, закричала:

– Не приближайся ко мне! У меня может парень есть!

Рома встал как вкопанный. Он ведь наверняка даже и предположить такого не мог. У меня и раньше-то с парнями было не очень, а сейчас он наверняка думал, что ничего не изменилось. Ну… он будет прав от части, я могу своих парней по пальцам одной руки сосчитать и все уроды.

– И кто же он?

– Он…– и кто он? Думай, Маша. Ду-май. – Он работает у тебя в офисе. Ты наверняка знаешь его, он сидит у самой твоей двери, светленький такой.

– Гриша? – скривился Рома.

– Да, Гриша, – какое идиотское имя.

– Он же алкоголик и работает у нас только из-за того, что его отец пристроил, – усмехнулся Рома, сделав шаг ко мне.

– И что? – отступила я. – У всех бывают сложные моменты в жизни. Это не обозначает, что он алкаш.

– Но, он женат! – сделал еще пару шагов ко мне Рома.

– Он разведется! – не сдавалась я и отступила, вжавшись в стену.

– Мурка, у него сифилис!

– Бывает… – до меня кажется, дошло. – Что? Сифилис?! Да ты врешь!

– Мурка, я не такой идиот, какого ты сейчас из меня делаешь. Он не твой парень.

– А ты не будешь моим, – сдалась я.

– Я буду стараться, – теперь не сдавался Ромка.

– Нет, десять лет ты где шлялся? Там и шляйся, – парировала я.

– Я у себя дома и я шлялся в этом районе, – развел руками он.

– Тога я пойду шляться, – возмутительно просто!

– Мурка! – остановил меня Ромка, обняв за талию. Он нежно коснулся губами моей шеи, и я чуть не расплакалась. Я не могу вот так сдаться!

– Я не могу тебя простить! – попыталась вырваться я, но меня прижали к себе еще сильней.

– Мурка, я сделаю, что угодно, только скажи.

– Эм… Даже голый по улице пойдешь? – перестала вырываться я.

Ромка тут же принялся снимать футболку. Это немыслимо! О, у него татуировка появилась на ключице, что-то странное и интересное на ДНК похоже. Вот, черт! Он снял трусы!

– А, нет! – выкрикнула я, прикрывая глаза. – Ты что удумал? – я услышала, как он открывает дверь и прям в костюме Адама идет к лифту! – Стой! Рома!

Было поздно, Рома отправился странствовать без труселей. И надо было мне опять ляпнуть! Я, собрав его одежу, побежала следом, спотыкаясь о раскиданные тапочки. Этот идиот вызвал лифт, и мне пришлось бежать босиком вниз по лестнице. Когда я спустилась, он уже вышел на улицу, и стоило мне появиться на крыльце, как он во всю глотку закричал:

– Мурка, прости меня! Я тебя люблю и готов в таком виде скандировать это до самой Рязани!

– Идиот… – Прикрыла я лицо его футболкой. – Ты идиот!

– Я идиот, но я влюбленный идиот! – продолжал кричать он, привлекая внимание еще сонного народа. Сегодня же суббота, все спят после пятницы, а кто-то сонно бродит зачем-то по улице… А, рядом торговый центр. Теперь понятно.

Я подняла глаза и заметила, что повсюду у окон сбежались люди и снимают все это на телефоны. Подскочив к Ромке, я стала впихивать ему одежду, но он упрямо не одевался.

– Я тебя прошу, оденься! – пыталась я заставить его прикрыть свой срам, но Ромка был непоколебим.

– Нет, пока ты не согласишься поехать со мной в Рязань, – спокойно сказал он, отталкивая свою одежду.

– Нет, я только приехала, у меня здесь работа новая!

– Хрен с ней, у тебя будет семья. Я хочу от тебя детей! – вновь закричал он и кто-то засвистев, стал аплодировать.

– Оденься!

– Мурка, я тебя люблю! Прости меня, я просто мудак!

Я осмотрелась по сторонам. Все вокруг чуть ли музыку романтичную не стали включать, еще чуть-чуть и кто-то откроет бутылку шампанского, а потом долгий поцелуй и счастливая жизнь…

Угу, размечтались. За спиной моего ненаглядного недосуженного, внезапно появился полицейский. Тот же рыжий идиот, который меня перепутал с проституткой.

– Вот те на, – сказал он. – Нарушаем порядок, значит?

Ромка взял у меня шорты и буквально влетел в них.

– Шеф, да ничего такого мы не делаем. Это так…

– Сутенерские шуточки?

Ох, короче долго вам рассказывать, сколько по времени мы уговаривали этих полицейских не забирать Ромку, они один фиг его забрали. Он оставил мне ключи от квартиры и сказал ждать его. Вот только я теперь сижу и думаю: а не уехать ли мне, пока не поздно, в Рязань? Одной. Без Ромы.

========== Часть 4. ==========

Я просто в панике сбежала от всего случившегося, оставив даже документы в офисе. Они вернут по почте, ничего страшного. А профессия журналиста… хватит уже. Надоело. Все надоело. Найду другую работу, более спокойную, где я уж точно больше не встречу Рому. Я взяла у него пятьсот рублей на билет. Написала записку, чтобы не волновался, я ему передам деньги через маму. А что касаемо меня, я просила его просто забыть и больше не возвращаться к подобной теме. Пускай возвращает свою девушку, пока не поздно.

Поверили? Конечно, я никуда не уезжала.

Сижу вот, в кабинете Ромкином и читаю письма, что он мне писал, но так и не отправлял. Не могла же я не облазить его стол. Если тут стоит моя фотография, значит, есть что-то еще личное. Недаром, в замке ключ всунут. Наверное, от своей Таи тут прятался. Удивительно, но я такой фильм смотрела и не один. Наверное, он писал это и чувствовал себя таким же романтиком, как и все те главные герои. У них есть красивая жена, обычно еще и дети и вдруг появляется старая любовь, которая вот так, как я находит у него в вещах письма, адресованные ей. Забавно:

Здравствуй, Мурка. Это уже седьмое письмо за год, которое я пишу для тебя, но так и не решаюсь отправить. Ты ведь наверняка, даже и читать его не станешь. Я очень виноват перед тобой и даже думал вернуться, но мама сказала, что у тебя есть молодой человек. Зачем я нужен был тебе? Опять портить жизнь? Я не стал. Если однажды ты меня встретишь – убегай. Я люблю тебя, Мурка, но ничего хорошего от меня не жди. Я дурак. Бросил тебя. И если я решусь просить прощения и пытаться завоевать тебя, беги от меня. Я не нужен тебе. Прости меня, моя маленькая девочка. Знаю, не простишь, но я не устану вымаливать прощения.

М-м-м, все в таком роде… Мне кажется, он жалел больше себя, а не меня. Эх, Ромка. Дурака кусок. И надо было в такой романтизм опуститься. Он бы еще тут свечу ставил, и письмо пером на пергаментной бумаге царапал. А, ну и обязательно надевал коричневые облегающие брюки и белую рубашку. Знаете, такая с декольте. В таких рубашках все красавчики в фильмах ходят.

Сложив письма обратно в стол, я медленно поднялась и отправилась на кухню. Мы же так нормально и не позавтракали, а у Ромки наверняка целый холодильник всякой вкуснятины. По дороге, я включила по телевизору музыкальный канал и, пританцовывая под ритмичную песню Стрелок, отправилась разорять холодильник. Я себя почувствовала своей мамой. Она обожает эту группу и постоянно под нос напевает их песни. Ну, и ладно. Все равно никто не видит.

Сколько вкусненького! Я вытащила из ящика морковку и, ополоснув, стала её хрумкать, и искать полку с чаем и кофе. Я бы стащила что повкусней: колбаску, эклеры, котлетку, но у меня разгрузочная неделя. Нельзя, а то опять жопа шире дверного прохода станет. Когда чайник был включен, я уже дожевала морковь и во всю выплясывала на кухне. А что? Надо как-то себе настроение поднимать, а танцы – это лучший антидепрессант.

– Какая красота, – раздалось позади и я, взвизгнув, нечаянно снесла стопку тарелок на пол. И зачем я их вытащила? А, ну да, чай стоял прямо за ними.

Закрыв лицо руками, я уставилась на Ромку, который еле сдерживая порыв смеха, разглядывал покрасневшую от стыда меня. Вот уж не ожидала, что он так быстро вернется. Я уж думала, его сейчас как на пятнадцать суток…

– Ты что тут делаешь? – выдала я.

– Вообще, живу я здесь, – принялся собирать осколки Рома.

– Э, ну я думала, ты там надолго…

– Я начальника знаю хорошо, меня там долго никогда не держат, – подмигнул мне он и, поднявшись, выбросил осколки в урну. – Иди сюда, ноги обрежешь.

Я, перепрыгнув место происшествия, встала за спиной Ромки, который тщательно подметал веником остатки посуды. Тяжело вздохнув, я села на стул, поджала по себя ноги и просто уставилась в пол. Странно так, Ромка ничего не сказал на счет того, что он кричал и сейчас он делал вид, что вообще ничего не произошло. Обидно даже.

– Ну, что сидишь, как бедный родственник?

– А я и есть бедный родственник, – положила я голову на колени.

А что? До шестнадцати лет я с ним в одном доме жила, а сейчас меня обокрали, и у меня ни копейки нет. Вот и выходит, что я бедный родственник, внезапно свалившийся на голову Ромки. А он стоит с этим веником и так грустно-грустно на меня смотрит и даже не знает, что сказать. В итоге не выдержал – отвернулся. Неловко-то как. Не так, наверное, себе представлял мою реакцию на свое возвращение. Думал, наверное, что я на шею ему кинусь, плакать начну. Нет. Не стану. И не буду.

– Мурка, – сел на другой стул Ромка, когда все осколки были тщательно собраны с паркетного покрытия. – Ты не обижайся на меня. Я просто дурак, коротнуло меня.

– Не коротнуло, – посмотрела я на него. – Целое замыкание произошло.

– Я не отказываюсь от своих слов, – посмотрел он мне в глаза. – Я хочу уехать в Рязань. Я давно уже хотел и даже нашел покупателей на квартиру. Но, если ты не хочешь ехать со мной, то я могу оставить тебе квартиру. Живи здесь.

– Ты с ума сошел? – подскочила я.

Вот теперь закоротило меня. Это что значит получается? Я, сижу тут, думаю о том, что можно любовь восстановить, закрыть глаза на эти ужаснейшие несколько лет своей жизни, вернуться в домой и наконец, завести детей, а он мне талдычит, чтобы я квартиру его поганую себе оставила? Схватив полотенце, я налетела на этого идиота и со всей дури стала его лупить этим самым полотенцем.

– Идиот! Идиот! Идиот! – кричала я, пока меня не поймали за запястья. – Я тоже тебя люблю! Ну, как ты не понимаешь?!

Я вырвала руки и пулей вылетела из кухни в спальню. Плюхнувшись на кровать, я с головой накрылась одеялом и закрыла глаза. Вот это дура. Провинциальная, самая тупейшая из дур – дура! Это же надо было такое сказать, он ведь там наверняка сидит и ржет надо мной.

Нет, не ржет. Кто-то медленно на кровать, рядом со мной лег. Обнимает, через одеяло. Так крепко-крепко, что дыхание перехватывает и слезы жгут глаза.

– Мурка, – тихо сказал он, убрав одеяло с моей головы и поцеловав в шею.

Я чуть улыбнулась, но поворачиваться не стала. Стыдно стало мне. И ему, наверное. Лучше помолчать. Вот так вот, когда он меня обнимает, помолчать. А ведь, Ромка никогда меня так не обнимал. Крепко-крепко, словно боялся потерять меня. Но, я же не он. Не убегу.