Текст книги "Притчи христианства"
Автор книги: Виктор Лавский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
И нам хорошо вместе
«Арский кюре», французский святой начала девятнадцатого века, как-то заметил, что в храм часто приходит старый крестьянин. Он часами сидит там, по-видимому, даже не молясь, а затем уходит.
Однажды священник подошел к нему и спросил:
– Скажи, что ты здесь делаешь?
– Я гляжу на Него, – ответил крестьянин, – Он глядит на меня, и нам так хорошо вместе.
Хорошо – плохо
Однажды какой-то человек вез рожь на мельницу. По дороге повстречал он другого человека и завел с ним разговор:
– Доброе утро! Хороша ли дорога?
– А я ее не пробовал.
– Мельница пущена в ход?
– А я ее не встречал.
– Чудной ты парень!
– Я не парень, я женатый. Уже двадцать лет.
– Что ж, это хорошо.
– Да нет, не совсем хорошо.
– Почему?
– Жена очень старая.
– А вот это плохо.
– Ну, не так уж и плохо.
– Что же тут хорошего?
– А то, что у жены есть дом и много денег.
– Ну, это хорошо.
– Да нет, не очень. Деньги-то не крупные.
– А вот это уже плохо.
– Нет, не так уж и плохо. На эти деньги я купил четырех жирных свиней.
– Это хорошо.
– Не совсем хорошо. Ведь когда моя мать вытапливала со свиней сало, она сожгла дом.
– А это уж совсем плохо.
– Да нет, не совсем. Я теперь себе новый дом выстроил.
– Вот это хорошо.
– Нет, не очень хорошо. Когда моя старая жена осматривала дом, то упала с лестницы и сломала себе шею.
– Ай-ай-ай, как плохо!
– Не так уж и плохо. Я взял себе молодую жену – такая красавица!
– Вот хорошо-то!
– Не совсем хорошо. Целыми днями жена наряжается, хозяйством не занимается, а я и вари, и пеки, и стряпай, и стирай да пол подметай.
– А вот это уже плохо.
– Да, очень плохо. Прощай!
Крокодил
Как-то раз Нистерий Великий шел по пустыне с еще одним монахом. Вдруг они увидели крокодила, который приближался к ним, и стали убегать.
– Ты что, отец, боишься крокодила? – спросил удивленно монах у Нистерия, когда они отбежали на безопасное расстояние.
– Нет, сын мой, я не боюсь, – спокойно отвечал старец
– Тогда почему же ты бежишь вместе со мной? – проговорил любопытный монах. – Я честно признаюсь тебе, что я испугался.
– Видишь ли, – сказал старец, – польза требовала, чтобы я бежал от крокодила вместе с тобой. Иначе мне не убежать было бы от духа тщеславия.
Семена одуванчиков
Однажды к одному мудрому человеку за советом пришла женщина-сплетница. Она все знала обо всех окружающих ее людях. Причем, всегда это было только плохое. Но самое главное, она никогда не держала язык за зубами. Она все время говорила и говорила о ком-то и, как всегда, только плохое. При встрече с мудрым человеком она вела себя так же.
Мудрец некоторое время слушал ее, а потом сказал:
– Сходи-ка ты на луг, сорви одуванчики, раздуй эти легкие, как пушинки, семена и возвращайся обратно ко мне.
В недоумении она посмотрела на мудреца, но все же послушалась и сделала, как он сказал. Ветер разнес сдутые этой женщиной маленькие семена по всему лугу. Когда сплетница вернулась к мудрецу, он проговорил:
– А теперь у меня еще одна к тебе просьба: сходи на тот же луг и собери все семена одуванчика, которые ты раздула.
– Это невозможно, – удивленно произнесла женщина.
– Да, верно, это невозможно, – проговорил мудрец. – Эти семена невозможно собрать так же, как не вернуть ложь и клевету, сказанную нами. А ведь всем нам предстоит отвечать за каждое произнесенное слово!
Встань на место
Как-то раз Марк Фраческий, пробывший в пустыне более 90 лет, беседовал с одним подвижником. Разговор шел о вере.
– Если ты будешь иметь веру, – объяснял Марк подвижнику, – и скажешь горе «Сдвинься!», то она сдвинется.
И гора, находящаяся неподалеку от них, на самом деле начала сдвигаться. Тогда преподобный Марк сказал горе:
– Я не тебе говорю, встань на место.
Гора встала на место.
Поверь!
Однажды атеист прогуливался вдоль обрыва, поскользнулся и упал вниз. Падая, ему удалось схватиться за ветку маленького дерева, росшего из расщелины в скале. Вися на ветке и раскачиваясь на холодном ветру, он понял всю безнадёжность своего положения: внизу были замшелые валуны, а способа подняться наверх не было никакого. Его руки, держащиеся за ветку, ослабевали с каждой секундой.
«Ну, – подумал он, – только один Бог может меня спасти сейчас. Я никогда не верил в Бога, но я, должно быть, ошибался. Что я теряю?» Поэтому он позвал:
– Боже! Если Ты существуешь, спаси меня, и я буду верить в Тебя!
Ответа не было. Он позвал снова:
– Ну, пожалуйста, Боже! Я никогда не верил в Тебя, но если Ты спасёшь меня сейчас, я с этого момента буду верить в Тебя.
Вдруг Великий Глас раздался из облаков:
– О, нет, ты не будешь верить! Я знаю таких, как ты!
Человек так удивился, что чуть было не выпустил ветку. Но тут же он взмолился:
– Пожалуйста, Боже! Ты ошибаешься! Я на самом деле думаю так! Я буду верить!
– О, нет, ты не будешь верить! Все вы так говорите, как только попадаете в тяжелое положение! – был ему ответ.
Человек умолял и убеждал. Наконец Бог сказал:
– Ну, хорошо. Я спасу тебя… Отпусти ветку.
– Отпустить ветку?! – воскликнул человек. – Не думаешь ли Ты, что я сумасшедший?
Будем подобны этой статуе
После разорения скита варварами авва Пимен с монахами пришел в место, называемое Теренуф, и все семеро остановились там на время в опустевшем языческом храме с намерением обсудить избрание места для постоянного жительства. При этом авва Анувий сказал авве Пимену:
– Сделай милость, ты и братия исполните мою просьбу: в течение этой недели будем жить каждый отдельно в молчании, не собираясь для беседы.
– Сделаем по твоему желанию, – отвечал авва Пимен.
Так они и поступили.
В храме стояла каменная статуя. Анувий, вставая ежедневно рано утром, кидал камнями в лицо статуи, а вечером подходил к ней и просил прощения. Так делал он в течение всей недели. В субботу монахи собрались вместе, и авва Пимен говорит авве Анувию:
– Видел я, авва, как ты в течение этой недели кидал каменьями в лицо статуи, а потом поклонялся ей и просил у нее прощения. Верующий во Христа не должен кланяться идолу!
Старец отвечал:
– Я делал это для вас. Скажите, когда, как вы видели, я кидал камнями в лицо статуи, произнесла ли она что-либо, или рассердилась ли она?
– Нет, – отвечал удивленно авва Пимен.
– А когда я просил у нее прощения, смутилась ли она или сказала ли «не прощаю»? – продолжал авва Анувий.
– Нет, – опять проговорил авва Пимен.
– Так и мы, семь братьев, если желаем жить вместе, будем подобны этой статуе, – промолвил авва Анувий, – которая от оскорблений, нанесенных ей, не возмущается, а при смирении перед ней не становится тщеславной и надменной. Если же вы не хотите вести себя таким образом, то вот – четверо врат у этого храма: пусть каждый идет, куда хочет, и выбирает себе место для жительства, какое хочет.
Монахи пали ниц перед аввой Анувием, дали обещание поступать по его совету и пребывали вместе в великом смирении и терпении многие годы с одной лишь целью – достичь христианского совершенства.
С этой точки зрения я на любовь не смотрел!..
Как-то раз к одному православному священнику подошел человек и говорит:
– Судя по вашей одежде, вы верующий, вы священник?
– Да, – ответил тот.
– А вот я в Бога не верю.
Посмотрел на него священник и промолвил:
– Очень жаль!
– А как вы мне может доказать, что Бог есть?
– Какого рода доказательство вам нужно?
– А вот: покажите мне на ладони вашего Бога, и я уверую в него.
И он протянул руку. В этот момент священник увидел, что у человека на пальце обручальное кольцо.
– Вы женаты?
– Женат.
– Дети есть?
– И дети есть.
– Вы любите свою жену.
– Конечно, люблю.
– А детей любите?
– Да.
– А вот я не верю в это!
– То есть как: не верю? – удивился человек. – Я же вам говорю…
– Да, но я все равно не верю, – проговорил священник. – Вот выложите мне свою любовь на ладонь, я на нее посмотрю и поверю…
Человек задумался.
– Да, с этой точки зрения я на любовь еще не смотрел! – промолвил он.
Пропасть
Однажды по дороге шла толпа людей. Каждый нёс на плече свой крест. Одному человеку казалось, что его крест очень тяжёлый. Он был очень хитрым и не умел терпеть страдания, как и многие современные люди. Приотстав от всех, он зашёл в лес и отпилил часть своего креста. Довольный, что обхитрил всех, человек догнал людей и пошёл с ними дальше.
Вдруг на пути появилась пропасть. Каждый из толпы положил свой крест, по кресту перешел пропасть, взял крест на плечи и пошел дальше. Наш хитрый человек тоже попробовал сделать как все. Но у него ничего не получилось. Его крест не доставал до противоположной стороны пропасти как раз настолько, сколько он отпилил в лесу. Поэтому ему пришлось остаться на этой стороне пропасти, так как его крест оказался коротким.
Природа сущего
Как-то к праведному Антонию, молва о котором шла по всему христианскому миру, пришел один из философов. Зайдя в бедное жилище отшельника, философ заметил отсутствие книг. Удивившись такому явлению, он спросил его:
– Отче, как же ты можешь быть счастлив, будучи лишен утешения, даваемого книгами?
– Моя книга, философ, – ответил Антоний, – это природа сущего. И когда я хочу читать Слово Божие, эта книга всегда передо мною.
Каждому своя методика
Так случилось, что городские дети поехали вместе со своим учителем в деревню. Их привезли в цветущий сад, чтобы ознакомить с различными плодоносящими деревьями. Здесь же в саду на столах приготовили для них еду на полдник, в том числе хлеб. Дети пошли гулять, а к столу подошла лошадь, пасшаяся невдалеке, и начала есть хлеб со стола. Это увидел учитель, который был человеком городским и никогда не видел живую лошадь. Поэтому он не знал, как с ней обращаться, но и рядом никого не было, чтобы попросить помощи. Боясь подойти к лошади, он стал с другой стороны стола и начал говорить ей:
– Этот хлеб тебе нельзя есть. Он предназначен для детей.
Но лошадь продолжала уплетать хлеб со стола за обе щеки. А учитель все повторял:
– Этот хлеб не для тебя. Он предназначен для детей.
Однако на лошадь его слова не действовали. Она даже ухом не вела.
Но тут прибежал кто-то из деревенских жителей. Он крикнул на нее, взмахнул палкой и прогнал лошадь.
Каждый даёт то, что имеет в своём кошельке
Однажды Иисус Христос со своими учениками проходил через одно селение. Собралась большая толпа недовольных людей, которые, окружив, начали поносить его. Иисус Христос стоял и улыбался. Один человек, наблюдавший за происходящим, подошёл к Иисусу Христу и спросил:
– Уважаемый, почему Ты ведёшь себя так. Ведь они поносят Тебя! Почему не отвечаешь, как принято у нас: око за око, зуб за зуб?
Иисус Христос посмотрел на спросившего, улыбнулся и промолвил:
– Видишь ли, каждый даёт то, что имеет в своём кошельке.
Одно дело суд человеческий, а другое дело – суд Божий
Три дня перед своей кончиной авва Агафон сидел молча и сосредоточенно, словно всматривался во что-то. На недоуменный вопрос монахов:
– Авва, что ты видишь?
Он отвечал:
– Я вижу себя на Суде перед Иисусом Христом.
– Неужели ты, отче, боишься суда? – спросили его.
– Я по силе своей исполнял законы Господни, – проговорил Агафон. – Но как человек, могу ли я быть уверенным, что Богу угодно мое дело?
– Разве ты не надеешься на добрые дела, которые ты сотворил, угождая Богу? – опять спросили иноки.
– Не надеюсь, пока не увижу Бога, – сказал старец. – Одно дело суд человеческий, а другое дело – суд Божий.
Сто золотых монет
Однажды бедный ткач получил сто золотых монет. Когда он увидел эти красивые блестящие монеты и в таком количестве, то решил не расходовать их, и спрятал в старых тряпках, чтобы жена не нашла их.
Через некоторое время ткач уехал по делам в город. А в это время в их деревню приехал старьевщик, скупая по дешевке разные тряпки. Жена ткача взяла узел с тряпками, в которых муж спрятал сто золотых монет, и отдала их старьевщику за три гроши.
У каждого свой урок
Один монах спросил у другого:
– Авва приказал мне идти в пекарню печь хлеб для братьев. Но работники там люди мирские. Они говорят о том, о чем я не должен слышать. Не будет мне пользы слушать это. Поэтому не подскажешь, что же я должен делать?
– Не случалось ли тебе видеть детей, которые готовят домашние задания на завтра в одной комнате? – проговорил второй монах.
– Видел.
– А замечал ли ты, что каждый из них при этом занимается только своим уроком, а не уроком другого, зная, что учителю они будут рассказывать свой урок, а не чужой? Какой шум стоит, какой шум! А они учат. Вот и ты веди себя так в пекарне, как эти дети ведут себя при подготовке уроков.
Дом и змея
Как-то один человек с женой и сыном поселились в городе и выстроили себе дом. И все было бы хорошо, да в этом доме появилась змея и начала вредить им. Сначала повредила ногу их коню, затем довела до могилы их сына, далее – жену и, наконец, сам хозяин сделался её жертвою.
Всякий раз, когда змея вредила хозяину, он собирался её убить, но как только пойдёт приводить в исполнение своё намерение, то на дороге находит золотую монету и, обрадовавшись находке, возвращается обратно, забыв о том, куда и зачем он шел до следующего страшного происшествия.
Гордый человек
В общине старца Макария было много работы: отцы надстраивали над своей каливой второй этаж. Работа продвигалась спорно, уже сооружалась крыша.
– Чада мои, – сказал старец Макарий, – слава Богу, все идет хорошо. Сейчас нам нужно поднять наверх доски. Будьте осторожны, доски тяжелые. Давайте наберемся терпения, будем заносить наверх по одной доске. Не торопитесь.
Все стали носить доски. Отец Илларион, самый младший в общине, не смог спокойно носить по одной доске. Молодой и сильный он брал сразу по три.
– Отец Илларион, – сказали ему братья, – доски тяжелые. Не бери так много – надорвешься.
Он не послушал совета. «Пусть за собой следят, – сказал он сам себе. – Я знаю, сколько могу нести».
Увидел это и старец Макарий и пробовал уговорить его. Но монах не обратил и на это никакого внимания. Своим поведением, недопустимым для послушника, он расстроил старца. Это был пример гордыни и непослушания.
А гордый монах, желавший поступать своевольно, поднялся в очередной раз на крышу каливы с тремя досками на плече. Как только он положил их, ему сразу был нанесен удар – он подпал под бесовскую власть. Ярость его всполошила всю округу. Отвратительные слова вылетали из его рта, его действия ужасали всех.
Монахи связали отца Иллариона и принялись готовиться к помазанию. Отец Неофит решил извлечь пользу себе из этого опыта. Он как раз сторожил одержимого монаха до помазания.
– Злой бес, ты зачем вошел в Иллариона? – спросил он.
– Отстань! Ты что себе возомнил? Ты что думаешь, я скажу тебе?
– Именем Пресвятой Троицы приказываю тебе сказать причину, – проговорил старец.
– Ха! Ты мне осмеливаешься еще приказывать? Кто ты такой? Ты даже не священник! Я вошел в него, потому что… потому что он гордый.
– Еще приказываю именем Пресвятой Троицы – скажи мне, что есть гордый человек?
– Что такое гордый человек? Это тот, кто за целые сутки ни разу не подумает, что он грешник. Такой человек и есть гордый.
Жук
Человек как жук. Когда теплый день и светит солнце, летит он, гордится собой и жужжит: «все мои леса, все мои луга! Все мои леса, все мои луга!»
А как солнце скроется, дохнет холодом и загуляет ветер, забудет жук свою удаль, прижмется к листку и только пищит: «Не спихни! Не спихни!»
Надлежит мне быть собакою
Так получилось, что один странствующий монах находился в собрании, когда совершалась трапеза любви. И он сел со всеми монахами за стол, чтобы есть с монахами. Но некоторые монахи, увидев такое, сказали ему:
– Кто ты такой? Что ты тут делаешь? Почему сидишь за этим столом?
Они схватили его и заставили встать, говоря:
– Вставай и уходи. Тебе здесь с нами делать нечего.
Он спокойно встал, поклонился всем им и тихо ушел.
Другие же монахи, опечалились происшедшим и, догнав его, позвали обратно. Он, ничего не говоря, также спокойно возвратился, зашел в собрание, поклонился и сел за стол вместе со всеми. После этого один монах спросил его:
– Скажи, что пришло у тебя на сердце, когда тебя прогнали, а затем возвратили?
– Видишь ли, – ответил странствующий монах, – я положил в моем сердце, что мне надлежит быть собакою.
– Это как? – удивились уже все монахи.
– А собака, как вы все сами знаете, когда ее прогонят, уходит, а когда ее зовут, приходит обратно.
Жаворонок
Когда был сотворен мир, Бог определил для каждого из зверей место обитания.
– Каждому из вас Я дам место, где он может жить, – сказал Бог.
Звери окружили Творца и высказывали множество пожеланий. Олени хотели жить в лесу, дикие козы – в горах, лиса хотела жить в норе, голуби пожелали устроиться на деревьях. А рыбы лучше всего чувствовали себя в воде. Каждому Бог определил то, что для него было лучшим. Тут Он увидел серую птичку.
– Что с тобой, маленькая птичка? Ты разве ничего не желаешь? – спросил Бог.
– Я буду довольна тем, что Ты для меня устроишь, – ответила скромно птичка.
– За твою скромность, – сказал Господь, – Я даю тебе красивый звонкий голос и разрешаю тебе взлетать со своей песней к самому небу.
Так жаворонок и сегодня радует всех своей песней.
Я убиваю каждый день
Как-то раз авва Пимен в присутствии одного монаха проговорил:
– Если человек достигнет такого состояния, о котором Апостол сказал «для чистых все чисто» (Тит. 1.15), то увидит, что он сам хуже всякой твари.
Монах, удивившись, спросил у старца:
– Скажи, авва, как я могу думать о себе, что я хуже убийцы?
– Если человек дойдет до состояния, указанного Апостолом, – ответил старец, – и увидит человека, совершившего убийство, то скажет: он однажды сделал этот грех, а я убиваю каждый день.
Внешнее и внутреннее
Один царь, разъезжая по своему царству со своими придворными, встретил двух нищих старцев в изорванных одеждах. Он тотчас же остановился, вышел из колесницы, поклонился им до земли и поцеловал их.
Придворные оскорбились таким поступком царя, унижающим, по их пониманию, царское достоинство. Но прямо высказать своё недовольство они не решились.
Объяснить царю неприличие его поступка взялся его родной брат. Царь выслушал того и пообещал дать ему ответ.
Город этот имел такой обычай. К гражданину, приговорённому к смертной казни, накануне посылался герольд с трубой и начинал перед окнами его дома трубить.
Царь вечером того же дня, когда имел объяснение с братом, послал трубача к окнам его дома. Тот, конечно, опечалился и всю ночь провёл без сна.
Наутро пошёл он вместе со своей женой в царский дворец. Царь принял его в своих внутренних покоях и промолвил:
– Неразумный! Ты испугался проповедника моей воли, хотя не сделал против меня ничего достойного смертной казни. Как же тебе можно было учить меня, когда я отдал предпочтение нищим – проповедникам Божиим, которые громогласнее всякой трубы проповедуют мне о смерти и о страшном пришествии моего Владыки, перед которым я без числа согрешаю?
– Так, нынче обличая своё безумие, – заключил царь, – таким образом, устрашился ты.
Но так как брат высказал своё недовольство царю по совету придворных вельмож, то царь и их не оставил без обличения. Он приказал устроить четыре ящика, два из них позолотить снаружи, а внутрь положить смердящих костей. Другие же обмазать смолой и сажей, а внутрь положить драгоценные камни.
Приготовив это, царь позвал вельмож и, указывая на ящики, спросил их:
– Какие ящики для вас лучше – позолоченные или обмазанные смолой?
Вельможи указали на первые. Царь приказал раскрыть те и другие. Дело объяснилось. Тогда царь сказал вельможам:
– Знайте же, что нужно обращать внимание на внутреннее и сокровенное, а не на внешнее. Вы обиделись, когда я поклонился плохо одетым нищим. А я видел очами разума, что они честны и благородны душою.
Ты положил эту связку?
Однажды авва Агафон шел по дороге со своими учениками. Один из них нашел на дороге небольшую связку зеленого мелкого гороха, и сказал старцу:
– Отец! Если ты благословишь, то я возьму это.
Старец внимательно посмотрел на него, и как бы удивляясь, спросил:
– Разве ты положил тут эту связку?
– Нет, – отвечал ученик.
– Тогда как же ты хочешь взять то, чего не положил? – проговорил старец.
Птицелов
Как-то раз птицелов поймал соловья, хотел зарезать и съесть его. Соловей начал просить пощады.
– Какая польза тебе, – говорил он, – если ты зарежешь меня? Отпусти лучше меня, и я дам тебе за это три совета.
Птицелов согласился. Соловей ему сказал:
– Никогда не гоняйся за тем, чего поймать не можешь, никогда не печалься о том, что уже прошло и миновало, и не верь никогда неправде.
Птицелов отпустил соловья. Соловей вспорхнул на ветку дерева и решил испытать своего освободителя – узнать, как он принял его советы.
– Неразумный, – проговорил он птицелову, – какое сокровище ты выпустил из рук! У меня внутри находится драгоценный камень величиной в страусиное яйцо.
Опечалился птицелов своей оплошности и начал снова заманивать соловья.
– Приди погостить у меня, – говорил он, – а потом я опять отпущу тебя.
– Теперь-то я понимаю, – промолвил соловей, – твоё легковерие и безумие: не можешь поймать меня на лету, а пытаешься поймать; раскаиваешься, что выпустил меня – жалеешь о том, что прошло; веришь, что внутри у меня страусиное яйцо, хотя оно не в пример больше меня. Ты не воспринял мои советы.
