Текст книги "Случайный многоженец ч.4"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

К вечеру ожидание стало надоедать, уралец прихватил с собой в качестве переводчика одного из ремесленников, привезённого с запада, и направился в сторону опушки, размахивая веткой с листьями, международный знак переговоров. Он не сомневался, что успеет отреагировать на опасность быстрее любого из своих воинов, да и пара револьверов давала определённые гарантии безопасности. Ждать переговорщиков пришлось недолго, около получаса. Два всадника, спешившись в пяти метрах от уральцев, быстрым шагом подошли к ним.

– Что привело ваше войско на мои земли? – начал старый сыщик без церемоний.

– Это ты самозваный граф, грабишь подданных халифа, недостойный язычник, – вместо ответа "наехал" старший из воинов, – мы пришли уничтожить твоё логово. А тебя казнить, вместе со всеми твоими разбойниками. Хотя, если ты сразу покаешься и откроешь ворота своего разбойничьего гнезда, мы казним тебя одного. Остальные смогут сохранить жизнь, приняв истинную веру.

– В вашем войске все последователи Мухаммеда? – уточнил уралец, получив утвердительный ответ, – Может, вы не будете нападать на мой замок? Я могу предложить воеводе вашей армии хороший выкуп, два пуда золота.

– Никакие богатства не заставят нас нарушить приказ самого халифа, – с достоинством вздёрнул подбородок переговорщик, – твоё змеиное логово будет разрушено.

На таких уверенных обещаниях переговоры закончились. Время шло к вечеру, у кшатриев, вдохновлённых захватом конного табуна, чесались руки по очередной диверсии. Ночь обещала быть ясной, с растущей луной, подходящие условия для ночного боя. И время поджимало, со дня на день подойдут всадники Мадьяра. Отдавать им право сражения с арабами никто не собирался, индусы не скрывали неприязни к угорским всадникам. Как ни странно, отряд уральца бывшие дружинники изначально не воспринимали частью угорской орды. Сдаться в плен Олегу, обладавшему пушками и ружьями, кшатрии считали вполне достойным поступком, как и дальнейшую службу у него. Но, покорение княжества Синд угорской ордой считали неправильным и несправедливым случаем. Никто из уральцев не сомневался, что без помощи пушкарей и стрелков, орда до сих пор оставалась бы за пределами княжества, на севере долины Инда. Дать этим самозванцам возможность победы над арабами, которых индусы изгнали из княжества сами почти двадцать лет назад, никто не собирался.

Подобных идей придерживался и сыщик, правда, его больше волновала хозяйственная сторона вопроса. Необходимость в конях осталась, а получить конницу можно только из рук арабов, пусть из мёртвых. Если довести дело до сражения, большая часть лошадей погибнет, чего можно избежать, лишь в ночной операции, когда табуны располагаются вдали от шатров воинов.

Повторить попытку угона коней не удастся, их наверняка окружат плотным кольцом охраны и стреножат. Зато при уничтожении арабского войска ночью, на стоянке, большая часть коней уцелеет. Лишь бы их не угнали с собой отступающие. Для пресечения такой возможности два парохода с сотней стрелков на каждом ещё засветло отчалили от пристани крепости и направились в открытый океан. Там, скрывшись из вида с берега, они должны разделиться и разойтись на восток и запад. Причалив к берегу неподалёку от графства, устроить завалы на всех дорогах, благо их было немного, и не дать угнать коней убегающим арабам. Свои действия сотники отработали на картах, согласовали время наступления, перед самым рассветом.

В крепости воины проснулись за три часа до рассвета, не поднимая шума, занимали свои места. За двадцать минут до восхода солнца, когда сумрак ночи стал ещё темнее, в преддверии начала дня, двадцать затворных орудий внешнего вала начали артподготовку. Пушки били по заранее пристрелянным квадратам, по тем местам, где располагались палатки воевод и живой силы противника. На то, чтобы выпустить по лагерю арабов полтора десятка снарядов каждым орудием, ушло почти пять минут. Уралец заранее предупредил, чтобы не гнались за скорострельностью, выверяя прицел после каждого выстрела. Попадание снарядов в табуны коней следовало исключить.

Едва ушли в сторону противника последние снаряды, как из всех трёх ворот рассыпались всадники, направляясь в сторону шокированных вражеских коноводов. Овладение табунами было главной задачей передовых отрядов уральцев в этом бою. Следующие группы конных стрелков направились на место, пять минут назад бывшее лагерем. Из двухтысячного отряда арабов, пришедших под стены замка, выжили полторы тысячи, большей частью, раненых и контуженых. Сопротивления не оказал никто, хотя сбежать успели две сотни самых шустрых, их остановили отряды, высланные на пароходах. К обеду всё было собрано и посчитано, пленники рубили деревья для погребального костра. Портить землю трупами, даже чужими, граф не собирался. Да и погребальный костёр устроили за территорией графства, на пустынном берегу океана. Одни пленники переносили туда тела убитых и умерших от ран, другие ровняли воронки от снарядов, три десятка рискнувших отказаться от работы арабов, вздёрнули на ветках ближайших деревьев. Других лентяев не нашлось.

Олег спешил убрать следы боя, до прихода армии Мадьяра. Часть пленников срочно сооружала бараки для себя, на самой береговой линии, недалеко от пристани. Туда пускать угорских гостей граф не собирался при любых результатах встречи. То, что угры будут требовать, как минимум припасы для пушек, понимали все. О других притязаниях бывших однополчан старый сыщик мог только догадываться. Но, никто не сомневался в необходимости молчания о победе, она могла раззадорить аппетиты угров. Все немногочисленные жители графства были проинструктированы по этому поводу несколько раз. На совместном обеде, в честь победы устроенном графом в парадной зале замка, озвучили основные размеры трофеев.

Пленников насчитали тысячу семьсот сорок человек, включая коноводов и кашеваров, да двенадцать наложниц покойных воевод. Небольшие запасы продуктов, полсотни уцелевших повозок, двадцать добрых шатров, почти две тысячи неплохих сабель. Копья и стрелы без счёта, триста кольчуг, две сотни шлёмов и пять панцирей. В общей сложности, включая ранее угнанных и обозных лошадей, в руках уральцев оказались две тысячи триста тридцать голов неплохих коней. Вопрос о передвижении на запад и возможность захвата большой территории для графства, был решён. Об этом и многом другом разговаривали за столом сотники и старшие мастера, обсуждая предстоящие планы. Мастера уже осмотрели пушки, прошедшие достойную проверку, три неразорвавшихся снаряда осматривать не стали, взорвали в костре. Кузнецы и чеканщики, не державшие в руках оружия, радовались победе, словно воины. Вполне обоснованно они считали свой вклад в победу не меньшим, нежели пушкарей и стрелков.

Об этом говорили все выступающие за столом, не только Олег и командир пушкарей поднимали тосты за умелых мастеров. Каждый второй хвалил мастерство уральских умельцев, именно уральцев, так давно называли себя и других проживавшие в графстве люди. Да и разговор шёл исключительно на уральском языке, пусть ломанном и непривычном, но уральском. За прошедшие полгода освоения графства мастера и командиры привыкли к нему, как и большая часть воинов. С религией шло медленней, но старый сыщик не спешил, тут не Приуралье. В долине Инда кроме классических религий, типа буддизма, индуизма, мусульманства, христианства и зороастризма, чуть не в каждом селении были свои боги и божки. Чтобы привлечь население к массовому переходу в уральскую веру, необходимы были проповедники, заинтересованность и время. Пока из трёх составляющих наличествовало лишь время, его у сыщика впереди предостаточно.

Успели навести порядок едва-едва, наутро передовые отряды орды подошли к оборонительным валам, ворота в которых стража не собиралась открывать. Ссылаясь на личный запрет графа пропускать вооружённых людей, стрелки добросовестно тянули время до появления руководства. Когда сам граф поинтересовался, что нужно, рассвирепевшие сотники угров потребовали немедленно пропустить их за валы.

– Требовать здесь имею право я или Мадьяр, – рассмеялся Олег, – остальные могут просить. Приедет Мадьяр, его пропущу, а вас я не приглашал. Если сотники хотят пройти в замок, пропущу, остальные могут разбить лагерь вон там, на опушке леса, подальше от вала.

– Погоди, посмотрим, как ты запоёшь вечером, – выругались всадники и отправились ставить шатры.

Старый сыщик обдумал предстоящую беседу с верховным вождём, которого угры уже называли князем, и велел убрать все пушки с внутреннего вала, а затворные орудия на внешнем валу прикрыть чехлами. Разговор предстоял тяжёлый, вместе с Ракоци и другими командирами уральцы обсудили возможные варианты. Затем отправились готовиться к встрече князя Мадьяра. Появление у вала княжеского кортежа встретили открытием ворот, за линию обороны вышла делегация уральцев, богато одетых, все при револьверах, во главе с Олегом, за правым плечом которого стоял Ракоци. Две женщины лёгкого поведения подали князю золотое блюдо с жареным мясом и золотой кубок с анисовой водкой, вернее анисовой настойки самогона. За полгода нравы кочевников не достигли византийской изощренности, и князь спокойно осушил кубок, не опасаясь отравления, крякнул и закусил мясом. Кубок и блюдо подхватил ближний слуга князя, уральцам не вернул, однако.

Затем Мадьяр прошёл внутрь укреплений, в сопровождении трёх десятков вождей, старейшин и слуг. Сунувшуюся следом охрану, оттеснили по указанию Ракоци, задержавшегося ради этого в воротах. Больше за линию обороны никого не пустили. Старый сыщик спокойно провёл гостей к замку, где в парадной зале уже ломились столы от угощения. У каждого места положили серебряную вилку, столовый серебряный нож. Вся посуда и приборы для угощения давно были из серебра, лишняя возможность обеззараживания не упускалась. Задавая незначительные вопросы, как положено кочевнику, князь насыщался, посматривая по сторонам. Его Олег посадил во главе стола, пристроившись слева.

Гости внимательно рассматривали застеклённые окна, буквально пару недель назад мастера получили достаточно прозрачное и ровное стекло, чтобы без стыда вставить в окна замка. Сейчас заканчивали остекление верхних этажей, затем уралец хотел попробовать зеркальное дело. В отличие от Урала, рынок сбыта находился рядом и весьма неплохой, чем необходимо воспользоваться. Как и самым перспективным покупателем, приехавшим в гости. Сейчас уральцу необходимо вежливо разъяснить князю, что время реквизиций закончено, за товар пора платить, особенно за уральский товар. Ради этого он включил всё своё умение по смягчению конфликтов.

Громко рыгнув, князь обозначил переход к деловой части встречи и бросил последний кусок мяса на блюдо. Тут же угр, ранее не знакомый уральцу, видимо, из свежих царедворцев, вступил в разговор.

– Ты, граф, должен поставить войску князя пушечного припаса на год, для всех княжеских пушек, общим числом тридцать шесть орудий. И ружей своих дать сто штук с патронами.

"Откуда столько пушек, – мелькнуло в голове Олега, – видимо со стен Пешавара сняли, да три потеряли или взорвались".

– Пушечных запасов я не делаю, поскольку все пушки мои князь забрал, – спокойно ответил уралец, – никаких уговоров с князем о поставке пушечных припасов не было, а мне припасы без пушек не надобны. Коли желает князь купить припасы, пусть его слуги доставят мне довольно свинца, меди, железа, хлопка и прочего, список я нынче же составлю. Сколько привезут нужных материалов, столько и сделаю припасов, примерно через два месяца. Что касается ружей, их я могу продать. Пятьдесят золотых за ружьё и один золотой за пять патронов, полсотни ружей в запасе имеется. Хоть сейчас принесём.

Сыщик собирался продать старые обрезы, давно собранные на складе, по десятикратной цене. И патроны оценил примерно так же, он не сомневался, что уральцы Мадьяру оружие не продадут, как и чёрный порох. Орда имела неосторожность поссориться с казарами, союзниками уральцев, именно казарское войско преследовало орду в горах. Именно у казар пушкари отбили три десятка ружей и пушку, устроив засаду, придуманную уральцем. Относительно близко находилась Персия, но, продадут ли персы пушечные припасы своему беспокойному соседу, неизвестно. Даже, если рискнут это сделать, вопреки разумной осторожности, обойдутся припасы уграм ещё дороже, чем просит Олег. Он не сомневался, что князь понимает все нюансы подобных сделок не хуже него, главной задачей хозяина замка была вежливость.

Своё предложение сыщик сделал, следовало подождать, отвлекая присутствующих от возмущения вежливым отказом. И граф перевёл разговор на дегустацию десятка настоек на самых разных травах и пряностях. По его команде в зал вносили и разливали всем гостям в стеклянные стаканы новые и новые напитки, предлагая отгадать, на чём настояно питьё. Образцы трав и прочих ингредиентов тоже приносили на всеобщее обозрение, доставив присутствующим небольшое развлечение. Победителям, угадавшим аромат настойки, вручались бутыли тёмного стекла с искомым продуктом. За последний месяц сезона дождей стеклодувы графа наработали сотни две разнокалиберных бутылок, нашедших применение в хозяйстве.

Князь вполголоса советовался с несколькими уграми, наверняка по условиям сделки, не обращая внимания на пьяный гогот своих воевод. Когда на дворе стемнело, сыщик организовал просмотр фейерверков прямо из окон залы, доставивший немало удовольствия гостям. В этот момент его пригласил к столу порученец князя, и принялся усиленно торговаться. Причём поставки пушечных припасов в обмен сырья были приняты без обсуждения, сырья в средневековье предостаточно. Вот золото у князя, видимо, заканчивалось или шло к тому. Торговался его доверенный помощник не хуже продавца на базаре и сбил цену на двадцать процентов, что уменьшало чистую прибыль Олега с девятисот процентов до семисот. Сделав вид, что переживает такую трагедию с трудом, исключительно в желании угодить князю, уралец согласился. После достигнутых договорённостей, Мадьяр отправился ночевать на свежий воздух, в родной шатёр, подчёркивая соблюдение традиций кочевников.

Утром всё войско отправилось обратно, задерживаться в этом краю лихорадок и кожных заболеваний благоразумно не стали. Сработали якобы пьяные жалобы нескольких уральских сотников на огромную смертность от лихорадки и просьбы похлопотать о местечке, где-нибудь в северных гарнизонах. Увозили с собой угры восемь купленных за наличный расчёт обрезов и полсотни патронов. Жизнь налаживалась, появился приличный госзаказ, относительная дружба с правителем. Можно и расширением территории заняться, чего с нетерпением ждали горячие индусские кшатрии, добывшие средства передвижения.

В ожидании возвращения сопровождавших орду разведчиков, воеводы занялись планированием похода, рассматривая изготовленные карты и обсуждая наиболее удобные пути движения. Разведчики вернулись через три дня, князь решил оставить полезного графа в покое. Попыток вернуться никто из угров не предпринимал. Ничто не мешало уральцам обзавестись достойной графства территорией на западе. Командовать оккупационной армией Олег поставил Ракоци, проинструктировав всех командиров и воинов несколько раз о бережном отношении к его будущим подданным. Только таким образом до понимания воинов доходила необходимость запрета грабежей покорённых селений. Тех, кто будут сопротивляться, сыщик разрешал разграбить и привести оттуда детей и племянников жителей селения и их старейшин. За каждого выставленного против уральцев воина – два подростка и девушка. Народ в этих краях не воинственный и много подростков, таким образом, не приведут.

В отношении мирных селений Ракоци обязался использовать старую добрую уральскую традицию. По одному подростку от каждого вождя и старейшины, и примерно половину от численности всех взрослых мужчин. Тут выбор пола подростков зависел от самих жителей, хоть все девушки будут, лишь бы возраст от четырнадцати до семнадцати лет. И обязательное условие, чтобы всем отданным в замок на пять лет подросткам разъясняли старейшины, что их жизнь принадлежит графу. Все налоги и сборы уральцы оставляли старые, только привозить их старейшины и старосты будут в замок. Собственно, ничего для Олега нового, включая вербовку на службу в замок ремесленников и мастеров.

Отправив полторы тысячи стрелков и десяток орудийных расчётов в поход на захват западных земель, уралец окунулся в дремотную жизнь тропиков. Купание, свежие фрукты, общение с годовалым сыном, который начинал понемногу разговаривать, неспешное оборудование жилья для будущих мастеров. Разметка джунглей на западе под строительство городка, потом снова купание, роллы из морепродуктов, душистая баня, новости по радио. Ночь на огромной кровати с молодой женой, под шум прибоя вдали. Как говорится, "Хорошая жена, хороший дом, что ещё нужно, чтобы встретить старость?". Даже павлинов, при желании, можно завести, на хуже, чем у легендарного таможенника в "Белом солнце пустыни".

Такая нега скоро надоела, и старый сыщик занялся привычным делом, работой с пленными арабами. Допросы, вербовка агентуры, выявление лидеров, привычные оперативные разработки, значительно повысили тонус и вызвали новые планы дальнейших операций. Уралец не оставлял мысли устроить нападение на Басру, не только поквитаться с Юсуфом за двух казар. Крупнейший порт на берегу Персидского залива обещал стать богатейшей добычей и хорошим щелчком по носу багдадского халифа. Понятно, что Басра стала не единственной целью для уральца. Он составил список всех селений и городов на берегу океана, даже йеменских и оманских, по рассказам необычайно богатым. Пленники подробно рисовали расположение богатых домов, казарм стражников, дворцов наместников. Работы был непочатый край, в скором времени к этому делу пришлось привлечь пятерых толковых стрелков, владевших арабским языком и обладавших необходимыми навыками допросов.

А жизнь шла своим путём, через неделю стали приходить конвои с первыми подростками и трофеями. Пока граф обустраивал их, закреплял учителей и учил сам, прибыли покупатели от князя, с золотом, за следующей партией обрезов и ружей. Не успели отбыть они, начали прибывать обозы с сырьём, от князя же, под поставки пороха и ядер с картечью. Распределяя мастерам задачи, Олег отвлёкся на изготовление новых взрывателей для снарядов, запас нуждался в пополнении. Затем новая партия подростков, новый обоз с материалами и вновь всё по кругу. Работая, уралец подбирал себе помощников из всех возможных групп. Даже из пленных арабов привлёк нескольких человек к хозяйственным работам. Выбирал нужных людей не только по опыту и психологическому портрету, использовал и свои способности видеть ауру, где ложь во время беседы ярко выделяется у любого человека. Несколько раз охотился вместе с тигром в ночных джунглях, не желая терять физические кондиции.

Незаметно поспел первый урожай уральских гостинцев, стол графа обогатился давно забытым вкусом помидор, огурцов, картофеля и прочего. Стеклодувы приступили к обкатке технологии получения зеркал, пока небольших, для мелкой торговли. Эту мастерскую пришлось расширять сильнее, чем все остальные, включая патронные. Потому, что стеклянные стаканы, бусы, бутылки, потом зеркала и другая мелочь пользовались невероятно большим спросом. Индусы и все южные племена любили и охотно брали всё яркое и блестящее, ничего не меняется в мире. Южане и более цивилизованные времена любили яркие краски, как и в средневековье. Задачей мастеров графа становилось расширение ассортимента товаров, да массовый выпуск продукции. Под это дело граф приучал мастеров использовать примитивные станки и конвейерный метод, разъясняя основы политэкономии. К тому времени пришлось выстроить за пределами оборонительных валов два гостевых дома для прибывающих торговцев. Пока подростки осваивали разговорный уральский, учили письмо и счёт, своих торговцев у графа не было. Приходилось гражданскую продукцию реализовывать с небольшой, всего триста процентов, прибылью. Однако, на густонаселённом юге, рынок сбыта был неисчерпаем. Оставалось дождаться взросления своих мастеров и купцов, затем их обучение и в путь.

Ровно через два месяца, чтобы сдержать слово и не дать повода для уменьшения срока изготовления следующих заказов, отправили обещанные припасы князю. В складах осталось металлов, серы, селитры, хлопка и прочих ингредиентов втрое больше, чем потратили на княжеский заказ. Заказав мастерам патроны и снаряды, их изобилия не будет, нескольких из них уралец озадачил изготовлением походного затворного орудия, стандартного калибра сто миллиметров, на металлическом лафете и железных колёсах. Всего таких орудий, по его расчётом, необходимо от шести до десяти, для дальних рейдов на запад, в богатые арабские селения.

Потом наступила радость долгожданного возвращения отряда Мены с полученными грузами, станками, шестью мастерами из Уральска, радистами. Сразу наняли рабочих под строительство трёх больших океанских судов, два парохода и один на дизельном ходу. Возникла необходимость возгонки солярки в промышленных масштабах. Целый караван верблюдов ушёл в Персию за нефтью, а граф вспомнил, как один араб на допросе рассказывал о земляном масле, стекавшем в большие ямы у него на родине, где его добывали из колодцев. Снова пришлось возвращаться к нему, благо все пленники исправно работали в пределах замка, отстраивая каменные стены на внешнем валу. Камень доставляли аборигены, целых три селения к северу от замка перешли на поставки строительных материалов и работу в каменоломни. От избытка материала, обломками стали мостить малый двор вокруг замка. А сыщик повёл переговоры со строителями по облицовке замка мрамором и о строительстве большого мраморного храма, внутри внешней линии обороны.

Станки из Уральска разместили за пределами линии обороны, ближе к реке, стекавшей в океан западнее графства. Место сыщик присмотрел заранее, но, за хлопотами последнего времени, не успел оборудовать водяное колесо. Уральские мастера сами занялись обустройством станочной мастерской. Благо, рабочих рук предостаточно. В частности, пруд для отвода воды из реки под водяное колесо, выкопали и оборудовали водяным колесом меньше, чем за неделю. Через десять дней колесо уже работало, и первые изделия вышли из-под резцов станков. Уральские мастера принесли местным умельцам чёткую организацию труда, разделение операций, многочисленный мерительный инструмент и метрическую систему. Аборигены отучались работать по образцам, переходили на чтение чертежей, начали разбираться в технических терминах. А граф встал перед необходимостью производства бумаги.

Хлопок переводить на неё он не собирался при обилии тростника в дельте Инда. Среди уральских мастеров один работал некоторое время на бумажной мельнице, он помог с обустройством и чертежами необходимого оборудования. Технология достаточно изменилась от той, что вводил в своё время Белов, стала практичнее и быстрее. Буквально на второй день своего приезда мастера потребовали мыло, на организацию производства опять ушло время. К счастью, практически все уральские мастера были универсальными инженерами, не хуже Сайреса Смита из "Таинственного острова". Поэтому основная роль графа сводилась к выделению средств и рабочей силы.

Мастера, измотанные долгой дорогой и вынужденным бездельем, буквально вгрызались в работу, используя световой день полностью, да ещё прихватывали вечера, пеняя на отсутствие электрического освещения. Сам Олег наслаждался обилием родной речи, звучащей в замке и вокруг него. С интересом замечал новые слова и выражения, по вечерам у камина подолгу беседовал с мастерами об уральском царстве, о достижениях науки, о литературном буме. О себе молчал, как и Хорг, полюбившая такие посиделки. Они повторяли старую легенду о долгом путешествии на восток и вынужденном затворничестве в горах. Благо, никто в графстве не мог её опровергнуть, более того, один из угров, прошедший весь путь от Тобольска, с удовольствие рассказывал всем, как встретил чету уральцев, прибывших с востока на шерстистых носорогах.

Каждому мастеру граф приставил до десятка толковых парней в качестве помощников, пообещав мастерам дополнительную плату за их обучение. В школы прибывали новые группы подростков, сопровождающие их стрелки, говорили об окончании военной кампании. На севере оккупационные войска графа вышли к подножью гор, не углубляясь дальше. На западе прошли около двухсот вёрст, оставляя во всех городах свои гарнизоны. От полуторатысячной армии осталось около тысячи ста бойцов, остальные осели в гарнизонах или вернулись с конвоями в графство. Близилось возвращение Ракоци, наступал ответственный момент политической и экономической реформы графства. Олег, уже проводивший подобное действо полвека с лишним назад, достойно приготовился к встрече победителей и чествованию воевод.

Ровно через три месяца после выхода в поход войска вернулись под стены замка. Через два дня после грандиозного праздника в честь победителей, граф в торжественной обстановке надел на шею Ракоци золотую баронскую цепь и наделил его землями на севере графства, в верхнем течении реки Хингал. Уралец нуждался в разумном хозяине вблизи своего замка, способного вовремя помочь в сражении и поддерживающего идеи развития животноводства и высадки картофеля, помидор и прочих нетропических овощей. На севере, в субтропиках и лесостепи, Олег намеревался создать мощную пищевую базу для всего графства и дальнейших морских экспедиций. Воинственный Мена тоже стал бароном, на западном побережье, получил городок Ормара, тот самый, где освободили двух казар, с пожеланием расширять границы графства и баронства дальше, за счёт арабской территории. Ещё три десятка сотников и отличившихся воинов стали боярами, получили наделы вдоль границ завоеваний. Бароны для защиты земель получили по пять фитильных пушек с припасами, остальные бояре по два орудия. Все желающие воины с оружием могли перейти на службу новоявленным дворянам, которые тут же дали клятву служить верой и правдой графу Олегу и его потомкам.

Дальнейшее действо вызвало неоднозначную реакцию среди воинов, когда уралец объявил, что оставшиеся у него на службе воины отныне будут получать твёрдую плату в мирное время, без права грабежей соседних селений, ставших подданными графа. В тоже время граф не скрывал, что в ближайшее время намерен провести ещё не один набег, где понадобятся опытные воины. Но, снабжаться патронами и оружием бесплатно, будут стрелки и пушкари, находящиеся в подчинении графа. Остальных воинов будут вооружать за свой счёт сами бояре, за счёт доходов со своих земель. Поэтому новоявленные бояре задумались о величине своего войска. Сразу граф пояснил, что простой боярин обязан два месяца в году по требованию графа приводить на службу не меньше десятка конных стрелков, а бароны соответственно сотню всадников с ружьями. Обеспечивать их питание и обучение, а также дать самое достойное обучение своим сыновьям и дочерям. Иначе их не примут на службу графа, куда при отсутствии мальчиков могут записаться девушки. Дети бояр обязаны служить графу и его потомкам двадцать лет воинской службы или двадцать пять гражданской, тогда они подтверждают право боярского титула для своих детей. Если боярин не служил, его дети теряют титул, оставляя за собой землю, с которой обязаны выплачивать налоги, либо продать её графу. Бояре налогов не платят. Земельные наделы дроблению не подлежат и наследуются старшим сыном.

– Пусть ваши дети не волнуются, – улыбнулся граф задумавшимся боярам и баронам, – я знаю, какие земли они получат. Именно туда и планирую будущие походы. Сейчас, бояре и бароны, вам срочно необходимы жёны и наследники, иначе все ваши завоевания никому не достанутся. Я предлагаю подыскать вам жён из далёких северных земель, из Приуралья. Как только вы обустроитесь, разрешаю отправиться в Уральск, и без жён не возвращайтесь.

– Вскоре мы отправимся на новые земли графства, где осмотрим выделенные земли и составим грамоты на владение. Сейчас отдыхайте и набирайте себе воинов.

С баронами Олег разговаривал долго, обсуждая вопросы ближайшего обустройства, совместных действий против арабов и возможных провокаций подручных князя Мадьяра. Обсуждали пути передвижения войск и пушек при нападении арабов с запад, необходимость в припасах и мастерах. Ракоци согласился с выгодой расширения посевов на своих землях за счёт посадок картофеля, томатов и других культур. А развитие скотоводства привело его в восторг, что может быть ближе кочевнику, нежели табуны коней и отары овец. Там же на севере, в ближайшее время Олег планировал открыть консервный цех по производству тушёнки. Мастера из Уральска обещали выстроить консервный цех и наладить производство стеклянных банок в течение пары месяцев. Но, это всё в перспективе, сейчас хватало хлопот с обустройством и обучением нескольких сотен подростков, приведённых из новых земель графства.

После небольшого отдыха, новоявленные дворяне с навербованными воинами отправились на места, в сопровождении графа и его чиновников. Главой секретариата у Олега стал Радык, молодой парень из первых подростков, набранных два года назад в Пешаваре, он бегло разговаривал и писал по-уральски, обладал отличной памятью и оригинальным мышлением. Из той полусотни в графстве прижились двадцать три человека, двенадцать были весьма перспективными ребятами, никто, понятное дело, возвращаться не собирался. Объехали новые владения графа довольно быстро, несмотря на огромную площадь, примерно двести на триста вёрст, городов на территории оказалось всего пять, три из них, Утхал, Бела и Колва, стояли на торговом пути, протоптанном ногами верблюдов за сотни лет. Ещё один городок обосновался на побережье, в устье реки Хингал, потому и назывался Хингладеж, его Олег не передал барону Ракоци, оставил в своём подчинении. Земли барона начинались на сорок вёрст севернее, на границе большой долины. Последний городок стоял на пути в Персию, на самом северо-западе приобретённых земель.

Поразило обилие растительности, джунгли затягивали проложенный путь на глазах. Только в предгорьях, между долинами реки Хаб и Хингал, в сотне вёрст от побережья, экспансия тропиков заканчивалась переходом в саванну, вполне пригодную для разведения скота. Река Хаб стала естественной восточной границей завоеваний уральцев, а город Ормара пока обозначил западную точку графства. Баронам Олег оставлял для хозяйственных работ по двести пленных арабов, об освобождении которых не шло речи, даже попыток выкупа со стороны родственников не было. В принципе, с местными средневековыми скоростями, родственники начнут прибывать через пару месяцев, не раньше. Простые бояре получили полсотни арабов каждый, со строительным инструментом. Проблемы вербовки кузнецов и строителей сыщик оставлял на новоиспечённых дворян, не дети, разберутся. В городах граф заменил часть гарнизонов, определил налоги, ставшие на четверть ниже, нежели под владычеством арабов. Оставил в городах своих наместников с чёткими инструкциями, в селениях земледельцев, где проживали девяносто девять процентов подданных графа, остались прежние старосты. Они получили единственную инструкцию, гнать в шею всех мусульманских, христианских и прочих проповедников. Кроме священников государственной уральской религии. За вред, причинённый священнику, были обещаны самые тяжкие кары, в соответствии с уральской Правдой.