Текст книги "Скандальная страсть"

Автор книги: Виктория Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Как она выглядит? – переспросила она. Положение, конечно, оказалось неловким. Но вопросы мистера Льюиса и ее ответы, вне всякого сомнения, будут переданы мистеру Синклеру, поэтому демонстрировать скромность ни к чему. К тому же Корделии не хотелось, чтобы он думал о ней как о коренастой, носящей одежду из твида амазонке. – На самом деле она чрезвычайно привлекательная, не исключительная красавица, но очень симпатичная. Джентльмены считают ее просто очаровательной.

– Джентльмены ослеплены ее приданым и семейными связями.

– Богатые джентльмены, – парировала она, – им ни к чему ее приданое.

– Она такая же хорошенькая, как вы?

– Еще симпатичнее. – Она смело встретилась с ним взглядом.

– Сомневаюсь, – протянул он и, выпрямившись, взял с полки книгу.

– Очень лестно, мистер Льюис, – покраснев, отозвалась Корделия, – но мы здесь…

– Да-да, чтобы поговорить о мисс Корделии и мистере Синклере. – Открыв книгу, он перелистывал страницы, но продолжал обращаться к Корделии. – Как относится леди Корделия к этому предложению?

– Она не определила своего отношения, – торопливо ответила Корделия. – С одной стороны, ее долг выйти замуж и укрепить финансовое положение семьи. С другой стороны… – Она раздраженно выдохнула. – Вы понимаете, что трудно принять предложение, основанное на выгоде и ответственности, а не на…

– Не на любви?

– В нынешних обстоятельствах, мистер Льюис, любовь совершенно ни при чем. Леди Корделия послушная дочь…

– Но разве не все женщины мечтают о любви?

– Да, но любовь неуловима, как дневные облака. Кажется, они реальные, плотные, к ним можно прикоснуться, но на самом деле их нельзя взять в руки. Для большинства из нас любовь иллюзия, не имеющая под собой основания.

– Это ваше мнение или леди Корделии? – Он задумчиво смотрел на девушку.

Она взглянула в его темные глаза, и на мгновение у нее возникло ощущение, что она падает.

– В этом вопросе, как и во многих других, у нас одинаковое мнение.

– Весьма печально, мисс Палмер. – Он не отпускал ее взгляд. – Печально для вас обеих.

– Возможно, – пробормотала она. Что этот человек делает с ней? Корделия тряхнула головой и глубоко вдохнула. – Этот брак важен и практичен с деловой точки зрения.

– Вначале да. Но можно надеяться, что со временем возникнет определенная привязанность.

– Мистер Льюис, неужели вы немного романтик? – криво усмехнулась она.

– Пожалуй, да, когда речь идет о том, чтобы жениться и разделить с кем-то оставшуюся жизнь, – с усмешкой ответил он. – Я никогда не был женат, поэтому предпочитаю верить в иллюзию, как вы ее назвали. Во всяком случае, до сих пор верил.

– Ну хорошо, оставим иллюзию. Не исключено, что со временем между мужем и женой возникнет привязанность. Я понимаю, нет ничего необычного в соглашениях такого рода. – Корделия бросила на него строгий взгляд. – Однако вы должны знать – несмотря на финансовую выгоду, леди Корделия никогда не выйдет за него замуж, если он ей не понравится.

– Слишком дерзко для послушной дочери, – рассмеялся Дэниел.

– Неужели она выйдет замуж за мужчину, которого считает отвратительным? Неужели вы ожидаете, что мистер Синклер женится на женщине, которую терпеть не может? – Она покачала головой. – Я бы никому такого не пожелала. И ни лорд, ни леди Маршам в таком случае не стали бы настаивать на браке.

– Приятно это знать.

– Вы говорите так, словно рады этому. – Она с любопытством взглянула на молодого человека.

– Я рад. Я считаю мистера Синклера одним из моих самых лучших друзей. Мне было бы неприятно, если бы он попал в ловушку, женившись на женщине, которую не надеется со временем полюбить, на женщине, которая ему совсем не нравится. Или на женщине, которой не нравится он. И – Дэниел довольно улыбнулся, – уверен, он ей понравится. Он обаятельный.

– И, как вы сказали, в ее возрасте это может быть последним шансом.

– Я никогда этого не говорил, – уверенно возразил он. – Думал – возможно, но никогда не произносил вслух.

– Она так думает, не может не думать. Это не слишком приятная мысль.

– Могу представить.

– Нет, мистер Льюис, при всем уважении к вам, не думаю, что можете. Это еще один пример, что мужчины и женщины – различные создания. – Она помолчала, подбирая слова. – Мужчина может жениться практически в любом возрасте, и никто до самой его старости не считает, что он прожил свои лучшие дни. С женщиной все совершенно по-другому. А для женщины с такими разносторонними интересами, как у леди Корделии…

– Путешествия, создание книги и тому подобное?

– Именно так, – кивнула она. – Ее жизнь полна событий и приключений и доставляет леди Корделии огромное удовольствие. Но годы проходят так незаметно. Только что был первый бал, а затем – вы даже не успеваете это осознать – оказывается, что вам уже двадцать пять, вы сталкиваетесь лицом к лицу с открытием, что организованный для вас брак может быть единственным шансом на то будущее, о котором всегда мечтали в глубине души.

– Понимаю, – протянул он. – Значит, она непременно выйдет замуж за мистера Синклера.

– Я вовсе этого не говорила. – При любых обстоятельствах она еще ничего не решила и не хотела торопиться. – Это слишком важное решение, чтобы принимать его впопыхах. – Она на секунду задумалась. – А как мистер Синклер? Я еще не спросила вас, как он относится к этому предложению.

– Чтобы быть абсолютно честным, мисс Палмер, – он сделал паузу, словно оценивал уместность своих слов, – меньше всего на свете мистер Синклер хотел бы жениться.

Корделия внезапно почувствовала необъяснимое облегчение.

– Если дело в том…

– Однако, несмотря на то что он не согласен с отцом, вмешивающимся практически во все касающееся жизни сына и его будущего, он также обладает чувством ответственности и фамильной чести. – Дэниел захлопнул книгу, которую держал в руках, и вернул ее на полку. – И, как бы сильно ему ни хотелось найти жену по собственному выбору и в свое время, он не нарушит соглашения с отцом, не откажется от принятых на себя обязательств. – Он помолчал. – Если леди Корделия захочет поступить так же, что ж…

– Это было бы совершенно другое дело, правда?

Дэниел кивнул.

«Нужно непременно взять это на заметку», – отметила про себя Корделия. Если бы она на самом деле была отважной амазонкой, которую нарисовал в своем воображении мистер Льюис, она смогла бы сразу отказать мистеру Синклеру и не переживать о финансовых последствиях, поступив согласно собственным желаниям. На самом деле ей становилось тяжело при мысли, что она обречет свою семью на финансовые трудности, – почти также тяжело, как при мысли о браке с человеком, которого не сама выбрала.

Но в Брайтоне у нее по крайней мере будет несколько недель обдумать различные варианты и решить, что же ей делать.

– Полагаю, если леди Корделия найдет мистера Синклера таким привлекательным, как вы говорите, она, наверное, согласится выйти за него замуж. Сомневаюсь, что у нее будет какой-либо иной выбор. – Корделия заставила себя улыбнуться и кивнула. – Спасибо, мистер Льюис, что уделили мне время. Я получила то, что мне нужно.

– Вы уверены? – Он загородил ей дорогу и посмотрел на девушку. – Быть может, встретимся еще раз?

– Не думаю, что это разумно, – покачала головой Корделия.

– По-моему, это самое разумное из всего, что я когда-либо делал. – Он посмотрел ей в глаза, взял руку и поднес к губам. – Давайте встретимся еще, мисс Палмер.

– Я… – Она взглянула в глаза мистера Льюиса – Господи, опять это ощущение падения! – и быстро выдернула руку. – Я не могу, мистер Льюис. Не думаю, что это следует делать. Завтра мы уезжаем в Брайтон, нас не будет несколько недель.

– В Брайтон? – Он кивнул. – Да, конечно, леди Корделия упоминала об этом в своем письме мистеру Синклеру.

– В июне там чудесно. Наша семья ездит туда каждый год в это время.

– Понимаю. – Он помолчал, с неопределенной улыбкой глядя на девушку. – Желаю приятного отдыха, мисс Палмер, – официально произнес он. – Предчувствую, мы еще увидимся. Так что до встречи. – Он поклонился. – Остаюсь вашим покорным слугой. Всего наилучшего. – Он повернулся и пошел к двери.

– Всего наилучшего, – пробормотала Корделия. Что это нашло на мистера Льюиса? Обаятельный и дружелюбный, хотя и слишком привлекательный в доселе неведомом ей смысле, он вдруг стал чересчур вежливым, холодным и неожиданно ушел. Но это оказалось очень кстати, потому что она находила его исключительно интересным, а это не предвещало ничего хорошего.

По пути к двери мистер Льюис любезно поклонился Саре. Как только дверь за ним закрылась, Сара перехватила взгляд Корделии и вопросительно подняла бровь. Уверенно улыбаясь, Корделия подошла к подруге, и они вместе отправились домой. До отъезда в Брайтон предстояло сделать много дел.

Корделия понимала: будет ужасно неловко, если станет известна правда о ее проделке. Мистер Льюис – часть жизни мистера Синклера, и, несомненно, всегда будет. Однако по большому счету это относительно безвредный обман. Она все объяснит мистеру Синклеру, вероятно, он просто посмеется. А если Дэниел Синклер относится к типу людей, неспособных смеяться над такими вещами, это веский аргумент для принятия правильного решения.

От внезапно пришедшей в голову мысли внутри все сжалось: в следующий раз, когда она увидит мистера Льюиса, возможно, придется идти к алтарю с его работодателем.

Глава 4

Трудности – неотъемлемая составляющая путешествия в незнакомые и экзотические места, или, возможно, именно благодаря им путешествие превращается в грандиозное приключение, особенно для большинства леди, не имеющих другой возможности испытать его.

Спутник путешествующей английской леди

Дорогая леди Корделия!

Ваши извинения, безусловно, приняты, но в них не было никакой необходимости. Отлично понимаю, что даже самые доброжелательные родители могут влиять на ситуацию, подобную той, в которой оказались мы. При таких обстоятельствах очень неловко встретиться лицом к лицу, поэтому позвольте мне немного рассказать Вам о себе…

– Собирай вещи, Уоррен, – объявил Дэниел, войдя в контору и с усмешкой глядя на друга. – Мы уезжаем из Лондона.

– Мы едем домой? – просиял Уоррен. – Слава Богу. – Он вскочил на ноги. – Я все уложу за час. Когда мы отбываем?

– Ты действительно чувствуешь себя лучше, – рассмеялся Дэниел.

– Одной мысли о Балтиморе достаточно, чтобы все мои болезни как рукой сняло.

– Я думал, тебе нравится Лондон, – с удивлением заметил Дэниел.

– Да, нравился и нравится, но сейчас я хочу вернуться домой.

– Я никогда не видел тебя таким… – Дэниел с подозрением смотрел на друга. – Есть какая-то женщина, да?

– Женщина всегда есть, – ухмыльнулся Уоррен. – Где-то.

– Значит, женщина в Балтиморе, верно? Вполне определенная женщина. Поэтому ты так жаждешь попасть домой.

– В Балтиморе много женщин, но нет определенной женщины. Если и есть кто-то, по кому я скучаю, то это сам город. Просто хорошо быть дома.

Возможно, Дэниелу сразу следовало сказать Уоррену, куда они отправляются.

– Скажи мне, – спросил Дэниел, внимательно всматриваясь в Уоррена, – по чему ты больше всего скучаешь?

– По запаху моря, – не задумываясь, ответил он. – Признаюсь, это вещь, по которой странно скучать, но так уж есть.

– Тебе повезло, – усмехнулся Дэниел, – мы едем в Брайтон.

– В Брайтон? – Уоррен смотрел на друга, ничего не понимая. – Не в Балтимор?

– В Брайтон, – уверенно повторил Дэниел – Он тебе понравится.

– Почему в Брайтон?

– Потому, – Дэниел понизил голос до доверительного шепота, – что я абсолютно уверен: он пахнет морем.

– Это не одно и то же. – В голосе Уоррена прозвучало раздражение.

– Глупости. – Подойдя к столу, Дэниел сел на край. – Стоит только закрыть глаза, и тебе покажется, что ты дома. Запах точно такой же, к тому же океан тот же самый. Знаешь, если ты отправишься вплавь из Брайтона, в конечном счете доберешься до Балтимора.

– А ты нет, – Уоррен скрестил руки на груди, – если только я правильно понял, о каком городе идет речь. Брайтон, который в Англии, находится на Ла-Манше, и ты попадешь во Францию.

– Тебе просто придется сделать несколько поворотов.

– Почему мы едем в Брайтон? – Уоррен насупился.

– Это знаменитый курорт, там довольно весело. Было бы жаль не побывать там до того, как покинем эту страну.

– Я тебе не верю, – покачал головой Уоррен.

– Это досадно.

– Тебя никогда не привлекали достопримечательности. – В душу Уоррена закралось подозрение. – Почему ты так хочешь поехать в Брайтон?

– Думаю, морской воздух принесет тебе огромную пользу. Ты же еще не окончательно поправился.

– Дэниел, почему ты… – Уоррен стиснул зубы.

– Потому, – Дэниел не смог скрыть довольной улыбки, – что там будет мисс Палмер.

– Мисс Палмер? – Уоррен в изумлении поднял бровь. – Мисс Палмер, с которой ты встречался, чтобы больше узнать о женщине, на которой, возможно, женишься? Компаньонка леди Корделии? Эта мисс Палмер?

– Именно она. – Дэниел хмыкнул. – Она считает меня пиратом.

– Ты и есть пират, – бросил Уоррен. – А как же леди Корделия?

– Сомневаюсь, что она считает меня пиратом.

– Я спросил совсем не об этом.

– Она тоже собирается в Брайтон.

– Ты опять уклоняешься от ответа. – Уоррен несколько секунд молча смотрел на друга. – Позволь, я попытаюсь это понять. Ты хочешь отправиться в Брайтон, потому что мисс Палмер – мисс Палмер, которая считает, что ты это я…

– Которая считает меня пиратом.

– …вместе с леди Корделией…

– На самом деле вся семья. Они ездят в Брайтон каждый год.

– Хорошо, семья леди Корделии, включая мисс Палмер, будет в Брайтоне, и достопримечательность Брайтона…

– Помимо морского воздуха?

– …это мисс Палмер, – закончил Уоррен, не обращая внимания на реплику Дэниела.

– Я знаю, в Брайтоне много достопримечательностей, – насмешливо прокомментировал Дэниел.

– Ты ухаживаешь за мисс Палмер?

– «Ухаживать» весьма специфическое слово, – Дэниел неодобрительно покачал головой, – и не совсем точное.

– Тогда какое точное?

– Мне эта девушка… любопытна, вот и все. Я нахожу ее чрезвычайно интересной и хочу продолжить знакомство.

– И чем закончить?

– Чем закончить? – Дэниел нахмурился. – Откровенно говоря, пока не знаю.

– Я думал, ты это уже знаешь. – Уоррен закатил глаза к потолку. – Пусть ты не называешь это ухаживанием, но большинство людей, включая меня, конечно же, сказали бы, что это ухаживание. Человек едет за женщиной из Лондона в Брайтон, чтобы «продолжить знакомство». Ты должен решить, зачем это делаешь. Дэниел, она не просто девушка, она компаньонка леди Корделии и ее родственница.

– Дальняя родственница, – уточнил Дэниел – Очень дальняя и не по прямой линии. Там нет кровной связи.

– Тем не менее подозреваю, что они близки, как сестры. Как, по-твоему, отреагирует леди Корделия, узнав, что мужчина, за которого родители хотят выдать ее замуж…

– О, леди Корделия не собирается выходить за меня замуж.

– Не собирается?

– Она не выйдет за меня замуж, если я ей не понравлюсь.

– А почему ты ей не понравишься? – с расстановкой спросил Уоррен. – Она ведь никогда тебя не видела.

– В этом вся прелесть. – Дэниел встал со стола и прошелся по комнате. – Эта мысль пришла мне в голову, когда я возвращался из книжного магазина.

– Я уже боюсь спрашивать. – Уоррен застонал. – Что это за мысль?

– Как избежать женитьбы. Я не могу просто нарушить соглашение, заключенное отцом, хотя никоим образом к нему не причастен. Это было бы недостойно. – Он замолчал, встретившись взглядом с Уорреном. – Несмотря на веский аргумент, что слово давал отец, а не я, у меня есть чувство фамильной чести. Слово человека – это его обязательство как в личной жизни, так и в бизнесе. Мы оба уверены в этом, как и остальные. Мое слово ничего не стоило бы, если бы я не выполнял обещания, данные отцом.

– Тогда как же ты собираешься избежать женитьбы на леди Корделии?

– На самом деле все в ее руках. Мисс Палмер уверила меня, что леди Корделия не выйдет замуж за того, кто ей не нравится.

– Ты намерен ухаживать за мисс Палмер в надежде не понравиться леди Корделии? – Уоррен ошеломленно смотрел на друга.

– Нет, конечно, нет, – поспешно ответил Дэниел. – Это было бы нечестно.

– Тебе повезет, если леди Корделия, вернее, ее отец, тебя не убьет.

– Я же сказал, это нечестно. Дало бы хороший результат, – тихо добавил Дэниел, – но было бы непорядочно. Кроме всего прочего, я не собираюсь позволить мисс Палмер узнать, кто я на самом деле. Она принимает меня за тебя.

– Превосходно, – огрызнулся Уоррен, – значит, они убьют меня.

– Успокойся, никто никого не собирается убивать. В этом я уверен.

– Представляешь, насколько мне стало легче?

– Уоррен, тебе совершенно ни к чему так волноваться. Все должно получиться великолепно. – Обойдя стол, Дэниел сел, взял письмо леди Корделии и помахал им. – Благодаря этому.

– Письму от леди Корделии? Смею ли надеяться, что это письмо ты прочитал внимательно? – сухо поинтересовался Уоррен.

– Дважды, – усмехнулся Дэниел. – И уже ответил, что для меня это просто унижение.

– Ты хочешь использовать переписку, чтобы убедить леди Корделию, что ты не тот тип мужчины, за которого она хочет выйти замуж?

– Я собираюсь быть исключительно утонченным, – быстро отозвался Дэниел.

– Разумеется.

– И буду избегать откровенной лжи, – добавил Дэниел.

– Конечно. – Кивнув, Уоррен молча смотрел на друга. Дэниел затаил дыхание, ожидая, что Уоррен не одобрит его затею. Но, черт побери, Уоррен же не собирается настаивать на его браке с одетой в твид амазонкой, которую джентльмены считают симпатичной!

– Ну?

– Вынужден отдать тебе должное, Дэниел – Уоррен неторопливо улыбнулся. – Это почти настоящий бриллиант.

– Настоящий бриллиант, – усмехнулся Дэниел, откинувшись на стуле. – Особенно учитывая, что я собираюсь убедить мисс Палмер, играя твою роль, что мистер Синклер совершенно не подойдет леди Корделии.

– Понимаю. Значит, это не настоящее ухаживание за мисс Палмер, а просто способ удержать леди Корделию от брака.

– Нет, это было бы нечестно.

– Но ты же собираешься убедить мисс Палмер, что не подходишь леди Корделии. И именно для этого ты едешь за этой мисс в Брайтон.

– Совершенно верно.

– Сдается мне, ты идешь по скользкой дорожке.

– По той, по которой нужно идти. В данный момент у меня нет желания жениться, – с твердой решимостью объявил Дэниел, – а когда оно появится, сам выберу невесту.

– Кого-нибудь похожего на… Ну, не знаю. – Уоррен сделал паузу. – На мисс Палмер?

– Кого-нибудь в точности похожего на мисс Палмер. Она умная и честная; слишком гордая, чтобы принять милостыню, но не слишком гордая, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь. К тому же хорошенькая. – Он барабанил пальцами по письму леди Корделии. – В общем, она была бы великолепной женой для человека моего положения.

– А ты действительно не хочешь жениться?

– Не хочу.

– И ты не ухаживаешь за мисс Палмер, а просто продолжаешь знакомство? Это только дружеские отношения?

– Ничего более.

– А как отреагирует мисс Палмер, когда узнает, что ты ее обманывал?

– Она этого не узнает, – покачал головой Дэниел. – Если повезет, все это дело закончится еще до того, как меня заставят познакомиться с леди Корделией. А если мне не придется встречаться с леди Корделией, то и не придется ничего рассказывать мисс Палмер.

– Но если она обо всем узнает, то возненавидит тебя за твою ложь.

– Еще одна причина позаботиться, чтобы она ничего не узнала.

Уоррен долго смотрел на него, ничего не говоря, затем прошел к столу и сел.

– Что ты думаешь? – спросил Дэниел, внимательно глядя на друга.

– Ничего существенного, – коротко ответил Уоррен, перелистывая лежавшую перед ним на столе тетрадь и не отрывая глаз от страниц.

– И все же?

– Совершенно ничего.

– Черт возьми, Уоррен, скажи, чем вызвано такое высокомерное выражение у тебя на лице?

– Хорошо, – снисходительно ответил Уоррен, продолжая внимательно изучать тетрадь. – В твоем блистательном плане есть огромный изъян.

– Не вижу изъяна, – упрямо возразил Дэниел.

– Я так и думал, что не видишь, – хмыкнул Уоррен. – Часто от блистательности до глупости всего один шаг, ты же знаешь.

– И что же это за предполагаемый изъян?

– Нет, не желаю иметь к этому никакого отношения. Это от начала до конца твой план. Скажу лишь одно. – Подняв голову, Уоррен встретился взглядом с Дэниелом и широко улыбнулся. – Не могу дождаться, когда попаду в Брайтон.

Целительное средство – вот что это такое. Корделия стояла на балконе небольшой гостиной, которую делила с Сарой, и глубоко дышала. На свете нет ничего лучше запаха моря и звука накатывающихся волн. Огромный дом в Брайтоне, который семья снимала каждое лето, сколько Корделия себя помнила, стоял в плотном ряду других домов на Кингс-роуд. Из него открывался вид на море. Толпы туристов сидели на скамейках на набережной, прогуливались по дорожкам.

Когда Корделия была ребенком, поездка экипажем в Брайтон занимала около пяти часов. Сейчас благодаря поездам время путешествия из Лондона сократилось всего до двух часов. Визит сюда на один день стал не только возможен, но и неутомителен. Но даже без этого Брайтон всегда казался Корделии похожим на бесконечный, непрекращающийся праздник, наполненный развлечениями и весельем, что объяснялось благотворным влиянием самого воздуха.

Июнь не был частью официального светского сезона в Брайтоне. Это не имело значения для толпы, заполнявшей прогулочные дорожки. Когда родители Корделии только поженились, все летние месяцы считались сезоном. Но это было во времена принца-регента, превратившего обычную виллу в Королевский павильон, созданный по образцу причудливых индийских дворцов, когда грандиозные празднества и приемы были в порядке вещей. Ее мать часто вспоминала о тех оставшихся в далеком прошлом днях. Виктория, став королевой, передала Брайтону павильон для более спокойного времяпрепровождения. Конечно, это королевская прерогатива, но Корделия никогда не могла понять, что кто-то может не любить Брайтон и павильон. Она всегда считала павильон волшебным местом, а рассказы матери только подкрепляли это впечатление.

Официальный светский сезон переместился на осень и зиму, но благодаря мягкому климату Брайтона мать Корделии осталась верна традициям. Лето стало сезоном, когда она с семьей приезжала в Брайтон, и так будет всегда, заявляла она при каждом удобном случае, если сестры Корделии ей возражали. Правда, ее пугало огромное количество простолюдинов, нахлынувших в Брайтон. Но отец считал это одинаково полезным и для городских торговцев, и для туристов, выезжавших хотя бы на день за пределы Лондона. Это создавало в прибрежном курорте атмосферу праздничного образа жизни, который он находил крайне привлекательным. Если уж где-то и проводить отпуск, уверенно заявлял отец, то он предпочел бы провести его в обстановке беззаботности, легкости и неиссякаемого веселья.

Это один из немногих вопросов, по которому у родителей Корделии не было полного согласия. Несмотря на то что мать активно участвовала в благотворительных делах, Корделия всегда считала отца в большей степени поборником равноправия, принимая во внимание его взгляды, касающиеся положения социальных классов. Если задуматься, это могло показаться чем-то не совсем обычным. Ее отец происходил из древней аристократической британской семьи, и можно было бы предположить, что скорее он будет снобом, а не мать. Ее семья, хотя и титулованная, была не столь знаменитой, как отцовская. Возможно, демократические взгляды отца на окружавший его мир объяснялись его постоянным вращением в деловых кругах. Складом его характера объяснялось и то, что отцу не хотелось выдавать младшую дочь за американца, хотя, как говорили, американец – подходящий жених и с точки зрения богатства, и по характеру.

Корделия смотрела на море, но мыслями была далеко от искрящейся голубой воды. Она получила первое письмо от мистера Синклера – но теперь, учитывая сложившуюся обстановку, она, вероятно, могла бы думать о нем как о Дэниеле – два дня назад, когда они уезжали из Лондона. Письмо оказалось довольно приятным и содержало много информации. Именно этого она и ожидала, поскольку мистер Льюис был помощником и другом мистера Синклера. Однако Корделия совершенно не представляла себе, что напишет в следующем своем письме. Оно должно быть личным и в то же время неопределенным. Не написать ли ему в том же стиле, в каком она пишет статьи о путешествиях, не забывая все же, что пишет не для леди? Быть может, написать о красотах Брайтона и благотворном воздействии морского воздуха?

– Да, так и сделаю, – тихо произнесла Корделия.

– Ты что-то сказала? – спросила Сара с противоположной стороны комнаты.

– Нет, ничего. – Она оглянулась на Сару, которая с задумчивым выражением лица сидела за маленьким письменным столом, держа в руке перо. – Ты опять пишешь своему загадочному поклоннику?

– Он не… – Сара добродушно улыбнулась ей. – Да, пишу.

– Значит, ты больше этого не отрицаешь?

– А зачем? Я действительно пишу письмо.

– Нет, я имею в виду, что он твой загадочный поклонник.

– Не вижу в этом смысла. Я возражала и возражала против этого, но ты совершенно не обращала внимания на мои слова. Так что, – Сара снова обратила взгляд к письму, – не вижу необходимости продолжать это делать.

– Не было бы никаких проблем, если бы ты просто открыла мне, кто он такой.

– Это мое личное дело, хочу, чтобы оно таким и оставалось. Для тебя же лучше не знать все обо всем. Это закалит твой характер.

– Многие сказали бы, что мой характер и так достаточно тверд, – пробурчала Корделия себе под нос. – Честно, Сара, ты иногда все превращаешь в шутку.

– Это моя работа, – отозвалась Сара, не поднимая головы. – Мы договорились, что в большинстве случаев я ужасная компаньонка, но я делаю то, что могу.

– Что ж, отлично, – рассмеялась Корделия, – тогда будь хорошей компаньонкой и сопровождай меня на прогулке. Небо сияет голубизной, воздух свежий, с набережной доносятся звуки музыки. День слишком хорош, чтобы оставаться в доме.

– Быть может, позже, – рассеянно отозвалась Сара.

– Не можешь оторваться от письма? – В любой другой день Корделия с удовольствием посвятила бы время работе над книгой, написанию статьи или планированию следующего путешествия, но сегодня она слишком взбудоражена, чтобы сидеть спокойно, и слишком раздражена, чтобы оставаться взаперти. – Ты же понимаешь, что я не могу идти одна.

– Понимаю, но удивлена, что и ты это понимаешь.

– Понимаю, но просто иногда не придаю этому значения. – За те годы, что Сара была ее официальной компаньонкой, Корделия часто полностью пренебрегала правилом – хорошо воспитанная молодая леди должна появляться в общественных местах с сопровождающей. Конечно, во время путешествия по незнакомым странам нельзя оставаться без сопровождения. Это вопрос безопасности, но сейчас они в Брайтоне. Почти каждое лето Корделия проводила здесь, знала дорожки для прогулок и морской берег так же хорошо, как улицы и парки возле ее дома в Лондоне. Поэтому в Брайтоне она чувствовала себя в полной безопасности Обстановка подталкивала к определенной свободе поведения, даже ее мама снисходительнее смотрела здесь на манеры и правила поведения, соблюдения которых всегда требовала дома.

– Почему бы тебе не взять с собой мальчиков? – Сара бросила на подругу совершенно невинный взгляд. – Уверена, они с удовольствием пойдут на прогулку.

– Замечательная идея, – насмешливо откликнулась Корделия. – А у тебя есть поводок?

Мальчиками называли всех отпрысков мужского пола старших сестер Корделии. Ее сестры успешно наградили своих мужей наследниками и только потом начали рожать дочерей. К этому времени у Корделии было шесть племянников от двенадцати до восьми лет и пять племянниц. Со дня на день на свет должна была появиться еще одна племянница или племянник. Матери Корделии нравилось быть окруженной внуками, и Брайтон давал великолепную возможность собрать целиком всю семью под одной крышей. Корделия подозревала, что окружение детей и внуков позволяет матери чувствовать себя королевой. Старшие сестры Корделии, Амелия и Эдвина, вместе со своим потомством, а также двое детей Беатрис приехали утром. Сама Беатрис вот-вот должна была родить третьего ребенка и предпочла остаться в Лондоне.

Сестер Корделии и их детей сопровождала небольшая армия служанок, гувернанток и нянь. Дом был наполнен детьми и женщинами, но не хватало присутствия мужчин старше одиннадцати лет. Однако никто против этого не возражал. В этот день лорд Маршам должен был вернуться в Лондон; мужья сестер собирались время от времени приезжать на несколько дней, пока их семьи жили в Брайтоне. Все зятья Корделии вели в Лондоне неотложные дела, не позволявшие им оставаться в Брайтоне надолго.

Первым от ежегодного отдыха в Брайтоне отказался муж Эдвины, сославшись на то, что ее отец отсутствует так же часто, как и проводит время с семьей. Следующим почти мгновенно эту идею подхватил муж Амелии – можно подумать, что он только и ждал подходящего случая. Корделия была совершенно убеждена, что оба мужчины доложили мужу Беатрис об этом способе уклониться от слишком тесных контактов с семьей молодой жены еще до того, как тот произнес свои торжественные обещания.

Получит ли мистер Синклер такой же совет до того, как они обвенчаются?

Было бы приятно, если бы ее собственный муж присоединился к этому уникальному братству мужчин, женатых на сестрах Баннистер. Но вряд ли такое случится. Корделию кольнуло странное чувство разочарования. Если она на самом деле выйдет замуж за мистера Синклера, то они редко, если вообще когда-нибудь, смогут присоединяться к остальной ее семье в Брайтоне. Нет, они бы жили в Америке, и это было бы самое захватывающее и бесподобное новое приключение. Одна мысль об этом привела Корделию в волнение.

Да, в Америке свои достопримечательности, которые ей давно хотелось увидеть.

– Нужно составить список, – тихо пробормотала Корделия.

– Если ты помнишь королей и святых, – рассеянно заметила Сара, – тебе это не составит труда.

– Королей и… – Корделия недоуменно нахмурилась, но потом поняла. – Королей и святых, да, конечно.

Амелия назвала своих сыновей в честь королей: Генрих, Эдуард и Ричард. Эдвина дала своим имена в честь святых, а именно апостолов: у нее были Томас, Мэтью и Джеймс. У Беатрис до сих пор был только один сын – Филипп, который мог быть назван и в честь короля, и в честь святого. Но она сама сказала, что назвала мальчика в честь отца, который любил его гораздо больше, чем можно любить короля или Бога.

Несмотря на свои имена, мальчики, особенно когда собирались вместе, не проявляли ни достоинства королей, ни спокойствия святых. Маленькие мальчики склонны делать то, что всегда делают малыши, поэтому прогулка с ними равносильна безграничному риску. Однако Корделия всегда гордилась своим мужеством и любовью к приключениям.