Текст книги "Женщина его мечты"
Автор книги: Виктория Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 5
– Мне кажется, сюда подходит голубой цвет.
– Голубой цвет будет исключительно хорош, миледи, – пробормотал Тони и внутренне содрогнулся. Все происходящее казалось ему нелепым и смешным, однако он влип в него по самую задницу.
– Может быть, лучше темно-синий? – Леди Уилмонт стояла посередине спальни, которая находилась рядом со спальней мужа, и задумчиво осматривала комнату. – Не такой темный, как ночное небо, но и не светлый, как утро. Что-то больше похожее на… на что, Гордон?
«На ваши глаза, миледи», – мысленно произнес он, а вслух ответил:
– Может, на море?
– Море. Именно то, о чем я подумала. Благодарю. – Она мечтательно вздохнула. – О, мне очень нравится морская синева.
«Ее цвет прекрасно сочетается с цветом ваших волос», – снова подумал Тони.
– Могу я предложить вам, мэм, использовать голубые тона в комнате, которую вы намереваетесь сделать своей, а здесь пусть будет приятный, – он с трудом выдавливал из себя слова, – солнечно-желтый цвет?
– Желтый? О желтом я не подумала. – Она кивнула на окно. – Впрочем, здесь всего одно окно, и желтый цвет будет способствовать дополнительному освещению. Значит, остановимся на желтом. – Делия одарила его улыбкой, и лицо ее просияло. Ни одна краска не могла произвести такого эффекта. Она сделала пометку в своем блокноте.
О чем он только думал? Вся эта новая кутерьма создаст лишь дополнительные проблемы, а он и без того с трудом справлялся со своими непосредственными обязанностями.
Тони ругал себя с того момента, когда вошел в комнату Уилмонта и увидел там беспорядок. Он мог бы услышать то, что она творила, и остановить ее, но его комнаты находились в задней части дома на первом этаже. И, черт побери, после долгих дней и ночей, в течение которых пришлось заниматься упорядочением финансовых документов Уилмонта, он ужасно устал. Конечно, его такая причина не оправдывает. Он все время должен оставаться начеку.
– Мебель в комнате безнадежно устарела, и… Кто-нибудь может незаметно проскользнуть сюда среди ночи. С сегодняшнего дня, после того как она отправится в постель, он будет спать в одной из комнат на этом этаже.
– …ковер изношен настолько, что стал совершенно непригодным…
Пока не произошло ни одного неприятного инцидента, с тех пор как леди Уилмонт вернулась сюда. Вполне возможно, что кто-то уже обыскал дом до ее возвращения и нашел злополучную тетрадь.
– …и я хочу сказать, что больше нет нужды в… Однако, если тетрадь все еще не найдена, существует большая вероятность проникновения сюда того, кто хочет завладеть ею, предполагая, что леди Уилмонт знает о ее местонахождении.
– Полагаю, с одной комнатой покончено. – Делия посмотрела на Гордона: – Я ничего не пропустила?
– Кажется, нет, мэм.
Она улыбнулась и покачала головой:
– Похоже, вас не очень-то увлекают мои планы?
– Ну что вы, миледи, я внимательно вас слушаю, – решительно отозвался он.
Конечно, он лукавил, хотя ему действительно не казалось тяжким испытанием следовать за ней из комнаты в комнату, слыша соблазнительное шуршание ее темных юбок во время ходьбы. Однако он не мог, как ни старался, сосредоточиться на чем-то ином, кроме привлекательной фигуры, которую ее юбки скрывали.
– Вы не очень хороший обманщик, Гордон. – Она засмеялась, положив руку на его предплечье, и доверительно понизила голос: – Но я очень признательна вам за то, что вы захотели успокоить меня.
Женщины в черном никогда не очаровывали его, но в данном случае черный цвет очень шел ей. Бледное лицо леди Уилмонт прекрасно контрастировало с темной одеждой, отчего она выглядела хрупкой, уязвимой и вместе с тем необычайно прелестной. Ее голубые глаза отличались особенной выразительностью на фоне матовой кожи, а светлые волосы, казалось, излучали сияние. Она выглядела гораздо милее, чем он думал вначале. Видел ли ее такой Уилмонт? Женился ли он на ней, руководствуясь чем-то иным, кроме долга чести? Очаровали ли его ее прелести и незаурядный ум, от которых можно потерять голову?
Вздор. Уилмонт не из тех мужчин, кто способен решиться на брак, соблазнившись хорошеньким личиком и приятными манерами.
Делия убрала свою руку и направилась к выходу из комнаты.
– Поскольку с этим этажом покончено, перейдем вниз и посмотрим, что можно сделать с гостиными. Думаю, скоро я буду устраивать здесь большие приемы и нам потребуется…
Тони наблюдал, как она идет по коридору, соблазнительно покачивая бедрами. Его предплечье еще хранило тепло ее руки, и внутри у него все сжалось. Он сделал глубокий вдох.
Она совершенно очаровала его, и он желал ее, как ни одну другую женщину прежде. Тем не менее он никогда раньше не мог позволить себе заигрывать с женой друга, независимо от того, жив он или нет, и сейчас он с решимостью отметал такие намерения. И все же его отношение к леди Уилмонт явно выходило за рамки простого увлечения. Чувство, которое он питал к ней, гораздо серьезнее и глубже.
Не испытывал ли Уилмонт нечто подобное?
– У вас есть какие-нибудь предложения по этой комнате, Гордон? – Делия стояла в дверном проеме, наклонив голову.
– Здесь подойдет красный цвет, – не колеблясь высказался он.
– Красный? – Делия сдвинула брови и внимательно оглядела комнату. – Красный. Интересная мысль.
– Красный цвет создает ощущение… основательности, миледи, – пробормотал он. Ему все равно, будет ли эта или любая другая комната красной, фиолетовой или клетчатой. Он просто говорил первое, что приходило в голову по существу данного вопроса.
– Остановимся на красном цвете. Мне нравится ваша идея, – проговорила она задумчиво. – Мне кажется, я смогу уговорить сестру тоже помочь мне. Ее художественный вкус гораздо лучше моего.
В настоящее время долг Тони состоял в том, чтобы наблюдать за этой женщиной, и больше ничего. Желание обладать ею возникло исключительно благодаря их близкому общению. Вероятно, то же самое произошло бы с любой другой достаточно привлекательной женщиной, если бы он постоянно находился в ее компании. Он не мог, не должен позволить себе испортить чистые отношения безответственным желанием. Нельзя допустить, чтобы чресла управляли его головой, независимо оттого, насколько приятной он находил Делию, Филадельфию, леди Уилмонт.
– Я поговорю с ней обо всем при встрече, – поведала леди Уилмонт, решительно кивнув. – Разумеется, ей трудно будет пойти против строгого указания матери, но полагаю, через неделю или чуть более Кэсси снова будет послушной дочерью. Кроме того, я возлагаю большие надежды на визит в Эффингтон-Холл и в случае удачи хотя бы частично верну расположение своей семьи к тому времени, когда вернусь сюда. – Она повернулась. – Я составлю список для вас, включающий, что следует сделать за время моего отсутствия. Надеюсь, вы с этим справитесь.
Черт побери! Он совсем забыл о ее путешествии за город. Он не должен выпускать ее из поля зрения и в то же время не мог оставаться рядом с ней. По крайней мере в роли дворецкого.
– Безусловно, мэм, – ответил Тони.
Правда, вдовствующая герцогиня посылает личную карету за леди Уилмонт, и она отправится в путь днем, так что будет в достаточной безопасности. И все же надо обратиться в департамент, чтобы там выделили людей, которые будут охранять ее во время путешествия, а также тех, кто в качестве слуг обеспечит ее безопасность в Эффингтон-Холле. Однако лакеи или конюхи не смогут находиться в непосредственной близости от нее, как загримированный дворецкий. Что касается бала у вдовствующей герцогини, то…
Гордон не имел возможности присутствовать там, а вот лорд Сент-Стивенс определенно мог. Получить приглашение на бал довольно легко. Тони до настоящего момента не особенно стремился пользоваться своим положением, чтобы бывать в обществе. Он начал служить короне еще до наступления совершеннолетия и совсем не думал, что, когда-нибудь получит титул. Если бы не недавняя смерть старшего брата, он даже не предполагал, что однажды может стать виконтом Сент-Стивенсом. Теперь он мог пользоваться своим званием титулованного лорда в светском обществе.
Департамент, несомненно, устроит ему приглашение, и, пока он будет отсутствовать, кто-нибудь другой может заняться краснодеревщиками и прочими мастерами, которых леди Уилмонт пожелала нанять. Лорд Кимберли, мистер Приббл и секретарь департамента – достаточно опытные люди. Каждый из них – надежный, компетентный профессионал. Они вполне могли справиться с таким простым делом, как обновление дома.
Тони подумал, как бы Уилмонт отнесся к тому, что затеяла жена в его доме, и впервые после его смерти мысль о старом друге вызвала улыбку на его лице.
– Я сказала что-то забавное? – спросила леди Уилмонт, недоуменно глядя на него.
– Вовсе нет, мэм. – Он лихорадочно подыскивал подходящий предлог. – Просто я подумал о том, каким чудесным будет дом после его обновления.
Она громко рассмеялась:
– Я еще раз говорю, Гордон, вы плохой обманщик. Однако пусть ваши мысли остаются при вас, какими бы забавными они ни были.
– Благодарю, миледи, – искренне ответил он и вздохнул с облегчением.
– Нам предстоит выполнить большую работу, и я хотела бы по крайней мере представить, что можно сделать до моего отъезда.
Делия пересекла холл и вошла в другую комнату, не переставая говорить о красках, материалах и бог знает о чем еще. Тони следовал за ней, слушая с притворным вниманием, кивая в нужные моменты и высказывая время от времени бессмысленные предложения.
На его взгляд, обновление – абсолютно бесполезная трата времени и денег. Разве имели какое-то значение различия в оттенках зеленого цвета? Кого они могли волновать и кто их заметит?
А вот ей небезразлично, и она занималась столь абсурдным делом с большим увлечением. Ее деятельность напоминала серьезное мероприятие, которое совершенно не увлекало дворецкого. Он думал, что может произойти, когда они встретятся на балу у герцогини. Тони уверен, что она до сих пор не распознала его истинного лица, скрытого гримом, и не подозревала, что он совсем не тот, за кого выдавал себя.
Его не оставляла также мысль, с какой страстностью она подходит к делу выбора материала.
И какой страстной она может предстать в делах любви.
Делия не любила есть одна.
Она сидела за столом, медленно водя пальцем по краю бокала с мадерой. Ей вообще наскучило жить одной в течение долгих месяцев. Одиночество ее тяготило.
В доме своей семьи она никогда не находилась одна. С ней были или родители, или сестра, или один из трех братьев, и, кроме того, в доме полно прислуги. Тогда ей не очень нравилось постоянно находиться среди людей, и она ценила редкие моменты уединения. Теперь же дом настолько пуст, что малейшие звуки отдавались эхом. Конечно, ситуация изменится, когда Гордон наймет дополнительных слуг, но сейчас стояла такая тишина, что, казалось, она могла слышать собственные мысли.
Однако, встрепенулась Делия, надо приготовиться к предстоящей поездке в Эффингтон-Холл. Ежегодный визит за город на торжества, связанные с Роксборскими скачками, всегда считался очень веселым праздником. Раз в году там собирались под одной крышей почти все члены семейства, и в Эффингтон-Холле скучать в одиночестве не приходилось.
События, обычно происходящие на празднестве, надолго запоминались Делии. Однажды кузен Томас упал, пытаясь забраться на стену, увитую плющом, и все думали, что он разбился насмерть. В другой раз она и Кэсси стали свидетельницами того, как все трагически переживали известие о смерти первого мужа кузины Джиллиан, погибшего в сражении с Наполеоном. А не так давно кузина Пандора затеяла забавную игру с очаровательным графом и проиграла, а может, выиграла, поскольку вышла замуж за лихого лорда.
Делия тяжело вздохнула. На сей раз традиционное мероприятие, несомненно, будет знаменательно ее скандальным замужеством.
А потом она вернется сюда, в свой дом, к новой жизни.
Она смотрела на вино в своем бокале, продолжая водить пальцем по краю, отчего стекло издавало легкий звук. Ее решение стать опытной женщиной одновременно и волновало и пугало ее. Как, черт побери, происходят подобные вещи? Она не собиралась бросаться в объятия первому попавшемуся мужчине, зная, что многие заинтересуются ею как молодой богатой вдовой. Делия надеялась, что найдутся поклонники, не такие скучные, как те, что ухаживали за ней до замужества. Нет, конечно, респектабельные надоедливые джентльмены, безусловно, будут соблюдать ограничения, связанные с трауром, и избегать ее. Мужчина же, с которым она хотела бы начать приобретать опыт, не станет серьезно считаться со всякими условностями.
– На сегодняшний вечер все, мэм?
Делия подняла голову. Перед ней стоял Гордон. Он уже справился с тем, что только с большой долей оптимизма можно назвать ужином, и собрал тарелки. Она снова обратила внимание на его рост. Он казался еще выше.
– Думаю, да. – Делия вздохнула и встала из-за стола. Сегодня день прошел очень напряженно. Она и Гордон обследовали каждую комнату в доме и оценили объем работ, за исключением комнат миссис Миллер, Макферсона и апартаментов, предназначенных для слуг на верхнем этаже, а также комнаты Гордона на первом этаже и кухонных помещений внизу. Делия посчитала, что вес они нуждаются по меньшей мере в свежей покраске. Она не представляла, как Чарлз ухитрялся обходиться всего лишь двумя слугами. Когда появятся дополнительные слуги, их комнаты можно будет обставить мебелью из спален и гостиных, которая еще достаточно прочная и могла бы послужить. Спальни и гостиные она намеревалась оборудовать новой мебелью.
Делия взяла бокал и направилась в библиотеку. Она уже заменила книгу, которую дала Гордону, другим экземпляром, подаренным Чарлзом, – это единственная вещь, которую она достала из своих сундуков. Кроме нее и еще нескольких книг, которые уже прочитала, она не нашла ничего интересного на полках. Здесь еще оставалось много томов, среди которых, несомненно, скрывалось что-то способное поразить ее воображение. Слишком возбужденная, чтобы ложиться спать, она надеялась, что чем позже ляжет, тем скорее и крепче заснет. Ей не хотелось снова проснуться среди ночи, охваченной безотчетными страхами и опасениями.
– Если у вас больше нет никаких пожеланий, миледи, то…
– Нет. – Она проведет в библиотеке час или около того, перебирая книги, пока не устанет настолько, чтобы пойти спать. Внезапно в голову пришла неожиданная мысль, и она обратилась к дворецкому: – Гордон, вы играете в триктрак?
– Иногда, мэм.
– Хотите сыграть? Он заколебался.
– Я понимаю, что. опять нарушаю традиционные границы, связанные с различием в нашем общественном положении, однако… – она сделала глубокий вдох, – ну их к черту, Гордон, мне ужасно наскучило мое одиночество, я не смогу уснуть и, наверное, сойду с ума, если не поговорю с кем-нибудь и… и…
– В таком случае я считаю своим долгом присоединиться к вам. – Гордон немного помолчал, затем добавил: – Но при одном условии.
– Опять условия, Гордон? – Она с улыбкой покачала головой. – А мне казалось, что только я перехожу установленные границы.
– Да, именно вы, миледи, – заверил он в надлежащей дворецкому манере. – И поскольку вы это себе позволяете, я хотел бы попросить вас воздержаться от употребления таких выражений, как «ну их к черту». Я считаю их неподобающими для женщины с вашим положением.
– Вы совершенно правы. – Делия подавила улыбку. Очевидно, чувство приобретенной независимости спровоцировало ее на использование таких слов, хотя она и ее сестра иногда позволяли себе употреблять нечто неподобающее в высказываниях, испытывая озорное чувство удовлетворения. Тем не менее, учитывая возраст дворецкого, его опыт и знание правил приличия, она не могла винить его за то, что он сделал ей выговор. – В будущем я постараюсь сдерживаться. – Делия снова двинулась к библиотеке и продолжала: – Однако должна вас предупредить: хотя я разбираюсь в игре и иногда играла в нее, тем не менее не овладела ею в совершенстве.
– Прекрасно, миледи. – Он умело обошел ее и открыл дверь библиотеки, прежде чем она подошла к ней. Его быстрота и ловкость не переставали изумлять ее. – А я в отличие от вас играю очень хорошо.
Уголки его рта, прикрытые усами, слегка приподнялись, что обозначало улыбку.
– Вы шутите, Гордон?
– Возможно.
Спустя несколько минут они уселись напротив друг друга в небольшой библиотеке, где все для игры в триктрак было оборудовано в наилучшем виде: стол, за которым они сидели, инкрустирован красным деревом и древесиной других красных тропических пород, шашки, сделанные из черного дерева и слоновой кости, приятно холодили руки. Делия ничего иного не ожидала от Чарлза. Намечая замену обстановки в доме, она вынуждена была признать, что вся мебель превосходного качества. По-видимому, Чарлз тратил деньги не только на прожигание жизни.
Они играли молча несколько минут. Игра шла быстро и с равными шансами на победу.
– Вы обманули меня, миледи, – пробормотал Гордон, не отрывая взгляда от доски.
– Разве? – Она улыбнулась.
– Вы играете намного лучше, хотя пытались убедить меня в обратном.
– Я решила пошутить, Гордон.
– Конечно. – Он бросил кости. – Однако, – передвинув свою шашку, он поставил одну из ее шашек на борт, – здесь надо уметь рисковать. Есть, конечно, элемент везения, но мастерство заключается в том, как наилучшим образом воспользоваться выпавшей удачей.
Делия положила кости в чашку, бросила их, затем переместила свою шашку на доске, стараясь не улыбаться.
– Вы имели в виду то, что я сейчас сделала?
– Точно. – Дворецкий сосредоточил все свое внимание на доске.
– Вы должны знать, что Эффингтоны никогда не проигрывают. Выигрыш – в нашей крови.
– В таком случае результат игры будет неожиданным для вас, миледи.
Через несколько ходов стало ясно, что он хорошо знал, как лучше воспользоваться удачей, предоставленной костями. Делии оставалось утешаться только тем, что он морально не травмировал ее своей победой.
– Еще партию, миледи? – предложил он невинным голосом, и она не заметила на его лице даже намека на улыбку.
– Несомненно, – твердо ответила Делия. Она не привыкла проигрывать, как любой из Эффингтонов.
Они поменялись шашками и начали снова. Гордон играл хорошо, но и она не хуже. Делия наблюдала за тем, как он не колеблясь передвигал шашки твердыми и уверенными руками, совсем непохожими на руки пожилого человека. Она много раз играла с отцом, и его руки выглядели более старыми по сравнению с руками дворецкого, хотя ее отец значительно моложе Гордона. Странно, как по-разному проявляется возраст у людей. Ее бабушке восемьдесят лет, но у нее ясный и острый ум, как у Гордона, когда он играет в триктрак или когда занимался сортировкой финансовых документов; однако тот же Гордон, казалось, немного путался при выполнении своих обязанностей, хотя прослужил в должности дворецкого большую часть своей жизни.
– У вас есть семья, Гордон? – спросила она между делом.
– Я один на свете, мэм, – тихо ответил он, все свое внимание сосредоточив на игре.
– О, дорогой, я вам сочувствую. – Даже теперь она не могла представить себя без единого родственника.
– Что поделаешь!
– Вы всегда хотели служить дворецким?
– Я пошел по линии отца и деда, которые занимали должность дворецкого. – Он внимательно изучал доску. – Я не представлял для себя ничего другого.
– Вам нравится ваша работа?
– Я нахожу большое удовлетворение в службе, миледи. Годы, проведенные с лордом Марчантом, – одни из лучших. – Поглощенный игрой, он говорил без запинки, заученным тоном. – Я очень доволен своей жизнью.
– А если бы у вас появилась возможность заниматься чем-то другим, чем бы вы заинтересовались? – настойчиво продолжала расспрашивать Делия.
– Я бы предпочел плавать по морям и исследовать неоткрытые земли, – ответил он не задумываясь.
Она с удивлением посмотрела на него:
– В самом деле?
Он испуганно поднял голову, как будто его застигли врасплох.
– Почему же вы тогда не стали заниматься любимым делом?
– Я… – Казалось, он на мгновение растерялся и попытался что-то вспомнить, но не мог. – Я в юности много мечтал о приключениях, миледи, и больше ничего.
– И вы не стремились реализовать свою мечту?
– Я вырос и стал практичнее смотреть на жизнь, – проговорил он твердым тоном.
– Моя сестра и я тоже мечтали о приключениях. Мы считали нечестным, что только мальчики имеют возможность путешествовать. – Она сделала паузу. – Почему все-таки вы не сделали того, чего хотели в жизни?
Он посмотрел на нее так, будто она немного не в своем уме.
– Существуют обязанности. Ответственность перед чьей-то семьей и особенно перед работодателями. Я чувствую, что делал именно то, чего хотел. – Его взгляд вернулся к доске. – Ваш ход.
Леди Уилмонт бросила кости и передвинула шашку.
– А что мне делать со своей жизнью, Гордон? – тихо спросила она.
– Думаю, прежде всего обновить дом, – ответил он мягким тоном.
– У меня останутся годы, после того как обновление дома завершится. Я еще не так стара и не страдаю старческим слабоумием. – Дворецкий ужасно упрямый человек. До сих пор, насколько она знала его, он всегда имел вполне определенное мнение по любому вопросу. Нужно только суметь вытянуть его из него. – Дом не особенно большой, и работа в нем займет не более нескольких месяцев. Что мне делать потом?
– Я не могу советовать вам, мэм.
– Но у вас, конечно, есть свои соображения? – Делия тяжело дышала, испытывая раздражение. – Мне очень хотелось бы выслушать их.
– Ваш ход.
Она потрясла чашку гораздо интенсивнее, чем требовалось, и бросила кости на стол, затем передвинула шашку.
– Вы уверены, что желаете выслушать меня?
– Да, – резко ответила она.
Он посмотрел на нее, удивленно приподняв бровь:
– У вас что-то неладно. Она молча смотрела на него.
– Должен сказать, миледи, вы очень настойчивы. Ну что же. – Он оперся на спинку стула, сцепил руки и положил их на стол. – Я должен признаться, что ваше утреннее заявление о том, что вы хотите превратить вашу жизнь в серию разнообразных приключений, поразило меня, поскольку такая жизнь полна опасностей, о которых вы не подозреваете. Я всегда считал, что каждый должен жить той жизнью, какая уготована ему природой и традициями. Я, например, следовал по стопам своего отца и деда.
– А что предназначено мне?
– Быть хорошей женой и, Бог даст, матерью. Именно то, что вы наследуете от своей семьи. Если вы хотите знать, что вам следует делать со своей жизнью, то я посоветовал бы вам снова выйти замуж. Женщина не должна всю жизнь жить одна. Ей необходимы советы и руководство мужа.
Делию охватило огромное желание встряхнуть милого старика так, чтобы у него застучали зубы. Она, конечно, никогда не „обидела бы его, каким бы раздражающим и ханжеским ни звучал его голос, от которого у нее скрежетали зубы.
– Я подозревала, что вы чрезмерно самоуверенный человек, но не представляла, что вы к тому же ужасно консервативны и придерживаетесь старомодных взглядов.
– Я восхищаюсь вашей проницательностью относительно моего характера, миледи.
Она посмотрела на него и неожиданно рассмеялась:
– Я чрезвычайно рада, что смогла заставить вас говорить откровенно.
– А я рад, что не сказал ничего обидевшего вас.
– Я совсем не обиделась. Мне нравится прямой разговор. – Она сделала паузу, собираясь с мыслями. – А что, если я не захочу снова выходить замуж? Что, если я пожелаю следовать в жизни тем курсом, о каком вы мечтали, будучи мальчиком?
– Вздор. Нелепое сумасбродство. – Он пренебрежительно фыркнул. – Вы должны понять: приключения не для женщин. Они слишком опасны для прекрасного пола. Нет, только брак является единственной правильной целью в жизни для женщин.
Делия внимательно посмотрела на него:
– Вы были когда-нибудь женаты, Гордон? – Нет.
– Понятно. Выходит, таким образом вы лишили одну из несчастных женщин возможности добиться правильной цели в жизни, – заметила она невинным тоном.
– Возможно. – Он приподнял бровь. – А может, и уберег ее от долгой жизни с самоуверенным, консервативным мужем со старомодными взглядами.
Делия рассмеялась:
– Вы никогда не хотели жениться?
– Никогда.
– И никогда не влюблялись?
– Нет, миледи.
– Но, наверное, в прошлом вы увлекались какой-нибудь миловидной горничной?
– Даже несколько раз, мэм, – холодно произнес он. – Однако ни одна из них не тронула моего сердца.
Делия усмехнулась:
– Несомненно, к их сожалению. – Да.
– Не могу поверить, что вы ни разу не стали жертвой женских чар. Возможно, какой-нибудь экономки? Или полненькой кухарки?
– Конечно, для такой цели всегда можно найти кухарку с подходящей фигурой, – пробормотал он.
Она опять засмеялась, и ее раздражение улетучилось; он очень забавен, когда его поддразнивают.
– Мне кажется, вы слишком отпираетесь, Гордон. Я не верю, что в вашей прошлой жизни не случилось утраченной любви. – Делия облокотилась на стол, поддерживая подбородок ладонями. – Может, к дочери какого-нибудь фермера?
– Нет.
– Понимаю. – Она озорно улыбнулась. – А к сестре приходского священника?
Он немного помолчал, и уголки его губ слегка дрогнули, как будто он сдерживал улыбку.
– Не помню такого.
– Значит, к гувернантке? – Нет.
– Купеческой вдове? – Нет.
– Пастушке? – Нет.
– Леди – хозяйке дома?
Его взгляд встретился с ее взглядом. На мгновение внешность пожилого дворецкого исчезла и, казалось, годы отступили. В его глазах промелькнула искра, отчего у Делии перехватило дыхание. Передней внезапно возник образ мужчины, каким Гордон, должно быть, когда-то был.
– Нет. – Он опустил голову и бросил кости, продолжая играть как ни в чем не бывало.
Делия перешагнула барьеры между хозяйкой и слугой. Нет, она просто перепрыгнула через них. Бедный старик неумышленно открыл душу перед ней. Из-за ее любопытства он неосторожно выдал свою тайну.
По его взгляду она догадалась, что он когда-то влюбился в женщину, занимающую более высокое социальное положение. Очевидно, эта женщина разбила его сердце. И Делия почувствовала, как в ней нарастает праведный гнев в защиту несчастного дворецкого.
Она бросила кости и постаралась придать своему голосу небрежный тон:
– Она тоже любила вас?
– Свое сердце она отдала другому, – произнес он сдавленным голосом.
– Понимаю. – Делия передвинула свою шашку на семь позиций, заняв превосходное положение на доске, но все ее внимание поглотил человек, сидящий напротив. – Значит, она любила кого-то другого?
– Леди Уилмонт. – Гордон положил руки на стол и решительно посмотрел ей в глаза. – Поскольку все произошло очень, очень давно, я едва ли смогу вспомнить подробности. Моя прошлая жизнь осталась в прошлом, и я предпочитаю не вспоминать о ней.
– Конечно, – тихо произнесла Делия и замолчала. Гордон не желает обсуждать свое прошлое. И все же… – Так, значит, она любила кого-то другого? – повторила она свой вопрос.
Он передвинул свои шашки, не глядя на нее.
– Она была вдовой и продолжала любить своего покойного мужа.
– Понятно. – Делия попыталась придержать язык, но безуспешно. – И вы отказались от надежды, что со временем…
– Обстоятельства оказались довольно необычными. Я не отказался, а лишь принял ситуацию такой, какая она есть. – Он твердо поставил чашку с костями перед ней. – Если мы будем продолжать исследовать уязвимые места моего прошлого, то я должен сказать вам о своем предпочтении играть в триктрак в более мирной обстановке. И в тишине.
– Как интересно! – Она взяла чашку и бросила кости, продолжая разговаривать: – А я всегда считала, что беседа, как и игра, способствует приятному времяпрепровождению.
– Для меня такой факт весьма удивителен, – тихо произнес Гордон.
Она слегка улыбнулась. Представлял он или нет, насколько он забавен? Какой странный оборот приняла ее жизнь! Дворецкий становился ее ближайшим другом.
Может, к подобному располагал поздний час, или уютная, интимная обстановка библиотеки, или добродушное подшучивание, сопровождавшее их игру. Ей внезапно пришло в голову, что искренние отношения, сложившиеся между ней и пожилым человеком, оказались самыми приятными товарищескими отношениями, которые она хотела бы иметь когда-нибудь с мужчиной, но более молодым. В своем воображении она представляла себя играющей в триктрак поздно вечером, беседуя, смеясь и поддразнивая друг друга с пока еще неизвестным молодым джентльменом. В настоящее время она не знала, как он будет выглядеть, но отчетливо видела его руки: сильные, уверенные и решительные.
Очень похожие на руки Гордона, но, конечно, они будут принадлежать тому молодому человеку, которого она полюбит.
