Текст книги "Случайный многоженец ч.3"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Белов сразу передал приказ и продублировал его сам по рации в Ёбург, чтобы завтра же отправляли пару самых быстрых пароходов в верховья Иртыша. По воде добираться до Алтая те будут как раз пару недель, не меньше. Он обговорил с капитаном место встречи, если те прибудут к Алтаю раньше него. И сигналы на разные случаи, которые невозможно предусмотреть заранее, тем более, что раций на пароходах не было. Не хватало КВ-раций даже на все крепости, не то, что на пароходы. Поговорив с друзьями, сыщик пришёл в расслабленно-спокойное состояние, в котором и заснул, предварительно убедившись в полном отсутствии людей в радиусе пяти вёрст. Спать он собирался не больше получаса подряд, затем просыпаться и проверять округу по нескольку минут в течение ночи. Несмотря на возможные опасности, уснуть необходимо для связи с Хорг.

Эта знакомая незнакомка появилась моментально, сразу уточняя место, куда добрался Белов. Узнав, где он, женщина чуть не заплакала, настолько явно отразился на её лице испуг и страх. В ответ на недоумение сыщика, та показала мысленно три горных хребта, отделявшие её от уральца, обозначив расстояние в неделю пути. До события, которое она считала своей гибелью, оставалось четыре дня. Заметив усмешку на лице сыщика при определении расстояния, Хорг с нескрываемой надеждой поинтересовалась причиной такого поведения. Сыщик уверенно сказал, что пройдёт всё расстояние за четыре дня, попросил показать наиболее удобные перевалы и дороги.

Хорг довольно внятно и подробно показала два ближайших к ней хребта с возможными путями, предупредила о предстоящей встрече с небольшим племенем хранителей. Это племя в течение нескольких веков служит посредником в общении рода Хорг с внешним миром. Долгие годы посредники не пропускали в долину, где живёт она, никого, лично доставляя туда продукты необходимые вещи. Как объяснила женщина, она стала заложницей этого племени, считавшего Хорг своей богиней-хранительницей. Не вдаваясь в подробности, девушка предупредила, что племя необходимо обойти и пробраться в долину незаметно, иначе хранители убьют уральца, как убивают всех любопытных несколько веков. Окрестные племена давно знают это и считают три долины проклятыми местами, не приближаются к ним, за исключением особых случаев. Под защитой такого проклятья племя хранителей живёт, как за каменной стеной.

Белов предупредил таинственную ведунью, что три оставшиеся ночи не сможет спать, она в ответ показала расположение своего жилища в долине, на этом распрощались. Сразу человек проснулся и прислушался, опасности не было, он обратился в сторожа, проверяя окружение с перерывами на минуты дрёмы. У подполковника было предостаточно времени, чтобы обдумать оптимальный маршрут и спланировать свои поступки. Учитывая свои необычные способности, перебираться в искомую долину уралец решил пешком, напрямик через горы. Благо, он мог передвигаться круглые сутки, даже при ночном освещении подполковник видел не хуже, чем днём. В беге, особенно по пересеченной местности, спокойно мог загнать любого зверя, не только коня. А последний оставшийся трофейный конь нужен был для уральцев, как отличный производитель, годный под тяжёлую конницу. Своими четвероногими друзьями сыщик е собирался рисковать.

Весь следующий день занял переход через хребет и отыскание укромной долины, где Белов решил оставить ирбиса и коня. Снежный барс обещал охранять жеребца, по расчётам, связаться ментально с ирбисом можно с любого соседнего хребта и побережья Иртыша, каким бы путём не возвращался сыщик. Тогда Снежок погонит коня в указанное человеком место, хищник предупредил, что через десять дней бросит коня и пойдёт по следу выручать своего друга. Десять было половиной максимально усвоенного зверем числа. Обучал ирбиса счёту старейшина довольно просто, по количеству пальцев на лапах, каждый день барс будет отмечать царапиной следующего когтя на дереве. После комплекта царапин передних лап пойдёт искать двуногого друга.

Растроганный любовью ирбиса, сыщик чуть не прослезился, пообещав вернуться раньше отпущенного срока. Впервые за последние ночи, он выспался под охраной снежного барса, самоотверженно давшего другу набраться сил перед опасной дорогой. Благо, выспался подполковник всего за четыре часа и ушёл из долины, ёжась от капель росы, скатывавшихся за шиворот с ветвей деревьев. Двигался он, не спеша, стараясь не слишком промокнуть, внимательно вслушивался внутренним взором в окружающий мир, выискивая людей. Накануне вечером уралец прикинул самый удобный путь на вершину хребта, которого сейчас придерживался. Основные трудности он ждал в следующей долине, где жило племя хранителей, предпочитая сохранить свои силы для рывка через неё. Привычно взбираясь на гору, обдумывал, как ни странно, стоит ли возвращаться домой, в своё время. Сможет ли он вернуться к работе по найму, на что будет жить?

На вершине хребта Белов оказался только к полудню, как он и рассчитывал, роса к этому времени высохла, быстрому движению ничто не мешало. Спуск в долину занял не больше двух часов, дальше предстояло пересечь больше двадцати вёрст пастбищ и кочевых угодий аборигенов-хранителей. При этом желательно не попасться на глаза и не оставить заметных следов, хотя со следами не страшно, обратно сыщик твёрдо решил двигаться по реке. Женщина наверняка не одна и не сможет повторить его передвижение через горы. Так что, на следы плевать, главное, быстро и без шума дойти к Хорг.

Подполковник почувствовал приближение людей справа, судя по скорости, на конях. Контролируя движение этой группы, он припустил бегом к небольшой рощице в паре вёрст впереди, успев укрыться в ней до появления всадников. Дальше он так и двигался, используя укрытия при появлении людей, пробегал открытые места с максимально возможной скоростью. Таким способом уралец довольно легко и быстро пересёк долину, не попавшись на глаза никому, углубился в заросли следующего хребта. Здесь он, наконец, перешёл в равномерное движение, почти бегом взбираясь в гору. При этом сыщик не утратил внимания, обходя охотничьи ловушки, высматривая насторожённые самострелы. Чем ближе к вершине, тем очевиднее становилась направленность большинства ловушек на человека. Белову оставалось только радоваться, что дело не в двадцатом веке, иначе вся вершина горы была бы опутана колючей проволокой, да под импульсным током.

У самой вершины он едва не налетел на охотника, сидевшего в секрете, остановился у пихты в двадцати шагах, гадая, слышал тот его движение или нет? Привычка не считать других глупее себя взяла своё, принимая за факт, что охотник слышал передвижение уральца, он решил обойти засаду по большому кругу. Ушло на это почти двадцать минут, уж очень хорошее место выбрал хранитель для засады. Почти на самой вершине сыщик упёрся в засеку, многолетнюю, регулярно обновляемую засеку вдоль всего хребта. Причём, подозревал подполковник, многие колючки были политы растворами ядов, так от них несло запахом смерти. Перейдя засеку, он оказался на вершине хребта, дальше лежала безлюдная долина, за ней уже конечный пункт.

К этому времени начинался вечер, за неполный день Белов прошёл больше полусотни километров, половину из них по склонам, заросшим лесом. Неплохой результат первого дня, но сыщик стремился прийти к Хорг раньше обещанного. Привычка приходить заранее часто выручала его, особенно во времена работы в уголовном розыске, когда он несколько раз имел возможности проследить скрывавшихся преступников, а однажды наблюдал засаду, устроенную на него. Грех был не воспользоваться подобным приёмом сейчас, когда подполковнику предстоит встреча с неизвестным племенем и подозрительно много знающей про него женщиной. При всех внешних признаках простака, которого сыщик часто изображал в общении с непонятными людьми, он никогда не пренебрегал мерами предосторожности. Тем более, здесь, где некому прийти на помощь, где чужая земля и чужие племена.

Он внимательно осмотрел склон, выбирая путь, и запомнил вид противоположной горы, прикидывая направление движения. Решив не ужинать, начал спускаться по склону в долину, не забывая о возможных ловушках. Люди хитры и коварны, особенно там, где затронуты их жизненные интересы, сыщик не упускал возможности ловушек и на склонах этой, якобы безлюдной, долины. Так и оказалось, только исключительное зрение позволило ему заметить два настороженных самострела и петлю над тропой. Судя по высоте ловушек, их насторожили отнюдь не на косуль или зайцев, стрелы смотрели на уровень груди, а петля как раз на шею среднего аборигена. Белову всё немножко низковато, но, получить стрелу в живот или пах не лучшая замена ранению в грудь.

Когда он добрался до нетронутых лугов долины, солнце уже зашло, но сыщик перешёл на бег, света от растущего месяца ему хватало, чтобы бежать со скоростью не меньше десяти вёрст в час. Эта долина была более заросшей, чувствовалось, что скот здесь не пасли, а если пасли, то давно. Бежать было нелегко, высокая трава доходила до груди, он увлёкся продиранием сквозь заросли и чуть не наступил на хищника, мирно дремавшего в предвкушении ночной охоты. Неизвестно, кто из них больше испугался неожиданной встречи, Белов или тигр, подпрыгнувший на три метра вверх. Глядя на повисшую в воздухе кошку, подполковник успел заметить полное отсутствие полосок и гриву, это был не тигр. Бежать поздно, человек едва успел навалиться всеми мыслями на хищника, испуская мирные эмоции. Практика последних лет общения со Снежком и иками не пропала даром, за считанные секунды лев успокоился и встал у его ног, нервно подёргивая кончиком хвоста.

Секунд десять хватило, чтобы сыщик попросил льва помочь пересечь долину и получил в ответ указание наиболее удобной тропы. Осторожно потрепав пышную гриву нечаянного помощника, человек поблагодарил зверя и продолжил бег. Несколько секунд лев трусил с ним рядом, потом остановился, недоумённо потряхивая головой. А человек за пару часов пересёк ночную долину, запах льва, впитавшийся в его руки, распугивал мелких животных, попадавшихся в пути, благодаря изменившемуся ветру, словно подталкивающему человека вперёд. У подножия горы он немного передохнул, осматривая предстоящий подъём. При всех его способностях, в абсолютной темноте он не видел, поэтому подниматься решил, придерживаясь опушки леса и кустарника. Напился из вытекавшего прямо из каменной осыпи ручейка, сберегая запас воды в одной из фляг. Во второй фляге булькал настой трав на самогоне.

Несмотря на большое количество полезного груза, общий вес его не превышал двадцати килограммов, что позволяло двигаться в быстром темпе без особой усталости. Отдыхая перед подъёмом на склон, сыщик мысленно перебирал свой груз – карабин с глушителем, почти пять килограммов, два револьвера потянут на три килограмма вместе, по килограмму две фляжки, уже целое ведро воды. Дальше пойдёт рация с батареей – три килограмма, топор и два ножа будут на все пять, плотное одеяло с последней плащ-палаткой. Пожалуй, тяжелее двадцати килограммов в общей сложности, учитывая патроны.

"Однако, как я заматерел, – порадовался за своё здоровье Белов, – раньше я и без такого груза этакий марафон не выдержал бы".

Он понимал, что себе льстит, среди уральцев встречались парни покрепче его, они пробежали бы такой путь даже с тридцатью килограммами груза. Причём их старшие братья и отцы зачастую были столь же выносливы. За двенадцать лет жизни в этом мире сыщик воочию убедился, как сильно влияет на людей ежедневный тяжёлый труд при достаточном питании. У половины лесорубов и кузнецов хватка рук была действительно стальной, некоторые ломали руки своим соперникам во время борьбы безо всяких приёмов, только сжимая кисть руки. Хотя внешне все были худыми жилистыми мужчинами, толстяков в этом мире он видел среди шаманов, и только.

Подъём к вершине затянулся до рассвета, там же подполковник прикорнул на пару часов в небольшом гроте. После этого занялся наблюдением за долиной, где его ждала Хорг. Эта долина была заметно меньше предыдущих, не больше пяти вёрст шириной. По прикидкам сыщика, в ней могли проживать не так много людей, особенно скотоводов. Посевов было немного, овец и коней, как у бедняка. Недалеко от речки, струившейся вдоль противоположного склона, стояли четыре юрты. К ним и направился сыщик, убедившись в безопасности пути, в ментальном фоне людей на пути не слышно.

В этой долине траву изрядно выщипали овцы, путь к юртам лежал по открытой местности, привыкшему за последнее время к скрытности Белову, казалось, что со всех сторон на него глядит опасность. В виде ядовитых стрел, неожиданных ловушек, засад за спиной. С трудом удерживаясь от желания побежать, уралец пересёк долину, подбираясь к юртам, стремясь укрыться за деревьями.

Не успел он прислониться спиной к рябине в двадцати шагах от юрт, из одной вышла девушка в длинном жёлтом халате и пошла на него.

– Дратвуй, Белов, – старательно выговаривая слова, произнесла Хорг, это была она, – хорошо.

Глава четвёртая.

О том, что она не человек, Хорг знала с детства, с той поры, когда ребёнок задаёт вопросы родителям – Кто я, почему мы здесь живём, что там за горами, и другие. Лет до тринадцати это воспринималось вполне естественно, мы хурги, за горами живут люди, дальше ещё кто-то живёт. Ребёнок это считал нормальным, как племенное название своего рода. Люди часто бывали в их долине, привозили товары для обмена и просто в подарок, отец с матерью подолгу оставались с людьми в священной юрте, после чего люди быстро уезжали. Для Хорг и её младших сестёр такая жизнь была привычной, другой они просто не знали.

Когда Хорг немного подросла, мать рассказала ей историю рода хургов с незапамятных времён до её семьи. Девочка слушала маму, запоминала имена своих пращуров, а сама не могла поверить, что такие чудеса и волшебные приключения случились с её родными. Слова матери завораживали и вызывали сказочные видения в голове ребёнка. Повествование о том, как племя хургов пережило долгие столетия Великой зимы, когда пришлось откочевать на юг и жить в пещерах, сражаться с дикарями и пещерными медведями, захватывало сказочными ужасами. Девочка с тех пор долго боялась пещер и темноты в горах.

Веселей звучали песни о годах потепления, о том, как племя хургов стало единственным народом в округе, выжившим после страшных холодов. Истории о любви и сражениях, о предательстве и подвигах хургских воинов, о расселении племени по степи запоминались легко, особенно, истории о влюблённых Ахарате и Оруге, о Мургу и Люняй. Самой любимой для Хорг стала история неравной любви дочери кагана Илиль и храброго пастуха Рурга. Эту историю она выучила одной из первых и даже сейчас изредка напевала слова из песни, о счастливом побеге Илиль к возлюбленному, с которым они откочевали далеко-далеко, где зажили счастливо, недоступные гневу отца-кагана.

Множество таких песен запомнила Хорг, повторяя сказания матери, затем пришла пора настоящей учёбы. Мама перешла от любовных историй и подвигов к поистине волшебным воспоминаниям из истории хургов, к тем временам, когда хурги научились силой мысли проникать в будущее. Сначала немногие мудрецы сумели увидеть картины будущего, на месяц или год вперёд, предсказывая засуху или наводнение, холода или снегопад. Потом мудрецы научили этому всех хургу, мужчин и женщин, из всех родов, пожелавших приобрести такое умение. С тех времён для хургу наступил Золотой век предвидения, продлившийся много столетий. Зная будущее, не имея врагов, хургу кочевали по бескрайней степи, жили в долинах гор, уверенные в своей безопасности и способности избежать любого бедствия. Мама пела о том, что народ хургу заселил земли на сто дней пути от восхода на закат солнца, и не было силы, способной принести вред счастью хургу.

Пока не появились люди, они шли с юга и запада, вытесняя хургу на восток. Продвигались люди медленно, но напористо, за одно поколение осваивали земли на день-два пути. Поначалу места хватало всем, потом люди стали нападать на роды хургу, выгоняя с хороших пастбищ, оттесняя их в горы и безводные степи. Хургу, привыкшие к мирной жизни, не смогли обороняться, постепенно отступили в безводные степи. Снова возникли распри между родами, начались убийства и драки за лучшие земли, хургу убивали своих родичей, вместо того, чтобы защититься от людей.

За столетия такого отступления мудрецы племени искали способ спасения и, как им казалось, нашли его. Хургу научились прыгать в будущее, на день или месяц вперёд, и обучили такому умению многих мужчин. Среди мудрецов нашёлся великий или проклятый, как его позже называли, Хурагай, силой своего духа и разума создавший войско из разрозненных родов. Он исподволь объединил сначала три рода хургу, чьих мужчин научил прыжкам в будущее, и организовал присоединение соседних родов. Затем, в течение десяти лет, где уговорами, где убийствами и предательством, объединил большую часть родов и создал огромную армию воинов-хургу. Это войско повёл в сражения против людей, используя умение прыгать в будущее. Воины-хургу за пять лет истребили и выгнали людей со своих пастбищ, да ещё на десять дней пути освободили земли вокруг них. Много песен было посвящено подвигам воинов, сражавшихся с дикарями, грудью защищавших своих друзей, павших в неравных боях. Ещё больше песен славили великого вождя Хурагая, вернувшего хургу свободу и землю.

Многие роды хургов возвращались на свои исконные земли, довольные избавлением от междоусобиц, склок и бедности. Племя вернуло свои земли, люди потерпели сильнейшее поражение, и долгие годы не приближались к межевым камням на границе, установленным победителями. Хурги, вернувшись к сытой и спокойной жизни, продолжили развивать умения прыжков во времени. Вождь Хурагай дважды водил воинов в набеги на южные племена людей, принося оттуда богатую добычу. После его смерти не оказалось достойного наследника, и сколоченный принуждением племенной союз быстро распался, старейшины родов вернули себе былую независимость. Молодёжь, подражая подвигам отцов, тренировалась в прыжках по времени, развивали свои ментальные способности, старейшины мечтали втайне о покорении других племён, жизнь налаживалась, и будущее манило своей доступностью и богатством.

Пока не прошли годы и хурги обратили внимание на резкое падение рождаемости, женщины стали рожать один-два раза за свою жизнь. С учётом большой детской смертности это привело к повальному старению племени. Изучая причины такого изменения, заметили, что именно у дочерей прыгунов во времени не бывает детей почти никогда. Это было страшное открытие, после него был наложен запрет на изучение ментальных способностей и прыжков в будущее, но было поздно. За сто лет от былого величия племени остался пшик, роды насчитывали едва одну двадцатую часть от прежнего состава. Под страхом общей угрозы роды стали соединяться, селиться поблизости.

Этого словно ждали люди, за полтора века накопившие силы для возвращения на землю хургов. Теперь кочевые племена людей не выгоняли хургов, а истребляли их. Ослабевшие роды подверглись нападениям и были частично уничтожены, частично изгнаны в предгорья, затем в далёкие горы. Род Хорг оказался одним из таких беглецов, постаравшихся выжить в новых условиях. Старейшины рода решились сохранить умения взгляда в будущее и прыжков во времени. С одним условием, к изучению этого искусства допускались только мужчины, чьи жёны родили не менее четырёх детей и двух мальчиков. Такой запрет ограничил число посвящённых, но выживание рода того стоило. Века прошли в попытках мудрецов племени развить умение прыжков во времени от одного-двух месяцев до нескольких лет. К сожалению, а, может, к счастью, такими способностями обладали очень мало хургов.

Попытки мудрецов и старейшин не смогли увеличить число таких прыгунов в будущее, но вывели необходимые признаки для обнаружения таланта к дальним прыжкам. Долгое время род жил в трёх долинах, пока несколько веков назад туда не добрались люди. Проиграв многие сражения, хургу, вернее немногочисленные прыгуны во времени, сумели напугать своих врагов-людей. Те остановились, на границе последней долины, в суеверном страхе перед прыгунами во времени. Старейшины племён решили заключить вечный мир.

Победители согласились сохранить остатки рода в обмен на предсказания будущего – погоды на лето, суровости зимы, землетрясений и прочего. Хурги остались жить на своей земле, но силы рода иссякли. Слишком многие погибли, а другие, стараясь спасти родных и близких, совершали прыжки во времени, теряя возможность продолжения рода. Последние двести лет род Хорг умирал, с каждым десятилетием уменьшаясь на нескольких родичей. Соседи-хранители держали своё слово и не нападали на хургов, быстро уяснив выгоду от своего положения.

Со всей степи приезжали кочевники, чтобы задобрив хранителей богатыми дарами, узнать будущее. Спрашивали всё, от погоды, до количества рождённых детей у новобрачных. Старейшины и мудрецы угасающего племени научились видеть не только будущее окружающей природы. За многие годы они смогли предсказывать будущее людям, глядя в их глаза, на долгие годы вперёд, на двадцать и больше лет. Хранители брали свою долю подарков и трижды защищали долину от нападений алчных соседей, предупреждённые старейшинами хургов. Хурги и не заметили, как из соседей превратились в пленников своих хранителей. Последние годы вожди хранителей, наблюдая уменьшение численности хургов, неоднократно предлагали, влить свежую кровь в их жилы. Дважды случались такие попытки выдать девушек-хургу замуж в племя хранителей, только подтвердившие, что хурги не люди. Детей от совместных браков не было, а взбешённые мужья довели обеих жён до смерти. Одна бросилась с обрыва на камни, другая тихо умерла от побоев.

Грустную историю своего племени и рода Хорг знала с детства, но только к тринадцати годам начала понимать, какая горькая участь ожидает её. В роду оставались всего две семьи, в них уже два десятка лет рождались одни девочки. Сначала Хургу смирилась с тем, что будущий муж будет моложе её на четырнадцать лет. Потом эта разница росла, пока не дошла до двадцати лет. К этому моменту девушка прошла необходимые испытания, чтобы понять – она последняя из хургов, обладающая даром прыжков во времени на большие расстояния. Отчаявшись ждать, пока в семье соседей родится мальчик, Хорг намеревалась совершить свой первый дальний прыжок на несколько лет, надеясь в будущем увидеть взрослого хурга-мужчину, с которым бы смогла связать свою жизнь. Останавливала её страшная картина будущего, она не видела своего стойбища уже через два года. Остальные варианты будущего, приближённые к её времени, были неясными, но показывали многочисленные похороны хургов и хранителей. Такая неясность девушке встретилась впервые и напугала её. Пытаясь разобраться с будущим своего рода, она продолжала тренировать свой дар.

Беда случилась в прошлом году, когда мать Хорг родила единственного и долгожданного мальчика в роду, после чего быстро умерла от заражения крови. Этого мальчика носили на руках две семьи, он стал последним мужчиной в роду. Отец Хорг, ещё не старый сорокапятилетний мужчина, после траура договорился взять в жёны старшую дочь второго мужчины – старейшины рода. Буквально накануне свадьбы он простыл и умер за неделю.

К единственному взрослому мужчине рода прибыли хранители, долго уговаривавшие его, отдать всех пять девушек, старше двенадцати лет, замуж за воинов-хранителей. После отказа, старейшины хранителей вернулись в свою долину, а последний взрослый мужчина-хургу, совершенно случайно, упал со скалы на следующий день. Хорг, почувствовавшая беду, первой оказалась возле ещё дышавшего хургу.

– Беги отсюда, спасай наших девочек, – успел прошептать окровавленными губами умирающий, – я вижу будущее, вас спасёт человек из другого времени, ты сможешь его найти на северо-востоке от нас.

Не успели девушки по указаниям вдовы, единственной взрослой женщины хургу, похоронить погибшего, как посланники хранителей уже стояли у гостевой юрты. Старейшина даже не стал разговаривать и высказывать приличествующие случаю соболезнования.

– Старуха, – обратился он к вдове, – в день летнего солнцестояния мои воины возьмут в жёны всех ваших девок, подготовь их к свадьбе.

– Но, двум девочкам только восемь лет, – смогла ответить опешившая женщина, – они ещё дети.

– Ничего, раньше познают мужчину, раньше родят и будут хорошими жёнами, – хохотнул старейшина, поворачиваясь в сторону дома.

Хорг, уже давно не ребёнок, за последний год научилась скрывать свои мысли и обдумывать события, рискнула послушать, о чём думает старейшина хранителей. Она единственная среди своих сестёр имела настоящий дар. Давно, семь лет назад, когда Хорг поняла, вернее, почувствовала, что ей не суждено стать счастливой матерью, девушка со всем напором занялась развитием племенных способностей. За прошедшие годы она научилась видеть будущее на два года, побочным эффектом этого стала способность Хорг слышать мысли людей. Сейчас она терзала себя за гибель последнего мужчины, она видела его отсутствие в долине уже давно, не смогла увидеть само убийство.

Девушка не сомневалась, что его убили, укоряя себя, что не предупредила об опасности. Не подслушала мысли хранителей во время последнего разговора со старейшиной хургов. Теперь Хорг не могла поступить иначе, и подслушанные мысли старейшины хранителей ужаснули её. Тот не только собирался всех девушек, вплоть до восьмилетних девчушек, отдать в жёны своим воинам, а сам плотоядно посматривал на вдову последнего хурга. Этого он и не скрывал, ужаснула Хорг дальнейшая судьба её и сестёр. Старейшина планировал, если за год ни одна из девушек не забеременеет, передать их другим воинам, а в дальнейшем просто использовать в качестве общественных наложниц. Как он цинично рассказывал перед посещением долины хургов своим друзьям, чем больше мужчин оплодотворят женщину, тем вероятнее рождение своего провидца, из племени хранителей. Тогда хранители смогут сами смотреть будущее и заселят долину хургов, закончив истребление остатков вымирающего рода. А все подарки и почести от степных племён за предсказания будущего достанутся хранителям.

Вся дальнейшая жизнь Хорг до летнего солнцестояния превратилась в поиск того человека из другого времени, что видел перед смертью последний старейшина хургов. И, без того, не полная девушка, за месяц потеряла больше десяти килограммов веса, отыскивая чужака-иномирянина. По двадцать часов в сутки, девушка сидела, уставившись невидящими глазами в пространство на северо-востоке, мысленно выискивая чужака. Потеряв так неделю, она пришла к простейшему решению, посмотреть своё будущее в день солнцестояния. Будущее ей понравилось, она со своими родичами шла по долине в сопровождении высокого бородатого мужчины, физически излучавшего уверенность в своих силах.

Почти неделя ушла на подглядывание в обратном времени за мужчиной, от момента приближения к долине хургов, до выезда из Уральска, где проживал спаситель Хорг. За это время девушка научилась находить сознание уральца и постепенно стала входить в его сны, с каждой ночью всё уверенней и уверенней. К удивлению самой девушки, днём мысли этого человека были ей недоступны, только ночью, когда мозг отдыхал, ей с большим трудом удавалось не подслушать, нет, прокричать в сон человека свою просьбу. Так она кричала две недели, теряя остатки надежды.

До солнцестояния оставалось меньше месяца, когда она почувствовала контакт с человеком, он явно что-то спрашивал, на незнакомом языке и сердился, не слыша ответа. К счастью, за последующие ночи Хорг удалось мысленно передать ему свою мольбу, которую человек, вернее, Белов услышал. Понимая невозможность общения мысленно с бодрствующим спасителем, Хорг стала подслушивать разговоры его близких, пытаясь изучить язык. После того, как уралец отправился на её поиски, девушка дни напролёт всматривалась в будущее, запоминая слова и фразы, минимально необходимые для общения. Единственным плюсом стало её лучшее питание, она понимала необходимость сохранения сил для бегства из долины.

Опасаясь, что сёстры по малолетству проговорятся хранителям, ежедневно посещавшим женщин-хургу, девушка никому не доверила свою тайну, даже вдове старейшины. Сама она собрала небольшой узелок с вещами, присмотрев подобное для сестёр и годовалого братика. Не давала покоя мысль, что она обещала Белову возвращение в его время, не будучи прыгуном во времени. Как бы не оправдывала девушка свой обман спасением сестёр и братьев, для себя она решила, что исполнит обещание, не жалея сил. Принцип прыжков в будущее она знала, необходимые действия были зашифрованы в песнях, известных ей с детства. В своих возможностях и умении Хорг не сомневалась, даже не зная времени, откуда появился Белов. Главное, что он из будущего, которое она достигнет, чего бы это ей не стоило.

За неполный месяц до летнего солнцестояния, ей удалось запомнить много слов уральского языка, не всегда зная уверенно их значение. Но, главное, что она видела своё спасение и спасение своих родных, эти мысли давали ей силы для ожидания. За неделю до праздника солнцестояния, традиционно связанного со свадьбами, воины-хранители перестали посещать хургов. Их место заняли две старухи, строго следившие за отсутствием контактов у будущих невест с мужчинами. Подслушав их мысли, ещё более циничные, чем у старейшины, Хорг не сомневалась в своей судьбе и страшной участи своих сестёр и брата.

Мысли старух ясно показывали не только сексуальное насилие, которому подвергнутся все женщины и девочки-хургу, но и физическое и нравственное унижение, задуманное жёнами хранителей и женской частью племени. Перед мысленным взором старух вставали сцены избиения, унижения, совмещенные с насилием и садистскими оскорблениями и издевательствами. Буквально все взрослые и дети племени хранителей, долго зависевшие от хургу и побаивавшиеся их, мечтали отомстить за свою боязнь. Другой мести, кроме физического и морального унижения, они не представляли. Более того, Хорг с удивлением узнала, всё племя хранителей отлично понимает, что хурги не люди. Из этого они сделали незатейливый вывод, раз не люди, значит, животные. Их можно спокойно избить, унизить, убить, без всякого повода, как убиваем лягушку на тропинке, никакого греха в этом нет. Боги не заступятся за убийство нечеловека, никто не потребует виру, как бы ни издевались над хургами. Можно снять с них шкуру и повесить на двери, они не люди, они просто походят на людей.