Текст книги "Женщина его мечты"
Автор книги: Виктория Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Я знала, что ты так скажешь, и меня бы крайне удивило, если бы ты поступила по-другому. – Кэсси покачала головой и улыбнулась. – Должна сказать, я ужасно завидую тебе.
– Чему же тут завидовать, черт побери?
– Как вдова, ты больше не подвержена ограничениям, которые распространяются на мою жизнь. Возможно, ты еще не осознаешь в данный момент, дорогая сестричка, но ты свободна.
– Свободна? – Делия сложила руки на груди. – Я бы не назвала ограничения, связанные с трауром, свободой. Просто одни правила сменились другими, не менее строгими.
– Но траур скоро кончится, и ты сможешь делать все, что захочешь. – Глаза Кэсси весело блеснули. – Может, мне тоже выйти замуж за какого-нибудь богатого распутника, который затем благополучно отправится к праотцам? Найду себе дряхлого старичка, который едва ковыляет, чтобы иметь ближайшую перспективу остаться вдовой.
– Кэсси! – Делия пыталась, но не смогла удержаться от смеха.
– Я шучу, но по крайней мере я тебя рассмешила. – Кэсси обняла сестру. – Не знаю, когда смогу снова навестить тебя, однако буду писать тебе и отправлять письма со слугой. Каждый день, если хочешь.
– Чудесно! – воскликнула Делия с облегчением. – Я чувствую себя здесь совершенно изолированной от мира. Дом не очень большой, но ужасно пустой.
– Надеюсь, у Уилмонта есть слуги?
– Только экономка, которая к тому же служила кухаркой, и дворецкий. Они оба покинули дом, как только мне сообщили о смерти Чарлза. Когда я уехала, отец закрыл дом. Что касается моей личной служанки… помнишь Марту?
Кэсси кивнула.
– Она познакомилась с фермером в Озерном краю и вышла за него замуж, а я вернулась в Лондон. Поэтому мне нужна другая служанка. Я говорила тебе, что дом взломали, пока я отсутствовала?
Кэсси удивленно раскрыла рот:
– О Боже!
– Воры оставили ужасный беспорядок, и, должна признаться, меня их нашествие очень расстроило. Не осталось ни одной комнаты, которую бы они не тронули. Все книги в библиотеке сброшены с полок, все ящики выдвинуты, мебель перевернута. В общем, полный хаос.
Делия, ты уверена, что находишься в безопасности здесь? Делия махнула рукой.
– Конечно. Такие вещи случаются, когда дом остается надолго пустым. К счастью, в тот же самый день, когда я вернулась, прибыл новый дворецкий, которого, полагаю, прислало бюро по найму. Я сразу наняла его, а он, в свою очередь, быстро нашел экономку и лакея. Они провели последние несколько дней, приводя все в порядок, в то время как я пыталась определить, что пропало.
– Хорошо, что у тебя есть помощники, однако странно, что слуги появились у тебя как по мановению волшебной палочки.
– Ничего волшебного нет. Несомненно, прежние слуги уведомили бюро по найму о своем увольнении, и там только ждали, когда я вернусь, чтобы прислать мне кого-нибудь. – Делия покачала головой. – По крайней мере я не возражаю против нового штата слуг. Кроме того, у них превосходные рекомендации.
– Я встретила дворецкого, когда прибыла сюда. Мне кажется, он староват.
– И потому имеет большой опыт. Он послужит пока, – уверила Делия. Ей совершенно не хотелось заниматься наймом слуг. – К тому же у него отличные рекомендации.
– Что ж, очень существенно. – Кэсси хотела открыть дверь, но остановилась и встретилась взглядом с сестрой. – Делия, как это произошло?
– Что значит это?
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Кэсси осторожно посмотрела на сестру. – Ну… с ним.
Делия внезапно поняла, и лицо ее вспыхнуло.
– Ах, это. – Да.
– Это было… – Делия пыталась найти подходящие слова, – интересно и довольно приятно…
– И больно, как говорят? – поинтересовалась Кэсси обыденным тоном, но лицо ее выражало крайнее любопытство. – В первый раз?
– Не очень. Странное ощущение, вызывающее некоторое неудобство, однако…
– А потом?
Делия не хотела признаться даже Кэсси, что после первого раза не испытала никаких особых чувств и не нашла в этом ничего восхитительного и волнующего, как она ожидала. Делия глубоко вздохнула:
– В общем, я бы определила ощущение многообещающим.
– Многообещающим?
– Да, – подтвердила Делия.
– Многообещающим, – тихо повторила Кэсси. – Интересно. – Спустя несколько секунд она поцеловала сестру в щеку и вышла из комнаты.
Делия задержалась у двери гостиной достаточно долго, наблюдая, как ее новый дворецкий Гордон проводил сестру к выходу, затем она закрыла дверь и прислонилась к ней.
Тяжело чувствовать себя отвергнутой семьей. Она сожалела об этом, но уже не так сильно.
Даже в нынешнем положении Делия знала, что, если бы ей представилась возможность повернуть время вспять, она сделала бы тот же выбор. О, она сумела бы предотвратить смерть Чарлза и добиться, чтобы между ними возникла настоящая любовь из того, что вначале можно было назвать только страстью.
За двадцать два года своей жизни Делия усвоила, что ей, как и ее сестре, судьбой предназначено нравиться мужчинам, стараясь выглядеть как можно привлекательнее, и исполнять роль хозяйки дома, найдя превосходную пару для замужества. Какой иной выбор, кроме замужества, мог быть у дочерей лорда Уильяма Эффингтона, брата герцога Роксборо?
Сестры часто обсуждали свою участь и жаловались на судьбу, которая не предписывала им никакой иной цели в жизни, кроме брака и воспитания детей. Они завидовали своим братьям и кузенам, имевшим возможность свободно познавать мир и вести увлекательный образ жизни, изобилующий рискованными приключениями. С возрастом сестры обнаружили, что в их однообразной жизни им приходится довольствоваться только волнующими моментами, связанными с кокетливой улыбкой, подаренной красивым лордом, или восхищенным взглядом, брошенным лукавым джентльменом через переполненный бальный зал. Однако до появления Чарлза подобные знаки внимания не соблазняли Делию.
Впоследствии она размышляла, всегда ли оставался без ответа закипавший под ее спокойной внешностью протест, выраженный в безрассудном желании испытать рискованные приключения. Не порождало ли потребность к ним сознание того, что она быстро приближается к возрасту, когда не сможет дольше избегать брака, будь он по любви или без нее. С Чарлзом она наконец познала желанные острые ощущения и опасность, не сознавая до встречи с лордом, что именно к ним всегда стремилась.
Независимо от исхода произошедшее стало самым значительным событием в ее жизни.
И теперь она должна просто жить, невзирая на тягостные последствия.
Глава 2
Когда дверь закрылась за одной из сестер Эффингтон, он с облегчением тихо вздохнул.
Проклятие! Он ничего не знал о чертовой должности дворецкого, кроме того, что должен постоянно находиться в распоряжении хозяйки и в то же время оставаться фактически невидимым.
Энтони Артемис Гордон Сент-Стивенс, новоявленный виконт Сент-Стивенс, в течение последних лет много раз попадал в затруднительные и опасные ситуации, но не в такую неприятную, как нынешняя. Он мог владеть собой и действовать в самых ужасных условиях, однако вести себя надлежащим образом в качестве вышколенного дворецкого не входило в его функции. Возможно, если бы в детстве слуг в доме его отца не так хорошо обучили бы, он мог бы что-либо знать об их деятельности, хотя едва ли – он рос не слишком наблюдательным ребенком.
Гордон отошел от двери и направился к заднему холлу. Мисс Эффингтон – нет, леди Уилмонт – недостаточно опытная хозяйка дома, чтобы заметить отсутствие у него надлежащей выучки. По крайней мере пока. И он надеялся, что завершит свою миссию к тому времени, когда она заметит некоторые странности своего дворецкого.
Тони рассеянно почесал макушку, затем опомнился и смахнул с сюртука пудру. Он пудрил волосы, делая их седыми, что его крайне раздражало, как и фальшивые усы, накладные брови и очки, которые он использовал, чтобы создать впечатление пожилого человека. Кроме того, он подкладывал кусочки ваты под щеки, чтобы изменить лицо, и менял тембр голоса.
По правде говоря, во всем виноват Уилмонт. Если бы он не отступал от намеченного плана и действовал согласно предписанию, Тони не попал бы сейчас в такое дурацкое положение. Уилмонт не только неожиданно женился на Филадельфии Эффингтон, но и заполучил ценную информацию, помимо своих штатных изысканий. К сожалению, причины его столь внезапной женитьбы остались неизвестными, и добытая информация, якобы подробно изложенная в тетради, потерялась после его смерти.
Тони постарался избавиться от сожалений, которые терзали его каждый раз, когда он вспоминал, что Уилмонт погиб. Казалось, можно привыкнуть к смерти на войне, но в мирное время гибель друзей особенно огорчала.
– Гордон! – позвала его леди Уилмонт, стоя у двери гостиной.
Тони раздраженно поправил очки и усы, стиснул зубы и ответил:
– Да, миледи?
– Вы не могли бы пройти со мной в библиотеку?
– Конечно, мэм.
Она пересекла холл и открыла перед ним дверь библиотеки. Проклятие. Ведь дверь должен открывать дворецкий. Однако он совсем не представлял, с какой скоростью должны передвигаться слуги, чтобы повсюду успевать, особенно в доме, где, кроме него, обслуживающий персонал состоял лишь из миссис Миллер, выполнявшей обязанности экономки и кухарки, а также лакея Джона Макферсона. Причем, похоже, в своем деле они обладали не большим опытом, чем Тони. Он ясно видел, что в доме необходим дополнительный умелый персонал, включающий еще одного лакея, а также одну или более служанок, особенно учитывая хаос, с которым леди Уилмонт столкнулась после возвращения. Здесь явно что-то искали. Однако пока все обязанности по дому приходилось выполнять Тони, Маку и миссис Миллер.
Тони следовало делать свое дело в качестве дворецкого гораздо лучше. Нельзя допустить, чтобы его уволили прежде, чем он выполнит поставленную перед ним задачу. Конечно, леди Уилмонт должна знать, как следует вести себя дворецкому, хотя что можно ожидать от женщины, вышедшей замуж за человека, которого знала менее месяца. Такая женщина или невероятно глупа, или крайне наивна, или безумно романтична. Возможно, ей присуще и то, и другое, и третье.
Леди Уилмонт села за письменный стол мужа, беспокойно положила руки поверх беспорядочной кипы бумаг и тяжело вздохнула. Тони остановился перед столом, держа руки сцепленными за спиной, как положено дворецкому, и ждал. Наконец она подняла голову и нерешительно улыбнулась, глядя на него своими большими глазами с соблазнительной синевой. Странно, но до сих пор он не замечал, какие у нее обольстительные глаза. Вероятно, всего лишь результат причудливого освещения в библиотеке на закате дня. Должно быть, освещение виновато и в том, что ее светлые волосы выглядели сейчас золотистыми, образуя ореол вокруг головы. Ему показалось подобное видение некоторой насмешкой, так как он не сомневался, что она слишком далека от ангельского образа.
– Гордон, я должна сделать признание. Он весь напрягся.
– Да, миледи?
– Не знаю, как сказать. – На лице ее отразилась беспомощность, и Тони интуитивно понял, что ее признание не относится к его пребыванию в доме. Он усилием воли постарался не проявлять удивительным образом возникшей симпатии к ней. Что бы там ни было, она потеряла мужа и вряд ли вышла бы замуж за Уилмонта, если бы хоть немного не любила его.
– Да? – повторил Гордон.
– Я не имею ни малейшего представления, что делать с бумагами. – Она махнула рукой на лежащие на столе кипы бумаг.
– Простите, миледи, но я не уверен, что понимаю вас, – медленно произнес он.
– Бумаги ожидали моего возвращения, и надо что-то делать с ними. Здесь векселя, банковские счета, документы, касающиеся имущественных прав лорда Уилмонта, и бог знает что еще. – В голосе ее звучала паника. – Я просто не знаю, с чего начать.
– Может, адвокат лорда Уилмонта помог бы…
– Нет, нет. – Она отвергла его предложение решительным жестом. – Я встречалась с ним вчера, и он мне не понравился. Нет, я выразилась неточно. Просто я.-.. – она задумалась на мгновение, – не доверяю ему. Вероятно, мои слова звучат глупо, поскольку лорд Уилмонт оказывал ему доверие, однако в нем есть что-то такое…
При всех возможных недостатках леди Уилмонт обладала превосходной интуицией. По крайней мере в отношении адвоката. По соображениям безопасности адвокат Уилмонта, мистер Эдмунд Данверс, занимался финансовыми делами как Тони, так и других людей секретной службы. По сути, он являлся сотрудником департамента, однако Данверс казался странным типом, и Тони никак не мог отделаться от ощущения дискомфорта, общаясь с ним. • Он сам не мог полностью доверять ему.
– Тогда, может быть, кто-нибудь из членов вашей семьи…
– Нет. – Леди Уилмонт слегка приподняла подбородок, и глаза ее вызывающе сверкнули. – Я предпочла бы никого из них не привлекать к делам моего покойного мужа. – Она посмотрела на бумаги, лежащие на столе, и добавила смиренным голосом: – Кроме того, они не слишком жалуют меня в данное время.
Тон ее голоса подействовал смягчающе на Гордона, и он испытал странный порыв утешить ее. Затем решительно отбросил подобную мысль. Он здесь только для того, чтобы защитить ее и, если повезет, выведать, что ей известно о работе мужа и об информации, которую тот раздобыл. Кроме того, он ее слуга, а не друг.
– Конечно, правильнее всего…
– Гордон, – перебила она его, посмотрев ему в глаза, – вам известны мои обстоятельства?
Разумеется, он знал, что с ней произошло. Кому в Лондоне не известно о ее положении?
Тем не менее Гордон проявил осторожность:
– Я знаю только, что вы недавно потеряли своего мужа. Она усмехнулась:
– Итак, к делу, Гордон. Я плохо разбираюсь в финансовых вопросах, касающихся ведения домашнего хозяйства, хотя, должна сказать, планирую устраивать надлежащие обеденные приемы и музыкальные вечера, а также намерена заняться разведением цветов. Правда, признано, что я обладаю сравнительно никчемными организаторскими способностями. – Она иронически улыбнулась. – Я знаю, слуги обмениваются информацией между собой и им известно все, что происходит в окружающем их мире.
– До меня тоже доходили слухи, миледи, но я не обращал на них внимания.
– В таком случае вы, наверное, единственный, кто игнорировал их. К сожалению, хотя, вероятно, история обрастает выдумками по мере пересказа, существуют неоспоримые факты. Мой брак совершился внезапно и… опрометчиво с моей стороны. С его, несомненно, тоже. И к несчастью, он вскоре погиб. – Леди Уилмонт немного помолчала, вспоминая или, может быть, сожалея о событиях, которые привели ее к нынешнему положению, и тяжело вздохнула. – Я чувствую себя очень одинокой, Гордон. Моя семья не отказалась полностью от меня, но, возможно, должно пройти некоторое время, прежде чем изменится их отношение ко мне, вернее, отношение моей матери, и я снова буду радушно принята. – Она улыбнулась, и Гордон подумал, как могла бы ее улыбка зажечь ее глаза, если бы не была такой грустной. – Я должна в полной мере расплатиться за свои грехи. И с достоинством выйти из создавшегося положения. – Она полистала лежащие перед ней бумаги и выбрала один документ. – Я недавно еще раз просматривала ваши рекомендации.
– Вас что-то смущает, миледи? – Он знал, что его рекомендации составлены превосходно. Полностью фальшивы, но прекрасно изготовлены. Написанные умелой рукой мистера Алистера Приббла подделки никто не мог отличить от подлинных документов.
– Вовсе нет. Однако что касается рекомендации от управляющего поместьем лорда Марчанта… – Она подняла глаза. – Я что-то не слышала такого имени.
– Он очень стар, миледи, и давно не появляется в обществе. – Ложь без задержки слетела с его языка. – Поэтому неудивительно, что вы не знаете его. – Особенно учитывая, что лорд Марчант вообще никогда не существовал.
– Ясно. – Леди Уилмонт продолжила изучение рекомендаций. – Здесь говорится, что вы умеете особенно хорошо управляться с цифрами и занимались счетами домашнего хозяйства, когда работали у его светлости. Здесь сказано также, что его светлость безоговорочно доверял вам.
– В самом деле? – невольно вырвалось у Гордона. Проклятый Приббл. Он проявлял несомненный талант в подделке документов или подписей под важными бумагами, но имел скверное чувство юмора. В департаменте все знали, что Тони не в ладу с числами, хотя и обладал некоторыми представлениями о ведении бухгалтерского учета, но не более. Впрочем, он сам виноват в случившемся, поскольку никогда не думал, что надо внимательно читать рекомендации, сфабрикованные Прибблом. И еще Тони никогда не представлял, что обязанности дворецкого такие сложные.
– Да, тут так написано, – пробормотала она, продолжая внимательно изучать рекомендации.
– Прошло столько лет с тех пор, мэм, – быстро отреагировал он. – Я очень многое позабыл.
– Пустяки, Гордон, – твердо произнесла леди Уилмонт и посмотрела на него. – Способность считать – одна из немногих в жизни, которая не пропадаете годами. Один плюс один всегда будет два.
– Да, миледи, однако…
– Я понимаю, что вы не так молоды, – добавила она доброжелательно, – и знаю, что вы недолго прослужите у меня, но я не заметила ничего такого, что привело бы меня к мысли об ошибке при найме вас в качестве дворецкого.
– Не заметили? – По-видимому, она не очень-то наблюдательна.
– Вы кажетесь мне вполне компетентным в своей должности.
– В самом деле? Она кивнула:
– Конечно. Более того, полагаю, ваш возраст и, что самое важное, ваш опыт являются для меня ценными качествами, поскольку я хочу привести в порядок домашнее хозяйство и начать новую, совершенно самостоятельную жизнь.
– Но ваша семья…
– Я же сказала, что на нее нельзя рассчитывать в данный момент, – прервала она его. – Мне следует надеяться только на себя. Хочу заметить, Гордон, я не собираюсь полностью возлагать на вас все финансовые дела.
– Не собираетесь? – Он постарался скрыть в своем голосе чувство облегчения.
– Я тоже достаточно хорошо разбираюсь в финансовых документах, однако здесь все так перемешано, что мне нужен помощник, чтобы рассортировать бумаги. – Она наморщила лоб. – Чем больше я стараюсь создать некое подобие системы, тем больше путаюсь. Я нуждаюсь в вашей помощи и надеюсь, что вы приведете документы в разумный порядок. В дальнейшем, уверена, я смогу одна вести документацию.
Довольно наглое создание. Она слишком энергично вмешалась в дела Уилмонта, и Гордон испытывал раздражение, наблюдая, как она распоряжается документами его друга. Однако слабый голос где-то в глубине сознания говорил, что эта женщина имеет право так поступать. Возможно, она непредвиденно вторглась в жизнь Уилмонта, но, что бы там ни было, была его женой.
– Гордон! – Леди Уилмонт подняла голову и посмотрела на него с легкой улыбкой на губах. Он снова подумал, что, наверное, освещение опять виновато, создавая впечатление, будто губы у нее такие яркие, сочные, манящие. – Я понимаю, что разбирать документы не входит в обязанности дворецкого, которые вы…
– Я готов оказать вам помощь по мере своих возможностей, хотя они весьма ограниченны.
У него не оставалось выбора, учитывая рекомендации, сфабрикованные Прибблом. Кроме того, внимательное чтение личных и финансовых бумаг Уилмонта могло принести некоторую пользу. Каким бы ни был Данверс в жизни, он отличный адвокат и бесспорно предан департаменту. Если бы где-нибудь в документе закралась какая-то ошибка, он мгновенно поставил бы в известность Уилмонта.
– Прекрасно. – Она с облегчением вздохнула. – Я бесконечно благодарна вам, Гордон. В таком случае мы можем начать…
– Прошу прощения, мэм, вы хотите начать прямо сейчас? – Годы тренировок позволили ему ничем не выдать своего волнения. – День уже на исходе, и я думаю, такое дело лучше начинать с утра.
– Возможно, при других обстоятельствах, но… – В ее голосе послышались нотки досады и беспомощности, затем он приобрел твердость. – Чем дольше я откладываю, тем больше возрастает путаница. Я хотела бы приступить к работе прямо сейчас. К тому же мне больше нечем заняться. Однако вы правы, Гордон, день близится к концу, и я предвижу, что нам придется работать вечером. Не могли бы вы попросить миссис Миллер приготовить легкий ужин, – она посмотрела на часы, стоящие на каминной полке, – где-то около семи и подать его сюда?
– Хорошо, мэм. – Гордон повернулся и направился к двери.
К счастью, он имел достаточный опыт в решении задач, которые требовали определенной систематизации. В прошлом ему часто приходилось собирать воедино отдельные сведения, которые сами по себе не имели смысла, пока он не выстраивал их в логическую цепочку либо на бумаге, либо в уме. Тони рассматривал подобную задачу как некую картинку-загадку и всегда получал удовлетворение, видя, как отдельные кусочки занимают свои места. И хотя его способности к вычислениям весьма невелики, нельзя сказать, чтобы они вовсе отсутствовали. А если в данном случае расчеты займут у него несколько больше времени, чем требуется, он всегда может сослаться на свой возраст.
– Гордон.
Он повернулся:
– Да, миледи?
– Скажите миссис Миллер, чтобы она приготовила прибор и для вас. – Леди Уилмонт сделала паузу, и лицо ее приняло извиняющееся выражение. – Если вы, конечно, не возражаете. Я понимаю, что моя просьба присоединиться ко мне за ужином выглядит весьма необычно, однако полагаю, тут нет ничего предосудительного, учитывая, как мало нас здесь. Впрочем, если вы испытываете неловкость и предпочтете ужинать один, я пойму вас.
– С удовольствием присоединюсь к вам, мэм.
– И я буду вам очень благодарна. – Она улыбнулась, и Гордона странным образом тронуло выражение признательности на ее лице.
Он вышел из комнаты и направился к лестнице в задней части дома, затем спустился в кухню. Дом Уилмонта, довольно просторный, но не слишком большой, вполне подходил для неженатого и не очень требовательного мужчины.
Дворецкий Уилмонта и служанка оставили дом после смерти хозяина, потому что тоже находились на службе секретного департамента и получили новое назначение. Такие люди, как Уилмонт и Тони, должны постоянно находиться под прикрытием тех, кто всегда был начеку на случай непредвиденных событий и кому можно безоговорочно доверять, чья лояльность не вызывала сомнений.
Дом, конечно, тщательно обследовали после смерти Уилмонта, что считалось обычным делом для департамента, который ничего существенного не обнаружил, хотя никто толком не знал, что следует искать.
Гордон открыл дверь кухни:
– Миссис Миллер!
Сидящая за столом женщина посмотрела на него с улыбкой:
– Да?
Миссис Миллер – одна из тех редких женщин, которые могли становиться кем угодно по своему желанию с минимальной затратой усилий. Она работала сотрудницей департамента так же долго, как и Тони, и, когда требовалось изменить свою внешность, она меняла ее с не меньшим, а возможно, даже с большим успехом, чем он. Тони знал, что она могла выглядеть и ошеломляюще обольстительной, и обыкновенной, ничем не выделяющейся.
Для данного задания миссис Миллер приняла вид совершенно незаметной женщины, не привлекающей к себе внимания, возраст которой колебался где-то между тридцатью и шестьюдесятью годами. Ее волосы выглядели тусклыми, фигура – коренастой, одежда – плохо подогнанной. В общем, она сделалась неприметной и незапоминаемой. Тони, как всегда, поразился ее способности перевоплощаться.
– Леди Уилмонт просила приготовить легкий ужин и подать его в библиотеку часам к семи. Я буду ужинать вместе с ней.
Миссис Миллер удивленно приподняла бровь:
– О, вместе с ней? Все произошло гораздо быстрее, чем я ожидала.
– Она хочет заняться бумагами Уилмонта и намерена приступить к делу немедленно, – раздраженно вздохнул Тони. – В моих рекомендациях Приббл отметил, что я прекрасно разбираюсь в финансовых делах.
Миссис Миллер рассмеялась:
– Приббл – большой шутник. – Она задумчиво посмотрела на Тони. – Кстати, неизвестно, что можно обнаружить в его бумагах.
Тони встретился с ней взглядом:
– Я не думаю, что там есть нечто заслуживающее особого внимания.
Надо признаться, у Тони однажды возникла мысль о том, что Уилмонт, возможно, жив и исчез с крупной суммой денег, способной ввести в искушение даже самого надежного человека. Правда, он ее тотчас отверг. Несмотря на ответственное задание, Уилмонт дал бы знать о себе к настоящему времени, если бы остался жив. А его верность короне никогда не вызывала сомнений.
– И все же, – медленно произнесла миссис Миллер, – вещи не всегда таковы, какими кажутся.
– Я уверен, что Уилмонт никогда не предал бы свою страну, – твердо заявил Тони.
Чарлз Уилмонт считался его ближайшим и, пожалуй, единственным другом. Они работали вместе во время войны и продолжали после, не раз спасая жизнь друг другу. Уилмонт имел общительный характер и любил компании, в то время как Тони отличался сдержанностью и стремлением к уединению. Однако им нравилось разнообразие в характерах друг друга.
– Пусть Мак тоже поест, когда ужин будет готов. – Тони печально улыбнулся. – Надеюсь, еда будет удобоваримой?
Миссис Миллер усмехнулась:
– Возможно, нет.
Говорили, что миссис Миллер инструктировали в департаменте в области кулинарного искусства, однако она всячески противилась получению знаний такого рода. Миссис Миллер считала, что, если освоит кулинарию, ей навсегда определят роль кухарки и будут использовать в таком качестве каждый раз, когда возникнет необходимость. Она обычно старалась избегать роли домашней прислуги, однако в данном случае проявила странную активность, поскольку нельзя сказать, что департамент настаивал на ее участии, зная ее поварские способности.
– Может быть, мы найдем кого-нибудь, кто умеет лучше готовить? – предположил Тони с надеждой.
Он предпочел бы иметь более подходящего повара, однако в доме должна находиться хотя бы еще одна женщина, кроме леди Уилмонт, а в департаменте с ограниченным штатом для такой роли подходила только миссис Миллер.
– При нашей работе мужчина нуждается прежде всего в приличной еде, – отозвался Джон Макферсон, входя в кухню. – Мне кажется, знающий повар стоит соответствующих затрат. – Мак подмигнул миссис Миллер: – По-моему, вы обладаете другими ценными качествами, которые могут восполнить отсутствие кулинарных способностей.
– Полагаю, ты не имеешь в виду ее способности в качестве экономки, – усмехнулся Тони.
– Если бы я хотела провести свою жизнь, занимаясь готовкой и уборкой дома, – молвила миссис Миллер высокомерно, – то мистер Миллер оставался бы до сих пор с нами.
Тони и Мак обменялись взглядами. Их давно занимал вопрос о судьбе мифического мистера Миллера. Никто не знал о прошлом миссис Миллер ничего, кроме того, что она работала на Англию, блестяще добывая информацию в тылу врага. Она свободно говорила на нескольких языках, не имела ни малейшего пристрастия к работе по дому и имела довольно соблазнительную внешность, что заставляло многих мужчин в департаменте завидовать безвременно скончавшемуся мистеру Миллеру.
Тони откашлялся.
– Лучше делать то, что умеешь. Миссис Миллер засмеялась:
– Вам нечего опасаться, Сент-Стивенс. Хочу заметить, я пока еще никого не отравила своей стряпней.
– Но такое однажды не исключено, – тихо произнес Мак.
Тони подавил смех. Если над миссис Миллер витал ореол таинственности, то Джон Макферсон представлял собой открытую книгу. Тони и Мак вместе служили во время войны и в последующие годы, и Мак – один из немногих людей, кому Тони мог бы доверить свою жизнь.
Тони отправился назад в библиотеку. Его мысли вернулись к недавно происшедшим событиям, и он никак не мог понять, почему ситуация вышла из-под контроля.
Уилмонт первоначально имел задание узнать правду относительно распространения слухов, касающихся старших членов семьи Эффингтон, особенно самого герцога и его братьев. Подтверждение правоты подобных заявлений, по общему мнению, содержалось в корреспонденции, которая в настоящее время находилась в руках неизвестных лиц, предлагавших ее правительству за очень большую сумму денег. Поскольку политическое влияние семьи Эффингтон считалось весьма значительным, то информация, будь она истинной или ложной, содержащаяся в так называемых документах Эффингтонов, могла вызвать огромный скандал, угрожающий стабильности самого правительства. Сомнений в необходимости выкупить документы не возникло, однако Уилмонт, начальник Тони лорд Кимберли, а также человек, перед которым тот отчитывался в секретном отделении министерства иностранных дел, решили предварительно выяснить, являются ли предъявленные Эффингтонам обвинения истинными.
Уилмонт полагал, что добиться результата можно путем ухаживания за одной из незамужних девиц Эффингтон. Став желанным гостем семьи, он мог получить возможность узнать кое-что из разговоров во время семейных собраний. Джентльмен, активно ухаживающий за незамужней женщиной в светском кругу, обычно получал приглашения на различные семейные приемы, и, возможно, Уилмонт мог бы посещать Эффингтон-Холл – загородное поместье герцога Роксборо. Ведь даже если джентльмен имеет сомнительную репутацию, у него остаются превосходные шансы на то, что влиятельная семья захочет познакомиться с поклонником их дочери.
Для такой цели самой подходящей кандидатурой оказалась одна из племянниц-близнецов герцога Роксборо, тем более что девушки находились в том возрасте, когда они начинают задумываться о перспективах замужества. Такой мужчина, как Уилмонт, несмотря на его репутацию, представлял весьма большой интерес для молодых женщин.
Тони удивился, когда Уилмонт сосредоточил свое внимание на мисс Филадельфии Эффингтон, которая казалась более хладнокровной, чем ее сестра, и должна бы отнестись скептически к проявлениям внимания со стороны известного повесы. В тот день, когда в департаменте узнали о выборе Уилмонта, среди сотрудников делались ставки в отношении его успеха. Однако Уилмонт не предполагал жениться на ней. Его ухаживания не давали повода для брака.
Однако события быстро вышли из-под контроля. Уилмонт заявил, что ему удалось установить непосредственную связь с теми, кто собирается продать документы Эффингтонов, и настоял на том, чтобы ему позволили самому осуществить покупку, возможно, потому что он женился и стал членом их семьи. Ему передали пятьдесят тысяч фунтов стерлингов в виде банкнот. Обмен решили совершить на борту судна, направлявшегося во Францию, однако после гибели Уилмонта не нашли ни денег, ни документов. Пропала также связь с теми, кто, по сведениям секретного департамента, находился с ним рядом. Предположили, что они утонули вместе с Уилмонтом в проливе, и вопрос закрыли.
Однако на прошлой неделе появилась информация, что Уилмонта видели в порту Дувра с женщиной и что он вовсе не появлялся на борту злосчастного судна. Теперь внимание переключили на его вдову и дом. Возник вопрос, погиб ли он вообще.
