Текст книги "Хасидская мудрость"
Автор книги: Виктор Лавский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
«Я понял, равви», – ответил рав и заплакал. Он все плакал и плакал, понимая, что до этого момента даже не знал, что значит по-настоящему плакать.
«Тебе следует воспрянуть духом», – сказал Баал Шем.
Рав поднял глаза, чтобы взглянуть на него, но он уже исчез. /2,72/
***
Каждый месяц равви Иаков Иосиф обычно постился по целой неделе, от субботы до субботы. Поскольку он всегда принимал пищу в своей комнате, то никто об этом не знал, кроме племянницы, которая готовила ему еду. В месяц после его встречи с Баал Шемом равви Иаков Иосиф постился как всегда, потому что не мог и помыслить, что бы данное ему повеление воспрянуть духом можно было исполнить без умерщвления плоти.
Баал Шем тем временем был в поездке; неожиданно он почувствовал: если рав из Царьграда продолжит делать то, что он делает сейчас, то тронется умом. И тогда он погнал коней так быстро, что один из них упал и повредил ногу. Когда Баал Шем вошел в комнату рава, он сказал: «Мой серый конь повредил ногу, потому что я торопился сюда. Прекрати делать то, что ты сейчас делаешь, и прикажи, чтобы тебе принесли поесть».
Раву принесли пищу, и он поел. «Твое занятие, – сказал Баал Шем, – печально и уныло. Но Божественное Присутствие не нисходит на того, кто печалится в заповедях; оно нисходит на того, кто в заповедях радуется». /2,72/
***
Бог видит, Бог охраняет. Он в каждой жизни, в каждой вещи. Мир держится на Его воле. Это Он решает, как долго лист будет покрываться пылью, прежде чем ветер унесет его. /63,30/
***
Со всеми вещами, к которым человек имеет склонность и страстное желание, должен непременно иметь отношения для наполнения своей души. /9,101/
***
Расторопность и быстрота действия – отличное качество. Человек должен стремиться к тому, чтобы душа и все тело его было живо и расторопно. Кроме языка. /55,40/
***
Порой случается, что у человека появляется сомнение в собственной вере. Средство от такой напасти – постоянно молить Бога о том, чтобы Он усилил веру. /2,74/
***
Заботься о своих словах и смотри, чтобы всегда отвечать правильно. /2,76/
***
Иногда искушают человека злые мысли, то есть они внушают ему, что будто он сотворил великий грех, хотя это было просто мирское запрещение: в таких случаях человек не должен огорчаться этим, но должен изгнать это из мыслей, чтобы не навлечь на себя печаль. Также, если кто молится Богу, то очень плохо, если при этом он плачет. /9,102/
***
Да проникнется он (человек) весь рвением. И да пробудится его рвение от сна, ибо ему сообщалась святость, и он стал другим, чем был раньше, стал достойным творить и стал подобен Святому, да будет благословенно Его имя, каким Он был, когда создавал свой мир. /5,422/
***
Зло есть подножье добра. /8,222/
***
Однажды в одной деревне Баал Шема попросили сказать проповедь. Он долго не соглашался, но затем сдался на уговоры. Он сказал: «Друзья мои! Я также в состоянии сказать вам проповедь, как и моя лошадь. Все проповедуют. Не считайте ничего пошлым и ничтожным; присутствие Бога делает все священным. Смотрите, вот появились первые звезды. Разве мир не прекрасен? Наслаждайтесь же им. Одни только глупцы да раввины утверждают, будто мир полон суеты и ничтожества. Но, подобно тому, как влюбленный видит даже в бриллиантах своей возлюбленной только ее собственную красоту, мы должны видеть в звездах и водах только Бога». /10,5/
***
Во дворце царя много залов, и к дверям от них – много ключей, но топор сильнее их всех, и ни один замок не устоит перед ним. /2, 77/
***
Ученик спросил Баал Шема: «Почему бывает так, что тот, кто прилепляется к Богу и знает, что близок к Нему, иногда испытывает чувство разрыва и удаления?»
Баал Шем объяснил: «Когда отец учит своего маленького сына ходить, он становится перед ним и простирает свои руки по обе стороны от малыша, чтобы тот не упал, и мальчик идет к отцу, поддерживаемый его руками. Но когда он подходит к нему вплотную, отец отходит от него и убирает свои руки, и так происходит не один раз. Только так ребенок может научиться ходить». /2,77/
***
Когда Бог решил наказать человека, Он отвратил его от веры. /3, 25/
***
Моше Хайим Эфраим, внук Баал Шема, в юности посвятил всего себя учению и стал таким великим ученым, что, в конце концов, понемногу отошел от хасидского образа жизни. У его деда, Баал Шема, была привычка часто гулять с внуком по городу, и Эфраим ходил с ним, хотя и с некоторой долей неудовольствия, потому что ему было жаль потерянного времени, которое он мог бы посвятить своим занятиям.
Однажды они встретили человека из другого города. Баал Шем разговорился с ним и спросил о ком-то, кто жил в том же городе. «О, это великий ученый!» – произнес в ответ человек.
«Я завидую его учености, – сказал Баал Шем. – Но что делать: у меня нет времени учиться, потому что я обязан служить своему Творцу». С этого часа Эфраим вернулся к хасидскому образу жизни, которому посвятил всего себя. /2.78/
***
Грешники, как зеркала: их грехи – отражение зла, которое затаилось во всех нас. /3,38/
***
Ученики Баал Шема однажды услышали, что некто имеет репутацию весьма ученого человека. Кое-кто из них захотел пойти и посмотреть, чему он может научить. Наставник позволил им пойти, но прежде они его спросили: «А как мы узнаем, истинный ли он цадик?»
Баал Шем ответил так: «Попросите его дать вам совет о том, что следует делать, чтобы во время молитвы и учения вас не тревожили нечистые помыслы. Если он даст вам совет, то вы поймете, что он не принадлежит к великим учителям. Ибо таково служение человека в этом мире до самого его смертного часа – все время бороться с чуждыми помыслами и все время возвышать себя и уподобляться природе Божественного Имени». /2,78/
***
Тот, кто говорит о земных или религиозных вопросах так, словно они ему совершенно понятны, – еретик. /3,67/
***
Теперь, когда я преодолел так много ступеней служения Богу, я позволяю себе удалиться от них всех и, держась простой веры, приготовить из себя сосуд для Господа. /2,80/
***
– Утверждают, что вы можете читать мысли, это правда? – спросил рабби Нахман из Косова при первой встрече с Баал Шем Товом.
Баал Шем Тов ответил утвердительно.
– Тогда скажите мне, о чем я думаю в данную минуту, – спросил рабби Нахман.
– О Боге, конечно, – сказал Баал Шем Тов, нисколько не рискуя, поскольку Бог должен присутствовать в каждой мысли каждого еврея.
– Слишком легко, – последовал комментарий гостя.
– Да, – подтвердил Баал Шем Тов, – это действительно легко, потому что все люди должны думать о Боге. Изменяется только образ мыслей у разных людей. /64,36/
***
Что означают слова людей, что Истина шествует по всему миру?
Они означают, что она не стоит на месте, что она – вечный странник. /2,82/
***
Баал Шем сказал эти слова одному цадику, который любил произносить проповеди и увещевания: «Что ты знаешь об увещевании! Во все дни своей жизни ты не ведал греха и мало общался с людьми, окружающими тебя. Поэтому что ты можешь знать о прегрешениях?»/2, 83/
***
Сначала познай зло, чтобы избегать его. Потом познай добро, чтобы творить его. /3,68/
***
Я позволяю грешникам приближаться ко мне, если они не горды. А книжников и безгрешных людей я до себя не допускаю, если они горды. Потому что с грешником, знающим, что он грешник, и потому ни во что себя не ставящим, – с ним Бог, ибо Он «пребывает среди нечистот их». Но о гордящихся тем, что их не касается грех, Бог, как мы знаем из Гемары, говорит: «В мире нет такого места, где бы я был с ними». /2,83/
***
Да будет молитва твоя окном в Небо. /3,105/
***
Никто не совершает греха до тех пор, пока им не овладеет дух безрассудства. Но что делать праведнику, если к нему приходит глупец? Он смеется над его безрассудством и, когда он смеется, мир наполняется дыханием кротости. Оледеневшее тает, тяжелое становится легким. /2,113/
***
Пока ветка не отрезана от дерева, любая надежда оправдана. /64, 37/
***
Однажды, когда Баал Шем хотел удалиться для вечерней молитвы, кто-то воскликнул: «Рабби, но ведь уже поздно!» На что Баал Шем ответил: «Разве ты станешь указывать ребенку, когда именно он должен говорить со своим отцом?» /10,6/
***
Благословение друга важнее, чем благословение ангела. /56,29/
***
Однажды Баал Шем остановился на пороге одной синагоги и отказался в нее входить. «Я не могу сюда войти, – сказал он. – Это место переполнено поучениями и молитвами от одной стены до другой и от пола до самого потолка. Где же я найду для себя место?» А когда они увидели, что все, кто были вокруг, удивленно смотрели на него и не знали, что думать, то сказал: «Слова из уст тех, кто здесь молится и произносит поучения, не исходят из их сердец и поэтому не могут вознестись на Небо, а остаются и заполняют Дом Молитвы от одной стены до другой и от пола до самого потолка». /2,84/
***
Не мира Твоего я желаю и не рая Твоего; я желаю именно Тебя. /3,108/
***
Баал Шем говорил одному из своих учеников: «Презреннейший из презренных, которого ты только способен себе представить, дороже мне, чем тебе – единственный сын». /2,83/
***
Малые цадики подобны малым грешникам, великий цадик подобен великому грешнику. /64,37/
***
Пусть человек знает, что когда он смотрит на материальные вещи, он, в сущности, всматривается в лик Бога, в вещах присутствующего; имея его в помыслах, человек постоянно, даже в мелочах, может служить Богу. /6,349/
***
Однажды Баал Шем сказал своим ученикам: «Так же, как сила корня видна по листу, сила человека видна по посуде, которую он делает; характер и поведение человека можно измерить его делами». Затем взгляд Баал Шема упал на прекрасный пивной кувшин, лежащий на полу. Он взял его и сказал: «Видно ли вам по этому кувшину, что у сделавшего его человека нет ног?»
Когда Баал Шем закончил свою речь, кто-то из учеников поднял кувшин и поставил его на скамью. Но кувшин не смог на ней устоять и, упав, разбился вдребезги. /2,84/
***
Кто живет в радости, выполняет волю Создателя. /3,141/
***
Как-то после молитвы ученик Баал Шема попросил рассказать ему, что тот видел.
– Я вознесся на небо, – сказал Бешт просто, – и видел на этот раз больше чудесного, чем за все время с тех пор, как я приобрел небесные познания. Слава Единству!
– Могу ли я видеть подобные вещи? спросил ученик, затаив дыхание.
– Нет, не «ты».
Ученик чувствовал себя обескураженным, а Баал Шем продолжал:
– Не ты, ибо это «ты» должно быть уничтожено. Ты должен слиться с Единством.
– Но каким образом?
– Сосредоточь свои мысли на Боге; забудь самого себя. /10,7/
***
Обычай торговца – сначала дать попробовать бесплатно свой товар, затем платят ему полной мерой. Так же поступает и Создатель. /56,20/
***
Увы! Мир полон великих светочей и таинств, но человек закрывает их от себя одной маленькой рукой. /2,85/
***
Каждое утро мир представляется нам новым, – это Божий дар; и каждый человек должен верить, что он рождается заново каждый день. /3,149/
***
Пусть пути твои будут всегда направлены к Богу. Когда ты молишься или учишь Тору, то старайся в каждом слове, в каждом выражении, которые исходят из твоих уст, направлять свои мысли к единению, ибо в каждой букве заключаются миры и души и Божество. Постарайся поэтому слиться с ними всей душой так, чтобы все миры слились в одно. Это доставляет бесконечную радость и торжество.
Если ты хоть отчасти можешь себе представить радость жениха при встрече с невестой, ты поймешь, как велико должно быть блаженство такого небесного единения. О, чудесный день, когда зло будет изгнано из вселенной и Бог сольется со своими творениями!/10,8/
***
Превращай плохое в хорошее, ибо плохое – подставка для хорошего. /56,29/
***
В час смерти Баал Шем Тов сказал: «Вот теперь я понимаю, для чего я был создан. /3,149/
***
Если перед вами два врача, из которых один лечит болезни посредством горькой микстуры, а другой с одинаковым успехом лечит сладкими микстурами, – кого из них вы предпочтете? Конечно, последнего. То же и в деле религии. Тот, кто прописывает людям пост и истязание плоти, порождает в них печаль и заставляет их мрачно смотреть на мир и на своих ближних, которые не могут же все быть отшельниками и жертвовать земною жизнью ради небесной.
Тот же, кто предлагает людям служить Богу радостно, без самомучения, вселяет в них отрадный взгляд на жизнь и людей, склоняет их прощать ближнему даже нехорошие поступки их, и таким образом возбуждает добрые чувства в людях, убеждая их, что Бог – во всем, даже в мелочах. /11,20/
***
Мир полон волшебных образов и величественных мистерий, но одна крохотная ладонь перед глазами упраздняет все эти видения. /3,150/
***
Я слышал, как Бог плачет и говорит: пока больной член соединен с телом, есть надежда, что он когда-либо исцелится, но если его отрезали, то он уже пропал навсегда. /6,349/
***
Однажды Баал Шем Тову повстречался изрядно выпивший человек, который заикался и пел печальные песни. Внимательно прислушавшись к этому пению, он заметил:
– Когда человек изливает свою душу, – неважно, какой способ он выбирает для этого. Пусть не свернет он с этого пути истинного. /64,37/
***
В человеке, переполненном самим собой, нет места для Бога. /3, 150/
***
Деятельное творческое начало всегда скрыто в деянии, в творении. Мир во всем своем многообразии создан как бы из самого Бога и вместе с тем не отделим от Него, подобно тому, как складка в платье сделана из самого платья и в нем остается. Мир – из Бога и в Боге. /11,13/
***
Всю свою цель Тора усматривает в том, чтобы сам человек стал Торой. /31,75/
***
Если человек постигнет, что все в мире имеет реальное бытие только от Бога и в Боге, то он легко сообразит, что вместо того, чтобы увлекаться разными земными страстями, гораздо лучше соединиться с источником и Творцом этих страстей, по мановению которого все возникает и исчезает. Ведь лучше опереться на ствол, нежели на ветку. /11,18/
***
Существование в этом мире само по себе уже есть цель. /3,184/
***
Ты смотришь, например, на красивую женщину и наслаждаешься ее красотой, но подумай же, откуда к ней пришла такая красота: ведь если бы она была мертвой, этой красоты не было бы в ней; следовательно, красота ее лица зависит от божественной жизненной силы, разлитой в ее теле и придающей лицу румянец и нежное выражение. Стало быть, корень красоты в силе Божьей. Но в таком случае сообрази: зачем мне увлекаться частью, когда я могу прилепиться к самому корню, к целому, к источнику, к высшему совершенству красоты. /11,18/
***
Идеальный человек должен быть откровением, в котором он сам усмотрел бы манифестацию Бога. /3,186/
***
Все, что я сам внес нового в область религии, или что заимствовано от других – все это хранится глубоко в моем сердце и ведомо лишь одному Богу; все же то, что я проповедовал людям, составляет только ничтожный остаток, невольно вылившийся из вместилища моего духа, как выливается малая часть воды из сосуда, наполненного через край. /11,4/
***
Нет безусловного зла, ибо зло есть также добро, только оно – низшая степень совершенного добра. Добро или зло не в Боге, а в человеческих поступках. /11,19/
***
Вы хотите знать, является ли данный рабби настоящим? Придите к нему за советом, спросите у него, знает ли он, как изгнать нечестивые мысли из вашей головы. Если он ответит вам утвердительно, знайте, что он обманщик. /65,29/
***
Пусть человек постоянно пребывает в радостном расположении духа, пусть думает и верует, что Бог находится всегда с ним и охраняет его, что он смотрит на своего Творца, а Творец на него, что от воли Бога зависит во всякую минуту разрушить мир или воссоздать его, что в Боге источник всех благ и всех страданий, что во всяком предмете есть частица божественной жизни, а, следовательно, надобно только на Бога уповать и только Его бояться. /11,19/
***
Когда зло причиняет добро, оно служит последнему как бы фундаментом и, таким образом, само становится добром. /11,19/
***
Одно великое правило надобно всегда иметь ввиду в деле служения Богу, а именно – избегать сколько возможно печали. Плачь (в молитве) – дело нехорошее, ибо человек должен служить Господу в радости, и только те слезы хороши, которые являются от избытка восторга. /11,19/
***
Лучше служить Богу без постов, ибо последние причиняют печаль, но если человек имеет охоту к постам и видит в них некоторое искупление грехов, то не следует его удерживать от этого. /11,20/
***
Человек находится там, где пребывает его душа. /56,29/
***
Люди маловеры, глухие к истине, отказываются понять, как это в высшем мире все приходит в движение от тех или других деяний, совершаемых людьми на земле; а между тем все это весьма просто, и для имеющих уши мысль о влиянии слов и действий человека на настроение Божества так же ясны и понятны, как факт влияния музыки на настроение людей. /11,17/
***
Пусть верующий не обращает внимания на лишние мелочи при исполнении заповедей, ибо это есть замысел лукавого, чтобы застращать человека сложностью обрядов, поселить скорбь в его сердце и тем самым препятствовать бодро служить Богу. Если даже человек совершил грех, он не должен слишком сокрушаться, а лучше пусть, огорчившись сделанным, искренно покается в сердце своем и затем опять возрадуется в Господе. Если что-нибудь препятствует человеку совершать то или другое богоугодное дело, он также не должен печалиться, ибо Бог знает сердца людей и понимает, что здесь было доброе желание, а только возможности не было. Вообще, во всех своих делах человек должен руководствоваться одним – стремлением по возможности делать Богу и доставлять Ему удовольствие добрыми деяниями. /12,4/
***
В материальном мире, там, где есть страх, нет радости, а там, где есть радость, нет страха. Не так в духовном мире. Там есть страх (имеется в виду Богобоязнь), есть любовь и есть радость. /56,29/
***
Гордость, происходящая от знания хуже невежества. Искать лучше, чем находить. Величие человека заключается в его скромности. Человек, который начнет с повиновения Богу, станет расти и обретет свободу. /65,29/
***
Есть два разряда людей. Есть люди положительно грешные, умышленно нарушающие заповеди Божьи. Но есть также люди, которые, по наущению лукавого, сами себя считают и другим кажутся праведниками, на том основании, что они постоянно изучают Закон, постятся и молятся. На самом же деле все их труды напрасны, ибо им не достает горячей привязанности к Богу, полной веры, возможности постоянного общения с Творцом; они не понимают, как следует учить, молиться и служить Богу, они упускают самую суть веры. Разница между этими людьми и явными грешниками та, что последние при искреннем покаянии могут еще возвратиться к Богу; первые же неисправимы, ибо слишком ослеплены, чтобы видеть истину, считают самих себя праведниками, а потому и не думают каяться в своих заблуждениях. /12,5/
***
Когда ты смотришь на мир, ты смотришь на Бога. /56,29/
***
Однажды Баал Шем Тову приснился его будущий сосед по раю. Проснувшись, он пошел к этому человеку и увидел перед собой здорового и физически крепкого толстяка. «Как замечательно он скрывает свою сущность», – подумал Баал Шем Тов и стал за ним наблюдать. Он заметил, что этот человек сытно завтракал каждый день, в обед ел еще больше, а за ужином – в три раза больше, чем за обедом, – и ни в чем не проявлялась его святость, за которую ему был уготован в будущем рай.
«Объясни мне, – сказал, наконец, Баал Шем Тов, – почему ты так много ешь?» «Что же, я тебе скажу, – ответил толстяк. – Тут все дело в моем отце. Он был хорошим евреем, добрым человеком, и всю жизнь жил только Торой и только для Торы. Однажды его схватили разбойники, привязали к дереву и велели поцеловать крест. Конечно же, мой отец отказался. И тогда разбойники сожгли его на костре. А поскольку он был худым и слабым, то горел совсем недолго: вспыхнул – и тут же сгорел. И тогда я поклялся: если когда-нибудь придет мой черед, они так просто от меня не отделаются. Я покажу им, что еврей – это не жалкая свечка, нет! Я буду гореть так долго, что они полопаются от злости. Вот почему я столько ем».
«Понимаю, – улыбнувшись сказал Бешт. – Иди, продолжай есть. То, что ты делаешь, ты делаешь хорошо». /13,155/
***
Во время молитвы человек должен как бы высвободиться из своей материальной оболочки и потерять свое самоощущение, то есть дойти до такой ступени, на которой не различаешь, живешь ли ты на земле или нет. /12,7/
***
Однажды Баал Шем Тов с группой своих учеников, которых называли хасидами, путешествовал по Карпатам. Баал Шем Тов всегда был очень чувствителен к материальному положению своих последователей и никогда не останавливался у тех, кто был в стесненных обстоятельствах и кому гостеприимство могло нанести существенный материальный урон. А в этой местности большинство евреев занимались земледелием, были бедны, и им едва хватало еды на семью, где уж там было принимать большую группу странников. И все-таки для верующего еврея принять гостей и накормить их, было святым делом, и путникам они никогда не отказывали. Они неделями могли урезыватьсебя во всем, но голодного гостя всегда принимали. Зная это, Баал Шем Тов не хотел их обременять и всегда внимательно выбирал, у кого остановиться на ночлег.
Но в этот раз он поступил противоположным образом. Он сказал извозчику остановиться у покосившегося домика, в заброшенном дворике которого бродила одинокая курица, а худая корова медленно жевала свою жвачку. Его ученики подумали, что он хочет здесь справиться о дороге или оказать кому-то уважение. В это время хозяин дома, старый еврей по имени Моше, колол во дворе дома дрова. К удивлению учеников, Баал Шем Тов пригласил их выйти и остановиться в этом доме, где жила пожилая пара. Затем он пожаловался на голод и грубо потребовал, чтобы сразу подали еду.
Баал Шем Тов был широко известен как святой человек и чудотворец, поэтому когда он представился этому старому крестьянину, тот расчувствовался. Он обрадовался до слез и был польщен честью принимать такого человека и его учеников, и в то же время он не знал, где ему найти достаточно еды для стольких людей. Однако, будучи религиозным человеком с глубокой и простой верой в Бога, он не сомневался, что Творец все устроит наилучшим образом, поэтому он поблагодарил Бога от всей души, что Тот послал ему дорогих гостей.
Моше почтительно проводил их в дом, представил их своей жене, а та быстро сняла с полок всю еду и питье, что было у них в доме. Хасиды всегда были внимательны к своим хозяевам и уважали религиозный закон, согласно которому нельзя объедать хозяина (можно только поесть чуть-чуть из вежливости, если он беден). Баал Шем Том учил их быть очень чувствительными к людям.
Но на этот раз он вел себя вопреки своим принципам. Он съел три больших буханки хлеба, намазывая на каждый кусок хлеба толстый слой варенья, выпил пять бутылок пива и жадно доел все, что оставили вежливые хасиды.
На следующее утро Баал Шем Тов попросил подать завтрак, ел очень много и опять съел все, что ему подали и что оставили его ученики. Потом он пожаловался на еду и сказал, что хочет на ужин что-нибудь более существенное, то есть мясо. Хасиды были в ужасе, их учитель вел себя как грубый бесчувственный обжора, принося хозяевам тяжелый материальный ущерб.
Но старик свято верил, что заповедь гостеприимства превышает все. Евреи учились этому у Авраама, который увидел вдалеке путников во время медитационного общения с Богом (Брейшит, 18: 1-10) и прервал даже свое пророческое состояние, связь с Самим Творцам, чтобы позвать их к себе в гости, накормить их и помочь, чем может. Старик Моше был духовным наследником Авраама, и он зарезал свою единственную курицу, которая многие годы обеспечивала его с женой яйцами.
Баал Шем Тов съел курицу сам, оставив старику и старухе только крылышки, а затем пожаловался, что ему хочется красного мяса, имея в виду получить что-нибудь более существенное, чем птица.
Моше знал, что делать. На следующий день он зарезал корову, которая давала молоко. Она была старая и костлявая, у нее было мало мяса, и Баал Шем Тов съел почти половину его в один присест, дав затем хозяину целый лист с перечнем покупок, которые ему нужны были для праздничного стола на Шабат. Туда входили такие изысканные блюда, как коробки сардин, тонкие вина и разнообразные паштеты. Об этом хозяин не сказал даже своей жене.
Хасиды были поражены. Их вера в своего святого учителя пошатнулась. Он буквально объел старых супругов, лишив их дома.
Моше поехал в город, не зная, что делать. Может быть, он мог бы сделать покупки в кредит, но честно ли это? Чтобы оплатить такой долг, ему потребовались бы годы. Единственный выход, который он нашел – это продать свой дом. Один его сосед давно хотел его купить. Моше нашел соседа и продал ему свой дом с условием, что заберет свои пожитки в понедельник на следующей недели.
На деньги, полученные от продажи дома, он накупил коробки продуктов и поспешил домой. Все свои заботы он отложил на потом, а сам сосредоточился на мыслях о приготовлениях к Шабату, радостно предвкушая святой день покоя. Жена его что-то подозревала, но ни о чем не спросила. Шабат был прекрасен, хотя большую часть купленного опять съел Баал Шем Тов.
Прошел Шабат, и хасиды хотели уже ехать. Они чувствовали беспокойство хозяйки дома и переживали, что были для нее такой тяжкой обузой. Но Баал Шем Тов не уезжал, пока не съел все, что оставалось в доме. На следующий день после полудня, когда в доме ничего не осталось, он велел собираться, и их повозка выехала из дома.
Моше был потрясен. Только теперь он вполне осознал все, что произошло. Он зарезал единственную курицу, которая несла яйца, единственную корову, которая давала им молоко, и продал их дом, их крышу над головой. Что он теперь скажет своей жене, что он наделал?
Ему было стыдно возвращаться, он не мог взглянуть ей в лицо, и пошел он в лес и стал взывать к Богу: «Господи, я все это сделал для Тебя, я хотел исполнить Твою волю, чтобы еврей оказывал гостеприимство. Боже, пожалуйста, я не знаю, с чего начать. Я не знаю, что теперь делать. Пожалей нас… мою жену, меня… нам ведь нужно что-то есть, нужно где-то жить». Так он кричал и молился, и плакал, и снова взывал, пока совершенно не забылся в молитве. «Знай, Боже, я действительно хочу быть богатым. Если буду богатым, я сделаю так много добра, я так буду помогать людям. Каждый Шабат буду принимать гостей, у меня будет для них особая комната, я даже дом построю для проезжих. Я буду заботиться об общине. И жена моя тогда сможет отдохнуть хоть немного. Она так тяжело работала, чтобы мы могли прожить. Господи, я хочу быть богатым, прошу тебя».
Наконец он закончил свою молитву и пошел домой с миром, и душа его успокоилась, излив свою боль Творцу. Теперь он мог рассказать своей жене, что все будет хорошо, и сказать это от всего сердца. Среди деревьев он встретил Ивана, местного пьяницу, и они тепло поздоровались друг с другом. «Мойшеле, – сказал Иван, – я хочу тебе что-то сказать. Ты знаешь, у меня нет ни детей, ни родственников. Все на свете считают, что я плохой, обзывают меня пьяницей и бьют меня. Единственный, кто относится ко мне по-человечески, – это ты. Я хочу раскрыть тебе секрет. На самом деле я очень богат, и мое богатство зарыто здесь в лесу под этим деревом. Здесь тысяча золотых, которые я унаследовал от отца. Он взял с меня обещание потратить эти деньги на мою жену и детей, но ты знаешь, что я так никогда и не женился. Моше, я завещаю все это тебе, когда я умру. Я хочу, чтобы это богатство было твое. Я пришел сюда проверить, на месте ли мой сундук с золотом, и как раз собирался идти и рассказать тебе обо всем. Вчера вечером я изъявил свою последнюю волю и написал завещание, заверенное у Хаима, нашего нотариуса. Там написано все, что я тебе рассказал». Они поговорили друг с другом, обнялись и разошлись каждый своей дорогой.
На следующее утро Иван умер, а Моше стал богатым. Его деньги приносили еще деньги, пока он не стал миллионером.
Моше и его жена понимали, что эта перемена в их судьбе как-то связана с посещением Баал Шем Това, но не знали, как все это увязать. Однажды они поговорили об этом между собой, и жена сказала, что они должны поехать к Баал Шем Тову и поблагодарить его.
Так они и сделали. Слуги запрягли их роскошную карету восьмеркой лошадей, и чета стариков направилась в Меджибож, где жил Баал Шем Тов. Когда хасиды увидели этих стариков, окруженных таким богатством, они не могли поверить своим глазам. Они привели их к Баал Шем Тову, и тот тепло приветствовал пожилую чету, сияя улыбкой, ничуть не удивленный разительной переменой в их жизни.
«Расскажи нам в точности, что произошло», – попросил Баал Шем Тов. И Моше рассказал. «Нет, – сказал Баал Шем Тов, – самое главное ты опустил. Что именно ты сказал Богу в лесу в тот вечер, когда излил ему свое сердце?»
Моше подумал, покраснел и признался: «Я попросил Бога сделать меня богатым. Я сказал Ему, что хочу быть богатым». Баал Шем Тов победно улыбнулся. «Ты еще не понял? На небе давно решили, что ты должен быть богатым, но ты об этом никогда не просил. Ты довольствовался столь малым. Мне пришлось съесть все, что у тебя было, и курицу, и корову, и сам дом твой. А тебе нужно было попасть в тяжелейшее положение, чтобы сотворить столь великую молитву, чтобы из глубины сердца просить Бога о том, что по праву было твоим». /61,30/
***
Когда человек видит перед собой стену, он предполагает, что за ней что-то кроется. Но если ничто ничего не прикрывало, ему и в голову не придет, что здесь что-то скрыто. /40,20/
***
Глас свыше – это не слово, или звук извне, а мысль внутри человека, – и в момент общения с Богом иные могут удостоиться таких гласов. /12,9/
***
Все в мире полно Творцом, и все совершаемое по замыслам человеческим, вплоть до ничтожнейших событий, есть, в сущности, мысль Божия. /13,150/
***
Когда человек жалостлив здесь на земле, жалость пробуждается и в небесных сферах. Человек – как бы лестница, вершиною своею упирающаяся в небо; все его поступки и слова оказывают воздействие на небесные сферы. /13,150/
***
Вера – основа любого дела. /56,29/
***
Во всем, что существует в мире, заключены Божественные искры, даже в деревьях, камнях, во всех делах, совершаемых людьми; даже в грехах человеческих есть искры Божии, только искры тлеющие, тусклые, которые, однако, могут снова воспламениться и вознестись ввысь через покаяние. /13,152/
***
Различие между чудом и естественным событием заключается лишь в повторяемости. /84,4/
***
Ученик спросил Баал Шем Това, как ему следует вести себя и как одеваться, чтобы проявлять смирение, ибо сказано: «Ходи смиренно пред Богом твоим». Тот ответил ему: «Сказали царю, что смиренный будет вознагражден. Оделся царь в старое платье, перешел жить из дворца в хижину и кланялся каждому. Но когда он разобрался в истинных своих чувствах, то понял, что очень гордится тем, что делает. Оказалось, что он стал еще менее смиренным, чем был раньше. И тогда его советник сказал ему: «Одевайся как царь, живи как царь, и пусть люди оказывают тебе почет, но будь смиренен в сердце своем». /13,154/
