Текст книги "Коварство идеальной леди"

Автор книги: Виктория Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– И ты простила так же, как и забыла? – Стерлинг сверлил ее взглядом.

Она долго тянула с ответом.

– Нет.

– Конечно, нет. – Рассказывающий о пиратах и иронизирующий над опасностями своей жизни Стерлинг тут же исчез, превратившись в чопорного графа Уайлдвуда. – Я больше не буду говорить о прошлом.

Неожиданно Оливию охватило непреодолимое желание броситься к нему в объятия, провести пальцами по его насупленному лицу, прижаться губами к его губам. Но с глубоким вздохом она подавила внезапно возникший порыв.

– Извини, если обидела.

– Тебе не за что извиняться, – холодно ответил Стерлинг. – Как ты сказала, прошлое есть прошлое, и его не переделать. Я согласился, что мы останемся друзьями, и постараюсь больше не выходить за рамки дружеских отношений между нами.

– Ладно, что ж, я…

– Вот вы где! – С зонтом в руке к ним подошла улыбающаяся Миллисент. – Обсуждаете условия размещения? Если хотите знать мое мнение, они вполне приемлемые. В целом я нахожу все это весьма приятным. Не могу понять, почему я еще сомневалась, ехать ли мне.

– Странно, но я не помню, чтобы ты хоть сколько-нибудь сомневалась, – изумился Стерлинг.

– Тебе следовало бы быть более наблюдательным. – Миллисент хмыкнула. – Какой великолепный день! Оливия, вы когда-нибудь видели такое синее небо?

– Это прекрасно. – Оливия постаралась придать голосу нужный тон. В действительности между ней и Стерлингом ничего не произошло, тем не менее ей было не по себе и у нее определенно болело горло.

Миллисент придирчиво осматривала ее.

– Боже, дорогая, вы так бледны. С вами все в порядке? Надеюсь, у вас не mal demer [2]2
  Морская болезнь.


[Закрыть]? Это было бы ужасно с учетом того, что это еще только начало морского путешествия, которое продлится около двух недель.

– Нет, не волнуйтесь, со мной все в порядке. – Оливия улыбнулась. В таком состоянии она будет пребывать до тех пор, пока ее прожигает пронзительный взгляд карих глаз Стерлинга. И вызывает в ней желание… – Правда, от отблесков на воде у меня разболелась голова, так что я удалюсь на некоторое время в каюту. – Она изобразила самую радужную улыбку. – Счастливо оставаться, Миллисент, Стерлинг. – Оливия кивнула и быстро повернулась, успев отметить его задумчивый взгляд.

Встревоженная не столько напоминанием Стерлинга о прошлом, сколько своей реакцией на это, она поспешила в каюту, которую делила с Миллисент. Как смела она думать, что сможет свободно общаться с ним, не провоцируя возврат давно забытых чувств? Можно было с уверенностью сказать, что это было апофеозом глупости. Оливия мерила шагами каюту. Он опять вошел в ее жизнь, потому что слишком глубоко внедрился в ее плоть и кровь, подобно тому как тяга к приключениям въелась в кровь его братьев.

О возвращении к прошлым отношениям не могло быть и речи. Она не простила Стерлинга и вряд ли когда-нибудь простит. Боль из-за его былого предательства притупилась, и Оливия думала, что навсегда преодолела ее. Теперь же осознала, что никогда ничего не забывала. Даже когда он вторгался в ее сны, оставались отголоски ощущения безысходности.

Помимо этого, они оба слишком изменились, чтобы возвращаться к старому. Нет, больше она не доверит ему свое сердце. Не может. Он уже разбил ее сердце один раз, другого раза она не выдержит.

Каким нелепым было то желание в списке – переспать со Стерлингом. Все равно что стоять в паводок на берегу реки в расчете, что вода не затопит тебя. Но ведь… Оливия замерла на полушаге. Возможно, это и есть ответ. Возможно, выполнив этот пункт, имеющийся в ее списке, она сможет освободиться от бремени; затаенного чувства к Стерлингу и зажить своей жизнью. Подобно тому как перенасыщенность каким-то удовольствием отбивает охоту к нему.

Мысль эта метеором вспыхнула в ее голове. Придется ей соблазнить графа Уайлдвуда. Причем чем скорее, тем лучше.

Некоторое время Стерлинг смотрел ей вслед, потом, стиснув зубы, снова уставился в морскую даль. Наверное, ни одно человеческое существо не приводило его в такую ярость. Он хотел разобраться с прошлым и жить дальше. Она же не захотела даже говорить об этом. Хуже всего то, что при этом он чувствовал свою полную беспомощность.

– Надеюсь, с ней все в порядке, – пробормотала леди Уайлдвуд. – У меня такое ощущение, что я помешала серьезному разговору.

Стерлинг тяжело вздохнул.

– Нет, ничего серьезного.

– О, дорогой, какой же ты неумелый лжец. – Мать обреченно вздохнула. – Ты всегда скрывал свои чувства. Или никогда не говорил о них. Может быть, скажешь на этот раз?

– Мне нечего сказать. – Конечно, это была очередная ложь.

– Тогда придется говорить только мне. – Она помолчала, и ему показалось, что сейчас она заговорит о прекрасной погоде и лучших, чем ожидалось, условиях размещения. – Ты никогда не рассказывал мне, что случилось между тобой и Оливией перед ее замужеством.

Да, разговор о погоде не получился.

– Что тут рассказывать? Ее отец сказал мне, что она собралась выйти замуж за Рэтборна. И что она не хочет больше меня видеть.

– И?..

– И… – Стерлинг шумно выдохнул. – Это была ложь. Это отец заставил ее выйти замуж за Рэтборна.

– Понятно. Я давно подозревала нечто подобное.

– Почему же ты мне ничего не сказала?

– Боже, Стерлинг. Что я должна была сказать? Что тебе следовало бороться за девушку? Что ты не должен был позволить ей уйти из твоей жизни? Что следовало поступать, как подскажет сердце?

– Что-то вроде этого, – пробормотал он.

– Как я могла? Ты ведь не открылся мне. И, насколько я помню, не давал мне особой возможности говорить о чем бы то ни было. Ты был таким гордецом.

Стерлинг презрительно фыркнул.

Я был глупцом.

– Верно. Следует еще иметь в виду, что Оливия очень скоро вышла замуж, а ты тоже довольно поспешно обручился и сыграл свадьбу с Элис. Мне показалось, что лучше держать мое мнение при себе. В конце концов, что сделано, то сделано. – Леди Уайлдвуд помолчала. – И мне очень нравилась Элис, хотя я никогда не считала, что она сделала тебя по-настоящему счастливым.

Стерлинг уставился на мать.

– Я был счастлив.

– Нет, Стерлинг, ты был удовлетворен, а это огромная разница. – Ее тон смягчился. – Когда мы поженились с твоим отцом, мы и минуты не могли провести друг без друга. Вы же с Элис…

Он впился в нее взглядом.

– Да?

– Вы с ней вели себя не как новобрачные, а словно были женаты уже много лет.

– Насколько я помню… – В его голосе прозвучало раздражение. – Отец болел, и мои мысли были заняты другими вещами.

– Я не виню тебя. Если бы Элис не умерла, вы, несомненно, жили бы долго и в полном согласии. Тем не менее я ни разу не видела, чтобы ты смотрел на нее так, как на Оливию. А когда Элис умерла…

– Да?

– Когда она умерла, это не разбило твое сердце.

– Я был очень расстроен.

– Да, конечно. Ты ведь потерял большого друга. – Мать покачала головой. – А не большую любовь.

– Я очень хорошо относился к Элис.

Леди Уайлдвуд внимательно наблюдала за ним.

– Правда. – Казалось, Стерлинг старался убедить в этом не только мать, но и себя. Он был очень привязан к Элис. А осознание того, что любовь к жене не похожа на чувства, которые он испытывал к Ливи, вряд ли было для него неожиданным. Ливи была великой любовью его жизни. Элис же… Неприятно признаваться, и он отгонял даже мысли об этом, но Элис была второй. Хотя мать и считала его плохим лжецом, самому себе он мог лгать мастерски. – Я никогда не хотел…

– Конечно, нет, – оборвала его излияния мать. – Не такой ты человек.

– Ты думаешь, она знала? – Мысль о том, что Элис могла догадываться о постоянном присутствии Ливи в его сознании, терзала его. Ему ни в коем случае не хотелось причинять ей боль.

Леди Уайлдвуд помедлила с ответом, будто подбирая слова.

– Мне очень жаль, дорогой, но, конечно же, она знала. Женщина всегда знает это.

– Но ведь с ее стороны не было ни одного намека.

– Естественно. Она слишком любила тебя. – Мать прикоснулась к руке Стерлинга. – Не смей даже думать, что Элис была несчастна. Она была счастливой, очень счастливой.

– Я старался, – сказал он, адресовав замечание скорее себе, чем матери. И правда, разве он не отбросил все мысли о Ливи, когда женился на Элис? Разве не игнорировал ее письма?

– Ну и что ты намереваешься делать теперь?

– Я намерен помочь Оливии выполнить условия завещания ее мужа, получить заслуженное наследство и стать независимой.

– О, дорогой. – Мать покачала головой. – Я-то надеялась…

– Не надо.

– Что не надо?

– Ничего не говори.

– Не говорить, что она теперь свободна, а то, что обратилась к тебе за помощью, сулит отличное начало?

– Ей не к кому было больше обратиться.

– Не важно. Главное, что она обратилась к тебе. – Мать прищурилась. – А когда все это закончится, что тогда?

– Тогда я вернусь к той жизни, какую вел до сих пор. – Это тоже было ложью. Жизнь Стерлинга кардинально изменилась в тот вечер, когда ее отец открыл ему всю правду.

– А Оливия?

– Оливия сможет свободно дышать, – тихо сказал он.

– Значит, ты потерял всякую надежду на будущую совместную жизнь с ней?

Стерлинг обеспокоенно взглянул на мать.

– Мама, ты несносная женщина.

– И всегда была такой, мой дорогой, – с улыбкой парировала леди Уайлдвуд. – А вот тебе сдаваться не пристало. Не похоже это на тебя.

– Я учитываю реальное положение дел. Она не простила меня.

– Твоя первая ошибка заключалась в том, что ты поверил ее отцу. – Она покачала головой. – Хотя разве можно тебя винить за это? Ты не имел понятия.

– Она писала мне, мама. Она написала три письма. – Наверное, ему нужно было кому-то рассказать об этом. – Первое – незадолго до ее свадьбы с Рэтборном, в котором объясняла истинную причину предстоящего замужества. Полагаю, хотела извиниться таким образом. – Он поднял глаза на мать. – Я не вскрывал это письмо. – Последовал тяжелый вздох. – Другие два пришли после их женитьбы, когда болел отец. Их я тоже не вскрывал. В них она тоже просила о помощи. – Даже сейчас содержание тех писем болью отзывалось в его душе, вызывало чувство вины и раскаяния, а также гнева. К Рэтборну, и еще больше – к себе самому. – Особых подробностей не было. Думаю, она боялась писать об этом. Но он обращался с ней ужасно и она опасалась за свою жизнь. Молила, чтобы я помог ей убежать от него.

– Боже милосердный! – Леди Уайлдвуд была явно потрясена. – Не могла даже представить себе такое. Но ты говорил, что не вскрывал письма…

– Не вскрывал. – Стерлинг пожал плечами. – Недавно лорд Ньюбери приходил ко мне. Он рассказал всю правду. Он решил, что обстоятельства смерти мужа Оливии свидетельствуют о том, что ей грозит опасность. Я вызвался навестить ее. – Он криво усмехнулся. – Мое посещение не доставило ей удовольствия.

– Можно понять почему.

– После этого кое-что произошло, но достаточно сказать, что я наконец прочел ее письма. – Стерлинг заглянул в глаза матери. – Она не простила меня. И я понимаю ее.

– Я тоже.

– Она не позволила мне даже говорить с ней об этом. Скажи, мама, что мне делать?

– Мне не удавалось сказать тебе, что нужно делать, даже когда ты был совсем маленьким.

Стерлинг недоверчиво хмыкнул.

– Ты никогда не оставляла попыток наставлять меня по любому поводу.

– Ну а ты никогда не слушал меня. – Мать помолчала некоторое время. – По-видимому, тебе придется заглаживать вину.

Он фыркнул.

– Я финансирую поиски раритетов, чтобы она могла вступить в права наследования. Сопровождаю ее в поездке в Египет. Что еще я могу сделать?

– Не знаю. – Мать с осторожностью подбирала слова. – Но мне кажется, ты мог бы стать ей хорошим другом. Докажи, что ты заслуживаешь дружеского отношения с ее стороны, и, возможно, она, в конце концов, доверит тебе свое сердце.

Стерлинг покачал головой.

– Я не…

– Более того, ты не должен проявлять нетерпеливость. Больше сдержанности, дорогой. Это непривлекательная черта твоего характера. Ты лишь недавно узнал правду, и, наверное, тебе хочется немедленно что-то предпринять. Но у Оливии было десять лет, чтобы проанализировать твои поступки или отсутствие таковых. И эти годы явно были самыми безрадостными.

– Моя вина. Я должен был помочь ей. Если только…

– Если только – что? – Мать негодующе прищурилась. – Ты бросил бы жену?

– Нет. Конечно, нет. – Но он никогда не женился бы на Элис. – Если бы я вовремя вскрыл ее первое письмо…

– Но ты не сделал этого, и тут уж ничего не поделаешь. Теперь нужно подумать о будущем. Тебе многое в жизни доставалось легко, но ты всегда добивался того, что хотел. Не повтори ошибку, Стерлинг. – Она наклонилась к нему. – Ты никогда не переставал любить эту женщину. Мне однажды не удалось сказать тебе, что нужно следовать зову сердца. Так я говорю это сейчас.

– Ты права, мама.

Она нахмурилась.

– В чем это я права?

– Я подумал…

– Так о чем же ты думал? – с подозрительностью спросила она.

– Я никогда не отступал перед поставленной целью, никогда не признавал поражения и не собираюсь делать это сейчас.

– Слава Богу. – Мать улыбнулась.

Это будет непросто, придется проявить терпение, что всегда было его слабой чертой. Настроение Стерлинга улучшилось. Тогда ему удалось завоевать ее сердце. Сейчас он значительно старше и, надо полагать, мудрее. К тому же настроен решительно. Нельзя вернуться в то время, когда они расстались, но можно начать все сначала. Он усмехнулся.

– Мама, еще рано планировать свадебную церемонию.

– А я и не думала…

– И не вмешивайся, пожалуйста.

– Да я ни за что…

Он приподнял бровь.

Мать ответила слабой улыбкой.

– Ладно, я постараюсь…

– Не только постарайся, но и поступи так.

– Все мы можем только стараться. Достаточно того, что я буду изо всех сил обуздывать свой естественный материнский инстинкт, направленный на оказание помощи своему ребенку. Большего ты не можешь требовать от меня, – с апломбом заявила она.

Стерлинг не спускал с нее требовательного взгляда.

– Да, я обещаю воздерживаться от помощи моему сыну. – Мать испустила страдальческий вздох. – Тем не менее я оставляю за собой право предложить свою помощь, если тебе вдруг потребуется.

Он рассмеялся, наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Так гораздо лучше.

– Иначе и не могло быть. – Она хмыкнула и переложила зонтик в другую руку. – О, как хорошо. И мистер Кадуоллендер вышел на палубу. – Некоторое время она разглядывала молодого человека. – Он совсем не такой скучный, как большинство знакомых мне стряпчих. Конечно, он еще слишком молод, а это качество, наверное, приходит с возрастом и опытом, приобретенным в этой работе. Но, как бы там ни было, я нахожу его весьма привлекательным. Этакий энергичный блондин с синими глазами. Мне было интересно узнать, что он состоит в родстве с издателями Кадуоллендерами. Последняя прочитанная мной книга была выпущена их издательством. Не могу, хоть убей, припомнить название, но прочитала я ее не без удовольствия. Хотя нельзя сказать, чтобы она была так же хороша, как последняя книга, изданная…

Мать продолжала говорить, не обращая внимания на то, что беседа приняла исключительно односторонний характер. Странно, но он почувствовал большое облегчение, излив ей душу, высказав наконец свои мысли. Подумалось, отчего же он не сделал это пораньше?

За многие годы у него сформировалась привычка советоваться с самим собой, поскольку ему не с кем было делиться своими мыслями.

Он согласно кивнул в ответ на что-то сказанное матерью и втихомолку улыбнулся. Она была права, и в этот раз он сделает это.

Он запасется терпением в ожидании своего часа. Постарается превратиться в предельно обаятельного, отличного спутника. Будет дружелюбным, любезным, беззаботным, наслаждающимся каждой чертовой минутой этого так называемого путешествия. В конце концов, ему не надо печься о финансах семьи, засорять мозги какими-то политическими вопросами, заботиться о доходах с поместья. Все это он оставил позади, в Лондоне. Да, он на самом деле свободен от всех рутинных обязанностей.

Внезапно Стерлинга озарило, что он мог бы стать таким, каким был когда-то, до того как стал графом Уайлдвудом, до того как свалившиеся на него обязанности, случившиеся в его жизни трагические события и сердечные переживания остепенили его, до того как узнал, что потерял ее. Он пришел к неожиданной мысли, что с тех самых пор, как Оливия снова вошла в его жизнь, он все время выглядел мрачным, угрюмым и слишком серьезным. Нужно срочно меняться. И он все же добьется дружбы Ливи. Во что бы то ни стало.

И тогда сможет претендовать на место в ее сердце.

Глава 9

Потанцевать с любимым в свете луны.

Из тайного списка желаний Оливии Рэтборн

Жизнь в преуспевающем порту Марселя била ключом. Жаль, что они остановились здесь всего на несколько часов.

Опершись локтями о перила пакетбота, Оливия с жадностью впитывала такую пьянящую и совершенно незнакомую ей картину происходящего. Больше делать все равно было нечего. Джозайя занимался переправкой их багажа с одного корабля на другой. Или, вернее, мужественно пытался тягаться в этом деле с Миллисент, уверенной в том, что она лучше стряпчего разбирается в том, как переправить багаж более разумно. Только вот на деле получалась полная неразбериха, Оливия надеялась, что до словесной перепалки между матерью Стерлинга и молодым стряпчим дело не дойдет, хотя Миллисент вполне способна была и на большее – дать звонкую затрещину.

За пять дней путешествия мать Стерлинга привыкла обращаться со стряпчим как со своей собственностью. Джозайя не слишком противился подобному положению дел, хотя и пытался держаться на профессиональный манер.

Он также принял на себя обязанности личного секретаря Стерлинга, за что, по мнению Оливии, получал вполне достойное вознаграждение. Одновременно с этим он строго следил за выполнением поставленной перед путешественниками задачей. Джозайя сам признался в том, что ему все равно нечем заняться во время путешествия, поэтому он очень хотел бы быть полезным. Одним словом, он оказался довольно приятным молодым человеком и знатоком своего дела.

Оливия созерцала представшую ее взору необычную картину. Марсель можно было назвать своеобразными воротами, ведущими в Средиземное море и далее в страны, лежащие к востоку от Европы. Этот французский порт представлял собой весьма оригинальную смесь старины и прогресса. Древние крепости и замки взирали с вышины на гавань, заполненную современными судами – этакими железными чудищами, готовыми в любую минуту разорвать удерживающие их путы и рвануться на свободу, в открытое море. Похожие на пики мачты кораблей устремлялись ввысь, словно желая взвиться в воздух и пронзить прозрачную синь неба. Оливии оставалось лишь удивляться, как суда могут лавировать в этой огромной и вместе с тем недостаточно вместительной для такого скопления кораблей гавани.

Доки казались не менее запруженными, чем сама гавань. Многочисленные грузчики, моряки и торговки рыбой спешили по своим делам, а воздух наполняла какофония голосов, пытающихся перекричать друг друга на разных языках мира. Однако все это могло показаться хаосом лишь человеку непосвященному. Подводы и повозки с разнообразными грузами двигались среди толпы рабочих и пассажиров. Грузы в огромных сетях поднимались на борт с помощью лебедок, управляемых крепкими мужчинами, чья обветренная кожа лоснилась от пота.

В толпе нетрудно было вычислить праздных путешественников. Они стояли на берегу небольшими группами. Модные широкополые шляпы и изящные зонтики отличали благородных леди от их служанок, а выражение неудовольствия на лицах джентльменов позволяло отличить их от собственных камердинеров. Интересно, кто из них направляется в Египет? Оливия надеялась, что их попутчики окажутся беззаботными жизнерадостными людьми. Она хотела в полной мере насладиться путешествием, и наличие рядом оптимистично настроенных попутчиков лишь поспособствует ее намерениям.

Нет, она наслаждалась путешествием и до прибытия в Марсель. Миллисент оказалась весьма занятной дамой. Джозайя лишь в первые несколько дней пытался сделать вид, что лишь издали наблюдает за происходящим, но потом расслабился и жил теперь в предвкушении встречи с новым и неизведанным. Стерлинг же оставался для Оливии загадкой, хотя она не могла не признать, что и его общество доставляло ей немалое удовольствие. Оливия оставила первоначальное намерение избегать встреч с ним, сочтя это непрактичным и раздражающим. Ведь это ее приключение. А раз так, то с какой стати она должна прятаться в собственной каюте? Однако Стерлинг воспринял всерьез ее отказ обсуждать прошлое и больше не заводил об этом разговора. Честно говоря, у него и не было такой возможности, ибо они с Оливией крайне редко оставались наедине. Он был обворожителен и внимателен – просто образец вежливости и благопристойности – и, казалось, действительно видел в Оливии лишь друга. Именно так, как она хотела. Но тогда почему ее так раздражало по-джентльменски безупречное поведение Стерлинга?

Что же касается соблазнения… Оливия вздохнула. Она делила каюту с его матерью, а он расположился в одной каюте со стряпчим, так что возможности остаться наедине у них не было. Приняв решение соблазнить Стерлинга, Оливия старалась быть кокетливой, но собственные жалкие попытки флиртовать с ним казались ей вымученными и неестественными. Флирт ведь своего рода искусство, а у Оливии слишком долго не было возможности попрактиковаться в этом. А чересчур благопристойное поведение Стерлинга и вовсе разочаровывало ее сверх меры.

Оливия вновь устремила взор на доки. Калейдоскоп образов завораживал, и она не могла не раздумывать над тем, куда направляется груз из раскачивающихся в воздухе ящиков. Возможно, в какую-нибудь экзотическую страну? Или, например, куда лежит путь вон той хорошо одетой молодой женщины, неуверенно оглядывающейся вокруг? Может быть, она едет к мужу или жениху, с которым начнет новую жизнь на новом месте. Несмотря на стоящие в гавани современные суда и модные наряды разгуливающих по берегу пассажиров, Оливия подумала о том, что Марсель, вероятно, выглядел точно так же и сотню лет назад.

– Он новый, – раздался рядом голос Стерлинга.

Оливия вздрогнула от неожиданности.

– Что новое?

– Порт. Относительно новый, я хотел сказать.

Оливия прищурилась.

– Ты прочитал мои мысли?

– Да. – Стерлинг улыбнулся. – Честно говоря, вовсе не трудно догадаться, о чем может думать такая женщина, как ты.

Оливия удивленно вскинула бровь.

– Такая, как я?

Стерлинг рассмеялся.

– Не нужно обижаться. Это просто наблюдение.

– Так что же тогда ты имел в виду?

– Я имел в виду женщину, которая никогда не выезжала за пределы собственного поместья, но всегда хотела путешествовать. – Стерлинг с видом заговорщика придвинулся к Оливии. – Должен признаться, я, как и ты, нахожу все происходящее невероятно захватывающим.

Оливия хотела уже возразить и сказать, что он больше не может знать ее так же хорошо, как раньше, но промолчала.

– Стало быть, тебе все это нравится?

Стерлинг улыбнулся.

– Ты удивлена, не так ли?

– Оказывается, ты полон сюрпризов, – еле слышно ответила Оливия.

– А ты думала, я буду хмуриться на протяжении всего путешествия. – Стерлинг утверждал, а не спрашивал.

Краска обожгла ее щеки.

– Вообще-то… – Губы Оливии дрогнули в нерешительной улыбке. – Вообще-то да.

Стерлинг рассмеялся. Это был беззаботный смех, будто вернувшийся из дней их юности и поселившийся в сердце Оливии. Однако она не обратила на него внимания.

– Я собирался терпеть неудобства на протяжении всего путешествия, но, должен, признаться, происходящее стало очаровывать меня помимо воли. – Стерлинг взялся руками за перила и полной грудью вдохнул соленый морской воздух. – Дух приключений пьянит меня вопреки моему желанию. Очаровывающая песнь моря, зов дальних стран, тайны, что ждут впереди.

Округлив глаза от удивления, Оливия смотрела на Стерлинга.

– Да не смотри на меня так ошеломленно. – На губах графа заиграла озорная мальчишеская улыбка, коей Оливия не видела уже много-много лет. – Я слишком долго общался с подобными себе скучными, уравновешенными и закостенелыми в традициях типами. Вырванные из привычного окружения, такие люди либо становятся жуткими брюзгами и отравляют жизнь окружающим, либо приспосабливаются к новой жизни. Я предпочитаю приспособиться.

– О… – Оливия силилась подобрать правильные слова. – Как любезно с твоей стороны.

– Вовсе нет. – Стерлинг вновь рассмеялся. – Я мог бы негодовать и злиться каждую минуту каждого нового дня, но предпочел распахнуть свои объятия навстречу приключениям и в полной мере насладиться ими.

Похоже, в нем все же осталось что-то от того Стерлинга, которого Оливия знала раньше.

– Пропитавшись духом приключений, я взял на себя обязанность почитать кое-что об этом месте. Моя мать прихватила с собой путеводители. – Стерлинг покачал головой. – Жаль, что у нас нет времени осмотреть город. Он довольно древний, а его порт насчитывает две тысячи лет.

– Да, я знаю, – пробормотала Оливия.

– Сначала сюда пришли греки, а потом римляне. Но доки, какими мы их видим сейчас, были построены всего лишь сорок лет назад, чтобы принимать современные пароходы.

– Очень умно.

– И очень дальновидно. – Стерлинг на мгновение замолчал. – Знаешь легенду об основании Марселя?

Оливия с трудом подавила улыбку. Она не знала, что вселилось в Стерлинга, но была очень благодарна судьбе за перемену в его настроении. Этот новый Стерлинг был гораздо больше похож на мужчину, которого она когда-то любила, нежели на графа, согласившегося ей помочь. Хотя это и не имело для нее большого значения.

– Нет. А ты?

Стерлинг самодовольно улыбнулся.

– Когда греки впервые высадились на этом берегу, среди них был вождь по имени Протис. Сильный и красивый мужчина, прирожденный лидер, питающий страсть ко всякого рода приключениям. Он очень походил манерами на… и э… одного графа, имя которого мы оба знаем.

– Вождь? Сильный, красивый и обожающий приключения?

– При определенных обстоятельствах.

Оливия рассмеялась.

– Господи, Стерлинг. Ну что за вздор!

Граф искусно разыграл негодование.

– Хочешь сказать, что я не смогу повести за собой людей, если возникнет такая необходимость?

– Нет-нет, – поспешно ответила Оливия. – Уверена, из тебя получится прекрасный полководец.

– Так, значит, ты не считаешь меня сильным? – И прежде, чем Оливия успела возразить, Стерлинг подхватил ее на руки и поднял над палубой.

– Стерлинг! – охнула женщина. – Поставь меня сейчас же!

– Только если признаешь, что мне под силу поднять двух таких, как ты.

– Да-да, признаю. – В то же мгновение Стерлинг поставил Оливию на палубу, не задержав ее в объятиях дольше, чем позволяли приличия, и этот факт почему-то ужасно ее раздосадовал. – К счастью для тебя, я в единственном числе.

– К счастью для всех нас. – Губы Стерлинга изогнулись в безнравственной улыбке. – А что касается красоты…

– Да-да, ты самый красивый из всех виденных мною мужчин. – Оливия пригладила платье. – А еще мне кажется, ты немного сошел с ума. Что за бес в тебя вселился?

– Дух приключений, моя дорогая. А теперь ты позволишь мне продолжить рассказ?

Оливия с подозрением посмотрела на Стерлинга.

– Со своими собственными добавлениями?

– Я просто хочу, чтобы история звучала также захватывающе, как из уст самого искусного рассказчика, – с самодовольным видом пояснил Стерлинг. – Когда рассказываешь историю, нужно излагать ее на свой собственный манер. Вот и я рассказываю так, как вижу. – Он откашлялся. – Прибыв в эти края, Протис отправился навстречу с местными жителями. Волею судьбы именно в этот день должна была сочетаться браком дочь местного короля Джиптис. Но она лишь раз взглянула на нашего героя – сильного красивого графа…

– Я полагаю, ты имеешь в виду греческого…

– Ну конечно. О чем я только думал. – В глазах Стерлинга заплясали веселые искорки. – Джиптис хватило одного лишь взгляда, чтобы понять: она не сможет жить без Протиса. Поэтому она отвергла всех своих женихов и отдала свое сердце ему. Вместе, – Стерлинг широким жестом указал на расстилающийся впереди берег, – они создали все это.

Оливия вскинула бровь.

– Все?

– Ну все, из чего потом возникло то, что мы видим сейчас, – Стерлинг придвинулся ближе. – Потрясающая история, тебе так не кажется?

Оливия рассмеялась.

– Да, действительно. А твоя манера рассказывать лишь украсила ее.

– Я так и думал. – Граф посмотрел на город. – Марсель пережил многое: греков, римлян, эпидемию чумы, войну и революцию. И, несмотря на все это, остался прекрасным морским портом.

– А чего еще ожидать от города, в основе которого лежит история любви?

– Ты читаешь мои мысли. – Стерлинг ненадолго замолчал. – Жаль, что у нас нет времени оценить его красоту. До отплытия осталось чуть менее двух часов.

– О Господи, Так нам пора идти. – Оливия огляделась. – Ты не видел свою мать и Джозайю?

– Они сказали, что встретятся с нами на пароходе. – Стерлинг подал Оливии руку. – Почту за честь сопроводить тебя с одного корабля на другой. Ты позволишь?

– Конечно. – Оливия взяла графа под руку, и по ее телу пробежала восхитительная дрожь. С того самого дня, когда он признался, что она была его единственным приключением, Стерлинг лишь вежливо подавал Оливии руку, помогая выйти из экипажа. Но ей невероятно нравилось до него дотрагиваться. Ощущать перекатывающиеся под кожей тугие мышцы и исходящее от него тепло.

Стерлинг помог Оливии спуститься с корабля и повел через доки, обратив ее внимание на возвышающуюся над гаванью крепость и видневшийся в отдалении храм.

– Из тебя получился бы настоящий гид.

Губы графа изогнулись в ослепительной улыбке.

– У меня много скрытых талантов. И это всего лишь один из них.

– Вместе со способностью повести за собой людей?

Стерлинг рассмеялся.

– Не забывай еще о моей силе и красоте.

– О, этого я никогда не забуду. – Ресницы Оливии затрепетали. – Я поражена.

Стерлинг сжал руку женщины.

– Ты заигрываешь со мной.

Оливия охнула с притворным негодованием.

– Какой вздор!

– Но тебе необходимо попрактиковаться. – Стерлинг остановился. – Хотя бы со мной.

– Не понимаю, о чем ты.

– Попытки флиртовать со мной стоят тебе немалых усилий. – Стерлинг улыбнулся. – Но рядом с Джозайей твое кокетство выглядит вполне естественным.

Оливия резко остановилась и ошеломленно посмотрела на Стерлинга.

– Я не кокетничаю с Джозайей.

– Определенно кокетничаешь, – фыркнул Стерлинг.

Оливия негодующе сдвинула брови.

– Вовсе нет. Он совсем еще ребенок, не говоря уж об остальном.

– Ну, насчет этого я бы усомнился. – Стерлинг вновь двинулся в путь. – Ему двадцать два. Кроме того, он вполне серьезный и ответственный молодой человек, профессионально выполняющий свои обязанности.

– И тем не менее. Я не кокетничаю с ним.

– О, Джозайя, – произнес Стерлинг, подражая голосу Оливии, томно вздохнул и закатил глаза. – Вы так внимательны. Просто не представляю, что бы мы без вас делали.