Текст книги "Случайный многоженец ч.4"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Путь на запад неинтересен, слишком всё знакомо, и враги, что могут встретиться на пути, очень знакомы – уральцы, казары, новгородцы и киевляне. С ними придётся договариваться или сражаться, а сражение с ними, при наличии у противника ружей и пушек, не принесут уграм славы, да и победа весьма сомнительна. Либо войско будет пробираться на запад, словно сборище воров, тайком, скрываясь от встречных воинов и обходя города, либо к концу похода от всех воинов останется горстка бойцов, не способная захватить даже обычную крепость, не то, что целую страну. И не известно, останутся ли вообще воины у вождей, казары всегда принимают хороших воинов, а уральцы дают возможность каждому заслужить ружьё.

– Вы уверены, что никто из воинов не захочет присоединиться к уральцам, когда узнает, что у них на службе можно заработать ружьё? – Олег спокойно оглядел собравшихся в юрте мужчин, – именно по этой причине нежелательно выбирать направление похода на запад и север, там обязательно встретятся уральцы.

– Остаётся самый трудный путь, на юг. Там нас ждут сражения с воинами разных княжеств и захваты богатых городов, при которых погибнут многие бойцы. Нашим воинам предстоит трудный переход через горы и сражения с горцами, во время их тоже погибнут достойные мужчины племени. Но, нам встретится много кочевников и просто бедняков, желающих схватить удачу за хвост. Они пойдут за непобедимой ордой угров и пополнят ряды наших воинов, а победы я помогу обеспечить с помощью пушек. Воины городов, что встретятся на нашем пути, не имеют огнестрельного оружия, зато знают его силу и боятся пушек. Кроме возможности пополнения наших рядов, есть другая приятная сторона – путь на юг самый короткий и богатые города встретятся на нашем пути уже через месяц пути, возможно, и раньше. Воины получат свою часть добычи, и не будут сомневаться в вашем выборе. Трудности с пустыми руками или с полными сумами переносятся иначе.

– В любом случае, – закончил выступление, иначе не назовёшь, Олег, – решение принимаете вы. В случае движения на юг или восток, я с вами, хочу снова побывать в знакомых местах.

Глава третья.

Кто из них проявил больше красноречия и убедил вождей, неизвестно, но через два дня на вече Мадьяр при полной поддержке старейшин объявил направление большого похода – на юг. Этим же вечером он вызвал Олега к себе и спросил, что необходимо ему для перевозки пушек и обучения пушкарей. Уралец выбил себе команду из пятнадцати воинов, во главе с Ракоци, двенадцать саней и право присутствовать на всех военных советах. Последнее удивило Мадьяра, но доводы старого сыщика убедили вождя.

– Меня не интересуют секреты или близость к вождям, – напрямую заявил тот, – но, у меня имеется неплохой опыт использования пушек в сражениях. Для этого мне надо заранее приготовиться к возможным неприятностям и опасностям. Подготовка пушек к стрельбе занимает определённое время, за которое враги могут захватить орудия или помешать выстрелить. Кроме пушкарей, что будут переносить пушки и стрелять из них, нужен небольшой отряд, воинов двадцать, чтобы задержать врага, в крайнем случае, дать время для подготовки к выстрелу. Пусть он не подчиняется мне, но, находится всё время рядом.

– Разумно, – согласился вождь, – я дам тебе полусотню, двигаться будете в центре орды.

Так и пошло, огромная орда пришла в движение через день, воины шли неторопливой рысью родовыми отрядами широкой полосой, до пяти километров по фронту, благо степь позволяла держать такое построение. За рядами всадников шли повозки, сани с припасами, детьми и стариками. Женщины ехали в арьергарде, подгоняя табуны коней и немногочисленные стада коров. Вперёд, на расстояние дневного перехода, высылались группы разведчиков, возвращавшиеся регулярно с сообщениями. Неделю всё было спокойно, за это время орда прошла, по подсчётам уральца, до трёхсот вёрст, и вышла за привычные пределы кочевий.

К этому времени Олег натренировал своих пушкарей в быстром обращении с пушками, в основном, теоретически, не решаясь тратить пороховые припасы для пробной стрельбы. На восьмой день похода разведчики сообщили о встрече чужих кочевий, к ним решили отправиться всей ордой, надеясь демонстрацией мощи привлечь дополнительных воинов. Уралец с двумя пушкарскими расчётами двигался в передовом отряде, надеясь провести тренировку в условиях, приближённых к боевым. Пока вся орда не превышала двух тысяч воинов и встреча с большими племенами кочевников вполне могла перейти в вооружённое столкновение. Так, собственно, и произошло.

Появление накануне разведчиков не прошло незамеченным чужаками, орду встречал внушительный отряд всадников, не меньше трёхсот воинов, настроенных весьма решительно. При виде линии всадников, уралец невольно подумал о засаде, наверняка расположившейся неподалёку. Скорее всего, чужаки определили число своих врагов в пределах тысячи воинов, и намеревались заманить всех в ловушку. Сам сыщик поступил на их месте именно так бы. Мадьяр и его советники рассуждали аналогично, поэтому не спешили нападать, отправили группу воинов с мирными предложениями, вернее, с требованием предоставления пищи и пропуска дальше на юг. Язык чужаков немного понимали воины одного из родов орды, раньше бывавшие по соседству. Они и передали ультиматум, смягчив его предложением совместного большого набега на южные города.

Трудно сказать, что послужило причиной отказа, обычно кочевники охотно вступали в военные союзы. Но, воины угров вернулись, ни с чем, а Мадьяр не стал ждать, командовал осторожное сближение с массированной стрельбой из луков. Чужаки не стали ждать результата стрельбы и сами подняли луки, ожидая приближения врагов. Олег посчитал расстояние достаточным для стрельбы ядрами и дал команду на залп из трёх пушек. Учитывая расположение отряда врагов, промахнуться пушкарям было сложно, но здесь вышла небольшая осечка. Ядра упали с небольшим недолётом, подскочили на мёрзлой земле, словно плоские камешки на воде, и отлетели в строй чужаков. Те, видимо, не встречались с огнестрельным оружием, вид троих всадников, отброшенных ядрами с разорванной грудью, произвёл должное впечатление. Пока они сопоставляли выстрелы из пушек с гибелью своих соплеменников, новоявленные пушкари прочистили стволы и зарядили новые ядра.

Новый залп двух орудий оказался более результативным, ядра попали в центр группы всадников и разметали человек пять вместе с конями. Ошеломлённые чужаки пропустили тот момент, когда угорское войско приблизилось на расстояние выстрела из лука и ударило стрелами. Когда защёлкали тетивы луков, чужаки попытались ответить или защититься, но было поздно, угорские стрелы густо обрушились на врагов.

Всадников, попавших под смертоносный дождь, оказалось немного, но половина коней оказались на пути упавших стрел и перестали слушать седоков, разбегаясь во все стороны. Часть противников смогли усмирить коней, и почти сотня всадников резво поскакала в сторону холмов на юго-западе. Уралец не сомневался, что там ждёт засада, дал команду двигаться в том направлении, как можно быстрее, и зарядить все пять пушек картечью. Пока угры расстреливали растерявшихся врагов и ловили пленников, группа чужаков оторвалась на расстояние до километра. А восемь саней с пушками и припасами оказались в первых рядах полутысячи воинов, приближавшихся скорой рысью к холмам, за которыми скрылись беглецы.

– Ракоци, – попросил Олег великана, только его слушал командир приданной полусотни, – попроси Мену держать своих ребят справа и слева от нас, но убрать тех, что скачут впереди. Иначе мы их застрелим из пушек.

Пока угр растолковывал команду полусотнику, сани приблизились к холмам на двести метров. Осторожный уралец дал команду снять орудия и установить для стрельбы, передовые группы всадников втягивались за холмы. Вскоре оттуда послышался дикий вой, как в фильмах про индейцев, и доблестные угры выскочили обратно, как ошпаренные. В сотне метров за ними из засады влетали всё новые сотни чужаков, с улюлюканьем размахивая копьями и топорами. Пока передовые вражеские всадники приблизились на полусотню метров, сыщик насчитал пять сотен чужих всадников. Надеясь, что на этом чужаки закончатся, он скомандовал залп.

Картечь выкосила весь первый ряд всадников, а скачущие за ними кони стали падать, не успевая перепрыгнуть трупы, или вставать на дыбы. Возникшую панику пушкари использовали для прочистки стволов и едва успели зарядить новую порцию картечи. В этот раз уралец велел стрелять только трём пушкам, врагам оставалось до пушкарей меньше двадцати метров. После выстрела один всадник, вылетевший из седла, пролетел большую часть расстояния до пушек и упал в трёх метрах перед орудиями, распластавшись, как лягушка. Остальные его соплеменники были сметены свинцовым градом. Четверых всадников, которых картечь не коснулась, сыщик застрелил из револьвера.

На флангах завязалась сеча между бойцами прикрытия и чужаками, счастливо избежавшими картечи. Пока заряжали три ствола, отставшие всадники попытались в последнем рывке добраться до пушкарей, но им хватило залпа двух орудий. Больше лобовых атак на пушки не было, зато попытки давления на фланги всё нарастали, что грозило бесславным окончанием первого боя, по крайней мере, для пушкарей. Когда три ствола были заряжены, сыщик велел выстрелить вдоль флангов, буквально разорвав ближних всадников. Этот залп оказался последней каплей, чужаки не выдержали и прекратили атаку, направляя коней в разные стороны. Началось неорганизованное бегство, но не тут-то было. Время, потерянное чужаками в безуспешных попытках атаковать пушкарей, орда использовала на полную катушку, завершив окружение своих врагов.

Не прошло и пяти минут, как все попытки прорваться сквозь ряды угров прекратились, и чужаки стали бросать оружие на снег, признавая поражение. А подопечные Олега принялись банить стволы, очищая все частицы нагара. Заслав двух помощников собирать выпущенные ядра, сыщик отправился к вождю, не упустить самые лакомые трофеи. Пришлось ждать больше часа, пока тот не распределит обязанности трофейных команд, но уралец не торопился. Ему необходимо убедить Мадьяра в важности приобретения боеприпасов, иначе к началу действительно серьёзных сражений они останутся без пушек. Победа, одержанная столь бескровно, благодаря пушкам, давала шансы на то, что вождь прислушается к аргументам уральца.

Сомнения в умственных способностях первого венгра были напрасными, он озаботился приобретением припасов не меньше уральца. Этому немало способствовали минимальные воинские потери со стороны объединённого войска, да успешный разговор с пленниками. Те, добровольно-принудительно, спасая свои стойбища от истребления, вошли в состав орды. В результате первой же стычки войско угров выросло на четверть, если не больше. Более того, Мадьяр не стал размазывать новичков ровным слоем по всем сотням, а создал из бывших врагов пять отборных сотен, лично ему подчинённых, с сотниками назначенными им самим. Остальные полторы сотни чужаков, в основном молодёжь, он распределил по угорским родам. Два дня орда оставалась на месте, залечивая раны и занимаясь погребением убитых и умерших от ран.

Приданная пушкарям полусотня после сражения изменила отношение к пушкам, спасшим их от полного уничтожения. В полусотню уралец выпросил дополнительно два десятка новичков, панически боявшихся пушек и самих пушкарей. С таким заслоном можно продвигаться на юг, учитывая, что ничего интересного трофейные команды не обнаружили. Да, и откуда, чем отличались эти кочевники от самих угров? Ничем. Это понимали все воины, поэтому победа служила способом поднятия духа, нежели обогащением. Собственно, все ветераны на это и рассчитывали, натаскать на таких стычках молодёжь, чтобы подойти к богатым городам в едином опытном строю. Как позднее услышал уралец в разговорах стариков, на таких натаскиваниях погибала почти треть новичков, поэтому была понятна радость вождей от результатов первого сражения. В команде пушкарей не погиб никто, но семеро получили ранения, трое от случайных стрел, остальные просто обожглись об орудия. Все ранения сравнительно лёгкие, что подняло авторитет Олега среди простых воинов, сумевшего обойтись без потерь.

Дальше орда двигалась практически без сражений, не считать же мелкие стычки с малочисленными родами настоящим боем. Причём, как убедился уралец, новости в степи распространялись быстро, значительно скорее движущейся орды. Общее направление движения войска не скрывалось, к Сырдарье, поэтому к орде прибились три полусотни кочевников с просьбой взять в дальний поход. Искателей приключений распределили по разным десяткам и заставили принести клятву воина, исключавшую дезертирство. Роды, не желавшие вливаться в орду, разбегались, бросая свои отары. Азартные степняки рассыпались фронтом до двадцати вёрст, в поисках таких бесхозных овец. Переправа через Сырдарью прошла спокойно, а первый же встреченный городок ожидал орду с закрытыми воротами.

Олег решил воспользоваться ситуацией и напомнить о себе, в городе он надеялся обнаружить серу и селитру, да запасы свинца и меди для ядер и картечи.

– Великий вождь, – склонил голову старый сыщик, – если я разобью ворота своими пушками, либо горожане станут гораздо сговорчивей, либо твои воины смогут пройти в город.

– Хорошо, – кивнул Мадьяр, сидевший на коне в окружении советников и ординарцев, – я дам команду, чтобы передовые сотни следили за твоими пушками. Разбей ворота, и они войдут в город.

Очередная тренировка в условиях, приближённых к боевым, как назвал краткое сражение уралец, прошла успешно. Чтобы исключить пробивание ворот ядрами, после пристрелки пушкари применили связку из двух ядер, соединённых короткой цепью. Такие связки по указанию уральца выковали как раз для предстоящих штурмов крепостей. Первая проба прошла успешно, защитники крепости не успели создать баррикаду на месте вынесенных ворот, как в крепость ворвался передовой отряд степняков. В крепости, как и ожидал старый сыщик, пушкари разжились солидным запасом меди, свинца, серы. С селитрой оказалось хуже, с трудом набрали ведро. В любом случае, пушкари обеспечили пополнение запасов пороха и боеприпасов. И получили интересный опыт захвата городов, как убедился уралец, заметно отличавшийся от описаний историков.

Во-первых, не было никакой резни при захвате крепости, которой опасался старый сыщик. Степняки убивали мужчин с оружием в руках, остальных сгоняли на площадь для дележа полона. Нищие пастухи считали захват пленника чуть не единственной возможностью разбогатеть. Богатое имущество и ценности забирали себе вожди и их приближённые, не желая связываться с пленниками. Тех надо было кормить, обогревать, до ближайшего торговца. Учитывая, что торговцы не успели присоединиться к орде, участь пленников представлялась незавидной.

Олег, за годы жизни в этом мире, не избавился от нормального человеческого отношения к людям, рискнул переговорить с вождём о пленниках и судьбе города. Выбрав время отдыха, когда Мадьяр отдыхал в своей юрте в окружении немногочисленных помощников, он попросил аудиенции. Учитывая, что уралец не надоедал вождю своим присутствием, его легко допустили пред светлые очи руководства. Два вечера пришлось разливаться уральцу мыслью по древу, как писал автор "Слова о полку Игореве", расписывая первому венгру экономическую выгоду сохранения жителей городка на свободе, желательно всех. В ход шли все аргументы, от отсутствия торговцев, до появления которых две трети пленников просто не доживут. До необходимости организации пути к уральцам, у которых можно закупать пушки, ружья и порох.

– Посуди сам, – убеждал угра уралец, играя на психологии воина, – возьмём мы богатую добычу в южных городах. Золото, ткани, пряности, драгоценные камни и рабы. Ты обмотаешь себя тканями и будешь есть с золотого блюда? И так проживёшь оставшиеся дни? Не отвечай, знаю, что нет. Ты воин и не поменяешь радость похода на теплую постель с наложницами. Какое оружие ты возьмёшь в поход – золотые кубки, шёлковые шатры и красивых наложниц? Нет, ты дашь воинам лучших коней, самые лучшие сабли и копья, только пушки не смогут выстрелить. Не нашёл я в городе необходимые для пороха снадобья, увы.

– А уральцы продают своё оружие всем соседям, – продолжал убеждать Олег Мадьяра, – в том числе и персам, которые граничат с городами, что мы идёт захватывать. Пока персам хватает забот с Византией, армянами, арабами и другими соседями. Отлично, мы можем не опасаться нападений соседей, но в походы придётся ходить без пушек. Да, ты великий вождь и победишь своих врагов любым оружием. Но, стоят ли несколько сотен полуголых жителей этого и других городов, хорошей надёжной и быстрой дороги до уральских торговцев, которые продадут порох, припасы и другое оружие, что сохранят жизнь твоим воинам? Возможно, выгоднее сохранить жителей городка в обмен на их подчинение и поддержку наших торговцев и посланников. Даже, если обменять жизни этих несчастных на жизнь десятка твоих воинов, что бы ты выбрал?

Не дожидаясь ответа на свои риторический вопрос, сыщик покинул в темноте зимнего вечера юрту Мадьяра. Приходить на третий вечер к вождю не пришлось, тот днём объявил, что оставляет два десятка раненых воинов в качестве гарнизона крепости, а всех жителей передаёт им в подчинение, для содержания и зашиты города. Этим же днём орда покинула крепость, двигаясь дальше на юг, зима перевалила за середину, нужно было спешить пройти пустыню до наступления жары. Пять крепостей, встреченных на пути вдоль русла Сырдарьи, сдались без боя и признали себя подданными вождя Мадьяра. Для закрепления покорности тот не нуждался в советах уральца, все старейшины и вожди городов отправили в поход своих детей и племянников. Результаты реквизиций в этих городах дали мало для пушкарей, два ведра селитры и втрое больше серы, плюс тонна свинца и меди.

Глядя, как радуются воины сопровождения и пушкари недорогой добыче в виде пары тулупов или стального ножа, Олег грустно усмехался, настраивая своих подопечных на немыслимые богатства юга. Но, гонял парней нещадно, и себе не давал спуска, перегоняя добытые химикаты в порох, да ещё проверяя его качество ежедневными пробными стрельбами. Разведка у Мадьяра была поставлена неплохо, в результате чего одним прекрасным утром орда свернула от русла реки на юг, и через три дня пушкари прибыли под стены настоящей крепости. Название города показалось Олегу знакомым – Джизак, да и, судя по изменениям климата, орда достигла среднеазиатских городов. Снега в окрестностях города не было совсем, и температура воздуха была около десяти градусов выше нуля, кочевники радовались вместе со своими конями зелёной траве. Крепость, на взгляд подполковника, была примитивной и при наличии хорошей артиллерии захват её не составит труда, осада представлялась неперспективной, река подходила к самым стенам и наверняка у осаждённых был подземный выход к воде. Мешал небольшой нюанс, своими примитивными пушками раздолбить широкие стены крепости уралец не мог, необходимо было раза в три больше припасов.

– Намучаемся мы здесь, – выскочило у него после троекратного объезда крепостных стен. Фраза вышла пророческой.

В первый же предпринятый штурм пушкари свою задачу выполнили и разнесли ворота города несколькими залпами, да, осаждённые оказались не лыком шиты и заранее соорудили за воротами огромную баррикаду, на которой завязался ожесточённый бой. Степняки в рваных халатах ползли по нагромождению камней и корзин с песком, а защитники крепости из луков расстреливали врагов со стен и крыш домов. Добравшихся до края рукотворной насыпи угров кололи копьями воины, окружившие баррикаду. Результатом первой, неудачной атаки стали два десятка погибших кочевников и оскорбления со стены крепости, долетавшие до становища угров весь оставшийся день.

Прискакав к юрте вождя на совет, Олег догадывался, какими будут первые вопросы, так и оказалось.

– Ты сможешь разбить своими пушками стену крепости вдали от ворот? – первый сотник Мадьяра пристально взглянул на командира пушкарей.

– Нет, – спокойно посмотрел ему в глаза уралец, – мало пушек и зарядов.

Больше он не пропустил и слова на совете, внимательно прислушиваясь к предложениям сотников и старейшин. После длительного обсуждения степняки выбрали вариант повторного штурма через разбитые ворота и баррикаду, предварительно вооружив передовую сотню длинными пиками и щитами. На том и порешили, после чего до поздней ночи у костров передовые сотни готовили себе щиты и длинные пики. Своих пушкарей уралец также заставил приготовить щиты, высокие и широкие, способные прикрыть пушечный ствол сверху и по бокам. С раннего утра, до начала штурма, он несколько раз объяснил своими подчинённым, что нужно делать. Заставив парней повторить и отрепетировать трижды все действия, сыщик успокоился и позавтракал.

Штурм начали до обеда, едва убедились в отсутствии ворот в проёме между стенами крепости. Когда передовая сотня волной ударилась о баррикаду, высаживая на неё воинов, остальная часть войска рассыпалась вокруг стен крепости, имитируя атаку на стены. Лучники осыпали защитников стен стрелами, а два-три десятка из каждой сотни пытались забраться на стену крепости по самодельным лестницам. Олег с пушкарями подвозил тем временем орудия к баррикаде. Укрывшись за спинами передовой сотни, они подвезли пушки к самым воротам, дальше, прикрываясь щитами, занесли на руках вовнутрь крепости. Установили три орудия на специально изготовленные лафеты, с большим углом возвышения. Два орудия оставались в запасе, позади передовых, откуда за сражением наблюдал уралец.

Осаждённые не теряли времени зря и за ночь увеличили ширину баррикады до десяти метров, через десять минут после начала атаки всё это пространство оказалось устлано телами незадачливых степняков. Оставшиеся две трети сотни откатились назад, укрываясь за щитами пушкарей, на которые перенесли огонь лучники крепости. Олег схватил отступившего сотника за грудки и прорычал ему в лицо,

– Готовь своих парней к атаке, когда я скажу, – вперился взором в растерянные глаза кочевника и не отпустил того, пока тот не пришёл в себя, – понял?

– Да, – кивнул степняк, озираясь на серьёзные лица полусотни прикрытия, окруживших уральца за большими щитами.

– Давай, – махнул рукой уралец своим парням.

Пушкари, давно присмотревшие место наиболее густого сосредоточения врагов, ударили в скопление копейщиков и лучников, уже предвкушавших очередную победу, залпом из трёх орудий картечью. Результат выстрелов оказался шоком для осаждённых, свинцовые картечины на расстоянии меньше двадцати метров опрокинули добрую половину защитников баррикады, до полусотни воинов. Сыщик понимал, что три четверти их окажутся невредимыми или слабо ранеными, поднимутся через несколько секунд. Но, эти несколько секунд могли решить многое.

– Вперёд, лентяи, – закричал Олег, выталкивая сотника и его бойцов на опустевшую баррикаду. Заметив их нерешительность, выхватил револьвер и побежал сам, перепрыгивая через трупы.

– За мной, трусы, – уралец не потерял голову, сейчас пара секунд могла изменить ход штурма. Пробегая мимо двух заряженных орудий, он не забыл приказать их расчётам, – орудия в руки и за мной.

По баррикаде он шёл неспешно, высматривая целившихся в него лучников, и успел опустошить револьвер, несомненно, попав при этом, как минимум в трёх стрелков. Его спокойное поведение и стрельба из револьвера воодушевили пушкарей, обогнавших командира. Они и спешившиеся воины прикрытия собрались на земле за баррикадой, ожидая команды. Сыщик обрадовался, что все щиты парни не поленились притащить с собой и надёжно прикрыли оба орудийных расчёта от лучников. Перед тем, как спрыгнуть под защиту деревянных щитов, он осмотрел три уходящих от ворот улочки с глинобитными строениями. Центральная улица пустовала, а по двум примыкавшим к стенам дорогам в сторону прорвавшихся угров двигались отряды воинов, стремившихся закрыть прорыв в крепость.

Указав на оба отряда пушкарям, подбиравшихся степняков из передовой сотни сыщик заставил сосредотачиваться за щитами. Защитники баррикады скоро пришли в себя, на их усмирение полусотник прикрытия отправил всех своих бойцов, оставшись с уральцем вдвоём.

– Конец, – смог он прохрипеть, указывая ему на отряды вражеских воинов, приблизившихся к немногочисленной группе угров на двадцать шагов, – уходи назад, я их задержу.

– Огонь, – вместо ответа скомандовал сыщик, вслед за залпом посылая скопившихся за щитами степняков передового отряда в атаку по центральной дороге. Картечь из двух орудий выкосила подбиравшихся вдоль городских стен к баррикаде защитников крепости. Упавших врагов бросились добивать остатки передовой сотни, продвигаясь вглубь города. Неожиданно вновь застучали стрелы, подполковник высадил по лучникам барабан второго револьвера и крикнул трём расчётам за баррикадой, чтобы переходили. Пока ребята перебирались через завалы, прикрываясь щитами, Олег перезарядил барабаны обоих револьверов и успел прикрыть своих парней, застрелив ещё трёх лучников.

Собственно, на этом и закончилось сражение для пушкарей, едва все пять расчётов собрались вместе, под защитой щитов. Мадьяр не спускал глаз с ворот, и новые сотни всадников подоспели на помощь прорвавшимся в крепость уграм. Хотя, по большому счёту, сопротивление защитников крепости уже было сломлено. Трудно сказать, что послужило тому причиной, но, уцелевшие шесть десятков передовой сотни, после захвата Джизака, пополнили число поклонников пушкарей и Олега, в частности. Пушкари опять отделались лёгким испугом, обойдясь без погибших, с десятком раненых.

Для непритязательных кочевников захваченный городок показался пещерой с сокровищами Али-Бабы. Вожди и не пытались увести из крепости своих воинов, наслаждавшихся невиданными трофеями. Для удобства ограбления городка, как обычно, всех жителей собрали в несколько больших складов, предварительно разграбленных. Отправив своих помощников разыскивать уже известные им ингредиенты пороха, сыщик беседовал с пленниками. Он не знал, удастся ли спасти всех жителей от рабства, и заранее выбирал среди пленников мастеров и ремесленников, которых можно попытаться спасти, объявив своим трофеем. За два дня расспросов и уговоров, удалось найти среди пленников двух ювелиров и старого красильщика тканей, проявившего неплохое знание природных красителей и минералов. К этому времени ввернулась трофейная команда пушкарей с неутешительным результатом, серы не нашли вовсе, а селитры наскребли едва полведра.

– Сможешь достать этого вещества десять или сто пудов? – решил проверить красильщика уралец, – твоя свобода в твоих руках.

– А моя семья, – упал на колени сорокалетний мужчина, – спаси жену и трёх дочерей.

– Их спасение в твоих силах, если к этому веществе добудешь ещё столько же серы, – глава пушкарей отправился к главному трофейщику, решать вопрос о семье красильщика.

Мадьяр, ещё после первого сражения, дал указание всем сотникам и вождям, чтобы помогали пушкарям в поиске нужных веществ, для приготовления пушечных припасов. Поэтому Олег с удовольствием замечал безукоризненное исполнение любой своей просьбы всеми сотниками. Вожди и старейшины не были столь исполнительны, глухо ворчали, но не отказывали его просьбам. Тем более, что уралец не добивался роскошных тканей или золотых изделий, и его просьбы были необременительными. Кому нужны свинцовые листы и медный лом, или, например, семья какого-то красильщика – сорокалетняя старуха и три худые оборванки-дочери. Высланная на поиски селитры и серы в окрестные холмы команда вернулась через три дня с великолепными результатами. Парни привезли полные тюки серы и различных смесей селитры. Сера оказалась смешанной с пустой породой, а смесь различных селитр давала неожиданно зелёный цвет огня. Но, после проведённых испытаний, подполковник рискнул использовать добытые ингредиенты, порох из которых отличался густым дымом и отвратительной вонью. Да и заряд пришлось увеличить почти вдвое, для сохранения нужной мощности. Однако, дарёному коню в зубы не смотрят, припасы пополнять придётся. Подполковник отправил на заготовку сырья своих парней, аж на двенадцати подводах.

Сам же, вместе с семьёй красильщика, сообразившего держаться вблизи Олега, занялся изготовлением пороха и дополнительных снарядов с картечью. Тёплая сухая погода давала возможность не опасаться отсыревания готового продукта, поэтому сыщик использовал остановку в Джизаке на полную катушку. Почти трое суток напролёт с короткими перерывами на сон рабочие готовили необходимую смесь, затем вымачивали, добиваясь равномерного высыхания и консистенции, потом снова сушили и паковали в мешки. Другие рабочие отливали ядра и картечь по размеру, пушкари закупали дополнительные повозки и коней для них, обоз пушкарей разрастался. Когда количество повозок достигло двадцати, а общий вес пороха перевалил за две тонны и столько же весили добытые сера с селитрой, уралец решил готовиться в поход. В этом его мысли совпали с решением вождя орды, на следующий день всё войско тронулось в путь.

Уралец заметил, что все воины угров обросли повозками, замедлявшими передвижение орды. Но, вожди, словно не видели этой тяжести на ногах своих отрядов, радуясь добыче не хуже простых воинов. До Мараканда шли три дня, все их Олег провёл в повозке вместе с женой, та обрадовала его своей беременностью. Хорг прислушивалась к своим ощущениям и давно не обращала внимания на окружающий мир, радуясь внезапному окончанию холодов и ласковому февральскому солнышку, теплому ветерку, пению птиц, цветам на окружающих дорогу полях. Вместе с пушкарями и полусотней прикрытия в обозе ехали оба ювелира и красильщик с семьёй. Они сами решили отправиться в путь вместе с уральцем, после того, как оставшиеся без хозяев пленники поступили в подчинение нового гарнизона Джизака. Разумно решив не менять шило на мыло, мастера отправились с пушкарями, хотя красильщика сыщик честно отговаривал, не хотел связываться с его семьёй. Мастер все рассказы о сложном пути через перевалы и опасности отмёл одной фразой,

– В Джизаке мы погибнем от голода, или продадим дочерей в рабство, чтобы спасти от голодной смерти.

Больше уралец вопросов не имел, указав семейству на повозку, для размещения немудрёных пожитков. Сам же три дня честно бездельничал в объятиях жены, наслаждаясь среднеазиатской весной.

Мараканд, полторы недели дрожавший от страха перед северными захватчиками, не выдержал и лёгкого натиска. После первого залпа пушек, разнёсших ворота в щепки, войска маракандского правителя прекратили сопротивление и сдали город. Как они позже объяснили своё решение, правитель сбежал в горы неделю назад, а погибать за труса воины не желали. Более того, часть стражников попросили принять их в орду, не желая продолжать службу. От разграбления жителей города их поведение не спасло, но, обошлось без жертв. Перенасытившиеся в Джизаке кочевники выбирали ценные вещи и ткани небольшого веса, удобные в перевозке, не утруждая себя ловлей женщин. Своё любвеобильные воины получили вечером без всякого труда, от женщин, что сами пришли в лагерь орды вечером, заработать.